Текст книги "Как подсказало сердце"

Автор книги: Ребекка Джинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

36

– Представляешь, Бригитта, если бы ты не убежала в Ангерс, я бы никогда не нашел свою семью? Многие годы Лютер не пускал меня туда, зная, что я могу обнаружить. И я не задумывался, что он имеет против этого города. А на сей раз он не смог меня удержать. Из-за тебя.

Они стояли на южном холме, глядя сверху на Монтвиль. Бригитта нервничала, предощущая назревающую стычку. Три дня они ехали рядом, и Роуланд все время молчал.

Он улыбнулся.

– Знаешь, всякий раз, когда ты убегаешь, потом случается что-то хорошее.

– А что хорошего было в первый раз?

– Разве ты не стала моей?

Она покраснела.

– Ты поговоришь с Лютером наедине? – спросила Бригитта со страхом.

– Это не имеет значения.

– Очень даже имеет, Роуланд. Пожалуйста, поговори с ним наедине. Никто не должен знать, что произошло. Я знаю, Роуланд, ты негодуешь. Но пусть гнев не ослепит тебя. Все эти годы Лютер называл тебя сыном. Ты крепко с ним связан. Многолетние связи стоят не меньше кровного родства. Помни об этом, когда останешься один на один с ним.

Роуланд ничего не сказал и стал медленно спускаться с холма, никак не рассеяв ее опасений.

Когда они вошли в зал, Лютер был там. Он наблюдал, как они подходили, и на его лице появилось беспокойство, точно он уже знал все.

– Итак, ты снова вернул ее? – весело спросил Лютер, поднимаясь со своего места возле огня.

– Я привез ее назад.

Лютер взглянул на Бригитту.

– Разве я не говорил тебе, что он смягчится?

– Да, говорили, милорд, – тихо согласилась девушка.

– Тебя не было неделю, – на этот раз он обратился к Роуланду. – Она доехала до Ангерса?

– Да.

Наступило полное молчание, потом Лютер вздохнул, будто сломался.

– Ты узнал?

Роуланд не ответил. Не было нужды.

– Я хочу поговорить с тобой наедине, Лютер, – сказал он. – Прокатимся верхом?

Лютер кивнул и вышел из зала за Роуландом.

Когда Бригитта смотрела им вслед, ее переполняла ужасная жалость к старику. Она видела, как опустились его плечи. Он сдался.

Роуланд поднялся на вершину холма, спешился как раз в том месте, где они стояли недавно с Бригиттой. Он помнил ее предупреждение. Но в нем кипел гнев, который просился наружу. Гнев маленького мальчика, жаждавшего любви. Гнев маленького мальчика, которого били, над которым насмехались и унижали.

Лютер тоже спешился, и, когда посмотрел в лицо сыну, Роуланд яростно потребовал:

– Черт бы тебя побрал, Лютер. Почему?

– Я скажу тебе, Роуланд, – тихо отозвался Лютер. – Я расскажу тебе о позоре человека, у которого нет сыновей.

– В этом нет позора! – вскричал Роуланд.

– Откуда ты знаешь? – с горячностью сказал Лютер. – Ты не в силах понять, как я хотел сына, пока не захочешь собственного. У меня дочери. Десятки дочерей по всей Нормандии. И ни одного сына. Ни единого. Я старый человек, мне почти шестьдесят. Я так отчаянно хотел сына, который унаследовал бы мои земли. Я чуть не убил Хедду, когда она родила вторую дочь. Вот почему она никогда не смогла зачать снова и почему она так ненавидит тебя.

– Но почему именно я, Лютер? Почему не крестьянский сын? Ребенок, который был бы благодарен за все, что ты ему дал?

– А ты не благодарен? Я сделал из тебя человека, на которого можно положиться, великого воина! И ты не благодарен за это?

– Ты привез меня сюда, чтобы я рос у этой карги, чтобы она мучила меня? Ты забрал у любящей матери… И отдал в руки Хедды.

– Я сделал из тебя сильного мужчину, Роуланд.

– Мой брат тоже сильный мужчина, но его вырастили в любви. А ты лишил меня этого, Лютер.

– Я любил тебя и люблю.

– Ты не знаешь, что такое любовь.

