Текст книги "Не влюбляйся в рок-звезду (ЛП)"

Автор книги: Рейчел Хиггинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 15

– Большие планы на выходной? – спросила Тея, когда я закончила работу над последним заказом для «Свежих Пионов» на этой неделе.

Я закрепила веточки декоративного папоротника в задней части букета, который состоял из светло-зелёных роз, цинний и хризантем, с лёгкими акцентами в виде белых камелий, георгинов и гелиотропов. Букет был гигантским. И дико дорогим. Но от него дух захватывало. Если бы у меня было больше времени, я бы сделала ещё один такой… для себя. Но у меня были планы на остаток дня, а эти цветы не заслуживали того, чтобы вянуть на заднем сидении моей машины.

К тому же это был букет невесты. Он всем своим видом кричал о свадебном блаженстве и любви до гроба. Завтра он станет украшением какой-нибудь счастливой невесты. Мне же до этого дня было ой как далеко, поэтому я даже не смогла бы притвориться.

– Ничего особенного, – сказала я Тее, всё ещё держа в руках букет, несмотря на всё мое неприятие вечной любви.

Моя любовная жизнь была достаточно сложной. Но, Боже, как же сильно этот букет заставил меня захотеть пойти к алтарю.

– Кловер, – ахнула Тея. – Ты превзошла саму себя.

Я улыбнулась, посмотрев на прекрасные цветы, и вдохнула их аромат.

– Спасибо. Надеюсь, ей понравится.

– Разве ей может не понравиться? – Тея с благоговением тронула нежные лепестки. Её рука была украшена кольцами. – Мне понравилось, как ты добавила гелиотропы. И папоротник на заднем плане. Ты настоящий художник, моя дорогая.

Покраснев от её комплимента, я отдала ей букет, чтобы она смогла завернуть его для транспортировки и поставить с сотней других заказов в огромный холодильник.

Мы усердно работали всю неделю, готовясь к этой дорогой свадьбе. Похожие, но более маленькие букеты для гостей рядами стояли на полках холодильника. Я стёрла свои пальцы в кровь, работая над корсажными букетиками для родителей, дедушек и бабушек, а также бутоньерками для свидетелей. Сколько же там было булавок. Вместе с Теей мы собрали букеты для украшения столов и потратили практически двадцать четыре часа на создание цветочного полога на кованую арку, под которой должно было проходить бракосочетание жениха с невестой. И ещё десять часов на точно такую же арку для стола с тортом.

И хотя мне не суждено было увидеть всё это вживую – у Теи была команда людей, занимающихся транспортировкой и установкой – я заставила её пообещать мне, что они сделают для меня триллиард фотографий. В этих цветах заключалась магия и настоящее неприкрытое наслаждение.

Меня накрыло чувством неприятия и горечи, которое, точно скользкий слизняк, оставило за собой след неудовлетворённости.

Я встряхнула руки и размяла шею, наклонив голову в разные стороны. Эти мысли преследовали меня уже целую неделю. И если они не были абсолютно депрессивными и отвратительными, то они точно не были хорошими. Я чувствовала себя сумасшедшей. И немного выбитой из колеи.

С тех пор, как Кай исчез в начале недели, не попрощавшись, я замкнулась в этом странном пространстве у себя в голове. И когда я потом встретилась с Адамом, я была не в духе и всё время спорила с ним.

На следующий день мне пришлось прислать ему сообщение с извинениями за своё поведение. Он обставил всё так, словно в этом не было ничего страшного.

Но это было страшно. По крайней мере, для меня. Обычно я не была придирчивой девушкой, которая постоянно цеплялась к своему парню. С Адамом было так легко ладить, что мы, собственно, и делали всё это время. Мы ладили.

Так почему же всё, что он для меня делал, не устраивало меня сейчас?

Ну, хорошо, ответ был очевиден.

И едва ли он требовал саморефлексии.

В отличие от Кая с его очарованием популярной рок-звезды, Адам был непримечательным и скучным.

От одних только этих мыслей мне становилось плохо. Потому что он не был непримечательным и скучным. Он просто был… нормальным.

