Текст книги "Наступление бури"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– Ну? – рявкнула я в трубку, стараясь одновременно приладить на обгоревшей спине полотенце, чтобы было не так больно.
– Черт возьми, подружка, да ты никак до сих пор злишься из-за костюма Солнышка? – Черис на том конце провода захихикала. – А зря, вид у тебя был классный, прямо залюбуешься.
– Черис, ну брось ты. Чем тут любоваться, в мои-то годы? Я с тобой решительно не согласна.
Я попыталась присесть, но задние половинки моих бедер выразили решительный протест. Вместо этого я прошлась к дверям патио, задернула занавески, бросила полотенце на Кучу-Вещей-Которые-Подберу-Потом и принялась расхаживать по комнате голой.
– Это была шуточка Марвина, верно? Из-за того, что я отшила его вчера?
– Типа того, – согласилась Черис. Я буквально увидела, как она проверяет свой маникюр.
– Слушай, тут такое дело: один малый тобой интересуется, вопросы задает. Высокий такой, с виду испанец, вежливый. Знаешь такого?
Если не считать вежливости, это описание как нельзя лучше подходило «Малому из Фургона».
– А что ему приспичило узнать?
– Ну, давно ли ты здесь, где была раньше, как долго мы тебя знаем… все в таком роде. Послушай, у тебя неприятности, да? Что-то серьезное?
Судя по голосу, она не испытывала беспокойства. Крайнее возбуждение, вот что она испытывала.
– Нет, и еще раз нет.
– Это тот тип, который за тобой таскается? Нет, такого рода ребята обычно не лезут с расспросами к друзьям. К тому же он выглядят пугающе, и вообще со странностями, это издалека видно. Слушай – может, он из ФБР?
– Не. Чер…
– Ты видела тарелку, пролетевшую над океаном прошлой ночью?
– Я… что?
– Тарелку. Ну, НЛО! – В голосе ее звучало торжество. – Уверена, они отслеживают каждого, кто их видел. В Сети про них куча интересного: мне это ребята за завтраком рассказали. Так что, если к тебя заявятся бритоголовые парни в черных костюмах, не открывай дверь.
– Черис!
– Позвони мне, если с Малдером не связаться. Да, к слову, не можешь оказать мне одну услугу? Я это… куда-то задевала номер телефона Классного Британца.
– У тебя никогда не было его номера.
– Ну, не было, так зато у твоей сестрицы был, и она собиралась дать его мне, только…
– Телефона Имона ты от меня не получишь.
– А, так его Имоном звать. Ладно, и на том спасибо. Ты мне, можно сказать, сердце разбиваешь – сначала не захотела поделиться тем красавцем, Дэвидом.
– Счастливо, Черис.
– Увидимся в три?
Нам предстояла рекламная съемка. Я взглянула на часы, проверить, сколько еще времени до начала.
– Я тебя подброшу.
– Договорились. Тогда и увидимся.
Я повесила трубку и продолжила расхаживать по комнате, включив на всю мощность кондиционер. Воздух приятно холодил обожженную спину, а я думала о том, что бы такое легонькое надеть. К моему нынешнему состоянию подходила разве что газовая блузка: надеть что-либо поплотнее было бы пыткой.
Но, прежде чем мне удалось подобрать что-то подходящее, телефон зазвонил снова. Это опять была Черис:
– Слушай, чуть не забыла: Марвин сказал, что ты должна будешь сниматься опять в костюме Солнышка. Но не беспокойся, я его уже забрала в машину. И доставлю к тебе.
С этими словами она торопливо отключилась.
Чтобы не слышать моего вопля.
– Вау! – воскликнула Черис, увидев меня в топе на бретелях, шортах и шлепанцах. – Просто класс: деловой повседневный образ.
Я одарила ее убийственным взглядом, попыталась наименее болезненно устроиться на пассажирском сиденье ее кабриолета и охнула, соприкоснувшись обгорелой спиной с кожаной спинкой. Черис вскрикнула, схватила меня за плечо и осмотрела повреждения.
– Ох, черт, дело-то плохо, – промолвила она, прищелкнув языком, ну прям как моя бабушка. – Костюм Солнышка тебе не надеть, эдак и помереть недолго. Пенистую резину на обожженную кожу?
