Текст книги "Та самая девушка (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Я небрежно попыталась вывернуть каблук. Может быть, если бы я расслабилась, дыра ослабила бы свою хватку.

Нет.

Во всяком случае, мне удалось засунуть его лишь глубже.

– Немного, – призналась я.

Губы Ванна дёрнулись от желания рассмеяться.

– Я могу помочь?

Разочарованный вздох сорвался с моих губ, прежде чем я смогла сдержать его.

– Конечно. Я полагаю.

Он посмотрел на меня взглядом, говорящим, что я лгу. Но он ничего не сказал. Вместо этого он опустился на колени, его тёплые руки обхватили мою икру и лодыжку.

Моё сердце сжалось, когда тепло распространилось там, где его руки двигались по мне. Я прочистила горло, надеясь, что он не заметил, как я отреагировала на его прикосновение.

Он потянул меня за ногу, и моё эго было несколько успокоено, хотя не сразу отпустило. Его рука поднялась к задней части моего бедра, другая скользнула вниз к лодыжке. Я затаила дыхание, стараясь не обращать внимания на контраст его нежных прикосновений и грубых, мозолистых ладоней.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Он действительно застрял.

Я моргнула, глядя на него, любуясь тем, как солнце ласкает его тёмные волосы, и острые углы его лица. Мне хотелось протянуть руку и провести пальцами по его скуле.

– Я в курсе, – сказала я вместо этого.

– Держись за меня.

– Что?

– Я собираюсь вытащить его, но я не хочу, чтобы ты снова потеряла равновесие. Так что держись за меня.

– Х-хорошо.

Я сделала, как он приказал, положив руки на его широкие плечи. Он сотворил какое-то волшебство с моей туфлей и поднял мою ногу, и на этот раз, когда он потянул, мой каблук освободился.

Инерция этого движения толкнула меня вперёд, несмотря на то, что я ослабила хватку на Ванне, и я снова дёрнулась. Ему удалось поймать меня, крепче ухватив за заднюю часть моих бёдер и удержать меня.

И так мы стояли несколько долгих мгновений. Я высилась над ним, мои руки теперь сжимали его мускулистые плечи. Он стоял на коленях, его руки были спрятаны под юбкой моего платья, его руки сжимали заднюю часть моих бёдер, чуть ниже моей задницы.

У меня пересохло во рту, и всё моё тело покраснело. Но это было не от смущения.

Этот мужчина, его прикосновения и то, как интимно он смотрел на меня, повлияли на мою решимость. Это не происходило уже долгое время.

– У тебя идёт кровь, – пробормотал он.

– Что?

– У тебя колени в крови.

Я покачала головой, приходя в себя.

– Ох.

– Я могу помочь тебе с этим.

Наши взгляды встретились, жар от его прикосновений пробежал по моему телу, стирая моё смущение и разжигая огонь внутри меня.

– Что?

– Я могу помочь с кровотечением, – повторил он. Его руки сжали мои бёдра на краткий миг, прежде чем он встал и сделал шаг назад. – У меня в кабинете есть набор.

– Набор от кровотечений?

Его губы снова дрогнули. И это было абсолютно разрушительно.

– Аптечка первой помощи.

В этом было больше смысла.

– Я уверена, что со мной всё в порядке. Я просто, эм, уйду отсюда, – я попыталась сделать шаг и пошатнулась. – Ауу, – захныкала я, как полная дура.

– Как насчёт того, чтобы ты позволила мне помочь тебе. Это то, в чём я хорош, – он обнял меня за талию и взял за руку другой рукой, помогая мне ковылять через парковку к его магазину.

– Ты хорошо помогаешь людям? – спросила я, позволяя сарказму и недоверию просочиться в мой тон.

Я не пыталась мучить его, но, честно говоря, я была так далека от своей зоны комфорта, что не знала, как разговаривать с ним, не прибегая к защитному сарказму. Мне просто нужно было, чтобы этот неловкий момент закончился.

Это было, безусловно, худшее состояние, в котором он видел меня на сегодняшний день.

– Помогаю конкретно тебе, – уточнил он. – Это становится моей суперсилой.

Я бросила на него косой взгляд.

