Текст книги "Карта монаха"

Автор книги: Ричард Дейч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)

Глава 8

Только на мосту Делавэр Илья Речин позволил себе расслабиться. Последние четыре часа он гнал свой «шеви субурбан» с тонированными стеклами, не отвлекаясь даже на прослушивание радио. Он летел теперь по автомагистрали Нью-Джерси, довольный тем, что сбор за въезд на нее осуществлялся автоматически, так что не пришлось ни с кем разговаривать на контрольном посту: чем меньше людей его видят, тем лучше. Это так банально – везти жертву в багажнике, связанную и с кляпом во рту, но другого варианта не было. Грузовики и автофургоны в нынешнюю эпоху, после одиннадцатого сентября, привлекают внимание, и если его остановят, то российский дипломатический паспорт вряд ли послужит эффективной защитой. Не много оправданий можно найти тому, что разъезжаешь со связанной женщиной в багажнике.

С тех пор как у Речина родился сын, он не уставал повторять ему: «Ничего не бойся, папа тебя всегда защитит, он не позволит, чтобы с тобой случилось что-то плохое». Это обещание, которое дает своему ребенку каждый отец, и всякий ребенок этому обещанию верит. В последнее время, с отчаянием наблюдая, как сын ускользает, разрушаемый болезнью, Речин чувствовал, что не выполняет своего обещания. Но теперь все изменится, надежда возродится, и не только для его сына, но и для него самого. Больше никаких невыполненных обещаний – он спасет сына, чего бы это ему ни стоило.

Утром он только тогда решился покинуть мотель, когда стрелки часов показали пять тридцать. Уличные фонари горели вполсилы, парковка пустовала; на рассвете движение всегда неинтенсивное. Зарядив оба револьвера, он сунул каждый в кобуру на поясе. Он не стрелял уже семь лет, с тех пор как женился. Прежде чем сесть за руль «субурбана», Речин помолился, чтобы предстоящий день не принес с собой нарушения этой устоявшейся уже традиции.

Пересекая границу штата Делавэр, он сделал звонок по мобильному телефону: вызвал самолет. Полностью заправленный, самолет будет ждать его на маленьком аэродроме в глуши Мэриленда. Беспрепятственный выезд из страны гарантируется дипломатической визой. Речин намерен сопровождать Женевьеву и лично доставить ее – вовсе не из преданности или гордыни; нет, он сделает это ради награды – лечения, в котором так отчаянно нуждается его сын. Он рассчитывает на них, и, что гораздо важнее, его сын рассчитывает на него.

Глава 9

Мансарда наверху, над «Валгаллой», предназначалась для взрослых мальчишек. Буш переоборудовал чердак по собственному вкусу, придав невзрачному помещению облик, в точности соответствующий тому, который являлся ему в снах еще и пору отрочества. Потолок длинной, узкой комнаты повторял линию крыши и круто уходил вверх, на высоту двадцать футов. Темные полированные балки уходили в высоту. Бильярдный стол, карточный столик и машина для игры в пинбол располагались в задней части комнаты, спереди же пухлый диван и несколько удобных кресел-трансформеров «Баркалунгер» образовывали дугу перед гигантским плазменным экраном. Мини-бар в углу был забит спиртным. Крепкими напитками и пивом для этого бара Буша бесплатно снабжали поставщики, в качестве благодарности за его неустанную деятельность внизу. Мансарда была святилищем, в которое допускались лишь близкие друзья. Дженни не возражала, при условии, что бизнес в баре и ресторане не пострадает.

Пригнувшись в низком дверном проеме, Буш следом за Майклом вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. Только налив себе и другу по стакану, он заговорил о том, что волновало обоих:

– До сих пор никаких признаков тела. Тот, кто находился внутри, уцелел. Машину арендовали в Бостоне, под вымышленным именем. Ты знаком с кем-нибудь в Бостоне?

Майкл помолчал, вспоминая бостонский адрес в письме Мэри – и тот же самый адрес на визитке у него в кармане.

– Я думаю, что за рулем сидела Женевьева Зивера.

