Текст книги "Как подсказало сердце"

Автор книги: Ребекка Джинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

16

Запах жареного мяса разбудил Бригитту. Окинув быстрым взглядом стоянку, она увидела, что трупов саксонцев нет, Роуланд сидитперед костром, Вульф – рядом.

– Ты слишком много сделал для раненного столь серьезно, – съязвила она.

– Доброе утро, мамзель.

Она пропустила приветствие мимо ушей.

– Не открылась ли твоя рана после этого?

Он засмеялся.

– Нет. Это ведь не я, это Хан поработал, – кивнул он в сто ронуконя.

– А мясо?

– Это твой пес.

Бригитта уничтожающе посмотрела на Вульфа.

– Предатель. Дошел до того, что стараешься ему угодить…

– Ты всегда разговариваешь с животными? – спросил Роул анд,взглянув на нее искоса.

– Только с ним, – ответила она раздраженно. – Хотя, похо же,от этого никакого толку.

– Надеюсь, ты не ждешь, что он тебе ответит?

– Конечно, нет, – обиделась она. – Я же не сумасшедшая, Роуланд.

Он нахмурился.

– Я не давал разрешения называть меня так.

– А я и не спрашиваю твоего разрешения.

Он свел брови.

– Ты будешь обращаться ко мне «сеньор».

– Не буду. Ты мне не сеньор, – голос ее стал твердым. – Мой отец был для меня сеньором. А после него – брат. А сейчас – мой наставник, герцог из Берри. Я его буду называть сеньором, – а ты – Роуланд из Монтвиля и больше никто. Я буду называть тебя или Роуландом или бастардом норманном.

Роуланд встал, подошел к ней, сверкая глазами.

– Я тебя предупреждаю, ты… девка.

– Девка? – взорвалась Бригитта. – Меня зовут Бригитта. Ты слышишь? Бригитта! Если ты еще хоть раз назовешь меня девкой, я закричу!

Хмурость исчезла с лица Роуланда – он удивился подобному взрыву.

– В тебя что, дьявол вселился? Что это нашло на тебя, девушка?

– Ты! – закричала она, сквозь слезы. – Ты должен лежать, после того, что с тобой было! Это ты – дьявол.

– Так оно и есть, – рассмеялся он. – А ты собиралась удрать, думала, что я слаб и не поймаю тебя? Жаль разочаровывать, но еще в ранней юности я научился переносить боль.

Через несколько часов неспешной езды они прибыли в Ангерс. Вместо того чтобы засвидетельствовать свое почтение графу из Анжу, Роуланд остановился у монастыря закупить провизию.

Бригитта была раздражена.

– Почему мы не можем провести здесь хотя бы одну ночь? Ты бы отдохнул как следует. Один день не играет никакой роли.

– Незачем, – резко оборвал Роуланд.

Она молчала всю дорогу по пути к Ангерсу. Но сейчас Бригитта готова была вступить в бой.

– Почему ты избегаешь задерживаться в городах? В какой бы мы ни приехали, ты спешишь побыстрее уехать?

– Глупо оставаться в незнакомых местах.

– Ну конечно. Лучше спать под открытым небом на холодной земле! – саркастически воскликнула она.

– Ты пилишь прямо, как жена, – разозлился Роуланд. – Прекрати.

Бригитта, хотя и с трудом, но смирилась. Они проехали мимо виноградников, раскинувшихся на низких холмах на выезде из Ангерса. Потянулись болотистые места. И чем дальше они отъезжали от города, тем больше сердилась Бригитта. Не будет у нее в эту ночь ни теплой постели, ни хорошего человека рядом, и ничто ей уже не поможет.

– Я не верю, что в Ангерсе ты никого не знаешь. Еще не поздно вернуться и переночевать там.

– Я не собираюсь возвращаться, девушка. Я действительно никого там не знаю.

– Но ведь отсюда недалеко твой дом!

– Еще несколько дней. Но это не значит, что я должен кого-то знать в городе. Я там никогда не был. Отец держал меня дома. А когда я ушел из дома, я подался на восток.

Бригитта хмыкнула.

– Так тебя держали взаперти? Что, разве представители благородного сословия держат сыновей при доме? Их ведь посылают на обучение ко двору других благородных людей. А если ты не принадлежишь к ним, значит, ты из крестьян.

Спина Роуланда напряглась.

– Отец хотел учить меня сам, – сообщил Роуланд холодно. – Икак только мы въедем в Монтвиль, ты сразу узнаешь, что я – внебрачный сын. Моя мать была служанкой, так что я – внебрачный ребенок своего отца.