– Это так?

– С этого момента ты должна начать нанимать меня, чтобы я присматривал за тобой. Я просто буду ходить за тобой весь день, ожидая, когда ты попадёшь в беду.

Я чуть не подавилась слюной, снова совершенно смутившись.

– Что бы это решило?

– Тогда я бы уже был рядом, и тебе не пришлось бы мне звонить.

Он придержал открытую дверь в свой магазин, и я, прихрамывая, вошла внутрь, кондиционер мгновенно охладил мою кожу и вызвал появление мурашек.

– Но почему ты не можешь спасти меня, прежде чем я попаду в беду? Это похоже на то, за что я действительно заплатила бы.

– Хорошая мысль, – рассмеялся он. – Я найду тебя и спасу прежде, чем тебе понадобится спасение. Я буду очень занят.

Он провёл меня по открытому пространству своего магазина, уворачиваясь от дорогих велосипедных витрин, стоек с электроприводом и круглой стойки из спандекса. Я старалась запомнить каждую деталь. Ему удалось создать такую классную атмосферу, которую я не ожидала увидеть в магазине спортивного инвентаря. Но каким-то образом всё это было необработанным и городским, но в то же время умным и интуитивно понятным. Магазин Ванна был совершенно крутым. Это сразу же вызвало у меня желание купить велосипед для себя.

Что было полным безумием, потому что я едва справлялась с тренировками.

Очевидно, он знал, что делал в магазине.

– Знаешь, я прекрасно справлялась до того, как ты появился. Каким-то образом я продержалась все двадцать семь лет своей жизни, не нуждаясь в чьём-то спасении, – ладно, это было не совсем правдой, но я выжила, не так ли?

Он бросил на меня взгляд, но всё испортила его широкая улыбка.

– Хотя это не весело – спасать себя. Честно говоря, это звучит утомительно.

Он пошутил. Но он был прав.

Это было бы изнурительно – спасать саму себя. И ещё хуже, когда я терпела неудачу. В моём прошлом было много моментов, о которых я не жалела. Это были не самые яркие моменты в моём путешествии, но они помогли мне стать тем человеком, которым я была сегодня.

Но самое главное. То, что делало все остальные моменты ничтожными по сравнению с этим, действительно серьёзно на меня повлияло. Это измотало меня до костей. Это толкнуло меня в постель и заставило захотеть остаться там навсегда. А потом это преследовало меня во сне и будило при первых проблесках рассвета.

Мои руки дрожали, а колени стучали всякий раз, когда я думала об этом, и всё, что я хотела сделать, это уйти в себя и забыть, что это произошло. Забыть, что в ту ночь мне нужен был кто-то, кто спас бы меня, а у меня никого не было. Забыть, что это был тот человек, которым я была сейчас, недоверчивый, испуганный, уязвимый.

Перед этим событием была Диллон до.

А потом, Диллон после.

Что я ненавидела больше всего, так это то, что люди, которых я знала, предпочитали Диллон после. Она была более ответственной. У неё была постоянная работа. У неё были цели и стремления, а также начальные этапы маркетингового плана.

Они не знали, как много я отдала, чтобы быть этим человеком. Они не знали, какую цену я заплатила, чтобы осознать необходимость в новой Диллон.

Ванн заметил перемену в моём настроении. Его брови озабоченно опустились.

– Эй, ты где?

Я закрыла глаза от ощущения его пальцев, убирающих волосы с моей щеки и заправляющих их за ухо.

– Я тут задумалась.

– О чём?

Я открыла глаза и выдержала его пристальный взгляд.

– Спасибо, что спас меня сегодня, – прошептала я ему. – Спасибо тебе за все те разы, когда ты спасал меня. Ты прав. Это утомительно, когда я пытаюсь сделать это самостоятельно.

Вместо того чтобы сказать что-то дерзкое, как я ожидала, он мягко улыбнулся и наклонился ближе.

– Всегда, Диллон. Я всегда буду спасать тебя.

Моё сердце девицы в беде трепетало от новых, свежих обещаний, в то время как мой разум крутился во всех направлениях. Могу ли я доверять ему? Он это имел в виду? Как он мог? Он только недавно узнал меня получше.

