Текст книги "Крестопор (ЛП)"
Автор книги: Рэй Гартон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Annotation
Маленький городок. В долине Сан-Фернандо воздух горячий и густой, в нем витает предчувствие дождя, который все никак не может пойти. Скучающие подростки бродят по неоновым бульварам. У многих из них есть проблемы, и у многих есть свои тайны...
Таинственный незнакомец. Его зовут Мейс. Он – мужчина с длинными платиновыми волосами и острой челюстью. В его пронизывающем взгляде светится соблазн, в его глазах – спасение. Мейс видит во тьме души... Кажется, он знает все секреты местных подростков, все их проблемы, все их самые потаенные желания. У него есть то, что они хотят... то, что им действительно нужно... Он знает, что у Кевина есть собственная рок-группа и находит ребятам место для репетиций, а также организовывает концерт в городском клубе. Он знает, что юная Никки беременна от местного христианского проповедника, и готов помочь ей избавиться от нежелательного ребенка. А еще он знает тайну Джеффа Карра, его запретные мечты о красивой младшей сестре... сестре, которую Мейсу так легко развратить. Вскоре Джефф последует за ней в бурлящий ужас, смертельный кошмар...
Зловещий амулет. Один за другим подростки приходят в убежище Мейса, где секс и наркотики льются сладким потоком, где не задают вопросов, а принимают тебя таким, какой ты есть. Один за другим они берут дар Мейса – обсидиановый крест с заостренными, как у топора лезвиями... Крестопор.
Грядет большая буря. Город оказывается во власти шторма, и когда он закончится, счет трупов пойдет десятками...
РЭЙ ГАРТОН
ЧАСТЬ I
1.
2.
3.
4.
5.
6.
ЧАСТЬ II
7.
8.
9.
10.
11.
12.
ЧАСТЬ III
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
ЧАСТЬ IV
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
ЧАСТЬ V
28.
29.
ЧАСТЬ VI
30.
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.
Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Для создания атмосферы и удобства я позволил себе ряд вольностей в отношении долины Сан-Фернандо, не последнюю роль в которых играет мое крайне неточное изображение ее канализационной системы.
Некоторые из упомянутых заведений существуют на самом деле, но, как и книжный магазин «Опасные видения», не обязательно в указанных местах. Старшая школа Вэлли и организация «Молодежь Голгофы» не существуют и никогда не существовали. Однако несмотря на то, что Подростковый центр Лорел вымышлен, он не совсем воображаемый; сотни, возможно, тысячи подобных заведений действуют в настоящее время и делают отличный бизнес по всей стране.
Благодарности
Во многом эта книга стала результатом совместной работы многих людей, которые вложили в ее создание свое время, знания и поддержку. Я хотел бы поблагодарить моих соучастников...
Скотта Сэндина, Дэвида Вёртса, Дэйва Йеске (который придумал слово «крестопор»), Дэвида Шоу, Кэти и Билла и команду Giugni's Deli, Сару Вуд, Джоан Майерс, Лорел Ларсон, Джесси Хорстинг, Ричарда Кристиана Мэтисона, Ричарда Лаймона, Дина Кунца, Фрэнсиса Фейгана, Стива Бойету, Джо Флетчера, Стива Джонса, создателей No-Doz, Рут Джеймс, Дебби Аллен, Сьюзан Дэвис, Шерил Лорманн, Барбару Нейборг, Сью Шелли, Шерри Паркер, Криса Уолтца, Трейси Хеллер, Уэйна Мэннинга, Джима Поттера, Майкла Брэдли, а также моих родителей Рэя и Пэт Гартон, сестру и шурина Сэнди и Билла ДеВилдт, которые всегда рядом.
От переводчика
Роман Рэя Гартона «Крестопор» («Crucifax»), многими называемый лучшей работой автора, вышел в 1988 году. Первоначальное издание от «Dark Harvest» называлось «Осень Крестопора» («Crucifax Autumn»). Испугавшись чересчур экстремального содержания, издатели вырезали из книги целую главу (глава 18 со сценой орального аборта). Двумя годами позже она вошла в качестве отдельного рассказа в культовую антологию «Splatterpunks: Extreme Horror». Ну а полную версию книги под оригинальным названием «Крестопор», перевод которой и предлагается Вашему вниманию, в том же 1988 году представило издательство «Pocket Books».
