Текст книги "Травма (СИ)"

Автор книги: Рей Маслов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Ула. Ещё одно имя, странно больно отдающееся во мне. А Неваде вроде бы ничего. Может, это просто я стала такая чувствительная.

– Этот взрыв вызвал скачок напряжения в электросети, закоротил некоторые промежуточные трансформаторы в том квартале. Но главное даже не это. Главное – излучение, вызвавшее эти перебои, исходит от Сферы всегда! Я взяла взрыв в качестве отправной точки, сравнила показатели датчиков на разном удалении от эпицентра – почти целый день убила, чтобы влезть на сервер электростанции, но это того стоило. Я не физик, если честно, но в конце концов мне удалось выделить что-то вроде диапазона частот, излучаемых Сферой. Стой, я сказала "частот"? Ладно, не суть, главное – по этому "следу из хлебных крошек" можно более-менее точно определить, где в тот или иной момент она находилась. Большие вспышки видно хорошо – вроде того же "взрыва" на площади, или того случая с твоей... сестрой. Хотя, на самом деле, их было намного – намного больше. Даже за это время, от взрыва до сейчас. А в состоянии покоя вычислить её очень сложно – мелкие скачки в сети, даже в нужном нам диапазоне, происходят по множеству разных причин, тут не угадаешь. Сейчас я пытаюсь найти ещё какую-нибудь закономерность, чтобы вычленять только её волны – вроде сердцебиения, понимаешь?

Я не заметила, когда она повернулась от компьютера ко мне и подъехала на стуле поближе. Между нами был только стеклянный журнальный столик с вновь опустошёнными кофейными кружками. Совсем близко. Я вжалась всем телом в кресло, ухватилась за подлокотники, две безымянные прядки на висках затрепетали от волнения. Нежность и стыд. Не хочу.

– Мой компьютер для этого слишком слабый, поэтому я просто закинула данные на удалённый сервер в Сан-Франциско... Но половину всё равно приходится делать вручную – слишком нестандартные вычисления, и вообще... всё очень... сложно...

Она произносила слова быстро, горячо, почти выкрикивая, но говорила совсем о другом. Обо мне. И смотрела на меня горящими глазами, пожирающими, хищными. Я, со всеми тридцатью секциями и годами боевой подготовки, вдруг почувствовала себя слабой, беззащитной... и это было приятно. Всё то же, что с Лито, но наоборот – она охотник, я жертва. Между нами очень, очень маленький столик. Мы так близко. Сейчас она сорвётся с места и прыгнет на меня, и я захочу сопротивляться, но не смогу, потому что не захочу, потому что...

Домофон. Писклявая мелодия из динамика в прихожей вырвала меня и её из наваждения. Она вздрогнула, опустила погасшие глаза, потом поднялась на ноги.

– Это Блайт пришёл.

Обойдя столик слева, она пошла в прихожую, и я бездумно поплелась за ней. Ноги были точно ватные; каждый шаг отдавался в голове. Справа от входной двери горел крошечный серый экран видеонаблюдения. Невада нажала на кнопку, и электронный замок на входе в подъезд открылся.

– Эй, что с ним. – Человек на экране ухватился рукой за стену, упал на одно колено, осел на пол. Вход в подъезд закрылся прямо перед ним.

Невада рванулась к двери. Открыла два замка – один ключом, другой карточкой. Повинуясь внезапному импульсу, я ухватила её за руку.

– Ты чувствуешь?

– Что?

Она не понимала.

– Вспышку, взрыв... сейчас будет взрыв.

В полутёмном коридоре стук её каблуков казался почти оглушительным. Несмотря на невысокий рост, она шагала широко, заставляя меня ускоряться и с сожалением вспоминать, как часто в последнее время я манкировал своим посещением спортзала. Её образ, ранее сокрытый под личиной исполнительной подчинённой, теперь раскрывался во всей красе – образ сильной, уверенной в себе, целеустремлённой женщины. И я, три года с переменным успехом сопротивлявшийся её чарам, сейчас чувствовал, что позволяю себе поддаваться. Как будто сейчас не было дел важнее, как будто в эту минуту не решалась судьба самой главное моей работы – возможно, главной работы для всего мира...

