Текст книги "Гремучая змея (Сборник)"
Автор книги: Рекс Стаут
Соавторы: Эрл Дерр Биггерс,Патрик Квентин
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)
После столь ошеломляющего заявления мы все уставились на Ирис. А она, ускорившая течение событий, вид имела такой невинный, будто разгадку этой запутанной истории поймала в воздухе.
– Вальтер арестован? – пробормотал Дуг. – Просто не верится. Я… я совсем не понимаю тебя, Ирис. Мне казалось, что с такой путаницей никто не сладит, но ты…
– Вот именно, – прервал его я и обратился к Ирис, делая вид, будто совсем не удивлен: – Прежде всего, где ты нашла отравленную фишку?
Ирис безрезультатно старалась прикинуться скромницей.
– Все получилось случайно, Пит. Сидя здесь в одиночестве, я начала думать о вторжении в нашу комнату. Мы тогда решили, что кто-то искал сумочку Дороти или завещание Жанет. Но ведь в ящике была еще свинка!
– Свинка! – воскликнул я. – А зачем убийце красть твою кубышку?
– Этого я не знала, но она находилась при мне, когда погибла Дороти. Едва ты ушел к своему инспектору-антифеминисту, я побежала в нашу комнату и вытащила копилку из комода. Если дело было в ней, то убийца мог еще вернуться. Тут я вспомнила и про твою свинку: она лежала в чемодане. Я напихала в нее мелочь и сунула, как приманку, в ящик комода. А сюда принесла свою свинку и разбила. Внутри, вместе с моим выигрышем, оказалась эта фишка.
Едва ее увидев, я поняла, что она готовилась для Лоррен. А когда начала восстанавливать события по порядку, сообразила, что только Вальтер мог вложить фишку в копилку. Помнишь? Дороти умирает во время танцев. Вальтер один сидит за столом. Он сразу смекнул, что виною трагедии – кураре. Он же не подозревал, что дело замнет Вицкоф. Напротив, был убежден, что полиция обыщет всех, и не хотел рисковать. Моя копилка представляла собой отличный тайник, из которого, по его мнению, он всегда сумеет вытащить фишку обратно. Однако мы заперли свинку в комоде, а он, забравшись в нашу комнату, настолько спешил, что не успел замок взломать. – Она пожала плечами. – Надо признаться, что Вальтер – один из самых неудачливых убийц на свете.
Все сидели в полном оцепенении.
– Остальное было просто. Я понимала, что Лоррен грозит опасность. Пытаясь не возбуждать подозрений, я вытащила ее из кровати и привела сюда. Невезение Вальтера пошло ему на руку: все считали убийцу маньяком, и у него появилась-таки возможность покончить с Лоррен. По моему мнению, человек, покушавшийся на убийство три раза, попытается и в четвертый. Тогда я кое-что придумала: сбежала по лестнице, схватила ту самую жуткую куклу и положила ее в кровать Лоррен. Она выглядела как живая, а Вальтер близорук. – Ирис скорчила забавную гримасу. – Чувствуя себя удивительно глупо, я спряталась в гардеробе, немного приоткрыла дверцу и стала ждать. Френч проник в комнату и прикончил это страшилище. Я стала свидетелем попытки убийства. А собственно, другого и не требовалось. Потом я тихо пошла за ним. Он на цыпочках крался к нашей комнате. Наверное, хотел выудить фишку из свинки. Дабы облегчить ему задачу, двери я не заперла, ключ торчал снаружи. Едва он переступил порог, я повернула ключ и отправилась будить инспектора. – Она улыбнулась мне. – Сначала Крег ничего не желал слушать, но, когда я заявила, что собственными глазами видела, как Вальтер пытался убить Лоррен, он выскочил из кровати. Я оставила его с Вальтером и побежала сюда, надеясь, что Дуг расскажет наконец правду. Многое для меня еще было неясным.
Я посмотрел на нее и, громко фыркнув, со смехом обозвал укротительницей убийц. Правда, смеяться было не над чем. Ее свидетельство означало смертный приговор для Вальтера.
Ирис взяла меня за руку.
– Какая ужасная, запутанная история. С одной стороны ее осложнили Дуг и Мими, с другой – Вальтер со своими столь необычными убийствами. Дуг считает Вальтера хитрецом, но я другого мнения. Он просто жесток, изобретателен и довольно своеобразен. – Она обратилась к Даусону: – Не беспокойся, Дуг, я рассказала о тебе инспектору и объяснила, в какой ужасной ситуации ты находился. Он тебя любит, впрочем, как и все. Думаю, ты не пострадаешь. Этот симпатичный человек обещал посмотреть сквозь пальцы на ваш брак с Лоррен.
