Текст книги "Сказки американских писателей"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: авторов Коллектив,Урсула Кребер Ле Гуин,Ричард Дэвис Бах,Генри Каттнер,Вашингтон Ирвинг,Джон Чивер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

IV. Дорога через лес

Прошло несколько часов, и дорога изменилась, идти стало так трудно, что Страшила то и дело спотыкался на желтых кирпичах, которые торчали здесь вкривь и вкось. Некоторые были разбиты, других вообще не было, после них остались ямки – Тото их перепрыгивал, а Дороти обходила. Что же до Страшилы, то у него не было мозгов, и поэтому он знай себе шагал напрямик, попадал в выбоины, спотыкался и падал на твердые кирпичи. Правда, ушибиться он не мог, и Дороти всякий раз поднимала его и ставила на ноги, и они весело смеялись над его невезением.

Здесь фермы были не такие чистенькие, как раньше. Дома попадались реже, меньше стало фруктовых деревьев, и чем дальше уходили наши друзья, тем пустыннее и мрачнее становилось вокруг.

В полдень путники присели у дороги возле маленького ручья, Дороти открыла корзинку и достала хлеб. Она предложила ломтик своему спутнику, но тот отказался.

– Я понятия не имею, что такое голод, – объяснил ан. – И это очень кстати. Ведь рот у меня просто нарисован, а если проделать дырку для еды, то солома, которой я набит, вылезет наружу, и это испортит мне форму головы.

Дороти сразу стало ясно, что Страшила прав, поэтому она только кивнула и принялась уплетать хлеб.

– Расскажи мне что-нибудь про себя и про твою страну, – попросил Страшила, когда Дороти кончила завтракать.

И девочка стала рассказывать про Канзас, про то, какое там все серое и как ураган принес её в здешнюю удивительную страну Оз. Страшила слушал-слушал, а потом сказал:

– Никак не пойму, почему ты хочешь покинуть нашу прекрасную страну и вернуться в то суровое, безводное и серое место, которое ты называешь Канзасом?

– Мозгов у тебя нет, вот и не понимаешь, – ответила девочка. – Что из того, что дома у нас скучно и уныло? Это вовсе ничего не значит! Все равно мы – люди, сделанные из плоти и крови, – хотим жить у себя, а не в чужой стране, какой бы красивой она ни была. Лучше родного дома нет ничего.

– Нет, мне этого не понять, – сказал Страшила. – Только если б у вас, у людей, в головах была солома, как у меня, небось и вы захотели бы жить в красивых странах. И в таком Канзасе никого не осталось бы. Выходит, Канзасу повезло, что у вас у всех мозги.

– А не расскажешь ли ты мне что-нибудь, пока мы отдыхаем? – спросила девочка.

Страшила с укором посмотрел на неё.

– Я же совсем мало живу на свете и ещё ничегошеньки не знаю. Меня сделали всего лишь позавчера. Откуда мне знать, что до этого было? К счастью, когда фермер мастерил мне голову, он прежде всего нарисовал уши, так что мне хоть сразу стало слышно, что кругом происходит. У фермера в гостях был ещё один мусолик, и первое, что я услышал, были слова моего хозяина:

«Как тебе нравятся эти уши?»

«Одно ухо выше другого», – ответил гость.

«Сойдет и так, – ответил мой фермер. – Есть уши, и ладно».

И в общем, он был прав.

«А теперь нарисуем глаза», – сказал мой хозяин. И нарисовал мне правый глаз. Только он его закончил, как я принялся рассматривать и фермера, и все вокруг, очень мне было любопытно, ведь раньше-то мне ничего видно не было.

«Неплохой вышел глаз, – заметил мусолик, следивший за работой моего хозяина. – Нет для глаз лучше цвета, чем голубой».

