Текст книги "Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– По крайней мере, это честно.

После этого мы замолчали. Никто не знал, о чём ещё поговорить. Не в силах больше сидеть в этой неловкой тишине, я подскочила на ноги и начала собирать тарелки.

– У меня ещё есть десерт, – сказала я. – Он не домашний, но всё равно вкусный.

– Давай я тебе помогу, – предложила Ривер.

Мой лофт был несколько экстравагантным для меня одной, но я достаточно зарабатывала, и мне было необходимо тратить их на что-то. Я понимала, что это было безумием. Но со всеми моими авторскими отчислениями и деньгами от реальных работ, мне либо надо было тратить их на что-то, либо отдать правительству в качестве налогов.

Я предпочитала тратить их на определённые вещи, которые я любила. Вроде моей машины. Или этого просторного лофта в Вестпорте, который был умным вложением в недвижимость.

По крайней мере, так говорил мне мой финансовый консультант.

В любом случае, я любила свой лофт. Его наружные стены были из кирпича. А окна были от пола до потолка и пропускали внутрь столько солнечного света, сколько могла только пожелать девушка вроде меня. Моя квартира была выполнена в современной свободной планировке. Мой консьерж был дружелюбным и забавным. Но самое главное, здесь я чувствовала себя как дома.

К сожалению, на моей кухне нельзя было уединиться, потому что она была совмещена со столовой. Ривер помогла мне поставить тарелки в раковину и взяла чистые десертные тарелки. Я достала персиково-кремовый торт из пекарни "Tous les Jours" и фисташковые макаронс, которые я выбрала только потому, что от их вида у меня текли слюнки.

– Все будут десерт? – спросила я у присутствующих.

– Вообще-то, мне уже пора, – грустно сказала Майа. – Мне сегодня ещё надо написать статью.

Посмотрев на часы, я заметила, что было уже больше десяти.

– О, нет! Я надеюсь, ты не решила забить на неё ради нас?

– Вообще-то, решила, – когда я посмотрела на неё испуганными глазами, она отмахнулась от меня и встала. – Не так уж часто предоставляется шанс познакомиться с… – и когда мы уже приготовились к тому, что она скажет "Каем Портером", она удивила нас, проговорив: – Настоящим живым менеджером, – она подмигнула Бреннану. – Позвони мне, если передумаешь.

Бреннан осторожно посмотрел на неё.

– Я, вероятно… не стану этого делать. Но спасибо, что имеешь меня в виду.

Она вошла в кухню, чтобы обнять меня и Ривер и попрощаться. Адам наклонился вперёд над столом и снова завёл разговор. Я с ужасом наблюдала за тем, как он пытается угодить Каю и Бреннану – хотя ни один из них не был сегодня особенно милым. Хотя Бреннан никогда не был милым, поэтому мне не стоило принимать это во внимание.

– Он чудесный, – прошептала Майа, сжав меня в своих крепких объятиях.

– Ты всё ещё говоришь о менеджере? Потому что Кай только наполовину шутил. Бреннан сумасшедший.

Она засмеялась мне в волосы.

– Конечно же, я говорю не о няньке для взрослых мужиков. Я имею в виду, что Кай чудесный. Он гораздо больше тебе подходит, чем Адам.

Она отступила, а я осталась стоять с раскрытым ртом. Неужели она считала это соревнованием? Садистской церемонией роз[11]11
  Церемония роз – проходит в конце каждого выпуска телевизионного шоу «Холостяк» («The Bachelor»), когда холостяк дарит розы тем участницам, которые остаются в проекте


[Закрыть], где я собиралась выставить напоказ своего настоящего и бывшего парня, а потом попросить моих друзей выбрать одного из них для меня?

– Я не для этого устраивала этот ужин, – зашипела я. – Меня не интересует…

– О, я знаю.

Но это прозвучало так, словно она не знала.

– Хорошо, я просто хотела убедиться, что ты не думаешь…

Она подмигнула мне несколько раз.

