Текст книги "Та самая девушка (ЛП)"
Автор книги: Рейчел Хиггинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
А потом я позаботилась о том, чтобы они держались подальше.
Как получилось, что Ванн сейчас направлялся в мою квартиру?
Стук в дверь вырвал меня из мыслей, но даже когда я открыла её, я не могла заставить себя саботировать это утро. Я хотела потусоваться с Ванном. Я хотела провести с ним время. Я хотела поцеловать его. Я хотела кататься на велосипедах и наслаждаться природой вместе с ним. Что само по себе казалось безумием.
Что бы там ни было с Ванном, мне захотелось попробовать. И каким бы странным и непохожим на меня это ни казалось, я просто собиралась смириться с этим.
Мой психотерапевт мог бы даже назвать это прорывом.
Он был одет в спандекс с головы до ног, и если бы он не был таким очаровательным, я бы рассмеялась. Ладно, я действительно рассмеялась. Но не настолько сильно, чтобы он убежал.
– Что? – спросил он, улыбка заиграла в уголках его губ.
– Просто дело в том, что... – я снова хихикнула и прикрыла рот рукой. – Я не ожидала Лэнса Армстронга с утра.
Он сделал три угрожающих шага ко мне, прижимая меня к стене. Его губы опустились на моё горло, целуя и покусывая, пока он рычал что-то о том, что Лэнс Армстронг был предателем спорта.
Очевидно, я засмеялась ещё громче. Кроме того, теперь он щекотал меня!
– Мне очень жаль! – у меня перехватило дыхание. – Ты не Лэнс Армстронг!
Он поднял голову, но его руки остались на моей грудной клетке, в опасной близости от моей груди.
– Я ценю это.
Позволив своему взгляду снова скользнуть по нему, я изменила своё отношение к его виду. Его ноги были сильными и мускулистыми, каких я никогда раньше не видела. И его грудь и руки ничем не отличались. Он не был громоздким, как культуристы. Но в его мышцах был объем, который показывал, что они видели много упражнений.
Этот человек заботился о своём теле. Боже, было ли это когда-нибудь сексуальнее?
Или, может быть, просто работа в пищевой промышленности значительно снизила мои ожидания от мужской формы. Конечно, были такие парни, как Уайетт, Киллиан и Блейз, которые заботились о себе сами. Но были и другие типы мужчин, те, которые не находили времени для тренировок и поддавались бесконечному пиву и углеводам.
Не то чтобы я их осуждала.
Я набрала около полутора килограммов с тех пор, как заняла место в "Бьянке". Из-за перегруженного графика и стресса мой механизм преодоления состоял из сыра и красного мяса. Отсюда моё новое стремление к занятиям на велотренажёрах.
Я не была не в форме. Я по большей части заботилась о себе, если вы проигнорировали часть о сыре и красном мясе. Но у меня ничего не было как у Ванна. Он был похож на идеальный образец мужского тела. И я хотела узнать его дюйм за дюймом, восхитительные дюймы.
Его взгляд потеплел, и одна его рука двинулась вверх по моему телу, чтобы обхватить моё лицо.
– Привет.
Было слишком легко потеряться в этих серых глазах.
– Привет.
– Рад видеть тебя с утра, – пробормотал он, наклонив голову с намерением.
– Давно не виделись, – согласилась я.
– Вероятно, нам следует делать это чаще.
Мой живот перевернулся от того, как он говорил. Я к этому не привыкла. Я не могла припомнить времени, когда кто-то был так заинтересован в том, чтобы проводить со мной время. Как будто это было единственное, что он хотел сделать.
– Ох, да? – я рассмеялась.
– Тогда я, может быть, смог бы держать свои руки при себе, – объяснил он. – Я просто думаю о тебе. Я пытаюсь быть милым.
Я наклонилась вперёд, прижимая наши тела вплотную друг к другу.
– Может быть, мне нравится, когда твои руки на мне.
Он улыбнулся, и всё вокруг было ярким и прекрасным. Как солнечный свет, парящий прямо под его грозовыми серыми глазами.
– Тогда, может быть, нам следует пойти на компромисс. Я вижу тебя чаще. И ты будешь чувствовать мои руки на себе. Справедливо?