Нет, сначала я удивился. Настолько, что едва не выдал себя прямо перед объективом камеры, которая, следуя написанному в папке, доставляет информацию не только в мою службу безопасности. Если, конечно, после всего случившегося "Элемент" можно назвать моей службой.

За ту минуту с лишним, пока я с показной невозмутимостью изучал содержимое папки, поднимался из-за стола, вальяжно шагал к двери, я перебрал добрый десяток теорий, от правдоподобных до самых фантастических. Для начала, спросил бы сторонний наблюдатель, почему я сразу же поверил всему, что написала о Копфе Шк'хин в этой подмененной папке? У меня нет точного ответа. Ситуация требовала срочно принять решение, и я его принял. Конечно, тут сыграла свою роль моя вера в объективность суждения Шк'хин, важность того факта, что она знает про "Образец"... и недоверие к самому Копфу. Меня уже давно не покидало ощущение, что не я играю с ним, а он со мной. И, когда три года назад гендиректором назначили меня, а не его, всё выглядело так, будто он сознательно пропустил меня вперёд, чтобы, оставаясь исполнительным директором, управлять компанией с позиции "серого кардинала". Разумеется, я не мог предположить, что ему – или кому-либо ещё – известно об "Образце". Но если кто-то в моём окружении способен организовать интригу и сорвать мои планы, то это он.

Так или иначе, когда я вышел на порог кабинета и зачёл надпись на кхейрском: ""Скшрьюэр вэл найри-нэчшри акхи!" Скажите, Шк'хин, как это переводится?" – я был уже почти спокоен и полон решимости противостоять Копфу, будь то с нежданной помощью расторопной секретарши или без неё.

Она, конечно, знала, как это переводится, но попросила подождать. Потом объявила, что в Сети ничего найти не смогла – интернет действительно не лучшее место для поиска информации о кхейрах, там её до удивительного мало. Хотя способно ли ещё что-то меня удивлять?..

У Шк'хин, по счастливой случайности, сохранилась печатная копия старого словаря кхейрского. Здесь, в здании "Сабрекорп", в личной ячейке хранилища на -2 этаже. Да, конечно, я составлю вам компанию, Шк'хин – не заставлять же даму тащить эту тяжесть наверх. На мой вкус, спектакль вышел грубоватым, несмотря на интересный ход с кхейрским языком, – те, кто следил за нами через мной же установленные камеры, могли что-то заподозрить. Но на составление более изящной схемы и, что главное, на объяснение этой схемы Шк'хин времени тоже не было. Поэтому я просто глубоко вдохнул – и принял вызов, пустился в авантюру. Я знаю, люди думают обо мне по-другому, но, на самом деле, я очень авантюрный человек. Их заблуждение легко объяснить: это моё качество раскрывается в истории моего карьерного роста, в моём изучении аномалий, в эксперименте на "Образцом" – во всём том, о чём люди не имеют ни малейшего представления. Как я только что узнал – все, кроме одного человека.

Мы остановились в слабоосвещённом тупике перед запертой на висячий замок электропереборкой. Выйдя из лифта на -2 этаже, мы не направились к хранилищу, а свернули влево и прошли несколько сотен шагов по пустым коридорам – и теперь я, главный человек в главном здании главной компании этого города, понятия не имел, где нахожусь. Шк'хин развернулась на каблуках и бросила на меня пронзительный взгляд снизу вверх.

– У насш мало времени. Чшто вы знаете об организацшии Копфа?

– Ничего, – честно признался я. – До сегодняшнего дня я не знал, что она существует.

– Как я и ожидала. – Шк'хин инстинктивно оглянулась по сторонам; тлитхи следовали в направлении её взгляда: влево, затем вправо. От волнения, или, может, от отсутствия необходимости далее притворяться, кхейрский акцент стал сильнее. – Я сшледила за его активносчшью сш тех пор, как вы открыли «Объект S-1».