– Ничего не говори. Просто знай, что я знаю, что ты знаешь.

– Чего?

Она снова подмигнула.

– Позвони мне завтра.

О, я совершенно точно собиралась позвонить ей завтра. И поставить всё на свои места.

– Непременно.

Она вернулась в обеденную зону, помахала всем и в очередной раз сказала Каю и Бреннану, что ей было приятно познакомиться.

После того, как она ушла, Адам встал.

– Мне, наверное, тоже пора. Завтра рано вставать.

– О, нет! – заныла я, отчаянно желая, чтобы он остался. – Ты уверен, что ты не можешь посидеть подольше? Не может быть, чтобы тебе надо было вставать настолько рано.

Он подошёл ко мне, прижал меня к груди и крепко обхватил руками.

– Прости, детка. На этой неделе у нас намечен выпуск новой программы. Первое заседание начинается в 7:30, и мне надо проверить кое-какие мелкие детали перед своим выступлением, – он легонько шлёпнул меня по выпяченной нижней губе. – Но было весело. Здорово, что у тебя получилось всё организовать, – он снова посмотрел на Кая. – Был рад увидеть тебя снова. Удачи в Мэдисоне.

– Спасибо, – коротко ответил Кай.

– Я провожу тебя, – сказала я Адаму, взяв его под руку и положив ему голову на плечо.

Он провёл меня в коридор, после чего мы с ним спустились на лифте на подземную парковку. Месяц назад я официально отдала ему свой второй парковочный талон. Это стало большим шагом в наших отношениях, но сейчас, по какой-то причине, это казалось глупым.

Я сморщила нос, увидев его "Тойоту Приус", и постаралась не думать о Малачи.

– Я как-то вычитала в одной статье, что такие машины ужасным образом влияют на планету.

Он одарил меня терпеливой улыбкой.

– Думаю, там было написано всё с точностью до наоборот. Разве нет?

Покачав головой, я продолжила спорить без видимой на то причины.

– Я имею в виду, что в статье говорилось, что эти машины хуже обычных. Там было что-то про то, как делаются их аккумуляторы. Именно это и убивает планету. В тех местах, где изготавливаются эти аккумуляторы, земля, по сути, умирает. Она становится похожей на поверхность Луны.

Он прищурил глаза.

– Похоже, это была очень интересная статья.

Рассердившись на саму себя, я обхватила его руками за талию и прижалась щекой к его груди.

– Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты не мог бы остаться сегодня у меня?

Он опустил руки мне на спину и начал поглаживать меня круговыми движениями, успокаивая моё бешено стучащее сердце.

– Я бы этого хотел. Но все мои вещи дома. Да и эта неделя была просто безумной.

Как и у меня. Но я не сказала этого вслух. В его жизни происходили настоящие вещи. Это новое обновление для программного обеспечения было важным событием. У меня же просто случился выдуманный экзистенциальный кризис, с которым я вполне могла справиться сама.

По сути, я была гигантским младенцем, а он настоящим взрослым.

– Ну, хорошо, – вздохнула я. – Я понимаю. Но на выходных тогда отпразднуем, ладно?

Он наклонился вперёд и поцеловал меня в кончик носа.

– Непременно.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, после чего наши губы нашли друг друга в душном воздухе подземной парковки. Его руки, лежащие на моей спине, крепко прижали меня к его телу и, перестав утешать меня, начали обладать мной.

Его губы были мягкими, нежными и восхитительными. Мы двигались с ним вместе, как и все эти месяцы. Я наклонила голову в правильную сторону, чтобы он смог раскрыть мои губы своим языком. Зубами я схватила его нижнюю губу и потянула. Одной рукой он обхватил меня за талию, а другую положил мне на грудь.

Это был хороший поцелуй. Хотя я не могла не чувствовать, что что-то меня отвлекало. Пока Кай и Бреннан сидели наверху, я чувствовала, что за нами как будто наблюдают.

