Текст книги "Как подсказало сердце"

Автор книги: Ребекка Джинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

19

На следующее утро Роуланд встретился с отцом во дворе на месте предстоящего боя. Настроение его было чуть лучше. Он провел дома всего один день и уже мог показать свою силу. Но оставалась причина, по которой на его лице появились угрюмые складки. Опять Амелия.

Она пришла к нему прошлой ночью; как горничная госпожи, она спала в комнате рядом с Хеддой, что недалеко от спальни Роуланда. Когда-то это казалось очень удобным. Но Роуланд не хотел возобновлять связь.

Когда она тихо постучала в дверь, он подумал, что это Бригитта пришла признать поражение. Эта мысль возбудила его, но когда открылась дверь, лицо его вытянулось.

– Твое разочарование слишком очевидно, Роуланд, – огорченно сказала Амелия. – Ты надеялся, что идет твоя светловолосая девка?

– Уходи, Амелия, – рассердился Роуланд. – Тебя никто не приглашал.

– Пригласишь, как только устанешь от ее сопротивления, – сказала она уверенно. – Ее упрямство тебя очаровывает и больше ничего. – Амелия хихикнула: – Я знаю, что ты грубоват, друг мой. Ты обращаешься с женщиной, как со своим мечом. Крепкой хваткой. Я-то ничего не имею против. А она, видимо, имеет. Я права?

Он сказал:

– Тебе лучше поискать другого, кто согреет тебя холодной ночью.

– Из-за нее? – прошипела она.

– Она ни при чем. Мы провели с тобой много приятных ночей. Но все кончилось, как только я уехал отсюда. Мне очень жаль, что ты думала иначе.

Он не хотел обсуждать с ней Бригитту.

Амелия развернулась и выбежала. Роуланд захлопнул дверь, злясь на себя, что не может взять то, что само плывет в руки. Правда заключалась в том, что он хотел другую, хотел женщину, которую мог взять только силой. И сам себе был отвратителен из-за этого.

Холодным утром, встретившись лицом к лицу с отцом, он грустно размышлял о разговоре с Амелией этой ночью. Отец заметил хмурую задумчивость.

– Что тебя беспокоит, Роуланд? – спросил Лютер. – Или ты ослабел за эти годы и боишься, что не сможешь хорошо себя показать?

– Если кто и боится, так это ты, старик, – грубо ответил Роуланд.

– Посмотрим, – хмыкнул Лютер и продолжал: – Я наслышан о твоих приключениях. Ты, должно быть, утомлен упорством короля Лотера вернуть Лотарингию?

Роуланд пожал плечами:

– Ну это не было тяжким испытанием. Стрелком больше, стрелком меньше. Битва должна чем-то завершаться. А я сомневаюсь, что та самая битва дала результат.

– И тогда ты пошел в Шампань, а потом в Бургундию? – спросил Лютер.

– А ты неплохо знаешь мой путь, – проворчал Роуланд.

– У меня много друзей. И они слали известия о тебе время от времени. Все, чему я тебя учил, пригодилось в Провансе. Я бы сам насладился той битвой.

– Она кончилась быстро.

– А какой дорогой ты ехал домой через Центральную Францию?

Роуланд удивился любопытству Лютера, но ответил:

– Я плыл по Луаре до Берри. Там передал послание, доверенное мне. Там же мне и навязали девицу.

– А затем ты пересек Блуа и Мейн в направлении к Монтвилю.

– Нет. Я плыл по Луаре от Орлеана до слияния с рекой Мейн. А потом ехал на лошади точно на север.

– Значит, ты проехал через Ангерс?

Роуланд заметил тревогу в голосе Лютера и нахмурился

– Да, но тебе-то что?

– Ничего, – ответил Лютер и грубо добавил: – давай начинать.

Роуланд отмахнулся от расспросов Лютера и сосредоточился. В таких поединках его отец был мастером, и только в последние годы, перед тем, как покинуть дом, Роуланд мог постоять за себя. Желание превзойти отца у него было всегда. Но умение приходило постепенно.

