Текст книги "Хамелеон"

Автор книги: Ричард Хайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Значит, это не твоя проблема. Ваш партнер не был твоим клиентом. Руководство банка должно понимать, что ответственность целиком лежит на Джонстоне.

– Можно было бы на это рассчитывать. Вот только Джонстон, судя по всему, подправил всю банковскую отчетность, представив дело так, будто виноват я один.

– Значит, вы с Джонстоном единственные, кому известна правда?

– Да, – подтвердил Джон. – Был еще один человек, знавший, что к чему. Роберт погиб в тот же день, когда встретился с Джонстоном. Он настаивал на том, что в ситуации нужно разбираться на уровне высшего руководства банка. Тогда эта так называемая торговая компания оказалась бы выведена на чистую воду. Русские гангстеры потеряли бы все свои деньги и отправились за решетку, причем вместе с Джонстоном.

– Поэтому они убили Роберта? Господи, эти ребята не шутят, твою мать.

– Как видишь. Это они нанесли мне визит в тот день, когда ты приехал. Эти люди хотят, чтобы я целиком принял на себя удар, связанный с убытками. Тогда тот факт, что один из клиентов банка занимается отмыванием денег, не получит огласки. Все затихнет само собой. Я не сяду в тюрьму, русские получат обратно свои деньги, Комиссия по ценным бумагам останется в стороне, и банку будет хорошо. Вот в чем все дело. Мне сделали предупреждение – молчи, или будет плохо.

– Смею предположить, больше тебя уговаривать не надо, – заметил Дэвид.

– За решетку я, конечно же, не хочу, но если к делу подключится КЦБ, то я туда, вероятно, отправлюсь. Сказать по правде, Дэвид, я просто не знаю, что мне делать.

– Нет никаких доказательств твоей невиновности?

Джон раскрыл чемоданчик, достал пухлую папку и швырнул ее брату.

– Это копия файла со сведениями о Британской торговой компании. Ее затребовал по моей просьбе мой адвокат. Джонстон подправил все данные и уничтожил копии исходных файлов, которых все равно больше никто не видел. Чистая работа.

Дэвид пролистал документ. Джон оказался прав. Здесь были ссылки только на него самого и на Роберта Болдуина.

– У тебя не осталось ничего, связанного со сделкой? Какая-нибудь записка, все, что угодно?

Забыв о боли во всем теле, Джон принялся расхаживать по комнате. Один лишь пересказ случившегося возбудил его до предела.

– Нет, у меня не было доступа. Я даже не предполагал…

Вдруг Джон застыл как вкопанный, осененный внезапной догадкой. Он бросился в спальню. Дэвид встал и последовал за ним. Джон рылся в гардеробе, перебирая плечики с одеждой.

Он заговорил, не прекращая лихорадочных поисков:

– Слушай, где мой синий костюм? Ты его не видел?

– Вон на том кресле валялся ворох одежды. Может быть, там был и этот костюм.

Джон вихрем развернулся к креслу. На нем ничего не было.

– Какая еще одежда? Кресло пустое.

– Ну да, больше на нем уже ничего нет, – ответил Дэвид. – Я отдал все в химчистку.

– Что! – Джон был в отчаянии.

– Да, пришел какой-то тип, сказал, что каждую неделю забирает у тебя вещи в химчистку, и я ему все отдал.

– Не могу поверить своим ушам! – воскликнул Джон. – А что насчет карманов? Тебе не пришло в голову их проверить?

– Я же не идиот, Джон. Все, что было в карманах, я сложил в ящик комода.

– В какой?

– Вон в тот, – указал Дэвид.

Джон метнулся к комоду, рывком выдвинул ящик и быстро перерыл его содержимое. Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы найти то, что он искал. Это была записка, написанная рукой Болдуина. Джон развернул ее и прочитал слова, прямо обвинявшие Джонстона. В ящике лежал и другой сложенный документ, содержащий детали маржинального счета Британской торговой компании в Банке Манхэттена и другую информацию.

