Текст книги "Хочу познакомиться"

Автор книги: Рэйчел Уинтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

33
Коварный торт

ИНТ. СПАЛЬНЯ ЭВИ – ЧЕТВЕРГ, 14 ФЕВРАЛЯ, 18:42

Эви, ссутулившись, сидит на своей кровати, в том же платье, в котором была на премьере, и ест мороженое. Платье заправлено в пижамные штаны. Волосы с одной стороны слегка склеились. Она сняла большую часть макияжа, но под глазами остались черные круги.

Сегодня я взяла больничный – впервые за много лет. После всего, что произошло прошлой ночью (и за три предыдущих месяца), мне нужна была передышка, чтобы во всем разобраться.

Мне уже звонил Монти и сообщил, что Эго пожаловался на мою необязательность. Разве я не знаю, что до дедлайна всего четыре дня? Ему нужен финал для встречи с «Интрепид продакшнс» в понедельник. Ту, на которую меня не пригласили. Разве я не осознаю, какие будут последствия, если он явится с пустыми руками? Я подтвердила, что осознаю, и положила трубку.

С тех пор, как мне стало известно, что агентство может разориться, я пребывала в состоянии постоянной тревоги, с каждым днем напрягаясь все сильнее, а прошлой ночью, после того, что сделал Эго… Что-то во мне надломилось.

Я съела еще одну ложку мороженого с печеньем. Пришло очередное сообщение.

Мария: Я думала, тебе захочется это увидеть, моя дорогая.

Даже на расстоянии почти в двести миль Мария неизменно оставалась верным и преданным другом. Я нажала на ссылку, и моя слабая улыбка угасла. Это была заметка на сайте «Грязные сплетни»:

® ПРЕДАТЕЛЬ НА КРАСНОЙ ДОРОЖКЕ

Есть вещи, которых никогда не станешь делать. Просить руки своей девушки на свадьбе друга. И затмевать на премьере фильма исполнительницу главной роли. Но да, именно это попытался сделать на премьере фильма Моники Рид ее отчаянный бывший возлюбленный, 33-летний Эзра Честер, который вчера вечером привел на вышеупомянутое мероприятие свою таинственную подругу. «Это была жалкая попытка вернуть Монику, но она рухнула – в буквальном смысле!» – сообщил нам источник в ближайшем окружении актрисы, намекая на тот момент, когда светловолосая пассия Честера споткнулась на дорожке. И кто помог ей подняться? Сама Рид. Поистине королева.

Конечно, моим единственным снимком в статье был тот, где я лежала лицом вниз на красной дорожке у ног Моники. По крайней мере, в этом дымчатом платье, с прилизанными волосами я была неузнаваема. И действительно превратилась в блондинку.

Мария: Ты решишь, что я спятила, раз спрашиваю об этом, но не ты ли это?

Я уставилась на сообщение. Я пообещала себе, что расскажу друзьям правду, и мне так хотелось искать у них утешения – даже если я заслуживала порицания за свою скрытность. Но после случившегося я не могла смотреть им в глаза, понимая, что на какую-то долю секунды сумела внушить себе, что нравлюсь Эго. Они бы ни за что не пустили меня к нему, если бы я им доверилась. Какой же дурой я была! Капля мороженого упала на платье, прочертив на темно-зеленом шелке молочно-белую полосу. Я стерла ее, прежде чем ответить Марии.

Эви: Что??? Конечно, нет! Я была дома и смотрела «Нетфликс», ты же меня знаешь.

Мария: Я просто хотела проверить. Тебе ведь известно, что ты можешь все мне рассказать, да?

Эви: Да.

Кризис миновал. Ложка стукнулась о дно контейнера. Я скатилась с кровати и отправилась за новой порцией.

В морозилке не осталось ничего стоящего. Я открыла холодильник, готовая съесть все что угодно, лишь бы мне это навредило.

Мой взгляд упал на финиковый торт, присланный Эго. Я вытащила его и швырнула на столешницу. У меня вырвалось сдавленное рыдание. Я прикрыла рот рукой, смаргивая слезы.

Я плакала не из-за Эго. Из-за того, что он сделал и как я отреагировала на это. Я только начала избавляться от защиты, которую возвела вокруг себя после Рики. Эзра сказал несколько ласковых слов, и впервые за долгое время я оттаяла. Мне потребовалось какое-то время, но я была готова открыться ему. Показывать мне пример того, что может произойти, если я ослаблю защиту, должен не Эго.