Первые же удары скрещенных мечей собрали всех обитателей Монтвиля. Они разбудили и Бригитту. Испугавшись, она побежала к двери с мыслями, что на Монтвиль напали. Она застыла, пораженная увиденным. Роуланд с отцом вели бой. Бригитта накинула шерстяную мантилью и выбежала во двор. Распущенные волосы плащом ниспадали на спину. Она встала рядом с двумя солдатами и с искренним ужасом смотрела, как Лютер теснил Роуланда, нанося удар за ударом своим тяжелым мечом, заставляя отступать, Роуланд ничего не мог сделать. Он только считал удары и прикрывался щитом. Так они прошли через весь двор, пока, наконец. Роуланд не нанес сильный удар по мечу Лютера и перешел в наступление.

– Сколько времени это обычно длится? – шепотом спросила Бригитта у солдат, не спуская глаз с Роуланда.

– Недолго, – ответил один.

Но время шло. Солнце встало и поднималось все выше, бой разгорался, ни один из мужчин не уступал. Бригитта устала смотреть, а она знала, как тяжел рыцарский меч – она едва могла поднять его двумя руками. Большая сила и железная воля нужны для владения мечом.

Бой становился монотонным, то один теснил, то другой, они уже несколько раз пересекли двор. Но внезапно темп изменился, будто каждый из соперников обрел второе дыхание. Меч Роуланда качнулся справа от Лютера, потом, в какое-то мгновение изменил направление – резко пошел влево. И ударил. Лютер потерял бдительность, не поднял вовремя свой щит, и оружие Роуланда прогнуло кольчугу Лютера на плече.

Оба остановились. Бригитта подумала, что схватка окончена. Но тут же, к ее величайшему изумлению, Лютер засмеялся. Что это за люди, успела подумать она. И в следующий миг Лютер сильным ударом выбил меч из руки Роуланда и приставил свой к его груди.

Роуланд опустил щит, молча признавая поражение. Лютер убрал меч.

– Пусти кровь. Ты должен доводить бой до конца, – хихикнул отец. – Не останавливайся, чтобы посмотреть, серьезная ли рана у твоего врага.

– Если бы ты действительно был моим врагом, старик, я довел бы дело до конца, – ответил Роуланд.

– Ну что ж, тогда я приму это во внимание, запомню, и мы устроим настоящее сражение. Да… На этот раз ничья. Согласен?

Роуланд кивнул и улыбнулся, показав на плечо Лютера:

– Тебе надо перевязать рану.

– Я почти не чувствую эту царапину. А вот твои царапины пускай полечит твоя хорошенькая служанка.

Роуланд оглянулся и увидел, что Бригитта наблюдает за ним. Она была очень хороша. Ее волосы шелковистым каскадом спускались по плечам. Она застенчиво опустила глаза, а Роуланд почувствовал, что он так очарован ею, что забыл про свои болячки.

Но громовые раскаты смеха Лютера вернули его к реальности.

– Ты прямо раздеваешь бедную девку своим взглядом, мой мальчик! Что, не можешь подождать, когда останешься с ней наедине?

Роуланд покраснел.

– Сегодня ты заставил меня гордиться тобой, Роуланд, – скачал отец. – Ты достойный сын. Был достойным противником, хотя я знаю, что твои прежние раны еще не зажили как следует. Ты усвоил все, чему я тебя учил, и даже больше того.

Роуланд не знал, что ответить. Впервые в жизни Лютер похвалил его и так щедро. К счастью, Лютер не ждал ответа. Он повернулся и пошел. Роуланд смотрел ему вслед. Отец изменился. Он стареет.

Бригитта и Роуланд остались одни во дворе, все ушли в зал.

– У тебя открылась рана, – недовольно сказала Бригитта.

Роуланд улыбнулся.

– Это же не нарочно. Ты ее полечишь?

– Я вынуждена, потому что не вижу никого, кто бы поспешил это сделать, – ответила она сурово.

– А что тебя беспокоит? – спросил он нерешительно.

– Ты! – выпалила она. – Твоя глупость, свидетелем которой я только что была.

– Так это же спорт, дорогая!

– Это не спорт, это сумасшествие, – горячо спорила она. ― Вы могли убить друг друга.

– Мы сражались не на смерть, Бригитта, – терпеливо объяснял Роуланд. – Это проверка силы, не больше. А разве французские рыцари не испытывают свое мастерство в спорте?