Можно подумать, у меня был выбор. Я посмотрела на нее с несчастным видом.
– Будешь передо мной в долгу, подружка.
Она подала кабриолет назад, развернулась, как чемпион гонок на «Гран-при», и вылетела с парковочной площадки. Белый фургон начал тот же маневр: я видела, как загорелись его задние огни.
– Возможно, я смогу убедить Марвина отказаться от этой затеи с костюмом. Черт, может, мы вдвоем сможем его уговорить. Не переживай, мы это уладим. Не должен он заставлять тебя напяливать этот проклятый наряд в таком состоянии: это будет нарушение правил техники безопасности, конвенции о запрещении пыток и тому подобного.
Я застонала.
– Ну ты даешь: где Марвин и где охрана труда?
Понимая, что я права, она промолчала, тем паче что как раз выезжала на улицу и вливалась в транспортный поток. Зато водителя оказавшегося рядом «Линкольна-Континентал» одарила таким взглядом, словно он нанес ей личное оскорбление.
– Ну… – Она снова принялась размышлять вслух… – Я могла бы устроить тебе маленькую аварию. Как насчет больнички: поскольку это случится по дороге на съемку, ты даже можешь рассчитывать на оплату счетов.
– Скорее с меня сдерут тысячу долларов за то, что какой-нибудь зеленый интерн, только что закончивший медицинский колледж, диагностирует у меня солнечный ожог.
Но она и сама уже отказалась от этой идеи, потому как у нее зародилась другая. Она одарила меня таким взглядом, словно собиралась пожертвовать мне для пересадки жизненно важный орган, и заявила:
– Я сама обряжусь Солнышком. Ты сегодня будешь Девушкой на Пляже.
Это была настоящая жертва: роль Девушки на Пляже всегда исполняла Черис. Да и неудивительно, она прекрасно для этого подходила: и фигура в бикини, и улыбка, все высший сорт. Чуть маловата ростом, а то вполне годилась бы рекламировать купальники для «Спорт иллюстрейтед». А каких-либо костюмов она на площадке не надевала никогда: я полагала, что это противоречит ее верованиям. В качестве компенсации она вполне могла бы потребовать с десяток единиц продукции «Донна Каран» и плюс туфельки от Томми Хилфигера.
Но я, честно говоря, просто не верила в то, что Марвин пойдет на это и упустит столь чудесную возможность поиздеваться надо мной еще пуще.
– Он ни за что не согласится, – угрюмо проворчала я. – Да и вообще, как ты себе это представляешь – Девушка на Пляже, вся в солнечных ожогах. Какой посыл будет содержать подобный образ? Мы ведь, если помнишь, собираемся на передачу о загаре и солнечных ваннах.
– Ой, брось, можно показать тебя только спереди, вот и все. И потом, детка, если уж твоя спина не может служить предупреждением насчет того, что, загорая, надо знать меру, я не знаю, что подойдет для этого лучше.
Я ответила ей слабой улыбкой и, отбросив назад волосы, оглянулась через плечо. То, что белый фургон выезжал с парковочной площадки, чтобы пуститься за мной в погоню, особого удивления у меня не вызвало. Да и погоней, в полном смысле слова, назвать было трудно: во всяком случае, особой спешки он не выказывал.
– Что-то не так? – спросила Черис и посмотрела в зеркало заднего вида. – Ох, ну ни хрена же себе! Это тот самый тип из торгового центра?
– Да.
Я развернулась лицом вперед, нацепила темные очки и откинулась головой на спинку сиденья.