Перестав всхлипывать, я стояла и пялилась на этот дурацкий и такой ненастоящий торт. У него даже не хватало порядочности, чтобы испортиться ради меня. Но я все равно взяла его и унесла в спальню, отломив на ходу кусок и запихнув в рот.

О!

О боже!

Он был такой… сухой и в то же время влажный. С ужасным химическим привкусом древесно-стружечной плиты, которую отмачивали в обойном клее.

Я побежала в туалет и выплюнула его прямо в унитаз. Разогнувшись, я увидела себя в зеркале.

Заплаканное лицо. Выпрямленные волосы. Размазанная тушь. Половина веснушек по-прежнему не видна под тональным кремом. Я едва узнала себя. Я так гордилась, что заставила Эго писать. В конце концов он получил, что хотел. Он преодолел творческий кризис, и, вопреки его собственным словам, ему не нужна была я, чтобы закончить сценарий. Скоро весь Голливуд снова будет петь ему дифирамбы. А что останется мне? Моя работа. Повышение по службе. Я и в самом деле должна быть счастлива.

Я спустила воду в унитазе, чувствуя прилив удовлетворения, когда торт засосало в фановую трубу. Прощай, Эго.

Однако… мне понравилось. Я бросила в унитаз еще кусок. Он плюхнулся в воду с приятным тяжелым звуком. Я нажала на кнопку смыва. Фш-ш-ш. Прощай, высокомерный придурок. Плюх. Я заставила Эго писать. Фш-ш-ш. Романтические знакомства помогли мне куда больше, чем я могла мечтать. Плюх. Книжный клуб. Фш-ш-ш. Стеф. Плюх.

Я снова начала писать. Фш-ш-ш. Бен и Анетт… Плюх. Я выкинула очередной кусок. Фш-ш-ш. Подавись, ты, самонадеянное ничтожество. Плюх. Номер один. Фш-ш-ш. Однодневка! Плюх!

Я снова нажала на кнопку. Но вода не пошла.

Я попробовала еще несколько раз. Ничего. Последний кусок торта лежал на дне опустевшего унитаза и отказывался сдвинуться с места. Закрыв глаза, я попробовала еще раз. Фш-ш-ш.

О, слава богу.

Постойте-ка.

Почему у меня мокрые ноги?

Я посмотрела вниз. Чаша унитаза наполнилась доверху, и вода перелилась через край. Последний кусок торта болтался на поверхности воды, как маленькая коричневая какашка.

Я отпрянула назад, выставив перед собой тарелку, точно щит.

Вообще-то воде уже пора перестать литься.

Бачок подозрительно заурчал.

Я скинула промокшие тапочки и встала в воду босиком.

– Ой, фу…

Схватив с батареи полотенца, я сунула их на дно унитаза. Они едва успели напитаться водой, как она полилась еще сильнее.

– Остановись! – крикнула я унитазу. – Пожалуйста, просто остановись! У меня и без того тяжелые времена, только этого мне сейчас не хватало.

Но унитаз не реагировал на слезные мольбы. Что делать? Я дико огляделась в поисках чего-нибудь подходящего и с облегчением заметила ершик, торчавший из-за бачка.

Я схватила его и была так ошеломлена, когда ершик начал жужжать, что уронила его прямо в унитаз.

Мне оставалось только наблюдать, как «Оргазм 3000™» исчезает в канализации.

Я прошлепала по коридору. В туалете все еще лилась вода, и я сделала все, что мота, чтобы вытащить Белинду, в том числе с помощью настоящего ершика, который, по крайней мере, помог ее выключить. Пора было звать подмогу. Само собой, тут потребуется водопроводчик. «Привет, мне нужен сантехник, у меня засорился унитаз. Вы спрашиваете, что застряло?»

Я вздрогнула. Ни в коем случае. После трех месяцев романтических знакомств, закончившихся падением на красной дорожке, я вдоволь нахлебалась унижения. Оставалась Джейн. Может, у нее есть друзья, которые знают, что делать? Даже если мне придется признаться, что ее гордость и радость застряла в фановой трубе. Но все попытки дозвониться ни к чему не привели: меня каждый раз переадресовывали на голосовую почту: «Если я тебе понадоблюсь, я, наверное, лежу где-нибудь, связанная по рукам и ногам. Позже, мой пупсик!»