Отвернувшись, он убрал всё со своего стола и уговорил меня сесть на него. Я оглядела опрятное пространство, наслаждаясь личными штрихами, которые казались такими необычными.

За его столом висела гигантская фотография передней части велосипеда, едущего по луже воды. Из-за картины казалось, что вода и грязь были разбрызганы повсюду. И поскольку в центре внимания была передняя шина, мне потребовалась секунда, чтобы заметить уменьшенное изображение велосипедиста на заднем плане, склонившегося над рулём, с напряжённым, полностью сосредоточенным выражением лица.

– Похоже, это ты, – сказала я ему, пока он рылся в поисках аптечки первой помощи.

– Молли сделала это для меня, – сказал он, всё ещё отвлекаясь на поиски антисептических салфеток. – Когда она и Эзра впервые начали встречаться, мне удалось заставить её.

– Как это?

Он на мгновение встретился со мной взглядом, в его глазах было виноватое выражение.

– Она рисует всё, что хочет Вера, а потом начала рисовать для Эзры. Я подумал: теперь моя очередь, женщина, – он наклонил подбородок в сторону невероятно яркого и великолепного шедевра. – Это она нарисовала. А потом заставила меня поклясться, что я не буду вешать его в самом магазине. Потому что она сумасшедшая.

Он сказал это, но привязанность, которую он испытывал к ней, была очевидна в его тоне.

– Вы с Молли близки?

Собрав, наконец, всё необходимое, он опустился передо мной на колени и помахал спиртом и ватными тампонами.

– Да. Мы были ближе до того, как появился твой брат. Но она всё ещё для меня как сестра. И так будет всегда. Мы выросли вместе, – он выдохнул, и его дыхание коснулось царапин на моих коленях. – Я имею в виду, что Вера и Молли всегда были вместе. У меня почти не осталось воспоминаний без этих двоих вместе, – он посмотрел на меня, и на его лице появилось странное выражение. – За исключением того времени, когда Вера была с Дереком, я думаю.

Я нахмурилась, услышав имя, которое теперь легко узнала. Будучи другом Веры в течение двух лет, я довольно хорошо знала её историю, в том числе о том, как умерла её мама, и как её отец вёл серьёзную борьбу с раком. Дерек был тем придурком, который издевался над ней в течение многих лет. Она, наконец, порвала с ним и сбежала, в конце концов, найдя Киллиана. И теперь Дерек стал древней историей. Слава Богу.

Ванн вытащил мысли из моей головы и сказал:

– Хотя ты всё это знаешь. С тех пор, как вы с ней подружились.

Я кивнула, стараясь не вздрагивать, когда его руки скользнули по моим коленям, и он начал оказывать первую помощь моим смутно ужасным травмам.

– Я имею в виду, я знаю историю Веры. Я не знаю твою.

Наши взгляды снова встретились, врезавшись друг в друга с того места, где он опустился на колени передо мной. Я резко втянула воздух от задумчивого взгляда, от которого его губы сжались, а брови сошлись вместе.

– В основном то же самое, – сказал он, пожимая плечами.

– У тебя тоже был жестокий парень? – я ахнула. – Его тоже звали Дерек?

Задумчивый взгляд исчез, сменившись той улыбкой, которой я постепенно становилась одержима.

– Не шути так, Диллон. Это было тяжёлое время в моей жизни.

Я упёрлась ногой ему в бок.

– Ну и кто теперь шутит?

Он рассмеялся, низкий гул наполнил комнату и заставил моё сердце затрепетать.

– Если мы не шутим, то я должен быть честен. Не было никакого жестокого парня. Или даже не жестокого парня. Я всю свою жизнь увлекался девушками. На самом деле, я всё ещё ими увлекаюсь.

Настала моя очередь смеяться. Наклонившись вперёд, я прошептала:

– Тебе не нужно доказывать мне, что ты натурал. Мы спали вместе, помнишь?

Одна из этих тёмных бровей подпрыгнула.

– Я помню. А ты помнишь?

– Я работаю над этим, – призналась я.

Его взгляд потемнел, и потеплел так, что я заёрзала на его столе. Его взгляд снова упал на мои колени.