А Кай был его полной противоположностью.

Несмотря на славу и успех, он всегда был тем человеком в моей жизни, который требовал моего внимания, моей преданности и… моей любви.

Адам не требовал от меня ничего. Он давал и давал, и давал. Тогда почему мне не было этого достаточно? Почему я не могла быть счастливой с нормальным человеком? Защищённой? Счастливой?

– Как ты понимаешь, что ты влюблена? – спросила я Тею, как только она вышла из холодильника.

Она уронила свой телефон на пол.

– Прости, – нервно засмеялась я, в надежде, что её телефон не сломался от удара. – Я не хотела тебя напугать.

Она махнула рукой на телефон и улыбнулась мне.

– Предупреждай в следующий раз, когда ты собираешься спросить о таких серьёзных вещах, хорошо? Ты не можешь ни с того, ни с сего задавать такие вопросы.

Мой румянец сделался ещё ярче.

– Прости.

Она пристально осмотрела меня оценивающим взглядом с ног до головы, а потом с головы до ног. И я содрогнулась от того, каким изучающим был этот взгляд. Она казалась такой уверенной, такой собранной. В своих широких потрёпанных джинсах-капри и полосатой блузке с рукавами-воланами, она выглядела как человек, который жил хорошо. Её крашеные светлые волосы были заколоты назад невидимками, а её тёмно-синие кожаные серёжки-капельки сочетались с такими же тёмно-синими кожаными браслетами на запястье и цветом рубашки. Она была умной и успешной, и так любила своего мужа, что чуть ли не светилась от этого.

Я хотела быть как она. Но никогда не стала бы такой. Я хотела быть такой, какой она сейчас. Я хотела обладать её уверенностью в себе, её бизнес чутьём и такой же большой любовью, которая пробирала бы меня до самых пальцев ног.

Песня Кая пронеслась у меня в голове, и я мысленно представила свои руки на невидимых клавишах пианино. «Ты проросла в моё нутро. Проникнув прямо ко мне в душу. В груди дыра, и корни душат, но не отпустят всё равно».

Вот оно. Вот чего я хотела. Сильную, правильную и цельную любовь, которая олицетворяла бы всё лучшее во мне.

– Ты думаешь, что влюблена?

Думала ли я, что я влюблена? Не поэтому ли я задала этот вопрос?

– Я не знаю.

Она сжала губы и осторожно приподняла брови.

– Мы говорим об… Адаме?

– Конечно же, мы говорим об Адаме, – прорычала я. – Просто мы вместе уже больше семи месяцев. И это вроде бы не очень долго. Но наши отношения такие лёгкие. Мы просто… хорошо ладим. И я чувствую, что он хотел бы перейти на следующий уровень. Например, съездить к родителям, запланировать отпуск вместе, сказать друг другу более важные слова. Но я не знаю, люблю ли я его. Ведь это должно случиться само собой, ведь так? Любовь? Она может прийти постепенно. Медленно. Нежно. Она не обязательно должна сражать наповал.

– Ну конечно, – быстро согласилась она. – Разве ты не так влюбилась в своё время в Кая? Вы же были влюблены друг в друга с детства? Конечно же, он не сразил тебя наповал.

– И да, и нет.

Наша любовь никогда не была нежной. Даже когда мы были маленькими.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мы влюблялись друг в друга медленно, но это было так давно, что я уже не помню. Просто я всегда его любила. Сколько себя помню. И чем старше мы становились, тем сильнее я в него влюблялась, и тем сложнее и опаснее становилась наша любовь. Но я никогда не задавалась вопросом "Люблю ли я Кая?". Я всегда его любила.

– Понятно.

Её короткий ответ вынудил меня поделиться с ней кое-чем ещё:

– С Адамом всё совсем по-другому. Он такой надёжный. Наши отношения такие… лёгкие. Мне сложно понять, люблю ли я его или нет, потому что мои чувства в безопасности. Ты понимаешь, о чём я?

Она рассмеялась, услышав мой искренний ответ.

– То есть ты хочешь сказать, что тебе надо, чтобы он всё усложнил, чтобы ты смогла понять, что ты чувствуешь к нему?

