Текст книги "Хочу познакомиться"

Автор книги: Рэйчел Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– Эви! – Сквозь толпу ко мне пробиралась Анетт, еще не снявшая костюм и сыпавшая блестками. – Ты пришла! – завизжала она. На одном из ее хвостиков не хватало красной ленточки.

– Ты была великолепна, – сказала я.

– Я должна принести извинения, – сказала она, явно повторяя заученную фразу, как ей внушили.

Я низко наклонилась и прошептала ей на ухо:

– Динь-Динь гордилась бы тобой.

Девочка улыбнулась:

– Папа послал меня за тобой. Он за кулисами с моей учительницей. Пойдем, я покажу дорогу. – Она схватила меня за руку и, пританцовывая, по ступенькам на сцену.

Мы отодвинули занавес и вышли на тускло освещенные подмостки.

– Подожди меня вот тут, – велела девочка, поставив меня рядом с деревянным пиратским кораблем, и побежала прочь. – Папа хочет с тобой поговорить.

– Подожди, Анетт! – крикнула я ей вслед, уверенная в том, что она ошиблась, но Анетт уже исчезла за кулисами.

Прошло несколько минут; я слушала, как родители пытаются загнать детей за тонкую перегородку в задней части сцены.

Наконец послышались шаги.

– Анетт! – позвал Бен. Вид у него был усталый.

– Здесь только я, – ответила я.

Бен направился ко мне через лагерь «Спайс бойз». Перешагивая через каноэ Тайгера Спайса, он зацепился за него ботинком. Я протянула руку, чтобы поддержать Бена, но ему удалось высвободиться.

– Привет, – сказал он.

– Я вам нужна? – спросила я.

Он нахмурился, изучая мое лицо, и подошел поближе.

– Я думала, я вам нужна. – Я озадаченно покачала головой, затем заметила пучок омелы, подвешенный к носу пиратского корабля. Он был перевязан красной лентой Анетт.

Она пытается нас свести? Конечно, нет. И все же… Ведь сцена прямо как из «Реальной любви».

Я покраснела, молясь, чтобы Бен не проследил за моим взглядом, но он, конечно же, проследил.

– Ах, – сказал он. – Эви, я…

И в этот момент сзади пронесся вихрь, меня как будто ударили подушкой. Не успев ни за что ухватиться, я всем телом врезалась в Бена. Он попытался оттащить меня от себя, но я смогла отодвинуться не больше чем на несколько дюймов, прежде чем меня снова швырнуло ему на грудь. Бен открыл рот, точно хотел что-то сказать, но только для того, чтобы вдохнуть кончик моей косички.

– Джастис Мерриуэзер, ветряная машина не игрушка! – взревела миссис Кларк.

Бен задыхался. Ветер резко стих, раздалось пронзительное хихиканье, затем быстрый топот.

Мы быстро отстранились друг от друга. Бен поправил рубашку и вытер рот. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Потом я увидела выражение его лица.

– Эви, – серьезно проговорил Бен. – Мне нужно, чтобы вы знали. Я не желаю в этом участвовать.

Я в шоке уставилась на него:

– Простите?

Бен указал на ветряную машину и омелу:

– Это ведь романтическое свидание, не так ли?

Неужели он всерьез решил, что я сама все это подстроила?

– Уж поверьте, Бен, – выпалила я, заливаясь румянцем, – вы последний человек, с которым я захотела бы встречаться.

Я не могла заставить себя сказать, что за всем этим стоит его дочь, хотя девочка всего лишь пыталась помочь. Рывком раскрыв сумку, я вытащила свой подарок – причину, по которой опоздала на спектакль.

– Вот, это для Анетт. Ради этого я сюда и пришла. Бен взял у меня сверток, коснулся пальцем большого банта поверх металлизированной зеленой бумаги.

– Она не новая, – сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти, и понимая, что он понятия не имеет, что я ему дала. – Но ее обожали. Я хотела, чтобы она была у Анетт.

Я нашла оробевшую девочку за кулисами. Она прижалась ко мне.

– Счастливого Рождества, Эви. Я рада, что мы с тобой познакомились.

– Я тоже рада, что познакомилась с тобой, – сказала я, и у меня перехватило горло. На Бена я не оглянулась.

На этот раз понять его слова по-другому было невозможно. Бен считал меня полной дурой, и в ближайшее время его мнение обо мне не изменится.