РЭЙ ГАРТОН
«КРЕСТОПОР»
Посвящается Полу Мередиту
Настоящему другу
ЧАСТЬ I
Последний субботний вечер лета
1.
3 сентября
Когда дневной свет померк над знойной долиной Сан-Фернандо, грязно-коричневый цвет смога на небе был обманчиво прикрыт мягкими кроваво-бурыми пастельными тонами заката.
Это было одно из самых жарких и влажных лет за последнее время. Температура и влажность воздуха в Долине достигали рекордных отметок, и жители Лос-Анджелеса, обычно всегда готовые по той или иной причине отправиться за холм, стали полностью избегать Долины.
Жару объявили причиной трех смертей: двух пожилых пациентов небольшого дома престарелых в Канога-Парке, где сломался кондиционер, и почтальона в Шерман-Оукс, которому не хватило меньше недели до пенсии.
Яркая, стильная одежда подростков из Вэлли, обычно безупречная и идеально сидящая на них, легко сминалась и покрывалась пятнами пота, когда дети шествовали по торговым центрам и бульварам. Самыми распространенными жалобами среди девочек-подростков тем летом являлись сетования на то, что невыносимая влажность портит их волосы и макияж.
Машины перегревались во время коротких поездок на рынок, а у витрин фастфудов выстраивались бесконечно длинные очереди из водителей, нуждающихся в холодном напитке.
Те, у кого не было кондиционеров, жертвовали несколькими вечерними выходами в город в месяц, чтобы иметь возможность арендовать их; те, у кого кондиционеры имелись, делали то же самое, чтобы иметь возможность отремонтировать их, когда те перегорали от чрезмерного использования.
Двух женщин арестовали за то, что они порвали друг на друге одежду в драке из-за того, кому быть первым в очереди в кафе-мороженое "Фрости Фриз" на бульваре Ланкершим.
Однажды июльским днем вдовец из Силмара вернулся с работы и обнаружил, что его пятнадцатилетняя дочь испекла печенье, тем самым повысив температуру в квартире; он разбил ей лоб скалкой.
Днем дети не выходили играть на улицу, а собаки не гонялись за машинами.
Днем и ночью звучали звуки сирен.
Но долгое лето близилось к концу.
Официально оно должно было закончиться после выходных в День труда, когда начнутся занятия в школах, а в витринах универмагов появятся новые коллекции осенней одежды.
В тот субботний вечер, когда тени удлинились, а смог постепенно рассеялся, начали надвигаться облака. Сначала их было всего несколько, разделенных большими участками серо-голубого неба, но они были толстыми, с темной нижней частью. Низко и вяло ползущие над долиной, они собирались вместе, постепенно закрывая пространство между собой.
Диджеи на местных радиостанциях объявили о неожиданном накрытии долины тучами с фанфарами, которые обычно сопровождают прибытие королевских особ; они ставили песни о дожде и вытирали пыль с пластинок со звуковыми эффектами, чтобы воспроизвести раскаты грома и брызги ливня.
По мере того, как надвигалась ночь и сгущалась облачность, прыщавые молодые люди начали разъезжать по бульвару с песнями о дожде, звучащими из их автомобильных стереосистем.
Ночные клубы, ориентированные исключительно на подростков, готовились к смене с большим наплывом посетителей, зная, что последняя субботняя ночь перед началом нового учебного года – особенно если будет прохладно и пойдет дождь – выдастся очень насыщенной.
Толстые темные тучи заслоняли свет звезд и светились мягкими цветными вихрями от огней Долины. Они прекратили свое ползание по небу и остались висеть над Долиной, словно огромный, раздробленный, ватный призрак.
Но дождь так и не пошел.
2.
Джефф Карр побледнел от жары, выйдя из кинотеатра «Студио-Сити» на бульваре Вентура. Влажный воздух прилип к его плоти, как мед.