И осуждают.

Словно они собиралась сыграть с нами какую-нибудь идиотскую шутку.

Но Адам, казалось, не заметил, что мои мысли были где-то в другом месте. Он застонал, не прерывая поцелуй, и его рука чувственно сжала мою грудь.

– Боже, ты такая вкусная, – пробормотал он, не отрываясь от меня.

– И ты.

Если бы я была Адамом, я бы смогла увидеть саму себя насквозь. Но он, кажется, ничего не замечал. Вместо этого, его рука скользнула за пояс моей юбки, и он схватил меня за попу, вонзив свои пальцы мне в кожу.

Удивлённо взвизгнув, я схватила его лицо обеими руками, чтобы устоять на ногах, и отчаянно поцеловала его. Внизу моего живота потеплело, а кровь закипела от желания. Он целовал и целовал меня, пока в моих мыслях не остался только он. Пока это мгновение не стало только нашим.

Но ощущение чего-то неправильного начало грызть меня где-то у основания черепа. Оно шевелилось и шевелилось до тех пор, пока я уже не могла больше игнорировать его, пока мне не пришлось мысленно посмотреть ему в лицо.

Я отпрянула, тяжело дыша и содрогаясь всем телом, и постаралась сдержать слёзы. Адам положил свой лоб на мой, и держал меня в своих объятиях, пока мы пытались отдышаться. Его прикосновение стало мягче, нежнее и снова сделалось ласковым.

И это казалось неправильным только потому, что очень долгое время я не могла представить на этом месте никого, кроме Кая. Это было остаточным чувством вины. А не настоящей эмоцией.

Остаточное чувство вины.

Не настоящая эмоция.

Может быть, мне пора было обратиться к психотерапевту? Я, совершенно точно, перепутала прошлое с настоящим, что могло легко испортить мои нынешние отношения.

Я подождала, пока моё сердце не начнёт протестовать. Или мой мозг не начнёт защищать Адама. Но этого не случилось.

Если бы то, что я чувствовала у себя внутри при мысли потерять Адама, выразилось бы в реальном действии, я бы просто пожала плечами.

Расстроенная и потерянная, я отступила и попыталась улыбнуться. Шесть месяцев отношений были далеки от определения "пока смерть не разлучит нас", но когда-то у этих отношений был шанс.

Пока Кай не вернулся в мою жизнь и не перевернул всё с ног на голову.

– Напишешь мне, как доедешь до дома, ладно?

Его глаза были всё ещё томно полуприкрыты.

– Жду не дождусь выходных, Кловер. Когда будем только ты и я.

Мои губы дёрнулись в улыбке, и я испытала настоящее счастье. По крайней мере, его преклонение перед "Брайт Трэджэди" поутихло.

– И я.

Вернувшись наверх, я обнаружила, что Кай, Ривер и Бреннан переместились в гостиную, прихватив с собой тарелки с кремовым тортом.

– Надеюсь, ты не против, – сказала Ривер. – Тебя долго не было.

– Извините, – пробормотала я на автомате. – Я прощалась с Адамом.

Наступила напряжённая тишина. Стараясь ни на кого не смотреть, я направилась в кухню, чтобы отрезать себе кусочек торта.

– Он вроде неплохой парень, – наконец сказал Бреннан.

Я повернулась в тот самый момент, когда он отчаянно шептал что-то Каю.

– Он неплохой, – сказала я милым голосом. – Он хороший парень.

– И умный, – добавил Бреннан. – Ведь так? Программист в ИТ-компании должен быть умным.

Он сказал это таким тоном, который мне совсем не понравился, но я предпочла притвориться, что не заметила этого.

– Невероятно умный, – я снова повернулась к торту. – И невероятно стабильный.

Когда я присоединилась к ним в гостиной, Кай и Бреннан не смотрели друг на друга. Я села рядом с Ривер на своё любимое место и подогнула под себя ноги.