14
Совместная поездка

HAT. УЛИЦА С МОДЕРНИЗИРОВАННОЙ ТИПОВОЙ ЗАСТРОЙКОЙ, ИСТ-ДАЛИЧ – ВОСКРЕСЕНЬЕ, 23 ДЕКАБРЯ, ПОЛДЕНЬ

Идет мокрый снег. Эви с трудом выходит из своего дома, выволакивая чемодан. Высокий лысеющий мужчина с брюшком под ветровкой – ГРЭМ – подбегает и забирает у нее чемодан. Он открывает перед Эви пассажирскую дверцу своей синей «шкоды», после чего пытается впихнуть чемодан в крохотный багажник. Это занимает некоторое время.

– У вас там все в порядке? – снова спросила я у пыхтящего Грэма.

– Не беспокойтесь, все чики-пуки! – ответил он.

Мне было приятно услышать типично шеффилдское выражение.

– Простите, я немного опоздала! – крикнула я. – Будет здорово, если не попадем в пробку, – натянуто произнес Грэм. И с такой силой захлопнул багажник, что машина затряслась.

Когда он втиснулся на водительское сиденье, я увидела, что его немногочисленные волосы облепили голову, прибитые мокрым снегом.

– Тогда я поведу первым, хорошо? – весело сказал мой спутник, постукивая по рулю.

Ты же сам усадил меня на пассажирское сиденье, Грэм. Я улыбнулась. Мария не обрадуется, узнав, что я списала со счетов это романтическое знакомство в совместной поездке еще до того, как ключ был вставлен в замок зажигания.

Может, он просто не умеет производить впечатление?

Эви: Можешь перестать беспокоиться.

Мария: Не буду, обещаю!

Сара: Я все еще думаю, что мой выбор был лучше.

Джереми: Да, если бы только сама Эви выбрала того, кто ОПРЕДЕЛЕННО НЕ ИЗВРАЩЕНЕЦ.

Эви: Ладно, ребята, я собираюсь с ним поболтать. Никаких задних сидений. Пожелайте мне удачи…

– Что ж, это странно, правда? – сказал Грэм, когда мы ехали по Воксхоллскому мосту над серой, как грифельная доска, полной мрачной решимости Темзой.

– Немного, – сказал я, улыбаясь.

Может, все не так уж плохо. «Когда Гарри встретил Салли» – один из моих фаворитов на все времена, и в какой-то степени я уже начала проживать этот фильм. У меня даже был заготовлен список тем для разговора, чтобы наша поездка соответствовала ромкому.

– Приедем через четыре с лишним часа, движение все плотнее, – заметил Грэм. – Конечно, мы добрались бы быстрее, если бы выехали, как было запланировано.

– Точно, – сказала я. Список тем определенно понадобится. Когда я полезла за ним в телефон, высветилось сообщение.

Эго: Как поездочка? Гарри оправдал надежды?

Рыжая: Не Гарри, а Грэм. Разве тебе нечем больше заняться? Может, возьмешься за сценарий?

Эго: Я так понимаю, не оправдал.

Расстроенная, я сунула телефон под попу. Эго до сих пор не сообщил, о чем его сценарий, а у Монти я спросить не могла – не хотела, чтобы босс потерял веру в меня. Учитывая, что я должна помогать Эзре работать, он здорово удивится, что я понятия не имею, о чем он вообще пишет. По крайней мере, хоть продюсеры довольны. Сэм-и-Макс были так увлечены замыслом Честера, что назначили встречу на второе января, чтобы обсудить уже написанное. Разумеется, поскольку Эго еще не выдал ни одной страницы, это будет очень короткая встреча.

Я попыталась расслабиться. Наличие сюжета на один шажок приближало Эзру к завершению сценария. Мне просто нужно продолжать искать мистера Хеппи-Энда, чтобы у Эго не было оправдания отлынивать от работы. А если не удастся, я прикую его цепью к столу, наплевав на проклятый профессионализм.

Послышалось шуршание, вслед за которым распространилась такая ужасная вонь, что меня чуть не вывернуло наизнанку.

– Что это? – сдавленно поинтересовалась я.

– Хотите попробовать? – спросил Грэм. Его левая рука была засунута в пластиковый пакет, в котором, по-видимому, лежало нечто малость подгнившее. – Это вяленая рыба. Я только что вернулся из Исландии. Люблю путешествовать, а вы?

Я опустила стекло, жадно глотая свежий воздух.