Список моих лондонских знакомых внезапно показался мне очень маленьким. У меня была Стеф, но я сомневалась, что она согласится провести Валентинов день, копаясь в моем унитазе.

А Монти, который регулярно призывал меня к решению своих туалетных проблем, навряд ли согласится оказать мне ответную услугу.

Что ж, оставался только один вариант.

Эви: У меня неприятности.

Эви: Мне так жаль, что я влезаю со своими проблемами в День святого Валентина.

Сара: Мы как раз обедаем в ресторане. Ждем горячее. Джим рад, что не заказал шоколадный пудинг. Эви: Ты ему сказала?!

Сара: Я до сих пор не совсем понимаю, почему Эго подарил тебе торт.

Мария: Дэвид сказал, что тебе надо вызвать сантехника.

Эви: Все уже знают??? Я не могу! Что они скажут, когда я объясню, что унитаз засорился из-за торта и вибратора???

Джереми: Ты одинокая девушка, сегодня Валентинов день, им, наверное, все время поступают такие вызовы.

Эви: Предложите, пожалуйста, жизнеспособные альтернативы.

Джереми: К кому ты обычно обращаешься в подобных случаях? К привлекательному молодому вдовцу!

Эви: Ты мне не помог, Джереми.

Мария: Вообще-то я думаю, что он, возможно, прав. Разве Бен не живет рядом?

Эви: Он не хочет меня видеть.

Сара: Поверь мне, ЭТОТ мужчина ответит на твой призыв.

Вода уже добралась до коридора. Неаппетитные куски торта, выплеснувшиеся на кремовый ковер, выглядели именно так, как обычно выглядит содержимое засорившегося унитаза. Сара ошибалась насчет Бена. На прошлой неделе он оставил меня в кофейне одну и даже не ответил на фотографию с чашками горячего шоколада, которую я прислала. Я не знала, вынесу ли я, если этот человек снова меня проигнорирует. Тем более он уже считал, что я из всего делаю спектакль. Это лишний раз докажет, что он был прав. Самым наглядным образом.

34
Бен спешит на помощь

ИНТ. ПРИХОЖАЯ ЭВИ – ЧЕТВЕРГ, 14 ФЕВРАЛЯ, 20:23

Эви поглубже заправляет платье в пижамные штаны и накидывает кардиган. Поднимает руки к волосам, но качает головой, явно решив, что тут ничего уже не сделать. Несколько раз глубоко вздыхает и открывает дверь. На крыльце, отвернувшись к улице, стоит высокий широкоплечий мужчина с ящиком инструментов в руке.

– Спасибо, что пришел.

Бен повернулся, глаза его распахнулись от удивления, когда он увидел меня. Я не ожидала, что он явится так скоро, поэтому успела лишь накинуть кардиган. А как еще я должна была выглядеть?

– Без проблем. Думаю, это не займет много времени.

Я отодвинулась, пропуская его в дом.

– Носки лучше тоже снять, – посоветовала я, когда Бен скинул толстую темно-синюю куртку и повесил ее на крючок в прихожей.

Он стянул джемпер. Под ним вместо привычной рубашки оказалась простая голубая футболка, обтягивавшая широкие плечи.

– Так что, идем?.. – подал голос Бен, и я вздрогнула.

– Ой, да, прости. Это дальше по коридору. – Я повернулась и пошла вперед, снова торопливо пытаясь заправить платье в штаны.

– Где Анетт? – осведомилась я.

– Ей уже лучше, поэтому сегодня она ночует у бабушки с дедушкой. – Голос у Бена был дружелюбный, но сдержанный. Как будто мы всего лишь шапочные знакомые.

– Она была больна? – спросила я, огибая мокрые полотенца.

– Ты разве не… – Бен осекся.

Я обернулась. Он с подозрением взирал на коричневый комок на мокром ковре.

– Это торт, – заверила его я.

Бен явно успокоился.

Он первым прошел в ванную, шлепая босыми ногами по кафелю. Я маячила у него за спиной.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

В ответ Бен вручил мне ящик с инструментами.

– Ты знаешь, в чем проблема?

Чтобы заманить его сюда, пришлось рассказать только о наводнении, не упоминая причины.

Я щелкнула ручкой ящика.

– Рискну предположить, – проговорила я небрежно, – что унитаз забит тортом.

Единственный доносившийся до нас звук издавала стекающая с края унитаза вода.

– Ладно, – ровным голосом ответил Бен.