– Что? – Буш захлопал глазами и рассмеялся. – Она что, решила взять отпуск и спустилась с небес, покататься в автомобиле?

Майкл, не отвечая, смотрел на него. Это молчание было донельзя выразительно, словно им он говорил: «То, что я сказал, правда».

– Она умерла, Майкл, – серьезно произнес Буш.

– Знаю. И все равно я считаю, что за рулем этой машины сидела она.

С этими словами Майкл встал, подошел к большому круглому окну и стал разглядывать панораму Байрем-Хиллз.

– Что происходит? – с нотками возмущения в голосе воскликнул Буш. – Ты заявляешь, что женщина нашла какой-то способ ожить и встать из гроба, и после этого умолкаешь? Есть какая-то причина, по которой ты это утверждаешь. Ради бога, я твой друг, объясни, что все это значит.

– Хорошо. – Майкл подошел к бару и прислонился к стойке.

Буш схватил с бильярдного стола кий и, чтобы успокоиться, принялся расхаживать вокруг стола.

– Незадолго до своего исчезновения, четыре месяца назад, до гибели, Женевьева приезжала ко мне.

Буш замер на месте. С посуровевшим лицом он повернулся к Майклу.

– Она попросила меня об одной услуге, – продолжал Майкл.

– Майкл! – Буш опять начал заводиться. – Большинство людей обращаются к друзьям с просьбой подбросить до дому или одолжить пару долларов. К тебе она точно обратилась не за этим. Какую еще чертовщину ты затеял?

Когда Майкл в ответ начал рассказывать о своих зимних приключениях в Швейцарии, Бушу пришлось собрать всю свою волю, чтобы не броситься на друга с кулаками. Бывший полицейский никогда не изменял своему нравственному кредо, служившему краеугольным камнем здания всей его жизни. Закон есть закон, и он установлен не без причины. Однако, по мере прояснения подробностей – в частности, что Майкл выполнял предсмертную просьбу друга, – ему становилось все труднее его судить. Майкл ничего не выигрывал, не получал никакой выгоды. Напротив, не рассчитывая получить взамен абсолютно ничего, он рисковал свободой и жизнью. После того как Майкл умолк, Буш некоторое время молчал. Положив кий, он всем телом привалился к стене. Потом запрокинул голову назад и, лишившись опоры, сполз на пол.

– Есть еще кое-что, – добавил Майкл словно через силу.

Буш набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание.

Присел на барный стул. Европейскую сагу Майкла он еще мог принять, но то, куда все это клонилось, ему не нравилось.

– В машине обнаружилась дамская сумочка. Та самая, которая была при Женевьеве во время ее визита, четыре месяца назад.

Буш прикрыл глаза.

– Этого только не хватало.

– С одним-единственным предметом внутри. – Майкл выложил визитку на бильярдный стол.

– Ты выкрал вещественное доказательство? – не открывая глаз, произнес Буш. – Это способствует накоплению дурной кармы, Майкл.

– Вещественное доказательство? В машине была Женевьева, я в этом уверен. И предназначение карточки заключалось в том, чтобы я ее увидел.

– Да что все это значит, Майкл? Что ты недоговариваешь?

– Ты говоришь как полицейский. Разве ты не вышел в отставку?

– Не будем об этом.

Буш не мог больше себя обманывать, он тосковал по своей прежней работе полицейского. Тогда он был детективом, находил ответы на запутанные вопросы. Он мог продолжать в том же духе еще изрядное количество лет, но жена, Дженни, уговорила его уйти в отставку раньше. Он не говорил с нею об этом, но кое-какие мысли появились у него уже на второй день вольной жизни, теперь же накатила настоящая волна глубокого сожаления. Он жаждал ощутить азарт погони, испытать свой интеллект, распутывая преступление, исправить зло. Ему не хватало убежденности, что он борется за правое дело. Сейчас он только и видел, что унылых людей, упивающихся виски и пивом, лишь бы забыть на час томительное однообразие жизни. В мечтах Буша этот бар рисовался ему наградой за труды, приятным отдыхом, на практике же все обернулось совершенно иначе. Простой скукой. Буш истосковался по прежней работе. Наверное, можно было назвать это и синдромом «лучше там, где нас нет». Ведь он ушел из полиции, чтобы осуществить мечту о баре и навсегда забыть о стрессе. Теперь же, когда он все это получил, ему не хватало адреналина и возможности играть в жизни активную роль.