Я кивнула, чувствуя, что задыхаюсь и полностью захвачена происходящим.
– Справедливо.
Потом мы целовались. И целовались. И целовались. Я получила ещё много его рук. И ещё больше его губ. И забыла о велосипедах, спандексе и природных тропах.
Это было то, чего я хотела весь день и всю ночь.
Но он, по-видимому, этого не хотел. Потому что, несмотря на все мои усилия по соблазнению, он отстранился. Наши лбы соприкоснулись, пока он стоял, пытаясь отдышаться.
– Женщина, – прорычал он. – Ты – какое-то волшебство.
Моё сердце разорвалось. Именно так. Оно взорвалось.
Ладно, может быть, не в буквальном смысле. Но, чёрт возьми, в нём было что-то такое, перед чем я просто не могла устоять.
Я прислонилась к нему, наслаждаясь ощущением наших бешеных сердец, бьющихся друг о друга, и тем, как его шелковистый спандекс касался моей обнажённой кожи. Но он даже не позволил этому длиться вечно.
Очевидно, он играл в труднодоступность.
Он поцеловал меня в лоб и отступил назад.
– Я проделал весь этот путь сюда, – поддразнил он. – Могу я хотя бы осмотреться.
– Что?
Он начал ходить по моей квартире, собирая случайные вещи с моих кухонных столов и осматривая их.
У меня была гигантская кухня. Вот почему я выбрала это место. И остров был центральным элементом всего открытого пространства. Он образовывал длинную дугу из блестящего кварца, расположенную на фоне моих тёмно-синих шкафов. Мои старинные приборы и металлические табуреты делали всё достойным картины.
Единственное, о чем я сожалела, так это о том, что мне не удавалось провести в ней больше времени.
Но теперь, когда расписание в "Бьянке" вот-вот должно было измениться… это тоже может измениться.
Он присвистнул, когда открыл мою двойную духовку и заглянул внутрь. Обернувшись, он увидел встроенную гостиную с открытым видом на центр Дарема. За длинной стеной с панорамными окнами была красивая терраса, покрытая зелёными растениями, которые поддерживала моя уборщица.
Мне вдруг стало неловко за свой экстравагантный стиль. Я знала, что Ванн работает на себя, и я также знала, что это трудно. Ведение малого бизнеса было одной из самых сложных вещей на планете. Успех был достигнут только благодаря твёрдости, упорству и бесконечному упрямству.
Всегда существовало такое сочетание тяжёлой работы, подходящей возможности и достаточного количества удачи, которая могла привести владельца малого бизнеса к счастливому успеху и автономии. Но в то же время это был нелегко заслуженный успех. Или нелегко удерживаемый. Тебе всегда придётся работать. Перерыва никогда не будет. Ты никогда не сможешь просто расслабиться и немного подышать. Или у тебя не будет выходных и больших праздников. Или даже больничного. И так же часто, как дела могут быть замечательными и напряжёнными, они могут быть медленными и растянутыми.
Наблюдение за тем, как Вера и Киллиан открывают свой собственный ресторан из первого ряда, было невероятно захватывающим. Владение собственным рестораном добавило тяжёлый слой стресса. Даже Вера чувствовала это, а она была единственной владелицей продовольственного грузовика "Гурман". Ресторан был совершенно другим зверем. Особенно когда они стреляли именно тем калибром.
Когда я встретилась с пристальным взглядом Ванна, его брови были выжидающе подняты.
– Отличное место, Батист.
Я обхватила себя руками за талию, защищаясь, и пожала плечами.
– Я забыла упомянуть, что я богатая наследница?
Его рот расплылся в широкой улыбке.
– Я выбрал не то первое свидание.
Нервы упали у меня в животе, как камень с горы. Я ненавидела и презирала, когда парни думали, что должны доказать мне свою правоту. Это был самый быстрый способ на планете отключить меня.
Я сделала шаг назад, чувствуя, как моя кожа становится белой.
– Ох? – я справилась довольно слабо.
– Я должен был заставить тебя отвезти нас в Канкун или что-то в этом роде, – сказал он, смеясь.