«Пожалуй, второй сделаю побольше», – сказал фермер, и когда он нарисовал мне второй глаз, видно стало куда лучше. А потом он нарисовал мне рот и нос. Но говорить я ещё не говорил, потому что пока не понимал, зачем нужен рот. Потом было очень интересно следить, как хозяин с приятелем делают мне руки, ноги и туловище, а когда они наконец прикрепили его к голове, то-то я загордился, ведь я решил, что теперь я такой же человек, как другие.

«Ну, этот парень всех ворон распугает, – сказал фермер. – Ни дать ни взять человек».

«Да он и есть человек», – сказал гость, и я вполне с ним согласился. Тут мой хозяин взял меня под мышку, понес на кукурузное поле и посадил на длинную палку. На этом поле ты меня и нашла. Хозяин с приятелем сразу ушли, а я остался один.

Мне не понравилось, что меня бросили, захотелось побежать за ними, да ноги не доставали до земли, вот и пришлось торчать на шесте. И пошла у меня одинокая жизнь, даже размышлять было не о чем, меня ведь только что смастерили. На поле залетало много ворон и других птиц, но стоило им меня увидеть, они тут же улетали. Они думали, что я – настоящий мусолик, и меня это радовало, я даже возомнил, что я важная персона. А потом одна старая ворона пролетела мимо, пригляделась ко мне повнимательней, уселась мне на плечо да и говорит: «Интересно, неужто этот фермер вообразил, что меня можно провести такой грубой подделкой? Да любая толковая ворона сразу поймет, что ты набит соломой!» Потом она спрыгнула к моим ногам и давай клевать зерно. А другие птицы, увидев, что я её не трогаю, тоже прилетели и принялись клевать, так что вскоре вокруг меня собралась целая стая.

Мне стало обидно, ведь выходило, что не такое уж я хорошее пугало, но тут старая ворона начала меня утешать. «Будь у тебя в голове мозги, – говорит, – ты был бы таким же человеком, как все они. Да ещё получше некоторых. Мозги – вот единственное, что стоит иметь, будь ты хоть вороной, хоть человеком».

Когда птицы улетели, я поразмыслил над словами вороны и решил, что надо сделать все, чтобы раздобыть мозги. А тут, к счастью, и ты подоспела, сняла меня с шеста! Послушал я тебя и поверил: только бы нам попасть в Изумрудный город, а там Великий Оз даст мне мозги.

– Надеюсь, – серьезно ответила Дороти. – Раз уж тебе так хочется их получить.

– Ужасно хочется, – признался Страшила. – Очень досадно чувствовать себя дураком.

– Ну ладно, – сказала девочка. – Пора идти, – и отдала Страшиле корзинку.

Теперь вдоль дороги уже не было изгородей, земля была неровная, нераспаханная. К вечеру они подошли к густому лесу, в котором высокие деревья росли так близко друг к другу, что их ветки сплетались над дорогой, вымощенной желтыми кирпичами. Под деревьями было совсем темно, потому что листья заслоняли солнечный свет, но наших путников это не остановило.

– Если дорога куда-то входит, то она должна и выйти, – сказал Страшила. – А раз Изумрудный город стоит на другом конце дороги, так и надо идти туда, куда она нас ведет.

– Это каждому ясно, – заметила Дороти.

– Конечно, потому-то ясно и мне. Если бы это надо было обмозговать, мне сказать было бы нечего.

Не прошло и часу, как свет совсем померк, и путники стали спотыкаться в темноте. Дороти уже совсем ничего не различала, а Тото видел все, ведь для некоторых собак темнота не помеха, да и Страшила заявил, что ему все видно, как днем. Так что Дороти ухватилась за его руку, и идти ей сразу стало гораздо легче.

– Если заметишь дом или какое-нибудь место, где можно переночевать, – распорядилась она, – скажи. Уж очень трудно идти, когда темно.

Вскоре Страшила остановился.

– Я вижу маленькую хижину справа от нас, – сказал он. – Сложена из бревен и веток. Пойдем туда?

– Конечно, – сказала девочка. – Я совсем выбилась из сил.