– Что это? – спросил Дэвид.

Джон искренне улыбнулся в первый раз за последнее время.

– Это, Дэвид, как раз то, что мне нужно. Неопровержимые, железные доказательства.

Глава 12

Средний Манхэттен

Эрнст Джонстон не был на похоронах Роберта Болдуина. Он предпочитал не думать о нем. Неделя выдалась напряженной, и плотный график светских мероприятий не оставлял много времени на это занятие, так сильно действующее на нервы. Джонстон испытал облегчение, когда все осталось в прошлом. Теперь он мог и дальше жить как ни в чем не бывало.

Сегодняшний вечер не был исключением. Джонстону предстояло развлечь пару состоятельных инвесторов из Арканзаса. Ублажить страдающих лишним весом бизнесменов, вырвавшихся на несколько дней в Нью-Йорк без своих жен, как правило, не представляло особого труда. Первым делом их нужно было угостить приличным нью-йоркским бифштексом, который можно найти в любом из множества дорогих ресторанов, разбросанных по всему Манхэттену. Сегодня вечером это был «Смит и Волленски» на Третьей авеню. Затем можно будет двинуться дальше и насладиться развлечениями погорячее в одном из многих стриптиз-баров.

Ужин приближался к концу. Шли споры о том, в какой следующей гавани бросить якорь. Джонстон извинился и отправился в туалет. Единственный посетитель, находившийся там, ушел, оставив его одного. Джонстон стоял спиной к двери и был поглощен раздумьями о том, какие еще развлечения запланировать на вечер. Он не обратил внимания на мужчину, который вошел следом за ним, и не услышал, как тот запер входную дверь, отрезая их от остальных посетителей.

Присутствие постороннего Эрнст заметил только тогда, когда чья-то рука схватила его за волосы на затылке и рывком запрокинула голову назад. Боль оказалась такой сильной и неожиданной, что Джонстон пронзительно вскрикнул.

– Тебе помочь найти свой собственный член? – спросил этот человек, а потом резко приказал: – Не оборачивайся!

– Что вам нужно? – сдавленно пробормотал Джонстон.

– Ты думаешь, что отлично поработал вместе со своими громилами, да?

– Филлипс? – выпалил Джонстон, тем самым выдавая себя с головой. – Ты что, спятил? Как ты смел позволить себе подобное?

Он начал вырываться, старался развернуться, но Джон держал его крепко.

– Заткнись и стой лицом к стене, – рявкнул он.

– Послушай, ты напрасно принимаешь все на свой счет…

– Вот оно что! – ответил Джон. – И как же я должен себя вести? Лечь на спину и поднять лапки или согнуться пополам?

– Угроза потерять деньги и несгибаемость Роберта не оставили этим людям выбора. Нам просто был нужен козел отпущения, и им стал ты. Они только хотели вернуть свои деньги.

– Ну да, и сюжет в «Ньюс-копи» стал красивым завершающим штрихом. Где вы откопали этого мерзавца?

– Филлипс, ты даже не представляешь себе, с кем имеешь дело. Эти люди терпеть не могут высокопарных слов.

– А я терпеть не могу, когда меня втаптывает в грязь банда лживых гангстеров!

– На твоем месте я бы взглянул на случившееся с другой стороны. Непродолжительный период публичного унижения – маленькая цена за то, чтобы не попасть за решетку, – заметил Джонстон.

По мере того как Джон ослаблял хватку, к нему возвращалось самообладание.

– А я думаю иначе.

– Чего же ты хочешь? Давай побыстрее покончим с этим, хорошо? Меня ждут клиенты. – Тон Джонстона стал снисходительным.

– Они убили еще кого-нибудь из тех, кого я знал? Это я так, просто из любопытства.

Джон достал из кармана визитную карточку и клочок бумаги.

– У вас проблема, – сказал он.