Сильное напряжение, которое мне удалось создать за тридцать секунд, исчезло просто так. Он не собирался пытаться конкурировать с моим случайным богатством. Ух, ты.
Настала моя очередь приподнять бровь.
– Разве я тебе не говорила? Я еду в Канкун на первое свидание только с теми парнями, которые мне действительно нравятся.
Он скрестил руки на груди, на его лице промелькнул вызов.
– Итак, мы уходим, – я в замешательстве наклонила голову, и он добавил: – Ты сказала, что берёшь в Канкун только тех парней, которые тебе действительно нравятся. Итак... когда точно вылетает наш самолёт? Мне, наверное, стоит собрать кое-какие вещи.
Я покачала головой, глядя на него, но не могла не подойти к нему, притянутая той невидимой гравитацией, которая удерживала меня в ловушке на его орбите.
– Ты думаешь, ты мне очень нравишься?
Он кивнул.
– Это очевидно.
– Ты так много о себе думаешь.
Его невозмутимое лицо грозило превратиться в одну из тех огромных улыбок, которые я так любила.
– Хотя всё в порядке. Ты мне тоже нравишься, Диллон.
Мое сердце заколотилось в груди, руки поднялись в воздух, как у чирлидерши и всё такое. Я практически споткнулась на лестнице в гостиной, упала в его объятия и снова поцеловала. Как он продолжал это делать? Каждый раз, когда я задавалась вопросом, что я делаю, или, когда я буду бежать, или что, если я не буду бежать, он делал что-то подобное, что полностью подтверждало, почему я была готова рискнуть с ним.
Как будто он показывал все эти слои, которые обещали, что я могу доверять ему, обещали, что я могу доверить ему своё сердце... обещали, что я могу доверить ему свою постель. Он укладывал слой за слоем, тщательно следя за тем, чтобы каждый был абсолютно надёжным.
И теперь мы стояли на этом прочном фундаменте, который казался прочным... сильным... безопасным.
На этот раз это я прервала наш поцелуй, боясь, что начну плакать.
– Нам пора идти?
– Ты готова?
– Думаю, нет, – честно сказала я ему. – У меня даже нет шлема, не говоря уже о велосипеде. Я наименее готовый человек на планете.
Его смех прокатился по мне, вызывая дрожь.
– Я привез тебе велосипед. И шлем, – он посмотрел на мой пучок, на создание которого у меня ушла большая часть утра. – Хотя, возможно, тебе придётся сменить причёску. Извини, если это проблема.
Я отрицательно покачала головой.
– Это не проблема.
Очевидно, я была готова на всё ради этого парня.
Как распознать настоящую любовь? По готовности женщины переделать свою причёску.
Просто шучу. Это была не настоящая любовь. Для этого было ещё слишком рано!
Я проигнорировала протесты всех различных эмоций и органов внутри меня. Это была не любовь. Не то чтобы это было не скоро. Но мы ещё не были готовы.
Хм.
– Я сейчас вернусь, – сказала я ему.
– Я также собрал вещи для пикника, – сказал он мне в спину. – Я знаю одно прохладное местечко у озера. Я подумал, что мы могли бы сделать перерыв на обед там.
Его предложение заставило меня снова обернуться.
– Ты готовил?
Он смущённо пожал плечами.
– Не завышай свои ожидания. Я просто подумал… Я не знаю, я уже заставляю тебя прокатиться со мной. Я не хотел, чтобы ты голодала.
Это лужица на полу? Да, именно там я просто растаяла.
Вслух я выдавила из себя спокойное:
– О… хорошо. Звучит неплохо.
Два часа спустя я рухнула на одеяло, которое он расстелил в безмятежном месте возле озера, о котором он упоминал. Всё было идеально, как он и обещал. Это было, пожалуй, самое спокойное место, в котором я когда-либо была в своей жизни. Я даже не знала, что оно существует так близко к Дарему. Или на планете Земля в целом.
Мы долго катались. Ванн был абсолютным экспертом по велосипеду, в то время как я следовала за ним и старалась не врезаться в дерево.