Я решила, что о Белинде ему лучше тоже не рассказывать. Возможно, ее удалось протолкнуть ершиком дальше, поэтому я была готова рискнуть.

Бен наклонил голову, прислушиваясь к утробным звукам, исходившим из бачка, лицо его было задумчиво. Он натянул резиновые перчатки, и я вопросительно подняла брови.

– Не волнуйся, я быстро все исправлю.

– Не может быть! – пошутила я, придерживая коленом ящик с инструментами, чтобы он не опрокинулся в ванну. – Тебе уже приходилось сталкиваться с подобным?

Бен почти улыбнулся:

– Не могу перечислить, сколько всего Анетт роняла в унитаз.

Мы оба вели себя очень по-взрослому. Я держала ящик с инструментами, пока Бен искал клапан, чтобы перекрыть воду (клапана не было), и приговаривал что-то вроде «Надо поправить поплавок, чтобы вода больше не лилась», а я кивала, делая вид, что все понимаю.

– Значит… торт, – сказал он через некоторое время, глубоко засунув руку в бачок.

Я вздохнула и поменяла колено, которым подпирала ящик с инструментами. Когда-нибудь нам все равно придется это обсудить.

– Я поступила глупо, знаю.

– Ты о чем? – мягко спросил он.

Этот мужчина засунул руку по локоть в мой унитаз, могла ли правда в этот момент нанести ему больший вред?

– Я ходила на свидание с Эго. Это оказалось ошибкой. И не только потому, что он не умеет дарить подарки.

Его теплые карие глаза встретились с моими.

– А сценарий? – тихо спросил он. – С твоей работой все в порядке?

Как мило, что он спрашивает об этом именно сейчас, учитывая, где находится его рука.

– Я не уверена.

Возможно, Эго в итоге сочинит концовку. Возможно, все будет хорошо и я стану агентом, как всегда мечтала. Мне просто хотелось искренне радоваться этому.

Бен кивнул и снова переключил внимание на бачок.

– Ну вот. – Он отступил на шаг.

Я с облегчением увидела, что вода наконец перестала течь.

– Теперь просто нужно удалить засор, – объяснил Бен. Ну да.

Он пустил в ход принесенный с собой вантуз, и по полу поплыли маленькие коричневые островки. Бен отошел от унитаза. На поверхности покачивался кусочек финикового торта.

– Симпатичный кораблик, – сказал Бен.

Я скривилась.

– Извини, папин юмор. Передался мне по наследству. – Он зачерпнул кусок и положил в ванну. – Похоже, там еще что-то есть.

Бен заглянул в унитаз. Я поморщилась, вцепившись ящик с инструментами и приготовившись к худшему.

– Ты уверен? – жалобно спросила я. Пожалуйста, Белинда, уплывай.

Бен с тоской посмотрел на унитаз:

– Придется лезть.

Он низко наклонился и засунул руку в трубу. Вода перелилась через край, насквозь промочив его футболку. Я поймала себя на том, что с интересом наблюдаю за тем, как прилипает трикотаж к мускулистой груди, прежде чем вспомнила, что это вода из туалета.

Затем он наклонился слишком сильно и поскользнулся. Его подбородок оказался в опасной близости от поверхности.

– Бен! – Я машинально рванулась вперед, чтобы помочь ему, и из ящика с инструментами прямо мне на ступню упал гаечный ключ.

– Черт! – Я запрыгала на одной ноге, поскользнулась, стены вдруг покачнулись, и ящик с инструментами вырвался у меня из рук. – О-о-ой! – У меня перехватило дыхание.

Но чьи-то сильные руки вовремя поддержали меня.

Это были руки Бена.

Он осторожно усадил меня на край ванны, не обращая внимания на опрокинувшийся в нее ящик с инструментами.

– Ой-ой-ой. – Слезы жгли мне глаза.

– Дай посмотрю.

Прежде чем я успела его остановить, он присел на корточки, опустился коленом прямо на мокрый пол, стянул перчатки и стал ощупывать мою ступню. Я рефлекторно дернула ногой, ударив Бена прямо в челюсть. Он отшатнулся, ухватился за мою лодыжку и, увлекая меня за собой, грохнулся на мокрые плитки.

Мы оказались на полу, нос к носу, я была сверху. – Зачем ты это сделал? – взвыла я.

– Ты меня пнула!

– Ты щекотал мне ногу!