Дуг и Лоррен таращились на нее, как на добрую фею, появившуюся в последнюю минуту, дабы устроить благополучный конец. Лоррен порывисто и нежно поцеловала Ирис.
– Дорогая! Ты просто необыкновенное создание!
Ирис стыдливо улыбнулась.
– Мне помогли счастье и Эдна Винцент Миллей.
Неожиданно открылась дверь, и вошел инспектор Крег. Он выглядел очень оригинально в сером непромокаемом плаще, под которым, похоже, больше ничего не было. Глаза его смотрели только на Ирис.
– Я вызвал из города своего человека, теперь он стережет Френча. Френч еще не сознался, но вашего свидетельства вполне достаточно. Меня беспокоит одно: где деньги, вырученные Дугом от продажи клуба и переданные Бурнет? Я обыскал комнату Френча, но безрезультатно.
– О, да! Мне следовало об этом подумать. Пошли, сейчас я найду их.
Онемев от удивления, мы все послушно двинулись за ней. Она решительно прошагала в комнату Дуга и зажгла свет. Потом энергично стала выдвигать ящики и осматривать вещи. Наконец приблизилась к кровати и подняла матрац.
На пружинах лежали толстые пачки банкнотов. Ирис посмотрела на Дуга.
– Ты был прав. Вальтер хотел взвалить вину на тебя. Наверное, он бы подбросил тебе и отравленную фишку, если бы нашел ее.
Инспектор Крег тихо присвистнул. Убежденный враг женщин, сперва он взглянул на деньги, потом, с искренним удивлением, на мою жену.
– Если я когда-нибудь еще сделаю ядовитое замечание по адресу женщины, можете застрелить меня на месте.
Ирис удовлетворенно засмеялась.
– Я обязательно запишу ваши слова.
Инспектор старательно собрал доллары и рассовал их по карманам.
– Потом вы получите деньги обратно, Дуг, а пока пусть они побудут у меня. Поскольку никто еще не спит, нет смысла больше тратить время. Сойдем вниз и поговорим.
Выходя из комнаты, Ирис взяла меня под руку.
– Милый, мы исчезнем отсюда ранним утром. Расследование закончено, и мы сможем провести десять превосходных дней вместе. Я больше не хочу быть ни кинозвездой, ни любителем-детективом.
– А кем хочешь?
– Маленькой женщиной.
– Куда отправимся?
– Туда, где будем одни. Может, найдем у инспектора Крега камеру в тюрьме?
Когда мы шли мимо комнаты Вицкофов, дверь отворилась и показались оба супруга: она в розовой ночной рубашке, он – в пижамных брюках. У них были удивленные лица.
– Мы услышали голоса… Все ли в порядке?
– Ну конечно, – отозвался Дуг, ослепительно улыбаясь. – В наилучшем. Присоединяйтесь к нашей процессии.
Они двинулись следом. Наверное, мы представляли живописную группу, спускаясь по лестнице. Впереди шагал Крег, из-под плаща виднелись его голые ноги. Далее, держась за руки, Вицкофы, почти раздетые. Потом Ирис, Дуг, Лоррен и я.
В зале Лоррен радостно посмотрела на Дуга.
– Какое счастье, что Трокмортон задержался. Он страшный формалист в вопросах поведения, приличий и морали. Представляю, какие громы и молнии он обрушил бы на мою голову, услышав о нашем браке. Теперь мы успеем оформить все до его приезда.
Мы направились к салону, но тут раздался звонок. Мы невольно остановились. Кто бы это мог быть?
Инспектор решительно подошел к двери и распахнул ее.
На пороге стоял усатый пожилой человек в черном костюме. Под мышкой он держал толстый портфель. У него был вид делегата Лиги охраны морали.
– Лоррен! – воскликнул вновь прибывший и, минуя инспектора, торжественно прошествовал через зал. – Я сел в поезд, потом в автобус и, наконец, поймал такси. У меня было мучительное путешествие, но ты так хотела…
И тогда он посмотрел на нас. В глазах его отразился ужас при виде пижамы Лоррен, ночной рубашки Флер, голого торса Вицкофа и обнаженных ног Крега, торчавших из-под плаща.
