Текст книги "Вирус бессмертия (сборник)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Айзек Азимов,Клиффорд Дональд Саймак,Роберт Шекли,Пол Уильям Андерсон,Роберт Сильверберг,Артур Чарльз Кларк,Альфред Элтон Ван Вогт,Мюррей Лейнстер,Фредерик Браун,Гордон Руперт Диксон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– Я не совсем понимаю то, что вы говорите, – признался Кэсвел.

– Прошу вас, сэр, давайте сразу договоримся. Вы – пациент. Я – механотерапевт. Вы обратились ко мне, чтобы излечиться от недуга. Однако вы не можете рассчитывать на помощь, если сами не будете прилагать соответствующие усилия.

– Ладно, – сказал Кэсвел. – Я попробую.

До сих пор он наслаждался сознанием собственного превосходства. Все, что говорила машина, казалось забавным. Пожалуй, он даже мог бы указать механотерапевту на некоторые его неточности.

Теперь же ощущение благополучия улетучилось, уже в который раз, и Кэсвел почувствовал себя одиноким, ужасно одиноким и потерянным, рабом своих желаний, хотя бы немного тишины и спокойствия.

Он вынесет что угодно, лишь бы вновь обрести равновесие. Сурово он напомнил себе, что не имеет права критиковать механотерапевта. Эти машины знают свое дело, у них громадный опыт. Он будет стараться, каким бы нелепым ни казался ему, дилетанту, этот способ лечения.

Одно ясно, подумал Кэсвел, угрюмо укладываясь на кушетку, механотерапия гораздо труднее, чем он предполагал.

* * *

Поиски исчезнувшего покупателя были недолгими и безрезультатными. Его не было на многолюдных улицах Нью-Йорка, и никто не помнит рыжего человека с воспаленными глазами, тащившего на себе терапевтическую машину.

Такое зрелище было слишком обычным.

Вскоре после срочного телефонного вызова явились четверо полицейских во главе с встревоженным молодым лейтенантом – детективом по фамилии Смит.

Едва Смит успел спросить: «А почему вы не удосужились повесить ярлыки на товары?» – как его прервали.

Оттолкнув полицейского, стоявшего у дверей, в комнату вошел мужчина. Он был высокий, угловатый и некрасивый, с глубоко запавшими бледно-голубыми глазами. Мятый и нечищенный костюм висел на нем, как гофрированное железо.

– Что вам нужно? – спросил лейтенант Смит.

Некрасивый мужчина отогнул лацкан пиджака и показал блестящий серебряный значок.

– Я Джон Рэт из отдела безопасности «Дженерал моторс».

– А… виноват, сэр, – сказал лейтенант Смит, отдавая честь. – Я не думал, что вы так быстро прибудете на место.

Рэт издал неопределенный звук.

– Вы проверили отпечатки пальцев, лейтенант? Покупатель мог дотронуться до другой терапевтической машины.

– Я сейчас же этим займусь, сэр, – сказал Смит. Нечасто случалось, чтобы оперативный работник «Дженерал моторс», «Дженерал электрик» или «ИБМ» прибывал для личного расследования на место. Если участковый полицейский проявит расторопность, то его могут перевести в Индустриальную Полицию…

Рэт повернулся к Фолансби и Хэскинсу и окинул их взглядом пронизывающим и безличным, как луч радара.

– Выкладывайте все по порядку, – сказал он, вынимая из бесформенного кармана записную книжку и карандаш.

Он слушал рассказ в зловещем молчании. Наконец он захлопнул записную книжку, сунул ее обратно в карман и сказал:

– Терапевтические машины должны оберегать, как святыню. Дать покупателю не ту машину – значит не оправдать оказанное вам доверие, нарушить Общественные Интересы и очернить добрую репутацию Компании.

Управляющий согласно закивал, свирепо глядя на несчастного продавца.

– Марсианский вариант машины, – продолжал Рэт, – вообще не должен был находиться на витрине.

– Я объясню, как это получилось, – поспешно сказал Фолансби. – Нам нужна была демонстрационная модель, и я написал в Компанию письмо с просьбой…

– Это, – безжалостно перебил его Рэт, – может быть расценено как грубое и преступное ротозейство.