Я ошибочно предположила, что, поскольку я могу выжить на велотренировке, я могу ездить на велосипеде. Через лес. Кроме того, была такая поговорка: “как езда на велосипеде”, которая подразумевала, что, как только вы научитесь ездить на велосипеде, вы никогда не забудете.
Что за чушь собачья!
Во-первых, я никогда не помнила, чтобы езда на велосипеде была такой тяжёлой. Когда-либо. Особенно когда я была ребёнком. И я везде каталась на велосипеде. Я была абсолютным профессионалом в возрасте от шести до тринадцати лет.
Перенесёмся на пятнадцать лет вперёд, и я на собственном горьком опыте узнала, насколько продвинутыми стали тормоза. Кроме того, какими острыми были педали.
И не хочу показаться грубой, но это сиденье было далеко не таким удобным, как то, которое у меня было в начальной школе. Моя винтажная детская красавица с банановым сиденьем была совершенно другого вида, чем та, на которую Ванн посадил меня сегодня.
Это было похоже на разницу между акулой и пескарём.
И я на собственном горьком опыте училась ездить верхом на акуле.
Но нам было весело. Он несколько раз останавливался, чтобы показать мне несколько красивых мест в густом лесу или помочь мне разобраться с деталями на моём велосипеде. Как, например, переключение передач. И как не убить себя каждый раз, когда я нажимаю на тормоза на руле.
И это даже не касалось того, насколько тяжёлой была эта тренировка. Я просто лежала, пыхтя и отдуваясь, пока он небрежно вытаскивал наш обед и раскладывал его на одеяле.
Я осторожно осмотрела его голову и тело, ища какие-либо признаки пота. Там их не было. Этот человек официально был инопланетянином.
О Господи, я даже не хотела знать, как я выглядела. Мои волосы были спутаны из-за шлема, который я бросила, как только мы перестали ехать. Мой макияж проверял пределы водостойкости, физику и общие правила Вселенной. И я была очень обеспокоена тем, что от меня плохо пахло.
Я знала, как я выгляжу после тренировок. Удивительно, что он не принял меня за медведя гризли, пришедшего отобедать с ним.
Или это происходило только в мультфильмах о медведе Йоги?
– Это место захватывает дух, – выдохнула я, притворяясь, что не задыхаюсь и что я совсем не запыхалась.
Он кивнул, но его внимание было приковано к тому, что делали его руки.
– Я нашёл его несколько лет назад. Я часто сюда возвращаюсь.
– В одиночку? – прощупываешь, Диллон? Я подавила желание прикрыть глаза рукой.
Он рассмеялся над моей неудачной попыткой вытянуть из него информацию о прежних свиданиях.
– В основном. Я нахожу, что здесь я думаю лучше всего, – он кивнул в сторону того места, где мы припарковали наши велосипеды. – И на одном из них.
– Как ты попал в велоспорт? Или ты всегда этим занимался?
Он протянул мне тарелку, которая была такой здоровой и организованной, что я не могла не улыбнуться.
– Не суди меня, – быстро добавил он.
– За что?
Он услышал напряжённый тон моего голоса и рассмеялся.
– У вас, шеф-поваров, есть серьёзная проблема, когда дело доходит до здорового питания.
– Неправда!
– Чипсы из капусты очень вкусные. Я обещаю.
– А сэндвич? Или... что-то вроде сэндвича?
– Он с салатом и с курицей. Я использовал греческий йогурт и шрирачу. Я обещаю, что это вкусно.
У него также были дольки апельсина, потому что, в конце концов, это был Ванн. Апельсины, очевидно, были его любимыми фруктами. И салат с фруктами и орехами.
Он проделал большую работу, чтобы собрать всё это воедино. Я была действительно впечатлена.
– Это выглядит потрясающе. Серьёзно.
Он улыбнулся, и я увидела, как он заметно расслабился.
– Эм... езда на велосипеде? Я начал работать в магазине велосипедов, когда учился в средней школе. Парень, на которого я работал, был помешан на велосипедах. Я имею в виду, он тоже был таким грубым засранцем. Но он научил меня уважать езду и заботиться о своём снаряжении. Он показал мне, как это может быть спасением. И психотерапевтом. И другом.