– Постойте, это же было... 19 месяцев назад. Вы работали у меня уже полтора года. Если вы не та, за кого себя выдаёте, как вы нашли меня раньше, ещё до "Образца", до того, как всё началось?

– А вы всё ещё верите в случайности? После всего, что случилось?

Шк'хин посмотрела на меня с недоброй полуулыбкой. Теперь я чувствовал, что это она со мной играет. О, это горькое, горькое чувство потери контроля.

– Откуда вы вообще знаете про "Образец"?

– "Образец"? Вы про "Сферу"?

– Сферу?

– Светясщийся шар.

– Да, про него. Так откуда...

– А вы откуда знаете? У нассш нет времени на это, нет времени!.. – Она на миг умолкла, посмотрела в сторону, и её раздражение будто растворилось в воздухе; тлитхи изящно свернулись за ушами, взгляд из острого стал тёплым, доверительным. – Просщтите. Просщтите. Я вышла за рамки. Сейчасш очень важный момент для нашей организации. И для вас. Вы должны понимать.

Серые зрачки Шк'хин блеснули в полутьме.

– Я понимаю. Какой у вас план?.. И какой – у Копфа?

– Его цель – уничтожить васшу резервную лабораторию, «Объект S-2». И забрать оттуда Сшферу, разумеетсщя. Да, не удивляйтесь, ссуществование запасной ссштанции – давно не секрет. Ни для нас, ни для них. Васш последний эксперимент привлёк слишком много внимания.

– Но... как?

Не было смысла даже притворяться невозмутимым. Во мне поднималась волна беспокойства. Блефовать хорошо, пока есть хоть один козырь в рукаве.

– Вы не единственный, кто научился отсшлеживать колебания энергии Сшферы. Это очщевидно.

– Было бы очевидно, – не смог сдержать улыбку я. – Почти с самого начала я знал, что таким необычным, если можно так сказать, поведением электросети однажды заинтересуются и, если ничего не предпринять, в конечном итоге придут к его источнику. Тогда я перенёс лабораторию под землю и полностью изолировал её от общих сетей. Это, однако, ни к чему не привело, скачки продолжались. Тогда я пошёл другим путём – спрятал камень среди камней. При поддержке доверенных лиц я запрограммировал распределительный блок городского энергоснабжения так, чтобы во время очередной экспериментальной сессии он вызывал сходную по природе перегрузку во всём городе. Не знаю, какой техникой пользуется Копф, но я сам не смог бы выделить из общего фона воздействие... "Сферы", если бы точно не знал, где искать.

Шк'хин выглядела озадаченной. Человеку сложно различить на лице кхейра какие-либо эмоции, но я за эти три года совместной работы хорошо узнал Шк'хин. Вернее, конечно же, мне так казалось. Единожды обжёгшись, теперь я искал в выражении её лица что угодно, что бы выявило в ней двойного, тройного агента – что угодно, что могло бы превратить эти нежданные помощь и доверие в ловушку.

– Тогда... это васш человек. Перебежчщик. Если вы уверены, что техника не могла выдать «Объект S-2» – значит, дело в людях.

Она повернулась ко мне боком; в профиль белесый отсвет в зрачке ещё сильнее выделялся на фоне полумрака.

– Если вы имеете в виду моих помощников, то...

– Моро мёртв, – отрезала она. – И уже довольно давно. Если бы он был источщником утечки, «Объект» обнаружили бы гораздо раньсше. Кто ещё?

Шк'хин была права – времени было в обрез, ни обдумать, ни привести мысли в порядок. Ангус Моро, моё главное доверенное лицо в общем и по проекту "Образца" в частности, человек, знавший об "Объекте" и "Образце" всё, кроме ключевых деталей, – мёртв. И я об этом узнаю только сейчас, от секретарши, которая до этого момента не рассматривалась даже как вспомогательный элемент в игре. Когда? Как? Кто? Даже с учётом всего сказанного в последние десять минут, я никак не считал Копфа способным на хладнокровное убийство простого информатора, "лишнего человека". Моя картина мира, остававшаяся весьма устойчивой после всех приключений с "Образцом", в этом тёмном коридоре пошатнулась уже трижды.