Полчаса спустя Грэм все еще дулся из-за того, что ему пришлось выбросить рыбу. Я задыхалась, и он не хотел рисковать обивкой салона.

– Мария говорила, вы специалист по анализу данных, – сказала я, чтобы успокоить его. – Что входит в ваши обязанности? – Этой темы в моем списке не было, но я сомневалась, что Грэм в подходящем настроении, чтобы решить, что он предпочитает: соски или пальцы ног (тема была предложена Джереми).

– То да се, – ответил Грэм. – А вот у вас, по словам Марии, работа интересная. Киноагент или что-то в этом роде. Каково оно? Вы знакомы с Джорджем Клуни?

По крайней мере, он старается.

– Я ассистентка, – ответила я.

– За каждым великим мужчиной стоит великая… – изрек мой попутчик, переключая радио на запрограммированную станцию.

Я уставилась на него. Неужели он это всерьез?

Грэм включил ток-шоу. Ведущий был из тех профессиональных провокаторов, которым нравится отстаивать мерзкую позицию и наблюдать, как взрывается «Твиттер». Как только упомянули про «нежелательных личностей», я переключилась на попсовый канал. Грэм вернул прежнюю станцию, нажав кнопку на руле.

– Выбирает водитель, – с натужной веселостью произнес он.

Эви: Мария, дорогая, хорошо ли ты знаешь Грэма?

Мария: Я знаю его маму – она прелесть. Все в порядке?

Эви: Супер.

Я вспомнила, что лежит у меня в кармане. Утром я опоздала из-за того, что ходила в кофейню «У Джила» писать отчет, решив не обижаться на отношение Бена ко мне. Я даже села рядом с ним и Анетт (по ее просьбе, конечно). После его предположения о моих намерениях я решила отомстить, написав Эго отчет о романтическом знакомстве с Беном в главной роли. Это был катарсис, почти такой же, какой я испытывала когда-то, сочиняя сценарии. Затем я составила список фильмов, которые Анетт должна посмотреть на Рождество, демонстративно игнорируя Бена, – ближе всего мы подошли к общению, когда он напомнил дочери, что у нее есть рождественский подарок для меня.

Это была флешка с плейлистом для поездки.

– Можно? – Не дожидаясь разрешения, я вставила флешку в гнездо на приборной панели. «Привет, Эви, это Анетт», – раздался из динамиков звенящий детский голосок.

– Что это? – спросил Грэм.

– Это подарок от…

«…и Бен».

Я замерла как громом пораженная, когда его низкий голос прокатился по салону.

«Тебя ждет романтическое знакомство со своим плейлистом для поездки», – продолжила Анетт.

«Есть ли хоть малейший шанс, что Эви не поймет, что ты имеешь в виду? – Бен откашлялся. – Ведь бывает, человек что-то неправильно понимает».

«А потом ведет себя как непроходимый тупица».

«Спасибо, Анетт, – насмешливым, но одобрительным тоном ответил Бен. – Обещаю с этого момента не быть таким тупицей».

Хорошо ли я расслышала? Бен больше не считает, что мною был разработан сложнейший план только для того, чтобы поцеловать его? Я пожалела, что сегодня утром в кофейне он ничего не сказал. Хотя, если честно, я сама его игнорировала. Кстати о честности… Мне стало совестно при воспоминании об отчете, который я отправила Эзре утром.

– Это один из ваших бывших? – полюбопытствовал Грэм, прервав мои размышления.

– Нет, – ответила я. – Он… – Объяснять было слишком сложно. – Мы просто друзья.

«Плейлисты – это папин конек, – продолжила Анетт. – Так что откинься на спинку…»

«Не своди глаз с дороги», – велел Бен.

«И кто знает, что может случиться…»

Я подпевала песне из «Короля Льва», затем «Объектам в зеркале заднего вида» Митлоуфа и только потом осознала, что жду, не будет ли еще каких-нибудь сообщений от Бена.

Что я делаю? Невзирая ни на какие плейлисты, этот человек явно думает, что я совершенно помешалась на романтических знакомствах. И, сдается мне, он в чем-то прав.

– Не достанете мне воды с заднего сиденья? Она мне очень нужна, – сказал Грэм. – Жаль, что не захватил с собой еще и затычки для ушей! Ха-ха.

Я протянула ему бутылку и достала телефон, чтобы отвлечься и дать Грэму отдохнуть от моих фальшивых трелей.