Управляющий и продавец обменялись испуганными взглядами. Они вспомнили об исправительной колонии «Дженерал моторс» возле Детройта, где нарушители законов Компании коротали время в угрюмой тишине, занимаясь монотонным вычерчиванием микросхем для карманных телевизионных приемников.

– Правда, это вне моей компетенции, – сказал Рэт. Он обратил свой сумрачный взгляд на Хэскинса: – Вы уверены, что покупатель не назвал своего имени?

– Нет, сэр. То есть да, я в этом уверен, – ответил Хэскинс дребезжащим голосом.

– Упоминал ли он вообще какие-нибудь имена?

Хэскинс закрыл лицо руками. Потом вскинул голову и с жаром произнес:

– Да! Он хотел кого-то убить! Своего друга!

– Кого? – переспросил Рэт с леденящим спокойствием.

– Фамилия его друга… дайте мне подумать… Магнетон! Вспомнил! Или Моррисон? О Боже…

На железном лице Рэта отразилось гофрированное презрение. Люди бесполезны в качестве свидетелей. Хуже, чем бесполезны, потому что они могут направить по ложному следу. В смысле надежности лучше всего роботы.

– Неужели он не упомянул ничего существенного?

– Дайте мне подумать! – сказал Хэскинс, лицо которого перекосило от напряжения.

Рэт ждал.

Фолансби откашлялся.

– Я тут подумал, мистер Рэт. Насчет этой марсианской машины. Она ведь не будет лечить земную манию убийства, как таковую?

– Конечно нет. Мания убийства не известна на Марсе.

– Согласен. В таком случае, что она сделает? Не откажется ли она лечить эту болезнь как не знакомую ей? Тогда покупатель просто вернет Регенератор с жалобой, и мы…

Рэт покачал головой.

– Рекс-Регенератор обязан проводить лечение, если он обнаружил признаки психоза. По марсианским стандартам, ваш покупатель тяжело болен, он ненормальный, какова бы ни была действительная причина его болезни.

Фолансби снял пенсне и начал быстро протирать стекла.

– Что же будет делать машина?

– Она будет лечить его от марсианской болезни, наиболее близкой к данному случаю. Можно предположить, что от фим-мании с различными осложнениями. Что же касается последствий лечения, то я ничего не могу сказать. Да и вряд ли кто-либо другой может, потому что таких случаев еще не было. Грубо говоря, альтернатива такова: либо пациент сразу отвергнет терапию и при этом мания убийства останется, либо он пройдет курс марсианской терапии и излечится.

Лицо Фолансби просветлело:

– Значит, исцеление возможно!

– Вы не поняли, – сказал Рэт. – Он излечится… от несуществующего марсианского психоза. Излечить то, чего на самом деле нет, значит создать фантастическую систему галлюцинаций. Машина сработает наоборот: она создаст психоз, вместо того чтобы ликвидировать его.

Фолансби застонал и прислонился к психосоматике фирмы «Белл».

– В результате, – заключил Рэт, – больного убедят, что он марсианин. Нормальный марсианин, естественно.

Хэскинс неожиданно закричал:

– Вспомнил! Вспомнил! Он говорил, что работает в «Нью-Йорк рэпид трэнзит»! Я это ясно помню!

– Это уже шанс, – сказал Рэт, протягивая руку к телефону.

Хэскинс с облегчением вытер потное лицо.

– И я вспомнил другое, что поможет нам еще больше.

– Что именно?

– Покупатель сказал, что он одно время болел алкоголизмом. Я уверен в этом, потому что сначала он заинтересовался Алкоголеразгрузителем «ИБМ», пока я его не отговорил. Он был рыжий, а вы знаете, у меня есть теория насчет рыжих и алкоголизма. Согласно ей…

– Отлично, – сказал Рэт. – Алкоголизм должен быть у него в анкете. Это резко сужает сферу поисков.

Когда он набирал номер «Рэпид трэнзит», его некрасивое тяжелое лицо казалось почти симпатичным.

