Текст книги "Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Потому что я знала, что это всё не пройдёт.

– Я так давно хотел это сделать, – прошептал он, прижав свой лоб к моему. – С тех пор, как ты появилась из ниоткуда в той ложе, – он сделал дрожащий вздох. – Я искал тебя в течение пяти лет. Где бы я ни находился. Я не мог остановиться. Я всегда думал о тебе. Ты была как преследовавший меня призрак. Ошибкой, которую я хотел исправить. И вот я увидел тебя там. Такую красивую. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы не выкинуть микрофон и не наброситься на тебя.

Я засмеялась, представив эту картину.

– Вечер мог бы получиться очень интересным. Вероятно, я бы отвесила тебе пощёчину.

Он снова поцеловал меня. Этот поцелуй не был долгим, но он был столь же пылким и заставил пальцы на моих ногах поджаться.

– Такой ответ мне нравится больше.

– Я рассталась с Адамом, – сказала ему я, избавляя его от чувства вины, если оно у него было.

Он засмеялся.

– Кэйд мне рассказал. Так как ты всё равно не собиралась этого делать.

Отклонившись назад, я встретила его проницательный, пристальный взгляд. Указав пальцем на него, а потом на себя, я призналась:

– Я боюсь этого. Нас.

– Я знаю.

Никто никогда не звучал более побеждённым, чем этот мужчина, который просто принял мой страх. Это убило меня. Вскрыло изнутри. Мои руки, сжатые в кулаки, не отпускавшие его футболку, задрожали. Уронив голову ему на грудь, я попыталась сделать вдох, преодолев огромный комок прошлых сомнений и боли, накативших на меня.

– Прости.

Он поцеловал меня в макушку.

– Тебе не надо извиняться, Кловер. Тебе просто надо обратить внимание.

Я посмотрела на него. Я не могла сдержаться.

– Обратить внимание на что?

Его улыбка была уверенной, чудесной и такой, чёрт возьми, белозубой.

– На вот эту бесконечную связь, соединяющую нас.

Тряхнув головой, я попыталась избавиться от того невероятного желания обхватить его шею руками и прилипнуть к нему.

– Что если я её потеряю?

Его глаза вспыхнули, и низкий смех сотряс его грудь.

– Не потеряешь, Дикий Цветочек. Я об этом позабочусь.

Остаток ночи мы сочиняли так, словно были одержимы вдохновением. Мы поработали над песней, которую писали, и начали несколько новых. Мы писали стихи, музыку и отдельные строчки, потому что не могли иначе. Потому что мы, наконец, снова были вместе, снова писали вместе, снова гнались за неиссякаемой музой, которая оживала каждый раз, когда мы были вместе.

Когда мы не писали музыку, мы целовались. И целовались. И целовались до тех пор, пока это не стало так же естественно и необходимо, как дыхание.

Я проснулась вместе с Малачи на диване, ощущая изнеможение и удивительное ощущение того, что я занималась тем, что я любила.

Музыкой.

И Малачи.

ГЛАВА 20

Я сошла с очередного самолёта, чтобы встретиться с Малачи. Когда-то я была решительно против перелетов через всю страну ради него, я отказывалась бросать всё, когда он звонил, и прибегать к нему по первому требованию.

Даже в те времена, когда мы с ним встречались, я была сильной, независимой женщиной, которая следовала своему расписанию и делала только то, что считала нужным. Кроме тех случаев, когда ему было плохо.

Но на этот раз всё было иначе. Я видела, каким загруженным было его расписание. И каким гибким было моё. И так, вероятно, было не всегда, но если мне было за что бороться, я без колебания была готова подстроиться. Но сейчас был не тот случай.

Когда Малачи позвонил мне и попросил встретиться с ним в Нэшвилле, чтобы записать нашу готовую песню, я не могла больше ждать.

Вообще-то, я никогда не предполагала, что стану частью этого путешествия. Я лишь планировала написать с ним эту песню. Но он каким-то образом убедил меня записать бэк-вокал, помахав перед моим носом дополнительными отчислениями. Ну, какой же обаятельный ублюдок.

Мы добавили к песне несколько завершающих штрихов, довольно долго работая на расстоянии. Ему надо было вернуться в Бельгию, чтобы встретить парней, поэтому мы доделали песню, используя скайп и электронную почту. У нас хорошо получалось работать таким образом.