И Страшила повел её через чащу, а когда они подошли к хижине, Дороти заглянула внутрь и увидела в углу постель из сухих листьев. Она сразу легла, Тото примостился рядом, и вскоре девочка крепко заснула. А Страшила, который не умел уставать, отошел в дальний угол, чтобы там терпеливо дождаться утра.

V. Как спасли Железного Дровосека

Когда Дороти проснулась, сквозь ветви деревьев светило солнце и Тото уже давно гонялся за птицами. А Страшила все ещё покорно стоял в углу, дожидаясь, когда девочка откроет глаза.

– Надо пойти поискать воду, – сказала ему Дороти.

– Зачем тебе вода? – удивился Страшила.

– Умыться после пыльной дороги. И попить, а то сухой хлеб застрянет в горле.

– Как всё-таки утомительно, наверно, когда ты из плоти и крови, – задумчиво сказал Страшила. – Нужно спать, завтракать, пить. Но зато у тебя есть мозги, а ради этого и неудобства потерпеть можно.

Они вышли из хижины и шли по лесу, пока не наткнулись на маленький прозрачный ручеек, там Дороти напилась, умылась и позавтракала. Оказалось, что в корзинке осталось совсем мало хлеба и девочка порадовалась, что Страшила не нуждается в еде. Ведь хлеба ей с Тото вряд ли хватит до вечера.

Кончив завтракать, она уже готова была вернуться на дорогу из желтых кирпичей, как поблизости раздался чей-то глухой стон, и девочка вздрогнула.

– Что это? – испуганно спросила она.

– Понятия не имею, – ответил Страшила. – Можно пойти взглянуть.

Тут они снова услышали стон, и им показалось, что он раздался прямо за их спинами. Они повернули и пошли по лесу обратно, и вдруг Дороти увидела, что между деревьями в лучах солнца что-то блестит. Она бросилась туда и остановилась как вкопанная, вскрикнув от удивления.

Рядом с высоким деревом, расщепленным надвое, замахнувшись топором, стоял человек, целиком сделанный из железа. Его голова, руки, ноги были соединены с туловищем шарнирами, но стоял он неподвижно, будто вообще не мог пошевелиться.

Дороти изумленно смотрела на него, Страшила тоже, а Тото истошно лаял и пытался куснуть железные ноги, да только чуть зубы себе не поломал.

– Это ты стонешь? – спросила Дороти.

– Да, я, – ответил железный человек. – Уже больше года разносятся по лесу мои стоны, но никто их не слышит и никто не приходит ко мне на помощь.

– А чем тебе можно помочь? – участливо спросила девочка, её растрогал печальный голос железного человека.

– Достань масленку и смажь мне суставы, – попросил он. – Они так заржавели, что я шевельнуться не могу. Если меня хорошенько смазать, я скоро буду в порядке. Масленку найдешь у меня в хижине на полке.

Дороти скорей побежала в хижину, отыскала масленку, вернулась и озабоченно спросила:

– Ну где тебя смазывать?

– Сначала шею, – ответил Железный Дровосек.

Дороти смазала ему шею, но она так заржавела, что Страшиле пришлось взять Железного Дровосека за голову и осторожно покрутить её из стороны в сторону, пока шея не начала двигаться свободно, так что Железный Дровосек смог сам поворачивать голову куда хотел.

– А теперь руки, – попросил он.

Дороти смазала ему руки, а Страшила принялся осторожно сгибать и разгибать их, пока с рук не сошла ржавчина, так что они стали как новые.

Железный Дровосек с облегчением вздохнул и опустил топор, прислонив его к дереву.

– Ох как хорошо! – сказал он. – Ведь я стою с поднятым топором с тех самых пор, как заржавел. До чего же приятно наконец его опустить! А теперь, если ты смажешь мне ноги, я снова буду молодцом.

Дороти со Страшилой смазали ему ноги, так что они стали свободно двигаться, и Железный Дровосек все твердил им «спасибо» за то, что они его спасли. Он был, судя по всему вежливый и благодарный человек.