Неожиданно Бен расхохотался. А я, лежа на нем, задрожала. Сердце у меня забилось так сильно, что я не сомневалась: он чувствует каждый удар. Но ведь это был Бен. Мужчина, который убегает без оглядки, как только ему мерещится, что я пытаюсь заманить его на очередное романтическое свидание. Который в прошлое воскресенье бросил меня одну в кофейне.

– Бен, – сказала я, внезапно что-то почувствовав.

– Это вантуз, – быстро ответил он, вытаскивая инструмент.

Бз-з-з-з. Мы оба посмотрели в сторону унитаза.

– Эви, что это? – спросил Бен.

Я отчаянно покраснела и заставила себя подняться. Очередная моя причуда. Как будто у Бена и без того мало причин меня осуждать.

– Держу пари, ты даже не удивлен, – сказала я, перекрывая своим голосом жужжание.

– О чем это ты? – спросил он, тоже вставая.

И вдруг я разозлилась.

– Я слышала, что ты сказал обо мне той женщине, Саманте, перед Рождеством. Что я «выставляю себя на всеобщее посмешище», – произнесла я, подражая его низкому голосу. – Ну, вот тебе и подтверждение. – Я стряхнула с испорченного платья мокрый торт.

– Я помню, что тогда сказал, – ответил Бен, к моей большой досаде сохраняя хладнокровие, и снова надел перчатки.

– Ты даже не отрицаешь этого!

Бен опустился на колени, наклонил голову набок и прислушался. Потом снова потянулся к фановой трубе, ответив несколько натянутым тоном:

– Эта женщина все время пытается вынудить меня запретить Анетт носить слуховые протезы на людях, якобы для того, чтобы у нее был шанс оставаться, так сказать, нормальной. С самой первой встречи с Анетт ты всегда относилась к ней так, словно это в порядке вещей. Она смотрит на тебя и видит, что нормально – это не заботиться о том, что подумают люди. Благодаря тебе она понимает, что не обязательно оставаться нормальной. Главное – быть собой. Этот разговор ты и подслушала. Отвертку!

Я спешно подняла опрокинувшийся ящик с инструментами и протянула ему первую попавшуюся вещь, похожую на отвертку.

– Но… на самом деле я тебе не нравлюсь. Я раз за разом совершаю глупости.

– Слушай, с чего ты это взяла? – ответил Бен, нахмурившись и пытаясь пробить засор концом отвертки.

Бз-з-з-з-з-з-з-з-з-з. Бз-з-з-з. Бз-з-з-з-з-з. Бз-з-з-з-з-з. О боже. Наверное, он переключил Белинду на турборежим.

– Тебя не было в кофейне на прошлой неделе, – неуверенно проговорила я.

– Мы отправили тебе сообщение, – ответил Бен. – Что же там такое? – пробормотал он.

– Разве?

– Мы присылали фотографии. – Бен наклонил голову набок. – Ага! – Он выдернул руку, торжествующе размахивая какой-то штуковиной. Ему потребовалось целых две секунды, чтобы сообразить, что в руке у него вибратор, включенный на полную мощность.

Пока Бен принимал душ, я села на кровать, чтобы поведать друзьям историю «великого засора», как он отныне будет называться в наших разговорах.

Бен у меня в душе!

Я отмахнулась от этой довольно-таки назойливой мысли, увидев, что у меня уже больше пятидесяти сообщений.

Сара: ВСЕ ПРОПАЛО. Я ОТМЕНЯЮ СВАДЬБУ.

Эви: Что случилось? Все в порядке?

Сара: Этот дурацкий фотограф сломал свою дурацкую ногу, отплясывая на чьей-то дурацкой свадьбе! А заказы отменил только спустя два дня!!! Джим угрожает науськать на него своих кузенов!!!

Эви: Мне так жаль, Сара. Неужели больше никого нет?

Я прижала руку к страшно колотящемуся сердцу. Хотя я не могла бы испытать большего облегчения, обнаружив, что Сара всегда останется Сарой, мне все же хотелось дожить до глубокой старости.

Я наперед знала, что она скажет.

Сара: Эви, ты должна спросить Бена.

Эви: Боюсь, это не так-то просто.

Джереми: Привлекательный молодой вдовец!

Сара: Я умоляю тебя. Вспомни, ты ведь испортила мне девичник! Ты у меня в неоплатном долгу. Он гораздо талантливее, чем обычный свадебный фотограф.