Настолько хорошо, что я могла бы даже предложить ему работать именно так. Так было бы гораздо проще. И у нас получалось делать гораздо больше, потому что мы не прерывали нашу работу разговорами или хождением по новым ресторанам, или длинными прогулками по Вестпорту, или пустой болтовнёй.

Пот сути, именно этим мы и занимались в последний раз.

Бабочки запорхали у меня в животе, заставив мои нервы раскачаться от предвкушения и надежды.

Я не хотела быть одной из тех девушек, которые постоянно возвращались к своим бывшим, думая, что всё изменится, что он поменялся, и раз за разом затягивали себя в токсичный цикл. Но у нас с Малачи всё, и правда, поменялось.

Он изменился.

И не потому, что он не употреблял. Он стал мудрее. Взрослее. И был постоянно в курсе того, что происходило вокруг него. И меня поражал тот факт, что он простил людей и отпустил события из прошлого.

Родителей. Самого себя. "Мэнифолд".

Смерть сестры.

Ну, хорошо. Над последним он всё ещё работал. Но это единственное, над чем он всё ещё работал.

Телефон завибрировал, пришло сообщение от него. Словно он знал, в какой момент я должна была приземлиться.

«У входа».

Я уставилась на телефон. Он имел в виду, что он самолично был у входа? Или он прислал водителя? Я полагала, что мы должны были встретиться в студии.

Озадаченная и одновременно воодушевлённая, я направилась прямо к выходу. Я взяла с собой небольшую сумку, так как собиралась провести здесь всего несколько дней.

Парковка перед аэропортом была заполнена машинами, забирающими пассажиров. И здесь же был он. Он стоял, облокотившись о свой чёрный Маслкар[15]15
  Маслкар (от англ. «muscle car») – класс автомобилей, существовавший в США в середине 1960-х – середине 1970-х годов. К классическим маслкарам относятся строго определённые модели среднеразмерных двухдверных седанов, хардтопов и купе, выпущенные преимущественно в период с 1964 по 1973 год и имеющие восьмицилиндровые двигатели большого объёма и мощности.


[Закрыть], словно ему не было ни до чего дела. Это было похоже на сцену из фильма. Я была девушкой из романтической комедии. А он – красивым сердцеедом, который вот-вот должен был сбить меня с ног.

– Почему на тебя ещё не накричали? – спросила я его, приблизившись.

Повсюду сновали копы, которые прогоняли людей и свистели в свистки на каждого, кто задерживался слишком долго.

Его улыбка сразила меня.

– Вот тот – мой фанат.

Он повернул голову и махнул рукой в сторону ближайшего офицера полиции. Огромный мужик с закрученными усами улыбнулся ему, точно школьница.

– Наверное, классно быть тобой, – пробормотала я.

Он обнял меня, прижал к груди и вдохнул мой запах, даже не думая скрывать свои чувства.

– О, это так.

Я не могла не засмеяться. Разве так выглядела настоящая жизнь?

Наконец, он отпустил меня и открыл для меня дверь машины, после чего отнёс мою сумку в багажник.

– Тебе удалось найти мне отель? – спросила я, когда он занял своё место за рулем.

– Не совсем, – он откашлялся и сосредоточился на дороге. – Я тут подумал, раз уж я спал всё это время на твоём диване, пришло время оплатить тебе тем же. Только в моём случае это будет гостевая спальня.

– У меня тоже есть гостевая спальня, – отметила я. – Только ты предпочёл диван.

– Он ближе к твоей спальне, – он улыбнулся, глядя на дорогу. – Я решил, что на всякий случай… мне лучше быть в шаговой доступности.

– Ты сошёл с ума.

Он повернулся и улыбнулся мне.

– Из-за тебя.

– Дурачок.

Он засмеялся, услышав моё оскорбление, но не стал углубляться. С тех пор как мы начали работать вместе, он вёл себя всё менее и менее осторожно. Всё это началось с бесконечных поцелуев и его обещания, данного им у меня в квартире, и превратилось в настоящую охоту.

Я не знала, как его остановить.

Я не знала, хотела ли я его останавливать.

Через тридцать минут мы заехали на студийную парковку в индустриальном районе Нэшвилла. Переезд в "Музыкальный город"[16]16
  Нэшвилл носит название «Музыкального города» из-за большого количества концертных площадок и богатой музыкальной истории.