– Что это за люди? – зашумел он, – Что за голые люди, спрашиваю?! И так непристойно одетые молодые женщины? Или я для того преодолел столько миль, чтобы попасть на оргию?
Мы онемели от испуга. Лоррен была не в состоянии ответить. Ирис первой пришла в себя. С улыбкой, которая обезоружила бы и архангела Гавриила, она подошла к нему, протянув руку для приветствия.
– Адвокат Трокмортон, как я догадалась?
Но Трокмортон проигнорировал ее, глядя в открытые двери салона. Там маячил Вальтер, возле которого топтался полицейский агент.
– А, Вальтер, мой мальчик! – Адвокат сердечно улыбнулся Френчу. – Слава богу, что ты здесь. Наконец я вижу человека, достойного уважения, способного защитить Лоррен от этого сброда.
Я посмотрел на Ирис, а Ирис на меня.
– Это самый лучший финал, который я когда-нибудь видела в жизни. Слушай, Пит, давай выпьем!
ББК 84.4
Г80
Серия «Bestseller» основана в 1991 году
Перевод с английского
Г 4703000000-51
979(01)-93
Без объявл.
ISBN 5-86092-048-2
© Состав и перевод на русский язык, Издательство «СКС», 1993
Гремучая змея: Сборник: Пер. с англ. – М.: СКС, Г80 1993, —458 с. – (Bestseller).
ISBN 5-86092-048-2
Преступник, совершающий ошибки, может невероятно запутать следствие и одновременно сделать его необыкновенно увлекательным. Именно так и случается с загадочными убийствами женщин, желающих развестись, из романа П. Квентина «Шесть дней в Рено», необъяснимой смертью директора университета из произведения Р. Стаута «Гремучая змея» и удивительной гибелью глухого симпатичного старика, путешествующего вокруг света, в романе Э. Д. Биггерса «Чарли Чан ведет следствие».
Г 4703000000-51
979(01)-93
Без объявл.
ББК 84.4
Литературно-художественное издание
ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ
Сборник
Перевод с английского
Редактор Е. Е. Таболина
Художественный редактор Е. Ю. Воронцова
Технический редактор В. М. Скребнева
Корректор О. В. Сергеева
ИБ № 46
Сдано в набор 25.02.93. Подписано в печать 01.06.93. Формат 84X108 1/ 32. Бумага газетная. Гарнитура Литературная. Печать высокая. Усл. печ. л. 24,36. Усл. кр.-отт. 24,36. Уч.-изд. л. 26,33. Тираж 250 000 экз. Изд. № 41.
Заказ 3557. С 35.
«СКС» 103009 Москва, ул. Неждановой, 8/10.
Российский государственный информационно-издательский центр «Республика». Полиграфическая фирма «Красный пролетарий», 103473 Москва, Краснопролетарская, 16.
Эрл Биггерс
Чарли Чан ведет следствие
Глава 1
Дождь на Пикадиллн
Инспектор Дафф пз Скотленд-Ярда под проливным дождем брел по улице Пнкадилли. Издали слабо доносился бой Биг-Бена на здании парламента. Десять часов. Ночь шестого февраля 1930 года. О времени и числах всегда следует помнить, когда дело касается инспекторов Скотленд-Ярда, хотя к данному случаю это не имеет никакого отношения. Инспектор Дафф, спокойный и уравновешенный по натуре человек, пребывал в скверном угнетенном настроении. Сегодня, как и обычно, он присутствовал на разбирательстве в суде длинного и нудного дела, а точнее, на его окончании.
Судья в черном зловещем берете приговорил угрюмого невзрачного человека к виселице. «Наконец-то все закончено, – думал Дафф. – Трусливый, бессовестный убийца, лишенный человеческих чувств, и тот сумел устроить Скотленд-Ярду трудную охоту: он отлично заметал следы». Однако система Даффа победила. Система и то неизменное счастье, которое всегда сопутствовало Даффу в его делах.
Перехваченное письмо убийцы, адресованное некой женщине на Ваттерси-Парк, и соответствующий вывод, сделанный из небольшого, кажущегося на первый взгляд невинным, замечания…
Этой зацепки хватило для того, чтобы в результате прояснить общую картину. Теперь конец.
Дафф плотнее закутался в плащ, дождевая вода капала ему на нос со старой фетровой шляпы. Он только что три часа просидел в кинотеатре «Мароль-Арш». Ему хотелось уйти от самого себя.