– Не случись вам тут проходить, стоять бы мне так до скончания века, – сказал он. – Выходит, вы и впрямь спасли мне жизнь. Как же вы тут оказались?

– Мы идем в Изумрудный город к Великому Озу, – ответила Дороти. – И остановились в твоей хижине переночевать.

– А зачем вам Оз? – спросил Дровосек.

– Я хочу, чтобы он отправил меня обратно в Канзас. А Страшила хочет, чтобы Оз вложил ему в голову немного мозгов, – объяснила Дороти.

Услышав это, Железный Дровосек глубоко задумался, а потом спросил:

– Как по-вашему, Оз смог бы дать мне сердце?

– А что, думаю, смог бы, – ответила Дороти. – Это ведь не трудней, чем дать Страшиле мозги.

– Верно, – согласился Железный Дровосек. – Тогда, если позволите к вам присоединиться, я тоже пойду в Изумрудный город и попрошу Оза помочь мне.

– Пошли, – охотно согласился Страшила, а Дороти добавила, что очень рада такому попутчику. И вот Железный Дровосек взвалил на плечи топор, и все пошли сначала лесом, а потом вышли на дорогу из желтых кирпичей.

Железный Дровосек попросил Дороти спрятать в корзинку его масленку.

– Потому что, – объяснил он, – если я попаду под дождь и опять заржавею, масленка мне очень пригодится.

Им повезло, что к ним присоединился их новый приятель: дорога из желтых кирпичей очень скоро вывела их к непроходимому месту, где деревья и ветки густо переплетались. И тогда Железный Дровосек взялся за топор и быстро прорубил проход для всей компании.

Они пошли дальше, и Дороти задумалась, да так, что не заметила, как Страшила споткнулся, ступив в ямку, и скатился на другую сторону дороги. Ему пришлось даже звать девочку на помощь, сам он не мог подняться.

– Чего же ты не обошел яму? – удивился Железный Дровосек.

– А я не знаю, – весело ответил Страшила. – Понимаешь, голова у меня набита соломой, недаром я иду к Озу попросить у него немного мозгов.

– Вот оно что, – ответил Железный Дровосек. – Только если разобраться, мозги – не самое главное на свете.

– А у тебя они есть? – спросил Страшила.

– Да нет, голова у меня совсем пустая, – признался Железный Дровосек. – Но когда-то у меня были и мозги, и сердце. Так что я могу судить и о том и о другом, но предпочитаю иметь сердце.

– А почему? – удивился Страшила.

– Сейчас расскажу тебе мою историю, тогда узнаешь.

И вот что поведал путникам Железный Дровосек, пока они шли по лесу:

– Отцом моим был дровосек, он рубил в лесу дрова, продавал их и на это жил. Я вырос и тоже стал дровосеком. Когда отец умер, я заботился о своей старой матери до самой её смерти. А когда она умерла, решил, что чем жить одному, лучше жениться, и тогда мне, может быть, будет повеселей.

Мне встретилась девушка из мусоликов, такая красавица, что вскоре я влюбился в неё без памяти. И она пообещала, что выйдет за меня замуж, как только я заработаю много денег и смогу построить для неё хороший дом; тут я принялся за работу усерднее прежнего. А эта девушка жила со старухой, которая не хотела отпускать её замуж, потому что сама была такая ленивая, что не могла без этой девушки обходиться, та ей готовила и убирала. Вот старуха и отправилась к Злой Восточной Ведьме и пообещала ей двух овец и корову, если Ведьма расстроит нашу свадьбу. Тогда Злая Ведьма заколдовала мой топор, и вот однажды рублю, это, я дрова, не щадя сил, чтобы как можно скорее обзавестись новым домом и женой, а топор вдруг возьми да и вырвись у меня из рук, прямо по левой ноге попал и отрубил её.

