Текст книги "Хамелеон"

Автор книги: Ричард Хайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 19

Графство Глостершир, Англия

Ночью Пожарнов дважды колотил в массивную дубовую дверь спальни. Первый раз Джон и Виктория даже не прервали свои ласки, едва обратив внимание на настойчивый стук. Во второй раз они лежали, прильнув друг к другу, купаясь в обоюдном тепле, после того как час за часом попеременно занимались любовью и говорили.

– У меня не было выбора, – тихо промолвила Виктория в тишине, наступившей после того, как Пожарнов в конце концов сдался.

Еще никогда такое малое число слов не открывало Джону так много. Он уже достаточно знал о Пожарнове и сразу догадался, что тот запугал Викторию, вынудил ее уступить его домогательствам.

– Я все понимаю, – спокойно сказал он. – Если не хочешь, можешь ни о чем не говорить.

– Нет, я хочу высказаться, – Виктория развернула его лицом к себе. – Знаешь, одно время папа был очень азартным игроком. Теперь он уже угомонился, но какое-то время назад втянул нас в серьезные неприятности. После смерти моего деда отец был на грани разорения. Его окончательно подкосили налоги на наследство. На скачках в Эскоте он познакомился с Борисом, и тот согласился дать ему ссуду, чтобы можно было и дальше содержать дом и даже сделать в нем ремонт. Тогда охотничьи сезоны стали бы куда более прибыльными.

– Значит, вот когда охота из развлечения превратилась в бизнес, да? – спросил Джон.

– Да. Но у папы абсолютно нет деловой хватки. Борис в качестве дополнительного соглашения по ссуде заставил его подписать закладную на дом. Отцу удалось сохранить его. Дела с тех пор год от года идут в гору. Но соглашение было составлено так хитро, что папа, несмотря на это, должен все больше и больше.

– Пожарнов пригрозил отобрать родовое имение, если ты ему не уступишь?

Виктория кивнула, избегая смотреть ему в глаза.

– Он угрожает потребовать возврата ссуды, как только я перестану выполнять все его прихоти. Это злобный человек, Джонни, очень злобный. Я не могу выносить даже его прикосновений, и теперь он знает правду. Сегодня вечером я не смогла удержаться от возможности утереть ему нос. Так что дальше будет только еще хуже. – Она поежилась и обхватила себя за плечи. – Но если папа из-за долгов лишится дома, то это его убьет в буквальном смысле. У него не выдержит сердце, – прошептала она. – Он уже и так во всем себя винит. – Виктория начала всхлипывать. – Не знаю… я так боюсь того, что может сделать с нами Борис!..

– Все хорошо, – ласково промолвил Джон и прижал ее к груди. – Все будет хорошо.

Он обнимал Викторию до тех пор, пока она не перестала плакать и не заснула в его объятиях.

Джон проснулся до рассвета. Он не стал будить Викторию, тихо выскользнул из комнаты и оделся для верховой езды. В доме еще царила полная тишина.

Он спустился по лестнице, прошел по лужайке, мокрой от росы, и направился к полупустым конюшням. Джон заглядывал в одно стойло за другим и наконец нашел того гнедого жеребца, на котором ездил вчера. Он оседлал коня, вскочил в седло, рысью промчался мимо скакового круга с препятствиями и направился прочь от поместья. Ему хотелось надеяться на то, что знакомство с окрестностями Стэнфорд-Холла поможет ему компенсировать те переменные величины, которые будут ему неподвластны во время сегодняшней охоты.

Он знал, что охота на фазанов пройдет последовательно на пяти позициях. Гостей подвезут к ним на машинах. Каждому участнику, или «стволу», будет заранее отведено свое место на первой позиции. На второй всем предстоит сдвинуться на два места вперед. Джону надо было знать место Пожарнова на первой позиции, чтобы предсказать, где он будет находиться на третьей. Однако увидеть это можно будет только тогда, когда охота начнется. Времени останется очень мало.