– Вы улетаете утром?

– Мы должны, – твёрдо сказал Бреннан. – Наше время вышло.

– Я всегда хотела съездить в Висконсин, – сказала Ривер с лёгкой завистью в голосе. – Я слышала, что Мэдисон очень милый город.

Кай сразу же ухватился за её фразу.

– Вам надо поехать с нами.

Ривер засмеялась.

– Что, прямо завтра?

Кай перевёл своё внимание на меня.

– Вам стоило бы это сделать. Бреннан заказал нам частный самолёт, так что вам не понадобятся билеты. Потусуетесь с группой. А ты поиграешь с нами. Посмотрите город.

Он так непринуждённо это сказал. Поиграешь с нами.

– Я не в той форме, чтобы играть с вами, – засмеялась я.

– Ну, хорошо, просто поехали.

Ривер совсем мне не помогала.

– Мы могли бы! Кловер, будет очень весело. Я никогда раньше не летала на частном самолёте. Мы могли бы остановиться в одном номере в отеле. Ну, давай же, поехали.

– Нет, – тон моего голоса разрезал её фантастические мечты точно нож масло. – Я не могу просто оставить свою жизнь здесь и поехать за тобой по стране.

– Я не предлагал тебе поехать за мной по стране, – возразил Кай, наклонившись вперёд и упершись руками в колени. – Это только на один выходной. Чего ты боишься?

– Я ничего не боюсь. У меня планы на этот выходной.

Он закусил губу.

– С Адамом?

Почему у меня было ощущение, что меня пнули в живот?

– Да, с Адамом.

Каю было нечего на это возразить. Он сидел, уставившись на меня, его тарелка с тортом стояла позабытая на диване рядом с ним.

Бреннан встал.

– Ну, вот нам и пора…

– Он недостаточно хорош для тебя, Кэловей, – выпалил Кай, прервав Бреннана и совершенно шокировав меня.

– И как ты это… понял?

– Для начала, это не твой тип. И ещё он скучный. Тебе скучно. Тебе скучно в этом месте. Боже, Кловер, разве ты этого не видишь? Ты согласилась на меньшее, потому что ты не думаешь, что заслуживаешь большего.

Его слова были точно тысяча мелких бумажных порезов, которые поранили меня и заставили истекать кровью прямо на пол.

– Да что ты обо мне вообще знаешь, Малачи? Мы уже даже не друзья.

– Серьёзно? И кто в этом виноват?

Мне хотелось ударить его по лицу. Я подскочила и побежала на кухню со своим тортом, бросив его в раковину. Тарелка с грохотом упала, куски торта полетели во все стороны. Бреннан осторожно поставил свою тарелку на столешницу рядом со мной.

– Это не сработает, – прорычала я Бреннану.

– Это точно, – вздохнул он. – Но попробуй убедить его.

Я не могла даже смотреть на него. Не говоря уже о том, чтобы заставить его забыть обо всём и продолжить жить дальше.

Я искренне хотела во всём этом разобраться, но он обладал чудесной способностью выводить меня из себя самым отвратительным способом. Я же заводилась с полоборота, если он просто дышал не так, как мне нравилось.

Как мы вообще могли быть парой?

Мы едва терпели друг друга.

– Кловер, ему надо закончить песню, – пробормотал Бреннан, пока Ривер отвлекала Кая в гостиной. Он пригладил свои и без того гладкие тёмные волосы. – Ну, не обязательно эту песню. Любую песню. И она должна быть готова к записи через три месяца. Может, ты просто отдашь ему права на эту песню?

Я сощурила глаза.

– Я вообще не претендую на эту песню. Тогда мы официально придумали только три строчки, которые он уже и так изменил. Если кто-то и имеет права на эту песню, то это он, а не я.

– Проклятье.

Он выругался с такой яростью, что я даже удивилась.

– Что такое?

– Он обманул меня. Этот чёртов ублюдок обманул меня.