– О!

Бригитта не знала, что сказать.

– Я отношусь к этому спокойно.

– Я тоже бы так относилась на твоем месте, – сказала она. – Но я не внебрачный ребенок.

Он остановил Хана и развернулся лицом к ней.

– Твоему языку пора отдохнуть, мамзель. Немножко пройтись пешком тебе совсем не помешает.

С этими словами он опустил ее на мокрую землю, не обращая внимания на яростные вопли Бригитты. Тронул коня, и ей ничего не оставалось делать, как идти пешком, а Вульф бежал следом.

17

Роуланд поднялся на вершину холма. Внизу раскинулся Монтвиль. Его дом. Бригитта подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть место, где ей предстояло прожить какое-то время. Все вокруг было белым от глубокого снега – и лес на холме слева от нее, и деревья на склоне, и сад, и ферма…

Снег валил без устали. Бригитта вспомнила последнюю ночь, когда посыпались первые хлопья и Роуланд тесно прижался к ней, согревая ее. Она бы предпочла замерзнуть, но он притянул ее к себе, не обращая внимания на протесты. Он не принуждал ее – то ли из-за своей раны, то ли из-за грозного рычания Вульфа. Он горячо целовал ее в шею, пока она не отодвинулась. После этого больше не прикасался к ней, только положил свою тяжелую руку на ее бедро и не убирал – как символ своей власти над ней.

Бригитта пыталась выкинуть из памяти эту ночь, глядя на дом Роуланда. Она подумала, как встретиться с его отцом, что ему скажет, поверит ли он, кто она и что с ней случилось. Роуланд стал спускаться вниз, и Бригитта ощутила первые признаки страха. А что если все подумают, что она лжет? Что если никогда не удастся покинуть это место? И всю оставшуюся жизнь ей придется провести здесь в услужении?

Караульный махнул им рукой, указывая на открытые ворота и приветствуя Роуланда. Никто не вышел встречать. Двор пустовал, и по нему гулял ветер. Даже конюх не вышел из конюшни, чтобы принять у Роуланда лошадь.

– Здесь все в порядке? – спросила Бригитта, когда рыцарь соскочил с лошади и помог ей спуститься.

– Похоже, да.

– Но почему никто не вышел встретить тебя? Караульный видел, что мы приехали, и наверняка доложили твоему отцу? – спросила Бригитта, когда они вышли из конюшни и через двор направились к дому.

– Да, я уверен, отец знает, что я здесь.

– И не выходит? – удивилась она.

Роуланд терпеливо улыбнулся.

– Только дурак может вылезть из тепла в такую погоду, как сегодня.

– Но ведь и ни один слуга не появился, – не унималась Бригитта.

– Ты сама увидишь, Бригитта, что Монтвиль – не слишком гостеприимное место. И не думаю, что когда-то здесь что-нибудь изменится.

– Ты говорил, что у твоего отца много слуг.

– Да, но все они пляшут под дудку Хедды. А она, без всякого сомнения, отослала их с сотней поручений, когда услышала о моем приближении. Эта госпожа приложит все усилия, чтобы показать, как я здесь нежелателен. И я думаю, она не изменилась за шесть лет. Моя мачеха – суровая женщина. И я бы советовал тебе держаться от нее подальше, ты ей не понравишься.

– Почему? Она ведь не знает меня.

– А ей и не надо тебя знать. Хедда будет презирать тебя уже за то, что ты служишь мне. Она всегда получала удовольствие от того, что делала мою жизнь невыносимой. И если мне было что-то нужно, ни одного слуги не оказывалось в доме. Но теперь у меня есть ты, она не может тобой распоряжаться, и ей это не понравится.

– Значит, она тебя ненавидит?

– Я напоминаю ей о том, что она не могла родить отцу сына. Моя мать была не из Монтвиля. Когда она умерла, Лютер принес меня сюда и поселил рядом с дочерьми Хедды. Но все, что ты видишь здесь, в один прекрасный день станет моим. Все это скорее отдадут внебрачному сыну, чем законным дочерям.

– Значит, и сестры, тебя тоже ненавидят, – вздохнула Бригитта. – Хорошенькое же у тебя семейство, Роуланд. И ты меня привез сюда и хочешь, чтобы я жила с этими людьми?

– А ты не бойся, моя драгоценная, – сказал он ей шутливо. – Я не дам тебя им в обиду.