Мне понравилось, как он говорил о велосипедах. Именно так я относилась к еде. Побег, психотерапевт и друг. Это было для того, чтобы отвлечь меня от моих мыслей, жизни и скучной реальности, в которую я себя загнала. И она также выслушивала все мои проблемы, позволила мне излить в неё своё разочарование, страх и тысячи других эмоций, которые я испытывала ежедневно. И это определённо был друг. Постоянный слушатель в моей жизни. Всегда понимающая, никогда не осуждающая, безусловная любовь, о которой я так отчаянно мечтала.
– Я понимаю это, – сказала я ему, настоящие эмоции понизили мой тон. – Тогда ты просто знал, что хочешь владеть магазином? С того момента?
Он отрицательно покачал головой.
– Не совсем. Я немного подумал о колледже. Брал несколько бизнес-классов, а почему бы и нет. Но я не знаю, это просто было не для меня. Я не... традиционный ученик. Я ненавижу школу. Я ненавижу тесты. Я ненавижу домашнюю работу. Я хотел сделать что-то, чтобы увидеть результаты немедленно. Открытие моего собственного бизнеса, в конце концов, стало этим делом. По мере того как я получал всё больше и больше ответственности в магазине велосипедов, я видел, что он может быть прибыльным, если им правильно управлять. Я решил открыть что-нибудь и стать успешным владельцем, которым я хотел быть.
– Это так здорово.
Он улыбнулся, откусывая кусочек от своего сэндвича из салата с курицей и латуком.
– Здорово. Кроме того, тяжело. Это был долгий путь, чтобы добраться туда, где я нахожусь сегодня.
– Ты имеешь в виду тяжело делать всё хорошо?
– Я имею в виду, попытки выбраться из красной зоны, – его взгляд стал отстранённым, задумчивым. – Потребовалась минута, чтобы добраться туда, где я находился. Я не всегда понимал, что делаю.
Я промычала в знак согласия.
– Быть взрослым тяжело.
Он посмотрел на меня, с тарелкой еды на коленях, полностью одетый в спандекс, его щёки немного покраснели от напряжения езды, солнца и ветра. Он был весь из тестостерона и отточенной мужественности. Теперь в нём не было никакой борьбы. Он всё это продумал.
Он был настоящим мужчиной.
И глядя на меня сейчас, таким, каким он был, я чувствовала себя полностью, на сто процентов, женщиной.
Я слегка пошевелилась от его открытой оценки, набивая рот чипсами из капусты и запивая их большим глотком воды.
– Я имею в виду, что многое происходит, – добавила я, пытаясь выбраться из этой дыры, в которую я неохотно вошла. – Счета и дела. И... приходится записываться на приём к стоматологу самостоятельно.
Он, наконец, улыбнулся, стирая нарастающее напряжение одним этим выражением.
– Мне всегда приходилось самому записываться на приём к стоматологу.
– Ох?
Кивнув, он отставил тарелку в сторону и лег на бок, подперев голову рукой.
– Ага. Мой отец не мог вспомнить ничего подобного. Его также ничего из этого не волновало. Я быстро понял, что если мне нужны хорошие зубы, мне придётся решать эту проблему самому.
– Сколько тебе было лет, когда ты впервые записался на приём к стоматологу?
Он подумал об этом с минуту, а затем сказал:
– Эм, может быть, семь? И с тех пор я придерживаюсь строгого графика каждые шесть месяцев.
– Ты шутишь.
Он улыбнулся, сверкнув идеально ровными и белыми зубами.
– Я никогда не шучу насчёт дантиста.
Я бросила в него кусочек капусты. Он поймал его своими блестящими зубами.
– Мне никогда не приходилось делать такие вещи для себя. Я имею в виду, что я не всегда была богата. Я не хочу, чтобы у тебя возникла эта мысль. Когда мамы не было с отцом, мы были очень бедны. Например, принимали душ в ванных комнатах на стоянке грузовиков и делили рамен на каждый приём пищи. Но отец отвечал за моё здоровье, так что мне никогда не приходилось беспокоиться о записях, осмотрах или о чём-то ещё.
