Текст книги "Та самая девушка (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Уволь кого-нибудь, – сказал он.

Я встряхнула волосами, боясь, что так отвлеклась на его лицо, что ослышалась.

– Что?

– Уволь кого-нибудь. Сегодня вечером. В первый раз, когда кто-то не послушает тебя, не ответит или проигнорирует, уволь его.

Его совет был настолько неожиданным, что я с трудом его восприняла. Как будто он говорил на иностранном языке.

– Твоё решение заставить персонал уважать и слушать меня – это уволить кого-нибудь? Вот так просто? Просто войти в дверь и заставить кого-то уйти?

– Это ведь не твои люди, верно? – видя моё продолжающееся замешательство, он уточнил. – Ты их не нанимала? Они пришли вместе с рестораном?

– Верно. Эзра нанял их. Или шеф-повар до меня. Я просто вступила в должность с нынешним штатом.

– Ладно, значит, у них нет причин быть преданными тебе. Ты чужая, а не они. И я думаю, что ты также моложе их всех? – я кивнула, ненавидя каждую секунду его честной оценки. – Менее опытная?

Я пожала плечами, не желая признаваться в этом.

– Это невозможно сказать, – его взгляд потяжелел в ожидании правды. – Но, скорее всего, да. Я относительно новичок в этой игре.

– И даже при том, что у тебя есть талант для этой работы, они, вероятно, предполагают, что ты получила её только из-за своего брата, – когда я начала протестовать, он напомнил мне. – Ты сама так сказала.

– Ладно, да.

– Уволь кого-нибудь. В первый раз, когда кто-то скажет что-то неуважительное, пни его под зад.

– Я усвоила урок, но тебе не кажется, что это немного грубо?

Он пожал плечами.

– Честно говоря, в зависимости от того, насколько враждебна эта рабочая среда, тебе, возможно, придётся продолжать увольнять людей.

Смеясь над безумием его предложения, я решила, что не одна сегодня на грани сумасшествия.

– Ты предлагаешь, чтобы я каждый вечер сама обслуживала ужин?

– Я предлагаю тебе сделать всё возможное, чтобы взять эту кухню, твою кухню, под контроль. Ты явно не можешь продолжать так работать. И ты не должна была этого делать. Ты – босс.

Его воодушевляющая речь была произнесена с такой убеждённостью, что я не удержалась и повторила:

– Я босс, – как будто говорила это впервые.

– Ты босс, – повторил он. – Так происходит обычное посвящение шеф-поваров? Вы приходите на чужую кухню и должны убедить всех слушать вас?

Я задумалась над его вопросом и пожала плечами.

– Не всегда. Иногда повара приводят своих собственных су-шефов. Чаще всего они продвигаются внутри, так что персонал уже уважает новое руководство. Я никогда раньше не была шеф-поваром, поэтому у меня нет су, чтобы взять с собой, и я, очевидно, не продвигаюсь по службе внутри компании.

– У тебя нет выбора, – заметил он. – Тебе придётся кого-нибудь уволить.

Я пошевелилась, чувствуя себя неловко от этой мысли.

– Я не знаю.

– Я имею в виду, что ты можешь уволить их всех и начать с нуля. Я уверен, что у тебя есть друзья в отрасли, которые будут готовы работать на тебя.

Обдумывая его слова, я поняла, что для того, чтобы заставить знакомых работать на меня, мне придётся переманивать их у друзей. Это был не вариант.

И начинать всё с нуля тоже не вариант, если я хочу вернуть "Бьянку" за разумное время. Мне нужны были люди на кухне, которые знали бы, что делают, которые уже верили в её миссию и хотели для неё лучшего. Мне нужны были люди, которым было наплевать на ресторан, но которые слушали бы меня.

– Боже, меня тошнит, – пробормотала я, медленно соглашаясь с тем, что его предложение имело смысл. Уволить кого-нибудь? Мне? Это потребует мужества. Очень много мужества.

Кем я себя возомнила? Гордоном Рамзи? Я никогда не кричала на людей. Я убеждала их быть моими друзьями, а затем заставляла делать то, что я хотела, уважительно попросив их выполнять свою работу. Не в моём характере было входить во враждебное рабочее пространство и отнимать у кого-то средства к существованию только для того, чтобы заставить всех проснуться и обратить на меня внимание.