– Если за рулем этой машины сидела Женевьева, так где она теперь? – спросил он, открывая глаза.

– Не могу сказать, но не думаю, что она погибла.

– Мне очень неприятно это говорить, но если она была в машине, то вполне вероятно, что она все-таки погибла, просто ее тела еще не нашли. Не исключено также, что она жива, но пострадала. Также возможно, что ее в машине не было, а у тебя просто разгулялось воображение.

Майкл вынул из кармана письмо Мэри и положил его на бильярдный стол, рядом с визиткой. Два разных документа с одним и тем же адресом.

Взяв со стола письмо, Буш, не произнося ни слова, прочел его от начала до конца, положил на место и погрузился в размышления.

– Не пытайся меня убедить, что это совпадение. – Майкл помолчал, собираясь с мыслями и стараясь взять себя в руки. – Это что угодно, но только не совпадение.

Буш еще раз посмотрел на визитную карточку.

– Кто такой этот Стефан Келли?

– Кроме того, что он адвокат? – Майкл пожал плечами. – Понятия не имею. Знаю только, что он на добровольных началах выполняет кое-какую работу для приюта, в котором я жил в детстве. Я пытался с ним связаться, но телефон не отвечает.

Буш перевел взгляд на письмо Мэри.

– Поль, у меня такое ощущение, будто мой настоящий отец имеет ко всему этому какое-то отношение. Пока не знаю, какое именно. Мэри пыталась направить меня в этом направлении, Женевьева тоже много раз уговаривала меня разыскать его. С этого адреса, одинакового там и здесь, я и хочу начать.

Буш наконец повернулся к Майклу.

– Чего ты ищешь, Майкл? Что надеешься обрести? Ты хочешь найти отца или выполняешь последнюю волю Мэри, как ты ее воспринимаешь, в попытке избавиться от чувства вины?

– Не знаю. Но…

– Майкл, – тихо произнес Буш. – Мэри ушла. Никакими своими действиями ты ее не вернешь. Но если хочешь разыскать своих настоящих родителей…

Вместо ответа Майкл подошел к бильярдному столу, взял с него письмо Мэри и посмотрел на друга.

– Ты поедешь со мной в Бостон?

Глава 10

Рассвет только занимался. И все же, когда они выезжали из полицейского участка Байрем-Хиллз, было уже двадцать четыре выше нуля и на окнах машины Буша сконденсировалась влага. Казалось, вода повсюду и ее запасы бесконечны. По дну озера прошлись волочильной машиной; ныряльщики прочесали каждый квадратный ярд, и все указывало на одно: кем бы ни был человек за рулем «бьюика», жив он сейчас или мертв, но его нет ни в воде, ни на берегу – нигде на обозримом расстоянии от места катастрофы. У самой кромки воды обнаружили отпечатки ног, но никаких выводов на этом основании сделать было нельзя – они могли быть оставлены рыбаками, подростками, в сущности, кем угодно. Историю машины проследили до аэропорта Логана в Бостоне, но настоящее имя человека, арендовавшего ее, еще предстояло выяснить. Все это усилило подозрения Майкла.

Мобильный телефон Майкл засунул под погон рубашки. Он ждал, пока его соединят. Прошло уже три минуты с тех пор, как оператор в Ватикане предложил ему подождать. И он, и Поль приканчивали по второй на сегодня банке кока-колы. Майкл, следуя примеру друга, также переключился на этот столь любимый Бушем источник сахара и кофеина.

Послышались три коротких гудка, затем ответ.

– Майкл? – Человек говорил с итальянским акцентом.

– Симон, – начал Майкл, не в силах скрыть радостное возбуждение. Это было все равно как сообщать о рождении ребенка или рассказывать, что кто-то чудесным образом исцелился от тяжелой болезни. Но радость умерялась тревогой и загадочностью обстоятельств. – Она жива.