– Нет, Джон, – выдохнул Джонстон. – Проблема у тебя. Что бы ты ни сделал, тебе станет только хуже. Ты не забыл то маленькое предупреждение, которое тебе сделали? Это все цветочки по сравнению с теми неприятностями, которые ты навлечешь на себя и на своих близких, если только переступишь черту.

– У меня есть доказательства, которые накрепко привязывают тебя к грязной махинации с БТК, – продолжал Джон. – Я отдаю себе отчет в том, что скомпрометирую и себя самого, может, куплю себе билет в тюрьму, если озвучу подтверждения твоей вины. Обсудив это, можно идти дальше. Я полагаю, что признание вины и согласие сотрудничать с КЦБ позволят мне выйти сухим из воды. В данных обстоятельствах вы теряете гораздо больше, чем я. Ты знаешь, что я сделаю все возможное, чтобы уничтожить и тебя, и БТК. Это будет совсем не трудно.

– Какие еще доказательства? Ты блефуешь, Филлипс. У тебя ничего нет. – Однако в голос Джонстона закралась тень беспокойства.

– Вот как!.. Если ты так думаешь, то можешь позвонить моему адвокату. Вот его визитная карточка, – Джон запихнул визитку в нагрудный карман пиджака Джонстона. – Все нужные материалы уже размножены в трех экземплярах и адресованы председателю КЦБ, председателю правления банка и главе нью-йоркского отделения ФБР. Конверты запечатаны. Инструкции относительно их отправки предельно четкие. Если со мной что-либо случится, если мне будут угрожать, то мой адвокат немедленно отправит документы кому следует. Итог прост. Я готов утопить тебя и твоих дружков, чего бы мне это ни стоило.

– Какие же это доказательства вдруг всплыли на свет божий за последние два дня?

– У меня есть все детали маржинального счета БТК, но тебя напрямую обличает записка, написанная от руки Робертом Болдуином. Я сохранил ее по чистой случайности.

– Так почему же ты не обратился сразу к властям, не забронировал себе место за решеткой? Зачем терять время?

– Даже если все утонут, то у девочек Роберта не появятся деньги на обучение в колледже, а я не верну свое положение. Вот почему.

Джонстон рассмеялся.

– Я все понял. Тебе нужны деньги. Вот в чем дело.

– Насколько я понимаю, Британской торговой компании пришлось положить на маржинальный счет тридцать пять миллионов долларов. Денег больше нет, но именно столько, в соответствии с соглашением, банк должен выплатить компании в качестве компенсации за понесенные убытки. Как только я начну петь, компетентные органы тотчас же заморозят эти средства. Твоим клиентам придется навсегда распрощаться со своими грязными деньгами. Потеряем мы все, но ты и БТК гораздо больше, чем я, учитывая, как признательна будет КЦБ за мою информацию. Всего за три миллиона долларов меня можно убедить порвать свои доказательства в клочья. Все мы останемся в выигрыше, никакой суеты, никаких хлопот.

Послышался нетерпеливый стук в дверь. Кто-то пытался войти в туалет. Джон понял, что времени больше не осталось.

– Вот мое предложение. Передай своим клиентам, что они могут согласиться на него либо идти ко всем чертям. – Он сунул в карман Джонстона клочок бумаги. – Вот номер моего нового сотового телефона. Даю двадцать четыре часа. И запомни!.. Если кто-нибудь хоть дунет на меня или на кого-нибудь из моих близких, то я утащу на дно всех, не колеблясь ни секунды. Больше того, я сделаю это с превеликим удовольствием.

Не сказав больше ни слова, Джон отпер дверь, протиснулся мимо мужчины, пытавшегося войти в туалет, и скрылся в зале. Джонстон глубоко вздохнул и потер затылок, не обращая внимания на любопытный взгляд вошедшего.

Верхний Ист-Сайд, Манхэттен

– А я думал, ты терпеть не можешь переодеваться женщиной, – насмешливо заметил Джон, вернувшись домой из ресторана «Смит и Волленски».