– Я не могу решить, какое детство я предпочёл бы иметь, – пробормотал он, нахмурившись, сменив ослепительную улыбку. – Похоже, нам обоим пришлось нелегко.
Я легла на бок рядом с ним.
– Я думаю, что таково большинство детских лет. Понимаешь? Если бы твои родители не совсем испортили тебя, ты вообще был бы ребёнком?
Он засмеялся, и мне понравилось, как это заставило меня почувствовать себя весёлой и счастливой и полностью удалённой от этих мрачных воспоминаний.
– Хотя, может быть, это не всегда родители. Иногда это обстоятельства, – предположил он.
– А иногда это другие дети. Я хочу сказать, что нет способа выбраться из этого невредимым. Единственный путь к взрослой жизни – испытание огнём.
– А потом просто становится ещё больше огня.
Мы откинулись на одеяло одновременно, как будто у нас была одна и та же мысль. Наши плечи столкнулись, когда мы смотрели, как облака плывут по ярко-голубому небу. Летний ветерок охладил мою кожу и приподнял непослушные волосы у меня на лбу.
Я повернула голову и посмотрела на него. Он сделал то же самое. В его глазах было небо.
– Со мной кое-что случилось, – слова слетели с моих губ прежде, чем я полностью решилась их произнести. – Это то, что превратило меня в бегуна. Или, эм, того человека, которым я являюсь сегодня. Это заставило меня захотеть убежать. Я просто… Мне становится страшно. И я убегаю, прежде чем всё станет реальным.
Его кончики пальцев скользнули вниз по моему предплечью, пока он не нашёл мою руку. Он сплёл наши пальцы вместе, изучая моё лицо.
Моё тело напряглось, зуд в ногах даже сейчас шептал мне бежать.
– Так вот почему вечер репетиционного ужина тебя расстроил?
Я кивнула.
– Меня беспокоило, что я не могла вспомнить. Что я поставила себя в подобную ситуацию, зайдя так далеко. А потом я просто предположила, что ты из тех парней, которые... – я покачала головой, не в силах даже сказать о Ванне слова, которые могли бы предположить, что он был кем угодно, только не невероятным. И заслуживающим доверия.
– Ты хочешь поговорить об этом?
Его рука сжала мою, и я поняла, что это безопасное место. Я знала, что он примет моё признание и отнесётся ко мне с милосердием и добротой. Я знала, что могу рассказать Ванну всё, что угодно. В этот момент я знала это. Но я всё ещё не могла выдавить из себя ни слова.
Они застряли у меня в горле и со временем застыли. К настоящему времени они превратились в окаменелости. Всё ещё настоящие. Всё ещё вредные. Всё ещё резали мою трахею. Но я не могла их произнести.
– Я думаю, что на самом деле ещё не могу произнести эти слова, – прошептала я, обнаружив, что мне трудно даже произнести такое признание.
Его брови нахмурились ещё сильнее.
– Я поддержу тебя, Диллон. Всякий раз, когда ты захочешь их сказать, я здесь, чтобы выслушать. Ты меня не шокируешь. Ты меня не отпугнёшь. Что бы ни случилось, я буду рядом, чтобы помочь тебе нести это бремя.
Тогда я поняла, что он не сложил все кусочки воедино. И мне не следовало ожидать от него этого. Просто потому, что ответ был мне так ясен, не означало, что кто-то другой предположил бы это обо мне. Но я чувствовала надежду в его обещаниях.
Он оставался здесь так долго. Может быть, он мог бы услышать правду и доверять мне, как я училась доверять ему.
– Спасибо, – сказала я ему со слезами на глазах.
– Иди сюда.
Он притянул меня в объятия прямо там, на одеяле, в нашем положении боком. Наши ноги автоматически переплелись, и мы заключили друг друга в самые крепкие объятия, спандекс к спандексу.
Мы оставались так в течение часа. Просто обнимались. Просто чувствовали тепло друг от друга, уверенность и обещание чего-то ещё грядущего.
Это был самый прекрасный день в моей жизни.
ГЛАВА 20
Открытие в выходные! И это было так приятно.