Кай украдкой посмотрел в нашу сторону, услышав тон Бреннана, хотя он и не мог слышать, о чём мы говорили. Я повернулась спиной к Каю и сосредоточилась на Бреннане, которого словно хватил смертельный удар.

– Ты в порядке?

Бреннан упёрся руками в столешницу, заставленную тарелками, оставшимися после нашего ужина, и опустил голову.

– Он не должен меня обманывать. У нас такая договоренность. Он может делать, что ему заблагорассудится, но он должен быть со мной честен во всём.

– Ты говоришь о его реабилитации?

– Нет, блин, о Кодексе Бойскаутов, – он бросил на меня раздражённый взгляд. – Давай же, Кловер, ты же умная. Конечно же, я говорю о его реабилитации.

Мой желудок закрутило в узлы. Ложь. Она была индикатором того, что он снова употреблял. Он мог исчезнуть на несколько часов, и никто не знал, куда он пошёл. Он выдумывал сумасшедшие истории или придумывал какую-нибудь глупость, чтобы прикрыть себя. Мы долгое время верили ему.

И мы хотели и дальше ему верить.

«Я потерялся».

«Один парень попросил подвезти его».

«Я решил, что увидел кого-то знакомого».

«Бездомный парень появился из ниоткуда и воткнул в меня шприц».

«Я упал и случайно проглотил все таблетки».

«Это не моя бутылка».

Я развернулась и упёрлась попой в столешницу. Может быть, всё было не так плохо. Он выглядел сейчас трезвым. Он улыбался Ривер и смеялся над чем-то, что она сказала. Он встал в полный рост и даже не покачнулся. Его сознание было ясным весь вечер.

"Он был трезв, – решила я. Абсолютно трезв".

Но это не означало, что так будет продолжаться и дальше.

Вот дерьмо.

– А я вообще помогаю или наоборот причиняю вред? – спросила я Бреннана, готовясь услышать его ответ так, словно я собиралась на войну.

– Если честно, я не знаю, – выдавил он. – Но это, совершенно точно, не его… типичное поведение. Но есть все признаки того, что ты стала для него негативным отвлекающим фактором.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, для начала, он больше не пишет песню о смерти, – он выпустил из груди глубокий вздох и его плечи опустились. – Его новый альбом, определённо, получался довольно… мрачным. Но эта песня… он словно опять готов писать о более счастливых вещах.

Какая боль. Какая боль. Засела в голове и в сердце. И разделяет нас.

Я не была в этом до конца уверена, но сейчас, должно быть, был не самый лучший момент, чтобы указывать на это.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, Бреннан? Если ты считаешь, что мне лучше уйти, я это сделаю. Если ты считаешь, что я могу помочь, я постараюсь. Я сделаю так, чтобы это сработало.

Он выпрямился в полный рост и посмотрел на меня, его маленькие глаза опасно блеснули.

– Почему? У тебя тут вся твоя… жизнь. У тебя неплохо получается быть нормальной. Почему ты хочешь работать с ним после всего того, что он с тобой сделал? После того, как ты увидела, как с ним тяжело.

Я сложила руки на груди и постучала по рёбрам подушечками своих пальцев, словно наигрывая мелодию Баха, которую знала наизусть.

– Может мы и не вместе, но он мне всё ещё небезразличен. Я всё ещё хочу для него самого лучшего. И я никогда бы не поставила под угрозу его здоровье. Боже, Бреннан, он уже так много преодолел. Я не позволю ему откатиться назад из-за меня.

– И ты готова дать ему всё, что он захочет, чтобы он только оставался трезвым? – в тоне его голоса слышались паранойя и скепсис.

Я издала неприличный хрюкающий звук и попыталась объясниться:

– Не всё, что он захочет. Но если он думает, что нам следует написать эту песню вместе, я сделаю так, чтобы всё получилось.

Он резко повернул подбородок в сторону Кая.