Приятно для разнообразия убедиться в том, что люди еще способны запомнить существенные детали.

* * *

– Но, конечно, вы помните свою горику? – спрашивал Регенератор.

– Нет, – устало отвечал Кэсвел.

– Тогда расскажите мне о ваших юношеских переживаниях в форастрийском флипе.

– Никогда не было ничего подобного.

– Гм. Блокировка, – пробормотала машина. – Чувство обиды. Подавление, Вы уверены, что не помните свою горику и что она для вас означала? Все прошли через это.

– Только не я, – сказал Кэсвел, сдерживая зевоту.

Механотерапия продолжалась уже почти четыре часа – и без всякой видимой пользы. Сначала он по своей инициативе рассказал о детстве, об отце с матерью, о старшем брате. Однако Регенератор попросил его отбросить эти фантазии. Отношение пациента к воображаемому родителю, или сиблингу, объяснил он, носит фиктивный характер и имеет второстепенный психологический интерес. Самое важное – чувства пациента, открытые и подавленные, которые он испытывает к своей горике.

– Послушайте, – запротестовал Кэсвел, – я даже не знаю, что такое горика.

– Нет, вы знаете. Вы лишь не хотите себе в этом признаться.

– Не знаю. Объясните мне.

– Лучше, если бы вы сами мне рассказали.

– Каким образом? – разозлился Кэсвел. – Я ведь не знаю!

– Что такое, по-вашему, горика?

– Это лесной пожар, – сказал Кэсвел. – Таблетка соли. Бутыль денатурата. Маленькая отвертка. Уже тепло? Записная книжка. Пистолет…

– Эти ассоциации не лишены смысла, – заверил его Регенератор. – Ваши попытки выбирать их наугад свидетельствуют о наличии внутренней закономерности. Вспоминаете?

– Так что же все-таки, черт побери, такое горика? – рявкнул Кэсвел.

– Дерево, кормившее вас в грудном возрасте, возможно, вплоть до полового созревания, если мои предположения относительно вас правильны. Неумышленно горика подавила ваше естественное отвращение к фим-мании. Это в свою очередь вызвало ощущаемую вами потребность дварковать кого-нибудь влендишным способом.

– Никакое дерево меня не вскармливало.

– Вы не помните об этом?

– Конечно, нет, этого никогда не было.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Неужели у вас нет ни малейшего сомнения?

– Нет! Никакая горика меня не вскармливала. Послушайте, я имею право прервать сеанс в любой момент, не так ли?

– Безусловно, – сказал Регенератор, – хотя сейчас это нежелательно. Вы проявляете чувство гнева, обиды, страха. Произвольно отвергая…

– К черту, – сказал Кэсвел и сдернул обруч с головы.

Тишина была прекрасной. Кэсвел встал, зевнул, потянулся и помассировал затылок. Он посмотрел на гудящую черную машину долгим и враждебным взглядом.

– Тебе и насморка не вылечить, – сказал он ей.

Разминая затекшие суставы, он прошелся по комнате и вернулся к Регенератору.

– Чертов обманщик! – крикнул он.

Он отправился на кухню выпить пива. Револьвер еще лежал на столе, тускло поблескивая.

«Мэгнесен! Гнусная вероломная дрянь! Воплощение дьявола! Мерзкое, злое чудовище! Кто-то должен тебя уничтожить, Мэгнесен! Кто-то…»

Кто-то? Он сам должен это сделать. Ему одному известна неизмеримая глубина развращенности Мэгнесена, его порочности, его отвратительного честолюбия.

«Да, это мой долг», – подумал Кэсвел. Но, как ни странно, эта мысль не доставила ему удовольствия.

Все-таки Мэгнесен его друг.

Он встал, готовый действовать. Засунул револьвер в правый карман пиджака и посмотрел на кухонные часы. Почти половина седьмого. Мэгнесен, наверное, уже дома, обедает, ухмыляется, обдумывая свои планы.

Самое время его пристукнуть.

Кэсвел большими шагами прошел к двери, отворил ее, собираясь выйти, и остановился.