Фильм еще не закончился, но ему было все равно, чем он закончится. На самом деле он не хотел его смотреть; просто пришел вместе с остальными, потому что его сестра Мэллори выбрала этот фильм, и он хотел, чтобы Мэллори получила удовольствие от сегодняшнего вечера.
Слева от входа в кинотеатр стояла небольшая группа консервативно одетых подростков. На мальчиках красовались галстуки, рубашки с закатанными рукавами и темные брюки с идеальными стрелками вдоль ног. Все девочки были одеты в юбки длиной до колен и свободные топы, некоторые с пуговицами спереди, застегнутые до самого горла. Каждая из восьми участниц группы несла пачку брошюр и носила значок с надписью "Молодежь Голгофы" под стилизованным крестом. Все они приятно улыбались.
В центре группы стоял жилистый светловолосый мужчина лет пятидесяти. Он был одет в темный костюм, а на воротнике его белой рубашки виднелись пятна пота. В свете кинотеатра его щеки казались впалыми, а под бровями залегли глубокие тени. Под левой рукой он держал Библию, улыбаясь Джеффу, по-птичьи наклонив голову.
Джефф отвернулся от него. Он видел их раньше, "Молодежь Голгофы". Они поджидали у театров и ночных клубов, где собирались старшеклассники, одетые как учителя воскресной школы, пытаясь завербовать еще несколько душ для Господа.
Он подошел к обочине и засунул пальцы в задние карманы своих мешковатых белых брюк, наблюдая за движением. Бульвар был запружен от пересечения Вентуры и Лорел-Каньон, и в воздухе стоял тяжелый запах выхлопных газов. Из открытых окон машин доносилась музыка, похожая на звуки строительных работ. Посмотрев вверх, на улицу, Джефф увидел, что облака, которые надвигались ранее, все еще нависают там.
– Какие-то тучи, – с отвращением пробормотал он, отворачиваясь от улицы.
– Эй, Джеффи!
Оглянувшись на вереницу машин, он увидел Ларри Кейна, который стоял на заднем сиденье красного кабриолета "Rabbit" и махал рукой над своей светловолосой головой. На нем была желтая футболка, демонстрирующая крепкие загорелые руки. В машине находился еще один парень и куча девушек. Фигуристых.
– Где все? – спросил Ларри.
Джефф жестом показал через плечо в сторону кинотеатра.
– И твоя сестра тоже?
Джефф кивнул.
– Я думал, что она сегодня встречается с Кевином.
– Он ее подставил.
– Да? – Ларри сверкнул довольной, прямо-таки зубастой ухмылкой. Джефф ненавидел его, зная, что творится за этими ярко-голубыми глазами. Свет на перекрестке изменился, и машины начали двигаться. Кивнув, Ларри сказал:
– Ну что ж, приводи ее потом в "Фантазм", и мы покажем ей, как хорошо провести время.
Он снова помахал рукой, а затем сел в машину и обнял одну из девушек.
Джефф отошел от тротуара и прислонился к стене кинотеатра.
Ларри Кейн уже несколько месяцев добивался расположения Мэллори, но она не проявляла к нему интереса, что, по мнению Джеффа, весьма смущало Ларри. Последний месяц или около того Мэллори встречалась с Кевином Донахью, что, вероятно, еще больше сбивало Ларри с толку. Почему Мэллори не обратила внимания на загорелое телосложение и улыбку кинозвезды Ларри Кейна, а предпочла тощего, ухмыляющегося сопляка Кевина Донахью?
Джефф не знал ответа на этот вопрос, но как бы он ни презирал Ларри и как бы ему ни нравилось видеть недоумение в глазах Ларри каждый раз, когда Мэллори отворачивалась от него, он бы предпочел, чтобы его младшая сестра проводила время с ним, а не с кем-то вроде Донахью.
Обычно Ларри не воспринимал подобный отказ спокойно, не исполнив, как ему казалось, своего рода брачный танец. Он со своей хрюкающей свитой бездельников стал бы часто посещать места, где тусовался Донахью, разговаривая друг с другом громкими голосами, стараясь, чтобы Донахью их слышал, и отпуская нецензурные замечания по поводу его одежды, украшений или черных всклокоченных волос, которые иногда блестели от жира, когда он несколько дней не мылся. Если бы это не вызвало реакции, они бы принялись оскорблять Донахью, пока тот бы не ответил. Тогда они, вероятно, вывели бы его на улицу и избили до потери сознания. Так бы они обычно и поступили. Но они этого не делали.