– Тогда сделай это. Пусть всё получится.

– Это твоё благословение? – мои губы приподнялись в удивлённой улыбке.

Он закатил глаза.

– Это моё… ну, хорошо, это моё благословение. В мире не так много людей, которые желают ему самого лучшего. Обычно все делают то, что он хочет. Или то, что они хотят. Но люди очень редко, за исключением самой группы, делают то, что лучше для него. Поэтому я тебя благословляю.

Моё сердце сжалось, так как Бреннан сказал правду. Я всегда ненавидела этого непревзойдённого менеджера. Я видела, как он принимает абсолютно эгоистичные и корыстные решения. Я видела, как он портит Кая, бесчисленное количество раз. Я наблюдала за тем, как он взял к себе молодого наивного ребёнка, полного надежд, и позволил ему стать наркоманом.

Но я также знала, что эта вина не полностью лежала на Бреннане. Мы все видели, как это происходило. Включая меня.

Так что, может быть, Бреннан Хилл и не был антихристом. Может быть, он всего лишь воплощал собой эту индустрию. И хотя в основном всё было ужасно, были и яркие пятна в череде отвратительных вещей.

Я оставила Бреннана и медленно подошла к Каю. Его взгляд сразу же сфокусировался на мне, как только я двинулась в его направлении. Мускул на его лице дёргался; а его тело было натянуто как струна. Он думал, что я собиралась с ним снова спорить.

– Мы можем… поговорить? – спросила я мягким голосом.

– Эм, конечно, – он улыбнулся Ривер. – Было приятно с тобой познакомиться. Я возьму у Кловер твои контакты и свяжу тебя с нашим маркетинговым отделом.

Она взвизгнула и подпрыгнула.

– О, Боже, спасибо! – она обхватила руками его бицепс и на секунду положила голову ему на плечо. – Ты лучше всех, Кай. Я серьёзно!

– Что это было?

Это был нехороший знак.

– Я показала Каю несколько своих фотографий, – защебетала она. – Он собирается показать их людям из маркетингового отдела. Чтобы узнать, что они могут предложить!

Было похоже, что её ждало огромное разочарование, но я не знала, как уберечь Ривер от неизбежного.

– Классно.

Она не заметила отсутствие энтузиазма в моём тоне. Она подскочила ко мне, поцеловала меня в щёку и пообещала написать мне.

Когда она ушла, Кай повернулся ко мне и приподнял брови.

– Ты хотела поговорить?

Тяжёлое присутствие Бреннана нависло над нами.

– Пойдём отсюда, – предложила я.

Здание, где я жила, было не особенно большим. Всего лишь шесть этажей. Я жила на четвёртом. Поэтому мы не сильно уединились, когда вышли на балкон, выходивший на оживлённую часть ночного Вестпорта. Но это придало мне сил.

Я любила свой балкон больше, чем что-либо. Именно из-за него я выбрала этот лофт. Мне нравилось сидеть здесь летними ночами и слушать, как разговаривали толпы людей внизу, как играла живая музыка, а пьяные парочки ругались в переулках. Это напоминало мне о моих днях в дороге с "Брайт Трэджэди".

Я отвела Кая в дальний угол, после чего мы перегнулись через перила и стали наблюдать за тем, как люди внизу нас переходят из бара в бар.

– Тебя это совсем не раздражает? – спросил Кай.

– Мне это нравится, – призналась я. – Мне не мешает шум. Люди здесь довольно дружелюбные. Это похоже на бесконечную вечеринку, после которой не бывает похмелья, – он взглянул на меня и улыбнулся дразнящей улыбкой. – Ну, хорошо, иногда похмелье бывает, – неожиданно я вспомнила, с кем разговаривала, поэтому тут же схватила его за руку и проговорила. – О Боже, прости меня. Я не подумала.

Он снова посмотрел на людей под нами.

– Тебе не надо следить за словами рядом со мной, Кловер. Я не собираюсь сломаться только потому, что ты упомянула алкоголь.