– Могу я нанять их обратно? – спросила я его.

Его подбородок дёрнулся от удивления.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, знаешь, уволить кого-нибудь. А потом, когда все поймут, что я говорю серьёзно, пусть уволенный снова вернётся на работу?

Он медленно покачал головой, словно всё ещё пытаясь осмыслить мой вопрос.

– Это сводит на нет все попытки заставить их уважать тебя.

Он был прав, но я, очевидно, не могла сказать ему этого, его эго и так уже было достаточно велико.

– Значит, ты хочешь сказать... просто нужно войти туда и уволить первого, кто меня не послушает?

– Или огрызнётся, или закатит глаза, или будет дышать так, что тебе не понравится. Но да, это общая идея.

– И как только я разрушу жизнь этого одного человека, все остальные волшебным образом начнут меня слушать и выполнять приказы?

– Ты никому не портишь жизнь. Ты делаешь свою работу. Точно так же, как эти идиоты, работающие на тебя, должны делать свою. Они губят свою жизнь, когда ведут себя как придурки. Ты – босс. Независимо от того, как ты получила эту работу, или считают ли они, что ты её заслуживаешь, ты её заслуживаешь. Босс. Это означает, что они следуют протоколу или находят другую работу. О ком-нибудь из них сложилось впечатление, что они ищут другую работу?

Я серьёзно задумалась над его вопросом. Находились ли они в поиске? Они постоянно опаздывали всю неделю. Они были постоянно небрежны, непослушны и умышленно тупы. Но они появлялись каждый божий день.

Это создало у меня впечатление, что они не хотят другой работы, они просто не хотят, чтобы на их нынешней работе была я.

Но если я начну увольнять людей волей-неволей, они могут передумать.

Честно говоря, я ненавидела то, что происходило прямо сейчас. Кроме того, я не могла в одиночку управлять кухней.

– Ты когда-нибудь использовал эту тактику? – спросила я, надеясь, что он даст мне честный ответ.

Он помолчал несколько секунд, прежде чем признаться:

– Нет. Мои сотрудники всегда уважали меня.

Его слова прожигали меня насквозь, разрывая свежие раны ещё шире.

– Ох.

– Тем не менее, – продолжал он, – я имел дело с теми, кто не воспринимал меня всерьёз. Я знаю, каково это – быть молодым в бизнесе. Трудно заставить кого-то воспринимать тебя всерьёз, но особенно твоих сверстников. Иногда люди ведут себя так, как им положено, и всё идёт так, как следует. А иногда приходится пробиваться через стены и выкраивать себе место. Это не самый весёлый способ работы, но он того стоит, – он поймал мой взгляд. – Если ты любишь своё дело, оно того стоит.

Огонь, который он разжёг во мне, превратился во всепоглощающее пламя, движимое желанием и убеждённостью, о существовании которых я даже не подозревала. Я хотела эту работу. Больше всего на свете я хотела этого.

Честно говоря, я жила в основном очаровательной жизнью, и мне никогда не приходилось хотеть большего. В материалистическом смысле. Как бы то ни было, я знала, как работать. Я бы не стала слишком много думать о том, что это была первая настоящая вещь, которую я хотела и не могла легко получить.

Лгунья, прошептало моё сердце. Ты хотела, чтобы твой отец любил тебя. И что вышло?

Ты хотела, чтобы твоя юность закончилась иначе.

Я не знала, смогу ли когда-нибудь оправиться от этих лет.

Игнорируя болезненное напоминание о том, что не всё, что я когда-либо хотела, было вручено мне на серебряном блюде, я мысленно надела на себя стальную броню. У меня была чёртова смелость.

– Ты прав, – сказала я ему.

Его губы дрогнули в том, что могло сойти за намёк на улыбку. Я не обратила внимания на то, какое очаровательное выражение было на его обычно сварливом лице.

– Что это было?