– Всшпоминайте. Кто ещё мог знать о месштоположении «Объекта S-2», даже косщвенно? Постарайтесь всщпомнить – от этого зависит сшледующий ход Копфа. А он может сделать его в любой момент, возможно, уже сщделал. Ну же.

"Откуда взялась Шк'хин? О какой "её организации" идёт речь? Где она получила столько информации о действиях моих и Копфа?" Беспокойные мысли жили своей жизнью где-то на границах сознания, в то время как я, подгоняемый свистящим полушёпотом, порой переходящим в крик, вызывал в памяти события последних месяцев.

– 25 февраля, или 26... нет, 25. Я помню, была пятница, я сказал "Пожалуйста, Ми...", то есть, я обратился к вам и попросил соединить меня с Моро, в этот момент вошёл курьер от... Шекли, прямого подчинённого Копфа! Это не может быть случайностью, не думаю. Что он мне принёс, вы не помните? Кажется, приглашение на... на...

– Как это относщится к делу? Не отвлекайтесь, просшщу вас. Вспоминайте.

Шк'хин куда-то торопилась. Теперь это было безошибочно ясно, и сейчас это волновало меня больше всех других загадок, которые поставил передо мной сегодняшний день.

– Кто учасштвовал в строительстве «Объекта S-2»? С каких счщетов оно оплачщивалось? Кто мог знать, что Сшфера будет хранитщься там?

– Никто. Как и никто не знал, что её там не было. Даже вы. И проникновение в настоящее хранилище совершенно исключено, я сразу бы почувствовал, находясь так близко от...

"Пожалуйста, Мила, соедините меня с господином Моро. Да, как обычно, по шестой линии, и отключите запись." Мила. Камилла Эльчев, 27 лет, выпускница университета социальных наук Иэле по специальности...

Я стоял, не закрывая рта, и смотрел на ту, которая никак не могла быть моей секретаршей, потому что ей была другая женщина, Мила. В прошлый раз. Теперь я вспомнил. Благодаря её же, Шк'хин, вопросам, благодаря её призывам назвать всё, что относилось к «Образцу». Я знаю, вспоминание всегда происходит именно так. Вот только в этот раз – слишком поздно.

– Приём, Копф?.. Да. Она здесь, в здании. Скорее всего, в подземном хранилище. Да, это точно.

В этот раз я себя выдал. С начала до конца. Нет никакой тайной организации Шк'хин, нет незримых единомышленников, защищающих моё дело. Всё это – план Копфа, чтобы заполучить Сферу. Потому что на "Объекте S-2" он уже искал.

– Но с ним нужно что-то сделать. Бёрнс непредсказуем, а если мы отключим сеть, он окажется на свободе здесь, прямо рядом со... Хорошо, хорошо.

Услышав имя Бёрнса, я почти не удивился. Террорист, за которым я и весь "Элемент" так долго охотились, сейчас сидел где-то у меня под ногами. Вполне возможно, в соседней комнате с "Образцом"... нет, со Сферой. Неужели он тоже – часть схемы Копфа? Неправдоподобно. Хотя – час назад разве бы я поверил в то, что только что узнал.

– Я бы не сшоветовала. – Шк'хин повела коротким стволом пистолета, зажатого в свободной от коммуникатора руке. Моя ладонь, скользнувшая было в карман, замерла. – Хоросшо. Медленно, двумя пальцами вытасщите ком и бросьте на пол.

Я повиновался – судя по голосу, она была настроена вполне серьёзно. А ещё в тот момент я искренне не знал, кому звонить.

– Хоросшо. Всщё могло быть гораздо хуже. Для вас – и для всего этого мира. Вы ведь, надеюсь, не думаете, что когда-то что-то решали? Пора пересштать... Что?