Но так ли это?

Я могла бы с ним поспорить. Я могла бы рассказать ему о Кае, которого помнила. Я могла бы сказать ему, что хотя он и не думал, что сломается, все вокруг него считали иначе. Вместо этого я сделала глубокий вдох и решила поверить ему.

– Хорошо.

Он повернул голову, и в его голубых-голубых глазах сверкнуло что-то дикое и глубокое.

– Хорошо?

Похоже, он не так часто это слышал.

– Хорошо.

Он прислонился к перилам, упершись в них локтями. После чего посмотрел на меня. Он ничего не говорил, и не двигался, а просто… смотрел на меня.

– Я хочу написать с тобой эту песню, – сказала я ему, когда тишина начала слишком давить на меня

Он сощурился глаза.

– Мы и так уже об этом много говорили. У меня такое чувство, словно мы не можем закончить этот разговор.

– Именно об этом я и хотела поговорить, – он ещё больше сощурил глаза. И тогда-то я решила приступить к делу, хотя у меня от страха по спине пробежала дрожь. – Мы застряли в прошлом, Малачи. Как будто ни один из нас не может простить другого за то, что произошло. В прошлом. Но если мы хотим написать эту песню вместе, тогда нам придётся… Нам придётся двигаться дальше.

Теперь была его очередь одарить меня простым и сдержанным:

– Хорошо.

– Я серьёзно, – надавила я, чувствуя необходимость выложить ему всё. – Я на самом деле под впечатлением от того, каким мужчиной ты стал. И хотя я много о чём жалею, я не хочу думать о прошлом. Я просто хочу двигаться вперёд. Я просто хочу, чтобы мы стали… друзьями.

Его плечи расслабились, а выражение лица сделалось мягче.

– Друзьями, да?

– Друзьями. Отбросив все обиды, безумную ревность и придирки. Просто друзьями.

Внутри него всё как будто упало, грудь сжалась, а плечи подались вперёд. Я сделала шаг назад, испугавшись того, что мой внутренний примитивный инстинкт заставит меня пожалеть его. Это больше не было моей обязанностью. Я должна была отпустить его.

Повернув голову, он осмотрел улицу под нами, странная эмоция омрачила его лицо. Когда он снова повернулся, чтобы посмотреть на меня, мне пришлось прижать руки к животу, чтобы усмирить бунт диких взбесившихся бабочек. Его глаза были бесконечно глубокими и невероятно загадочными. Это был Кай Портер, который заставил миллионы людей обожать его. Это был Малачи Портер, мой сосед из дома напротив, мой лучший друг, моя детская любовь, парень который покорил моё сердце много лет назад.

– Знаешь, всю мою жизнь я считал, что ты была моей. Моим другом. Моей девушкой. Моей родственной душой. Я знаю, что ты больше не являешься всем этим, но мне сложно отпустить это чувство… обладания. Мне сложно признать, что ты больше не моя, что ты чья-то.

От его слов моё сердце начало колотиться у меня в груди в бешеном темпе, из-за чего я начала задыхаться. Он признался в том, что, как мне казалось, мне будет приятно услышать. Вместо этого его слова резанули меня до самого нутра. С помощью одной этой фразы, он разбудил во мне самое дикое и опасное желание, и в то же время уязвил мою гордость. Боже, мои эмоции были в полнейшем раздрае.

Каким-то образом мне удалось создать иллюзию того, что со мной всё было в порядке, и я сказала:

– Я ничья-то. Я своя собственная.

Я почувствовала на себе его взгляд. Он пристально рассматривал меня, словно впитывая в себя. Меня, стоящую перед ним и заявляющую, что я принадлежала самой себе, тогда как всё внутри меня кричало, что я всё ещё была его. Что я всегда буду его.

– Это не так, – сказал он с улыбкой. – Это, чёрт возьми, не так.