Инспектор смотрел фильм с южными морями, с пальмами на берегу, с расплавленным от солнца небом, и вспоминал о знакомом детективе из этих стран. Несколько лет назад он познакомился с ним в Сан-Францнско. Скромный сержант полиции из Гонолулу раскрывал преступления под экваториальными ветрами, среди вечно цветущих деревьев.
Инспектор грустно улыбнулся.
Он шагал по Пикадилли без какой-либо определенной цели. Пикадилли была для него улицей воспоминаний. Давным-давно он служил участковым инспектором в комиссариате на Вайн-стрит, а теперь возглавлял следственный отдел Скотленд-Ярда. Что касается Пикаднл-ли, то она и была той территорией, которой он занимался. Сквозь завесу дождя инспектор заметил изысканные двери клуба, в котором он задержал однажды скрывающегося банкира-банкрота. А затемненная витрина магазина напомнила ему утро, когда он нашел тело Франсуазы, убитой среди ее парижских туалетов. Белый фасад гостиницы «Бэркли» вызвал воспоминание о жестоком шантажисте, которого в конце концов безоружного и обалдевшего схватили в его собственной ванной. Немного дальше, возле Гальмон-стрнт, около станции метро он когда-то подошел к смуглому мужчине и шепнул ему несколько слов. Тот побледнел. Сей элегантный человек был убийцей, уже давно разыскиваемым полицией Нью-Йорка. Тогда он возвращался в свое убежище на Албени, но Дафф задержал его, просто и твердо положив руку на плечо. А вот здесь, в ресторане «Князь» Дафф ужинал каждый вечер целых две недели, сидя напротив окна и внимательно наблюдая за невзрачным человеком, который думал, что вечерний наряд скрывает его дрянную тайну.
На площади Пикадилли, до которой он наконец добрел, в одну памятную ночь инспектор не на жизнь, а на смерть боролся с похитителями бриллиантов из Халтон-Гардена.
Пронизывающий дождь злобно хлестал инспектора. Дафф забрел в подворотню и оттуда стал смотреть на площадь: желтый свет множества реклам, расплывающийся в потоках дождя, блестящие лужи на асфальте… Дафф перешел через Пикадилли и углубился в темную улицу. Почти в двухстах метрах отсюда находился невзрачный дом с железными решетками на окнах нижнего этажа. Над дверью горела тусклая лампочка. Теперь инспектор Дафф чувствовал непреодолимую потребность в обществе. Через минуту он поднимался по знакомой лестнице комиссариата на Вайн-стрит.
Инспектор Хэйли сидел в своем кабинете один. Худощавый, с измученным лицом, он широко улыбнулся, увидя приятеля.
– Привет, старик! Присаживайся. У меня как раз огромное желание с кем-нибудь поболтать.
– У меня тоже, – сказал Дафф и, сняв промокшие шляпу с плащом, сел.
Через открытую дверь соседней комнаты были видны два детектива, занятые чтением вечерних газет.
– День прошел благополучно? – спросил Дафф.
– Слава богу, – ответил Хэйли. – Через пару часов начнем облаву в одном заведении, но это так – семечки. Кстати – поздравляю тебя!
– С чем? – Дафф поднял тяжелые брови.
– Как с чем? Дело Боруга. Личная благодарность судьи инспектору Даффу: «великолепная работа», «высокий интеллектуальный уровень» и так далее.
Дафф пожал плечами и начал набивать трубку.
– Завтра никто об этом и не вспомнит. Удивительная у нас служба, – добавил он после минутного молчания.
Хэйли посмотрел на него испытующе.
– Тебе надо отдохнуть. Обычная реакция – упадок сил. Мне это хорошо знакомо… Или еще лучше: найди себе новую загадку, чтобы не оставалось времени на рефлексы. Вот если бы ты был на моем месте…
– Был и на твоем, – напомнил ему Дафф.
– Правильно. Но знаешь что? Я действительно искренне тебя поздравляю. То, как ты распутал дело Боруга, может служить для всех примером настоящей работы.
– Мне попросту повезло, как любил говаривать наш старый шеф, сэр Фредерик Брук: интеллект, счастье и тяжелый труд.
– Бедный сэр Фредерик, – заметил Хэйли.
– Я о нем думал сегодня, – продолжал Дафф. – О нем и китайском детективе, выследившем его убийцу.
Хэйли кивнул головой.