– Да ты насчет него не волнуйся. Он просто…
– Одержимый? – ляпнула Черис, пока я подбирала нужное слово. – Понятно. Мне сразу так и показалось. Знаешь, у меня самой есть не меньше трех поклонников: они мне письма шлют каждую неделю и дожидаются, когда я… ну, это тебе знать не обязательно. В любом случае мне это знакомо. Мы становимся для этих людей частью их жизни, и они стараются не упускать нас из виду
Вырулив на автостраду, Черис подрезала дальнобойщика, который, впрочем, разглядев ее, лишь чмокнул воздух, и принялась лавировать в потоке машин с быстротой и легкостью, которой мог бы позавидовать и руководитель команды Национальной ассоциации автогонок на серийных автомобилях. Ее «Мустанг» (мне бы такой) был новейшей модели, в отменном состоянии, а сама Черис вовсе не имела склонности зарывать, если можно так выразиться, свои таланты в землю. Ее наряд составляла джинсовая мини-юбочка, выставлявшая напоказ три четверти загорелых бедер, тугой, оставлявший живот открытым, топик, а под ним лифчик «Викториас сикрет», приподнимавший грудь, усугубляя визуальный эффект. Ее волосы вились на ветру, как шелковый флаг. Она принадлежала к той категории женщин, которые, прибыв к месту назначения после треплющей шевелюру гонки со скоростью шестьдесят миль в час, могут, лишь встряхнув головой и чуть пригладив прическу, выглядеть так, будто они только что из салона.
Было время, я тоже так могла. Было, да прошло. Мои волосы опять курчавились. Хотя в наряде Солнышка это, ясное дело, не имело никакого значения.
– Ну давай, – заявила вдруг она, – расскажи мне о нем.
– О преследователе?
– Ой, ну и дура же ты! Нет, конечно. О Дэвиде.
Черис продолжала лавировать в потоке, так что мы все время находились под прикрытием больших грузовиков, а обогнав полицейскую машину, помахала ручкой. Коп заморгал и помахал в ответ.
– Как ты с ним познакомилась?
– Во время путешествия, – честно призналась я. – Он направлялся на запад. Я его подвезла.
– Он что, путешествовал автостопом? – взвизгнула Черис. – Боже мой, а парни, путешествующие автостопом, это ведь сплошь бродяги, нечистоплотные, лохматые и уж всяко не классные.
– Подвезла, – обиженно повторила я. – А потом он помог мне разрешить кое-какие проблемы. Ну и мы вроде как… подружились.
– Да уж, могу себе представить, что это за дружба такая… ну да ладно. Чем он хоть занимается? Я имею в виду: он ведь все-таки не бездомный бродяга.
– Нет, конечно. Он… – Черт меня дернул втянуться в этот разговор! – Он музыкант.
Отличная идея. С творческой личности спрос невелик, на это можно списать многие странности. Решено, быть ему музыкантом.
– Гастролирует, у него ангажемент, то здесь, то там. Поэтому мы видимся время от времени.
– Короче, бездельник. И перекати-поле. Но, с другой стороны, они не так утомляют, когда не отираются всю дорогу под боком, не валяются, портя воздух, на кушетке и не жалуются, что по кабельному каналу смотреть нечего. Он как, в постели хорош? Сдается мне, что хорош.
– Чер…
– Ладно, все понимаю. Но все-таки – хорош. Верно? Ну, Джо, брось косточку для моего воображения. Тебе ли не знать, что если у тебя классный парень, то половина удовольствия в том, чтобы этим похвастаться.
Я улыбнулась:
– Ну, мне грех жаловаться.
– Умереть, не встать! Большущее тебе спасибо.
Неожиданно Черис сбросила газ, и я посмотрела на дорогу. Весь транспорт перед нами замедлял движение.
– Вот проклятье! Надо так влипнуть! Дотуда две мили топать, и что он…
Движение перед эстакадой остановилось намертво. На всех полосах. Черис тоже остановила машину, поставила на тормоз и приподнялась на сиденье взглянуть, что тут вообще творится. Из остановившихся рядом машин выходили люди, все смотрели или указывали вперед. Я открыла дверь, вылезла и уставилась туда же, куда и все.
На перилах моста балансировал какой-то малый: в любой миг он мог рухнуть вниз на бетон и разбиться вдребезги. Что само по себе было очень даже скверно. Но тут было и нечто большее, такое, о чем никто не догадывался. До меня почти мгновенно дошло: того, что вижу я, здесь, вероятно, больше никто не видит.
Из-за него сошлись в схватке джинны.