– Очень смешно, – Дэвид стоял на кухне в окружении кипящих кастрюль и шипящих сковородок.

На нем был новенький фартук, подаренный кем-то Джону. Дэвид походил в нем на заправского повара.

Он погрозил брату шумовкой.

– Как я говорил, только через мой труп. Это был храбрый шаг, Джон. Я о тебе беспокоился. Как все прошло?

– Кажется, он уяснил смысл того, что я хотел ему передать, – ответил Джон. – Надеюсь, мы скоро все узнаем.

Он осмотрел кушанья, которые готовились на плите.

– Чем будешь кормить?

– Домашними блюдами. Я ведь вижу, что кухней ты почти не пользуешься. На сковородках до сих пор прилеплены ценники.

– Что я могу сказать? – пожал плечами Джон. – Нью-Йорк! Здесь дома никто не ест, а Даниэллу никак не назовешь домашней хозяйкой.

– Значит, ты совсем не скучаешь, да? – спросил Дэвид.

– По дому? Конечно скучаю. По маме, папе, по ферме, – признался Джон. – Куда денешься!..

Однако на самом деле мысль о том, чтобы жить где-то не в Нью-Йорке, вот уже несколько лет даже не приходила ему в голову. Но внезапно перед ним открылись новые перспективы, и он на мгновение ощутил укол настоящей тоски по дому.

– В таком случае почему бы тебе не вернуться вместе со мной? – Дэвид говорил совершенно серьезно. – Все равно ты должен быть на моей свадьбе.

– Может быть, и вернусь, – задумчиво промолвил Джон. – А может быть, и нет. Я просто не знаю.

– Разве ты не устал от этой постоянной работы? Про себя я знаю, что устал. Это за последний год накопилось. Я хочу осесть на месте, пустить корни, – Дэвид тяжело вздохнул. – Я устал постоянно находиться в движении, и Люси не будет ждать вечно.

– Я понимаю, насколько все это верно в отношении тебя. Но мне здесь нравится, к тому же у меня есть дом.

Джон и сам не мог бы сказать, верил ли он по-прежнему в то, что говорил. Сейчас ему казалось, что он произносил эти слова по привычке, без былой убежденности.

– Ты имеешь в виду квартиру? Оглянись вокруг, братишка. Это не дом. Это клетка на зловонном, кишащем крысами перенаселенном острове, где все карабкаются по головам друг друга, чтобы откусить кусок побольше.

Дэвид никогда не был любителем больших городов, и Нью-Йорк не был исключением.

– Поехали со мной, Джон. Все будет как прежде. Мы с тобой займемся фермой. Ты же знаешь, что именно об этом всегда мечтал папа.

– Но у меня теперь совершенно другая жизнь, – сказал Джон.

– Была, – тотчас же поправил его Дэвид. – Все осталось в прошлом. Пришла пора перемен.

– Я подумаю, – сдался Джон.

– Ты уже для себя все решил, – уверенно заявил его брат. – На лице написано. Ну-ка посмотри мне в глаза и признайся в том, что уже думал над этим.

Наступило молчание. Братья смотрели друг на друга. Дэвид чувствовал, что он прав. Джон не видел смысла спорить. Он еще и не задумывался о возвращении в Австралию, но понимал, что Нью-Йорк для него становится прошлым.

– Время постоянной спешки закончилось, Джон, – наконец сказал Дэвид. – Пора начинать получать удовольствие от жизни. Теперь садись, ужин готов.

Грэмерси-парк, Манхэттен

Следующий день прошел медленно и без происшествий. Джон не сомневался в том, что Джонстон даст о себе знать лишь тогда, когда отведенные двадцать четыре часа будут на исходе. Он попросил своего адвоката Эндрю Харриса, имеющего небольшую практику на Лонг-Айленде, немедленно дать ему знать, если кто-либо заинтересуется содержанием документов, переданных ему на хранение.

