Текст книги "Та самая девушка (ЛП)"
Автор книги: Рейчел Хиггинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Разве ты не должен сказать им, насколько я стала лучше? На прошлой неделе я сделала тост. Помнишь? Я даже не сожгла его.
– Это так, – терпеливо согласился Эзра. – Ты даже не сожгла тост.
Это заставило остальных разразиться приступами смеха. Вскоре после этого Киллиан прекратил эти махинации, и мы приступили к работе.
Несмотря на то, что это был совершенно неформальный день совместной готовки, я всё ещё упивалась каждой секундой лидерства Киллиана и тем, как он вёл себя так легко. Мне нужны были такие инструменты в кармане. Мне нужно было уметь безупречно управлять кухней, любой кухней.
Мне нужно было вдохновиться на величие, просто проходя по комнате.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – признался мне Ванн после того, как я доставила наши ингредиенты на станцию.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, снова упиваясь его небрежным нарядом. Сегодня между нами была химия, нежный хлопок и шипение, которые искрились вокруг нас.
– Что же?
Он наклонился ещё ближе, наши щёки на мгновение соприкоснулись, когда он приблизился к моему уху.
– Мой кухонный опыт в основном включает в себя приготовление кофе и наливание молока в миску с хлопьями. Возможно, тебе было бы лучше с Молли.
Именно тогда, в этот момент, в этой милой, тайной улыбке и этих испепеляющих серых глазах, я поняла, что влюблена в Ванна Делайн.
Настоящая влюбленность.
Мне четырнадцать?
Может быть. Потому что всё, что я хотела сделать, это затащить Кайю в кладовку и рассказать ей всё об этом. От одной мысли о нём у меня кружилась голова, и я хихикала. И стоять так близко было настоящей пыткой.
Ладно, мне было не четырнадцать. У меня не было такого воображения, как сейчас, когда мне было четырнадцать.
Когда я тогда была влюблена, это было скромно. Может быть, я представляла, как держусь за руки. Может быть, целуюсь. Сегодня, когда Ванн стоял так близко и так хорошо пах, всё, что я могла себе представить, это как я толкаю его на столешницу и бросаю своё тело поверх его. Или запрыгиваю с ним в морозильную камеру и разогреваю… если вы понимаете, что я имею в виду.
О, брат… теперь я каламбурила.
Прочистив горло, я шагнула вперёд и потянула его за рукав, мои пальцы коснулись его бицепса.
– Не пытайся отговорить меня сейчас. Так или иначе, мы в этом замешаны вместе.
В его серых глазах сверкнуло что-то электрическое, как вспышки молнии перед ливнем.
– Тогда всё в порядке, Батист. Давай покажем им, что мы можем.
ГЛАВА 12
Шестнадцать часов спустя я проснулась, вздрогнув, и это была не моя кровать.
Я открыла глаза. Это была не моя квартира. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я нахожусь и что произошло.
Тёплая рука обвилась вокруг моей талии, тело, прикреплённое к ней, тихо посапывало в мои спутанные волосы.
Я осторожно, тихо, мягко хлопнула рукой по глазам, когда меня закрутило в вечную бездну разбитых воспоминаний.
Всё началось с закусок. Ванну и мне было поручено приготовить блюда из яиц для тридцати человек. Это означало приготовление шотландских яиц с васаби и бурратой, которая представляла собой восхитительный крестьянский хлеб, подаваемый с желтком и картофельным пюре в сопровождении домашнего яблочного масла.
Там также был замешан алкоголь.
Много алкоголя.
За кокетливым днём обучения Ванна основам на кухне последовала достойная обморока репетиционная церемония, где Ванн задохнулся, когда его сестра впервые пошла по проходу. А потом ночь, когда мы ели потрясающую еду, включая, но, не ограничиваясь нашими закусками, добавив цыплёнка с попкорном, подаваемого на мини-вафлях, в то время как Вера требовала какого-то искупления, которого я не понимала, а также устрицы на половинке раковины с убийственным соусом из зелёного чимичурри. Главным блюдом было жаркое из мяса и морепродуктов. Гребешки со сладким картофелем и жареной свеклой, короткие рёбрышки поверх самой сливочной поленты, жареный осьминог, креветки и крупа карри с молотым кокосом и измельчёнными фисташками, и полоски из свиной грудинки с маринованным красным луком и жареной капустой. Всё это сопровождалось хрустящей брюссельской капустой, брокколи и хумусом из тыквы с орехами.