Одну из них, словно сошедшую с книжной иллюстрации маленькую блондиночку в фартуке по имени Алиса, оказавшую мне в свое время в Оклахоме кое-какое содействие, я мигом узнала. Она могла показаться милой, невинной девочкой, когда бы не ядерное пламя в ее голубых глазах. Как хорошо известно всякому, имевшему дело с джиннами, их обличье крайне обманчиво, и полагаться на него было бы большой глупостью. Мне Алиса нравилась, и она, насколько я могла судить, неприязни ко мне не испытывала, но из этого не следовало, будто мы с ней были друзьями. Вообще глупо пытаться завести дружбу с хищником, располагающимся выше тебя в пищевой цепочке: можно лишь порадоваться тому, что ты не входишь в его меню.
Алиса стояла среди затормозивших машин с краю моста, глядя наверх. Бедолага на ограждении, походивший, на мой взгляд, не столько на маньяка с суицидальными склонностями, сколько на пешку в чужой игре с высокими ставками, раскачивался на узких перилах и в глазах взиравших на него людей балансировал на грани падения. Никто из них не видел, что его рука, как в тисках, зажата в хватке другого джинна, тоже женского пола.
Я узнала и эту особу, в свое время прозванную мной Прада из-за отменного вкуса и знания модных тенденций, но в настоящий момент она выглядела не лучшим образом. Прекрасная дизайнерская кофточка была разорвана, крахмальная белая блузка вся в пятнах, все ее украшения куда-то подевались. Выглядела она дико – вот, пожалуй, самое подходящее слово. Она буравила взглядом Алису, в отличие от нее, аккуратную и чистую до умопомрачения, словно она и не участвовала в этой, явно ожесточенной, схватке.
Я поспела как раз к третьему акту разворачивавшейся драмы. А возможно, и трагедии. Даже прибудь сюда копы, они при данных обстоятельствах все равно не могли бы ничего поделать.
– Хм… подожди здесь, – бросила я Черис и, огибая стоящие машины, направилась к Алисе.
– Эй, ты чего удумала? – крикнула она, вскочив с водительского сиденья. – Ты что, знаешь этого парня?
– Подожди здесь! – рыкнула я, видимо, таким уверенным тоном, что Черис умолкла и замерла на месте, на сводя с меня глаз. Я же осторожно двинулась к ограждению.
В словах Черис прозвучало нечто, заставившее меня призадуматься: малый и вправду казался смутно знакомым. Присмотревшись, я так и не смогла вспомнить, где могла его видеть, но ощущение осталось.
Он заметил мое приближение и опять же воззрился на меня с таким видом, будто узнал. До сих пор он, сохраняя равновесие, размахивал свободной правой рукой, а теперь вдруг протянул ее мне навстречу. Ладонью вперед.
И я увидела сверкнувший серебром знак.
Это был Хранитель.
Прада, балансируя на перилах с легкостью ястреба на натянутой проволоке, за этот произведенный без разрешения жест встряхнула его так, что малый чуть не свалился. Лицо его побледнело и исказилось от напряжения.
Алиса неожиданно перевела свой пышущий ядерным пламенем взгляд в мою сторону: ничего детского в ее глазах не было.
– Ты-то здесь откуда взялась? – сказала она.
– Расскажи, что тут происходит, – попросила я. – А то такой переполох, а ничего не понять.
– Это что, твое подкрепление? Человечишка? – с усмешкой осведомилась Прада, обращаясь к Алисе.
Конечно, спешить к ней на подмогу в мои планы точно не входило: начать с того, что я была не настолько тупа, чтобы встревать в схватку между джиннами. Себе дороже.
Как-то раз Прада меня убила. Хорошо, что на время. Правда, справедливости ради стоит отметить, что тогда она действовала, повинуясь приказу, будучи порабощена Хранителем, которого, к слову, поблизости видно не было. Что меня одновременно и радовало и нервировало.
Между тем Алиса, снова устремив взгляд на Праду, слегка сместила свой вес, и я ощутила новые, пугающие завихрения эфира. Жуткие, опасные и грозящие сделаться еще хуже. Хранители остерегались производить подобные возмущения, находя их опасными для людей, а ведь потенциал джиннов был гораздо, гораздо выше.