Потому что боялись. И не без оснований.
Кевин Донахью и его друзья, не задумываясь, давали отпор. Они не пускали в ход кулаки, потому что, как и Донахью, большинство из них были очень худыми и довольно тщедушными. Они использовали ножи, дубинки и – Джефф не был уверен, но подозревал – пистолеты.
Ларри Кейн не считался умным по общепринятым меркам, но не был и глуп; Джефф был уверен, что он готов отказаться от девушки, а может, и нескольких девушек, лишь бы избежать подобных неприятностей.
Мэллори было пятнадцать, она была на год младше Джеффа, и Донахью являлся ее первым настоящим парнем. Предыдущей весной она пару недель встречалась с парнем по имени Рич, но не спала с ним. Джефф знал, что с Донахью все обстояло иначе. Мэллори не говорила ему об этом, но он догадывался.
Их мать знала, что Мэллори встречается с Донахью, но она ничего не подозревала о том, что он за парень, и не предполагала, насколько все серьезно. С тех пор как отец уехал два года назад, они с Мэллори мало разговаривали – их разговоры колебались между ровным, вежливым обменом мнениями и ледяным молчанием, изредка сменявшимся коротким примирением, – и Джефф не считал себя вправе что-то ей рассказывать.
– Не волнуйся об этом, – сказала ему мама за завтраком, когда он несколько дней назад уклонился от разговора о Мэллори и Донахью. – Она устанет от этой тусовки и найдет себе другую. Клянусь, – заверила она, взъерошив его волосы и одарив улыбкой, которая показалась ему более усталой, чем два года назад, – ты почти ревнуешь к своей младшей сестре!
"Нет", – сказал сам себе Джефф, прижимая ладони к теплой цементной стене позади, – "не ревную, на самом деле. Просто... беспокоюсь".
Но ему было виднее.
Когда Донахью в тот вечер нагрубил Мэллори, Джефф решил сходить с ней куда-нибудь, немного подбодрить и, если сочтет нужным, поговорить о Донахью. Он не хотел показаться ворчливым, но, возможно, не помешает обмолвиться парой слов предостережения.
Он знал, какой будет ее реакция. Она мягко улыбнется, положит свою руку на его и скажет что-то вроде: "Мой рыцарь в сияющих доспехах. Ты собираешься следовать за мной по жизни, сражаясь за мою честь?"
Джефф облокотился о стену, глядя на тротуар. Он не собирался ни за что бороться. Он был далеко не из тех, кто любит драться. Его руки и ноги казались длинными и худыми. Он никогда не проявлял себя в спорте, в основном потому, что никогда им не интересовался – это всегда возмущало его отца. Джефф прекрасно понимал, что то, чего ему не хватало в телосложении, не компенсировалось его внешностью. У него были прямые светло-каштановые волосы и несколько веснушек на щеках; он носил очки в черепаховой оправе из-за астигматизма, и, что хуже всего, у него были кривые зубы.
– Даже если бы у нас было достаточно денег, чтобы позволить себе брекеты для твоих зубов, – сказал ему отец несколько лет назад, – существует масса более важных вещей, на которые можно потратить эти деньги. – Он сказал это в свойственной ему отрывистой манере, сделав так, что все звучало банально и раздражающе. – Было бы дешевле, если бы ты просто не так часто улыбался.
Джефф поднял голову и посмотрел, как мимо проходит смеющаяся пара. Он заметил, как тело девушки двигалось синхронно с телом парня, как они касались друг друга в нужные моменты и в нужных местах, без неуклюжих толчков и ударов. Парень обнял ее за талию, наклонившись, чтобы что-то сказать, и она на мгновение оперлась локтем о его плечо, прислушиваясь; затем откинула голову назад и рассмеялась; они на мгновение рассоединились, затем девушка просунула руку парню под подол рубашки и запустила пальцы ему в задний карман.