– Китаец с Гавайских островов? Сержант Чан?
– Чарли Чан. Теперь он инспектор в Гонолулу.
– Пишет тебе?
– Иногда. – Дафф закурил трубку. – Несмотря на занятость, переписку с ним я поддерживаю. Я его очень люблю. Кстати, только утром я получил от него письмо. – Дафф вынул его из кармана. – Много Чарли никогда не говорит, – добавил он, улыбаясь.
Хэйли откинулся на спинку стула.
Дафф достал из конверта два мелко исписанных листа бумаги, посмотрел на них с минуту, будто они были получены из другого мира, потом тихо усмехнулся и стал читать таким мягким голосом, которым никогда не разговаривал:
«Почет и уважение, достойный друг!
Ваше приветливое письмо закончило свое путешествие в положенное ему время и принесло мне счастливое дыхание прошлого, потревожившее мой презренный ум. Что есть богатство? Перечисли своих друзей и получишь ответ.
Чувствую себя неизмеримо богатым, сознавая, что в Вашей уважаемой голове находится место мыслям обо мне, недостойном, который, однако, смеет заметить, что также не забыл Вас и теперь сокрушается, читая слова, выражающие столь абсурдную возможность. Похвалы, которыми Вы некогда меня забросали, навсегда запечатлелись в моей памяти, окруженные маревом порочных дум. Возвращаюсь к Вашей просьбе рассказать о себе. С грустью должен отметить, что вокруг нового ничего нет. А оттого и жизнь моя течет неизменно и ровно. Гонолулу не изобилует преступлениями.
Спокойный человек всегда счастлив, так и я – не жалуюсь ни на что. Люди Востока знают, что есть время для ловли рыбы и время для просушивания сетей. Возможно, порою и я бываю неспокоен, если слишком долго сушу сети. Но отчего же это происходит? Или мой восточный характер начинает ломаться под натиском многолетней жизни среди американцев?
Однако это мелочь, не имеющая значения, ибо я никогда не позволю своему лицу выдать мою тайну. Впрочем, когда-нибудь, может статься, я буду ночи напролет, сидя на циновке, наблюдать за сонным городом и мечтать о телефонном звонке с важным известием. Что ж, поживем – увидим, как говорят мои дети, изучающие прекрасный английский язык в местных школах. Радуюсь, что боги предопределили Вам другую судьбу. Часто думаю об огромном Лондоне, в который она Вас забросила.
Ваш великолепный талант не должен был зачахнуть в стоячей воде. Сколько раз уже зов телефона заставлял Вас отправляться на новое расследование.
Сердце мне говорит, что удача всегда будет Вам сопутствовать. Я почувствовал это еще в то время, когда имел честь пребывать в Вашем обществе. Такое чувство называется шестым. Китайцам, как Вам известно, оно вообще присуще.
Очень великодушно с Вашей стороны отягощать свой необыкновенный ум вопросом о моих недостойных детях. С грустью должен сказать, что их у меня на сегодняшний день одиннадцать. Часто я вспоминаю слова некоего мудреца о том, что управлять королевством легче, нежели управлять семьей.
Но кое-как справляюсь.
Большое спасибо за сердечное письмо. Быть может, мы когда-нибудь снова встретимся с Вами, хотя огромное расстояние, разделяющее нас, превращает встречу в мечту.
Примите уверение в моем глубочайшем уважении с пожеланием легко шагать по тропинке Ваших обязанностей.
Дафф медленно вложил пнсьмя обратно в конверт, а когда поднял глаза, увидел, что Хэйли смотрит на него с удивлением.
– Очаровательно, —сказал он, – но как наивно. Разве можно поверить, что это пишет человек, выследивший убийцу Брука?
– Пускай стиль Чарли не вводит вас в заблуждение, – рассмеялся Дафф. – Сержант гораздо глубже, чем может показаться. Терпение, интеллект и тяжелый труд, вот что присуще ему и чего, кстати, в Скотленд-Ярде днем с огнем не сыщешь. Чарли – настоящая жемчужина в нашей профессии. Жаль, что он прозябает в Гонолулу.
Перед его глазами снова возник кадр из фильма, который он смотрел пару часов назад: заросший пальмами берег моря.
– А впрочем, может, сержант и прав – счастье человека в покое.
– Как знать, – заметил Хэйли. – Жаль, что ни ты, ни я никогда не сумеем его сюда вызвать. – И, увидев, что Дафф поднялся, спросил: – Уже уходишь?