Дом был не просто большой, а огромный. Зал походил на пещеру. По сравнению с этим построенным из дерева и из камня, зал в Лоруа казался крошечным. Еду готовили прямо в зале, на двух очагах. На одном кипели котлы, жарился огромный кусок мяса. Слуги сновали, подавая ужин большой компании. В центре стояли три стола, один – на помосте, параллельно двум другим подлиннее, стоявшим внизу, за которым сидели солдаты, рыцари, сквайры и несколько дам. А перед меньшим очагом тянулись скамейки. Над очагом, на котором готовили еду, располагался портал, откуда открывался вид, точно со второго этажа на все, что делалось позади дома и в самом зале.

За возвышающимся столом сидел осанистый старик с волосами цвета пшеницы, подстриженными коротко, в норманнском стиле. У него не было бороды, как у многих присутствующих мужчин, лицо его казалось мрачным. Лицо сильного человека. И хотя он мало чем напоминал Роуланда, Бригитта ни капельки не сомневалась, что это и есть Лютер, хозяин Монтвиля.

По обе стороны от него восседали две женщины, одна – чуть старше Роуланда, другая – намного старше его. Дочь и мать – это были они, похожие друг на друга, со вздернутыми подбородками, узкими глазами и хищными носами.

В зале шумели, никто не замечал Бригитту и Роуланда, и девушка спокойно осматривалась. Но это длилось недолго. Вульф уловил запах гончих, спокойно гулявших по залу, зарычал и кинулся на дворняжку, оказавшуюся поблизости. Другие собаки прибежали поучаствовать в свалке и подняли неимоверный шум.

Лицо Бригитты сделалось злым – это ее питомец стал причиной такой дикой суматохи, что зал замолк. Нервничая, она хотела было позвать Вульфа, но Роуланд остановил ее.

– Не надо, Бригитта, – сказал он. – Это для Вульфа новая территория, а он достаточно умен, чтобы сразу заявить о себе.

– Но мне стыдно за него.

– Как это? – он взметнул брови. – Ты забываешь, что теперь он принадлежит мне. И лишь демонстрирует гончим моего отца, что у них теперь новый вожак. Мы в Монтвиле хорошо это понимаем.

– Что? Борьбу за превосходство?

– Ага.

– Но ведь твой отец здесь хозяин или нет?

– Да, разумеется, – кивнул Роуланд. ― Я обязан вызывать его, а если не я, то он меня.

– Неслыханно!

– Но не здесь, мамзель. Лютер не может иначе. Он управляет силой, как делали его предки. Он уверен, что если не может превосходить своих людей, значит, не должен ими руководить. И все обязаны знать, что он в состоянии сразиться со своим наследником.

– Но это же варварство! – воскликнула Бригитта и добавила: – И ты тоже варвар.

Роуланд рассмеялся, глядя ей в глаза:

– Ты только сейчас обнаружила?

В этот момент хорошенькая девушка подскочила к ним, ее каштановые кудряшки развевались, открывая румяное личико. Бригитта с удивлением смотрела, как она кинулась к Роуланду, обхватила его за шею и громко поцеловала.

– В чем дело? – надула она губы, когда он ее отстранил. – Почему ты не здороваешься со мной, как подобает, дорогой друг?

Роуланд нахмурился.

– Амелия, у тебя что, стыда нет – бросаться на меня на виду у всех?

Амелия застыла, и ее синие глаза сердито расширились.

– Я ждала тебя все эти годы. Лютер знает, и он не против…

– А что он знает? – требовательно спросил Роуланд. – Ты рассказала ему о наших развлечениях? Разве ты еще недостаточно опозорила собственного отца своей ветреностью?

– Почему ты кидаешься на меня с упреками? – закричала Амелия. – Я никому ничего не говорила о нас! Лютер сам видел, как я тосковала, когда ты уехал. Он раньше считал это забавой.

– А теперь как он считает? Увидав твою такую смелость? И твой отец, который наблюдает за нами? Пошла к черту, девка! – проворчал Роуланд. – Я не просил ждать меня. А чего ты, естественно, ждала? Я никогда не обещал жениться.

– Я думала…

– Ты ошибалась, – резко оборвал он ее. – Глупо было ждать, твой отец давно мог найти тебе пару. Я вообще не собирался возвращаться сюда, и ты знала об этом.

– О, нет, Роуланд, – быстро заговорила она. – Я знала, что ты вернешься. И ты вернулся.

– Хватит, Амелия. Меня ждет отец.