Но почему они вступили в противоборство? И, главное, из-за чего? К тому же они ждут… подкреплений? Это звучит скверно. Похоже на то, что Прада может дождаться помощи. Неужели вольные джинны вступают вот в такие публичные схватки? Никогда о таком не слышала.
А уж тем более о том, чтобы в качестве игрушечной кости, из-за которой грызутся бойцовые псы, оказался Хранитель. Уж о таком-то должна бы услышать.
– Я не звала на помощь, – произнесла Алиса чудесным, мелодичным голоском маленькой девочки. – Потому что не нуждаюсь в ней. Даю последний шанс. Отпусти его.
Прада ответила на это издевательским смешком и снова рывком вывела Хранителя из равновесия. Все, что ей требовалось, – это разжать руку: при падении с такой высоты на проходившую внизу оживленную магистраль у него были бы переломаны все кости. Алиса не двинулась. Похоже, при установившемся балансе сил любая ее попытка предпринять какие-либо активные действия была бы опасна для жизни заложника.
– Алиса, что происходит?
– Что за Алиса? – спросила, вытягивая шею, Черис. – Неужели этого парня зовут Алисой? Надеюсь, по крайней мере, это не первое его имя?
– Заткнись и вали в машину! – рявкнула я.
Она подняла руки, показывая, что сдается, и попятилась.
Между тем ситуация складывалась чертовски опасная. Сцепись Алиса с Прадой в полную силу, как это возможно между джиннами, могло бы пострадать множество невинных людей. Они запросто могли обрушить весь мост, и я не имела возможности этому помешать.
– Это не твоя битва, – промолвила Алиса, обращаясь ко мне, хотя ее внимание было приковано к Праде и человеку, которого та удерживала. – Уходи. Вмешавшись, ты можешь привлечь их внимание.
– Я? Погоди… «их внимание»? О ком ты толкуешь, Алиса? Да объясни ты мне, что тут, черт возьми, творится?
Я чувствовала на себе удивленный взгляд Черис, которой казалось, будто я разговариваю с воздухом, но сейчас мне было не до нее.
– Уходи! – резко бросила Алиса, и я ощутила неожиданное давление эфира. Она не шутила. – Я не смогу тебя защитить. Держись от нас подальше.
Происходящее нравилось мне все меньше и меньше.
– Не уйду, пока не пойму, что тут между вами творится.
У нее вырвалось что-то вроде рычания. Видать, дело и вправду было худо, поскольку, как я помнила, Алиса в Стране чудес отроду не рычала как бешеный зверь. Потом рычание оборвалось, словно отключилось, и она отвернулась от меня, обозревая место действия.
– Слишком поздно, – промолвила Алиса. – Они уже здесь.
Проследив за ее взглядом, я увидела других джиннов. Четверых, формировавшихся из тумана среди людского скопления. Теперь противники превосходили ее числом. Возможно, не умением, но об этом мне трудно было судить.
– Ты должна остановиться, – промолвила Алиса, обращаясь к Праде. – Он простит тебя за то, что ты сделала, но необходимо остановиться. Хватит.
Прада еще глубже вонзила когти в левую руку Хранителя и опять вывела его из равновесия. Он закачался, отчаянно размахивая рукой, чтобы удержаться на ограде: я слышала его хриплое дыхание даже сквозь крики людей, призывавших его спрыгнуть с перил. Они, разумеется, исходили из того, что этот безумец, способный самостоятельно принимать решения, мог спасти себя.
Но я-то знала, что это не так.
Между тем четыре новоприбывших джинна приближались. Медленно: то ли смакуя собственное превосходство, то ли остерегаясь возможностей Алисы. Возможно, и то и другое.
Все это казалось какой-то бессмыслицей. Джинны никогда не устраивали схваток между собой в мире людей, тем более публично. А тут еще и Хранитель, угодивший между ними, словно кусочек мяса между тиграми… Ничего хорошего все это не сулило. Происходили опасные перемены. Я чувствовала это, хоть и не знала, в чем тут суть.
Прада ответила Алисе холодной, нечеловеческой улыбкой.
– Беги, малышка, – проворковала она. – Обещаю за тобой не гнаться.
– Я не собираюсь бежать, – заявила Алиса. – Ты затеяла схватку. Значит, должна быть готова довести дело до конца.