Джон подъехал к третьей позиции, спешился, привязал коня к дереву и прошелся по лесу в поисках подходящего укрытия. Эта позиция лучше всего подходила для его целей, поскольку с одной стороны она заросла густым кустарником, а с другой – оставалась открытой. Загонщики пойдут с открытой стороны, пугая птиц и заставляя их подниматься в воздух, под выстрелы охотников. Стрелки будут стоять спиной к зарослям, что имело решающую роль для реализации плана Джона. Он долго изучал все пять позиций и убедился в том, что ему потребуется немало везения для успешного выполнения замысла. Филлипс до сих пор еще не определился до конца в своих действиях, но теперь он, по крайней мере, подготовил все возможное на случай самого худшего развития событий.

Джон отвязал коня, вскочил в седло, возвратился назад и отдал поводья конюху. В половине восьмого он уже был у себя в спальне, переоделся в свободные брюки, спортивную куртку и собрал вещи.

Лишь после этого он вернулся к Виктории. Она уже оделась и была готова спуститься к завтраку. Джон объяснил, что дела требуют его немедленного возвращения в Лондон, поэтому он не сможет побывать на охоте. Виктория пыталась было возражать, но, поскольку тот Джон, которого она знала, неизменно ставил работу выше ее и всего остального в жизни, она скоро сдалась и спустилась с ним к его машине, нежно держа за руку. Мягкий неяркий свет подчеркивал бледность ее осунувшегося лица. Они остановились у машины и молча прильнули друг к другу, не обращая внимания на утреннюю прохладу.

Наконец Джон заговорил, тщательно подбирая слова. Перед тем как уехать, он вынужден был взглянуть в глаза жестокой правде.

– Я любил тебя, Виктория, и люблю сейчас. Но я не думаю, что тебе будет хорошо со мной. Больше того, я убежден, что без меня тебе будет лучше.

– Джонни, а почему ты не хочешь дать мне возможность самой сделать выбор? – спросила Виктория. – Нам уже не по двадцать одному году. – Ее голос наполнился грустью. – Я научилась сама заботиться о себе, хотя, может быть, и не слишком хорошо.

Она помолчала, потом добавила:

– Наверное, настала минута прощания.

Виктория снова умолкла.

Какое-то время они просто стояли молча, затем она выпалила:

– Джонни, ну почему у нас с тобой лучше всего получаются прощания?

Виктория с чувством поцеловала его в губы. У нее по щекам потекли слезы, и Джон нежно их вытер. Этот вопрос был риторическим. Оба они понимали, что ответа на него нет.

Джон привлек Викторию к себе для последнего поцелуя и у нее за спиной увидел Бориса Пожарнова. Русский появился на крыльце и решительно направился к ним. Он выглядел усталым и осунувшимся, но старался делать вид, будто ничего не случилось.

– Вы уже покидаете нас, не дождавшись охоты? – спросил Пожарнов и кивнул в сторону машины Джона. – А я полагал, что это утро мы проведем вместе.

– К сожалению, у меня возникли непредвиденные дела, но перед отъездом я собирался с вами встретиться, – ответил Джон.

– Какая жалость! Похоже, Виктория к вам очень хорошо относится. Я и сам собирался пообщаться с вами во время охоты. Как знать, быть может, у нас нашлись бы общие деловые интересы.

Джон повернулся к Виктории и легонько подтолкнул ее в сторону дома.

– Любовь моя, я тебе позвоню, как только смогу, – прошептал он.

После того как молодая женщина неохотно удалилась, Филлипс убедился в том, что их никто больше не слышит, и повернулся к Пожарнову.

– А мы с вами уже работали вместе. Разве вы забыли?

Пожарнов нахмурился.

– Кажется, вы ошибаетесь. Я…

– Неужели вы забыли? – перебил его Джон. – Может быть, мне удастся освежить вашу память. Я помог превратить тридцать пять миллионов долларов ваших грязных денег, заработанных на наркотиках, в чистый, законный доход от игры на бирже. За это вы убили моего друга и моего брата.