Эго: Развлеки меня. Моя знойная брюнетка – доказательство того, что красотки поверхностны. С ними ни о чем не поболтаешь. Тоска зеленая.

Моника покрасила волосы? С его стороны очень жестоко так о ней говорить, но Эго есть Эго. Возможно, светская хроника все-таки была права и у них трудный период. Она и впрямь могла бы найти себе кого получше.

Эви: Грэм – очень занимательный человек.

Эго: Брехня. Ты застряла в той же пробке, что и я, и ваш разговор иссяк 10 перекрестков назад.

Моей первой мыслью было: «Пробка»? Грэм был бы в восторге. А затем: «Так, постойте-ка…»

Эви: Ты что, на трассе Ml?

Эго: Я проведу Рождество с Моникой, забыла? Ты никогда не слушаешь. Расскажи о своем романтическом знакомстве.

Только этого недоставало.

Эви: Все идет как по маслу. Ты выбрал имя главному герою? Предлагаю назвать Грэмом.

Эго: Ни одна героиня ромкомов не сохла по Грэму.

Эви: А Джуд Лоу в «Отпуске по обмену»? Ха!

Мокрый снег за окном превратился в дождь. Перед нами тянулись мигающие ленты задних фар.

– Пробка. – Грэм торжествующе улыбнулся. – Я же говорил!

– Говорили. – Ну же, Эви. Дай ему шанс. – Как вы проведете Рождество?

– Буду помогать маме. Она удивится, почему я так опоздал. Кроме меня у нее никого не будет. – Грэм отхлебнул воды из бутылки. – Я холостяк, а это значит, что у меня есть время для нее. – Он кашлянул. – Не то чтобы я не пошел бы на жертвы ради подходящего человека. Проблема в том, – он помахал бутылкой, лицо его было красным в свете стоп-сигналов едущих впереди машин, – что есть причина, почему на свете так много одиноких женщин.

Приехали. Такие заявления ничем хорошим не заканчиваются.

– Только посмотрите, какой ливень, – сказала я. Огромные капли дождя врезались в стекло, разлетаясь каскадами брызг. – Погода для поцелуев, – тихо пробормотала я.

Грэм громко откашлялся:

– Что?

– Ничего.

Это был киношный дождь. Из тех, под которыми герои промокают насквозь. И зонт оказывается совершенно бесполезен – мокрее уже не стать.

У меня в памяти всплыли «Четыре свадьбы и одни похороны» и знаменитая фраза Энди Макдауэлл.

Грэм встряхнул свою уже опустевшую бутылку и со вздохом бросил ее себе на колени.

– Что это? – внезапно воскликнул он, подавшись вперед на своем сиденье, так что ремень безопасности натянулся.

– Что? – встревожилась я, вглядываясь в запруженную автомобилями дорогу.

Грэм снова откинулся на спинку.

– Птица, – сказал он, как будто это было очевидно.

– С вами все в порядке?

Я с подозрением покосилась на Грэма. Волосы у него были взлохмачены, и я начала думать, что красноватый цвет его щек обусловлен не только отсветами фар.

Глаза Грэма расширились, и он швырнул пустую бутылку на заднее сиденье.

– Все отлично, а что? – Он на мгновение задумался. – Вообще-то мне нужно пи-пи.

Простите, как только что выразился этот взрослый мужчина?

– Давайте заедем на следующую заправку. Ага! – Грэм подскочил на сиденье. – Скоро моя любимая.

У меня снова перехватило дыхание, когда ноздри заполнил тошнотворный запах.

– Вы опять едите эту рыбу? – спросила я, озираясь в поисках пакета.

Грэм кашлянул:

– Вы же заставили меня ее выбросить, забыли?

– Тогда что это…

В салоне раздался громкий звук, за которым, с опозданием всего на секунду, последовал еще один приступ кашля.

Я на мгновение прикрыла глаза, сообразив, в чем дело. Покашливания продолжались еще несколько минут, и с каждым разом Грэм все хуже и хуже успевал кашлять, а потом окончательно сдался.

Я опустила стекло. Навигатор скорректировал время прибытия. До места назначения оставалось пять часов. Пять часов ада.

Мария: Как дела?!

Эви: Мы на его любимой заправке.

Мария: Какой-то он странный.

Эви: Это в Милтон-Кинсе.

Сара: Дай ему шанс, Эви.

Эви: Он еще и сексист.