– Я готова.
– Так отпусти человека. Он не имеет значения.
– Еще как имеет!
Прада бросила на нее презрительный взгляд. Хранитель поскользнулся, и от падения его удержала лишь ее стальная хватка. Толпа зевак дружно охнула. Один водитель чуть не вывалился из кабины своего полуприцепа, таращась на бедолагу с разинутым ртом.
Времени у меня было в обрез. Я уже слышала приближающийся вой сирен: скоро сюда прибудут копы, и одному богу ведомо, во что это может вылиться.
Алиса, сложив руки, ждала. Ветер ерошил ее гладкие соломенные волосы, шевелил небесно-голубое платьице и белый передник. С виду ни дать ни взять героиня Льюиса Кэрролла, но, присмотревшись к детскому личику, за которым таилась совсем не детская сила, я ощутила нечто более древнее, мощное и пугающее, чем что-либо вне Зазеркалья. Прада разозлила ее. И, похоже, это был очень глупый поступок.
– Этот парень собирается прыгнуть, – сдавленно пробормотала позади меня Черис. – О господи. О господи…
Остальные четыре джинна, должно быть, союзники Прады, подступали все ближе, и тут внезапно Алиса пошла в атаку, захлестнув Праду мощным энергетическим хлыстом. Он оплел ее, попытавшись вместе с заложником сдернуть с перил на относительно безопасное покрытие моста, однако это вызвало обратный эффект. Прада, напрягшись для противодействия, потянула его в противоположную сторону, Хранитель в панике заорал, и Алиса тут же прекратила атаку.
При всем своем могуществе она решительно ничего не могла предпринять, не рискуя жизнями ни в чем не повинных людей. Ей требовалась помощь.
Я понятия не имела, права или нет Алиса по существу спора между джиннами, но, по крайней мере, не она грозила сбросить этого малого с высоты трехэтажного дома.
Осмыслив свои возможности, я остановилась на довольно рискованном решении. Джинны, с точки зрения своей атомной структуры, по существу, парообразны. Они способны уплотняться, приобретать вес и массу, какую считают необходимыми, но я заметила, что в настоящее время поглощенная противоборством Прада не так уж заботилась о сохранении человеческих телесных параметров. Поддержание человеческого облика требовало определенных усилий, а сейчас у нее не было в этом особой надобности.
Все, что мне было нужно, – это обрушить на нее порыв ветра, достаточно сильный, чтобы вырвать пленника из ее хватки, но так, чтобы одновременно отклонить его назад и побудить спрыгнуть на бетонку.
Просто. Можно сказать, изящно. И всяко лучше, чем ждать, пока в смертельной схватке джиннов определится победитель.
Я закрыла глаза, сделала быстрый, глубокий вдох и потянулась к окружавшему воздуху, чтобы взять его под контроль.
Ничего не вышло.
Охнув, я напряглась и повторила попытку, но едва смогла вызвать слабое дуновение. Ничего даже отдаленно сопоставимого по силе с тем, что мне требовалось.
О боже!
Я чувствовала себя неуклюжей, заторможенной, медлительной. Ужасающе ослабленной. Я устремилась в эфир, чувствуя себя плывущей против течения, а когда поднялась, все вокруг оказалось размытым, тусклым, блеклым. Серым, как пепел.
Нечто подобное случилось со мной во время завтрака с Сарой и Имоном, только на сей раз было гораздо хуже.
Изогнувшись, я потянулась к резервам, которые не тревожила с тех пор, как избавилась от Метки демона. Собрала энергию каждой клетки, чтобы разжечь внутренний реактор, слить тонкие силовые потоки воедино, и…
Этого оказалось недостаточно. Поднять ветер я еще могла, а вот управлять им – нет. В таких условиях мое вмешательство было бы не только бесполезно, но гораздо хуже. Неконтролируемый шквал мог запросто сдуть заложника на бетон, и в его гибели была бы виновата я.