– Вы?.. – воскликнул Пожарнов. – Но что вы делаете здесь, в Англии?

– Да в общем-то, ничего. Я только что подчистил до последнего пенни все, что лежало на вашем маржинальном счете, вот и все.

Пожарнов рассмеялся.

– О чем это вы? Мои деньги находятся в Нью-Йорке. Они в полной безопасности.

Джон не стал настаивать.

– Я хочу знать имя человека, который убил моего брата.

– Вижу, мистер Филлипс, что ваши желания намного превышают ваши возможности.

К Пожарнову уже вернулась былая уверенность.

Джон тоже сохранял спокойствие.

– Это ваш последний шанс.

Пожарнов пожал плечами.

– Вот как? Что ж, мистер Филлипс, боюсь, впредь вам придется быть более осторожным. Вы храбрее, чем я полагал, но это вас не спасет. Прощайте. Мы с вами больше не увидимся.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и направился к своей машине за ружьем, готовясь к охоте.

Но Джон хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Вы правы, мы не увидимся. Но если все произойдет так, как я хочу, то вы будете гореть в преисподней.

Пожарнов услышал эти слова, остановился и обернулся к Джону. Какой-то момент они стояли, застыв на месте и глядя друг на друга. Пришло время убивать или быть убитым.

Русский стиснул в руках ружье и наконец разорвал гнетущую тишину:

– Напрасно ты мне угрожаешь. Мне еще никто безнаказанно не угрожал. Ты об этом пожалеешь.

Джон пожал плечами и сел в машину, не отрывая взгляда от холодных глаз своего противника. Он повернул ключ зажигания, и мощный двигатель «астона» ожил. Отъезжая от дома, Джон в зеркало заднего вида продолжал следить за русским, который в вызывающей позе стоял у крыльца с ружьем в руках.

Наконец Пожарнов развернулся и направился к дому. Он успел заметить мелькнувшую в окне Викторию, и его бешенство перешло в холодную, расчетливую ярость. Эта сучка заплатит за то унижение, которое ему пришлось пережить сегодня ночью. Она дорого заплатит!

Джон быстро доехал до Сайренстера – маленького городка в получасе езды от Стэнфорд-Холла. Теперь он знал, что делать дальше. Филлипс поставил «астон» в большой крытый гараж, достал из багажника бинокль, длинный узкий ящик, тщательно завернутый в пляжный зонтик, и направился к выходу. Он заглянул в местное агентство проката, взял там маленькую машину и поехал назад к Стэнфорд-Холлу.

Графство Глостершир, Англия

К девяти утра стрелки собрались у нескольких лендроверов. Все мужчины были в охотничьих костюмах, при галстуках и в высоких сапогах, каждый держал в руке заряженное ружье. Многих сопровождали охотничьи собаки. Шумная свора английских пойнтеров, лабрадоров, американских и французских спаниелей с громким лаем нетерпеливо рвалась с поводков. Граф Коларвон и Энди сновали между гостями. Хозяева убеждались в том, что у каждого охотника есть все необходимое.

Энди заметил, что одному из них определенно не помешает хорошая доза веселья, и подошел к нему.

– Борис, для нас всегда такая радость принимать вас в Стэнфорд-Холле! – солгал он. – Надеюсь, сегодня на охоте вам будет сопутствовать удача, как и во время всех предыдущих приездов. Похоже, с годами ваш глаз становится только острее.

– Лорд Коларвон, вы правы. То, что начиналось как простое увлечение, превратилось в страсть, граничащую с одержимостью. Сегодняшний день является одним из главных событий охотничьего сезона. То обстоятельство, что я предпочел приехать именно сюда, красноречиво говорит о том, что охота в Стэнфорд-Холле – лучшая во всей Европе. Поверьте, я говорю это как охотник, а не как бизнесмен, вложивший деньги.

– Да… вы правы, – поспешно согласился Энди.