Мария: О боже! Прости, Эви. Я думала, он хороший парень. Я даже сказала ему, что ты не замужем.

Эви: Если честно, думаю, что Грэм далек от романтики как никто. Он только что объявил, что собирается прочистить трубы.

Я не должна злиться на Марию за то, что она свела меня с Грэмом. Но это же не она застряла в машине с мужчиной, который искренне верил, что успешно маскировал свои газы. Я сообщила маме, что задерживаюсь, страстно мечтая о том моменте, когда наконец окажусь на своей старой милой улице. Мы приедем не раньше девяти. Я содрогнулась и включила обогреватель.

Очень мокрый на вид Грэм помахал мне через стекло. Решив, что настала моя очередь сесть за руль, я вышла и посторонилась, чтобы пропустить его.

И тут Грэм сгреб меня за плечи и впился в меня поцелуем – так, словно пытался устранить вантузом засор.

Я выдала чисто рефлекторную и вполне оправданную реакцию.

Грэм отпрянул.

– Ты меня укусила! – удивленно воскликнул он и высунул язык. – У меня кровь пошла? Зачем ты это сделала?

– Ты засунул язык мне в рот!

Он ел… дохлую рыбу? Фу-у!

– Я старался быть романтичным. Ты же сама сказала, что это погода для поцелуев!

Отлично, теперь все окончательно испорчено. – Романтика должна быть по согласию, Грэм. – Я вытерла с глаз морось, тяжело дыша и всерьез подумывая о том, чтобы оставить его там. – Просто садись в машину, – наконец сказала я, усаживаясь на водительское сиденье.

Минуту спустя Грэм сел рядом. Он достал новую бутылку и со упоением отхлебнул из нее. Я включила музыку погромче. Его пальцы потянулись к радио.

– Нет, – коротко ответила я.

Грэм опустил руку. Отвернувшись от меня, он свернулся калачиком на сиденье, прижав к себе бутылку, точно плюшевого мишку. Невероятно, но он тотчас захрапел.

Почти час я наслаждалась относительным покоем, прежде чем Грэм проснулся.

– Проблема ш такими шеншинами, как ты, – заявил он, заставив меня вздрогнуть, – в том, что вы никогда не увлекаетешь хорошими парнями. Только придурками. А потом шалуетешь нам, как плохо они ш вами обращаютша.

Должно быть, у него и впрямь распух язык. Отлично.

Я снова проверила навигатор. Еще четыре часа.

Благоразумный человек сохранил бы шаткий мир. Я не считала себя особенно благоразумной.

– Проблема с хорошими парнями, Грэм, – сказала я, – в том, что они не понимают, что они придурки.

– Проблема ш…

– Видишь?

Грэм уставился на меня, демонстративно глотая жидкость из своей бутылки, как будто это был акт неповиновения. Пробка наконец начала рассасываться. Я ускорилась, чувствуя, что на горизонте замаячила свобода, но тут двигатель автомобиля заскрежетал.

Что это?

Машина содрогнулась. Что-то горит?

– Грэм, когда ты в последний раз проверял масло?

– Прошти, мамочка. «Грэм, ты проверял маш-ло?» «Грэм, зачем ты шмушаешь твоих коллег?» Шеншины вешно рашдрашают твоими дурашки-ми вопрошами.

Из-под капота повалил черный дым, и предупреждающие сигналы на приборной панели погасли.

– Упш! – сказал Грэм.

Машина дернулась, и вместе с ней дернулся Грэм, пролив на меня содержимое бутылки. И я поняла, что в ней на самом деле была не вода, а водка.

15
Придурки

HAT. ЗАПАСНАЯ АВАРИЙНАЯ ПОЛОСА, ТРАССА Ml – ВОСКРЕСЕНЬЕ, 23 ДЕКАБРЯ, 17:42

Проблесковые огни пожарной машины окрашивают ночь неестественным оранжевым цветом, полицейские регулируют медленное движение вереницы машин вдоль аварийной полосы. С места происшествия отъезжает скорая помощь, и на смену ей прибывает эвакуатор. Эви, завернувшись в серебряное термоодеяло, разговаривает с офицером полиции. Грэм, тоже завернутый в термоодеяло, спорит с пожарными.

– С вами все в порядке, мисс? – спросила обеспокоенная сотрудница полиции, не сводя глаз с Грэма. – Ваш муж, кажется, волнуется.

– Все хорошо, спасибо, – ответила я, дрожа под моросящим дождем. – И он мне не муж.