Ощутив, что я произвожу некие действия, Прада зарычала, вытянула свободную руку по направлению ко мне, выпустив сверкающие когти, и это вызвало у меня дежавю. Я словно заново ощутила, как они впиваются в мою грудь, чтобы сжать бьющееся сердце. Впрочем, на самом деле, чтобы убить меня, ей не требовалось прикладывать даже таких усилий, достаточно было прервать движение электрических импульсов в нервных клетках. Всего лишь легкий разряд…
– Дэвид! – вырвалось у меня. Я не собиралась его звать, вовсе нет, но была смертельно напугана. Кроме того, здесь находился Хранитель, которому тоже грозила смерть из-за того, что у меня не хватало сил.
– Дэвид? – Черис, отвлеченная моим возгласом от созерцания драмы, уставилась на меня. – Где Дэвид? Там, на ограде, – это никакой не…
Жаркая белая вспышка, овеявшая меня теплая волна энергии – и Дэвид возник из ниоткуда посреди застрявших в пробке машин и уже двигался ко мне в раздувавшемся на ветру оливковом пальто. Двигался быстрее, чем позволяла человеческая плоть, но никто из людей, мимо которых проходил этот красавец с золотистой кожей, не обращал на него внимания. Для их глаз его просто не существовало.
Зато другие четыре джинна в толпе заметили его мгновенно, и все одновременно отступили на шаг. Прада, зашипев, оставила меня в покое и атаковала его, что с ее стороны было явной ошибкой. Да, он остановился, но лишь для того, чтобы смерить ее тяжелым взглядом. Дэвид выглядел усталым, смертельно усталым, но для нейтрализации того, что она там попыталась на него обрушить, ему потребовалось лишь легкое движение головы. Он взглянул на человека на ограде, потом на полицейских, вобрав в себя общую картину происходящего. Меня всегда интересовало, что он видит в подобных ситуациях – поверхностное изображение или яростный накал эмоций? Ведь мы, даже неосознанно, постоянно изливаем в окружающую среду энергию.
Но что бы он ни увидел, ему это явно не понравилось. От меня не укрылось, что вокруг его глаз и рта залегли тонкие морщинки.
Глаза Дэвида обратились в жаркий, расплавленный металл, кожа засветилась. Готовый к битве, он воззрился на Праду, которая встретила его взгляд с суровым спокойствием.
– Зачем ты это делаешь? – спросил он.
– Я не собираюсь тебе отвечать, – заявила она. – Ты предал нас. Отвернулся от нас.
Дэвид повернулся к Алисе, которая в ответ подняла бледные брови.
– Это началось, – промолвила она. – Распространяется как поветрие. Вольный джинн убивает хозяина и освобождает раба, который освобождает следующего, тот следующего, и так далее.
– Это приказ Джонатана?
– Нет, что ты.
Немигающие васильковые глаза Алисы снова сосредоточились на Праде.
– Ашан убил для нее ее хозяина в обмен на ее верность.
– Хозяина! – саркастично воскликнула Прада. – Да он туфли мои лизать был недостоин. Но я к нему даже не прикоснулась, так что никаких правил не нарушила.
– А как насчет этого? – Дэвид кивком указал на Хранителя, дергавшегося на перилах. – Чем он заслужил такое обращение?
Ее изящные губки сжались в тонкую линию.
– Все они этого заслуживают.
– О, вот тут мы с тобой расходимся во мнениях, – промолвил Дэвид. – Не все. Отпусти его. Сделай это, и я обещаю, что помогу тебе, если Алиса попытается что-то тебе сделать.
– Дэвид, – предостерегающим тоном произнесла Алиса, – я здесь по приказу Джонатана.
Он оставил это без внимания.
– Я не дам тебя в обиду, – повторил Дэвид. – Отпусти его.
Прада оскалила безупречно белые, острые, как у акулы, зубы.
– Ты подручный Джонатана, – промолвила она. – Всегда им был и останешься. Он и его подручные больше мною не командуют.
Дэвид выглядел… хм, удивленным. Как если бы услышал от нее, что Земля плоская и покоится на спине черепахи.
– Что ты имеешь в виду?
– Я следую за тем, кто знает, что люди наши враги, – ответила Прада. – За тем, кто считает, что пришло время покончить с рабством, чего бы то ни стоило. Я следую за Ашаном.
Ох, дерьмо!