– Чушь! – она перевела взгляд с Роуланда на Бригитту, которая отошла от них в смущении. – Ах, так вот в чем дело! ― воскликнула Амелия. – Так ты уже нашел себе жену! Ублюдок! – выпалила она, глаза ее почернели от гнева. – Неверны йпес!

Он насупился, накаляясь:

– Полегче, женщина. Или ты почувствуешь силу моего кулака. Я вынужден буду убить твоего отца, когда после этого он вызовет меня на бой. Если ты не думаешь о себе – подумай о нем.

Глаза Амелии наполнились слезами.

– Как ты мог жениться на другой!

Роуланд раздраженно вздохнул:

– Я не женился. И не собираюсь. Потому как вы все одинаковы со своим нытьем и ворчаньем. Вы только выводите мужчин из себя. И я никогда не возьму женщину, которую не смогу отшвырнуть, когда страсть уйдет или жена сделается сварливой.

После этого Роуланд удалился, а Бригитта осталась одна, размышляя, что ей теперь делать. Амелия враждебно посмотрела на нее, и Бригитта поторопилась за Роуландом. Она шла, высоко подняв голову, не обращая внимания на любопытные взгляды. Она почувствовала себя совсем заброшенной, но собралась с духом тотчас, когда к ней присоединился Вульф, расправившийся с последней собакой. По крайней мере, Вульф не опозорился.

Лютер из Монтвиля поднялся навстречу Роуланду. Это было единственное указание на то, что вернулся наследник. Бригитту смутила столь странная встреча отца и сына. Ни один из них не улыбнулся другому, не сказал ни слова. Они стояли с каменными лицами, скорее соперники, чем родные. Внимательно изучали друг друга, отыскивая перемены, происшедшие в каждом за шесть лет.

Наконец Лютер заговорил:

– Ты опоздал.

– Меня задержали.

– Сэр Гай рассказал мне, – ответил Лютер с нотками недовольства в голосе. – Ты задержался у постели смертельно раненного француза. Ты считал, что это важнее, чем будущее Монтвиля?

– Этот человек спас мне жизнь. Остаться и посмотреть, выживет ли он, стоило мне всего нескольких дней.

– Он выжил?

– Да.

– Ты отплатил ему сполна?

Роуланд кивнул.

Похоже, это успокоило Лютера.

– Хорошо. Я бы не хотел, чтобы какие-то обязательства отвлекали тебя, потому что скоро здесь начнутся неприятности. Ты путешествовал один вот с этим «багажом»? – спросил Лютер, указывая на Бригитту, не снизойдя до того, чтобы взглянуть на нее. – А где же твой сквайр?

– Я потерял его на юге. Но этот «багаж» служит достаточно хорошо.

Лютер захохотал, как и остальные мужчины, слушавшие беседу. Амелия поднялась на помост и язвительно сказала:

– Я не думала, что во Франции теперь шлюху принято называть сквайром.

Роуланд повернулся к Амелии с готовым ответом, но взгляд его упал на Бригитту, и он заметил слезы, блестевшие у нее на глазах.

– Извините, мамзель, – сказал он тихо. – Здесь есть дамы, у которых язык что помойная яма.

Все вздохнули, и Бригитта тоже. Ее очень удивило, что Роуланд вступился за нее после того, как только что оскорбил ее сам. Прежде, чем она собралась ответить, Амелия выпалила:

– Как ты смеешь оскорблять меня, Роуланд!

Он обратил к ней ледяной взгляд:

– Если ты не можешь выносить оскорблений, Амелия, тогда сама не оскорбляй других.

Амелия повернулась к Лютеру:

– Милорд, ваш сын не имеет права говорить со мной таким тоном. Он оскорбил не только меня, но и других дам.

– Ха-ха! Точно, он это сделал!

Дамы, как и Амелия, закипели злостью. И Лютер, пытаясь отвлечь Амелию и остальных, повернувшись к Бригитте, спросил:

– А у девки есть имя?

– У девки есть имя, – смело ответила Бригитта. – Я Бригитта из Лоруа, милорд.

Роуланд нахмурился.

– Это теперь Бригитта из Монтвиля, моя служанка.

– Это еще вопрос, – сказала Бригитта.

Она отвернулась, пошла к огню, подозвав к себе Вульфа.

– Хм, – хмыкнул Лютер. – Я понимаю, почему ты задержался.

– Девушке предстоит привыкать к новому хозяину.