Он терпеть не мог, когда Пожарнов на людях или с глазу на глаз напоминал ему о своих правах на родовое имение.

– Я иногда охочусь в Южной Америке, – продолжал Пожарнов. – Вам когда-нибудь приходилось там бывать?

– Нет, никогда, но мне бы очень хотелось.

Эта тема всплывала уже неоднократно, однако Энди неизменно отвечал так, словно подобная мысль еще никогда не приходила ему в голову.

– У меня есть поместье в Аргентине. Там мне требуется сорок минут только на то, чтобы доехать на машине от ворот до главного особняка, – самодовольно объявил Борис, опять же как будто в первый раз.

– Да, у меня у самого как-то тоже была такая колымага. Сколько же я с ней мучился!.. – с улыбкой ответил Энди.

Гости, стоявшие рядом, рассмеялись, но Пожарнов молчал с осунувшейся миной. Он не до конца понял суть шутки, но догадывался, что смеются над ним.

Энди тотчас же заметил досаду гостя и поспешил ее рассеять:

– Благодарю вас за столь любезное приглашение. Если я буду в Аргентине, то непременно им воспользуюсь.

К его облегчению, Пожарнов самодовольно кивнул.

Охотники расселись по машинам. Энди провожал всех у крыльца, а его отец уехал вместе с гостями.

Джон устроился на вершине холма и наблюдал за тем, как машины подъехали к первой позиции. Он старался, чтобы его не заметили ни загонщики, которые заранее прибыли на место и были готовы поднимать фазанов в воздух, ни стрелки, которые как раз выходили из машин. Филлипс направил бинокль на Пожарнова и следил за ним до тех пор, пока не определил, какое место тот будет занимать сегодня до самого конца охоты. Выяснив это, он опустил бинокль и бесшумно скрылся в зарослях.

Квартал мясников, Манхэттен

Пенни очнулась от сна и первым делом заметила белые занавески из тонкого шифона, собранные изящными складками и закрывающие величественную кровать, расположенную под этим балдахином. Утреннее солнце светило в большие полукруглые окна, находящиеся в противоположном краю комнаты, образуя на постельном белье постоянно меняющиеся узоры. Дубовый паркет лишь кое-где нарушался стальными колоннами и редкими предметами мебели.

Пенни тихо соскользнула с кровати, чтобы не будить Фиону, с которой провела ночь. Но когда она на цыпочках подошла к своей одежде, разбросанной на полу вокруг подушечки для сидения, Фиона, лишь наполовину прикрытая одеялом, открыла глаза. Она томно улыбнулась, потянулась и с удовлетворенным вздохом перебралась на только что освободившуюся половину кровати, еще хранящую тепло тела Пенни.

– Приветик!

– Привет! Доброе утро, – неуверенно произнесла Пенни.

– Желаю счастливой поездки на Лонг-Айленд и успеха в работе над статьей. Позвони, когда вернешься в город, и мы встретимся, – Фиона зевнула.

– Прости, что разбудила, – Пенни по-прежнему говорила шепотом. – Я не хотела тебя беспокоить.

– А я рада, что проснулась.

– Я позвоню ближе к вечеру. Спасибо за восхитительный вечер. – Пенни говорила совершенно искренне.

– Всегда пожалуйста. Теперь подойди и поцелуй меня на прощание.

Пенни с радостью повиновалась. Фиона улыбнулась, отвернулась и снова забралась под одеяло.

Автострада на Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк

Дорога на взятой напрокат машине от Нью-Йорка до Сэг-Харбора заняла чуть больше трех часов. Пенни тронулась в путь рано, чтобы избежать столпотворения, которое устраивали на дорогах люди, стремящиеся вырваться из города. Она была рада вынужденному безделью в машине. Заблудиться с такими четкими дорожными указателями было невозможно, поэтому Пенни позволила себе в мыслях вернуться к прошлой ночи. Она заново в мельчайших подробностях переживала время, проведенное вместе с Фионой.