– Да, конечно, – ответила она нехотя. – Но не так страстно. Но вы бились так, будто речь шла о чести.

– В каком-то смысле это так и есть. Мы ведем честный бой. Лютер настаивает на том, чтобы каждый, кого он учит, был лучшим. Он мастер ведения боя. И, откровенно говоря, раньше я не мог так долго выдержать бой с ним.

– Но вы дрались на равных, – заметила она. – Даже я это поняла. И ты бы победил отца, если бы не остановился.

– Тебе не кажется, что ты меня уже хвалишь, дорогая? – он улыбнулся.

Бригитта покраснела.

– Я… Я…

– Ну, давай, – сказал он с насмешливой серьезностью, – не порти похвалу, которая сорвалась с твоих губ. Сжалься хоть раз.

– Ты смеешься надо мной, Роуланд. И ты специально изменил тему разговора.

– Очень утомительная тема, – сказал он уклончиво. – Мы и так потратили много времени. Я начинаю подозревать, что ты специально хочешь, чтобы я ослаб от потери крови, и держишь здесь, споря со мной.

– Неплохая мысль, – заметила Бригитта. – Ну пошли, моя комната рядом.

– Нет, мне надо переодеться, и в моей комнате есть бинты. Ты поможешь?

– Помочь идти?

Он кивнул.

– Я чувствую, что не могу шевелить мускулами, – простонал он. – Но если ты дашь мне руку, дорогая, я пойду за тобой, куда хочешь.

Он схватил ее за руку и повел к дому.

В комнате Роуланда был настоящий кавардак. Взгляд Бригитты перескакивал с одного раскрытого сундука на другой. Повсюду валялась одежда, постель в беспорядке, половики сдвинуты со своих мест. Толстый слой пыли покрывал столы с мраморными крышками и единственный стул с высокой спинкой, а стены потемнели от сажи.

– Ты действительно здесь спишь? – с отвращением спросила Бригитта.

Он хмыкнул:

– В комнате никто не жил несколько лет. А утром я очень спешил. Но ты же можешь привести ее в порядок?

– Я? – она повернулась к нему.

Роуланд вздохнул.

– Ну, пожалуйста, не начинай все сначала. Неужели моя просьба так обременительна?

Бригитта стояла в нерешительности. Он просил. Не требовал. А это уже кое-что, по крайней мере, пока.

Перевязав раны рыцаря, Бригитта занялась сундуками. Роуланд улыбнулся. В комнате они одни, Вульфа нет рядом. А Бригитта в хорошем настроении.

– А какой цвет мне пойдет, дорогая?

– Конечно, голубой. И, может быть, темно-коричневый. Я думаю, ты будешь хорошо выглядеть в темно-коричневом.

– Тогда, я надеюсь, ты не откажешься сшить мне одну или двеновые туники? У меня их так мало…

– Ты не проведешь меня своим невинным видом! Я сошью тебе, но только для того, чтобы показать, что я умею. Но не думай, чтоя сделаю это как твоя рабыня.

Бригитта собралась уходить. Роуланд остановил ее:

– Но я не хочу, чтобы ты сейчас же убежала.

– Почему? – звенящим голосом спросила она.

– Успокойся. Остановись. Я не собираюсь тебя насиловать. – Он вздохнул. – Неужели ты меня так боишься?

– Да, – честно призналась она.

Он нахмурился.

– Я был настолько груб с тобой?

Она молчала. Он снова спросил:

– Ты думаешь, что я жестокий, да, Бригитта?

– Да, – честно кивнула она. – Твои манеры оставляют желать лучшего, Роуланд. И твое настроение слишком изменчиво,

– Так же, как и твое, – заметил он.

Она улыбнулась.

– Я знаю. У меня много недостатков. И они беспокоят меня. Но сейчас мы обсуждаем твои, которые, похоже, тебя ничуть не беспокоят.

Он поднял руку и ласково провел ладонью по ее щеке.

– Ради тебя я изменюсь.

Бригитта онемела от удивления, а потом спросила:

– Почему?

– Чтобы чаще видеть твою улыбку.

– У меня слишком мало причин для улыбок, Роуланд, – откровенно призналась она.

– У тебя будут причины.

Она отодвинулась от него, ее глаза повлажнели:

– Ты снова играешь со мной?