Мы официально запустили "Бьянку" с новой атмосферой. Молли помогла придумать великолепный слоган, "Непринуждённый французский для современного американца". И мы провели смехотворно успешную интернет-кампанию благодаря её чёртовым гениальным маркетинговым супернавыкам.
Мы даже обновили интерьер столовой, чтобы отразить более яркое, солнечное, более похожее на поздний завтрак настроение. Цветы были обновлены. Посуда была заменена. Я даже убедила Эзру выбрать более лёгкий набор столового серебра с более маленькими зубцами.
Я обратилась к другу-бармену Киллиана, Уиллу Инглишу из "Крафта", за коктейлями на французский завтрак и была очень впечатлена его помощью. Этим утром мы подавали нашу версию "французского 75-го", шампанское, джин и немного апельсинового сока. Мы добавили зубочистку с клубникой, долькой лайма и сиропом из агавы. Мы называли это "Завтрак 75". У нас также была игристая штука с гранатом и шампанским, которая была совершенно освежающей. Они оба были восхитительны. На этой неделе я продегустировала достаточно образцов.
Просто чтобы быть уверенной, очевидно.
У нас также были традиционные "мимозы" и "Кровавые Мэри".
Потому что сейчас было не время для снобизма. Мы пытались завести людей внутрь ресторана. Если они хотели томатный сок и водку с целыми полосками бекона и слайдером для чизбургера на палочке, кто я такая, чтобы отказывать им?
Если бы они были готовы платить по 17,99 доллара за штуку, у них было больше власти.
Наше последнее меню я считала произведением искусства. Весь кухонный персонал включился в работу, чтобы сделать поздний завтрак яркой звездой в районе Дарема, где не было вариантов завтрака.
Конечно, мои мечты включали в себя полное и абсолютное мировое господство. Но я начала с этого района и нашла бы выход дальше.
У нас была станция яйца Бенедикт, которая включала белковые и вегетарианские блюда, такие как копчёный лосось, жареные зелёные помидоры и хрустящая свиная грудинка с перцем. Наша крок-мадам была доведена до совершенства с малиновым джемом халапеньо, беконом, копчёным гикори, сочным и сливочным камамбером и хрустящими чипсами из капусты – эту идею я почерпнула из пикника Ванна.
Но эй, эти хрустящие маленькие чипсы действительно сработали. И мне очень понравился солёный компонент, который они привнесли.
В списке было так много других аппетитных блюд. Достаточно, чтобы мы надеялись, что никто не сможет решить, когда они сядут, а затем они отметят, по крайней мере, три другие вещи, которые они хотели бы попробовать. Они отмечали бы тот ресторан в своих головах золотой звездой и памятью о том, что они хотели вернуться и попробовать x, y и z.
И, может быть, если бы нам очень повезло, они бы дали нам блестящий отзыв в Yelp8.
Или Гугле.
Возможно, это было принятие желаемого за действительное. Но пробыв здесь несколько месяцев, я надеялась на что-то другое, кроме краха моей очень недолгой карьеры.
– Пока что три стола, – сказала Джулия, одна из моих самых надёжных официанток, когда она ворвалась на кухню. – Но они, кажется, рады изменению меню.
Мой желудок сжался от нервов. Три? Этого едва ли было достаточно, чтобы оправдать изменение времени.
– Это хорошо, – потому что так оно и было, напомнила я себе. – Мы должны с чего-то начать. По крайней мере, там есть люди.
Она кивнула с натянутой улыбкой.
– Хорошая мысль, шеф.
Я постаралась не улыбнуться ей. Очевидно, эта девушка была в ужасе от меня. А это означало, что я правильно выполняла часть своей работы!
Моим порывом было сорвать с себя шапку, бросить её на землю и станцевать счастливый танец прямо на ней. Но я сохраняла хладнокровие.
По крайней мере, сейчас.
– Хорошая работа, Джулс. Мы можем отложить вывеску на более позднее утро, – её челюсть отвисла, и я не смогла удержаться от смеха. – Я шучу.
Она поспешила из кухни.
– Ты сегодня утром в хорошем настроении, – заметил Блейз, пока мы все смотрели на принтер, ожидая появления первого заказа.