И не заставляйте меня вспоминать о десерте. Были порционные емкости с шоколадным кремом, яблочный пудинг и моя самая любимая вещь на планете – это аффогато – горячий эспрессо, вылитый на сливочно-карамельное мороженое.
Это было восхитительно. И я, вероятно, набрала тридцать фунтов. Я заглушила эту ужасную мысль, выпив. Не задавайте вопросов, в то время это имело смысл.
Я много пила. Шампанское, джин с шипучкой, старомодные напитки и, кажется, в какой-то момент были рюмки текилы. Вероятно, это дело рук Уайетта.
И вот теперь я лежала голая в объятиях мужчины, едва помня, как я сюда попала.
ПТСР6 тяжело обрушилось на меня со всех сторон. Я уже бывала в подобных ситуациях, просыпалась с нечётким воспоминанием о прошлой ночи, делила постель с практически незнакомым человеком. А потом в последний раз... в ту последнюю ночь, когда я проснулась одна, без воспоминаний о прошлой ночи и без одежды… Боже, меня тошнило от одной мысли об этом.
Слишком трусливая, чтобы обернуться и рискнуть разбудить таинственного мужчину рядом со мной, я зажмурилась и попыталась снова вспомнить, что произошло.
Готовка.
Выпивка.
Репетиция.
Выпивка.
Еда.
Много выпивки.
Танцы.
О боже, танцы.
Вот тогда-то меня и осенило.
Вздох осознания вырвался с губ, как выстрел через тихую комнату. Мужчина слева от меня пошевелился, крепче прижимая меня к своему твёрдому телу.
Я позволила своему воображению принять форму, пока отмечала, что мужчина позади меня был подтянутым, крепким... сказочно мускулистым. Его грудь была стеной мужественности, его предплечье обернулось вокруг моей талии, свидетельствуя о загорелой, идеальной коже. Его узкая талия, прижата к моей заднице, мне не нужно было думать о том, как приятно это было сейчас.
Или когда-либо.
Хм.
Начиная с этого момента.
Я снова вернулась в начало ночи, надеясь, что чем больше я буду напрягаться, тем яснее станут мои воспоминания.
Мы с Ванном готовим.
Мы с Ванном пьём во время готовки.
Мы с Ванном шли по проходу вместе, первый шафер и подружка невесты в группе.
Мы с Ванном тайком пили шампанское, пока Вера и Киллиан разбирались с тонкостями церемонии.
Мы с Ванном кокетливо смотрели друг на друга во время еды, встретившись на полпути, чтобы поздравить друг друга с нашими превосходными закусками.
Мы с Ванном болтались в баре, смеялись, разговаривали, поддразнивали.
Мы с Ванном танцевали.
Уайетт угощал нас с Ванном текилой.
Тост за счастливую пару с новыми напитками.
Снова танцы. С Ванном.
Ванн. О боже, Ванн. Вот с кем я была сейчас. Вот в чьей квартире я была. Вот чья рука обхватила меня за талию.
Я скользнула на живот, ухватившись за несколько дюймов пространства между нами, и зарылась лицом в подушку.
Плохая идея! Она пахла им.
Изо всех сил пытаясь вспомнить самые грязные подробности той ночи, я обнаружила, что не могу расположить их в правильном порядке или придать им какую-либо ясность. Это была череда спутанных воспоминаний. Его руки обхватили меня за талию, притягивая к своему обнажённому телу. Я спотыкаюсь о свои шорты, когда пытаюсь выйти из них. Моя туфля остаётся в коридоре. Задыхаюсь. В лучшем смысле. Но это было единственное, тонкое, как бумага, воспоминание, которое я могла ухватить. Всё остальное улетело прочь, сухие листья на резком ветру.
Чёрт.
Я должна была выбраться отсюда.