– И где ты нашел такую хорошенькую служанку и такого замечательного зверя?

– Девушку мне навязали силой, – ответил коротко Роуланд, – а собака пошла за ней.

Лютер взглянул на него тяжелым взглядом:

– Девка ведет себя, как дама. Клянусь, она благородного происхождения. У нее слишком высокомерный вид.

Роуланд ответил отцу таким же взглядом:

– Постарайся, чтобы она не услышала твоих слов. Это как раз то, чего она добивается. Чтобы ты ей поверил.

– Ты говоришь, что она претендует на звание госпожи?

– Она, вне всякого сомнения, предпримет все, чтобы убедить тебя в этом.

Лютер нахмурился.

– А ты уверен, что она и впрямь не дама?

– Черт возьми! – ответил Роуланд. – Больше чем уверен. И меня она достаточно извела, так что хоть ты не надоедай мне с этим, старик.

– Старик? – промычал Лютер. – Встретимся во дворе на рассвете и посмотрим, кто из нас старик.

Роуланд молча кивнул. Ему не хотелось, чтобы вернулись их прежние ссоры.

После того, как Роуланду рассказали о приготовлениях Торстона из Мезидона к битве и о предосторожностях, предпринятых в Монтвиле, он взглянул туда, где сидела Бригитта, спиной ко всем. Ее изящная рука покоилась на лохматой голове Вульфа и рассеянно трепала его шею. Он подумал: о чем, интересно, она размышляет, глядя на пляшущие языки пламени? И что он будет делать с этой дерзкой девчонкой? Почему она так упорствует, отстаивая благородство своего происхождения? Она уже все использовала для этого, только еще не поклялась именем Бога. Но он думал, что она этого не сделает, потому что верующая. Она доказала силу своей веры, когда осталась с ним, раненым. Она ведь могла бросить его умирать. А может, она не так сильно ненавидит его, как говорит?

Роуланд остановил проходившую мимо служанку и что-то шепнул ей. Затем проследил, когда та подошла к Бригитте. Бригитта выглядела спокойной, но внутри все кипело и готово было вылиться. Но она подавляла ярость потому, что знала, этим ничего не добиться от Роуланда.

Бригитта не слышала, как к ней подошла служанка и когда та коснулась ее плеча, подскочила.

– Что ты хочешь? – выпалила она.

Служанка смутилась. Она не знала, как вести себя с этой красивой француженкой, которую сын ее хозяина называет служанкой, но которая так благородна на вид.

– Сэр Роуланд приказывает вам присоединиться к нему, прежде чем идти отдыхать, – нервно проговорила она.

– О, он приказывает! Посмотрите-ка, он приказывает! – Бригитта взглянула в центр зала и увидела, что он наблюдает за ней, и волна ярости снова накатила на нее. – Ну что ж, скажи этому противному петуху, что я не унижу своего достоинства, чтобы сидеть рядом с ним за столом.

Глаза служанки едва не вылезли из орбит.

– Я не могу этого сказать.

Бригитта встала.

– Тогда я скажу.

– Пожалуйста, не делайте этого. Я знаю его, у него ужасный характер, госпожа.

Бригитта посмотрела на нее удивленно.

– Почему ты назвала меня госпожой?

Девушка опустила голову.

– Потому что вы похожи.

Бригитта вдруг улыбнулась, она не заметила, но на ее улыбку многие обратили внимание.

– Ты сказала мне доброе слово. Как тебя зовут?

– Меня зовут Года.

– Года, прости, что я тебе нагрубила. Никогда раньше я не срывала свой гнев на слугах. И Бог не позволит, чтобы я стала такой же, как Роуланд.

– Значит, вы пойдете к сэру Роуланду?

– Нет. Но ты можешь показать мне, где я буду спать. Ничего не хочу, только остаться одна.

– Хорошо, госпожа, – тихо ответила Года.

Роуланд проследил глазами за Бригиттой, когда она выходила из зала вместе со служанкой. Он подумал об улыбке, которой она одарила Году, и почувствовал огромное желание снова увидеть такую улыбку, но обращенную только к нему.

«Смотрите-ка, – удивленно подумал Роуланд. – Я начинаю добиваться милости служанки!»

18

Бригитту повели через весь двор к маленькой хижине для слуг. Хижина немногим отличалась от той, в которой девушка ютилась в Лоруа. Но там, по крайней мере, была чистая постель и хватало одеял. Положив вещи в старый шкаф, смахнув паутину со стен, она попросила Году проводить ее в баню и принести немного еды.