– Не двигайся, – приказал он. После нескольких минут молчания он спросил. – Так что насчёт тебя?

– Что насчёт меня?

– На что была похожа приёмная семья?

Его слова были такими чрезмерно нежными, что я не могла избавиться от ощущения растаявшего шоколада в груди. Но это была не моя история.

– Я не воспитывалась в приёмной семье. Мы с Эзрой сводные брат и сестра. Тот же отец. Разные мамы.

Он снова поднял глаза, восхитительно озадаченный взгляд разгладил морщинки в его глазах.

– Ой.

Я улыбнулась, снимая напряжение.

– Мне больше повезло. История Эзры гораздо более трагична, чем моя, – замешательство на его лице усилилось. – Я шучу. Это просто шутка между нами. Ему лучше удаётся быть взрослым, потому что у него было тяжёлое детство. Он всегда говорит мне, что предпочёл бы быть им, чем бедной, избалованной мной.

– Ты жила со своим отцом, когда росла?

Я пожала плечами.

– Иногда. Мои мама и папа были женаты, но не всегда вместе. В детстве для меня это не имело смысла. И, честно говоря, я всё ещё не собрала все кусочки воедино.

– Как так?

Я покраснела, как обычно. Воспоминание о моём отце обычно вызывало у меня самые худшие эмоции.

– Он был серийным мошенником. Типа, в самом худшем смысле. Но ему нравилось быть женатым. Или, скорее, как только он женился на моей маме, он решил, что больше никогда не женится. Как будто это было всё для него. Он не собирался снова связываться с этим. И он никогда не хотел развода. Итак, мои родители остались вместе. Даже несмотря на то, что иногда они не были вместе. В этом есть смысл?

– Он заботился о ней, когда они не были вместе?

Я пожала плечами.

– Я не знаю. Она почти не говорит об этом. Были времена, когда я была у неё дома, и она была такой бедной. Как будто едва в состоянии держать свет включённым. Но потом я узнала, что ему удалось добиться её увольнения с последней работы, чтобы она захотела вернуться в его дом. Или он перестанет платить алименты на ребёнка, так что она будет вынуждена позвонить ему. Он был таким безумно жестоким.

Ванн откинулся на пятки.

– Он пытался с ней всё уладить?

Смех вырвался из меня, и я возненавидела, как горько это прозвучало.

– Нет. В том-то и дело, что он никогда не хотел меняться. Он просто хотел, чтобы она смирилась с ним, – я сглотнула комок нежелательных эмоций. – К тому времени, когда он заболел, моя мама была измотана его играми. Она вернулась и заботилась о нём, пока он не умер. Но у неё всё получилось, потому что он оставил ей немного денег, – я повела плечами, пытаясь прогнать холодные воспоминания о моём умершем отце. – Несколько лет назад она действительно вышла замуж за одного из его деловых партнёров. Тони – самый милый парень на свете и просто обожает её. Они действительно счастливы. Они проводят лето в Париже.

Он улыбнулся, и мне показалось, что он рад за мою маму, хотя никогда не встречал её раньше.

– Вы близки?

– Я и моя мама? Да, очень. Она мой любимый человек.

Он рассмеялся надо мной и встал, протягивая ладони.

– Руки.

Я моргнула, глядя на него.

– Да, это так. Очень хорошо, Ванн. А теперь, где твой?..

Он закатил глаза, но тоже рассмеялся. Потому что я была весёлой.

– Нет, я хочу твои руки. Они истекают кровью. Я собираюсь закончить приводить тебя в порядок.

Я сделала, как он просил, протянув к нему руки. Его прикосновения были такими нежными, осторожными и властными, и он всегда был такой дихотомией мягкого и жесткого. Нежный и грубый. Сладкий и солёный. Это сводило меня с ума. И вмешивалось в мои более рациональные мысли.

– Спасибо, – прошептала я низким и хриплым голосом.

– Всегда пожалуйста.

Я поняла, что он был на удивление хорош в этом. Он точно знал, что делает.

– Ты делаешь это для всех женщин, которые падают перед твоим магазином?

Его ухмылка была хитрой.