Хорошо, что я была профи в побеге на следующее утро, даже если я немного заржавела после шести лет безбрачия. Похмелье давило на мои конечности, делая их слабыми и тяжёлыми. Тем не менее, мне удалось оттолкнуться и частично соскользнуть с кровати, не издав ни звука.
Конечно, если Ванн проснётся, я буду выглядеть как похмельный ниндзя со вчерашним макияжем, размазанным по всему лицу.
Вероятно, не то видение красоты, которого он ожидал.
Подняв голову, я поискала свой мобильный телефон на тумбочке, но его нигде не было видно. Дерьмо.
У меня было смутное воспоминание о том, что я использовала "Убер", чтобы добраться сюда. Не надо паники, я могу так же уехать домой. Я была Убер-профи.
Это если я найду свой телефон.
Честно говоря, это был не первый раз, когда я ползала по мужской спальне до восхода солнца. У меня за плечами было несколько диких лет. Эм, может быть, больше, чем несколько.
Кулинарная школа с таким же успехом могла быть женским монастырём. Я всё бросила. Парней. Вечеринки. Запойное пьянство. Наркотики. Особенно наркотики. Случайные связи с придурками.
Приём напитков от придурков, когда происхождение было неизвестно.
Опустив голову к деревянному полу, я потратила минуту, чтобы собраться с мыслями. Я ненавидела вспоминать те дни. Я ненавидела вспоминать девушку, которой я была, и ошибки, которые я совершала.
Я была полной и законченной дурой. И запуталась. Хуже всего было то, что, когда всё рухнуло, я даже не удивилась. К тому моменту это казалось неизбежным.
Мой психотерапевт заверил меня, что это не моя вина. И что винить себя в том, что произошло, было естественно. Но это также казалось логичным. Если я ставлю себя в глупые ситуации, разве не должны происходить глупые вещи?
Меня захлестнула волна тошноты. Я быстро сглотнула, чтобы противодействовать рвоте. Я как-то читала, что это должно остановить покалывание во рту и успокоить желудок, когда есть опасность рвоты.
Целых пять минут напряженного глотания, когда рот, казалось, был набит ватными шариками, и тошнотворное чувство прошло. Боже, неужели я снова здесь? В этом самом, пропитанном в адском похмельном утре?
В свой двадцать первый день рождения я пообещала себе, что с меня хватит. Пришло время наладить жизнь. Пришло время никогда больше не просыпаться от страха. Пришло время отойти от всего того в прошлом, что портило мне жизнь, и использовать это, чтобы превратить меня во что-то великое.
Так в основном и было.
До сегодняшнего вечера, когда я снова прыгнула со скалы здравомыслия и трезвости в отступающие ямы ада тусовщиц.
Не поймите меня неправильно, я любила тусоваться с друзьями, пить и хорошо проводить время. Но мне также нравилось полностью контролировать ситуацию.
И никуда, в моём плане новой и улучшенной жизни, я не включала переспать с братом моей подруги.
О. Боже. Мой.
Я схватила с пола свою разбросанную одежду и тихо вышла из спальни. Но к тому времени, когда я добралась до кухни у входной двери, моего лифчика нигде не было.
Не беспокойтесь, дома у меня были ещё.
Я снова прикрыла глаза, подавляя приступ паники. Одно дело оставить лифчик в доме совершенно незнакомого человека, когда я улизну. Ведь я, скорее всего, никогда больше не столкнусь с ним. Он мог бы повесить моё нижнее белье на алтарь, мне было всё равно. Или передать новой подружке. Или сжечь его в виде чучела, или что-то в этом роде.
Но оставлять бельё в доме мужчины, которого мне предстояло увидеть снова, а именно сегодня, было... ужасно.
Боже мой, всё это было просто глупо. Почему? Почему я позволила всему выйти из-под контроля?
Это была та глупая влюблённость, поняла я. В последнее время он был таким очаровательным. И участливым. И на долю секунды я подумала, что мне нужен кто-то, кто позаботится обо мне.
Или, по крайней мере, я хотела, чтобы кто-то это сделал.
Просто это было так… Я так устала быть единственной, кто отвечает за свою жизнь. Особенно когда я так часто ошибаюсь.