[Закрыть] состоялся, когда парни перешли из «Мэнифолд» в «Блэкстоун Рекордс».

Я записывалась только в Лос-Анджелесе. Но мне уже было понятно, что Нэшвилл больше подходил группе. Этот город был более вальяжным, и в нём ощущалось настроение фанка и соула. Даже сама студия была менее… лощёной.

В Лос-Анджелесе присутствовала некая неестественность, которую я не могла выносить. И, как оказалось, парни тоже. Но ни один из лейблов не был идеальным. И, к сожалению, Малачи всегда приходилось иметь дело с "костюмами", точнее с парнями, которые хотели делать большие деньги. Эти придурки не могли просто так позволить артисту быть артистом. Но как только я оказалась внутри студии "Блэкстоун", я поняла, что они приняли верное решение.

Он заметил моё ошеломленное выражение лица.

– Ну как? – засмеялся он. – Лучше, чем "Страна Будущего".

Именно так назвали себя "Мэнифолд", когда мы впервые осматривали их студию. Там всё было белым и современным. Ванные напоминали космические корабли. А в каждой комнате было по тысячи ассистентов, сновавших туда-сюда и готовых предугадывать каждую твою просьбу ещё до того, как ты успевал раскрыть рот.

В этом была вся фишка – они не хотели, чтобы нам приходилось о чём-то просить.

За исключением тех случаев, когда мы хотели сделать по-своему. Тогда нам надо было спрашивать их разрешения.

И спокойно принимать отказы.

Два человека вышли из конференц-зала, оживлённо беседуя между собой. Мне понадобилась секунда, чтобы узнать в одном из них Бреннана. Он выглядел слишком расслаблено, чтобы быть тем дерганым менеджером-диктатором, каким я его всегда знала.

Подойдя к нам, он широко мне улыбнулся.

– Кловер, рад снова видеть тебя.

– Это что – нашествие пришельцев? Ты кто такой?

Он добродушно посмеялся над моей шуткой – которая даже не была шуткой. Его волосы были растрёпаны и падали ему на лоб. Он был одет в джинсы и футболку-поло.

Джинсы. И. Поло.

Неужели миру пришёл конец? Или так начинался зомби-апокалипсис?

Я была слишком молода, чтобы умереть!

– Это наша домашняя студия, – объяснил Бреннан, показав рукой на свою одежду. – Тут можно расслабиться.

Всё это время именно об этом и говорили парни. Ведь они уже видели его таким. Было крайне сложно воспринимать его серьёзно без наглаженных костюмов. Но в особенности в этой футболке.

– Ты кто такой вообще? – прошептала я.

Малачи и Бреннан хором рассмеялись.

– Я хочу представить тебя кому-то очень особенному, Кло, – сказал вдруг Малачи.

Он указал на мужчину, стоящего рядом с нами. Я ожидала, что это будет продюсер, о котором он так много говорил ранее, хотя этот человек не очень соответствовал образу крутого хипстера по имени Маркус Джексон. Вместо него передо мной стоял седоватый мужичок, которому было за шестьдесят. На нём были серые штаны, чёрный кашемировый свитер и маленькие очки для чтения. Для мужчины он казался довольно маленьким и низким, но выглядел очень опрятно. От него исходило ощущение важности, которое требовало, чтобы на него обращали внимание, а его голливудская улыбка была способна ослепить любого.

– Это Деннис. Мой спонсор.

Возможно ли было подавиться воздухом? Потому что именно это со мной и случилось. Я переводила взгляд с Бреннана на Денниса и обратно, пытаясь понять, какие у них были отношения и каким образом Бреннан планировал использовать Денниса в манипуляциях с Малачи.

Деннис протянул мне свою руку.

– Рад наконец-то с тобой познакомиться, Кловер. Я столько о тебе уже слышал, и уже начал переживать, что день нашей встречи не наступит никогда.

– Я, э…

Мне было нечего сказать. Я никогда не слышала об этом мужчине. Ничего. И сегодня был первый раз, когда Малачи вообще упомянул о том, что у него был спонсор. Не говоря уже о том, что это был мужчина, стоящий передо мной.

– Спасибо. Я тоже рада с вами познакомиться.

Он улыбнулся мне, и его улыбка была тёплой.

– Для меня непривычно находиться здесь в день записи песни, но когда Кай пригласил меня поучаствовать в этом веселье, я не мог отказаться. Жду не дождусь, когда смогу узнать тебя получше.