Сначала я посчитал это большим несчастьем, ведь я знал, что человек без ноги не может быть хорошим дровосеком. А потом пошел к кузнецу и уговорил его сделать мне новую ногу из железа. Когда я к ней привык, нога стала работать отменно, но это рассердило Злую Восточную Ведьму, ведь она пообещала старухе, что я не смогу жениться на девушке. И вот я снова принялся рубить деревья, и топор опять сорвался, на этот раз он отрубил мне правую ногу. Снова я пошел к кузнецу, и тот сделал мне вторую железную ногу. После этого заколдованный топор отрубил мне одну за другой обе руки, но меня это не напугало, я их тоже заменил железными. Напоследок Злая Ведьма подучила топор отрубить мне голову, тут уж мне чуть было конец не пришел. Но кузнец как раз случайно проходил мимо и сделал мне новую железную голову.

Тогда я вообразил, что победил Злую Ведьму, и стал работать ещё ретивее прежнего, но я не знал, сколь жестокосерден мой враг. Ведьма придумала новый способ убить мою любовь к прекрасной девушке и сделала так, что топор опять вырвался у меня из рук и разрубил моё тело пополам. И снова на помощь мне пришел кузнец, он выковал мне туловище из железа, приладил к нему на шарнирах голову, руки и ноги, так что я мог двигаться совсем как раньше. Но увы! теперь у меня не было сердца, и я перестал любить девушку, мне стало все равно, женюсь я на ней или нет. Наверно, она так и живет со старухой и ждет, когда я за ней приду.

На солнце моё железное туловище так сверкало, что я очень им гордился и теперь уже не беспокоился, сорвется у меня топор или не сорвется, ведь разрубить-то меня он больше не мог. Опасаться приходилось одного: как бы не заржавели суставы; на этот случай я всегда держал в хижине масленку и исправно себя смазывал. Но однажды забыл её, угодил под дождь и не успел подумать об опасности, как суставы заржавели, и я как был в лесу, так там и остался, пока вы не пришли мне на помощь. Тяжко мне было, но за год, что я там простоял, хватило времени подумать, и я решил, что самая большая моя потеря – это то, что у меня теперь нет сердца. Пока я был влюблен, счастливей меня никого не было, но без сердца любить нельзя, вот почему я и хочу просить Оза дать мне сердце. Если он мне поможет, я вернусь к своей невесте и женюсь на ней.

И Дороти, и Страшила с большим интересом выслушали историю Железного Дровосека, теперь им стало понятно, почему он так стремится получить новое сердце.

– И всё-таки, – сказал Страшила, – я буду просить, чтобы мне дали мозги, а не сердце, ведь дурак, даже если получит сердце, не будет знать, что с ним делать.

– Нет, я попрошу сердце, – возразил Железный Дровосек. – Мозги не сделают человека счастливым, а что может быть лучше счастья?

Дороти ничего не сказала. Она старалась понять, кто из её новых друзей прав, и решила, что если ей удастся вернуться в Канзас к тетушке Эм, то неважно, будут ли у Дровосека мозги, а у Страшилы – сердце, лишь бы каждый получил то, что хочет.

Но больше всего её беспокоило, что хлеба у них почти не осталось, и стоит ей с Тото ещё раз подкрепиться – корзинка опустеет. Хорошо Железному Дровосеку и Страшиле – им есть не нужно! Но она-то не из железа и не из соломы, ей без еды не прожить.

VI. Трусливый Лев

Все это время Дороти и её спутники шли густым лесом. Дорога по-прежнему была вымощена желтыми кирпичами, но часто кирпичи прятались под сухими ветками и опавшими листьями, так что идти было совсем не легко.

В этой чаще почти не было птиц, ведь птицы любят открытые места, где много солнца, зато время от времени в лесу раздавалось глухое рычание какого-то дикого зверя, притаившегося в зарослях. При этих звуках у маленькой Дороти начинало быстро-быстро биться от страха сердце, ведь она не знала, кто это рычит, а Тото, видно, знал, он жался к её ногам и даже не лаял в ответ.

– Сколько же нам идти по этому лесу? – спросила девочка у Железного Дровосека.