– Нет. Я совершенно искренен, – его голос был тихим.

Он наклонился и поцеловал ее. Сначала осторожно, чтобы не испугать, затем все настойчивей, и она в испуге толкнула его в грудь. Но Роуланд не отпускал. Он все крепче прижимал ее к себе. Ее грудь притиснулась к его груди, он ощутил огонь во всем теле и желание. Она воспламенила его, но не давалась.

Его губы медленно продвигались к нежному изгибу ее шеи:

– Ах, Бригитта, я так хочу тебя, – шептал он ей в ухо.

– Роуланд, ты обещал, что не будешь меня насиловать, – напряглась она, сопротивляясь.

– Ну позволь мне любить тебя, – хрипло бормотал он. – Позволь, Бригитта.

И он снова поцеловал ее, прежде чем она успела сказать «нет»… Наконец ей удалось вырваться.

– Роуланд, мне больно! – крикнула она.

Он склонился к ней, посмотрел на ее посиневшие губы.

– Черт возьми, Бригитта! Ну почему ты такая хрупкая! ― простонал он.

– Не могу же я быть другой? Какая есть, такая и есть, – ее голос дрожал. – Меня растили в неге. У меня чувствительная кожа, она не привыкла к такому обращению.

Он поднял ее подбородок, а потом нежно коснулся пальцами ее губ.

– Я не хотел, чтобы тебе было больно, – тихо сказал он.

– Я знаю, – кивнула она. – Но ты все делаешь с силой.

Роуланд виновато улыбнулся:

– Я такой, какой есть. И ничего не могу с собой поделать.

Вдруг Бригитта повеселела.

– Ты что, и сейчас будешь считать виноватой меня? На этот размоя одежда сухая и не облипает тело…

– Нет.

– Тогда скажи, что я такого сделала, чтобы в следующий раз не совершить ошибки, – сказала она горячо.

Роуланд от души рассмеялся.

– Ох, дорогая, ты так невинна. Да просто быть рядом с тобой уже соблазнительно. Разве ты сама не знаешь, какая ты красивая?

– Тогда тебе лучше держаться подальше от меня.

– О нет, Бригитта, – ответил он, медленно, но упрямо качая головой. – Ты – мечта для любого мужчины. Но ты только мое сокровище, только мое. И я не стану держаться подальше.

– Я не твоя, Роуланд. – Она вырвалась из его рук и фута на два отошла. – И никогда не буду твоей.

Роуланд стукнул кулаком по колену.

– Почему ты меня так ненавидишь? – раздраженно крик нулон.

– Ты знаешь, почему.

– Яже сказал, что изменюсь!

– Ты сказал и тут же заграбастал меня. И поэтому я не могу верить тому, что ты говоришь.

– Ты судишь меня слишком сурово, Бригитта. Но сейчас-то я что такого сделал? Я же не вышел из-под контроля?

– А мне теперь что, жить в вечном страхе? Я хочу знать, Роуланд.

Он мрачно нахмурился. Он не мог ей честно обещать, что никогда не попытается взять ее силой. Он не хотел бы, но его разум отключается, когда дело касается ее. Но – проклятье! – он и ее не хотел пугать и держать в постоянном страхе. Его злило, что она так боится.

– Ты не ответил, Роуланд?

В волнении он отвернулся.

– Не дави на меня, девка! – рявкнул он.

Ее глаза умоляюще смотрели на него.

– Ты должен ответить.

– Я должен подумать. А теперь пойдем. Пора завтракать.

20

В то утро в зале собралось немного народу. Но Лютер уже сидел на своем месте и подозвал Роуланда к себе.

Бригитта пошла к очагу, где готовят еду. Рядом с ним находилась большая кладовка с провиантом. Там же хранились миски с солью, лари с хлебом, посуда – железные и кожаные котелки. Полки уставлены высокими пивными кружками и серебряными кубками, а в буфете – горшки из олова, свинца и железа, деревянные блюда. На полках стояло множество сосудов со специями. На полу – бочки с зерном. Массивный стол возле входа в кладовку был завален сырами и свежим хлебом, а рядом с ним – огромный чан с яблочным сидром.