Я таращилась на него и моргала дольше, чем это было уместно.

– Эм, и я.

Фойе наполнилось звуками. Появились остальные парни, готовые приступить к записи. Они вошли в фойе по одному и по очереди обняли меня так, словно пытались проверить, можно ли перепрыгнуть через мою голову, пока я стояла как вкопанная.

– Ладно, хватит! – прикрикнула я на Малькольма. Он был третьим парнем, который попытался проделать со мной этот трюк. – Что происходит?

Парням из "Брайт Трэджэди" без Малачи иногда хватало совести выглядеть виноватыми.

– Кэйд поспорил с нами, что никто не сможет через тебя перепрыгнуть.

Очередная игра нашей юности. Я была примерно на тридцать сантиметров ниже остальных. И предпочитала сандалии высоким каблукам.

– Сколько? – мне надо было знать.

Если они собирались заработать на мне деньги, мне надо было знать, сколько.

– Что? – спросил Пит.

– Сколько вы выиграете, если сможете перепрыгнуть?

Пит быстро посчитал, указывая пальцами на парней.

– Тысячу баксов.

Ох, чёрт, приличная сумма.

– Ладно. Давайте.

Они посмотрели на меня.

– Ты серьёзно? – спросил Кэйд, смеясь.

– Если никому из вас это не удастся, тысяча моя.

Деннис громче всех рассмеялся над моей наглостью.

– Я не раз видел, как она выманивала у них гораздо большую сумму, – сказал ему Бреннан.

– Это несложно, – сказала я с улыбкой. – Надо просто играть против них.

Они засвистели, услышав мой честный ответ, и поклялись, что я за это заплачу.

Через пятнадцать минут, моя голова успела очень хорошо познакомиться с некоторыми частями тела всей группы, но мне удалось выйти победителем.

Я повернулась к Малачи.

– Что насчёт тебя? Ты в деле?

Он покачал головой, наблюдая за тем, как остальные члены группы схватились за свои причинные места.

– Я слишком умён, чтобы повестись на этот развод.

– Ты выросла? – спросил Кэйд, усевшись на стоящий в фойе диван. – Клянусь, ты была ниже.

– Либо ты раньше прыгал выше.

– Ты же карлик! – жалобно сказал он.

– Парни, вам скоро тридцать, – напомнила я им. – Вы, по сути, уже старички.

– Ой, – засмеялся Деннис, схватившись за сердце. – Если эти парни старички, то я должно быть доисторический человек.

Малачи подмигнул мне.

– Не обращай на неё внимания. Она классический эйджист[17]17
  Эйджизм – дискриминация человека на основании его возраста


[Закрыть].

– Это не так, – запротестовала я. – Простите, если я вас обидела.

Он отмахнулся.

– Я провёл уже достаточно времени с этими парнями, чтобы выработать иммунитет к их шуточкам. Должен заметить, я под впечатлением от того, как ты обращаешься с ними.

– Они как дети, – сказала я ему. – Стоит пообещать им ласку и угощение, и они довольно хорошо себя ведут.

Своими словами я заслужила щелбан от Кэйда, а Малькольм засунул мне свой слюнявый палец в ухо, тем самым ещё сильнее укрепив мою правоту.

После этого Бреннан собрал нас вместе и повёл в звукозаписывающую студию, где я познакомилась с Маркусом Джэксоном, который оказался необычным и классным, каким я его себе и представляла. У него были седые дреды, доходившие до пояса, и такая же седеющая борода. И он оказался старше, чем я думала. Хотя и щеголял в каких-то красных шёлковых шароварах и футболке, на которой было изображено улыбающееся лицо одной восходящей поп-звезды.

– Клёвая футболка, – сказала я ему, после того, как он пожал мне руку.

Он улыбнулся, сверкнув золотыми грилзами[18]18
  Грилзы – украшение в виде накладки на один или больше передних зубов


[Закрыть], украшенными бриллиантами.

– Люблю эту девчонку, – сказал он.

– Я тоже.

– Напомни мне, и я поставлю тебе что-нибудь из её нового альбома.

– Не-е!

Он кивнул, снова сверкнув своей широкой золотой улыбкой.

– Хорошо. Ты классная.

– Рада это слышать.

Кай подошёл ко мне и приобнял меня рукой за плечи. Маркус уставился на нас и прокомментировал:

– Кай, дружище, мне нравится твоя девушка. У неё хороший вкус.