Закатив глаза, чтобы он понял, что мне не нравится повторяться, я сказала:

– Если я хочу, чтобы они обратили на меня внимание, я должна идти с оружием в руках. Я не могу позволить им запугивать меня. Я должна взять этого быка за рога и, чёрт возьми, оседлать его.

– Ого, как много метафор, – когда я посмотрела на него, он дерзко ухмыльнулся. Я ответила более суровым взглядом. – Но я думаю, ты поняла, что к чему, – закончив работу, он начал пятиться к улице и магазину, который оставил без присмотра на последние двадцать минут. – Если я вернусь на работу, ты ведь не попытаешься бросить кирпич в окно или что-нибудь в этом роде?

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.

– Я передумала заходить.

Его улыбка смягчилась, поразив моë женское естество своей сладостью.

– Удачи тебе, Батист. Не проливай сегодня слишком много крови. Помни, ты не можешь управлять кухней в одиночку.

– Я вызову тебя на подмогу, если что-то пойдёт не так. Если ты не умеешь готовить, то, по крайней мере, можешь быть моим свидетелем, когда копы спросят, что случилось, – он рассмеялся над моей шуткой, и у меня осталось пьянящее чувство триумфа. В самую последнюю секунду я вспомнила о хороших манерах. – Эм, спасибо, Ванн.

Он отмахнулся от меня, как будто в этом не было ничего особенного. А может, и нет. Может быть, он не был таким добрым и внимательным, каким я рисовала его в своём воображении. Может быть, он просто разговаривал с сумасшедшей дамой.

Теперь это уже не имело значения. Независимо от причины, которую он выбрал, это был совет, в котором я нуждалась. Это был совет, которым я собиралась воспользоваться.

Мне придётся найти в себе мужество сделать это в промежутке между данным моментом и тремя часами ночи. Я могу кого-нибудь уволить. Я смогу.

По крайней мере, я надеялась, что смогу.

На долю секунды я подумала о том, чтобы остаться и подождать Уайетта или пойти к Эзре, чтобы спросить, что он об этом думает. Выкинув из головы эти дикие мысли, я побежала обратно к машине и снова села за руль.

В этом не было никакого смысла. Ванн дал хороший совет, и я поняла, что мне не терпится узнать, что же произойдёт.

ГЛАВА 7

К тому времени, когда я пересекла через весь город до «Бьянки», я потеряла позитивное отношение, которое лелеяла после разговора с Ванном. Я вошла в «Бьянку», чувствуя себя побеждённой.

Требовалась какая-то особая решимость, чтобы уволить кого-то, отнять у него надежды и мечты и вышвырнуть на улицу. И, честно говоря, я не думала, что у меня это получится.

"Тогда что ты здесь делаешь?" – прошептал внутри меня тихий голос.

Это был правильный вопрос. Тот, на обдумывание которого у меня ушло несколько минут.

Не обращая внимания на сотрудников, которые удосужились прийти сегодня вовремя, я поплелась обратно в свой офис и бросила сумочку на стол. Что я здесь делаю?

Если я не могу сделать что-то столь простое, как заставить свою кухню следовать за мной, почему я здесь?

Чего я хочу?

Я имею в виду, действительно хочу?

Я хотела, чтобы мне дали лёгкую работу и организовали карьеру? Или хотела создать себе имя в индустрии через кровь, пот и слёзы?

Неужели я сдамся из-за того, что это нелегко?

Или я буду упираться и заставлять людей делать то, что я прошу?

Ответ был очевиден.

Возможно, передо мной открыли дверь в эту кухню, но никто не собирался вручать мне наследство на блюдечке с голубой каёмочкой.

– Хватит говорить сама с собой как дурочка, – прошептала я, ни к кому не обращаясь.

Развернувшись, я застегнула куртку шеф-повара и потопала обратно на кухню. Я решила, что всё. С меня было достаточно. Были решения, которые нужно было принять сегодня вечером, и мне надоело ходить вокруг да около. Но я также не была готова начать увольнять людей направо и налево.

Это должно произойти естественным образом, решила я. И, надеюсь, на второй неделе моего пребывания в "Бьянке" до этого не дойдёт.