– Технически, ты единственная женщина, упавшая лицом вниз на моей парковке, которую я заметил, – я снова ткнула его носком туфли в почку, и мне понравилось смотреть, как он извивается. – Эй!

– Джентльмен должен говорить леди, что женщины всё время падают. Что ты тратишь полдня на то, чтобы лечить окровавленные колени и поцарапанные ладони.

Он посмотрел на меня и покачал головой.

– Как насчёт того, чтобы я сказал тебе, что я справляюсь со своей изрядной долей травм, но обычно во время наших вторничных велосипедных прогулок в тако. Все напиваются, а потом падают, и я обычно единственный в здравом уме, чтобы иметь с ними дело.

Я была странно тронута тем, как это было мило.

– Доктор Делайн, медик-велосипедист.

Он фыркнул от смеха над моей банальной шуткой.

– Да, что-то в этом роде. Кроме того, мой отец долго болел, и я научился некоторым трюкам, пока он был на попечении.

Веселье замерло на моих губах, моё сердце сжалось из-за него. У меня защемило сердце, когда я вспомнила, что он тоже потерял свою маму.

– Отстойно смотреть, как страдает тот, кто тебе дорог.

Наши взгляды снова встретились, и я вдруг поняла, как близко он был, стоя между моих ног, баюкая мою ладонь в своей.

– Это действительно так.

– Хотя ему лучше, да? Я имею в виду, твоего отца?

Его покачивание головой было осторожным.

– На данный момент ремиссия. Ему всё ещё нужно сделать сканирование.

– Тем не менее, это хорошая новость.

– Ты любила... своего отца? – увидев мой взгляд, он быстро добавил. – Я не был уверен… Судя по тому, как ты говорила о нём, я не понял, какие у вас были отношения.

О. Я тоже. Ванну я призналась.

– Сложные, напряжённые. Высокопарные. Но он был моим отцом. Я всё равно любила его. Независимо от того, насколько он был мудаком.

Последовала тяжёлая пауза, пока Ванн переваривал эту информацию. Сейчас настроение было слишком тяжёлым. Слишком серьёзным.

– Плюс, он оставил мне сумасшедшее наследство. Ты должен любить кого-то, кто делает тебя богатым, верно?

Его удивлённый смех заставил меня улыбнуться. Я наблюдала, как на его лице промелькнуло двадцать выражений, пока он решал, как отнестись к моему откровенному ответу.

– Я просто шучу, – быстро сказала я ему. Чтобы он не подумал обо мне как о жадной, неблагодарной сучке. – Деньги были просто ужасными после всего.

– Это то, что побудило тебя пойти в кулинарную школу? И так много работать?

Мне хотелось бы сказать "да". Это была бы подходящая возможность нарисовать новую картину моего прошлого. Никто на самом деле не знал этой истории, кроме Эзры, но он никогда не делился никакими подробностями. Даже Молли. Даже если он не испытывал никаких угрызений совести из-за общих обсуждений на позднем завтраке.

– На самом деле, нет. Наследование таких денег превратило меня в избалованного ребёнка. Я не знала, как пережить потерю отца. Или даже как объяснить, как я любила и ненавидела человека, который был мёртв. Я как бы сошла с ума. Я совершала всевозможные ужасные решения и ошибки и полностью испортила свою жизнь. А потом... после этого я пошла в кулинарную школу.

Он замер. Совершенно оцепенел. Он смотрел на меня так пристально, что я думала, что вспыхну пламенем.

– Я должна была ради чего-то жить, – сказала я ему сдавленным голосом. – Мне нужна была цель. И я нашла её в готовке.

Наступила ещё большая тишина, когда он позволил моим словам, моему признанию, моей правде осесть в воздухе между нами. Я уже давно никому так много не рассказывала. И, услышав это вслух, я поняла, от какой небольшой части истории я отказалась. Но всё же для меня это было очень много.

Слишком много.

Он наклонился ближе, понизив голос. Мы были так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах и тепло его кожи.

– Я думаю, ты потрясающая, – прошептал он, грубая честность сделала его голос хриплым. – Неважно, как ты сюда попала, тебе есть чем гордиться. Ты больше не избалованный ребёнок. Ты сильная и жизнерадостная. Ты... захватываешь дух.