Как и было условлено, они встретились в Сохо-хаусе. В ожидании Пенни Фиона потягивала мартини с только что выжатым грейпфрутовым соком. После нескольких порций этого напитка, разговора ни о чем и обилия безошибочных умышленных прикосновений Фиона предложила вместо встречи с друзьями захватить что-нибудь поесть и отправиться к ней домой. После непродолжительных колебаний Пенни согласилась.

Пока Фиона везла ее в свою квартиру, расположенную в Квартале мясников, у Пенни бешено колотилось сердце. Она не знала, как себя вести, поэтому решила просто предоставить все Фионе. Квартира, находящаяся в бывшем промышленном здании, представляла собой одно очень просторное помещение, огромное пространство без единой перегородки. Пока Фиона готовила коктейли в том углу, который служил кухней, Пенни подошла к музыкальному центру, выбрала компакт-диск, затем остановилась у кровати, ожидая подсказки, что делать дальше.

Фиона подошла к ней и поставила два мартини на столик рядом с музыкальным центром. Она прошла всего в нескольких дюймах от своей гостьи. Пенни ощутила тепло ее дыхания. Фиона ее обняла. Ее поцелуй был неспешным, интимным. Для Пенни не составило никакого труда на него ответить. Фиона прикоснулась к ее затвердевшему соску. Она лишь нежно скользнула по нему, вместо того чтобы растирать с немалой силой, как это всегда делают мужчины. Пенни почувствовала, что она заливается соками в предчувствии того, о чем прежде только фантазировала.

Фиона подвела свою гостью к просторной кровати, легонько толкнула и уложила на нее. Короткое платье Пенни задралось, открывая бледно-голубые трусики, надетые специально для этого случая. Фиона одним быстрым движением скинула блузку и присоединилась к ней. Они обнялись, страстно поцеловались. Пенни раздвинула ноги, приглашая Фиону действовать. Та запустила руку под трусики и принялась ритмично поглаживать густые лобковые волосы, при этом постоянно меняя нажим. Пенни уже сотни раз чувствовала подобное, однако сейчас все было совсем по-другому. Фиона была уверена в том, что делала. Она знала, какие именно кнопки надо нажимать и как давить на них.

По мере того как они медленно раздевали друг друга, Пенни расставалась с последними страхами. Груди Фионы были маленькими, но красивыми, округлыми. Ее тело оказалось гладким и нежным. Пенни попробовала было взять в рот большой темный сосок, но Фиона отстранила ее. Она переместилась к промежности Пенни, и та снова раздвинула ноги, приглашая продолжать. Фиона принялась лизать и гладить ее влагалище, и Пенни поймала себя на том, что не может отличить ощущения от языка и от пальцев. Наконец Фиона оторвалась от нее и подняла голову, предлагая Пенни сделать то же самое. Устроившись поудобнее, Пенни жадно погрузила голову в аккуратно подстриженную промежность Фионы. Она поразилась тому, какими сладкими оказались ее соки, и слизала все до последней капли. Фиона громко застонала, и Пенни проникла языком и пальцами в ее влажное чрево. Стоны подруги еще больше возбудили ее. Вскоре Фиона достигла оргазма. Она выгибалась взад и вперед, удерживаемая на месте лишь головой Пенни, крепко засунутой между ее ногами. Ее собственное сексуальное возбуждение оказалось настолько всеобъемлющим, что она уже ни о чем не могла думать.

Ей показалось, что все это продолжалось несколько часов. Когда она наконец испытала оргазм, то поразилась его глубине и длительности. По всему ее телу электрическими разрядами разлились волны бесконечного наслаждения. На этот раз Пенни не испытывала желания бежать прочь. Она сама не помнила, как заснула в объятиях Фионы, но, проснувшись, не ощутила ни сожаления, ни стыда. В Фионе ее притягивало и зачаровывало все. Она наконец почувствовала себя на своем месте.