Джон основал то, что он называл Багамским трестом, когда только начал работать в Лондоне. Он воспользовался теми же брешами в налоговом законодательстве, которые привлекали в британскую столицу саудовских принцев и других богатых иностранцев в семидесятых годах и продолжают привлекать и сейчас. С годами австралиец отложил кругленькую сумму, несмотря на тот размах, с которым он пользовался своей офшорной кредитной карточкой каждый раз, когда оказывался за пределами Великобритании в первое время и за пределами Соединенных Штатов в последние десять лет.

Существование кредитной карточки являлось строжайшей тайной, о которой не было известно налоговой службе. Джон умышленно нанял захудалого адвоката, не желая привлекать к своему предприятию ненужное внимание. Он был готов смириться с неудобным местоположением и ограниченными ресурсами конторы, получив взамен то, что считал существенной защитой для хитрой схемы ухода от налогов. Пока что все шло нормально.

Как и следовало ожидать, где-то около полудня ему позвонил Эндрю и сообщил, что какие-то неизвестные личности прислали курьера за ксерокопией записки Роберта Болдуина.

«Рыбка клюнула», – подумал Джон и улыбнулся, мысленно представив себе смятение в стане врагов.

Рано или поздно они поймут, что нет другого способа вернуть деньги. Уроженец Австралии надеялся, что уже через несколько коротких часов они скрепя сердце согласятся заплатить. Решение не было идеальным, но пережить подобное нетрудно. Капитал даст ему свободу. Он обеспечит Риту и девочек и хоть немного облегчит чувство вины. У Джона мелькнула было мысль о том, что ему следовало запросить больше, но он поскорее ее прогнал. Даже воры должны знать меру.

Филлипс раньше и предположить не мог, что станет вымогателем, однако оказался втянут в игру, все остальные участники которой играли совершенно по другим правилам. Нью-Йорк – город, подпитываемый алчностью и стремлением не упустить свой шанс. Джону не было чуждо ни первое, ни второе. Он просто уцепился за последнюю возможность сорвать крупный куш. Ему казалось, что он это заслужил. Члены правления банка с позором выставили маклера за дверь, а Джонстон бросил его на растерзание волкам.

К новым деньгам можно будет добавить доход от продажи квартиры и прежние сбережения. Все это позволит ему обзавестись своим гнездышком. Впереди снова откроются неплохие возможности, которых сейчас у него не было.

Джон, поглощенный такими мыслями, сидел в суши-баре недалеко от Грэмерси-парка. Даниэлла пришла в собольей накидке от Гуччи в стиле шестидесятых, оттененной большими золотыми кольцами в ушах. Она даже не подумала извиниться за двадцатиминутное опоздание. Но сегодня Джон ничего не имел против ожидания. Его даже забавляла новая жизнь, где время не имело значения и не было никаких неотложных дел. Теперь он мог замечать подробности, на которые прежде не обращал внимания, потому что был слишком занят, – искорки света, отражающиеся от рыбьей чешуи на льду под столом, различный стиль работы поваров, красноречивые жесты пожилой пары, молча обедающей за соседним столиком. К тому же сегодня был особый случай, хотя Даниэлла об этом еще не догадывалась.

Обед прошел быстро. Даниэлла, как всегда, устроила спектакль, заказав слишком много и почти не притронувшись к еде. Она выдавала длиннейший монолог о вещах, которые Джона совсем не интересовали. Лишь когда официант принес счет и маленький чайник зеленого чая, эта особа умолкла, надула губки и уставилась туманным взглядом на Джона.

– Папа говорит, чтобы я больше с тобой не встречалась, – внезапно объявила Даниэлла, широко раскрывая глаза.

Она словно поделилась с ним скандальными сплетнями.

– Наверное, твой отец прав, – небрежно заметил Джон.

– Что? – Она не была готова к такому ответу. – Джон, не надо принимать мои слова всерьез. Я никогда не поступала так, как хотел от меня папа.