– Не берусь сказать, – последовал ответ. – Мне не случалось бывать в Изумрудном городе. Но мой отец однажды ходил туда, когда я был ещё мальчишкой, и он рассказывал, что идти надо долго, места по дороге опасные, а вот поближе к городу, где живет Оз, все очень красиво. Но пока у меня моя масленка, мне все нипочем, да и Страшиле нечего бояться. А у тебя на лбу след от поцелуя Доброй Ведьмы, он защитит тебя.

– А Тото? – озабоченно напомнила девочка. – Кто его защитит?

– Если возникнет опасность, мы сами его защитим, – пообещал Железный Дровосек.

Не успел он договорить, как в лесу раздался ужасный рев и на дорогу выскочил огромный Лев. Одним ударом лапы он сбил с ног Страшилу, и тот, кувыркаясь, покатился к обочине, а Лев вонзил свои острые когти в Железного Дровосека. Но каково же было его удивление, когда он увидел, что на железных боках даже царапины от его когтей не осталось, хотя сам Железный Дровосек упал на землю и лежит не двигаясь!

А маленький Тото, оказавшись лицом к лицу с врагом, с лаем кинулся Льву навстречу; огромный зверь уже открыл пасть, готовый загрызть собачонку, нo Дороти, испугавшаяся за жизнь своего любимца, забыв об опасности, ринулась вперед, изо всех сил стукнула Льва по носу и громко закричала:

– Не смей трогать Тото! Как тебе не стыдно, такой большой зверь, а бросаешься на бедного маленького пса!

– Да не бросаюсь я на него! – ответил Лев, потирая лапой нос, по которому стукнула Дороти.

– Но ведь собирался? – возразила девочка. – Ты просто большой трус, вот и все.

– Знаю, – согласился Лев и понурил голову от стыда. – И всегда знал. Но что я могу поделать?

– Понятия не имею. Подумать только! Взял и ударил Страшилу. А ведь он, бедный, набит соломой!

– Набит соломой? – удивился Лев, глядя, как Дороти поднимает Страшилу, ставит его на ноги и похлопывает со всех сторон, чтобы придать ему прежнюю форму.

– Разве не видишь? – ответила Дороти. Она рассердилась не на шутку.

– То-то он так и покатился, – заметил Лев. – А я смотрю, чего это он кувыркается? И тот, второй, тоже набит соломой?

– Да нет, – объяснила Дороти. – Он из железа – И она помогла Железному Дровосеку подняться на ноги.

– Вот, значит, почему я чуть когти не обломал, – сказал Лев. – Как они заскребли по железу, у меня даже мороз по коже побежал. А что это за маленький зверь, которого ты так любишь?

– Это мой песик Тото, – сказала Дороти.

– А он из железа или из соломы? – осведомился Лев.

– Ни то, ни другое. Он… как бы тебе сказать… он… такой же, как все звери, – ответила Дороти.

– Ах вот как! Забавный зверек. И малюсенький! Теперь-то я это вижу. Кто другой надумал бы обижать такую кроху?

Только я, недаром я трус, – опечалился Лев.

– А почему ты стал трусом? – Дороти с недоумением посмотрела на громадного Льва – ростом он был с небольшую лошадку.

– Это – загадка, – ответил Лев. – Наверно, я таким родился. Все звери в лесу, разумеется, думают, что я храбрец, ведь Льва везде считают Царем зверей. Я давно понял, что стоит зарычать погромче, как все сразу пугаются и уступают мне дорогу. Когда я сталкиваюсь с человеком, на меня нападает ужасный страх, но я и на него рычу, и он со всех ног пускается наутек. Если бы слоны, тигры или медведи попробовали когда-нибудь напасть на меня, я бы и сам убежал, так я их боюсь; но, заслышав мой рык, все они стараются убраться от меня подальше, и, уж конечно, я им в этом не препятствую.

– Но это же никуда не годится. Царь зверей не может быть трусом, – вмешался Страшила.