Чёрт возьми, нужно было принять так много важных решений и так много дел, и теперь я отвечала за всю кухню, и Ванн был таким замечательным, когда я нуждалась в нём, и... теперь я даже не могла вспомнить прошлую ночь! Почему я не могу вспомнить? Что же произошло? Что было... Дыши, Диллон. Чёртово дыхание. Паническая атака сейчас никому не пойдёт на пользу.
Я нашла свою сумочку на тумбочке с чудесным мобильным телефоном внутри. Там даже осталось достаточно батареи, чтобы заказать "Убер".
Ванн издал сонный звук из другой комнаты, заставив меня выпрыгнуть из своей кожи и посмотреть в сторону его комнаты. Он всё ещё лежал в самом центре кровати, спал поперёк неё по диагонали. Одна его рука была широко раскинута там, где раньше была я, а другая закрывала верхнюю часть его лица. Простыня накрыла его важные части, оставив на виду остальную часть его великолепно вылепленного тела. Чёрт, этот парень о себе заботился.
Эти мысли привлекли моё внимание к остальной части квартиры. Дизайн был явно мужской. Самый большой телевизор, который я когда-либо видела, занимал одну стену между двумя окнами высотой до потолка, по бокам от которых с одной стороны стоял велотренажёр, а с другой – беговая дорожка. Вдоль той же стены был ряд гантелей. Г-образная секция в центре комнаты представляла собой чудовищное сооружение из мягкой потёртой кожи. На кофейном столике лежал роман с торчащей из него закладкой.
Боже, это не должно было вызвать у меня желание снова забраться к нему в постель, но это произошло.
На ближайшей к двери стене висели три разных велосипеда. Они были установлены художественным способом, но по виду побитых шин и стёртых рам я могла сказать, что они использовались.
И очень часто.
– Сайкл Лайф, – прошептала я себе. – Это действительно стиль жизни.
Кухня была больше похожа на ту же практичность для здоровья. Дорогой блендер примостился рядом с фритюрницей и гигантским контейнером, полным домашней смеси гранолы. Рядом с раковиной стоял огромный контейнер с протеиновым порошком.
Помимо его склонности к здоровому образу жизни, мне нравилось, как он обустроил своё жилище. Здесь было уютнее, чем у меня, гораздо уютнее.
Он явно пользовался этим местом.
Эм, очевидно.
Но я имела в виду, что его дом был живым. Он работал здесь. Он готовил здесь еду. Он устраивал беспорядки.
Моя квартира была остановкой по пути. Я пользовалась кроватью. И душем. А иногда я готовила еду. Хотя я не могла вспомнить, когда в последний раз смотрела телевизор.
С телефоном в одной руке и туфлями в другой я задержалась у двери, чтобы ещё раз полюбоваться квартирой и мужчиной, который ничего не подозревая, лежал в постели.
Он был так же пьян, как и я, верно?
Завтра наступит неловкий момент, когда нам придётся встретиться лицом к лицу и вспомнить, что произошло. Мне нужно было записаться на приём к своему психотерапевту. Но тогда я смогу двигаться дальше. Мы сможем двигаться дальше.
Может быть, он даже принесёт мне мой лифчик.
Может быть, мы сможем посмеяться над этим и поклясться, что не будем пить текилу вместе с Уайеттом. Больше никогда.
Может быть, мы сможем расстаться друзьями.
Я выскользнула через парадную дверь, игнорируя укол надежды в животе, когда спускалась по лестнице на первый этаж. Это смешалось с тошнотой, когда отчаяние быстро последовало за ней по пятам. Хотела ли я вообще дружить с Ванном?
Я, конечно, хотела не дружить с ним.
Водитель "Убер" даже не взглянул на меня дважды. Он просто направился в сторону моего адреса. Я, вероятно, выглядела достаточно нормально для этого часа.
Через пять минут я была дома и заперлась в своей квартире. До сих пор я не осознавала, насколько мы с Ванном близки друг другу, и это снова наполнило меня грустью.
