Текст книги "Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Позаботься обо мне, – сказал Мирнин. – Ты единственная причина, почему я жил, моя леди. Или продолжаю жить, даже сейчас. Помни меня, прошу.

Для женщины, которая только что убила много людей, она выглядела уязвимой… и даже милой, под кровью.

– Не каждый день я вижу человека из будущего, – ответила она. – Вряд ли забуду.

Он улыбнулся, снова поклонился ей, глубже, и сделал шаг назад ко мне. Достаточно близко, чтобы схватить.

– Шейн, – произнес он. – Думаю, я готов…

Вдруг перед ними оказалась Леди Грей и взяла его за руку. Он позволил ей.

– Ты никуда не пойдешь, – сказала она, – пока не объяснишься, Мирнин из будущего. Ты знаешь, что случится, да? Скажи мне. Скажи мне. Должна я последовать за Амелией в Новый Мир? Или остаться здесь?

– Не могу, – сказал он очень мягко. – Я не могу сказать тебе, что делать, миледи. Ты должна сама сделать выбор. Я уже сделал достаточно.

Она посмотрела на его грязную, безумную версию, ютившуюся на земле, и сказала:

– Я люблю его. У него есть… мечта. И свобода.

– Он обезумел, – ответил Мирнин. – Но думаю, это ты тоже знаешь.

– Да. Но я не могу позволить ему быть зарезанным на улицах. Я прослежу, чтобы он был невредим.

– Да. Проследишь.

Она снова повернулась лицом к нему, и я понял, это конец… но она не позволила ему уйти.

– Если ты знаешь меня, то тогда знаешь, что я не особо правильная, – произнесла она. – Я делаю то, что хочу.

– Это твоя лучшая черта…

Она прервала его, поцеловав. Не клюнула в щеку, о нет – полностью прижала свои губы к его, ее руки скользнули вокруг него, и ничего себе, какой это был поцелуй. Казалось, он был в шоке сначала, а потом ответил на него. Ну, я мог это понять, хотя и не должен был это видеть; его руки путешествовали по ее бокам, рукам, обхватили ее голову, она застонала и прижалась к нему, и он вовсе не возражал. На самом деле, я уже начал задаваться вопросом, как далеко все зайдет, потому что… блин.

А потом Джесси отстранилась, губы красные, глаза дикие, и шепнула:

– Останься. Останься со мной. Мне нужно, чтобы ты остался.

– Нет, – ответил Мирнин. Он выглядел неуверенным. – Не могу.

– Я была одна так долго, а этот… этот ты больше пациент, чем кто-то еще. Я люблю его, но он сломлен и будет долго исцеляться. Просто побудь со мной день. Один день.

– Я… не… могу…

Ага, он звучал как человек, который реально подумывал об этом. И он не отпускал ее. Он убрал волосы с ее бледного лица и снова поцеловал ее. Крепко. Не та сторона Мирнина, которую я предполагал увидеть. Я начинал надеяться, что никогда ее не увижу, потому что не мог не видеть Клэр на месте Джесси, и это было чертовски больно.

– Эй, друг, – сказал я ему. – Пора идти. Давай.

Он не слушал. Я потянулся к нему, не отпуская кнопку. Я схватился за заднюю часть его пальто и потянул его назад, где я мог бы вцепиться в воротник.

Леди Грей повернулась ко мне, рыча, и разочарованный гнев в ее глазах заставил меня вспомнить всех мужчин, которых она убила на улице. Вау. Было желание, а потом еще желание. Эта дама не привыкла, чтобы ей отказывали.

Он не сказал мне об этом, но я полагал, что это время для спасения. Мирнин не дал понять, нужно ли мне прикоснуться к коже или только к одежде, но я схватился за его холодную шею и отпустил кнопку.

И темнота оборвалась, словно… ну, словно кто-то включил свет. Мирнин и я стояли в том же месте, рядом с лабораторным столом, с той лишь разницей, что в кармане его пальто была книга, и он дрожал как лист. Он приложил руки к лицу. К губам.

– Извини, что был твоим анти-другом на свидании, – сказал я ему, – но ты велел не позволять тебе остаться. Ты выглядел соблазненным.

– Соблазненным, – повторил он слабым голосом. – Да. Она очень соблазнительна. Она была… другой в те времена. Менее управляемая. Более… дикая.