– Она не моя девушка, – уточнил Кай. – Но она мне тоже нравится.

Мы обменялись взглядами, из-за чего у меня по телу снова побежали мурашки. Боже, он собирался меня добить.

– Мы начнём записывать инструменты и мой вокал, а потом подключим тебя. Хорошо?

– Я помню, как это работает, – сказала я ему.

– Это твой последний шанс согласиться сыграть на клавишах. Это твоя песня, Кло. Ты уверена, что не хочешь этого?

– И тебе не нужны деньги? – добавил Маркус.

Это была какая-то загадка. Когда Малачи попросил меня принять участие в записи песни, я предполагала, что я только буду играть на клавишах. Однако после он захотел добавить туда женский вокал, мы решили, что это буду я, потому что наши голоса хорошо сочетались. Но когда я делала и то, и другое, мне казалось, что я словно опять стала частью группы. А я не хотела возвращаться в группу.

Мне просто хотелось побыть здесь в качестве гостя.

Поэтому я отказалась записывать инструментальную часть, ведь прекрасно знала, что они могут сделать это и без меня.

Теперь я уже начала сомневаться в своём решении. Да и Малачи совсем не упрощал мою жизнь.

Я всегда сомневалась, когда дело касалось его.

– Давайте уже, – сказала я ему. – Всё в порядке.

На самом деле, всё было не в порядке. Но рано или поздно я должна была свыкнуться с этим. Может быть, мне просто надо было постараться не слушать эту песню по радио в течение следующих тридцати лет.

– Ну, хорошо, если ты уверена.

Малачи отошёл и присоединился к парням.

Я наблюдала за тем, как они готовятся в студии, и по моим рукам побежали мурашки. Боже правый, я уже так давно не была свидетелем этой магии. Мне нравилось, как непринуждённо они выглядели за разделяющим нас стеклом. Мне нравилось, какими они были расслабленными, и как всё это стало их второй натурой.

Я всё ещё помнила, как мы впервые записывали песню. Грея вырвало в туалете прямо перед этим, а Кэйд умудрился перевернуть барабанную установку. Мы были неловкими, напуганными новичками, которые тряслись как листья и очень сильно боялись всё запороть, как и боялись, что нас больше никуда не пригласят.

Но мы справились. И со временем мы становились всё лучше и лучше.

Теперь же, запись в студии стала для этих парней легче лёгкого. Они официально были профессионалами. Моя грудь наполнилась гордостью за них и в то же время я почувствовала горький укол, осознав, что они пришли к этому без меня.

И кто же был в этом виноват?

– Это невероятно.

Я даже не заметила, что Деннис встал рядом со мной. Его низкий голос напугал меня и прервал мой праздник жалости к самой себе.

– Это так, – сказала я, вырвавшись из оцепенения.

– Должен сказать, они довольно невероятные. Как считаешь?

Моя улыбка была искренней.

– Я тоже так считаю. Да.

– Ты скучаешь по всему этому?

Он словно озвучил те самые мысли, которые вертелись у меня в голове, и смог поймать меня в тот самый момент, когда я переживала чувство сожаления и ностальгии, поэтому я разоткровенничалась с ним чуть больше, чем это обычно у меня случалось с незнакомцами.

– Постоянно.

– Сложно было от этого отказаться? Судя по тому, что всегда говорил Кай, у меня сложилось впечатление, что для тебя это был довольно простой выбор.

– Это почти убило меня, – пробормотала я, с трудом озвучив правду, которая заключалась в этих словах. – Но если бы я осталась, то так бы и случилось. То есть, это убило бы меня.

– О, это из-за зависимости Кая?

Когда он произнёс это, моим первым желанием было исправить его. Из его уст это прозвучало так, словно Малачи третировал меня. Как будто это я была жертвой посреди всего этого сумасшествия. Это было очень странно слышать.

– Да, из-за алкогольной и наркотической зависимости.

Его улыбка исчезла и он нахмурился.

– Я уже несколько лет знаком с Каем. Он через многое прошёл.

– Да, так и есть.