Когда она всё так обставила, я почувствовала себя полнейшим дерьмом.

– Я пытаюсь испортить что-то хорошее?

Взяв меня за руку, она подвела меня к одному из барных стульев, которые стояли под рабочим столом. Мы выдвинули их и сели. Я была рада тому, что в магазине не было покупателей, и нас никто не мог прервать.

– Ты делала что-нибудь, чтобы испортить отношения с Адамом?

– Нет. Не думаю. Но я всё жду подвоха. Когда проявится его тёмная сторона и запугает меня относительного того, что я должна к нему чувствовать. Я такая никудышная.

– Это не так, – сказала она таким нежным и искренним голосом, что я была готова поверить ей. – Нас создаёт опыт и он же делает нас более зрелыми. Твои прошлые отношения закончились… не очень хорошо. Ты не особо мне о них рассказывала, но я знаю достаточно, чтобы понимать, что ты боишься снова полюбить. И это не плохо. Это твоё сердце говорит тебе, чтобы ты была осторожна.

Я нахмурилась, услышав её слова, осознав их и тщательно обдумав.

– Просто нельзя найти двух более непохожих людей, чем Малачи и Адам. И хотя я не хочу возвращаться к тому, что было у меня с Каем, я также не могу двигаться вперёд с Адамом, потому что я не знаю, куда я иду, как это делать и как всё должно быть. По крайней мере, с Малачи я знала, что делать.

Потому что у меня не было выбора. Потому что, находясь в отношениях с Малачи, я просто не давала ему умереть и надеялась, что моя любовь излечит его.

– Но Малачи уже не тот человек, которым он был тогда, – запротестовала она.

Её упрёк удивил меня.

– Да, я это знаю. Но… но мои с ним отношения сейчас даже не обсуждаются. Я просто пытаюсь понять, что у нас с Адамом, – мой смех прозвучал немного истерично.

Её губы снова сжались.

– Я не хочу, чтобы ты считала Адама идеальной парой для тебя только потому, что у тебя нет с ним проблем. Или что Кай тебе не подходит, потому что у тебя с ним проблемы. Не существует идеальных парней и идеальных отношений. В каждых отношениях есть свои трудности. Каждая пара ведёт тайную борьбу. В противном случае, у тебя просто нет отношений с этим человеком. Когда два человека так близко общаются, и у них настоящая любовь, они будут притираться друг к другу. У них будут разногласия. И если с Адамом этого не происходит, я готова предположить, что ты недостаточно его знаешь, чтобы любить его. Ваши отношения находятся на поверхностном уровне. Я не говорю, что ты в итоге не сможешь влюбиться в него. Но я не стала бы бросаться в эти отношения с головой только потому, что сейчас всё кажется идеальным.

Я вдохнула, пытаясь успокоиться, зная, что она была права. Но в то же время моё сердце запротестовало, говоря мне, что я знаю Адама. Мы провели большую часть этого года, узнавая друг друга. Я знала, как он пьёт кофе по утрам и где он работает. Я знала, что он любит свою работу, хотя в его компании было не много перспектив для развития. Я знала, что он иногда просматривал вакансии в интернете, в надежде найти что-то получше, но так никогда и не отправил ни одного резюме, потому что не мог представить себе, как уйдёт со своей текущей должности. Я знала, что он хочет троих детей, и он выбирал свой дом с прицелом на это. Я знала, что он любил свою маму, у него были хорошие отношения с отцом, и он посещал церковь на Пасху и Рождество. Он голосовал за нейтральных кандидатов, и ему нравилась итальянская еда. У него была аллергия на пенициллин. У него было два брата и сестра, которая была приёмным ребёнком, и которую он безумно любил. Над ним издевались в старшей школе, и только из-за этого, по его мнению, он научился сопереживать людям. Потому что он был очень умный. Настолько умный, что мог легко превратиться в заносчивого козла. Вместо этого он был внимательным, чутким и трудолюбивым. Его любимой группой была "Брайт Трэджэди". А любимым сортом пива – "Канзас Сити Роялс". Любимый десерт – Сандей[12]12
  Сандей с шоколадным топпингом – ванильное мороженое с шоколадным соусом.