– Что? Тебе тоже привет, – отвечал Симон, не понимая смысла только что услышанного.

– Симон, она жива.

– Кто?

– Женевьева.

– Женевьева? Жива? – (Несмотря на повисшее минутное молчание, Майкл физически ощущал непонимание, смятение собеседника.) – Но это невозможно.

– Я понимаю, в это трудно поверить.

– Ты ее видел? Где она?

– Нет, произошла автомобильная катастрофа…

Майкл принялся торопливо вводить Симона в курс дела.

При этом он почувствовал, как, даже в его собственных глазах, вся история начинает выглядеть странно и не слишком убедительно. Кто знает, может быть, он принимает желаемое за действительное, а воображение с готовностью подсказывает те выводы, к которым он хочет прийти? Он рассказал про сумочку и про визитку, про то, что адрес на ней совпадал с тем, который дала ему в своем прощальном письме Мэри. Сообщил также, что полиция не обнаружила тела.

– Но ты ее не видел? – нарочито подчеркивая последнее слово, повторил Симон.

– Нет, – с неохотой признал Майкл.

– Вы ее искали?

– Мы начали поиски вчера вечером, но тогда еще не предполагали, что это она. Полиция прочесала озеро, но там ее точно нет. Она спаслась, не знаю, каким образом, но уцелела и скрылась.

Наступила пауза. Пока она длилась, Майкл неожиданно отдал себе отчет в одной особенности: Симон не усомнился в факте воскресения Женевьевы, он говорил таким тоном, как будто знал, что все это время она была жива.

– Мне пора, – наконец отрывисто произнес Симон.

– Скажи, что мне делать.

– Ничего. Держись подальше от этого дела, Майкл. – Симон произнес это тоном абсолютной серьезности, как будто отдавал приказ.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы думать, что я устранюсь. Симон, я был уверен, что она умерла. Да и ты – ты произносил надгробную речь! Что все это значит?

– Держись подальше от этого дела, – повторил Симон. – Я сам ее разыщу.

– Но она была здесь, хотела встретиться со мной.

– Если это и так, то сейчас она совсем в другом месте.

– Откуда тебе известно?

Молчание тянулось бесконечно, нарушаемое лишь потрескиванием статики в трубке.

– Кто знает, может быть, ее похитили, – продолжал Майкл. – Или она скрывается. Ты ведь даже не знаешь, где ее искать.

– Я знаю, откуда начать поиски, – возразил Симон. – Послушай, мне известно, что ты с ней дружил, как и я. Но поверь мне, Майкл, ты не в силах ее защитить.

Казалось, зловещее молчание вытекло из телефона и затопило собой все пространство вокруг машины.

– Защитить? – Майкл мгновенно насторожился. – Защитить от чего? – Он чувствовал, как кровь гулко застучала у него в висках; казалось, мозг от напряжения переворачивается в черепе.

– Прошу тебя. – Симон помолчал. – Не встревай в это. Если она жива, я ее найду.

За те восемнадцать месяцев, что Майкл знал Симона, они стали друзьями. Но Симон всегда остается Симоном. Человеком, способным к бескомпромиссной вере в Бога и такой же бескомпромиссной преданности друзьям. И в то же время человеком, который загубил больше жизней, чем спас. И еще человеком, незнакомым со словом «пожалуйста».

– Симон… – Майкл понял, что надо устраниться и предоставить поиск Симону. – Я думал, она умерла.

– Все так думали, – произнес Симон спокойно и положил трубку.

Глава 11

Двухвесельная лодка, как легкая скорлупка, неслась по реке Чарльз. Казалось, она не погружена в воду, а летит, едва касаясь ее поверхности, словно скользит по льду. Гребцы походили на две идеально синхронизированные заводные игрушки. Майкл задумчиво провожал лодку взглядом, пока машина проезжала по мосту Лонгфелло. А когда, миновав мост, путешественники разом очутились в самом сердце Бостона, лодка исчезла из поля зрения, пропав за излучиной реки. Выехав из полицейского участка в пять утра, они проделали расстояние, на преодоление которого обычно уходит три часа, менее чем за два с половиной. Садясь за руль своего «корвета», Буш не любил зря тратить время. Друзья пришли к соглашению, что, несмотря на настойчивые призывы Симона держаться подальше от этого дела, они сделают все возможное, чтобы разыскать Женевьеву.