Её коммуникатор зазвонил, и она умолкла, вслушиваясь.

– Да... Да. Как планировали. Да. До сшвязи.

Когда вместо пистолета я увидел в её правой руке пневмошприц, я вдруг понял – очередное запоздалое открытие сегодняшнего дня – что угрозы моей жизни были не более чем фикцией. Я нужен им, я один из тех людей – так же, как Бёрнс, Брита, Ксэ, многие другие – кого они, как и я, никогда не посмеют тронуть. Понять бы всё это на несколько секунд раньше... Она шагнула вперёд, занесла руку со шприцем, и выдвинувшаяся игла метко кольнула шею. Я пошатнулся. По инерции Шк'хин подошла ещё ближе, так близко, что её нежный левый тлитх коснулся моей щеки, прежде чем она зашла ко мне за спину и подхватила под мышки моё обмякшее тело. Так Александр Люк перестал быть главным героем этой истории.

– Лагары опять что-то увели у наших, надо смотаться. А потом – десерт.

– А десерт – тоже... эм... ну...

– Пошли давай, озабоченный, хватит ржать. Идём.

Карри шарила взглядом по толпе, а я – по копне шикарных ярко-красных волос у неё на спине. Они забавно подскакивали при каждом шаге, как пружинки. И всё, что пониже их, и спереди, всё затянутое в кожу с флэревскими языками пламени... Класс. Когда я только стал салагой в мадридском отделении, у них с Рури уже всё было шуры-муры, и при мне никто никогда не спрашивал, какого хрена он, негритос везучий, отхватил такую тёлку. Так вот: какого хрена?

– Не туда.

Я поднял глаза.

– Не туда смотри, Блай. В толпу смотри, ищи его.

Рури обернулся на меня и вроде бы как шутливо мне пригрозил, но хрен его знает, шутит он или нет.

– Окай.

Без разницы. Я отвернулся и тоже принялся искать среди прохожих лагара. Это должен быть просто чувак в чёрной кожанке, наверняка наркоманского вида – они все торчки – но издалека это фиг различишь. Мы спугнули его в переулке рядом с ихним схроном, он и рванул сюда, на Ромундас, здесь всегда до фига народу. Уйдёт сейчас – заляжет на дно, и видали мы тогда наши... что мы там ищем? Мы даже этого не знаем, просто сказали – вон, там и там скоро должен появиться тот-то и тот-то. И всё этот Вейд – мы ему кто, "боевое братство", как он вечно талдычит, или девочки на побегушках?

– Блай. – Карри дотронулась до моей руки. – Посмотри влево. Медленно.

Я повернул голову, как она сказала. На углу улицы, до которой если он дойдёт, мы его точно профукаем – тележка с мороженым. Перед ней очередь. Мимо шлёпает бомжик в тапках на босу ногу. Мамаша с ребёнком. Жирдяй в рубашке с коротким рукавом.

– Вот он. Вон там, дальше. Видишь?

– Вижу. – Рури ответил за меня и медленно пошёл вперёд. – Не спугните.

Карри тоже пошла к тележке, и я за ней, пытаясь хоть что-то там разглядеть.

– Так, Блай, слушай. Иди левее, попробует удрать – сшибёшь его на землю, и всё. Тут камеры повсюду, никаких пушек. И ножей. Ничего.

– Ясно.

Кажется, я наконец-то его увидел – спина в кожаной куртке, пробирающаяся сквозь разодетых в летнее людей.

– Только осторожней, лагары психи, это нам проблемы не нужны, а у него при себе может быть что угодно.

– Это ты на что намекаешь?

– Я откуда знаю. Помнишь, Вейд на прошлой неделе показывал энергопушку? Да помнишь, я-то видела, как ты на неё слюни пускал.

– Ну, помню, и что?

– Всё, подходим, тихо.

Спина в толпе дёрнулась.

– Уходит, держи!