Я сняла планшет, висящий на своем месте рядом с кулером, и начала просматривать расписание. Вычеркивая из списка людей, медленно приходящих на свои смены и готовящихся к работе, я начала чувствовать осторожный оптимизм.

Всем удалось прийти ближе к десяти. Конечно, было уже десять сорок пять, когда Эшлин, су-шеф и второй человек в кухне, вошла в дверь, но без четверти одиннадцать было большим улучшением по сравнению с прошлой неделей.

Она, как обычно, сердито посмотрела на меня, натянула куртку и начала застёгивать её. Я выдержала её взгляд, не отступая.

– Теперь, когда мы все здесь, – обратилась я к залу самым командным голосом, – можем начинать.

Я вытащила ручку, которой собирала волосы в импровизированный пучок, и двинулась вниз по списку, назначая ответственных и раздавая подготовительные задания.

– Ещё пара моментов, – сказала я, изо всех сил стараясь удержать их внимание. – У нас закончилась утка для утиного конфи, – ропот неодобрения прокатился по рядам. Это было популярное блюдо в "Бьянке", одно из основных блюд, но я заказала недостаточно птицы. Это была моя ошибка, но я всё ещё изучала кухню. – Вместо этого мы сделаем стрип-стейки во фритюре с чатни из манго и арбуза.

– Ты не можешь этого сделать, – сказала Эшлин, заговорив первый раз сегодня и впервые за последние два дня обращаясь ко мне.

Ошеломлённая горячностью в её голосе, я спросила:

– Не могу сделать что?

– Ты не можешь просто изменить меню сегодняшнего дня, – отрезала она, скрестив руки на груди. – Это непрофессионально.

Моё тело напряглось от её оскорбления, я выпрямилась и напрягла каждый мускул.

– Это не непрофессионально, – поправила я её. – Это моё решение.

– Мы не нуждались бы в этом решении, если бы ты не создала проблему, – она была права, но и с боссом так не разговаривают. – Теперь ты поставила нас в плохую ситуацию и хочешь, чтобы мы исправили её, выдумывая какое-то дерьмо на ходу? Это просто смешно.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь не позволить своему гневу взять верх надо мной. Я решила поладить с логической частью её мозга, надеясь помочь ей понять.

– Это не сложное блюдо. Я расскажу вам об этом сегодня, мы приготовим чатни заранее и используем масло, уже приготовленное для утки, чтобы сделать фритюр. Я думаю, это будет отличным дополнением к сегодняшнему меню.

Если бы она держала рот на замке, я могла бы двигаться дальше. Или, по крайней мере, она могла бы попросить поговорить со мной наедине. Но она была слишком зла и слишком ожесточена, чтобы ясно мыслить. Или это было то, что я сказала себе после того, как она прорычала:

– Это грёбанное дерьмо, – плаксивым, высоким голосом, который, как я должна была поверить, был имитацией того, как говорила я.

И это стало последней каплей.

Боже, я ненавидела, что Ванн снова оказался прав. И я ненавидела, что из всех людей это была Эшлин. В помещении, где в основном доминировали мужчины, я не хотела увольнять моего единственного сотрудника женского пола.

Но это было слишком. И она открыто поставила под сомнение мой авторитет перед всем персоналом.

Честно говоря, она не оставила мне выбора.

Прежде чем я успела обдумать это или позволить своему мягкому, доброму сердцу встать на пути, я крикнула:

– Достаточно! Ты уволена.

Комната застыла на месте. Десять пар глаз уставились на меня. Трудно было понять, приняли ли они меня достаточно серьёзно, чтобы хотя бы прислушаться к моему приказу. С такой же вероятностью Эшлин полностью проигнорирует меня и продолжит работать. Тогда мне придётся позвать сюда Эзру.

Или копов.

Между тем, мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не упасть лицом в ладони и не застонать.

Или не протянуть руку, схватить её и извиниться.

Вместо этого я собралась с духом и посмотрела на неё, не отступая.

Вся комната вздрогнула, когда она, наконец, заговорила.

– Что ты сказала?

Я наклонилась вперёд, положив руки на стойку, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с ней.

– С меня хватит твоего неуважения, Эшлин. Теперь ты допрашиваешь меня перед персоналом и отказываешься выполнять приказы. Ты уволена.