Я не была до конца уверена, кто двинулся первым или почему именно в этот момент между нами вспыхнул огонь. Но как только он замолчал, может быть, даже раньше, мои губы оказались на его губах, а мои только что перевязанные руки обвились вокруг его шеи.

Его рот накрыл мой с ненасытным голодом, как у человека, отчаявшегося и жадного до того, чего он был лишён.

Боже, мне было так хорошо. Так правильно.

Наши тела слились воедино, когда он целовал, целовал и целовал меня. Наши языки переплелись, и наши губы двигались в сексуальном ритме, находя идеальную интонацию зубов, языка и желания.

Его руки опустились на мои бёдра, притягивая меня к себе ещё плотнее. Мы соединились просто идеально. От его талии до вершины моих бёдер. Я застонала от ощущения его там, от резкого контраста его мужского и моего женского.

Я крепче обхватила его за шею, когда он углубил поцелуй. В его прикосновении не было ничего робкого. Ничего нервного или осторожного. Воспоминания о той ночи, когда мы спали вместе, всплыли в моей голове с большей ясностью.

Это была не столько точная деталь, которую я помнила, но его тело на моём, его руки на моей коже, восхитительный вкус его тела.

Его рука скользнула вверх по моей грудной клетке и по груди. Его большой палец коснулся моего соска, и я вздрогнула. Он сделал это во второй раз, усилив давление, и я прервала поцелуй, задыхаясь.

Он провёл поцелуями по моей линии подбородка, вниз по шее и по ключице. Я выгнула спину, прижимаясь грудью к его руке, нуждаясь в большем количестве этой порочной магии.

Он засмеялся в изгиб моей шеи и крепче сжал мой сосок.

– Ты сводишь меня с ума, – выдохнула я, едва соображая.

Едва удерживаясь от того, чтобы не сорвать с себя одежду и позволить ему взять меня на своём столе.

– Я знаю, – его голос был грубой наждачной бумагой, тяжёлой от желания.

– Я принимаю очень плохие решения, когда ты... – он снова ущипнул меня за сосок, и я потеряла способность составлять предложения.

Он стянул бретельку моего платья с плеча, а затем верхнюю часть лифчика под грудь. Его губы сомкнулись вокруг того же пика, и я издала звук, которого никогда раньше не издавала.

– Я думаю, ты должна пойти со мной поужинать, – сказал он не прерываясь.

– Ч-что?

Он поднял голову, его веки были тяжёлыми и опущенными. Секс был написан у него на лице. Секс, соблазнение и страсть.

И это работало.

Прошло до смешного много времени с тех пор, как я была с парнем вне репетиционного ужина, с этим конкретным парнем. У меня было много неудачных свиданий. Я танцевала на вечеринках и свадьбах и гуляла со своими друзьями, но ни один парень никогда не приходил со мной домой. Я устроила это большое шоу, чтобы никто не понял, что я была полностью целомудрена.

Но теперь, когда воздух охладил то место, где только что был рот Ванна, я поняла, насколько одинока была. Как невероятно одинока.

Какой изолированной я себя сделала.

– Ужин, – повторил он. – Или поздний завтрак. Или когда у тебя будет время. Я думаю, мы должны попробовать это.

– Тебе больше не нравятся хорошие девочки, помнишь?

– И ты не относишься ни к чему серьёзно, помнишь? – он наклонился вперёд и быстро поцеловал меня. Я не отстранилась. На самом деле, я последовала за ним, надеясь на большее. Его голова наклонилась так, что его губы оказались у моего уха. – Пойдём со мной, Диллон. Давай посмотрим насколько хорошо всё будет.

– Что если всё будет плохо?

Снова этот раскатистый смех.

– Что, если это лучшее, что когда-либо случалось с кем-либо из нас?

Я отстранилась так, что он был вынужден снова посмотреть мне в глаза.

– Я этого не делаю, – сказала я ему, указывая между нами. – Я не сплю с парнями и не целуюсь с ними в середине дня. Я знаю, что кажусь счастливой и легкомысленной, но я осторожна с теми, кого впускаю.