Ему пришла в голову мысль, мысль столь сложная, столь значительная, со столь далеко идущими последствиями, что он был потрясен до глубины души. В отчаянии Кэсвел пытался отогнать эту мысль. Однако навечно выгравированная в его памяти, она не исчезала.

В этих условиях для него оставалось лишь одно.

Он вернулся в гостиную, сел на кушетку и натянул обруч на голову.

– Да? – спросил Регенератор.

– Черт побери, это удивительно, – сказал Кэсвел. – Вы знаете, я, кажется, действительно вспоминаю свою горику!

* * *

Джон Рэт вызвал по телевидению «Нью-Йорк рэпид трэнзит», где его немедленно соединили с мистером Бемисом, полным загорелым мужчиной с внимательными глазами.

– Алкоголизм? – переспросил Бемис, когда ему объяснили, в чем дело. Незаметным движением он включил магнитофон. – Среди наших служащих? – Нажав ногой на кнопку в полу, Бемис дал сигнал тревоги в отделы Охраны, Рекламы, Взаимоотношений с другими компаниями и Психоанализа. Сделав это, он с серьезным видом посмотрел на Рэта. – Уважаемый сэр, это исключено. Между нами, почему «Дженерал моторс» этим заинтересовалась?

Рэт горько усмехнулся. Этого можно было ожидать. У «Рэпид трэнзит» и «Дженерал моторс» в прошлом имелись разногласия. Официально между обеими гигантскими корпорациями существовало сотрудничество. Однако на практике…

– Дело касается Общественных Интересов, – сказал Рэт.

– Разумеется. – Бемис едва заметно усмехнулся. Взглянув на селекторную доску, он увидел, что несколько сотрудников Компании подслушивают разговор. Если повести себя правильно, можно рассчитывать на повышение по службе. – Видимо, имеются в виду Общественные Интересы «Дженерал моторс?» – продолжал Бемис с вежливым ехидством. – Я полагаю, это намек на то, что нашими ракетобусами и гелисами управляют пьяные водители?

– Совсем нет. Меня интересует лишь один случай предрасположения к алкоголизму, одна индивидуальная скрытая форма…

– Исключено. Мы в «Рэпид трэнзит» не берем на работу людей хотя бы с малейшей склонностью такого рода. Я вам советую, сэр, вычистить собственный дом, прежде чем заниматься инсинуациями!

Бемис выключил телевидео.

Обвинить его, во всяком случае, ни в чем не смогут.

– Тупик, – с досадой сказал Рэт. Он повернулся и крикнул: – Смит! Обнаружили отпечатки пальцев?

Подскочил лейтенант Смит, без пиджака и с засученными рукавами.

– Ничего существенного, сэр.

Рэт стиснул тонкие губы. Почти семь часов прошло с тех пор, как покупатель унес марсианскую машину. Неизвестно, какой ущерб уже нанесен. Покупатель будет вправе подать на Компанию в суд. Но дело не в компенсации; любой ценой нужно спасти репутацию фирмы.

– Простите, сэр, – сказал Хэскинс.

Рэт не слышал. Что делать? «Рэпид трэнзит» отказывается помочь. Разрешит ли командование вооруженных сил перебрать все личные дела по телосложению и пигментации?

– Сэр, – снова сказал Хэскинс.

– Что вам?

– Я вспомнил фамилию друга покупателя. Мэгнесен.

– Не ошибаетесь?

– Нет, – сказал Хэскинс, и в его голосе впервые за много часов прозвучала уверенность. – Я позволил себе, сэр, заглянуть в телефонную книгу. В Манхэттене лишь один человек с такой фамилией.

Рэт угрожающе посмотрел на него из-под косматых бровей:

– Хэскинс, я надеюсь, что вы не ошибаетесь. Очень надеюсь.

– Я тоже, сэр, – признался Хэскинс, чувствуя, как у него начинают трястись колени.

– Потому что в противном случае, – сказал Рэт, – я… Ладно. Пошли.

* * *

Под полицейским эскортом они прибыли по адресу через пятнадцать минут. Это был старинный дом из темного песчаника, на одной из дверей второго этажа висела табличка с фамилией Мэгнесен. Они постучали.