– Ты хочешь сказать, чертовски сексуальна.

Он посмотрел на меня и отвернулся, водрузив руки на стол и опустив голову.

– Так ты получил то, что хотел? Эту книгу?

– Да, – ответил он. – С ней я могу восстановить многие из систем, на которых я основал Морганвилль, но лучше. Могущественнее. Так почему же я чувствую, что я… что-то потерял? Оставил что-то?

– Потому что не было бурной сексуальной ночи с викторианской Джесси?

– Она не была Джесси. Не тогда. Она была… Леди Грей. И только Леди Грей. Но она никогда… Мы никогда… Я боготворил ее. Она спасла меня. Она вывела меня из тьмы и мертвых, во многих отношениях, которые имеют значение. И я чувствую… что у меня отняли то, чтобы узнать ее лучше.

– Хорошо, что ты сказал мне помешать тебе, – ответил я. – Что бы произошло, если бы ты остался и я нажал кнопку?

– Я бы умер. Что еще более важно, я полагаю, я никогда бы не существовал. Две версии одного и того же не могут существовать в одном пространстве и времени. Единственная причина, почему это стало возможным – связь с этим временем с помощью коробки. Есть расчеты, если тебе интересно увидеть их…

– Пасс, – выпалил я. – И если бы ты никогда не существовал…

– Никогда бы не существовал Морганвилль, – произнес он. – Или, по крайней мере, не в таком виде. Изменился бы мир. Ты мог бы не быть здесь. Здесь не было бы Клэр. Все было бы… по-другому.

Я не хотел по-другому. Я вздрогнул, думая об этом.

– Спасибо, что заранее предупредил об этом, дружище.

– Не предупреждал!

– Сарказм. Ознакомься.

– Ой. Ну, я не сказал тебе, потому что знал, что если бы объяснил, что на кону, ты бы не позволил мне это сделать.

Подозрение поразило меня.

– Вот почему ты не взял для этого Клэр. Она бы поняла. Правильно?

– Правильно, – ответил он. – В то время как ты не такой… э…

– Ничего страшного в том, чтобы сказать, что я не такой умный. Таких людей не так много.

– Совершенно верно. И я уверен, у тебя есть другие безукоризненные качества. Спортивность, например. Что-то вроде того.

Я хотел надрать ему задницу, но он действительно выглядел так, словно вырвали часть его сердца, так что это будет нечестно. Кроме того, он убил бы меня, если бы я попробовал.

– Я свободен? – спросил я его. – Потому что мне нужно двенадцать типов душа.

Он смотрел вдаль.

– Да, – сказал он. – Думаю, мы закончили.

– Пока не получу оплату, старик.

Он покачал головой, выдвинул ящик и вытащил скомканную горсть денег. Я схватил ее, прежде чем деньги начнут падать на пол, где их поглотит полный беспорядок. Вау. Все сотни.

– Э… Я думаю, здесь слишком много.

– Да? Неважно; бери и иди.

Я не стал спорить. Я направился к лестнице, и зажегся свет, чтобы указать мне путь… и осветил современную, одетую в кожу Джесси, Леди Грей, сидящую на лестнице в темноте, пока не среагировал детектор движения.

Она выглядела… странно.

– Привет, Джесс, – сказал я, и она кивнула мне, но ее глаза были устремлены мимо меня, на Мирнина. – Как давно ты здесь?

– Достаточно давно, – ответила она. – Я и забыла. Разве это не странно? Забыть что-то подобное? Так много времени. Или, может быть, я хотела забыть.

Да, без сомнений, она все видела. С этого места у нее был вид с балкона на прошлое Мирнина – и ее. Она потерла руку, будто вспомнила, что та была сломана.

– Ну… увидимся, – сказал я.

Она кивнула и встала, когда я проходил мимо.

В другом конце комнаты Мирнин поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом, и выпрямился, как будто опасался того, что она собирается делать. Не буду врать – я остановился на вершине лестницы и смотрел.

Джесси медленно подошла к нему и молча протянула руку. Он взял ее.

– Слишком давно, – сказала она. – Слишком давно. Девушки, которой я тогда была, давно нет. Я изменилась.