У его глаз появились морщинки от нахмуренных бровей.

– Почему это?

Здесь я могла бы многое сказать. Или я могла бы солгать. Но я не хотела делать ни того, ни другого. По крайней мере, не сегодня. Вместо этого я пожала плечами и отвернулась.

– Я не хочу, чтобы ты тешил себя надеждами, что со мной будет так же легко, как на репетиции ужина.

Он прорычал что-то, чего я не расслышала. Когда я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом, его глаза горели. Серебро в них было расплавленным и ярким.

– Я тоже не так прост, – возразил он. – И я ничего не ожидал от тебя сейчас. Я просто...

– Я и не говорила, что ты чего-то ожидал! Я не хочу, чтобы у тебя были ложные ожидания.

– На данный момент у меня нет никаких ожиданий. Ты мне нравишься. Вот и всё. И да, мне было очень весело той ночью с тобой, но ты даже не помнишь этого, так что поверь мне, когда я говорю, что это не тот опыт, который я когда-либо хотел бы повторить. Я предпочитаю, чтобы меня помнили. И я предпочитаю, чтобы женщина, с которой я сплю, имела возможность помнить меня.

Он щёлкнул чашечкой моего лифчика так, чтобы он снова закрыл мой сосок, а затем поправил бретельку моего платья.

– Извини, это отвлекало меня.

Я сжала губы, чтобы сдержать улыбку. Ему каким-то образом удалось разделить два моих последних опыта секса таким откровенным образом, что я не чувствовала вины или стыда за то, что спала с ним.

Уму непостижимо, как ему это удалось так легко. Также помогло то, что я начала вспоминать нашу совместную ночь. Фрагментированными, размытыми кусочками и отрывками, но они возвращались ко мне в порывах сильной страсти. И это было хорошо. Это разделило то, что мы с Ванном сделали по обоюдному согласию, с той ужасной ночью шесть лет назад.

Ванн и не подозревал, что я была так пьяна, как раньше. И теперь, узнав его лучше, я поняла, что он никогда бы не переспал со мной, если бы знал, что утром я не смогу вспомнить.

Он был порядочным парнем. Хорошим парнем.

– Мне придётся взглянуть на свое расписание, – сказала я ему. – Я не уверена, когда у меня будет время.

Он полез в карман и вытащил свой телефон.

– Могу я дать тебе свой номер телефона? Тогда ты можешь просто написать мне. Всё получится.

– Что если это будет в пять утра, и я заставлю тебя пропустить тренировку?

Половина его рта приподнялась в милой, терпеливой улыбке.

– Тогда я пропущу тренировку, – он прочистил горло и добавил. – Или мы пойдём на более поздний урок вместе.

Я рассмеялась. Я ничего не могла с собой поделать.

– Ладно. Ванн Делайн. Да.

Его улыбка действительно остановила моё сердце.

Ладно, не совсем так. Но это было на волосок от смерти. Я могла бы раствориться в этой улыбке. Я могла бы сказать "да" на многое, просто чтобы снова увидеть эту улыбку.

Чёрт.

Он снова поцеловал меня, и я действительно потеряла чувство времени, рассудка и того, где нахожусь. Снова. Наконец мы обменялись номерами телефонов, и я сказала ему, что мне нужно купить салат, но что мы обязательно найдём время пойти на свидание.

Я шла, эм, вроде как ковыляла к "Лилу" с нелепой улыбкой на лице и лёгкостью в моих неуклюжих туфлях. Впервые за всю свою жизнь я почувствовала, что меня заметили. И я чувствовала, что обо мне заботятся.

Это была не просто первая помощь, которую он так мило оказал, он защитил моё сердце и мои приоритеты, и меня. Ванн несколько раз спасал меня, в большинстве случаев к моему собственному смущению.

Но я начала задаваться вопросом, не собирался ли Ванн спасти меня от самой себя.

ГЛАВА 19

Оказалось, что у меня не было перерыва в расписании ещё две недели. Так что в промежутках между нашими напряжёнными и противоположными графиками у нас едва хватало времени поболтать по телефону, не говоря уже о том, чтобы увидеться. Наши отношения, или как бы вы ни называли то, чем мы занимались, свелись к флирту и переписке в пять утра. Во время которого меня вряд ли можно было назвать кокетливой.