Бригитта понесла Роуланду большой кусок сыра и хлеба, хотя ее об этом не просили, и сразу же отошла, как только поставила перед ним еду. Она примостилась у огня, где готовилась жидкая каша из овса и ячменя – для слуг. Бригитта приняла чашу из рук Годы и взяла большой ломоть ржаного хлеба. Она ничего не имела против подобной еды. Вокруг стоял такой шум и беспорядок, что она не думала о еде.

Как только Роуланд вышел из зала, она спросила Году, где найти мыло и все необходимое для стирки, и отправилась в комнату Роуланда. Весь остаток дня Бригитта чистила и приводила в порядок вещи рыцаря. У него оказалось немного одежды, но сундуки ломились от дорогих вещей. Редкие изделия из стекла, драгоценности и золото, гобелены с восточным орнаментом, красивая одежда – все это навело Бригитту на мысль, не собирается ли он стать купцом.

Его комната обрела довольно уютный и привлекательный вид, когда Бригитта закончила уборку. Звериные шкуры прикрывали окна, сохраняя тепло, на полу лежали меховые коврики, которые хорошо грели ноги. На большой кровати высились подушки из пуха и перьев, льняные простыни и толстое стеганое пуховое одеяло аккуратно застелены.

Бригитта не хотела даже приближаться к этой кровати. Она невольно подумала, сколько пройдет времени до того, как ей придется здесь спать. Роуланд хотел этого, и он достаточно ясно об этом сказал.

Темнело, и Бригитта начала нервничать. Гораздо легче было спорить с Роуландом в дороге. Она приняла его грубый тон и спасалась в собственном гневе. Но Роуланд изменился, похоже, он действительно не хотел ей делать ничего плохого. И она не знала, как вести себя.

Бригитта вернулась в большой зал с тяжелым сердцем, хорошо понимая, что ей следует делать. Природа, и та против нее, но она скорее рискнет замерзнуть во время побега, чем останется здесь, ожидая «удовольствия» с Роуландом.

Зал заполнился людьми, но Бригитта безошибочно определила, что Роуланда еще нет. Она протиснулась с подносом к еде и села на свободную лавку возле стены, надеясь поесть до того, как он появится. Тогда она быстро подаст ему и тотчас вернется к себе в комнату. Если то, что он сказал, – правда и она действует на него даже своим присутствием, ей следует беспокоиться лишь о предстоящей ночи. А завтра ее здесь не будет.

Возле хозяйского стола она увидела Вульфа. Лютер сам отрезал для него куски мяса, но как только любимец увидел хозяйку, сразу кинулся навстречу, сел рядом, и она ласково улыбнулась собаке. Какая-то гончая осмелилась подойти, привлеченная запахом еды, но Вульф тотчас отогнал ее и вернулся к ногам Бригитты. Она наклонилась и потрепала его.

– Я вижу, ты покорил самого хозяина. Но не привыкай к этому месту, мы не собираемся оставаться здесь.

Он лизнул ей руку, и она нахмурилась.

– На этот раз ты не изменишь моего решения, Вульф.

И вдруг Бригитта поняла, что говорит вслух, быстро оглянулась. Она сидела одна, никого, кроме Вульфа, не было поблизости. Она посмотрела вдаль, не появился ли Роуланд, но он не появился.

За столом хозяина сидел красивый молодой рыцарь, которого она раньше не видела. Взгляд ее остановился на нем лишь на мгновение, но он почувствовал его и взглянул на нее, улыбаясь. Подошел к ней.

– Моя госпожа, – поклонился он. – Я сэр Гай из Кале. Меня не предупредили, что у нас гостья.

Бригитта уже слышала о нем. Это вассал Лютера, и именно его отправили на поиски Роуланда.

– И вам никто не сказал, что я… кто я такая? – спросила она мягко.

– Я только что вернулся из караула, госпожа, – объяснил он. – Этот зал еще никогда не украшала такая красавица. И упущение со стороны лорда Лютера не упомянуть о вас.

Его зеленые глаза мерцали.

– Вы очень добры, – робко ответила Бригитта.

– Скажите мне, как зовут такую красавицу?

Бригитта была в нерешительности. Он назвал ее госпожой, думал, что она госпожа. Почему бы не рассказать ему всю правду?

– Я леди Бригитта де Лоруа, – произнесла она тихо.