– Я тоже изменился, – сказал он. – Ну, теперь я моюсь. И менее безумен. Но да, это было слишком давно. Мы не можем вернуться к тому… что никогда не было. Это к лучшему.

– О, мой дурачок, это вовсе не то, что я имела в виду.

И она поцеловала его. Тем же поцелуем. Та же неожиданная вспышка страсти. И Мирнин, застигнутый врасплох, просто стоял… пока не поднял руки, медленно путешествуя по ее бокам, рукам, обхватил ее голову, целуя глубже.

Да, я знал, каково это. И знал, к чему все идет.

Так что я ушел.

Что? Я не извращенец. Почти.

***

Я припарковал автомобиль перед входом, рядом с черным катафалком Евы – они здорово смотрелись на обочине – и побежал по дорожке к входной двери, ключи в руке. Никто не пытался съесть мое лицо, что было приятно. Я вошел, захлопнул замки и повернулся, чтобы увидеть стоявшую в коридоре Клэр. Она смотрела на меня наполовину смиренно, наполовину возмущенно, в этом вся она.

– Серьезно? – спросила она и вздохнула. – Вау. Ты еще и воняешь.

– Вау, – согласился я. – Виноват твой босс. И тебе нужно научить его обращаться с деньгами. Но лучше после того, как я выполню несколько работ.

– Смешно. Как насчет того, что ты поднимаешься наверх и снимаешь по крайней мере один слой грязи? Думаю, под ней должна быть одежда, так что брось в мешок для мусора, и я постираю.

– Стирка? – Ева высунула голову из-за угла, и ее подведенные глаза расширились. – Святое дерьмо, ты выполз из канализации? Потому что я отсюда чувствую твой запах, и он отвратителен.

– Эй, я тоже рад тебя видеть, Вампирелла. Чего хочешь?

– Ну, я хотела сказать, что бросила бы еще вещи в стирку, но, черт возьми, не к этому. Старайся не положить то, что бы на тебе ни было, на то, чего я должна касаться, хорошо?

Я слишком устал, чтобы показать ей средний палец, но все равно это сделал. Она подмигнула и исчезла за углом.

Я хотел поцеловать Клэр, но я лучше знал; я бы не хотел себя целовать. Так что я поплелся наверх, пытаясь держать мою глубокую грязь при себе, и схватил мешок для мусора, по пути засовывая вещи.

Я почистил зубы, чтобы убрать запах. Честно говоря, мне нужен был душ с пожарными шлангами и орудующих щетками парней в защитных костюмах, но по крайней мере горячая вода была достаточно долго, чтобы использовать мыло и шампунь четыре раза, пока я больше не почувствовал фантомных извивающихся червей.

Я закрыл воду и высыхал минуту, прислонившись к стене, прежде чем отодвинул занавеску… и увидел стоявшую там Клэр с полотенцем. И каменным лицом.

– Ну, – сказал я. – Это мило.

– Уже лучше, – сказала она, и когда я взял полотенце, она протянула пиво в другой руке. Ледяное. Я быстро вытерся и и потянулся за пивом, но она убрала его вне досягаемости. – Неа. Пока не скажешь, что скучал по мне.

Шагнув вперед, непоколебимо встал перед ней и толкнул ее спиной к кафельной стене ванной рядом с раковиной. Я схватил пиво из ее поднятой руки, начал пить, а затем поставил его на подоконник.

Тогда я взял ее на руки, усадил на тумбочку и поцеловал ее. Сладко, горячо и медленно, с языком, и она была для меня на вкус как рай. Рай и дом.

– Я скучал по тебе, – прошептал я в ее ухо, проложив поцелуями путь от линии подбородка до мочки уха. Я почувствовал, как она ловит воздух и дрожит. – Что скажешь?

– Убедил, – ответила она. Мне нравилось, что на ее рубашке спереди кнопки. Они красиво открылись. Она также перешла на бюстгальтеры с передним крючком, что было веселее и удобнее. – Что ты делаешь?

– Готовлюсь идти в постель, – сказал я. – А ты?

– Я… должна…

– Постирать? – я куснул ее за шею, слегка лизнул едва заметные шрамы, где Мирнин некогда укусил ее. Ублюдок. – Серьезно? – Я расстегнул ее джинсы. – Тогда тебе, вероятно, нужно кинуть их в стирку.