Пенни добралась до Сэг-Харбора, оставила машину на стоянке и разыскала кафе, в котором еще не было туристов. Похмелье давало о себе знать, поэтому она заказала крепкий кофе, стакан томатного сока и сухой тост. Пенни села за столик и попыталась собраться с мыслями. Она не могла допустить, чтобы эти новые поразительные впечатления выбили ее из колеи.

Пенни какое-то время посидела в кафе, потом прошла к пристани и без особого труда нашла «Южную звезду». Это было большим успехом для человека, практически не имеющего опыта общения с морем. Яхта, стоявшая в самом конце пирса, в зоне, отведенной для крупных судов, производила впечатление даже издалека.

Пенни подошла к ней, увидела, что на палубе никого нет, и подала голос, стремясь привлечь внимание тех людей, которые могли находиться в трюме. Она не получила ответа, огляделась по сторонам и взялась за канат, которым яхта была пришвартована к причалу. Пенни не представляла себе, как сложно без сходней подняться на борт такого большого судна. Она осторожно поставила одну ногу на самый край причала, ухватилась за канат и шагнула на палубу. Однако как только ее нога коснулась гладких досок, яхта вдруг откликнулась на это и чуть отошла от берега. Пенни потеряла равновесие и зависла над расширяющейся полосой воды между бортом яхты и причалом. Она уже приготовилась упасть вниз, но тут сильные руки обхватили ее за талию и рывком вернули на безопасный причал.

Журналистка обернулась, чтобы поблагодарить своего спасителя, и увидела перед собой суровое, но доброе лицо капитана Дэвиса.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мисс?

– Я пыталась найти капитана этой яхты. На палубе никого не было…

– Поэтому вы решили просто подняться на борт, да?

Подобное нахальство вызвало у капитана не только веселье, но и раздражение.

Пенни смутилась и залилась краской.

– Я просто хотела узнать, есть ли кто-нибудь на борту яхты.

– Делать это надо было не так. По вашей одежде видно, что вы не моряк. Если бы я не подоспел вовремя, то вам пришлось бы хлебнуть соленой воды. Кстати, а зачем вам нужен капитан?

– Я хочу всего лишь задать ему несколько вопросов. Вы случайно не знаете, где его можно найти?

– Может быть, и знаю, – ответил Дэвис. – Кто его разыскивает?

– Я журналистка из Лондона, собираю материал для статьи о гибели владельца яхты.

– Это осталось в прошлом, – сухо заметил капитан.

Пенни нисколько не смутилась.

– Полиция Ньюпорта предположила, что капитана можно найти здесь, в Сэг-Харборе. Так вы знаете, где он?

– В некотором смысле знаю.

– Что это значит?

– Он перед вами. Полагаю, не будет ничего страшного, если мы с вами побеседуем.

Капитан Дэвис оглядел Пенни с ног до головы.

– Вы точно журналистка?

– Да, а что?

– Для журналистки вы чересчур привлекательны.

Пенни вспыхнула от этого откровенного комплимента.

– Я буду очень признательна, если вы уделите мне немного времени.

– Время – это как раз то, чего у меня сейчас с избытком. Итак, чем я могу вам помочь?

– Я хотела бы услышать ваше мнение о случившемся.

– Все произошло очень быстро. Однако обстоятельства этой истории понятны. Владелец яхты помогал одному из членов экипажа, выпал из «вороньего гнезда» и запутался в такелаже. Матрос пытался ему помочь, но сам сорвался с мачты и упал в море. Его так и не нашли. Это была совершенно бессмысленная трагедия.

Капитан непроизвольно поднял взгляд на мачту, где нашел свою смерть Джонстон.

Пенни проследила за его взглядом.

– Вам кажется, что в этом несчастном случае не было ничего подозрительного?

Похоже, этот вопрос застал Дэвиса врасплох.

– Я даже не думал об этом. Если вы ищете виновного, то вам не нужно ходить далеко. Как капитан судна, я был в ответе за все, что случилось на борту, в том числе и за обе эти смерти. Не думайте, что совесть меня не мучит.