Когда они заехали в полицейский участок под предлогом, что Буш желает знать, как продвигается расследование дела с затонувшей машиной, на самом деле у них был еще один, скрытый, интерес. Даже после своей отставки Буш пользовался в полиции огромной популярностью. И новички, и ветераны обращались к нему за советом, как по профессиональным вопросам, так и поличным делам. Так происходило в течение двадцати лет, так же продолжалось и теперь. По сути, он снискал среди коллег большее уважение, чем капитан Делия. Так что когда Буш попросил Джо Грассо помочь ему в одном деле, тот согласился не задумываясь. Он не стал выяснять, зачем Бушу понадобилась информация о владельце дома 22 по Франклин-стрит в Бостоне. Без лишних слов Джо подключился к базе данных полицейского управления и углубился в файлы отдела транспортных средств, ФБР и «Лексис-Нексис» [4]4
  Крупная компания, занимающаяся предоставлением коммерческой информации профессионалам в различных областях.


[Закрыть]. Итоговая распечатка была короткой, но весьма занимательной.

Стефан Келли оказался процветающим адвокатом пятидесяти восьми лет. В прошлом окружной прокурор, теперь он избегал участия в уголовных процессах, предпочитая им дела, связанные со слиянием и поглощением. По мнению Майкла, он все равно защищал уголовников, только другим способом. Вырос он в бедности, прошлое имел смутное. В его ранней юности полиция несколько раз заводила на него дела, правда, не получившие продолжения. А затем из южного Бостона появился новый Келли, способный, как выяснилось, накопить капитал более чем в семьдесят пять миллионов долларов.

Не чуждался он и благотворительности, распространявшейся главным образом на две области: политическую – он вносил серьезные суммы на поддержку политиков в своем родном южном Бостоне, и социальную – на защиту детей, с особенным упором на программы усыновления и воспитания сирот в семьях или детских домах.

Теперь машина катила по району Бикон-Хилл, месту проживания бостонской элиты, потрясателей устоев и вершителей судеб столицы Новой Англии. Архитектура отличалась утонченностью и не носила на себе следов современности. Возраст многих зданий насчитывал не одну сотню лет.

– Когда Дженни узнает, что ты играешь в детектива, она разозлится. Она решит, что одно потянет за собой другое, и не успеешь и глазом моргнуть, как ты уже опять будешь работать в полиции.

– Мне казалось, мы просто ищем твоих родителей.

– Это так. Но не пытайся убедить меня, что ты не смотришь на это как на криминальную головоломку, требующую решения. Не забывай, ты вышел в отставку.

– Да ладно, хватит тебе; разве тигр может сменить свои полоски? Понимаешь, о чем я?

Майкл понимал. Буш – коп до мозга костей. Всегда им был и всегда будет. То, что он сменил жетон на бар, ни на йоту его не изменило. Майклу это было известно лучше, чем кому-либо другому: он тоже не слишком уютно себя чувствовал после своей «отставки». Установка охранных систем, как выяснилось, привлекает его гораздо меньше, чем в свое время привлекала перспектива обведения этих систем вокруг пальца.

– Она все равно разозлится.

– Она не злится. Она сама считает, что надо тебе помочь. Я рассказал ей о письме Мэри, про ту его часть, где она пишет о твоих родителях. И Дженни сама сказала, что мне стоит поехать с тобой, – возразил Буш. – Думаешь, адвокату известно что-то о твоих родителях?

– Это мы скоро узнаем.