Дверь отворил коренастый мужчина лет тридцати, коротко подстриженный и без пиджака. Он слегка побледнел при виде стольких людей в форме, но не испугался.

– Что это значит? – вызывающе спросил он.

– Ваша фамилия Мэгнесен? – рявкнул лейтенант Смит.

– Ага. Что стряслось? Если вы насчет того, что мой стерео якобы слишком громко играет, так эта старая ведьма внизу…

– Можно войти? – спросил Рэт. – Дело серьезное.

Мэгнесен, казалось, не был расположен их пускать, но Рэт отстранил его и прошел внутрь, сопровождаемый Смитом, Фолансби, Хэскинсом и небольшим отрядом полицейских. Мэгнесен повернулся к ним, недовольный и сбитый с толку. Сцена явно произвела на него сильное впечатление.

– Мистер Мэгнесен, – обратился к нему Рэт самым приятным тоном, на который был способен. – Надеюсь, вы извините нас за вторжение. Уверяю, что дело касается Общественных Интересов, а также ваших собственных. Есть ли среди ваших знакомых маленький, рыжеволосый человек сердитого вида, с воспаленными глазами?

– Да, – медленно и осторожно сказал Мэгнесен.

Хэскинс испустил вздох облегчения.

– Пожалуйста, сообщите нам его фамилию и адрес, – попросил Рэт.

– Это, наверно… постойте! А что он сделал?

– Ничего.

– Тогда зачем он вам нужен?

– Объяснять некогда, – сказал Рэт. – Поверьте, что это и в его интересах. Как его фамилия?

Мэгнесен испытующе смотрел на некрасивое, но честное лицо Рэта.

Вмешался лейтенант Смит:

– Давай, выкладывай, Мэгнесен. Тебе же будет лучше. Фамилию – и быстро.

Это был неверный подход. Мэгнесен закурил сигарету, пустил струю дыма в Смита и спросил:

– А разрешение у тебя есть, приятель?

– Еще бы, – сказал Смит, двинувшись вперед. – Я тебе сейчас покажу разрешение, умник.

– Прекратите! – приказал Рэт. – Лейтенант Смит, благодарю вас за помощь. Вы свободны.

Рассерженный Смит удалился со своим отрядом.

Рэт сказал:

– Прошу прощения, Смит был излишне усерден. Лучше я вам расскажу все по порядку.

Он кратко изложил всю историю с покупателем и марсианской терапевтической машиной.

После его рассказа Мэгнесен стал еще подозрительнее:

– Вы хотите сказать, что он собирается убить меня?

– Вот именно.

– Это ложь! Я не знаю, кто вы такой, мистер, но вам никогда не удастся меня в этом убедить. Элвуд мой лучший друг, с самого детства. Мы вместе служили в армии. Ради меня Элвуд руку себе отрежет. И я сделаю для него то же самое.

– Да, да, – нетерпеливо сказал Рэт. – Во вменяемом состоянии. Однако ваш друг Элвуд… Кстати, это его имя или фамилия?

– Имя, – насмешливо сказал Мэгнесен.

– Ваш друг Элвуд душевнобольной.

– Вы его не знаете. Этот парень любит меня, как родного брата. Послушайте, что Элвуд сделал? Задолжал или что-нибудь в этом роде? Я могу помочь.

– Идиот! – закричал Рэт. – Я пытаюсь спасти вашу жизнь, а также жизнь и разум вашего друга!

– Но откуда я знаю? – взмолился Мэгнесен. – Вы, парни, сюда врываетесь…

– Вы должны мне поверить, – сказал Рэт.

Мэгнесен внимательно посмотрел на Рэта и нехотя кивнул.

– Его зовут Элвуд Кэсвел. Он живет по этой же улице в доме 341.

* * *

Человек, отворивший дверь, был невысокого роста, рыжий и с воспаленными глазами. Его правая рука была засунута в карман пиджака. Он казался очень спокойным.

– Вы Элвуд Кэсвел? – спросил Рэт. – Вы купили сегодня утром Регенератор в магазине «Домашние терапевтические приборы»?