Хотя Ванн стал занимать велосипед позади моего. По-видимому, он наслаждался видом.

Я продолжала носить самые обтягивающие леггинсы, какие у меня были. И никакого нижнего белья.

Однако в отсутствии личных встреч мы чувствовали себя более комфортно друг с другом. Поздние ночные сообщения и ранние утренние, сонные селфи заставили меня ослабить бдительность. Секс с Ванном, даже когда я была пьяна, открыл эту дверь для возможности отношений с ним. Но теперь, когда мы говорили о свидании и не виделись, переписка открывала возможность познакомиться с ним без давления секса.

Это не имело смысла для моей логической концепции того, как работают отношения. Переспать с парнем, а потом познакомиться с ним поближе? Это было ненормально. Но это работало для меня. Это избавило меня от сокрушительного страха, с которым я жила в течение многих лет.

К утру нашего свидания я была готова встретиться лицом к лицу с великолепным красивым чистым лицом.

Я собрала волосы в небрежный пучок и проверила свой наряд в зеркале на двери ванной. В соответствии с нашими нетрадиционными отношениями, на наше первое свидание Ванн позвал меня на велосипедную прогулку.

Нахмурившись на своё отражение, я задумалась о том, чтобы переодеться. Мне нравилось выглядеть на первых свиданиях не так. Я всегда была гламурной по максимуму. Дерзкие туфли. Длинные волосы. Тонна макияжа. Что-то, что заставило бы парня подумать ВАУ. Или ЧЁРТ. Или что-нибудь в этом роде.

В сегодняшнем наряде говорилось: "я старалась немного усерднее, чем на утренних занятиях сайклом".

Не самый лучший мой образ. Тем не менее, я знала, что Ванн оценит комфорт по сравнению с вау-нарядом. И я могла бы оценить это в нём.

Мои волосы были скручены и завязаны в сложную сеть из отдельных слоёв. Мой макияж был водостойким. А мой спортивный бюстгальтер и тренировочный топ на бретельках были поддерживающими и ни в коем случае не сексуальными.

Но я всё же надела обтягивающие светло-серые леггинсы и никакого нижнего белья. Возможно, позже я пожалею о своих решениях, но я перейду этот мост, когда доберусь до него. На данный момент я одевалась для того чтобы показать "не забывай, что я девушка, когда я надеру тебе задницу на трассе".

На моей неубранной кровати зазвонил телефон. Я заставила себя перестать теребить волосы и прочитать сообщение.

"Я здесь. Можно мне подняться?"

Я улыбнулась своему телефону и быстро отправила ему ответное сообщение с номером квартиры и указаниями, как добраться до моей входной двери. Затем я подошла к ней, чтобы впустить его.

Я испытывала головокружение. И это было странно и чудесно, и во мне боролись сотни разных эмоций. У меня никогда раньше не было такого с парнем. Я никогда ещё не была так по уши влюблена. Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности. Я никогда не знала, что отношения могут быть такими весёлыми.

Что звучало до смешного жалко. Особенно для того, кому уже исполнилось двадцать семь. Я перестала верить в то, что мужчины достойны, честны и добры.

Кроме Эзры, Киллиана и Уайетта, я даже не знала, что мужчины могут быть такими… приятными.

Все мужчины в моей жизни, начиная со средней школы и до сих пор, чего-то хотели от меня. Мой отец хотел трофей, которым он мог бы хвастаться на вечеринках. Парни, с которыми я встречалась до кулинарной школы, хотели секса. Или мои деньги. Или мои связи. Но в основном секса. И они так сильно этого хотели, что сделали всё, чтобы получить это от меня.

Или они просто брали его у меня. Хотела ли я отказаться от этого или нет.

Ладно, честно говоря, это случилось только один раз. Но я бы никогда не прошла через это снова.

Никогда.

Я ждала упрямой решимости оттолкнуть Ванна, убрать его из своей жизни. Обычно я поступала так. Так я защищала себя. Вместо того чтобы снова открыться навстречу такой боли, я отталкивала людей.