Джеффа поражало то, что большинство людей так хорошо смотрелись как пары, будто они много тренировались или ходили на курсы. Может быть, в Нортридже сейчас преподают и такое. Летние занятия. Вводный курс «Быть вместе» – научитесь правильно двигаться и хорошо выглядеть как пара. Без этого вы не сможете стать частью пары!
Джефф попытался улыбнуться, но мысль показалась ему невеселой.
– Когда ты уже заведешь себе девушку, Джеффи? – спросил его Брэд Крейслер несколько дней назад, листая "Плейбой" в газетном киоске в Ван-Найсе.
– Я каждый день проверяю газеты на предмет продаж, – ответил Джефф, сканируя взглядом полки с журналами.
– Ну, очень скоро люди начнут думать, что ты "шатун". Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты "шатун", Джеффи?
Джефф ненавидел, когда его называли "Джеффи".
– Ты же знаешь, что я для этого и живу, Брэд.
– Умник, – рассмеялся Брэд. – А как насчет той девушки, которая работает в "Банке с печеньем"? В "Галерее". Лили, что ли? Вы двое, кажется, подходите друг другу. Почему бы тебе не замутить с ней?
Джефф ничего не ответил.
– Ну, знаешь, если ты будешь продолжать общаться только со своей сестрой, – Брэд положил журнал на место и протянул руку ладонью вниз, наклоняя ее вперед-назад, – люди подумают, что происходит что-то забавное.
Если ты будешь продолжать общаться только со своей сестрой... продолжать общаться только со своей сестрой... общаться только со своей...
Двери кинотеатра открылись, и на тротуар высыпала толпа, большинство участников которой ворчало по поводу фильма. Отойдя от стены, Джефф услышал голос Брэда Крейслера, возвышавшийся над остальными.
– Что за дерьмовый фильм! – рявкнул он, доставая пачку "Ив Сен-Лоранс" из одного из больших карманов своих синих шорт и прикуривая. – И где этот гребаный дождь? Я думал, будет дождь!
– Я хочу вернуться в Орегон, – ныла Бобби Чивер, пробираясь сквозь толпу и расчесывая пухлыми пальцами свои короткие волосы с оранжевым отливом. – Там прохладнее, и, по-моему, фильмы лучше.
– Да, – сказал Ник Фрейзер, шагнув за ней, – но тебе придется снова перестать брить ноги.
– Отъебись и сдохни, Ник! – огрызнулась она.
Они ссорились всю неделю, и Джефф подумал, что они расстанутся еще до начала занятий во вторник.
– А где Мэллори и Тина? – поинтересовался он.
Брэд мотнул головой в сторону кинотеатра, откинув рыжие кудри, и сказал:
– В туалете.
По мере опустения кинотеатра тротуар становился все более оживленным, и мужчина в костюме с Библией вышел вперед. Все еще улыбаясь, он нежно коснулся кончиками пальцев идеально прямой части своих волос и громко произнес:
– Друзья, как это долгое и жалкое лето подходит к концу, так подходит к концу и долгое и жалкое существование этой больной грехом планеты. Каждый заголовок и каждый выпуск новостей – это дорожный знак, и наше путешествие почти закончилось. Наш Господь Иисус Христос готовится к Своему возвращению, и Он хочет, чтобы все мы были готовы, друзья, все мы.
Мальчишка в шортах-бермудах и рваной футболке крикнул через плечо, выходя из кинотеатра:
– Я тебе не друг, мать твою!
Джефф взглянул на проповедника; тот моргнул, пот струйками стекал по его лбу, но улыбка даже не дрогнула.
– Меня зовут преподобный Джеймс Бейнбридж, – продолжил он, держа в руках Библию, – а этих молодых людей – "Молодежь Голгофы". Друзья, они познали Истину, избавились от наркотической зависимости, от обманчивых обещаний секса и соблазнительного ритма рок-н-ролла. Они принесли эту Истину вам сегодня вечером.