– Мне понятны ваши чувства. Я имела в виду нечто другое. Но начнем с того, почему мистер Джонстон вообще оказался там.

– Один из канатов, державших главный парус, перетерся. Матросу, находившемуся наверху, нужен был новый. Мистер Джонстон вызвался помочь. Он пользовался любой возможностью показать себя, а я проявил глупость, не остановив его. Буквально через минуту он уже болтался на канате.

– А почему этот матрос сам не спустился за новым канатом?

– Вам никогда не приходилось видеть, как ветер срывает с реи парус? От этого яхта может даже опрокинуться. Так что вины матроса тут нет. Рик Миэрс знал свое дело.

– Что вы будете делать дальше? Вы останетесь капитаном?

– Увы, нет. Я буду скучать по своей старушке, но ее продадут.

– Вы можете что-нибудь рассказать мне об этом матросе, Рике Миэрсе? В газетах о нем почти ничего не сообщалось.

– Я знал его совсем недолго. Он был родом из Австралии, перекати-поле, кажется…

У Пенни учащенно забилось сердце, и она перебила капитана:

– Вы бы не могли его описать?

– Высокого роста, около шести футов двух дюймов, темные волосы, борода.

– Голубые глаза, атлетическое телосложение, образован, общителен, да? – продолжила за него Пенни.

– Я что-то упустил из виду?

– Нет, – поспешно ответила Пенни. – Просто обычный сбор материала.

– Послушайте, я не вижу, какое отношение эти вопросы имеют к трагической гибели мистера Джонстона, – твердо произнес Дэвис. – А теперь, если вы не возражаете, мне пора идти.

– Да-да, конечно. Извините, – сказала Пенни.

Она понимала, что капитану, конечно же, хотелось оставить случившееся в прошлом, прежде чем в суеверном морском сообществе за ним закрепится слава человека, приносящего несчастье.

– Вы были очень любезны. Спасибо за то, что согласились ответить на мои вопросы. Теперь последний момент. Нельзя ли взглянуть на перетертый канат, тот, из-за которого мистеру Джонстону и пришлось забираться на мачту?

Похоже, капитан был озадачен ее просьбой.

– Нельзя, – наконец твердо сказал он. – Я приказал выбросить его за борт.

– Что ж, спасибо еще раз. Вы мне очень помогли.

Пенни улыбнулась. Она уже вроде бы собиралась уходить, но затем, как бы спохватившись, достала из сумочки фотографию.

– Чуть не забыла, – сказала Пенни и протянула снимок капитану. – Вы можете подтвердить, что это действительно Рик Миэрс?

Это была фотография Джона. Капитан Дэвис долго смотрел на нее. Теперь он был явно насторожен.

– Точно не могу сказать. Прошло уже столько времени. У этого человека нет бороды и волосы коротко острижены. Однозначного ответа я дать не могу. Извините.

Капитан протянул ей фотографию.

– Но это может быть он? – настаивала Пенни.

– Извините, – твердо повторил Дэвис. – Точно я сказать не могу.

Капитан отрывисто кивнул и развернулся, показывая, что разговор окончен. Что сделано, то сделано. Он не видел смысла снова поднимать вопросы, ставшие историей. Капитан Дэвис ушел и ни разу не оглянулся.

Пенни, напротив, ощутила нарастающее возбуждение. Она получила еще одно звено, еще одно примечательное совпадение. Журналистка была убеждена в том, что капитан солгал. По его глазам она поняла, что он узнал человека, изображенного на фотографии. Жаль, что Дэвис не захотел говорить начистоту. Пенни снова нашла подтверждения того, что она находится на верном пути, но ей опять не удалось раздобыть никаких весомых доказательств своей правоты. Полиция закрыла все дела. Теперь только она одна могла сорвать маску со своего старого знакомого, доставившего ей когда-то столько мучений, – с мистера Джона Филлипса.