– Вероятно, – ответила Клэр и помогла мне снять их. – Вероятно, трусики тоже нужно кинуть.

– Логично.

С этого момента больше не было разговоров.

Шепот в темноте

Это последний добавленный бесплатный рассказ на сайт; я начинала его, переписывала, редактировала и забрасывала на время, только чтобы вернуться к нему со свежим взглядом и новой сюжетной линией. Я любила взаимодействие в нашей банде, особенно с Майклом, все еще не привыкшим быть вампиром. Мне очень понравилась идея, что происхождение Евы и ее семейное древо также в центре внимания этой истории.

Здесь есть небольшой хоррор-поворот, но я думаю, что он по-прежнему в пределах Морганвилля!

Забавный факт: я ненавижу мыть холодильник. Я делаю это, но через силу. Еще я ненавижу объедки. Стоит забыть о них однажды, и вы навсегда получите кошмары.

Майкл Гласс прислонился к кухонному столу и думал о конце света. Потому что, должно быть, это конец света, так как его лучший друг, Шейн Коллинз, в латексных перчатках в стиле криминалистов… убирался.

– Дружище, что за дерьмо в холодильнике? – спросил Шейн. Он поднимал одну спортивную бутылку за другой для своего соседа Майкла, потому что все они принадлежали ему. – Ты можешь писать срок годности на них или еще что-нибудь?

Майкл выхватил одну из них из руки Шейна, понюхал и сказал:

– Свежая. В чем проблема?

– Проблема? Наш холодильник забит бутылками человеческой крови, и мне негде ставить колу. Вот в чем проблема. И что, черт возьми, это за запой? Сколько из них тебе на самом деле нужно?

– Сколько колы нужно тебе? Я знаю, ты пытаешься заработать диабетическую кому, но все-таки, возьми перерыв, чувак. – Майкл оставил бутылку, которую держал, открыл и сделал большой глоток. Шейн содрогнулся, засунул две банки кока-колы в свободное пространство и захлопнул дверь. – Что за шило у тебя в заднице, что ты начал беспокоиться о домашнем хозяйстве?

Шейн посмотрел на него классическим взглядом "Продолжай", схватил пакет чипсов и опустился на стул за кухонным столом. На нем был бардак из грязной посуды, наполовину полных стаканов и почтовой рекламы.

– Проверь расписание, – сказал он. – Ты дежурный по кухне. Я должен постирать. Ева сказала, что если мы не сделаем наше дерьмо вместе до того, как она придет, она пойдет на крайности. Я видел ее крайности. Они неприятные. – Он снял латексные перчатки, сунул в рот чипсы и сказал: – К тому же она права. Здесь свинарник. Думаю, сегодня утром я видел, как таракан полз в бутылку Лизола. Это и твой дом тоже. Уберись.

– Давай поменяемся, – предложил Майкл. Шейн взглядом дал ему понять отвалить, и Майкл усмехнулся. – Приму это за нет.

– Если хочешь, чтобы тебе объясняли обе наши дамы, очень хорошая идея. – Шейн бросил ему пакет чипсов, и Майкл взял горсть. Без чеснока, слава Богу. – Не то чтобы я не заплатил большие деньги, чтобы увидеть твою попытку.

Майкл швырнул обратно пакет, но Шейн поймал его прежде, чем тот врезался ему в лицо. Нужно отдать ему должное, парень быстрый для того, у кого нет вампирского апгрейда.

– Разве ты не должен сортировать нижнее белье? Потому что если я должен заняться кухней, ты мне мешаешь. Поднимай свою поглощающую чипсы задницу со стула.

– Намек понят, бро. Иду. – Шейн съел еще больше чипсов, пока вставал, потом замер посреди укуса. Майкл опережал его, повернувшись к двери и осторожно положив свою спортивную бутылку на стол. Тон Шейна на этот раз был совсем другим. – Гости? – спросил он.

Майкл кивнул.

– Слышал. Может, тебе лучше позволить мне взять инициативу.

Шейн ничего не сказал. По крайней мере об этом они не спорили… Майкл был лучше подготовлен, чтобы принимать удары, а Шейн был злым подкреплением для любого, вампира или нет. Они оба были уроженцами Морганвилля, штат Техас, и выросли со стрессом, травмой и вампирами… Необязательно в таком порядке.