Отмахнувшись от головокружения, которое преследовало меня всю неделю, я сказала ему:
– Я рада видеть, как это происходит. У меня хорошее предчувствие.
– У меня тоже, – согласился он. – Я думаю, что это навсегда изменит репутацию "Бьянки".
Я просияла от его неожиданного комплимента, а затем вспомнила, что он даст мне окончательный ответ позже сегодня, собирается ли он оставить "Бьянку" или остаться в качестве су.
Он сказал мне, что будет со мной первые выходные, прежде чем двинется дальше. Но они наступили, и мои надежды на то, что он передумает, постепенно таяли. Он ничего не сказал с момента нашего первого разговора.
И был день, когда он таинственным образом отпросился на прошлой неделе. Я пыталась небрежно подглядывать, но он был тайной за семью печатями. И когда я спросила остальных сотрудников о его отсутствии, они не дали мне никакой полезной информации.
И вот мы здесь. До его окончательного решения ещё несколько часов. А я была тугим клубком нервов.
Это было ужасное планирование с моей стороны. Я должна была назначить разговор через год. Но определённо не в тот день, когда мы запустили новое меню "Бьянки". Во время нашего первого позднего завтрака.
Однажды я приведу свою жизнь в порядок. Вероятно, не в ближайшее время. Но однажды.
Однажды.
– Нам нужно поговорить, – выпалила я, не в силах больше сдерживать своё болезненное любопытство. И, честно говоря, я начала сомневаться в своём психическом здравомыслии и в том, смогу ли я вообще продержаться так долго. Я в основном кипела, ожидая увидеть, как прошёл сегодняшний день, ожидая увидеть, сработает ли это или мы потерпим неудачу, прежде чем действительно начнём… ждала, когда он даст мне свой ответ.
Честно говоря, я была примерно в трёх секундах от того, чтобы просто уволить его, так чтобы мне не пришлось пытаться выжить, когда он уволится. Кроме того, мне нужно было избавиться от части этого сильного адреналина. Мы были на критическом уровне.
– Мы должны, – согласился он.
– Пойдём в мой кабинет.
Удивление отразилось на его лице.
– Сейчас?
– Послушай, я здесь просто предполагаю худшее. Давай поговорим об этом, и я соответствующим образом подстроюсь. И сегодня я буду работать лучше. Это важно для меня, – я повернулась к Эдуардо и Кейдену. – Вы все сможете удерживать оборону в течение пяти минут?
Их глаза округлились, и это заставило меня серьёзно усомниться в моём примере лидерства в этом месте. Почему никто не хотел работать су-шефом?
Была ли я так же плоха, как Уайетт?
– С вами всё будет в порядке, – хрипло сказала я им. – Всё, что вам нужно сделать, это следовать рецепту. Вы справитесь с этим.
– В этом нет необходимости, – вмешался Блейз, звуча так же удивлённо, как выглядели Эдуардо и Кейден. – Мы можем поговорить позже, шеф.
Я ненавидела то, что он командовал мной прямо сейчас. Он полностью вмешивался в мою энергетическую зону. И мой авторитет на кухне. Наклонившись вперёд, я забыла все советы, которые дал мне Ванн, и выплеснула свои эмоции.
– Мы сделаем это сейчас, шеф. Если ты не возражаешь.
Его взгляд метнулся ко мне.
– В этом действительно нет необходимости, шеф.
Что-то в его тоне привлекло моё внимание.
– О чём ты говоришь?
Он пожал плечами и вернулся к своей задаче.
– Я не уйду.
– Повтори это ещё раз?
Его сердитый взгляд был каким-то милым после времени, проведенного с ним.
– Я никуда не уйду. Итак, мы можем двигаться дальше?
– Подожди, только в эти выходные? Или навсегда?
Я могла сказать, что он действительно начал терять терпение со мной, и я не могла не наслаждаться тем, что мучила его после того, как он заставил меня пройти через такой ад за последние несколько недель.
– Навсегда. Я никуда и никогда не уйду.
– Ты серьёзно?
Его щёки покраснели. Я ухмыльнулась.