Я не сказала ей, что на самом деле мы совершенно незнакомы и что я организовала эту поездку, чтобы заставить сценариста написать сценарий ромкома. Она уже заподозрила, что я пьяна.

Я вернула ей алкотестер.

– Спасибо, мисс. Похоже, все нормально. Просто мы обязаны удостовериться.

– Понимаю.

В конце концов, я была залита водкой. Женщина-полицейский оставила меня и отправилась спасать пожарных от Грэма. Я тяжело опустилась на дорожное заграждение, измученная и желающая только одного: оказаться рядом с мамой, есть домашние пирожки с мясом и пить горячий глинтвейн. Казалось маловероятным, что я сегодня попаду домой, а ведь завтра сочельник.

Я едва была способна набирать текст заледеневшими пальцами.

Рыжая: Ты был прав.

Эго: Я знаю. Погоди. Ты пыталась симулировать оргазм?

Эго: Рыжая?

Рыжая: Я на аварийной полосе Ml. Грэм (кстати, он пьян) орет на пожарного за то, что тот поливал его горящий двигатель из шланга. Короче говоря: нет.

Эго: Этот синий драндулет, случайно, не ваш?

Сердце у меня бешено заколотилось, когда я взглянула на синюю «шкоду», на которой в данный момент распростерся Грэм, жутко раздражая сотрудников службы помощи на дорогах. «Да, а что?» – напечатала я. Ответа не последовало.

Грэма благополучно отодрали от капота, и «шкоду» установили на эвакуатор. В этот момент к аварийной полосе подкатил красный спорткар.

Я попыталась разглядеть за тонированными стеклами водителя, гадая, кто и зачем остановился на месте дорожного происшествия. Пассажирское стекло начало опускаться, открыв сначала с продуманной небрежностью уложенные светлые волосы, пронзительные голубые глаза и, наконец, до омерзения красивое, невероятно привлекательное лицо.

– Привет, Рыжая.

Мне это не снится? Эго? На аварийной полосе Ml? Сердце заметалось в груди, словно крошечная колибри.

Эзра Честер ухмыльнулся и, наклонившись над пустым сиденьем, открыл пассажирскую дверцу.

– Каковы были шансы, что ты и в пробке меня достанешь, Рыжая? – Глаза его искрились весельем. – Залезай уже, черт тебя дери.

– Ты действительно приехал, чтобы меня забрать? – дрожащим голосом произнесла я, наклонившись к теплому салону.

– Зачем же еще? – спросил он. – Давай живее, с тебя капает на кожу.

– А для него найдется место? – Я указала на Грэма, который сидел чуть поодаль, обнимая свой чемодан. Эвакуаторщики отказались взять его с собой. Он редкостный придурок, но ведь уже поздно, скоро Рождество, и его ждет мама.

– Зависит от обстоятельств. – Эзра многозначительно поднял брови. – Подбросить его к тебе?

– Он живет через две улицы от меня.

Самое большее, через пять.

– Прекрасно. Если моя лохматая подруга не возражает. – Эго указал на заднее сиденье. Если его можно было так назвать. Вместо сиденья там была небольшая кожаная полочка, казавшаяся еще меньше под занимавшим ее огромным псом.

– Кто это? – спросила я. Мой замороженный мозг уже ничего не соображал. Это определенно была не Моника.

– Рыжая, познакомься с Зигги. Зигги – это Рыжая.

Эго улыбнулся. Постойте. Так это и есть знойная брюнетка? Он вообще догадывается, что я думала?

Насмешливая ухмылка подсказала мне, что догадывается.

Чтобы затащить пьяного мужика средних лет и два промокших чемодана в изящную, но крошечную машину Эго, понадобилось столько времени, что, когда мы наконец тронулись, пробка практически рассосалась.

– Спасибо, – сказала я, задаваясь вопросом, может ли это слово в полной мере выразить мою признательность. Кажется, Рождество опять вступило в свои права, и все это было благодаря Эго. – Я действительно…

– Так ты, должно быть, и есть тот самый придурок, – вдруг раздался с заднего сиденья голос Грэма.

Эго поднял брови:

– Чего?

Я повернула голову назад и посмотрела на Грэма. Он пихал Зигги, освобождая себе еще немного места. Пес этого даже не замечал.

– Женщины всегда выбирают придурков. Ты, – он ткнул в меня пальцем, – не прибегай ко мне в слезах, когда он тебя бросит.