Шейн был прямо позади него на пути к входной двери, и Майкл положил руку на дверную ручку непосредственно перед бодрым стуком о дерево.

Он знал, прежде чем открыл ее, что по другую сторону стоял вампир. Этот вамп был одет в шапку, пальто, шарф, перчатки – он не был бы неуместен в Чикаго в зимний период. Проблема заключалась в том, что в Техасе снаружи миллион градусов тепла, но для вампира это не играло большой роли. Не такую, как фатальное возгорание на солнце. Майкл никогда не встречал вампира, который думал, что солнце Техаса на самом деле слишком жаркое.

Может быть, подумал он, потому что в глубине души, внутри, вампиры всегда были холодными. Всегда. Он чувствовал тот же хрупкий холод внутри себя, все время; холод и тишина. Тишина там, где должно быть его сердцебиение. Кровь все еще циркулировала по его телу, медленная и густая, но он не знал, как это происходило; он не расположен к науке как Клэр, и он просто принял тот факт, что это происходит вопреки всем законам природы, которые он когда-либо понимал. То, чему он сразу же научился, будучи вампиром, не была наука. Это было что-то менее измеримое. Души.

Но главное то, что вампир смотрел на него, закутанный в шапку и шарф, и эти ледяные голубые глаза казались знакомыми. Не Амелия; Основатель Морганвилля никому не кланяется, включая солнце.

– Можно? – спросил вампир. Слово окрашено музыкальным иностранным акцентом.

Шейн глянул на него за подсказкой, и Майкл в конце концов пожал плечами.

– Заходи, – сказал он и сделал шаг назад. Вампир вошел, снял шапку и шарф и передал их Шейну с бездумным высокомерием кого-то, кто всю свою жизнь жил с рабами вокруг него.

Майкл подавил смех на выражение лица Шейна, но не мог не улыбнуться, когда Шейн кинул вещи на пол и запнул их в пыльный угол.

– Извини, – ответил Шейн. – Я не вешалка.

Вамп снял пальто и – с довольно добродушным проявлением сотрудничества – бросил его в тот же угол, а затем добавил перчатки. Майкл знал его в лицо, потому что вампиры в Морганвилле были небольшим сообществом, и он скорее всего знал имя, но не знал, как сопоставить их. Он блондин, волосы короткие, голубые глаза, заурядное круглое лицо. На самом деле ничего, кроме глаз, не заставит его выделяться в толпе.

Он обратил внимание на Майкла, что ощущается подобно лазеру между глаз.

– Я Кирилл Рожков. Здравствуйте. – Представился он с легким кивком головы и спокойной улыбкой. В его акценте был сильный намек на холодные русские зимы.

– Здравствуйте, – ответил Майкл, потому что чувствовал, что один из жителей Стеклянного дома должен быть вежливым, и это уж точно не Шейн.

– Извините, – сказал Рожков, – но мне нужно лично обсудить с вами одно дело, мистер Гласс.

Мистер? Это звучало странно и далеко от того, как Майкл себя воспринимал; он заметил, как на него посмотрел Шейн, от чего ему стало смешно. Смеяться в лицо странного вампирского посетителя не является хорошей идеей.

Майкл сдался.

– Следуйте за мной.

Он привел вампа в салон. Это было старомодное название для старомодной комнаты; когда дом был первоначально построен, это было время, когда соседи заглядывали на чай и лимонад, натянуто официальные визиты, проведенные в комнате, выделенной только для этой цели. Он и его соседи никогда не использовали его, кроме кучи коробок с пальто и сумками. Коробки были сдвинуты в последнее время, но рюкзак Клэр прислонился к ножке стула, и брошенный на полу Евин зонт с черепами, пыльный и забытый. Здесь, в Западном Техасе, не так много поводов для зонтика, если только вы не используете его, чтобы укрыться от солнца. Дождь здесь редкость.

Кирилл Рожков воспринял слои пыли и заброшенность, а затем сел на сломанный викторианской диван с легкостью и изяществом, которые Майкл признал причудливо иностранными. Так двигалось много вампиров – как если бы они были обучены с самого раннего возраста быть изящными и точными. Сейчас этому людей не учат.