Боже, я закопалась в беспорядке эмоций. Не говоря уже о том, что это был первый раз, когда у меня был секс с тех пор…
Я пошла на кухню, взяла горсть таблеток от головной боли и стакан воды. Сделав один большой глоток, я положила руки на стойку и постаралась больше не стыдить себя.
Девушки моего возраста спали с парнями. Это было совершенно нормально. Особенно после ночи пьянства.
"О, ты всё об этом знаешь", – напомнила мне злая сторона моего мозга.
Но дело было не в этом, возразила я в ответ. Это была безобидная забава. Это было взаимное влечение. Это было... по обоюдному согласию. Мой психотерапевт, вероятно, гордился бы мной.
Какое-то время она предлагала мне попробовать ещё раз. И вот мы здесь. Я попробовала ещё раз. И это только заставляло меня хотеть много плакать или собрать вещи и уехать на пустой остров, чтобы прожить остаток своих дней в качестве эксцентричного отшельника.
Я положила руки на гранитную столешницу и опустила плечи. Слеза упала на глянцевый стол. А потом ещё одна.
Прежде чем я смогла справиться со своими эмоциями, я соскользнула на пол и свернулась в позе эмбриона, рыдая сильнее, чем в ночь инцидента шесть лет назад.
Слёзы радости и печали, выживания и горя, осознания того, что я всё ещё могу заниматься сексом и жить, чтобы рассказать об этом.
О том, что я всё ещё могу заниматься диким, пьяным сексом без того, чтобы меня накачали наркотиками и использовали в своих интересах.
От ненависти к тому, что это всё ещё убивало меня, что было слишком много сходства с тем последним разом и этим новым временем, чтобы я когда-либо захотела сделать это снова.
От осознания того, что влюблённость, которую я испытывала к Ванну, официально умерла.
Когда я очистила себя от тяжести эмоций и замешательства, я обнаружила, что стала холоднее и трезвее, чем хотела бы.
Станет ли когда-нибудь лучше?
Легче?
Смогу ли я когда-нибудь двигаться дальше?
Или это было то, кем я была. Девушка, которая спала с кем попало. Девушка, которая тусовалась всю свою жизнь, потому что ей не нужно было пытаться.
Девушка, которую изнасиловали.
ГЛАВА 13
– Мы хотели узнать, появишься ли ты сегодня.
Улыбнулась мне Молли, когда я проскользнула в шумную кухню в "Соль" позже тем утром. В руках у неё была доска для колбасных изделий, а на лице ухмылка.
– Ты в порядке?
Чёрт возьми, нет, я не в порядке.
Я улыбнулась и стащила с прилавка оливку. Сердитый шеф-повар в куртке "Сариты" нахмурился на меня.
– В полном порядке.
Она кивнула в сторону заднего офиса.
– Пойдём, поедим до того, как приедут парикмахеры и визажисты.
Перекинув сумку с одеждой через плечо, я прошла через кухню в большой кабинет, который Вера и Киллиан спроектировали для двоих.
Поскольку они оба были владельцами и шеф-поварами, их офис был довольно роскошным по сравнению с моим. И сегодня он был покрыт свадебными атрибутами, включая сияющую невесту, подружку невесты Кайю и белый тюль, насколько хватало глаз.
– Вот она! – Вера улыбнулась мне, её руки были заняты пинцетом и увеличительным зеркалом. – Ты пришла последней. Я уже начала беспокоиться, что ты забыла.
– Никогда! – заявила я, плюхаясь в ближайшее кресло с откидной спинкой.
Внезапная волна паники прокатилась у меня в животе. Неужели я вела себя как полная дура прошлой ночью? Неужели я поставила себя в неловкое положение? Неужели они видели, как я уходила с Ванном?
– Как ты так хорошо выглядишь? – потребовала Кайа, её хриплый голос выдавал её собственное похмелье.
Я улыбнулась ей и порылась в сумке. Вытащив набор средств по уходу за кожей, я бросила ей патчи от кругов под глазами, сделанные из коллагена, зелёного чая и магии.
– Вот, это помогает.
– Ох! – вскрикнула Вера. – Я следующая.
– Я принесла ещё.
Придвинув свой стул к огромному столу Веры, я распотрошила свою сумку и начала раздавать средства.