– Да, – сказал Кэсвел. – Прошу вас.

В небольшой гостиной они увидели черный Регенератор, который стоял у кушетки, поблескивая никелированными частями. Он был включен.

– Вы им пользовались? – с тревогой спросил Рэт.

– Да.

Фолансби сделал шаг вперед.

– Мистер Кэсвел, не знаю, как это произошло, но мы совершили ужасную ошибку. Регенератор, приобретенный вами, – марсианский вариант, предназначенный для лечения марсиан.

– Я знаю, – сказал Кэсвел.

– Знаете?

– Разумеется. Это быстро выяснилось.

– Ситуация была опасной, – сказал Рэт, – особенно для человека с вашими… ээ… неприятностями. – Незаметно для Кэсвела он внимательно изучал его. Тот вел себя нормально, но внешность часто обманчива, особенно у душевнобольных. У Кэсвела была мания убийства, нет оснований считать, что она исчезла бесследно.

И Рэт пожалел, что так рано отослал Смита и его отряд. Присутствие вооруженных полицейских иногда успокаивает.

Кэсвел прошел в другой угол комнаты, где стояла терапевтическая машина. Одна рука у него была все еще в кармане, другую он любовно положил на Регенератор.

– Бедняга, он старался изо всех сил, – сказал он. – Конечно, он не мог излечить то, чего не было. – Он усмехнулся. – Правда, ему это почти удалось!

Следя за выражением лица Кэсвела, Рэт сказал подчеркнуто небрежным голосом:

– Рад, что все обошлось, сэр. Компания, разумеется, компенсирует потерянное время и нанесенный вам моральный ущерб…

– Разумеется, – сказал Кэсвел.

– …и мы немедленно заменим этот Регенератор нормальной земной моделью.

– В этом нет необходимости.

– Нет?

– Нет. – В голосе Кэсвела звучала твердость. – Терапия, начатая машиной, побудила меня провести глубокий самоанализ. В момент полного проникновения в собственное сознание мне удалось переоценить и отбросить мое намерение убить бедного Мэгнесена.

Рэт недоверчиво наклонил голову.

– Вы не испытываете сейчас такой потребности?

– Нисколько.

Рэт насупился, хотел что-то сказать, но остановился. Он повернулся к Фолансби и Хэскинсу:

– Заберите машину. Я с вами еще поговорю в магазине.

Управляющий и продавец подняли Регенератор и вышли.

Рэт сделал глубокий вдох:

– Мистер Кэсвел, я бы вам весьма рекомендовал принять бесплатно новый Регенератор от Компании. Без правильного лечения методом механотерапии сохраняется опасность возобновления процесса.

– В данном случае опасности нет, – мягко, но твердо сказал Кэсвел. – Благодарю вас за заботу, сэр. Спокойной ночи.

Рэт пожал плечами и направился к двери.

– Погодите! – крикнул Кэсвел.

Рэт обернулся. Кэсвел вытащил руку из кармана. В руке был револьвер. Рэт почувствовал, как струйки пота стекают под мышками. Он прикинул расстояние между собой и Кэсвелом. Слишком далеко.

– Возьмите, – сказал Кэсвел, протягивая револьвер рукояткой вперед. – Мне это больше не понадобится.

Рэт с равнодушным выражением лица принял револьвер и засунул его в свой бесформенный карман.

– Спокойной ночи, – сказал Кэсвел. Он закрыл за Рэтом дверь и запер ее.

Наконец он остался один.

Кэсвел прошел на кухню. Откупорил бутылку пива, сделал большой глоток и сел за кухонный стол. Он не спускал глаз с точки, находившейся немного выше и левее стенных часов.

Он должен разработать свой план сейчас. Времени терять нельзя.

«Мэгнесен! Злое чудовище, срубившее горику Кэсвелов! Мэгнесен! Человек, который тайно собирается заразить Нью-Йорк отвратительной фим-манией! О, Мэгнесен, желаю тебе долгой-долгой жизни, полной мучений, которые я тебе принесу! И для начала…»

Кэсвел улыбнулся, представив, как он будет дварковать Мэгнесена влендишным способом.