– Мне жаль, что я вторгнулся в ваш дом, мистер Гласс… – начал Рожков.

Майкл поднял руку.

– Зовите меня Майкл.

– Хорошо, Майкл. Назван в честь ангела; нужно оправдывать, да? Я сам назван в честь святого и отца русского алфавита. Наши отцы ожидали от нас многого. Интересно, довольны ли они. – Рожков слегка переместился. – Вы можете отослать вашего человека. Я не угроза для вас.

– Он не мой человек, – ответил Майкл и задумался, что именно подразумевал Рожков. Вероятно, в античном смысле, как если бы Шейн был каким-то солдатом на службе феодала. – Он живет здесь. Сосед по дому.

Другой вампир пожал плечами, как если бы все эти мелкие различия докучали ему.

– Это не имеет значения. Я только имел в виду, что эти вопросы для нашего вида, не его.

Шейн колебался в дверном проеме, открыто наблюдая; Майкл нахмурился на него, и Шейн проигнорировал его, прислонившись к стене. Если вамп сказал ему уйти, он точно останется. Такова натура Шейна.

– Все нормально, – сказал Майкл. – Что вы хотите?

Бледно-золотые брови Рожкова немного дернулись, удивленный тем, что он, вероятно, принял за грубость; он сдержано почти мгновенно принял выражение терпения. Это раздражает.

– Я хотел бы встретиться с девушкой.

Клэр. Они всегда хотят встретиться с Клэр, рано или поздно; для спокойной, несколько застенчивой девушки, она имеет статус рок-звезды в вампирских кругах. Возможно, это последствие того, что она первый человек, кому удалось выжить, работая с ее биполярным вампирским боссом, Мирнином – или что у нее было покровительство Амелии. Основатель Морганвилля редко проявляет такой интерес к человеку.

– Вы не должны спрашивать моего разрешения, – ответил Майкл. Сейчас он был действительно ворчливым. – Клэр живет здесь. Она не принадлежит мне.

– О. Вижу, мы не поняли друг друга. Я не ее имел в виду. – Рожков отверг Клэр крохотным взмахом руки. – Я про связанную с вами кровными узами.

Ева? Майкл откинулся на спинку стула. Так много способов реагировать на это, и ни один из них не соответствовал приливу беспокойства, который он ощутил. Вампиры не спрашивают о Еве. Они почти единодушно игнорировали ее и надеялись, что она уйдет. Клэр была принята ими в качестве ценного ресурса; Ева была замечена как странность, когда он начал встречаться с ней, временная вещь без реального значения. Но так как он женился на ней, разверзся ад. Люди не доверяют ей. Как и вампиры.

Так что появившийся специально вампир, чтобы встретиться с ней… тревожил.

– Давайте проясним. Она не моя девушка, – произнес Майкл. – Она не связана кровными узами, что бы это для вас ни значило. Она моя жена, но это не значит, что я обладаю ею.

– Я слышал, что вы женаты, – ответил Рожков. Казалось, он вообще не двигается. – Благославенны таинствами церкви и нашего Основателя. Никому не в радость, кроме вас. Все это закончится плохо.

У Майкла ушла секунда, чтобы вспомнить, почему он не должен ударить мужчину с высокомерной улыбкой.

– Почему Ева?

– Это мое дело, а не ваше, так как вы – как вы выразились – не обладаете ею.

Шейн откашлялся. Прозвучало как "урод". Нет никакой возможности определить, понял ли это Рожков.

– Евы здесь нет, – ответил Майкл. – Извините. Хотите оставить свой номер?

Он снова заработал высокомерную улыбку.

– Нет, не хочу, – сказал мужчина и поднялся. – Я попробую снова. Познавательно встретиться с вами, мистер Гласс.

– Взаимно.

Взгляд, которым они обменялись, не был опасным, но его было достаточно, чтобы по спине Майкла пробежала дрожь, а холодные пальцы подергивались. Он выдержал взгляд. Каким бы юным он не был – и по человеческим меркам, и по вампирским – он знал, кровная линия Амелии давала ему власть… ощутимую и настоящую. У него были кое-какие способности, которые он никогда не пытался использовать. Они были там, как коробки на полке, которые он никогда не открывал. Он открыл одну сейчас и почувствовал, как новое, странное ощущение скользнуло через его нервы. Он почувствовал, как его тело перенесло вес, только немного, и вдруг он почувствовал сущность Рожкова, как тонкое мерцающее облако вокруг него. Синее и бледно-желтое.