Жизнь была странной штукой. Я была с ним всё это время. Пока он рос с дерьмовыми родителями. Когда умерла его сестра. Когда начались наркотики. Алкоголь. Когда мы сражались с музыкальной индустрией. Когда на нас обрушилась сложная реальность, и появились люди, ненавидящие нас только по тому, что наша музыка не соответствовала их вкусу, а также разочарованные фанаты. Когда мы потеряли свою анонимность. Когда нас начали воспринимать как сексуальные объекты, потому что наши изображения были знакомы большому количеству людей. Я переживала с ним всё это, но меня это не коснулось так, как это коснулось Малачи. Я осталась нетронутой. Наши истории развивались параллельно, только моя была идиллической и невероятной. А его была трагедией, которая впоследствии превратилась в надежду.

– Единственное, о чём он жалел больше всего, кроме разве что потери Рути, это о том, что он…

Деннис замолчал, и я затаила дыхание.

– Да? – потребовала я от него ответ в довольно повелительном тоне.

– Потерял тебя.

Мой подбородок задрожал, и мне пришлось побороть свои эмоции, чтобы сдержать слёзы. И хотя я ожидала этот ответ. И хотя я знала, что он должен был прозвучать. Он всё равно потряс меня.

Деннис словно выразил словами ту же самую боль, которую я с трудом выносила все эти годы.

– Мы просто… прошли с ним через многое, – произнесла я полушёпотом, пытаясь сдержать рыдания, которые отчаянно норовили вырваться наружу.

– Я знаю, – сказал он мягко. А затем добавил более весёлым тоном. – Знаешь, обычно люди не хотят отношений в первый год выздоровления или около того. Они не хотят получить эмоциональную травму, связанную с риском возможных расставаний, которые могут спровоцировать их откат назад. Но Кай уже прошёл эту стадию выздоровления. Когда я предложил ему найти себе девушку, остепениться, он ответил, что уже нашёл девушку. Он просто хотел подождать, пока она не будет готова сама остепениться. Я не знаю, чего ты от него ждёшь, но как человек, который знает его, пожалуй, лучше всех, я могу уверить тебя, что он не тот мужчина, от которого ты ушла. Он даже не тот человек, который вошёл тогда в мой реабилитационный центр. Сейчас он изменился и пришёл в согласие с самим собой, – Деннис сделал глубокий вдох, уголки его губ были приподняты всё в той же спокойной улыбке. – Это не значит, что он не человек. Он будет совершать ошибки. Его выздоровление не всегда будет выглядеть как восхождение в гору. Но он привёл в порядок свою голову. И я думаю, что ты увидишь, как он готов сделать всё, что угодно, лишь бы оставаться здоровым.

Я смахнула непослушную слезу.

– Это он вас надоумил?

– О, нет, – он засмеялся. – Просто я очень за него переживаю. За последние несколько лет он стал мне как сын, которого у меня никогда не было. Он особенный, очень особенный ребёнок. И я просто хочу, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы он был с девушкой, навстречу которой он делал смелые и просто нереальные шаги, начиная с самого первого дня, как я его встретил.

– Он делал это не ради меня, – проскрипела я.

Моё сердце стучало так же громко, как палочки Кэйда.

– Ты права лишь отчасти. Да, он сделал это ради себя. Конечно, это так. Но он также делал это ради той девушки. И он не мог дождаться, когда сможет вновь начать её добиваться. Надеюсь, ты это видишь, Кловер. Надеюсь, ты видишь, какое огромное расстояние он преодолел, чтобы дойти до тебя.

Кай подошёл к микрофону, его глаза смотрели на меня сквозь стекло. В его глазах стоял вопрос. Он хотел знать, о чём мы разговаривали. И я не винила его, потому что слёзы потоками текли по моему лицу.

– Подождите, – практически закричала я Маркусу. – Подождите секунду.

Я бросилась в помещение для записи, где парни уже начали разогреваться. Потом они должны были перевести Кэйда в изолированную комнату, чтобы правильно записать барабаны, но сейчас им надо было закончить разучивать песню.

Все парни странно посмотрели на меня, включая профессионала, которого они наняли для игры на пианино.

– Я хочу это сделать, – задыхаясь, проговорила я, стоя на пороге и чувствуя себя так, словно только что освободилась от оков. Словно пробилась сквозь лёд и сделала глоток свежего воздуха после долгих лет пребывания под водой. – Я хочу играть.

И всё, что я сейчас видела перед собой, это уверенную улыбку Малачи.

– Хорошо.

Я выпрямилась, начала глубоко дышать и уверенно вошла в помещение.

– Хорошо.