– Может быть, сейчас как раз пришло время начать. Мы же оба прекрасно понимаем, что все кончено. Мы с тобой хорошо провели время, нам его даже было мало. Так в чем же дело?

– Дело в том, Джон… – Даниэлла замялась, стараясь подобрать слова, чтобы как можно точнее выразить свою мысль. – Мы с тобой животные, очень похожие друг на друга. Прежде всего мы интересуемся самими собой и признаем это. К тому же, милый, мне нравится иметь своего собственного солдата удачи. Это меня возбуждает.

Джон оставался непоколебимым.

– Я вовсе не такой. Ты никогда даже не пыталась понять, какой я на самом деле. Даниэлла, в любом случае нет смысла перебирать все причины, по которым у нас с тобой ничего не получится. Это лишь причинит нам обоим ненужную боль. А итог всего вот какой. Между нами все кончено. У нас уже больше ничего не осталось. Слишком многое изменилось.

Он сознательно говорил резко, откровенно.

Даниэлла растерялась. Она не хотела верить Джону и в то же время боялась, что он говорит правду.

– Значит, хозяин сказал свое слово. А как же я? Что будет со мной?

Но Джон оставался неумолим.

– С тобой все будет замечательно. Просто в моей жизни закончилась очередная глава. Наши отношения, моя карьера, этот город – все кончено.

Даниэлла попыталась обрести спасение в упорстве.

– Ты не можешь меня бросить просто так. У тебя ничего не получится. Ты еще передумаешь.

Она встала, хотя еще отчаянно пыталась вернуть все в обычное русло.

– Мне нужно бежать. Продолжим разговор завтра. До встречи, любовь моя.

– Я же говорил, что никакой любви у нас не было.

– Не будь глупым. Ты знаешь, что, когда все рассосется, ты будешь умолять меня вернуться, – с обворожительной улыбкой добавила Даниэлла.

Джон продолжал сидеть на месте.

Он заговорил медленно и отчетливо:

– Не жди у телефона, дорогая. Как говорится, если телефон не звонит, то это, наверное, я.

Даниэлла наклонилась, чмокнула его в щеку и прошептала:

– Ты позвонишь, потому что я единственное, что у тебя осталось.

Джон великодушно усмехнулся.

– Не льсти себе. Это наша последняя встреча.

– Чепуха, – бросила Даниэлла, направляясь к выходу.

Она ушла, оставив Джона размышлять над ее легкомысленным отношением к прозвучавшим словам. В свое время его привлекли в Даниэлле ее красота и бесконечная уверенность в себе, свойственная молодости. Теперь эта же самая беспечная самоуверенность отдалила их друг от друга. Они были похожими животными, тут Даниэлла подметила точно, но только каждый из них шел своей тропой. Все действительно было кончено.

Тут Филлипс ощутил знакомую вибрацию сотового телефона. Номер не определился, но Джон ответил. Это был не Джонстон, как он ожидал.

Но этот человек тоже говорил с характерным американским акцентом:

– Ваши требования непомерны, мистер Филлипс. Вы играете с огнем.

Джону потребовалось какое-то мгновение, чтобы узнать голос одного из тех двоих типов, которые так мастерски избили его несколько дней назад.

Он почувствовал, как у него чаще забилось сердце, но постарался сохранить свой голос ровным:

– Если вы звоните, чтобы запугать меня и заставить пойти на компромисс, то я должен предупредить, что моя позиция останется непоколебимой. Роберта нет в живых, моя профессиональная репутация уничтожена. Я рассматриваю свои требования как простую компенсацию.

– Ваша логика мне понятна. – Эти слова были сказаны с леденящим спокойствием. – Но на самом деле вы не в том положении, чтобы выдвигать какие-либо требования.

– Боюсь, вы не понимаете сложившейся ситуации. У меня есть письменные доказательства. Вам шах, игра закончена.