– Зигги, – спокойно сказал Эго. – Лежать.

Гигантская собака с шумным вздохом распласталась по своей полочке, задавив Грэма. Тот застонал и стал хватать ртом воздух.

Я не могла заставить себя взглянуть на Эго.

– Он пьяный, – объяснила я.

– Я заметил.

– И еще кое-что! – раздалось сзади. Потом наступило молчание.

Я оглянулась и увидела, что Грэм крепко спит, положив голову на холку Зигги.

– Я уже говорила спасибо, да?

– Поблагодаришь меня своим отчетом, – ответил Эзра.

Я закатила глаза. Эго есть Эго.

Как только руки согрелись, я настрочила сообщение маме, а затем в чат ДжЭМС, чтобы уведомить друзей, что я задерживаюсь, но все в порядке.

Мария: Эви, мне так жаль. Поверить не могу. Я только что говорила с его мамой. Она сказала, что его уволили. Вроде бы за пьянство на рабочем месте и высказывания в «Твиттере».

Джереми: Сара, молчи.

Сара: Эви прошла через ад. Едва ли стоит напоминать, что Пол явно был лучше, не так ли?

Джереми: Правильно. Больше никаких девичников. Я думаю, мы все согласимся, что это справедливо. Мария: Как будешь добираться домой?

Эви: Ты не поверишь.

– Не пойми меня неправильно, – сказала я Эзре. – Но зачем тебе понадобилось меня спасать?

– Разве мы не заключили сделку?

– Насколько я помню, там не было пункта об оказании помощи на дороге.

– Рыжая, тебе нужна была помощь. Я оказался радом. – Пауза. – Вообще-то я не такой уж придурок.

– Грэм с этим не согласен.

Эзра рассмеялся. Я занялась тем, что распустила косу, чтобы подсушить свои кудряшки, удивляясь про себя новым ипостасям сценариста. Эго – владелец собаки. Эго – спасатель.

– Что? – спросила я, когда он покосился на меня.

– Ничего. – На сей раз он задержал на мне взгляд чуть дольше. – Тебе идут распущенные волосы.

– Спасибо, – проговорила я, опешив. Что происходит? Это ничего не значит. Для Эго флиртовать – все равно что дышать. Если это вообще флирт.

Рядип замолчало, потому что на телефон Эго, подключенный по блютусу, позвонили. Дисплей на приборной панели сообщил: «Звонит Малышка». Эго стиснул зубы, его идеальный подбородок напрягся. Он отклонил звонок.

Удивившись, я погладила Зигги.

– Он принадлежит Монике? – Когда я приходила к Эго, собаки там не было.

Эго фыркнул:

– Моника его терпеть не может. После Лос-Анджелеса Зигги был на карантине, и она не очень-то рада, что его наконец выпустили. Я отвезу его в питомник: и у него, по крайней мере, Рождество будет веселее, чем у меня. – Эго потянулся назад и потрепал Зигги за ухо.

Дисплей снова возвестил о звонке Малышки. И снова звонок был отклонен.

– Все в порядке? – спросила я.

– Лучше не бывает, – коротко ответил Эго.

Я промолчала.

– Ты невыносима, тебе это известно? Ладно. Дети Моники проведут Рождество с нами. Она вывалила на меня эту новость сегодня утром.

– А… сколько им лет? – не удержавшись, поинтересовалась я.

Эзра, выгнув бровь, посмотрел на меня:

– Они достаточно взрослые, чтобы считать, что их мамаша могла бы подыскать себе кого-нибудь получше таланта-однодневки.

– Скоро ты их поразишь, – заметила я. – Продюсерам понравился твой сюжет. Они лишь ждут, когда ты представишь им готовый сценарий.

На его красивом лице промелькнуло нечто до ужаса напоминавшее сомнение, и мне стало не по себе.

– Давай обсудим январскую встречу.

– Сегодня утром я получил твой отчет, – сказал Эго, меняя тему. – Я сразу понял, что ты теряешь время с этим Унылым Палашей.

После всего случившегося я уже и думать забыла про отчет.

– Его зовут Бен, и этот отчет ты можешь просто проигнорировать, – пробормотала я, покраснев от стыда. Флешка с плейлистом лежала у меня в кармане.

– Не волнуйся, – ответил Эго. – Я довольно забывчив. Итак, когда ты представишь мне отчет о совместной поездке?