– Теперь я понимаю, – с благоговением прошептала Молли.
Я моргнула, глядя на неё.
– Понимаешь что?
– Раньше я думала, что ты инопланетянка, – призналась она.
Кайа с энтузиазмом кивнула:
– Это потому, что ты такая красивая. И худая. И в вообще, мы принципиально ненавидим твоё красивое, тощее тело.
– Что...
– Теперь я знаю твой секрет.
Я закатила глаза.
– Мой дорогой секрет. Но серьёзно, эта штука работает. Естественная красота – это хороший уход за кожей.
– Другими словами, это совсем не естественно? – спросила Вера.
Терпеливо улыбнувшись ей, я сказала:
– Если бы я родилась в средние века, без арсенала ретинола, я была бы городской ведьмой.
Кайа швырнула в меня контейнер с патчами от кругов под глазами.
– Неправда!
– Ладно, ладно, – вздохнула я. – Городской пьяницей.
Они смеялись над моим самоуничижительным юмором.
– Ты была не так уж плоха, – заверила меня Вера. Когда я посмотрела на неё, она добавила. – У всех всё было плохо. Прошлая ночь была весёлой!
– Лучший репетиционный ужин в истории, – согласилась Кайа.
– Ванн доставил тебя домой нормально?
Я притворилась, что не знаю, с кем она разговаривает, и сосредоточилась на поиске своего любимого увлажняющего крема, удачно названного "Пьяный слон".
Боже, если бы я не имела к этому отношения.
– Алло? – Молли щёлкнула пальцами перед моим лицом. – Ты хочешь нам что-то сказать?
– Кто, я? – спросила я, вся трепеща от смущения.
Вера закатила глаза.
– Да, ты. Мой брат нормально доставил тебя домой прошлой ночью? – она поиграла бровями. – Если ты понимаешь, что я имею в виду.
– О, это Ванн помог мне вернуться домой прошлой ночью? – я прочистила горло и постаралась не быть раздражающе очевидной. – Честно говоря, у меня довольно нечёткие воспоминания.
Все трое обменялись взглядами, прежде чем Кайа объявила:
– Да ладно, вы, ребята, были всё время вместе!
Мои щёки горели ярко-красным. Я могла бы рассказать им, что произошло. Я могла бы признаться и попросить их о помощи, пробираясь через эти сложные воды.
Но тогда мне пришлось бы признаться и в других вещах. А потом они расскажут своим парням. И одним из этих людей будет мой брат. И ещё один похожий на брата. А третьим будет мой старый босс.
Я бы никогда больше не смогла смотреть на этих людей, если бы они знали.
Прямо сейчас я просто хотела продолжать нырять и уворачиваться от Ванна и только Ванна. По крайней мере, после этих выходных он, по большей части, исчезнет из моей жизни.
– Да, ты уехала с Ванном вчера вечером, – заверила меня Вера. – Честно говоря, мы были уверены, что ты проснёшься с Ванном.
Уклоняясь от прямого ответа на её комментарий, я пожала плечами и посмотрела на неё пустым взглядом.
– Нет. Сегодня утром я проснулась в своей постели.
Это даже не было ложью.
Я проснулась в своей пустой постели, в своей большой пустой квартире. Не было никаких неловких доброе утро или общих завтраков. Даже не было смущённого сообщения.
Было почти так, как будто прошлой ночи не было, и я только мечтала проснуться рядом с Ванном и улизнуть из его квартиры.
Мои подруги безуспешно пытались скрыть своё разочарование. К счастью, через пять минут появилась армия профессионалов по прическам и макияжу и сделала всё возможное, чтобы мы сияли, блистали и выглядели как угодно, только не с похмелья.
Это была впечатляющая работа. К тому времени, когда я была одета в платье до пола с драпированными рукавами, открытыми плечами и вырезом сердечком, я была законно впечатлена тем, как я выглядела. Мои волосы были переброшены через плечо, каким-то образом представляя косу, распущенные локоны и венок из цветов одновременно. Я выглядела как супермодель-хипстер.
– Это волшебство, – сказала я Кайе и Молли, у которых были такие же ошеломлённые взгляды на прекрасных лицах.