Рожков был слаб. Что-то с ним не так. Ужасно не так. Это длилось лишь мгновение, а затем видение исчезло.

Одно ясно: Майкл не хотел, чтобы Ева находилась рядом с ним.

– Спасибо, что пришли, – сказал Майкл. Это был неискренне, и он знал, Рожков мог услышать это. Рожков странно пожал плечами в ответ.

– Ничего, – сказал он. – Я лишь пытался быть вежливым из незначительного уважения к вашему создателю.

Это… зловеще. Было что-то очень тревожное в самонадеянности Рожкова; Майкл знал, что многие из вампиров относились к нему хорошо не столько из-за какого-либо его статуса, а потому, что Амелия нависала над всем, как тяжелая, иногда доброжелательная тень. Рожкова, похоже, не волновали пожелания Амелии.

– Уходите, – сказал Майкл. – И держитесь подальше. Дом вас больше не впустит.

Он почувствовал, как Стеклянный дом проснулся вокруг него; у дома были чувства и верность, и он откликался ему и Клэр даже больше, чем Еве и Шейну. Он будет защищать его, если Рожков был достаточно глуп, чтобы создать проблему.

А Рожков не глуп. Он пошел прямо к входной двери, надел всю свою защитную экипировку и ушел, не сказав ни слова.

– Ну, это было интересно, – произнес Шейн. – Что случилось с этим парнем?

– Он болен.

Это сразу же привлекло внимание Шейна.

– Болен? Чем?

– Не знаю, – ответил Майкл, – но если ему пятьсот лет, почему носит столько защиты от солнца?

Майкл закрыл дверь и переглянулся с Шейном.

– Ты скажешь мне, что ему нужно?

– Ева, – сказал Майкл. – Ему нужна Ева. И мы должны убедиться, что он не получит ее.

***

– Я не знаю, – сказала Ева, рисуя хной тату на левой руке Клэр. – Думаю, приму это за комплимент. Я не та, кому всегда звонят вампиры. Это ты, Медвежонок Клэр. Это заставляет меня чувствовать себя особенной.

– Конечно, особенная, – сказал Шейн. – Дополнительные очки, если ты считаешь, что внимание жуткого древнего кровопийцы – это хорошо. Они проведут тебе шоковую терапию для особенных.

– Эй, дай мне на минуту погреться во внимании. – Ева нанесла последние штрихи на татуировку и отодвинулась, склонив голову, чтобы рассмотреть ее. Майкл тоже наклонил голову, пытаясь понять, что она нарисовала. Это было похоже на череп со всеми видами декоративных завитушек и милым бантиком сверху. Девчушка-гот. Ему пришлось признать, что Клэр идет. – Ладно, закончила греться. Какого черта ему от меня надо? Потому что я точно не полезна для них. Это своего рода моя мантра.

Ева не шутила. Она провела свою жизнь, начиная с шестнадцати лет, изо всех сил пытаясь разозлить вампиров, издеваясь над ними и отказываясь от сотрудничества. Именно поэтому она настойчиво была готом; вампиры находили это направление неприятным и совершенно неуважительным. Прямо сейчас она покачивала сложным сплетением кос, завитыми и торчащими под странными углами вокруг ее головы. Она покрасила некоторые пряди полуночно-черных волос в темно-синий цвет. С бледным макияжем, темной подводкой для глаз, бледно-голубой помадой и одеждой с черепами и шипами, она выглядела пугающей для тех, кто не знал ее.

Конечно, если вы знаете ее, подумал Майкл, вы чертовски ее любите. Потому что Ева такая.

– Я не знаю, что он хочет, – ответил он и потянулся, чтобы взять ее за руку. Она быстро и тепло ему улыбнулась и прижалась своим теплом к его боку – свет во плоти, его собственное портативное солнце, которое греет, но никогда не сжигает его. – Я только знаю, что что бы это ни было, это нехорошо.

– Ну, да, это своего рода данность. Я никогда не знала вампира, заглядывающего веселья ради. Я просто не могу понять… я. Почему я? Обычно такую честь получает Клэр.