Повернув на крытую булыжником улицу – Франклин-стрит, Буш поехал мимо дома № 22. Дом на одну семью, кирпичный. Мраморный декоративный фасад так же белоснежен, как в день, когда его возвели. Лестницу в пять ступенек, ведущую к входной двери красного дерева, обрамляют садовые кустарники, идеально симметричные, словно их подровняли ножницами. Газовые фонари по обе стороны двери придают дому вид старинного особняка, каким он был до эпохи электричества. Это здание, как и другие на Франклин-стрит, несло на себе отпечаток исключительности; дом был собственностью человека преуспевающего – собственностью, доставшейся по наследству или в результате упорного труда. Судя по данным «Лексис-Нексис», с которыми Майкл только что ознакомился, в случае Стефана речь шла именно о втором.

– Мне пойти с тобой? – спросил Буш, вырулив за угол и въезжая на парковку.

– Не обижайся, но тебя могут испугаться.

– Что? – Буш был искренне возмущен.

– Посуди сам, если ко мне в дверь позвонит человек ростом в шесть футов четыре дюйма, вряд ли я так уж сразу проникнусь желанием отвечать на его вопросы.

– Ни для кого я не опасен, – надулся Буш.

Майкл улыбнулся, глядя на друга, сидящего за рулем «корвета», – настоящий гигант; регулируя кресло, он отодвинул его как можно дальше, ручищи сжимают руль.

– Послушай, у тебя огромное обаяние, только по первому впечатлению люди слегка пугаются. И кто знает, может статься, с адвокатом это будет единственный шанс.

– Убирайся из моей машины, – произнес Буш, сердито качая головой. Приведя кресло в горизонтальное положение и откинувшись назад, он демонстративно прикрыл глаза.

Время остановилось. Майкл некоторое время смотрел на друга, потом вышел из машины. Но не успел он закрыть за собой дверь…

– Позови, если понадобится кого-нибудь запугать, – буркнул Буш.

Майкл улыбнулся и двинулся в путь. Завернув за угол, он оказался на улице с особняками по обеим сторонам. Буш был настоящим другом, самым близким; Майкл нисколько не сомневался, что по первому зову тот ринется ему на помощь, только вряд ли эта помощь понадобится. В конце концов, ему предстоит встреча с пятидесятивосьмилетним адвокатом.

Преодолев пять ступенек, Майкл остановился на площадке перед большой полированной дверью красного дерева. Бронзовый молоток был выполнен в виде фигуры льва. Отливающую золотом гриву зверя ласкало утреннее солнце. Майкл не сразу решился постучать; достал из кармана визитную карточку с адресом, нервно проглядел листок с информацией на хозяина дома № 22 по Франклин-стрит. Убедившись еще раз, что это тот самый адрес и тот самый дом, он постарался мысленно подготовиться к встрече со Стефаном Келли. Справившись, насколько мог, с волнением, взялся за молоток. Судя по произведенному многократному эху, дом был огромный.

Выждав с полминуты, он уже поднял было молоток во второй раз, но тут дверь отворили. Майкл опешил. Не от неожиданности этого факта, а от вида женщины на пороге.

Примерно пяти футов шести дюймов ростом, не старше тридцати; длинные каштановые волосы уложены для делового дня и для кто знает какой ночи. Одежда строгая: жакет в тонкую полоску и такая же юбка; судя по великолепному крою, костюм шился дорогим портным по индивидуальному заказу. Фигура у женщины была спортивная, но, несмотря на это, а также на общее впечатление деловитости и профессионализма, в ней чувствовалось и нечто совсем другое, очень сексуальное. Однако больше всего Майкла поразили ее огромные темно-карие глаза: когда он посмотрел в них, у него перехватило дыхание, на мгновение ему показалось, что через них можно проникнуть в ее душу. И эти глаза в упор смотрели на него.

– Чем могу помочь? – осведомилась женщина.

– Доброе утро. – Майкл вернулся к действительности. – Я ищу Стефана Келли.

– У вас назначена встреча? – Она говорила твердым голосом и предельно прямо, никак не стараясь смягчить свои слова.

Это заставило Майкла пересмотреть свои недавние впечатления относительно ее очарования.

– Нет. Меня зовут Майкл…

Эта фраза была прервана появлением мужчины. Он был высоким, около шести футов ростом. Волосы с проседью гладко зачесаны назад и приглажены бриллиантином в преддверии делового дня. Одет он был в костюм благородного темно-серого цвета, брюки с идеальными стрелками. Адвокат положил руку на плечо женщины, в этом жесте чувствовалась теплота.