– Думаю, вы обнаружите, что это мат, хотя пока еще не вам. Вы разыграли свои карты, мистер Филлипс, но ваши козыри оказались биты. Вы не оставили нам выбора.

– Что вы хотите сказать? – Джон уже с трудом скрывал свою тревогу.

– Почему бы вам не спросить об этом у своего адвоката? Мы с вами скоро увидимся, мистер Филлипс. – Мужчина усмехнулся и окончил разговор.

Джона встревожили содержание разговора и тот тон, каким он велся. Он ожидал другого результата. У него мелькнула мысль о том, что этот тип блефовал, но в его словах чувствовалась настоящая угроза. Джон торопливо набрал рабочий номер своего адвоката. Ему никто не ответил. Джон убедился в том, что номер правильный, и перезвонил. По-прежнему ответа не было.

Он позвонил Харрису на сотовый, и на этот раз ему ответили.

– Эндрю, это Джон Филлипс. Что случилось?

– Джон, я очень сожалею. Все произошло так быстро. Пожар…

– Где?.. – Хотя Джон уже знал ответ.

– Моя контора, все здание сгорело дотла. Я только что там был. Слава богу, никто не пострадал.

– А документы? – спросил Джон. – Они в безопасности?

– Боюсь, они уничтожены.

Эндрю мало что мог добавить. Он не смог сберечь доказательства, которые передал ему на хранение Джон, и никакие извинения не могли помочь делу.

– Я как раз снимал копии и не успел убрать их в надежное место, а когда туда вернулся, все уже было объято огнем. Полиция считает, что всему виной короткое замыкание в электропроводке. В старых зданиях такое происходит довольно часто.

У Джона в груди затянулся тугой клубок.

– Вы уверены, что все уничтожено?

– Возможно всякое, но пожар был очень сильный. Вероятность того, что уцелело хоть что-нибудь, – один на миллион. Полиция опечатала здание, и доступ туда будет закрыт еще несколько дней. Мне придется работать дома.

– Ладно, вы сами целы и невредимы, а это главное.

– Джон, спасибо за понимание. Соберите снова все документы и пришлите их мне домой. Мне пора заканчивать. До свидания.

Разговор закончился.

Джон был оглушен. Как же он теперь сможет снова собрать все документы? Филлипс как раз не хотел держать оригиналы у себя дома. Что дальше? Быть может, Дэвид что-нибудь придумает.

Джон поймал такси на Парк-авеню и поехал домой. Движение в центре было затруднено, и где-то на съезде в Центральный тоннель с Сорок второй улицы до Джона наконец дошло, как же он перепуган. Скорее всего, следующей жертвой станет он сам. Его противникам известно, где он живет. Время работало против него.

«А ведь Дэвид в квартире один! Необходимо как можно быстрее вернуться домой».

Еще никогда нью-йоркские пробки не казались Джону такими мучительными. Похоже, весь штат съехался в город. Джон вонзил ногти в колени и постоянно вытирал вспотевшие ладони. Такси медленно тащилось на север.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем машина подъехала к дому. Не дожидаясь сдачи, Джон выскочил на улицу. Чтобы не привлекать внимание консьержа, он сбавил шаг и постарался вести себя непринужденно.

Консьерж вежливо кивнул.

– Добрый вечер, мистер Филлипс.

– Добрый вечер, Джерри. Мой брат дома?

– Думаю, да, сэр. Я не видел, чтобы он выходил.

Само по себе это еще не было утешением.

Однако после следующих слов Джерри сердце Джона едва не выскочило из груди.

– Ему принесли заказ из ресторана.

– Неужели?

Джон с трудом скрыл дрожь в голосе. Дэвид, гордившийся своим кулинарным талантом, принципиально не заказывал еду на дом.

– И давно это было?

– Где-то с полчаса назад.

У Джона пересохло в горле, пока стремительно несущаяся кабина лифта поднимала его на шестидесятый этаж. Еще никогда в жизни он не испытывал такого ужаса.