– Поверь мне, – ответила Клэр, осматривая свою татуировку хной со смесью недоумения и восторга. – Я рада поделиться ею. – Она показала предплечье Шейну, который провел пальцами по краске. Майкл увидел ее дрожь и услышал слабый шепот ускорившегося сердцебиения. – Тебе нравится?

– Это временная татушка?

Она засмеялась.

– Вроде того.

– Тогда нравится. Эй, хочешь увидеть мою?

– Где она? – Майкл, Ева, и Клэр каким-то образом сказали в унисон, и все они рассмеялись над обиженным выражением лица Шейна.

– На спине, придурки. Да ладно. Вы думаете, я так отчаянно жажду внимания, что сделал татуировку на…

– На этом и остановимся, – прервала Ева. – Потому что я действительно боюсь, что буду долго об этом думать. – Она посмотрела на Майкла, и на секунду он потерялся в блеске ее темных глаз, в пьянящей экзотической пряности ее запаха. – У Майкла нет тату.

– Майкл не любит иглы, – сказал он ей.

– Иронично для парня, кусающего людей, чтобы выжить, – сказал Шейн.

– Как ты думаешь, почему я не люблю иглы?

Майкл сидел в удобном кресле с свернувшейся рядом, как кошка, Евой, а Шейн с Клэр на провисшей софе. Не в первый раз Майкл подумал, что они действительно должны начать лучше заботиться о доме. Хотя домохозяйство никогда не находилось высоко в списке приоритетов. Или, по крайней мере, не так высоко, как остаться в живых в городе, который хотел убить их, по крайней мере двенадцать часов каждый день. Правда сегодня вечером тихо. Легко. Нормально. Телевизор работает в фоновом режиме; Шейн включил его, а это означало, что он в любое время включит игру, и скоро они по очереди будут стрелять в зомби и подстрекать друг друга.

Но разум Майкла продолжал волноваться о Кирилле Рожкове, и что вампир хотел от его жены. С ее позицией и выносливостью, она все еще человек и хрупкая. И дорога ему.

– Клэр, – произнес он. – Как ты относишься к тому, чтобы попросить Амелию об одолжении?

– Не очень хорошо, – ответила она. – Почему ты не можешь?

Это был справедливый вопрос. Он был, в конце концов, ее творением; она сделала его вампиром, и он был частью ее родословной. Это давало ему определенные привилегии.

– Она держит дистанцию, – сказал он. – У нас были… разногласия.

Под которыми он подразумевал, что она еще холодно к нему относилась из-за его брака с Евой. Она до сих пор не одобряла, хотя не помешала ему это сделать; она не имеет ничего общего с самой Евой, но больше из-за принципа обязательств людей и вампиров, а также общего отношения вампиров (и людей) к этому. Амелии необходимо оставаться выше скандала, и сейчас он – скандал.

– Предполагаю, – сказала Клэр. – Ты хочешь, чтобы я спросила ее о Рожкове?

– Да. Мне просто нужна информация о нем – насколько он опасен, насколько я должен волноваться.

– Мы, – сказала Ева, не поднимая головы с его груди. – Насколько мы должны волноваться.

– Мы, – согласился он и посмотрел на Клэр. – Пожалуйста.

Она усмехнулась. Даже учитывая, что она выросла за годы, что он знал ее – выросла в способную, спокойную, устрашающую молодую женщину – она по-прежнему выглядела на десять, когда так улыбалась.

– Так как ты сказал пожалуйста, – ответила она. – Спасибо за тату, Ева. Она классная.

Она извинилась и пошла наверх, чтобы сделать звонок, и Шейн (как и предсказывал Майкл) загрузил "Восстание мертвецов" и пошел расправляться с нежитью. Ева встала с места рядом с Майклом и взяла другой контроллер, не прошло и минуты, как они красочно оскорбляли друг друга без перерыва.

Пальцы Майкла чесались, чтобы взять свою гитару и начать играть, но он также знал, что сейчас неподходящее время. Вместо этого он поднялся наверх и тихо постучал в закрытую дверь спальни Клэр.

Она открыла ее. Сотовый телефон был в ее руке, но она положила его на туалетный столик и села на кровать.

– Рожков – плохая новость, – сказала она ему.