Он кивнул, не поворачиваясь к толпе, и, в унисон, представители "Молодежи Голгофы" сняла резинки со стопок брошюр и начали их раздавать. Большая часть толпы просто не обращала на них внимания.
Маленькая рука легла на плечо Джеффа, и он повернулся к Мэллори.
– Думаю, я бы хотела пойти домой, Джефф, – тихо сказала она, и яркий свет сверху поблекнул, отразившись в ее золотистых волосах.
– Почему бы тебе не отправиться с нами в "Крошку" и не перекусить? – предложил он. – Ты ничего не ела весь день.
– Не знаю. – Она пристально смотрела вниз своими карими глазами, как будто в ее туфле находился камешек или что-то вроде того. От этого взгляда Джеффу всегда хотелось взять ее за руку.
– Давай, только ненадолго. Потом, если захочешь, я отвезу тебя домой.
Она безразлично пожала плечами.
Тина Шепард вышла следом за Мэллори и подошла к Брэду, обхватив его тонкой рукой за талию.
– Мы идем в "Крошку"? – спросила она.
– Да, – ответил Джефф, положив руку сзади на шею Мэллори и ободряюще сжав ее.
– ...у нас мало времени, – вещал преподобный Бейнбридж, его голос стал еще громче, чем прежде, а Библия была высоко поднята над головой. – В Библии сказано, что Он придет, как вор в ночи, а наш мир сейчас переживает самую темную ночь! Просто оглянитесь вокруг, друзья, и что вы увидите?
– Ночных проповедничков-балаболов! – Кто-то засмеялся.
Брэд взял Тину за руку, и они направились по дорожке к "Крошке" Нейлора. Бобби и Ник шли, держась на расстоянии пары футов друг от друга.
– Я не хочу задерживаться здесь надолго, – сказала Мэллори. – Если хочешь, я могу пойти домой пешком.
– Нет, я тебя провожу. – Джеффу пришлось замедлить шаг, чтобы не оставить ее позади. – Я просто подумал, что это лучше, чем торчать в квартире.
– ...пролилась кровь на кресте за наши грехи... – продолжал преподобный Бейнбридж, его голос затихал позади них.
– Да, – Мэллори улыбнулась Джеффу. – Думаю, ты прав.
Она остановилась.
Ее улыбка растаяла.
Джефф стоял рядом с ней и хмурился, не зная, почему. Он посмотрел на остальных: они тоже остановились и оглядывались по сторонам.
Несмотря на шум транспорта, бульвар вдруг показался ему тихим, а все вокруг словно замедлилось, превратившись в жидкую, похожую на сон ползучую массу. В голове Джеффа стоял низкий, почти незаметный гул, словно вибрировали корни его кривых зубов. Кожу на спине покалывало от дуновения легкого теплого ветерка, и, оглянувшись на "Молодежь Голгофы", Джефф увидел, что они стоят странно неподвижно, а брошюры выскальзывают из их намыленных рук и рассыпаются по тротуару.
Те, кто еще выходил из кинотеатра, замедлили шаг и оглядывались на ошеломленных подростков.
Преподобный Бейнбридж приостановился, опустив руку с Библией, а затем снова поднял ее, заговорив еще громче, чем прежде, пытаясь вернуть себе то немногое внимание, которое он успел привлечь.
– Друзья мои, наступит такое время, какого еще не знал ни один человек, и это время уже началось, – произнес он. – Часы тикают, и... и... – Он наклонился к одной из молодых женщин, которая уронила свои брошюры и медленно поднимала глаза вверх. – Соберите их! – прошипел он.
Она не отреагировала.
Мэллори откинула голову назад.
Так же поступили Ник и Бобби, Тина и Брэд.
И вся "Молодежь Голгофы".
Джефф поднял голову и посмотрел на темное, пасмурное небо.
В облаках виднелся разрыв, узкое, кривое отверстие, похожее на трещину в гигантском гипсовом потолке. Там что-то мерцало. Джефф не мог понять, где происходит это мерцание – в облаках или где-то глубоко в его голове, далеко за глазами.
Он прищурился, тряся головой.
"Может, самолет?" – подумал он. Аэропорт Бербанка находился неподалеку, и самолеты постоянно пролетали над городом, мигая огнями.