– И кто твой лорд? Может быть, я знаю его? – голос его переполняло дружелюбие.

– Герцог Арнульф из Берри, – сказала она легко, так, что никто бы не осмелился усомниться.

– Ты здесь вместе с ним?

– Нет.

– Бог мой, только не говори, что ты здесь с мужем! – воскликнул Гай, не желая разочаровываться.

– У меня нет мужа, – ответила она и решилась рассказать всю правду. – Сэр Роуланд привел меня сюда против моей воли.

На красивом лице Гая отразилось удивление и смущение.

– Роуланд? Я не понимаю…

– Это трудно объяснить, сэр Гай, – чувствуя себя неловко, сказала Бригитта.

Он сел рядом.

– Ты должна мне рассказать. Если Роуланд похитил тебя…

– Это не целиком его вина, – призналась она.

И рассказала Гаю свою историю. А он смотрел на нее и слушал с восхищенным вниманием до самого конца.

– Но Роуланд не глуп, – удивился Гай. – Он не может не видеть, что ты – дама. Неважно, что ему сказала Друода.

Бригитта вздохнула.

– Было много такого, что заставило его поверить не мне, а Друоде.

– Роуланд должен понять, что ошибся! – страстно воскликнул Гай.

–  Яустала, сэр Гай. Все напрасно. Яустраиваю Роуланда как служанка. И верю, что он предпочитает не знать правду, потому что правда не интересует его.

Огромная тяжелая деревянная дверь распахнулась, и вошел Роуланд. Бригитта быстро встала, уже начиная сомневаться в том, что правильно поступила, рассказав все Гаю. Но в конце концов, что она такого сделала, кроме как сказала правду? И сэр Гай ей поверил. Может быть, она найдет в нем защитника?

– Роуланд здесь, – сказала Бригитта своему новому другу, – Я должна отнести ему ужин.

Гай возмущенно вскочил:

– Нет, госпожа Бригитта! Ты не должна прислуживать ему.

– О, нет, я должна, – ответила она. – Иначе он побьет меня.

Гай залился краской ярости, когда она поспешила к Роуланду.

На большой поднос она положила колбасу, дичь, пудинг и быстро оглянулась – как раз вовремя – Роуланд весело приветствовал Гая. Но Гай холодно ответил ему.

Бригитта несла еду и пиво Роуланду, исподтишка кидая быстрые взгляды на двух мужчин, начавших какой-то горячий разговор. Некоторые посматривали в их сторону, и она стала нервничать. Если бы только услышать, о чем они говорят! Но она не осмелилась даже приблизиться к ним.

– Что такое ты замыслила, девка?

Бригитта, затаив дыхание, повернулась к Лютеру.

– Я не понимаю о чем вы, милорд, – ответила она твердо, но не посмела посмотреть ему в глаза.

– Я видел, как ты говорила с моим вассалом, а теперь он спорит с моим сыном. Эти двое друзья, девушка. Они никогда не ссорились.

– Я не сделала ничего, о чем могла бы сожалеть, – непреклонно сказала Бригитта, ставя поднос на стол.

Лютер поднялся из-за большого дубового стола и подтащил ее к себе.

– Я не хотел бы потерять хорошего человека перед началом войны.

– Это все, что значит для вас сын – хороший человек, чтобы сражаться за вас?

–  Яговорю о сэре Гае. Потому что нет никакого сомнения, если они сразятся, кто победит. И если бы я думал, что мой сын в опасности из-за тебя, я бы живьем содрал с тебя кожу, не посмотрев, госпожа ты или нет!

У Бригитты глаза полезли на лоб. Так он знает! Черт бы его побрал! Он знает, что она госпожа, и не собирается мешать Роуланду, держать ее у себя, хотя прекрасно понимает, что тот не имеет на это права.

– Вы бесчестный! – с яростью процедила она сквозь зубы. ― Вы знаете, кто я, однако миритесь с несправедливостью вашего сына ко мне.

Лютер усмехнулся:

– Какое мне дело? Роуланд называет тебя своей служанкой, значит, ты и есть служанка. Я не собираюсь с ним спорить из-за этого.

– Но ведь он неправ! – воскликнула Бригитта.