– Знаю, – согласился Лев, смахивая слезы кончиком хвоста. – Это моя большая беда, и я из-за этого очень страдаю. Но как только возникает опасность, сердце у меня начинает бешено колотиться.

– Может, просто у тебя больное сердце? – предположил Железный Дровосек.

– Может быть, – согласился Лев.

– А если так, – продолжал Железный Дровосек, – будь доволен! Ведь это значит, что у тебя есть сердце! Вот у меня, например, сердца нет, так что и сердечных болезней быть не может.

– Возможно, – задумчиво произнес Лев. – Не будь у меня сердца, я и трусом бы не был.

– А мозги у тебя есть? – заинтересовался Страшила.

– Надеюсь. Правда, я никогда не проверял, – ответил Лев.

– Я иду к Великому Озу просить, чтобы он дал мне немножко мозгов, – пояснил Страшила. – У меня ведь голова набита соломой.

– А я хочу попросить у него сердце, – сказал Железный Дровосек.

– А я попрошу Оза, чтобы он отправил нас с Тото обратно в Канзас, – добавила Дороти.

– Как вы думаете, Оз сможет дать мне храбрость? – спросил Трусливый Лев.

– Да что ему стоит?! Это так же просто, как дать мне мозги, – заверил его Страшила.

– А мне – сердце, – сказал Железный Дровосек.

– А меня вернуть в Канзас, – подхватила Дороти.

– Тогда позвольте, пожалуйста, и мне пойти с вами, – сказал Лев. – Ведь если я не получу хоть немного храбрости, жизнь у меня станет просто невыносимой.

– Милости просим, – сказала Дороти. – Ты сможешь отгонять других диких зверей. Мне кажется, они ещё трусливее тебя, раз позволяют так легко себя запугать.

– Так и есть, – согласился Лев. – Но я-то от этого храбрее не становлюсь. А пока я знаю, что я трус, счастья мне не видать!

И вся честная компания снова пустилась в путь, а Лев царственной походкой вышагивал рядом с Дороти. Сначала Toтo этот новый спутник не понравился, он все вспоминал, как чуть не угодил в огромную пасть – быть бы ему тогда перекушенным пополам; но мало-помалу пес освоился, и вскоре Toтo и Трусливый Лев стали добрыми друзьями. Больше в этот день ничего не случилось, и наши герои продолжали своё путешествие мирно. Правда, Железный Дровосек умудрился наступить на какого-то жука, переползавшего через дорогу, и раздавил беднягу. Дровосек был безутешен, ведь он всегда старался не причинять вреда ничему живому. Теперь он шел, роняя на ходу слезы печали и сожаления, они медленно стекали по его лицу, по шарнирам, скреплявшим его челюсти, так что шарниры заржавели. И когда Дороти вдруг о чём-то его спросила, Железный Дровосек не смог открыть рот – заржавевшие челюсти не разжимались. Он страшно перепугался и стал делать Дороти знаки, чтобы она помогла ему, но девочка ничего не понимала. Лев тоже не мог взять в толк, что случилось. А вот Страшила, выхватив масленку из корзинки Дороти, смазал Железному Дровосеку челюсти, и через некоторое время тот снова смог заговорить.

– Это послужит мне уроком, – сказал Железный Дровосек. – Надо смотреть себе под ноги. Ведь если я раздавлю ещё одного жука или какое-нибудь другое насекомое, я снова не сдержу слез, а от слез у меня опять заржавеют челюсти и я не смогу говорить.

После этого случая он ступал очень осторожно, не сводя глаз с дороги, и когда увидел, что по ней семенит крошечный муравей, перешагнул через него, чтобы не задеть. Железный Дровосек помнил, что у него нет сердца, и поэтому старался не причинять никому зла и быть добрым.

– У вас-то, у людей, есть сердце, – пояснил он, – оно вас направляет, так что вы никогда плохо не поступите. А я, раз у меня сердца нет, должен быть очень осторожен. Когда Оз даст мне сердце, мне будет куда легче.