– Я никогда не выглядела так красиво, – заявила Кайа. – Никогда, – когда её визажист начал с ней не соглашаться, Кайа покачала головой и настояла. – Серьёзно, никогда. Обычно я ношу бандану, без макияжа и три фунта утиного жира. Уайетт даже не узнает меня.
Я не могла не улыбнуться. Возможно, она права. Не то чтобы она не могла носить бандану, ходить без косметики и с тремя фунтами утиного жира. Потому что она могла. И она делала это каждую ночь. Но она была сногсшибательна в полном макияже и с распущенными фиолетовыми волосами.
Вера, наконец, повернулась и встала, у нас перехватило дыхание. Она была богиней в свадебном платье. В нём были все романтические винтажные нотки с прозрачной кружевной накладкой, покрытой цветочными аппликациями и слоями белого цвета под ними. Сзади была широкая, глубокая буква "V", соединяющаяся в длинный ряд пуговиц, которые начинались у неё ниже поясницы. Замысловато детализированные кружевные рукава были закреплены на самом изгибе её плеч прозрачной лентой. Они были с короткими и почти как колокольчики, но так неожиданно льстили ей, что я не могла не завидовать. Спереди тоже был глубокий V-образный вырез, заканчивающийся на груди, демонстрировавший хороший вкус, но бросающийся в глаза. Её тёмные волосы были уложены так же, как и мои, только с цветами, вплетенными вместо венка, который носила я. И её макияж был в мягких розовых тонах и искусно нанесённых бликах, и она выглядела как в рекламе журнала, даже с небольшой выпуклостью живота.
Она была такой, какой должна быть невеста во всех смыслах. Идеальная картина надежды, предвкушения и вечного блаженства. Моё сердце болело от желания пережить это однажды. Иметь то, что у неё было. Любить так, как любила она. Надеяться на то, на что она надеялась.
В моей голове промелькнули пьяные полувидения о том, как я сплю с Ванном. Боже, какая ошибка. Я хотела всего, и всё же мои ночи проходили в одиночестве. За исключением прошлой ночи. И я даже не могу вспомнить, что произошло.
По крайней мере, не совсем точно.
Не то чтобы Ванн был обычным неудачником, которого мне удалось бы привлечь в прошлом. Но он также не был моей идеальной гармоничной парой. И он не передавал мне флюиды заинтересованности.
По крайней мере, не в виде свадебных колоколов и брачного контракта.
Я прикусила губу, задаваясь вопросом, буду ли я такой девушкой, которая требует брачный контракт, когда дело дойдёт до этого. У меня было достаточно большое состояние, и было бы разумно включить его в список. И я хотела быть умной.
И мудрой.
И зрелой.
И брачный контракт определённо казался чем-то, что могла бы получить умная, мудрая, зрелая женщина.
Но я знала, что Эзра не собирался составлять контракт с Молли. Когда я спросила его об этом, он сказал мне, что если бы ему нужно было беспокоиться о брачном контракте со своей невестой, он бы не влюбился в неё с самого начала.
Я поверила своему брату. До Молли в его жизни было много женщин. Он многому научился с момента своего первого брака. И он, наконец, нашёл женщину, способную бросить ему вызов.
– Диллон, ты в порядке? – спросила Вера, выводя меня из глубокой задумчивости.
Она нервно заёрзала, и я поняла, что в основном смотрела на неё, пока мои мысли крутились в сотне разных направлений.
Спасибо тебе, моя сучья сторона, за то, что ты заставляешь моих друзей чувствовать себя так.
Кроме того, спасибо тебе, Вера, за то, что ты вышла замуж и заставила меня подвергнуть сомнению всё в моей жизни.
Я улыбнулась и смахнула странные, случайные слёзы.
– Ты великолепна, – прошептала я. – Извини, ты просто воплощение совершенства, и это просто... заставило меня задуматься, – я помахала рукой в воздухе. – Извини, сегодня мои мысли рассеяны. Я должна перестать позволять Уайетту протягивать мне шоты, каждый раз, когда мы уходим в отрыв.
– Может, нам стоит составить петицию, – проворчала Кайа.