– Поеду домой. Я пришел сюда очень подавленным, но сейчас это прошло.
– А ты женись!
– Я уже женат на Скотленд-Ярде, на других у меня не остается времени.
Хэйли покачал головой.
– Этого недостаточно, но дело твое, конечно.
Он помог Даффу надеть плащ.
– Надеюсь, очередного расследования тебе придется ждать недолго. Самое худшее – ожидание. Как говорит твой Чан? Когда телефонный звонок принесет важное известие, ты снова оживешь.
Дафф пожал плечами.
– Дождь промочит те же самые брюки.
– Но ведь ты любишь ходить мокрым.
– Конечно, – ответил Дафф. – Ты правильно заметил. Только тогда я бываю счастлив. До свидания, желаю удачи в предстоящей облаве.
Когда на следующее утро, в восемь часов, Дафф вошел в свой скотленд-ярдовский кабинет, он уже был, как обычно, уверенным в себе инспектором полиции. Его румяные щеки свидетельствовали о прошлых годах, проведенных на ферме в Йоркшире, с которой он когда-то приехал, чтобы поступить в столичную полицию.
Дафф открыл ящик стола, просмотрел немногочисленную утреннюю почту, закурил хорошую сигару и не спеша взялся за чтение газеты «Телеграф».
Вдруг резко и настойчиво зазвонил телефон. Инспектор отложил газету и взял трубку.
– Добрый день, старик! – послышался голос Хэйли. – Я только что получил известие. В гостинице Брума ночью убит мужчина.
– В гостинице Брума? – удивился Дафф. – Брума?
– Звучит неправдоподобно, я знаю, – согласился Хэйли. – Тем не менее это факт. Во время сна убит американский турист из Детройта. После нашей вчерашней беседы я подумал о тебе… Да и вообще это твое поле деятельности. Ты прекрасно ориентируешься в таких кругах. Я уже говорил с шефом. Через минуту получишь официальное предписание. Бери машину и – до свидания в гостинице.
Хэйли повесил трубку.
В ту же секунду в кабинет инспектора вошел его шеф.
– В «Бруме» на Халфмон-стрит убит американец. Хэйли просил помочь, и назвал он именно вас, господин инспектор. Мысль неплохая, поедете сейчас же, – сказал шеф.
Дафф уже стоял на пороге в шляпе и плаще.
– Хорошо…
Сбегая вниз по лестнице, он еще слышал наверху голос шефа. Через минуту Дафф садился в небольшую зеленую машину, ожидавшую его у входа. Там уже торчали, неизвестно откуда взявшиеся, дактилоскопист и фотограф. Зеленая машина выехала с улицы Дерди. Дождь недавно кончился, но утро было туманное. Они двигались неуверенно, ничего не слыша из-за резких сигналов полицейской сирены. Повсюду еще горели бесполезные во мгле густого тумана фонари. Закутанный в него Лондон жил своей обычной жизнью.
Действительность, которую Дафф наблюдал через окно машины, была прямо противоположна тому, что он видел вчера на экране, где люди бродили под ярким солнцем, на фоне белых гребней волн и колеблемых ласковым ветром пальм.
Наконец Дафф перестал думать о тропическом пейзаже. Теперь он сидел сгорбившись в машине, тщетно стараясь рассмотреть сквозь мглу тумана, скрывавшую от него дорогу, ту самую, которая вела к расследованию нового преступления.
И вскоре он уже забыл обо всем: о фильме, об угнетенном состоянии духа и о Чарли Чане.
В эту минуту Чарли Чан тоже не думал о Даффе. На другом полушарии день еще не начинался, там была ночь. Тучный инспектор полиции Гонолулу сидел на своей циновке, равнодушный к любым превратностям судьбы. С холма, на котором стоял его дом, он смотрел на мигающие огни города и неровную линию пляжа Вайкики, белого в свете тропической луны.
Чарли Чан по натуре был очень уравновешенным человеком, а сейчас и вовсе переживал одну из самых спокойных минут в жизни.
Он не слышал звонка телефона на столе инспектора Даффа в Скотленд-Ярде, не видел зеленого полицейского автомобиля. Шестое чувство не подсказывало ему, что в лучшей лондонской гостинице Брума лежит в кровати неподвижное тело старого человека, задушенного ремнем от чемодана.
Возможно, люди преувеличивают, говоря о шестом чувстве китайцев.