– Ты не можешь меня уволить, – возразила она слегка истерично.

– Я уже сделала это.

– Ты даже не долбаный босс! – возмутилась она, её голос приобрёл демонический тон, который умудрялся быть высоким и низким одновременно.

Я думала, что сломаюсь, как только она усомнится в моём решении, но мне было легче сохранять спокойствие, чем больше она сходила с ума, особенно с учётом того, что после всего произошедшего она всё ещё не научилась уважать меня.

– Я босс, – заверила я её довольно спокойно. – И ты уволена.

– Ах ты, инфантильная сука! – закричала она. – Ты грёбанная девчонка! Младенец! Ты не можешь просто приходить сюда, в мой ресторан, и устраивать истерику каждый раз, когда тебе что-то не нравится. Вот тебе новости, ты нам не нравишься, но мы не ведём себя как дети, – она повернулась к Блейзу, вся пылая. – Это невероятно. Чертовски невероятно.

Какая-то часть меня ненавидела то, что я только что сделала и открыла банку со змеями. Мне хотелось запихнуть свои слова обратно в рот и проглотить их. Мне хотелось извиниться и сказать ей, что я не это имела в виду. Я хотела убежать и не возвращаться сюда, чтобы не иметь дело с этими людьми, этой ответственностью и ожиданиями Эзры от меня.

И почему это не мог быть Блейз? Почему из всех людей я была вынуждена уволить единственную женщину в сегодняшней смене? Мало того, у неё было больше всего опыта. По сути, я уволила единственного человека, способного управлять этой кухней без меня.

Но в глубине души я знала, что приняла правильное решение, особенно после её реакции. Это было мудрое решение. Ванн был прав. Я должна была утвердить свою позицию. Должна была показать своим людям, что я не шучу.

И, самое главное, мне нужно было очистить это место от плохого джуджу³.

Эта атмосфера была ядовитой. И чем дольше я позволяла ей гноиться, тем больше людей отравлялось. Эшлин должна была уйти. Теперь это было очевидно.

– Это не твой ресторан, – сказала я ей спокойно, почти без дрожи в голосе. – Он мой. И если я скажу, что ты здесь больше не работаешь, ты не работаешь. Бери свои ножи. Возьми всё остальное, что принадлежит тебе. И уходи.

– Ты не переживешь сегодняшний вечер без меня, – прошипела она, слюна летела вместе с её яростно подчёркнутыми словами. – Ты нуждаешься во мне. Ты не можешь справиться с этим дерьмом без меня.

Теперь я была просто раздражена.

– Это одна из самых способных кухонь в городе. Оглянись вокруг, Эшлин, ты им никогда не была нужна. Я им не нужна. Они поддерживали это место в рабочем состоянии в течение нескольких месяцев. Осмелюсь предположить, что они вряд ли заметят, что тебя нет.

Её лицо сморщилось от разочарования. Она знала, что я права. Она знала, что персонал долгое время работал без руководства и мог продолжать хорошо делать это и дальше, если бы им пришлось.

Правда, меню не изменится, и качество приготовления ухудшится, но эти люди не были идиотами. Им просто нужно было правильное руководство.

И его явно нельзя было найти в Эшлин.

Я задалась вопросом, не потому ли Эзра никого не продвигал изнутри. Возможно, он с самого начала знал, что она была полной идиоткой.

Оглядев остальных сотрудников, вот ещё замерших на месте, я подняла брови и обратилась ко всему персоналу:

– Если вы не готовы следовать моему примеру и уважать мою позицию, уходите сейчас же. Если вы хотите продолжать готовить на этой кухне, вам лучше изменить её. Вам лучше научиться слушать меня. Если нет, это ваша возможность уйти. Я даже напишу вам рекомендательное письмо, если вы не будете оскорблять меня в процессе, – тишину нарушил смешок, но я не уловила, от кого он исходил. – Я серьёзно, – заверила я их. – Если вы не хотите готовить для меня, если вас оскорбляет мой возраст, или моя семья, или моя внешность, или что-то ещё, чёрт возьми, уходите. Избавьте меня от головной боли и уходите. Потому что, поймите, если мне придётся ещё раз выслушивать это дерьмо "Она не заслуживает того, чтобы быть здесь", я вышвырну вас. Мне всё равно, что вы думаете. Мне всё равно, есть ли у вас мнение о том, как я сюда попала, знаете ли вы или не знаете, кто я. Дело в том, что я здесь, чтобы готовить хорошую еду, действительно хорошую еду. Я устала от того, что "Лилу" и "Сарита" получают всю славу. Я устала проигрывать им. И "Чопхаусу". И "Майскому бистро". И кому бы то ни было ещё. Это одна из лучших кухонь в городе. Мы собираемся начать вести себя соответственно.

Я закрыла рот и стала ждать. Прокручивая в голове свою речь, я поняла, что, вероятно, был ещё десяток вещей, которые я должна была сказать, но теперь было слишком поздно. Они либо останутся со мной, либо уйдут.

Был хороший шанс, что начнётся мятеж.

Боже, как отчаянно мне хотелось прикусить нижнюю губу до крови, но я сдержалась. Было важнее поддерживать иллюзию контроля, чем огрызнуться и дать им всем понять, что я сошла с ума, послушав совета владельца магазина велосипедов, который мне даже не нравился.

Боже мой, что я наделала?

К моему удивлению, никто не пошевелился. На самом деле, они, казалось, приняли более постоянные позы. Блейз широко расставил ноги и скрестил руки на груди, универсальный сигнал "Ты не можешь заставить меня уйти".

Ладно, может быть, это и не было универсальным сигналом, но я ясно прочитала его намерение.

Остальная часть кухни последовала его примеру, никто больше не обращал внимания на Эшлин.

Она тоже уловила сообщение.

– Ты серьёзно? – спросила она. – После всего через что мы прошли? – она повернулась к своему коллеге су-шефу. – Я ожидала от тебя такого поведения, – прорычала она. – Ты хотел получить мою работу в течение трёх лет. Да подавись ею. Удачи вам.

Он не повернул головы и не посмотрел на неё, но я почувствовала, что его внимание переключилось на неё достаточно, чтобы сказать:

– Не забывай, почему ты уходишь, Эшлин. Это был не твой выбор. Она тебя уволила.

Я посмотрела налево и увидела, как шеренга мужчин кивнула в знак согласия. То же самое происходило справа от меня.

– Я собиралась в "Ред-Оук". Ты же знаешь, – слабо возразила она.

Я чуть не рассмеялась, когда она упомянула самый старый стейк-хаус города. Если она думала, что это будет более лёгкая рабочая среда, её ждало грубое пробуждение. Шеф-повар там, Трент Шепард, славился своей репутацией одного из самых подлых поваров. Полный и законченный эгоист и мудак.

Никто больше не двинулся, чтобы помочь ей или вывести её. Они просто стояли и ждали, когда она уйдёт.

Во мне проснулась лучшая сторона моей человечности, и я начала беспокоиться о ней. Неужели я отняла у неё возможность найти другую работу? Неужели полностью лишила её надежд и мечтаний и гарантировала, что она не получит другую столь же респектабельную должность, как в "Бьянке"? Неужели я полностью разрушила её карьеру?

Но потом она наклонилась вперёд и плюнула на пол возле моих ног. Липкая слизь капала между отверстиями нескользящих ковриков размером в четверть дюйма.

– Молодец, – пробормотала я ядовитым тоном.

Она отступила назад, схватив свой набор ножей со столешницы позади неё. Сделав шаг к двери, она вздёрнула подбородок и сказала:

– Не могу дождаться, когда увижу, как ты тонешь.

У меня не было ответа на это. Возможно, она права. Я не знала, ускорит ли еë увольнение мой провал, но была уверена, что она не поможет мне приблизиться к успеху. В большинстве случаев она была хорошим поваром, но ядовитое отношение разъедало её изнутри.

– Твоя куртка, – требовательно прозвучал стальной голос позади меня.

Мои плечи мгновенно поднялись при звуке голоса Эзры. Он был взбешён. Вне себя от злости. Этот спокойный, холодный голос был наивысшей степенью его ярости.