– Кто вы такой? – произнося слова звучно и внушительно, осведомился Келли.

– Меня зовут Майкл Сент-Пьер, – отвечал Майкл, постепенно раздражаясь грубым приемом этой идеально выглаженной и ухоженной пары.

Мужчина некоторое время молча смотрел на Майкла, изучая его лицо.

– И… – подтолкнула женщина.

– И…

Тут Майкл по-настоящему разозлился и был этому рад, потому что злость вывела его из состояния заторможенности. Он терпеть не мог, когда с ним обращались как с нижестоящим. А вопрос женщины навел его на мысль, не зря ли он сюда приехал. Он словно заново услышал вопрос Буша: «Что ты рассчитываешь найти?»

– Ваш адрес мне дала жена. – Он решил говорить с той же прямотой, что и они.

Келли обратил внимание на визитную карточку в руке Майкла.

– Можно взглянуть?

Майкл вручил ему карточку. Тот, подняв карточку на уровень глаз, покрутил ее, словно думал, что таким способом получит ответ на какой-то свой незаданный вопрос. Перевел взгляд на Майкла, покачал головой и вернул карточку.

– Это моя личная карточка, и я редко кому ее даю. Откуда вы ее взяли?

– Ее обнаружили в дамской сумке. Но дело в том, что указанный в ней адрес, – Майкл кивком указал на табличку у двери, – повторяет тот, который мне дала моя жена. Вряд ли это случайное совпадение. А что это такое на самом деле, я как раз и пытаюсь выяснить.

Келли взглянул на женщину.

– Сьюзен?

Нахмурившись, она впилась взглядом в Майкла.

– Вы коп?

Майкл помотал головой.

– В последнее время я никому не давала твою карточку, – продолжала Сьюзен.

– Что ж, дела не ждут. Мы с мисс Ньюмен опаздываем, – деловитым тоном, в котором проскальзывала легкая пренебрежительность, заявил Келли.

Взявшись правой рукой за дверную ручку, он вознамерился закрыть ее и таким образом положить конец беседе.

Майкл переводил взгляд с одного на другую и обратно. Уязвленный этой холодной бездушностью, он подумал, что всегда терпеть не мог адвокатов и сейчас в очередной раз убедился, что не напрасно. Несмотря на разницу в возрасте, лет в тридцать или около того, эти двое были явно созданы друг для друга.

«Вряд ли кто-то еще польстится на такое», – злобно подумал Майкл.

– Мне сообщили, что вы можете помочь мне разыскать родителей, но теперь я вижу, что это была ошибка. – Тон Майкла прямо-таки сочился сарказмом.

Он круто развернулся и двинулся вниз по ступенькам.

Сьюзен моментально растворилась в недрах дома. Келли остался на крыльце один. Он провожал Майкла взглядом и не сразу его окликнул:

– Майкл… Обождите.

Майкл находился в обиталище истинного джентльмена – библиотеке. В помещении было тепло, и сразу чувствовалось, что здесь обитает мужчина. Стены с панелями из красного дерева благородного темного оттенка, книжные полки, битком набитые книгами, импозантный письменный стол у эркерного окна, обрамленного темно-бордовыми шторами. Над гигантским камином, набитым по причине теплого сезона приятно пахнущими сухими ветками и цветами, – картина с изображением величавого льва на фоне африканских равнин.

– Прошу прощения, – произнес Келли, жестом приглашая Майкла сесть в большое кожаное кресло с массивными подлокотниками.

Майкл, все еще рассерженный грубостью, с которой его чуть было не спровадили, стал приглядываться к хозяину дома.