Из группы молодых христиан раздался крик, и одна девушка завопила:
– Он близко! Уже близко! Конец близок!
"Молния", – подумал парень, наклоняя голову вперед. Но когда он на мгновение закрыл глаза, мерцание, казалось, продолжилось.
– Святой Дух здесь, друзья мои! – воскликнул преподобный Бейнбридж. – Эти молодые люди были движимы Святым Духом, чтобы прийти к вам сегодня вечером...
Снова открыв глаза, Джефф подумал: "Наверное, это молния, и наконец-то пойдет дождь, и лучше бы этот мужик заткнулся!"
– Не из личной выгоды, не из гордости...
"Возможно, от дождя Мэллори станет легче, и тогда, может быть, этот парень заткнется на хрен, потому что..."
– ...не из-за потребности в признании, а из-за тихого шелеста голоса самого Бога!
"Потому что Бога нет; если бы он был, не существовало бы никаких тепловых волн, и..."
– Они здесь, потому что живут в страхе за души своих друзей, своих семей и души каждого из вас!
Голос немного затих, и Джеффу показалось, что краешком глаза, когда он посмотрел вверх, то заметил тусклый свет на бульваре.
"Может быть... может быть, это вертолет или..."
...И тут холодная рука пробралась в его мозг и начала там рыться.
"...или таких придурков, как мой отец, не было бы, если бы существовал Бог, и не было бы никаких распутных сестер, никаких распутных сестер с распахнутыми дверями между их..."
Голова Джеффа резко дернулась назад, как будто он уклонился от занесенного кулака. Его глаза широко раскрылись, по-прежнему устремленные в небо, но на мгновение он увидел теплую улыбку сестры. Чувство вины пронзило его грудь, как только что отточенная бритва.
Потом все исчезло.
Облака потемнели.
Автомобильный клаксон прогудел, когда движение замедлилось перед очередным красным сигналом светофора.
Джефф повернулся и увидел, как "Молодежь Голгофы" медленно передвигается, собирая разбросанную литературу; одна из девушек стояла на коленях, наклонившись вперед, сцепив руки перед лицом, и раскачивалась взад-вперед, что-то судорожно бормоча в ладоши. Одна из брошюр прошелестела по цементу и упала к ногам Джеффа, когда ветерок слегка подул в обратную сторону.
– ...Дух обращается к вам через этих молодых людей, друзья мои, – говорил Бейнбридж, указывая на девушку с Библией, – ибо малое дитя поведет их, и если вы проигнорируете Слово...
Джефф посмотрел на Мэллори; она все еще глядела на небо. Ее рот был открыт, а брови наморщены, но это был скорее удивленный, чем обеспокоенный взгляд.
Она прошептала:
– Ты... что-то видел?
Джефф снова посмотрел вверх. Ничего, кроме облаков и темноты. Живот у него скрутило узлом, а в голове поднялась тупая боль, словно ил со дна взбаламученного пруда. Руки дрожали, и он не знал, почему.
Остальные неторопливо продвигались к "Крошке" Нейлора; они сделали несколько шагов, остановились, посмотрели вверх; Брэд покачал головой, Тина сложила руки на груди, Бобби что-то пробормотала, и они пошли дальше.
– Нет, – сказал Джефф, у него пересохло во рту. – Я ничего не видел. Пойдем. – Он взял ее за локоть и повел в сторону ресторана.
Ему вдруг показалось, что он солгал сестре. Но это было не так: нечего было видеть. Ничего.
И хотя ночь была жаркой и сырой, он вдруг почувствовал озноб.
3.
За несколько минут до того, как Джефф Карр вышел из кинотеатра «Студио-Сити», его мать, Эрин, держала между ладоней голову толстяка, сильно надавливая большими пальцами на его глаза. Его улыбающийся рот открывался и закрывался, когда она дергала за нитку, продетую в маленькое отверстие в верхней части его черепа.