Мария: Согласна, похоже, это действительно идеальный вариант, если Бен свободен, но Эви вроде говорила, что в последнее время он не брался за камеру?

Я натянула джинсы и джемпер, усиленно размышляя. Бен и так уже много для меня сделал.

Он мог бы сказать, что больше не снимает, но я знала, что в глубине души он до сих пор верен своей любви. А значит, остается шанс, что он снова вернется к фотографии, независимо от того, что заставило его бросить. Казалось бы, свадьба – сущая ерунда, но, возможно, именно она ему поможет. И я таким способом сумею отплатить ему за доброту.

Я это сделаю.

Я решила, что уговорю Бена.

Эви: Ладно, я попробую.

Сара: Отлично! Тогда все улажено. Хорошо, что я не слишком остро отреагировала.

Джереми:!!!

Эви: Я ничего не могу обещать.

Сара: Все в порядке, тебе он не откажет.

Мария: Удачи, солнышко.

Я подошла к двери ванной, за которой Бен распевал песню из «Поющих под дождем».

– Хочешь горячего шоколада? – спросила я, прежде чем поняла, что снова предлагаю ему коричневую жижу.

Пение прекратилось.

– Да, спасибо! – крикнул Бен.

Очевидно, у него крепкий желудок.

– Я оставила для тебя сухую одежду на кровати.

Несколько минут спустя Бен, с влажными и пушистыми волосами, наполовину просушенными полотенцем, вместе со мной вошел в кухню. Он надел мою старую толстовку с эмблемой Шеффилдского университета, которая на нем смотрелась гораздо лучше, чем на мне.

– Это цитата из «Брик-парка» у тебя на стене? – спросил он. – «Пусть в этом будет какой-то смысл»?

– Да, – ответила я. – Ее сделал мой папа. Итак, Бен знает цитаты из моего любимого фильма. Подумаешь, ничего особенного. Я добавила ему в шоколад еще маршмеллоу.

– Что у тебя с волосами? – спросил Бен.

Я смущенно прикоснулась к своей шевелюре.

Как только на волосы попала вода, они снова начали виться.

– Укладка испорчена, – уныло проговорила я. – Мне так больше нравится.

Я улыбнулась, протягивая ему кружку с эмблемой кофейни «У Джила».

– Вот. С Днем святого Валентина. Спасибо, что потратил его на устранение засора в моем унитазе. Бен засмеялся, затем поменял наши кружки местами.

– Эта с Чипом[7]7
  Чип – герой мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь», работящий и мастеровитый бурундучок.


[Закрыть], – пояснил он.

Как только мы устроились на диване, я отправила в рот ложку маршмеллоу, чтобы набраться храбрости, прежде чем приступить к важному разговору.

Ну вот.

– Хочу тебя кое о чем спросить.

Бен стал дуть на свой шоколад, спокойно взирая на меня.

– Ты занят в эти выходные?

Он перестал дуть.

– Как обычно. А что?

Бен выпрямился, в его лице засквозило что-то похожее на надежду. Ободренная этим, я продолжала:

– Сара возместит любые расходы и, конечно, заплатит тебе, и жилье уже забронировано, потому что первоначально заказанному фотографу отвели отдельную комнату.

Я покосилась на свой телефон. В течение последних пятнадцати минут Сара заваливала меня подробностями.

– Ты предлагаешь мне поработать фотографом, – медленно произнес Бен, снова откидываясь на спинку.

– Ты окажешь мне еще одну огромную услугу, я ведь помню, что сегодня вечером ты уже спас меня, вытащив из унитаза секс-игрушку, но это действительно много значит для Сары.

Я очень хотела, чтобы он понял, что это, возможно, именно то, что ему нужно.

Бен сохранял невозмутимое спокойствие. Давай же, Бен, решайся. Прошу тебя.

Он встал.

– Прости. Я не могу.

– Подожди, Бен… – крикнула я ему вслед.

Но он уже направлялся к двери.

– Спасибо за шоколад.

Я свернулась клубочком на диване и, пока он собирал вещи, задавалась вопросом, правильно ли я поступила. Выходя, он прошел мимо гостиной и остановился. На мгновение мне показалось, что он что-то скажет.

– Бен! – позвала я.

Но единственным ответом мне был стук захлопнувшейся за ним входной двери.

Около полуночи я получила от него сообщение.

Бен: Я поговорил с Марком. Вот его телефон. Он с радостью возьмется за работу. Прости, Эви.