И я не знала, была ли она направлена на меня или на Эшлин.

У Эшлин хватило проницательности выглядеть испуганной.

– М-моя куртка?

– Насколько я понимаю, ты здесь больше не работаешь, – невозмутимо произнёс Эзра, его тон вызвал ледяной ветер на кухне. – Оставь свою куртку.

Она стиснула зубы, обдумывая варианты. Эзра не просто встал на мою сторону, он заступился за меня, снял её с высокого коня и напомнил, на кого она раньше работала.

Её челюсти сжались так сильно, что я подумала, что она может сломать зуб. Затем она со стуком опустила ножи и начала расстёгивать пуговицы.

Я не могла не задаться вопросом, гордилась ли она когда-нибудь тем, что работает здесь. Судя по её поведению и полному пренебрежению к власти, я бы предположила, что нет. Но она была здесь с тех пор, как "Бьянка" открылась пять лет назад. Она выжила при Марселе, на которого, как я слышала, работать было сущим кошмаром. Она управляла кораблём после того, как Марсель ушёл, и она пыталась перейти под моë начало.

Неужели она и начинала работать с таким отношением? Или переменчивость времени, проведённого здесь, сломила её?

Не сломает ли это и меня тоже?

Или я, в конце концов, сломаю остальных сотрудников?

Фу, почему быть боссом так чертовски трудно?

Удерживая на этот раз взгляд Эзры, а не мой, Эшлин сорвала с себя куртку, подняла её в воздух одним пальцем, а затем бросила на землю.

– Да пошёл ты тоже, – прорычала она, прежде чем выскочить из здания.

Как только за ней закрылась дверь, я резко выдохнула, не заботясь о том, что это заставит меня выглядеть слабой перед остальной частью персонала. Боже, это было напряжённо.

Сильная рука Эзры опустилась мне на плечо и крепко сжала.

– Я горжусь тобой, Диллон.

От его слов одобрения горячие слёзы навернулись на моих глазах. Я была в двух секундах от того, чтобы полностью потерять себя. Высоко подняв подбородок и собрав всё своё достоинство, на которое я была способна, я обратилась к сотрудникам.

– Мне жаль, что вам пришлось стать свидетелями этого, но я надеюсь, что мы сможем двигаться вперёд профессионально, делая то, что лучше для "Бьянки". Если у кого-то из вас есть вопросы или опасения по поводу моего руководства, пожалуйста, поговорите со мной. Наедине, – я отстранилась от руки Эзры, удерживаясь от того, чтобы убежать и спрятаться за закрытыми дверями. – Я вернусь через несколько минут, чтобы обсудить изменения в меню на сегодняшний вечер. А сейчас, почему бы вам... не начать готовиться, как обычно?

Я не стала дожидаться их ответа или даже подтверждения моего приказа. Вместо этого я быстро зашагала обратно в свой офис, Эзра следовал за мной по пятам.

Когда мы благополучно оказались внутри, я осторожно закрыла за ним дверь, а затем бросилась в его объятия, рыдая у него на плече.

– Мне очень жаль! – я шмыгнула носом, поворачивая голову, чтобы не покрыть его хрустящую белую рубашку слезами и косметикой.

Его рука опустилась мне на спину, оберегая и защищая, так похоже на старшего брата, которого я любила.

– Почему?

Его голос был полон осторожного веселья.

Я даже не знала, за что извиняюсь. Или было ли извинение направлено на Эзру. Возможно, я имела в виду Эшлин, но он был самым близким человеком.

Вместо того чтобы признаться, что я не знаю, что имею в виду, я сказала:

– Это было безумие. Она сумасшедшая, – я сделала ещё один прерывистый вдох. – Какой ужасный способ начать понедельник.

Он усмехнулся, услышав правду в моих словах.

– Честно говоря, я надеялся, что ты сможешь образумить её. Она превратила здешнюю жизнь в ад.

Я отстранилась, борясь с желанием ударить его.

– Что? Ты знал, что она была кошмаром, и предоставил мне уволить её?

Он пожал плечами, как будто ещё не обдумал всё до конца.