Руки его безголового тела безвольно болтались, пока она поднимала его со стола и прикрепляла голову. Отодвинув стул, Эрин встала и подняла Т-образную ручку, к которой были привязаны ниточки марионетки. Она поднесла куклу к зеркалу в полный рост на двери чулана и опустила, пока ноги человечка не коснулись пола. Манипулируя нитками кончиками пальцев, Эрин заставила его руки двигаться вверх-вниз, затем сомкнуться в объятиях; улыбаясь, она заставила его отвесить джентльменский поклон, немного пошевелила старой мягкой туфлей, рассмеялась, покачивая его животом, – и внезапно его левый глаз выскочил.
– Черт!
Наклонившись, Эрин большим и указательным пальцами подобрала с ковра глаз и со вздохом вернулась к кухонному столу.
Она работала над мистером Спирополусом уже несколько дней, и он должен был быть готов завтра к полудню. Сначала у него отвисла челюсть, потом перестала кивать голова. Затем у него стал неправильно покачиваться живот, а теперь вот еще и глаза вылезли.
"Отлично", – подумала она, – "значит, я еще немного посижу".
Она все равно не смогла бы уснуть, так как стояла жара. На висках выступили капельки пота, а ее лососево-розовый топ, хотя и легкий и без рукавов, был в пятнах. Она могла позволить себе включать кондиционер только днем, когда жара стояла самая сильная. Ночью она открывала двери и окна и надеялась на легкий ветерок, но в комнату в основном летели только мухи.
Эрин налила себе стакан воды со льдом и вынесла его на патио.
На самом деле это было не патио, а просто небольшое прямоугольное пространство, складной стул, деревянные перила высотой до пояса с оконной коробкой на них. Но это было все, что ей нужно.
Она приложила стакан с холодной водой ко лбу и покатала его туда-сюда. На коже остались бисеринки прохладной влаги, но она не стала их вытирать. Откинувшись на перила, Эрин посмотрела через раздвижную дверь на круглую и безжизненную фигуру мистера Спирополуса и слегка улыбнулась, довольная маленьким человечком, даже несмотря на то, что тот пока имел не вполне целостный вид.
Почти два года Эрин работала на трех работах; каждая из них оплачивалась лучше, чем изготовление кукол, но ни на одной из них она не чувствовала себя так хорошо, как в тот момент, когда марионетка была готова, и она превращала набор ткани, винтов, петель и нескольких кусков дерева в маленького человечка. Некоторые из них были лучше, другие хуже, но все они давали ей чувство удовлетворения, которого она не получала от остальных работ. Она с радостью посвятила бы все свое время созданию кукол и забросила бы все другое, но двое детей, квартплата, коммунальные услуги и десятки прочих расходов не позволяли ей этого делать.
Когда Рональд уехал, он не только забрал телевизор, видеомагнитофон и машину, но вместе с ним пропал и единственный источник дохода, который имелся у Эрин, Джеффа и Мэллори. Они втроем переехали в небольшую квартиру в Северном Голливуде, и Эрин сразу же приняла давнее предложение старой подруги Кайлы Рейли.
Когда Мэллори была совсем маленькой, Эрин сделала несколько кукол. Однажды их увидела подруга Эрин Кайла и восторженно воскликнула.
– Эрин! Они прекрасны! Я не знала, что ты можешь такое. Это великолепно! Ты должна делать кукол для театра! Мы могли бы платить тебе. Немного, но все-таки.
В то время Кайла подрабатывала по ночам стриптизершей в баре "Плейленд" в Ван-Найсе. Днем она с парой друзей руководила кукольным театром "Холидей". Родители нанимали их для выступлений на детских днях рождения, а также на вечеринках в честь Хэллоуина и Рождества. Кайла начинала бизнес с большими сомнениями, но он оказался успешнее, чем она ожидала. Несмотря на то, что дела у кукольного театра шли хорошо, Эрин продолжала раз за разом отклонять предложения Кайлы.
Когда Рональд уехал, Эрин не только начала делать кукол для Кайлы, но и устроилась стриптизершей в "Плейленд". Вскоре после этого Кайла бросила стриптиз, чтобы удовлетворить растущий спрос на свой театр по всей Долине и Лос-Анджелесу, и даже арендовала небольшое здание, в котором летом регулярно давала дневные представления.