[Закрыть] с шоколадным топпингом. Любимая бейсбольная команда – «Канзас Сити Роялс». А любимый сериал – «Парки и зоны отдыха».

Я знала его.

Но достаточно ли я его знала для того, чтобы любить?

Узнали ли мы друг друга настолько, чтобы притереться друг к другу? В библейском смысле.

– То есть ты хочешь сказать, что пока рано говорить? – я засмеялась над самой собой из-за того, что я так много беспокоилась об этом.

Не так давно я была довольна тем, как естественно разворачивались события с Адамом. Но Кай вернулся в мою жизнь, и я неожиданно ощутила давящее на меня желание дать определение тому, что было у нас с Адамом. И сделать это постоянным. Побыстрее привязать себя к нему. Это было глупо. И несколько пугающе. И я совершенно точно не имела представления о том, что я творила.

– Да, именно это я и говорю. Может быть, Адам и правда милый парень. И у вас действительно милые отношения. А вдруг всего этого недостаточно, Кловер? Что если ты ищешь большой великой любви на всю жизнь, и тебе надо нечто большее, а не просто милое?

Мой желудок закрутился в узлы.

Но затем она нанесла такой удар, из-за которого я пожалела, что вообще попросила её совета.

– Ты думаешь, что всё ещё любишь Малачи?

Никто не называл его Малачи, кроме меня. Он был Каем. Каем Портером. Фронтменом группы "Брайт Трэджэди". Рок-звездой. Суперзвездой. Но я звала его Малачи, а Тея едва ли разговаривала о нём со мной. Было странно слышать это имя из чьих-то уст. Она спросила, люблю ли я всё ещё Малачи. Не Кая.

Любовь к Каю была обобщённой, похожей на почитание.

Малачи же был чем-то гораздо более сложным.

– Я всегда буду любить его, – прошептала я, с трудом выговаривая слова. Они были слишком тяжёлыми. Слишком сложными. – Такое просто так не проходит. И я давно с этим смирилась.

Её глаза удивлённо распахнулись.

– А он чувствует то же самое по отношению к тебе?

Моё дыхание задрожало в легких. Да. Я знала, что он чувствовал то же самое.

«Я скоро вернусь к тебе».

Осмелившись посмотреть ей в глаза, я сказала ей правду:

– Это неважно. Наша история любви закончена, Тея. Наши с ним отношения завершились трагедией в самом худшем её смысле.

– Люди меняются, Кловер.

Я кивнула. Я была согласна. Я сама была свидетелем этого. Малачи точно изменился. Теперь он был гораздо более здоровым. Даже сильным. Непреклонным. Он выкарабкался из глубин ада, и развернул свою жизнь на сто восемьдесят градусов. Я не могла им не восхищаться.

Но было ли это проблемой?

Он совершил это без меня. А я продолжила жить без него. А наша любовь? Эта большая великая любовь на всю жизнь была позабыта и оставлена позади.

Мы не могли вернуться назад. Мы могли только двигаться вперёд.

Я встала. Моя смена официально закончилась, и я не хотела больше продолжать этот разговор.

– Ты права. И я очень за него рада. Но я с Адамом. А у Кая своя большая жизнь. То, что у нас было, закончилось. Я просто рада, что мы теперь друзья.

Она плотно сжала губы и озабоченно нахмурилась.

– Я имела в виду тебя, детка. Ты изменилась.

У меня выступили слёзы, намочив мои ресницы. Эта слабость расстраивала меня. Изменилась ли я? Не так уж и сильно.

– Спасибо, – сказала я ей, улыбнувшись сквозь слёзы. – И спасибо, что поболтала со мной. Думаю, время рассудит нас с Адамом.

Она кивнула, но продолжила задумчиво молчать.

– Ладно, увидимся в понедельник. Удачи с оформлением свадьбы в выходные.