– Я не смог бы держать "Бьянку" открытой без неё, – признался он. – Вот почему было так важно, чтобы ты взялась за эту работу.

Глядя на своего брата со всем бешенством, которое я ощущала, я сказала:

– Ты думал, что приведёшь меня, чтобы я могла сделать за тебя грязную работу?

Его глаза невинно округлились.

– Я подумал, что найму настоящего руководителя, чтобы, наконец, избавиться от неё.

Стук в дверь спас ему жизнь. Я только что решила задушить его.

Он открыл её и позволил Блейзу просунуть голову внутрь. Он обратился ко мне:

– Доставка.

Я улыбнулась ему, надеясь, что это не выглядело совершенно безумным.

– Благодарю тебя.

Когда он ушёл, я повернулась к Эзре.

– Разберись с этим сам. Мне нужно несколько минут побыть одной.

– Ты поступила правильно, – заверил он меня. – Я горжусь тобой.

Всё, что я могла сделать, это закатить глаза и сказать:

– В следующий раз предупреди меня, когда поймëшь, что должно произойти нечто подобное.

– Я не думал, что...

– А что, если бы я вместо этого уволилась? – спросила я, обрывая его, прежде чем он успел предложить неубедительное оправдание. – А что, если бы я просто ушла? – моё предположение попало в точку, и он закрыл рот. Я повторила медленнее и с большей убеждённостью, чем была способна. – В следующий раз предупреди меня.

Когда я, наконец, осталась одна в своём кабинете, я закрыла лицо руками и зарычала. Я сидела так несколько минут, пока вся кровь не прилила к лицу и я не поняла, что мои пальцы оставят следы.

Я ожидала, что вот-вот прольются слёзы, или хлынут ручьём, или случится ещё что-то не менее патетичное, но ничего не произошло. Мои глаза оставались сухими, а адреналин медленно покинул моё тело, и я снова почувствовала, что нахожусь посреди паники, гнева и ощущения, что всё ещё не знаю, что делаю.

Я взяла телефон, игнорируя свои мотивы, и поискала в Интернете номер телефона "Сайкл Лайф". Я нажала кнопку вызова ещё до того, как успела осознать часы работы магазина, и прижала трубку к уху.

Покусывая ноготь большого пальца, я ждала, пока кто-нибудь возьмёт трубку.

Ванн ответил всего через несколько секунд.

– "Сайкл Лайф".

У меня пересохло в горле, я не знала, что сказать после его бодрого приветствия на другом конце провода. Если чей-то голос так идеально соответствовал его индивидуальности и стилю, то это был Ванн.

Всего два слова, произнесённых им, заставили меня нарисовать в голове его образ – в облегающих брюках и футболке с коротким рукавом на пуговицах, в его униформе.

– Ванн? – я должна была задать этот вопрос. Если бы я призналась, что знаю, что это он, просто по звуку его голоса, я бы выглядела как сталкер.

– Это Ванн, – легко ответил он.

– Это Диллон, – сказала я ему. А потом поняла, что у меня нет плана игры. Или даже смутного представления о том, почему я позвонила этому человеку. – Эм, Диллон Батист.

– Привет, Диллон.

Не обращая внимания на замешательство в его тоне, я храбро двинулась вперёд.

– Я просто звонила, чтобы… – боже мой, зачем я звонила? – Чтобы... – придумай что-нибудь, Диллон! – Чтобы… – сейчас или никогда, скажи что-нибудь! – Спасибо за совет. Я использовала его.

Его замешательство переросло в недоверие.

– Ты использовала его? Ты имеешь в виду, уже? Ты уже кого-то уволила?

Я облизнула пересохшие губы и снова усомнилась в своём решении.

– Ты же сказал, в следующий раз, когда кто-нибудь возразит.

Он рассмеялся, и звук его смеха пронёсся через разделяющее нас расстояние.

– Я недооценил тебя, Батист.

Я прикусила нижнюю губу, а затем рванулась вперёд на своём месте, смелость заполнила моё тело.

– Дважды.

– Что это значит?

– Ты недооценил меня уже дважды, – сказала я ему. – Сначала с работой. А теперь с этим.