– Пойми меня, мамзель. Каждому мужчине нужен сын, который займет его место, когда он умрет. Но кроме того, мне нужен мой сын, чтобы он был рядом и защищал мои владения. Я горжусь тем, что я из него сделал. Я чуть не потерял его по глупости несколько лет назад. И только предстоящая война с моим зятем привела его обратно. Он вернулся. И я не собираюсь рисковать потерять его снова.

– Бригитта!

Она съежилась при этом громоподобном звуке. Обернувшись, она увидела шагающего к ней Роуланда с лицом, похожим от гнева на черную маску. Она почувствовала, что колени ее слабеют.

– Ах, мамзель, – сказал Лютер почти печально. – Боюсь, что теперь ты пожалеешь о том, что сделала.

Она сверкнула глазами в его сторону.

– И вы позволите избить меня? Не так ли?

– Не я отвечаю за тебя, – сказал старик, отвернувшись.

– Не прячься за моего отца, девка! – зарычал Роуланд. – Он тебе ничем не поможет.

Бригитта ответила спокойно, скрывая страх:

– А я и не ожидала. Он только что сказал мне, что одобряет все, что ты делаешь.

– Значит, ты все-таки просила его о помощи?

– Нет, Роуланд, – вмешался Лютер. – Не она подошла ко мне. Я заговорил первый.

– Не защищай ее… – холодно предупредил он.

Лютер постоял секунду в нерешительности, а потом раскланялся и оставил их вдвоем на помосте.

Роуланд схватил Бригитту за руку и сделал движение, точно хотел ударить ее. Она испугалась. Но вместо того, чтобы отшатнуться, бросилась к нему. Ее пальцы вцепились в его тунику, она тесно прижалась к нему, так тесно, что чувствовала тепло его тяжелого упругого тела.

– Если ты хочешь побить меня, Роуланд, возьми плеть, – прошептала она. – Удара твоего кулака я не переживу. Ты просто убьешь меня в таком гневе.

– Проклятье! – взвыл он, пытаясь освободиться от ее пальцев.

Но она держала крепко.

– Нет! Ты не осознаешь сейчас своей силы! Ты убьешь меня кулаками. Неужели ты хочешь этого?

– Отпусти, Бригитта, – приказал Роуланд, хотя гнев его ослабел.

Она заметила перемену в его тоне, а потом и в его теле, увидена знакомый блеск в глазах и отшатнулась. Один страх сменился другим.

– Я… Я не собиралась сама бросаться к тебе, – сказала она, но это звучало неубедительно.

Роуланд вздохнул.

– Иди к себе. Из-за тебя и так сегодня куча неприятностей.

– Я не хотела доставлять их, – сказала она спокойно.

Глаза его потемнели, а тело снова напряглось.

– Убирайся с глаз моих, женщина, пока я не передумал! Она позвала Вульфа и вышла через дверь, ведущую в конюшню, потому что парадная дверь была слишком тяжела для нее.

Когда она вышла из зала, ее стала колотить дрожь. Он ее чуть не избил! Но почему Роуланд так разозлился? О чем говорили они с сэром Гаем?

Бригитта прошла мимо конюшни и увидела там не только лошадь Роуланда, но еще четыре, которых раньше не было.

Вне всякого сомнения, они принадлежали сэру Гаю и другим, которые уходили в караул… Но у Лютера много людей в подчинении, и где же он держит других лошадей? Дальше она думать про это не стала – лошадь, которую она могла взять, есть. Это единственно, что сейчас ее интересовало.

Бригитта натянула капюшон на голову, завязала плотнее мантилью, прежде чем через двор направиться к себе. В тот день снег не шел. Но воздух оставался ледяным. В такую погоду трудно бежать. Но она решила – и сейчас это решение было тверже, чем когда-нибудь.

В ее комнате было холодно и темно, в эту ночь не будет ни жаровни с горячими углями, ни свечи, эти драгоценные предметы не тратились на слуг, и ей ничего не оставалось, как лечь в постель. Там теплее. Она не разделась, чтобы не одеваться, когда настанет час побега.

Она слышала, как Вульф бродил в темноте, и крикнула ему:

– Успокойся! И спи, пока можно. У нас не будет больше возможности отдохнуть перед побегом. А это скоро, мой красавчик, как только все стихнет.