Если она что-то и ответила, то я этого не слышала. Я выбежала из цветочного магазина и поспешила в пекло своей машины, которая стояла на солнце весь день. Закинув сумочку на пассажирское сидение, я позволила жаре проникнуть мне под кожу сквозь каскадное платье с цветочным принтом. За несколько секунд палящая жара поджарила мои руки и лицо, и капли пота проступили на коже. Боже, конец августа в Мидвесте был суровым.

Ударив по кнопке зажигания в своём Миникупере, я включила кондиционер на полную мощность, решив, очевидно, помучить себя иным способом. Я не могла думать о Кае не чувствуя перегрева, и летнее солнце только усугубляло ситуацию.

Мой телефон просигналил, оповестив меня о входящем сообщении от Адама. «Ты ещё на работе?»

Я набрала ему быстрый и отчаянный ответ.

«Уже выезжаю. Не хочешь встретить меня на месте? Закажи пока какой-нибудь напиток».

«Не хочешь приехать ко мне и поехать вместе?»

Если честно, мне не хотелось ехать к дому Адама, который располагался на окраине в двадцати минутах отсюда, и это при хорошем раскладе. Но сейчас был уже час-пик. Я добралась бы до места только через сорок пять минут, и это ради того, чтобы оставить свою машину и потом потратить ещё тридцать минут на дорогу до центра города, где у нас был заказан столик в кафе.

«Хм, у меня был тяжёлый день. Я бы предпочла избежать пробок, по возможности. Давай просто встретимся там».

«Хорошо…»

Три точки никогда не были хорошим знаком. Но зато мы узнавали друг друга, чтобы притереться.

Ведь это имела в виду Тея?

Проехав пятнадцать минут от "Свежих Пионов" по направлению к "Рокхилл Гриль", я получила ещё несколько сообщений на телефон. Испугавшись, что это был Адам, и он снова пытается уговорить меня поехать к нему через весь город, я проигнорировала телефон, решив прочитать всё по прибытию на место.

Я припарковалась на стоянке с почасовой оплатой и задумалась над своим поведением. Я что специально всё усложняла? Неужели так ужасно, что я поехала своим ходом на наше свидание? Или я была права, когда встала в позу и потребовала, чтобы мы приняли практичное и эффективное решение?

Адам, вероятно, был разочарован из-за моей готовности платить за парковку за две машины. Я закатила глаза и тут же испытала чувство вины, поскольку сделала за него вывод о том, что он, по сути, не говорил и не думал.

А текстовые сообщения оказались вовсе не от Адама. Они были от Ривер. И Малачи. И Кэйда. И Бреннана.

Боже праведный, неужели что-то случилось?

Моё сердцебиение тут же рвануло в забег, словно кто-то выстрелил из стартового пистолета. Сначала я прочитала сообщение Кэйда, чувствуя, что безопаснее всего было начать с него.

«Кай рассказал мне хорошие новости! Помнишь, когда мы последний раз были вместе в Канаде? Тебе ещё не запрещён туда въезд? Уверен, там выписан ордер на твой арест».

Хорошие новости? Что он имел в виду?

Я пролистала сообщение Ривер, но оно было ещё более бессмысленным. В нём были только праздничные гифки и восклицательные знаки. «Он сделал это, Кловер! Он, правда, это сделал! О Боже, я должна тебе по гроб жизни и даже больше!!!!!!!!!!!»

После гифок последовала серия непонятных вопросов. «Как одеваются в Канаде в сентябре? Там ещё жарко? Мне нужна горнолыжная куртка? Кай сказал, что я должна спросить тебя о лошади, канадской полиции и бочке с подливкой».

Что произошло? Паника сдавила мою грудь, сжав её крепко в своих кулаках.

Почему-то это чувство было ещё более неприятным, чем когда я подумала, что с Каем что-то случилось. И этого чувства было достаточно для того, чтобы я предположила самое худшее.

На лбу выступил пот, несмотря на всё ещё работающий кондиционер. Боже, эти люди станут причиной моей смерти.

Наконец, я прочитала сообщения Бреннана и Кая, так как мне надо было понять, что вообще происходит. По-видимому, Бреннан и Кай договорились с Ривер, что она займется съёмкой их шоу в Торонто на следующей неделе. Поскольку концертная площадка была камерной, они хотели, чтобы она поснимала саундчек и оба вечерних концерта. Похоже, они собирались ей также хорошо заплатить.