Служанка молча повиновалась, за что Бригитта была ей благодарна. Она мечтала о горячей воде, и сейчас ее не заботило, что придется мыться в бане для слуг, в ванне, которой уже много раз пользовались другие. Она зашла слишком далеко, попросив Году принести еду, – слуги не могут просить других слуг о подобном одолжении.

Вскоре Бригитта сидела на постели и сушила волосы. А ноги грелись возле жаровни, наполненной горячими углями, которые принесла Года. Вдруг открылась дверь и без стука вошел Роуланд. Это взбесило ее, но Бригитта предпочла не обращать внимания

– Тебе нравится комната, мадемуазель? – помолчав, задал вопрос Роуланд.

– Зачем ты пришел сюда, Роуланд? – спросила она устало.

– Я пришел посмотреть, довольна ли ты. А ты ничего не говоришь.

– А какое имеет значение, нравится мне комната или нет? ― голос звучал горько.

– Эта хижина построена основательнее, чем та, к которой ты привыкла в Лоруа.

– Много ты знаешь о ней, – прошипела она. – Ты видел только, как я туда входила.

– Надеюсь, ты не станешь утверждать, что это было не твое жилье?

– Я больше ничего не собираюсь тебе доказывать. Разговаривать с тобой – все равно, что объясняться с каменной стеной.

Роуланд пропустил мимо ушей очередное оскорбление.

– А если то была не твоя хижина, почему ты туда пошла?

– Из-за упрямства. Или ты еще этого не заметил?

– Ага, заметил, – засмеялся он.

– Ничего смешного, Роуланд. Тебя убеждает в том, что я служанка, простое стечение обстоятельств. И опять-таки из– замоего собственного упрямства!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты мне не веришь, и я уже устала от этого.

Роуланд большими шагами пересек комнату и встал перед Бригиттой. Он поднял пальцем ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Не думаешь ли ты, что пришло время изменить отношение ко мне, – сказал он тихо.

– Ты играешь со мной, Роуланд, и мне это не нравится. Я не собираюсь ублажать тебя, даже если бы это было единственным выходом из положения.

Роуланд схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Ублажать меня, драгоценная? Но ты уже это сделала. Он взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы. Бригитта удивилась, какое приятное ощущение вызвал его поцелуй.

Ипрошло несколько мгновений прежде, чем она остановила его, упершись кулаками в грудь.

– Если в тебе есть хоть капля благородства, ты не станешь подчинять меня своей похоти! – воскликнула она.

– Ах, Бригитта! Ты не выполняешь правила игры, – разочарованно вздохнул он.

― Явообще не собираюсь играть в твои игры! – с негодова ниемответила она. – Ты можешь называть меня служанкой, но не можешь отрицать, что я была девственницей, когда ты взял меня. И я не стану твоей шлюхой.

– Но ведь ты была только со мной, и только со мной будешь… А это значит, что ты не шлюха.

– А для меня – значит.

Роуланд вздохнул:

– А что надо сделать, чтобы ты была податливой?

– Ты все шутишь и насмехаешься, – она презрительно посмотрела на него и отшатнулась. Отойдя на несколько шагов, повернулась к нему, посмотрела прямо в лицо, подбоченилась, глаза ее засверкали. – Ты погубил мою невинность, а теперь говоришь, чтоэто ничего не значит. Ты унижаешь меня, заставляешь прислуживать и после этого полагаешь, что я скажу тебе спасибо?

– Черт возьми! – прорычал Роуланд. – Я пришел сюда исправить кое-что, а нарвался на ругань.

– Ты никогда уже не сможешь исправить то, что сделал. Ни когда!

– Значит, я зря трачу время. – Он направился к двери и остановился, посмотрел на нее мрачным взглядом. – Я предупреждаю тебя, девка. Я могу сделать твою жизнь или приятной, или невыносимой. Это зависит только от твоего поведения. Потому что я начинаю уставать от бесконечного упрямства.

Хлопнув дверью, он ушел. Бригитта села на кровать, и волна жалости к себе захлестнула ее. Подошел Вульф и лизнул ее в лицо.

– Что мне теперь делать, Вульф? – удрученно спросила она. – Он ждет, что я перестану бороться за себя и начну ему прислуживать с улыбкой. Как я могу?

Глаза наполнились слезами:

– Я ненавижу его! Мне надо было бросить его. Пусть бы умер! Почему я этого не сделала? Мы должны убежать отсюда, Вульф, мы должны!