Я рванул вперёд, чтобы перехватить его у поворота, Карри с Рури побежали левее. Но вместо того, чтобы сворачивать, лагар припустил прямо от нас, поперёк толпы, к другой стороне улицы. Карри чуть не сшибла детскую коляску, замедлилась, отстала. Лагар добрался до той стороны, пробежал немного вдоль стены и нырнул в узкий переулок. Мы с Рури не отставали, Рури даже паркурным финтом оттолкнулся от стены на повороте и вырвался вперёд.

Переулок упирался в глухую стену дома. Влево и вправо отходили узкие дорожки между этой же стеной и проволочным забором. Я остановился на развилке и увидел, что Карри семимильными шагами догоняет нас, размахивая красной гривой.

– Вправо тупик, влево!!

– Нет, блин, он на крыше! – заорал я. Рури задрал голову – лагар скакал уже по третьему пролёту пожарной лестницы. Я забежал в тупик справа, со второго прыжка ухватился за опускающуюся нижнюю секцию лестницы, подтянулся и вскарабкался на площадку.

– Обойдём его понизу, до конца квартала! Карри, давай со мной.

– Понизу? Да нифига... не выйдет.

Не останавливаясь, Карри свернула к лестнице и замерла внизу.

– Блай, опусти, я не допрыгну!

– Карри! Брось, идём низом.

– Жди его... на углу Сантос и Ривьера... – сдавленно выпалила Карри, переваливаясь животом через перила. – ...На случай, если он так же хреново знает район, как ты. Если нет – попробует уйти в Руссос, через фабрику. Побежали!

Я рванулся с места и через три ступеньки помчался вверх. Рури напоследок кинул ядовитый взгляд не то на Карри, не то на меня, и потрусил по левому ответвлению вдоль забора.

Когда мы добрались до верха, лагар был уже на соседней крыше. Подложив скользкий плащ под задницу, я съехал по крутому скату, приземлился на обе ноги и побежал по крыше пристройки к краю. Не знаю, как с этой горкой управилась Карри, но она обогнала меня на полпути и прыгнула первой. Соседний дом был на два этажа ниже, и сразу после прыжка я сгруппировался и перекатился, чтобы не убить колени. Я поднялся, и лагара уже не было видно, но Карри уверенно ломилась дальше по крыше, и я побежал за ней. Мы почти кругом обежали низкую кирпичную пристройку, завернули за угол и увидели его.

– Стоять, а-а! – невнятно проорала Карри. Парень выронил из рук пластмассовый шприц и кинулся прочь, то и дело глядя через бортик на далёкое соседнее здание.

– Что, сдулся, урод? Потерял суперсилу?? – швыряла ему вслед Карри, несясь с такой скоростью, что я едва за ней поспевал.

Лагар начал спускаться по лестнице в дальнем углу крыши на три секунды раньше нас, а за спуск мы, кажется, нагнали ещё – но когда спрыгнули с площадки на асфальт, он снова куда-то испарился.

– Ну, и где он?

Карри поднялась на ноги и отряхнулась. Она тяжело дышала, но за всю погоню не замедлила шаг. Такую энергию да в постель бы...

– Ему бежать некуда... вон дверь.

Дальше по улице и правда был чёрный вход куда-то, слышалась музыка. Мы подошли ближе.

– Клуб "Туманность"... знаю это место, – пропыхтела Карри. – Там внутри один большой танцпол, не спрячется. Но может уйти с другого выхода. Ты заходи здесь... я обойду с главного. Теперь не смоется.

И вместе со своим облаком волос побежала дальше. Я нащупал в нагрудном кармане рукоятку складного динамо-ножа, переложил его в карман джинсов – наконец-то штучки Вейда пригодятся – и шагнул внутрь.

I told her to link-a

I told her to link-a

If you wanna drink-a

Раньше я думал, что мои родители слушают дерьмо, потом – что мои друзья слушают дерьмо. Теперь я знаю, что просто вся музыка дерьмо, ничего в ней нет. А особенно та, что крутят на колбасе – бум, блин, трах, бабам, пыщь-пыщь, ничего не понятно и не слышно.