Я хотела бурно порадоваться за подругу, но меня не покидали подозрения. Было ли это всё это ради Ривер? Или чтобы заманить меня в Канаду?

Я отбросила эту эгоистичную мысль, как только она возникла у меня в голове. Зачем им было нужно заманивать меня куда-либо? Я уже подписала контракт, который запрещал мне играть в группе. И я дала им чётко понять, что в любом случае этого не хотела.

От сообщения Кая моё нутро затрепетало, и мурашки понеслись по всему телу.

«Мы сможем поработать над песней, пока ты будешь здесь. Мне понравилось то, на чём мы закончили. Жду не дождусь, когда опять продолжим».

Адам припарковался рядом со мной, выражение его лица было свирепым. Я отложила телефон. Отвечу на все сообщения позже. Для начала, мне надо было убедиться, действителен ли ещё мой загранпаспорт.

Я улыбнулась Адаму, когда мы вышли из наших машин, и пошла к будке, чтобы заплатить за стоянку.

– Спасибо, что встретил меня, – искренне сказала я ему, намеренно коснувшись его рукой, проходя мимо. – У меня был тяжёлый день. Я не в настроении была сегодня сидеть в пробках.

Плохое настроение буквально окутывало его, словно пиджак, но он попытался избавиться от него.

– Хмф. И какое у тебя теперь настроение?

– У меня настроение провести время с Адамом и выпить.

Один из уголков его губ приподнялся в полуулыбке.

– О, серьёзно?

В будке самообслуживания я подошла к нему и обхватила руками за талию, прижавшись щекой к его груди в области сердца. В конце концов, он тоже обнял меня и крепко прижал к себе.

Это было так мило. Так… нормально. Он не заставлял ослепляющих бабочек порхать в животе, и не порождал во мне острый как бритва страх. Он не требовал от меня спонтанного полёта в Канаду, и в его словах не было скрытого смысла. Он говорил то, что думал и делал, что говорил.

Он был чудесным.

– Я скучала, – пробормотала я ему в грудь. – Это была странная неделя.

Он прикоснулся к моему подбородку, пока я не посмотрела на него.

– Ты в порядке?

Я кивнула и провела подбородком по его груди.

– Просто ты был мне нужен.

Его глаза загорелись восхитительным блеском в предвкушении, которое я так сильно любила.

– Ты мне тоже нужна. Поэтому тебе надо было оставить машину у моего дома.

Тон его голоса, словно твердивший мне "Я же говорил", заставил меня отступить. Я не ожидала, что он и дальше будет стоять на своём, после того, как не получил то, что хотел. Он что всегда был таким? Или у него тоже была странная неделя?

Меня накрыло нехорошим чувством. Я когда-нибудь не давала ему то, что он хотел? Или я всегда делала всё, что он просил?

Это не было на меня похоже. Я была упрямой. И своевольной. И исключительно сложной, если мне этого хотелось.

Но, может быть, я не была такой с Адамом. Может быть, я просто жила этой новой "нормальной" жизнью, которая вовсе не была нормальной для меня.

Прежде чем я успела обдумать это получше, он наклонился и поцеловал меня, захватив мои губы и мысли самым соблазнительным образом.

Мы стояли там до тех пор, пока не начали волноваться из-за талонов на парковку, за которые нам всё ещё надо было заплатить. Оставшуюся часть вечера мы пили вкусные, но очень дорогие коктейли, ели невероятную еду и болтали о безумных вещах, происходивших на его работе. В конце вечера он всё же уговорил меня поехать к нему.

Не то, чтобы меня надо было очень уж уговаривать. Я предпочла бы поехать к нему домой, чем снова ругаться с ним.

К тому же мы закончили эту ночь голыми, удовлетворёнными и переплетёнными друг с другом.

Наши занятия любовью были эпичными, ведь так?

Тогда почему я чувствовала пустоту? Даже когда он прижал меня к своей груди и уснул, крепко обхватив руками.