Все это сильно смахивало на гражданскую войну, причем грозившую развернуться прямо здесь, в мире людей. Предводитель джиннов Джонатан и его первый помощник Ашан (заменивший выведенного из строя Дэвида) радикально разошлись во взглядах, и сообщество джиннов раскололось. То, что Ашан ненавидел людей, я знала, благо мне доводилось встречаться с ним в бытность мою джинном. Джонатан, в отличие от него, ненависти к людям не испытывал, но, с другой стороны, и ни малейшей любви тоже. Мы ему просто досаждали, но уж, во всяком случае, он не стал бы заниматься нашим активным истреблением. Не мешать людям умирать самим – это другое дело.
Дэвид был единственным из встречавшихся мне джиннов, которого на самом деле заботила судьба человечества в целом, однако Дэвид был слишком слаб, чтобы вмешиваться в происходящее. В настоящий момент у него просто не было сил. Если другие джинны и остерегались его, то по привычке, помня по старым временам. Они еще не знали, какой урон ему нанесен.
Тем паче что по его виду в настоящий момент об этом было не догадаться. Он не выглядел слабым: ветерок шевелил его отливающие бронзой волосы, глаза горели, словно в них полыхало открытое пламя. Я давно уже не видел его в таком облике, так походившем на джинна. И так мало походившем на человека.
Слегка повернувшись, он бросил взгляд на меня, и я ощутила, как связующая нас невидимая нить натянулась, словно швартовочный трос. Я была его опорой, его скалой. А он сейчас устремился в свободное падение, выжигая свои скудные ресурсы с угрожающей скоростью.
– Я должен попытаться это остановить, – приняла я его сообщение через тайный канал связи. – Держись. Может быть больно.
Он не шутил. Неожиданно осуществлявшееся между нами одностороннее, от меня к нему, истечение энергии превратилось в настоящий бурный поток, и, проклятье, сказать, что мне сделалось больно, было бы ничего не сказать. Ощущение было такое, будто меня выпотрошили и выскребают изнутри стальной мочалкой. Должно быть, все это отразилось на моей физиономии, поскольку Черис выкрикнула мое имя и, как я почувствовала, схватила меня за плечи. Я же не могла отвести взгляда от того, что происходило в «Бермудском треугольнике» между тремя джиннами, стоявшими впереди меня, и еще четырьмя, занимавшими позиции, чтобы атаковать Дэвида сзади.
Чему бы ни предстояло случиться, это должно было случиться сейчас.
Дэвид двинулся вперед. Глаза Прады, полыхавшие нынче рубиновым огнем, следили за ним, но сама она не шевелилась. Хранитель, зажатый в ее стальной хватке и бессильный как-либо повлиять на происходящее, смотрел туда же, напряженно и беспомощно. Он не был Хранителем Погоды, это я чувствовала даже при всех своих нынешних сложностях и сомневаюсь, чтобы ему была доступна сила Земли. Скорее всего, Огня, отчего в сложившихся обстоятельствах не было никакой пользы. Бедолага. Всю свою жизнь он воображал себя невесть каким крутым и вдруг получил суровый урок относительно того, каков на самом деле существующий миропорядок.
Дэвид подошел к ограде моста. Прада не шелохнулась. Дэвид окинул взглядом металлическую конструкцию, легким, кошачьим движением вспрыгнул на перила и двинулся дальше с небрежной уверенностью, будто вышагивал по твердой, надежной почве. Ни разу не замешкался, не выказал ни малейшей неловкости, как будто гравитации для него не существовало. Даже порывы ветра лишь заставляли развеваться полы его длинного пальто, ничуть не замедляя его продвижения по направлению к Праде и Хранителю.
Проделывая все это, он опять же выглядел совсем не таким, каким я привыкла его видеть. Вовсе не человеком.
Он уже находился в двух или трех шагах от Прады, когда она, издав высокий, резкий, словно звук рвущегося металла, крик, дернула своего пленника за руку и разжала хватку. Дэвид рванулся вперед, но было поздно: долю секунды несчастный отчаянно размахивал в воздухе руками, потом его голова и плечи отклонились назад, и поношенные кроссовки соскользнули с гладкого, скользкого металла перил.