Я пробежал по короткому коридору, вышел из-за перегородки в зал и оглох. Меня оглушило бухающее из колонок не пойми что, мелькающая светомузыка, полный зал трясущихся в припадке идиотов. Я остановился и стал искать в толпе лагара, но меня шатало, глаза разбегались, ноги с трудом удерживались на дрожащем полу. Одна размымренная чика улыбнулась мне от барной стойки, но я только отмахнулся.

На самом деле, половина людей там была в чём-то чёрном, а вторую половину ни хрена не было видно, но он сам себя выдал – дёргался не так, как все, пёр прямо сквозь толпу. Я засёк его где-то на середине зала. Мне было близко. Я запустил правую руку в карман, шагнул вперёд и толкнул лагара в плечо.

Толчок прошёл "в молоко". Он просто качнулся вперёд, а потом развернулся в другую сторону и рубанул так быстро, что я едва успел отскочить. Лезвие задело плащ. Я выхватил динам, нажал на кнопку и следующий удар отразил уже им. Клинок Вейда был длинным – в локоть размером, не меньше – но слишком лёгким, и удар армейского ножа лагара больно отозвался отдачей в руке. Динам отскочил в сторону. Лагар ударил ещё и ещё, а я только балансировал левой рукой в воздухе, пока правая отбивала удары. Ближайшие танцующие расступились, отпрыгнули к стенам, и мы оказались на середине разноцветной мелькающей арены с гремящим из колонок долбаным клубняком. Раз, два – он встал в позу боксёра-тяжеловеса и сделал ещё пару выпадов, отступил на три шага.

– Эй!!..

Я заметил в его левой руке тёмный шприц и подался вперёд – чёрта с два я ему дам заправиться этой гадостью.

И тут что-то случилось. Правая рука, которую я выбросил вперёд для колющего удара, вдруг перестала меня слушаться. Лагар взмахнул ножом ещё раз, развернулся и побежал прочь. А я застыл, как истукан, всё онемело, рот открылся и не закрывался, судорога. Я упал. Правая рука хрустнула подо мной, и стало ещё больнее, хотя куда ещё. В глазах сверкнула молния, а потом я ясно увидел противоположный коридор, главный вход. Люди разбегались прочь от лагара, но кто-то выскочил прямо навстречу. Он остановился на секунду, потом оббежал его и скрылся за дверью. Кто-то выключил музыку. Теперь я чётко слышал звук, который не давал мне покоя в эти несколько секунд. Я кричал громко, тоненько, как девчонка, нет, как раздавленная рыба. Сквозь расходящиеся в глазах круги снова вижу вход. Посередине сидит на коленях Карри. Ниже красных волос видны следы крови на животе, на ногах, несколько капель на полу. Она зажимает рану руками. И молчит. Всё к чертям – и лагара, и то, что он у нас увёл, и руку. Только бы наши не узнали. Что она молчала. А я пищал. Как баба.

– Как... баба...

Невада тряхнула ещё раз.

– Эй, что с тобой? Живой же, просыпайся.

– Я... Как баба...

– Оно и видно, что... – начала Невада на повышенных тонах, но тут же притихла. – Не говори ерунды, всё с тобой в порядке. Только поднимайся. Давай, помогу.

Брита оглянулась по сторонам. У подъезда было пусто, но житель любой квартиры мог наблюдать за пятачком перед дверью через домофон. Задерживаться здесь не стоило.

– Давай руку. Нечего тут лежать.

Блайт всё ещё сонно моргал и бормотал бессмыслицу, но всё же с помощью Невады поднялся на ноги. Как резко она изменилась в один миг, подумала Брита. От обычной ехидной задиристости к нежности, почти материнской заботе. Хотя, кажется, я понимаю, в чём дело. Этот зуд волнения, пока мы спускались сюда на лифте, эти обрывки странных, чужих образов. То, что до этого происходило с нами, "сны наяву", теперь случилось и с ним. Он больше не чужой человек.