– Как только ты отправишь несколько страниц Монти, – сказала я более раздраженным тоном, чем хотела.

Наступила тишина. Эзра не сводил глаз с дороги.

– Я послал Монтсу сюжет, – проговорил он наконец. – По правде сказать, Рыжая… Без тебя я бы его не придумал. – Он покачал головой. – Это все твои дурацкие романтические знакомства. Они помогли больше, чем ты можешь вообразить.

Он говорил нечто подобное и раньше. И все же, если это правда, то где написанный текст?

– Но, – Эго посмотрел на меня, – у меня такое чувство…

– Что?

– Что ты сдерживаешь себя, когда пишешь. – Он пожал плечами. – Не стоит. У тебя отлично получается, Рыжая. Если надеешься заставить меня завершить сценарий, ты должна выкладываться на все сто.

Я смотрела на точеный профиль Эзры Честера и поражалась его словам. Я говорила себе, что я единственная серьезно отношусь к нашей сделке, а Эго – Эго! – оказывается, видел меня насквозь.

Потому что он был прав. Несмотря на то, что я чувствовала, что с каждым отчетом раскрепощаюсь все больше, в моей голове до сих пор звучал голос, долдонивший, что я не умею писать. Я заключила эту сделку с Эго, чтобы заставить его завершить сценарий. Если он говорит правду и отчеты действительно его вдохновляют, чего я так боюсь? Обнаружить, что Эго насмехался надо мной, когда пел дифирамбы моему писательскому мастерству? Или что мне действительно может снова понравиться писать?

– Хорошо, – ответила я, и в его улыбке почему-то засквозило облегчение. Я придала своему голосу стальные нотки. – Но сначала ты обязан отослать несколько написанных страниц.

– По рукам.

Зигги просунул голову между нашими сиденьями и заскулил, требуя внимания.

– Извини, приятель, – сказал Эго, похлопывая его. – Мы наверстаем упущенное после Рождества.

Я зарылась пальцами в собачью шерсть, с грустью размышляя о том, что сразу же после карантина на каникулах пес снова окажется один.

– Знаешь, я могла бы присмотреть за Зигги недельку, – медленно произнесла я. – Это самое меньшее, чем я могу отблагодарить тебя за спасение. Рождественская политика моей мамы – чем больше компания, тем веселее.

Хотя под «компанией» она вряд ли подразумевала Зигги.

Чтобы Эго когда-нибудь ощутил благодарность? Боже упаси.

– У твоей мамы? – с нескрываемым скепсисом проговорил он.

– Ну, не пятизвездочный отель, конечно, но и не клоповник какой-нибудь, – парировала я.

Эзра рассмеялся.

– Ты должна знать, на что подписываешься, вот и все. Зигги нужно очень, очень много места. К тому же он веган. – В его голосе послышалась осторожная надежда.

– Все что угодно ради моего спасителя, – сказала я, похлопывая Зигги по холке.

– Ради спасителя! Мне это нравится.

– Я имела в виду собаку.

Я поймала себя на том, что едва сдерживаю слезы, завидев освещенный мерцающими фонариками маленький мамин домик в конце улицы. «Дом!» вг словно восклицали они при каждой вспышке. Эзра заглушил двигатель.

– Ты уверена, что все в порядке?..

Грэм громко пукнул, не прекращая храпеть. На этот раз покашливания не последовало.

– Я отвезу спящую красавицу домой.

– У тебя есть адрес его мамы.

Я поняла, что тяну время. Мне казалось, что за последние несколько часов между нами установилось своего рода перемирие и, как только я выйду из машины, оно закончится.

– Вещи Зигги в сумке на заднем сиденье. – Мы обошли молчанием тот факт, что Эго мог бы подвинуть эту сумку, чтобы освободить больше места для Грэма. – Будешь присылать мне фото, чтобы я знал, что он жив.

– Ежедневно, – пообещала я. – Ладно, я думаю, мне пора…

Эго наклонился в мою сторону. Я уловила запах меда и сливок, прежде чем он нажал кнопку открывания багажника.

– Было весело, – сказал он.

Вытаскивая свой чемодан из машины, я нечаянно зацепила заднее сиденье.

– Эви! – Над подголовниками показалось лицо Грэма, сильно меня напугавшее. – Подожди. Я… мне очень жаль. У меня не лучшие времена. Я хороший парень, правда, клянусь. Может, я помогу тебе с чемоданом?