И это, по его мнению, был дружеский разговор? Я уже мысленно планировала принять ледяной душ, чтобы потушить весь тот огонь, разгоревшийся у меня внутри.

– Так что, друзья? – спросил он, его тон был таким ровным и взвешенным, каким я никогда его не слышала.

Ему понравилась эта идея. Значит, она должна была нравиться и мне.

Тем более что это была моя идея.

Набравшись смелости, я улыбнулась ему и сказала:

– Да, друзья.

Он поднял руки, приготовив их для объятия.

– По такому поводу следует обняться. Чтобы официально всё закрепить.

Из меня вырвался смех, когда я услышала его дурацкое предложение. Я подошла ближе и позволила ему прижать меня к его крепкой и сильной груди. Мы прижались друг к другу, крепко обхватив друг друга руками, и я не была уверена, что мы вообще были готовы прервать это объятие.

Моя голова лежала там, где билось его сердце, спокойно и ровно. Я не знала, мог ли он слышать моё сердце, ритм которого не был таким же ровным. Моё сердце словно участвовало в конном забеге у меня в груди, и собиралось выиграть его. На нём сидел маленький жокей и подгонял его, разрывая на куски, стараясь двигаться только вперёд и не оглядываться назад.

Когда я попыталась оторваться от Кая, он сжал меня ещё сильнее. Я не смогла сдержать слёз, которые норовили вырваться сквозь мои закрытые веки. Боже, это было великолепно. Лучше, чем раньше. Он был не просто более здоровой версией мужчины, которого я любила когда-то давно, он был тем самым мужчиной, которого я когда-то любила. Я хотела раствориться в нём и в то же время сбежать от него.

«Ты никогда не чувствовала такого с Адамом», – прошипел мерзкий голосок где-то у меня в голове.

"С Адамом всё только началось, – прорычала я в ответ. – Всё ещё может получиться. Когда-нибудь я могу почувствовать то же и с ним".

Голос в моей голове не ответил. Ему и не надо было. Он знал, что это была ложь. С Адамом, или любым другим мужчиной, я никогда бы не почувствовала себя так же. Как дома. Как будто моё сердце, моя душа и моё счастье заключались в одном этом человеке.

Но никто из мужчин не смог бы причинить мне такую боль, как это мог сделать Кай.

Никто из мужчин никогда не делал мне так больно, как это сделал Кай.

Но никто из мужчин также не стал бы и не смог бы исцелять, любить и обнимать меня так, как это делал он.

Откашлявшись и засунув свои слёзы подальше, я выпрямилась и, прервав объятие, сделала шаг назад, хотя и недалеко.

– Друзья, – прошептала я, стараясь придать сил своему голосу. – Видишь, как это здорово.

Его улыбка была коварной и заговорщической.

– Это, и правда, здорово.

И тут открылась раздвижная французская дверь, и Бреннан вошёл в атмосферу ночного воздуха, напомнив нам, что мы были совсем не одни.

– Готов? У нас самолёт рано утром. И тебе надо подготовиться к завтрашнему вечернему выступлению.

Он кивнул, всё ещё смотря на меня.

– Я готов.

И когда он не пошевелился, Бреннан спросил:

– Хорошо, так мы уже можем пойти?

Кай засмеялся.

– Да, – он прошёл мимо меня, намеренно задев мои пальцы своими. – Я напишу тебе по поводу нашей следующей встречи, ладно?

– Хорошо.

Его низкий смех остался со мной, когда он вышел вместе с Бреннаном.

– Хорошо, – эхом отозвался он, и я была уверена в том, что это слово никогда прежде не использовалось для того, чтобы заключить сделку с дьяволом.

Но в моём случае случилось именно это.

Кай Портер был дьяволом, который вернулся в мою жизнь и попросил меня отдать ему свою душу, чтобы он мог делать с ней всё, что ему заблагорассудится.

А я была идиоткой, потому что согласилась на это.

Ну, что ж, хорошо.