– Где?... что... – Поднимаясь по лестнице в подъезд, Блайт тёр руками глаза.

– Помнишь, что было на автостоянке? Когда вы с Рури как будто провалились в одно и то же воспоминание, а я даже умудрилась подсмотреть немного. – Невада нажала на кнопку лифта. – Сейчас, кажется, было что-то вроде того... Эта девушка, рыжая – та же, что...

Лифт затормозил на первом.

– Да. Карри, – хмуро отчеканил Блайт. – Рури думал, это из-за меня её пырнули ножом в печень А я сам тогда. Без руки остался. Пришили бы обратно, если бы сразу отвезли в нормальную больницу. А не как обычно. А так...

Блайт поднял стальную ладонь на уровень глаз. Невада взяла её обеими руками и прижала к груди.

– Не волнуйся. Я знаю, я видела – всё просто так получилось. Ты не виноват.

Всё-таки, мы странные создания. Нет, не мы, они – причислять меня к женщинам, таким, как Невада или Лито – лицемерие. И они действительно странные. Полчаса назад он уходил из дома, как побитая собака, а она и внимания не обратила, не могла оторваться от меня. А теперь её просто переполняет всё это... искреннее. И невозможно даже подумать, что в этом есть хоть доля ненастоящего, или что когда-то было по-другому. Я не понимаю их, а они друг друга – прекрасно. И им хорошо вместе: Неваде – с Блайтом, а Лито – с тем «коллегой с работы», о котором она мне рассказывала. Я слишком много списывала на Сферу – это обычные отношения человека с человеком, не для таких, как я. Между мной и ними – стеклянная стена, через которую можно только смотреть. Что мне тогда остаётся, кроме холодного, но такого родного света из стеклянного шара?..

– Нет, всё вправду хорошо. Даже лучше, чем ты думаешь. Я ведь ещё не рассказала главного. – Невада заговорщицки переглянулась со мной; сменяющиеся на табло вверху красные цифры этажей оставляли красный отсвет у неё на лбу. – Мы нашли её. Сферу. Точно знаем, где она. Я, конечно, всё сейчас перепроверю на компьютере, но вспышка была такая – сомнений никаких, это она, и кто-то что-то с ней сделал. Так, что она подала голос. Это наш шанс.

Блайт по-прежнему глядел на неё без малейшего энтузиазма, меня же от одного упоминания Сферы начало сладко подташнивать. Или это лифт?.. Я зажмурилась.

– И, что главное, у меня уже есть неплохой план. Сразу говорю: тебе не понравится.

Меня зовут Уинстон Бёрнс, 47 лет, личный номер 432586. И я очень зол. Я мечусь по камере, с рыком бросаюсь на стены, пытаюсь протаранить плечом дверь. И одновременно сижу на полу посреди комнаты, скрестив руки на груди. Я очень зол – но всё ещё осознаю, что брыкаться нет никакого смысла. Такие вспышки ярости приходят и уходят, нужно всего лишь переждать пик раздражения. Тем более что всё это не просто так. Каждый сдержанный порыв – ещё одна бомба в окна их офисов, ещё одно взорванное здание или испорченный конвейер. Уничтожение корпорации – задание старое и бессмысленное, но оно многому меня научило. Научило действовать в одиночку. И не прощать. Если меня когда-нибудь выпустят отсюда, если дадут хоть малейшую слабину – тогда я покажу им, как хорошо они меня подготовили. На каждом их доме, до последнего, на всём, что им дорого, чтобы им больше некуда было возвращаться, как сейчас некуда возвращаться мне...

А спиной послышался щелчок. Я замер, затаил дыхание – не показалось? Не начались ещё галлюцинации после стольких дней в темноте?.. Больше ничего слышно не было. Я попытался вспомнить, как именно звучал щелчок и откуда исходил, потом напряг слух, зажмурился.

И в камеру хлынул свет.