– Ты сногсшибательна, Вера, серьёзно. Киллиан умрёт, когда увидит тебя, – заверила я её.
– Я бы согласилась на потрясённое молчание, – сказала она, сдерживая слёзы. – Может быть, слезу или две.
После этого комнату заполнили люди, появились девушки с цветами, носитель кольца и все остальные служащие. Повара и официанты были повсюду на кухне, готовясь к элегантному приёму. По кругу разнесли бокалы с шампанским, и мы подняли тост за нашу подругу и предстоящую свадьбу. А потом мы выпили за нашу дружбу и любовь к Вере. И пока тосты продолжались, я позволила жидкой храбрости убить некоторых странных бабочек, порхающих внутри меня.
Не то чтобы это могло убить всех. Я поняла, что мне тоже придётся пережить свадьбу Молли и Эзры. И, вероятно, Кайи и Уайетта ещё до того, как я найду подходящую дату для себя.
Сегодня утром я, по сути, выползла из квартиры Ванна, потому что длительные отношения были последним, чего я хотела. Карьера, помните? Цели? А достижения? Путешествия? И общее чувство, что мне просто нужно собрать свою жизнь воедино, прежде чем я добавлю в неё кого-то ещё.
Но теперь я чувствовала себя потрясающе одинокой, вопиюще одинокой. У всех остальных в мире были замечательные, прекрасные, идеальные отношения, а у меня была... одинокая квартира и неопределённое будущее в "Бьянке".
Слёзы наполнили мои глаза, когда я поняла, что это не было новым чувством. Не то, чтобы я столкнулась совсем недавно, когда все мои друзья остепенились.
Эта пустота… это совершенно удручающее чувство полной изоляции я носила с собой с тех пор, как себя помню.
Вот почему меня тянуло вместе с толпой из школы, пробовать всё, что было передо мной, спать с теми, кто был заинтересован. Вот почему я ненавидела ходить в дом отца, где чувство одиночества, с которым я боролась, только усиливалось. Вот почему мне было трудно находиться дома с мамой, когда те же чувства отражались и на ней.
Вот почему я стремилась к кулинарной карьере, потому что я могла ощутить там чувство общности, потому что я хотела дружбы и отношений, которые были у моего брата с его людьми.
И именно поэтому я переспала с Ванном прошлой ночью. Он ощущался частью той несбыточной мечты, которую я просто хотела попробовать. Мне хотелось обнять его и погрузиться в него всего на несколько минут.
Только когда я проснулась сегодня утром, эти романтические чувства принадлежности и товарищества исчезли.
В его постели, где я была пропитана реальностью, было холодно. Там было ещё более одиноко, чем в моей собственной постели.
Потому что он не хотел ничего реального или долгосрочного. Он хотел переспать.
Мы хотели переспать.
И как только всё это закончилось, остался только он. И была только я, та же девушка, те же проблемы, та же жизнь.
Я протиснулась из кабинета, там становилось жарко от толпы, и побежала по коридору в туалет. Если кто-нибудь спросит, куда я иду, я планировала сказать им, что мне нужно освежиться, но никто не остановил меня.
Краем глаза я видела чёрные смокинги, перемежающиеся бесконечными букетами и цветочными украшениями. В воздухе пахло мёдом, лавандой и ранним летним вечером.
Дверь в туалет не могла закрыться достаточно быстро. Я прислонилась к раковине, новой, блестящей и всё ещё пахнущей свежей краской. Мне хотелось плакать, но я отказывалась портить свой идеальный макияж. Кроме того, я пыталась рассуждать здраво, об этом не стоило плакать.
Просто потому, что все на моей орбите нашли своё счастливое будущее, не означало, что я не найду своё. Это было не соревнование, чтобы увидеть, кто может быть самым счастливым. Это была жизнь, и это не имело смысла, никогда не будет иметь смысла. Это не значит, что она не может быть красивой.
Или что я не могу быть счастлива без мужчины.
Я не могла контролировать время событий. Жизнь протекала в своей собственной последовательности. И мне просто нужно было бы дождаться подходящего времени, чтобы звёзды выровнялись и Меркурий вышел из ретроградного состояния.