Келли снял пиджак и повесил его на спинку высокого тикового кресла-качалки. Сейчас Майкл понял, что ошибся в своей первоначальной оценке роста этого мужчины. Келли был выше шести футов и поддерживал отличную спортивную форму. Под плотной тканью оксфордской рубашки вырисовывались литые мускулы. Подтяжки по цвету соответствовали бледно-голубому галстуку; седеющие волосы были прекрасно подстрижены. В хозяине дома все было отточенно – манера держать себя, выбор слов. Он был элегантен во всех отношениях. Когда он прямо посмотрел на Майкла, на того дохнуло властностью и силой. С какими только матерыми типами не сводила Майкла судьба, за годы активных занятий своей профессией он навидался всякого – и в тюрьмах, и в камерах для допросов в полиции, и на улицах, населенных отбросами общества. Но с личностью настолько сильной он не сталкивался ни разу; впервые в жизни он почувствовал, что значит быть устрашенным другим человеком. Но быстро стряхнул с себя это впечатление.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, кофе – или, может быть, завтрак? – осведомился Келли.

– Нет, благодарю вас.

Усевшись на диван, Келли закинул ногу на ногу и подсунул руку за спину.

– Вы застали меня в неудачный момент.

– Вы всегда так встречаете посетителей?

Воздух словно искрился от напряжения, оба не знали, что сказать, и подыскивали слова.

– Смотря по обстоятельствам. – Келли посмотрел куда-то через плечо Майкла, его взгляд стал рассеянным, как будто он углубился в воспоминания.

– С вами все в порядке? – спросил Майкл.

Он не сводил взгляда с Келли. Раздражение на лице адвоката сменилось печалью.

– Мне очень жаль, что Мэри скончалась. – Келли вернулся в настоящее мгновение.

Майкл опешил, сраженный этим сочувствием. Он не знал, что сказать, в голову не приходило ни одного слова.

Келли резко поднялся и направился к двери.

– Вы… – Охваченный смятением, Майкл запнулся. – Вы ее знали?

Остановившись посреди комнаты, Келли повернулся к Майклу и, не сводя с него глаз, медленно пошел обратно. Прежде чем снова усесться на диван, он, все так же глядя на Майкла, печально улыбнулся.

– Не знаю, как она меня нашла. Она была изобретательной женщиной… Но отвечу на ваш вопрос: да. Когда я с ней познакомился, она уже была больна. Мне она сообщила, что вы находитесь в деловом путешествии. Она хотела разыскать ваших родителей.

– Когда это было?

– Приблизительно год тому назад. Она говорила о вас с большой любовью.

Майкл отвел взгляд.

– Примите мои соболезнования. Я знаю, каково это – пустота, всепоглощающее отчаяние.

В голосе Келли звучало истинное чувство человека, не понаслышке знакомого со скорбью.

Майкл кивнул.

– Спасибо. Она пришла к вам, думая, что вы сможете помочь ей, помочь мне.

– Знаю. Я ждал вас еще год назад. Я счел некорректным обсуждать с ней ваших родителей в ваше отсутствие.

– Вы знаете, кто мои родители? – Майкл не мог скрыть охватившего его изумления.

– Я знаю, кто ваша мать. – Келли сделал уважительную паузу. – Она скончалась вскоре после вашего рождения, Майкл, от послеродового осложнения.

Майкл растерялся. Это было все равно как услышать о смерти совершенно незнакомой ему женщины. А ведь именно она первой смотрела на него, держала его на руках. Он не имел ни малейшего представления даже о ее внешности.

– Ваш отец… – Стефан опять помолчал, – был подростком, неспособным позаботиться и о самом себе.

– Ясно. – Майкл опустил глаза.

– Почему сейчас, после стольких лет, вы стали его разыскивать?

– Таково последнее пожелание моей жены. Она считала, что после ее смерти я буду нуждаться в близких людях, в семье.

– А вы сами этого не хотите?

Майкл изучающе посмотрел в лицо Келли.

– А мой отец жив?

Келли ушел от ответа, только глубоко вздохнул.

– Чем вы занимаетесь?

– У меня собственная компания по установке охранных систем. – Майкл начинал терять терпение.

Келли кивнул.

– Неплохо. Не так-то легко управлять собственным бизнесом. Ни в ком нельзя быть уверенным… кроме самого себя, разумеется. У вас, наверное, есть опыт работы в полиции?

В этих словах Майклу почудился своего рода вызов. Он напрягся.