– Ты ошибаешься, – тихо ответил Лютер после ошеломленного молчания. В его глазах стояла боль. – Я просто не знаю, как ее показать. Но я, правда, люблю тебя, Роуланд. Я всегда любил тебя, как родного. Я сделал тебя своим сыном.

Роуланд не позволял жалости проникнуть в сердце и хрипло спросил:

– Но почему все-таки меня?

– У них было два сына. Сразу родилось два, когда у меня не было ни одного! Я был в Ангерсе с графом Ричардом, когда увидел барона и его жену с двойней. Меня поразила эта несправедливость. Я не собирался красть ребенка, все вышло неожиданно для меня самого и угрызения совести меня не мучили, Роуланд. У них близнецы, и если одного взять, останется еще один. У них будет сын и у меня – сын. Два дня я мчался верхом, я загнал лошадь и привез тебя прямо сюда. Ты был мой.

– Боже мой! – закричал Роуланд. – Ты же не имел никакого права, Лютер!

– Я знаю. Да, я перевернул твою жизнь. Но вот что я тебе скажу. Я никогда не стану просить у тебя прощения и если бы мне предстояло это снова, я бы снова так поступил. Потому что ты нужен Монтвилю, – сказал он уже другим тоном, овладев собой.

– У Монтвиля будет другой хозяин после тебя. Не я, – с горечью сказал Роуланд.

– Нет, Роуланд. Ты не можешь так поступить. Почти полжизни я отдал на то, чтобы вырастить из тебя хозяина Монтвиля. Ты не моя кровь, но я никому не доверю Монтвиль, кроме тебя.

– Я не хочу.

– Ты что, позволишь Торстону завладеть им? – сердито возвысил голос Лютер. – Ему наплевать и на людей, и на землю, и на лошадей. На все то, что мы оба любим. Он ненасытен. Между нами и графом Ричардом начнется война, Монтвиль погибнет. Ты этого хочешь?

– Хватит…

– Роуланд…

– Я сказал – хватит! – закричал Роуланд и вскочил на коня. – Я должен подумать. Я не знаю, смогу ли я смотреть на тебя, узнав правду. Я должен подумать.

Роуланд вошел в свою комнату, ее тепло подействовало, как бальзам на его разгоряченные нервы. Раньше комната не была таким теплым и уютным местом, но когда здесь появилась Бригитта…

Она взволнованно наблюдала за ним. Роуланд вздохнул, опустил плечи и упал в кресло, избегая ее ищущего взгляда.

– Не знаю, Бригитта, – сказал он тихо. – Я не могу его простить. И что делать – тоже не знаю.

– Вы боролись?

– Только на словах.

– Так почему он это сделал?

– Как ты и сказала. Он отчаянно желал сына. Роуланд опустил голову ей на руки, а потом быстро взглянул на нее.

– Как бы я хотел, чтобы это был не я!

Тронутая его признанием, Бригитта опустилась перед ним на колени и обняла. Она молчала.

Роуланд нежно гладил ее мягкие волосы.

– Сокровище мое. Что бы я делал без тебя?

37

Сквозь шкуры, натянутые на окна, пробивался слабый свет зари, когда Бригитта проснулась, разбуженная шагами Роуланда. От пламени догоравших в чашах свечей по стенам бродили неясные тени. Фитили почти догорели.

Бригитта привстала, облокотившись на руку, ее волосы рассыпались по плечам золотым дождем.

– Тебе не спится?

Он вздрогнул.

– Нет.

И продолжал ходить.

– Могу ли я чем-то помочь?

Роуланд подошел к кровати, сел на край спиной к ней.

– Я должен сам для себя решить. Дело не в Лютере, а в Монтвиле. Он хочет, чтобы я был его хозяином.

– А почему тебя это так беспокоит? Ты же всегда знал, что когда-то придет день и ты станешь хозяином?

– Когда шесть лет назад я уехал отсюда, я выкинул его из головы. И никогда не собирался возвращаться. Теперь мне снова предстоит пройти через это. Распрощаться с ним.

– Ты вернулся домой, когда стал нужен здесь. И ты все еще нужен Монтвилю. Он под угрозой. И это тебя беспокоит. Ты не можешь его бросить.

– Клянусь, ты колдунья! – сказал Роуланд, поглядев на нее через плечо.

– Невозможно отделить Монтвиль от Лютера, Роуланд. В этом все дело. Но их надо разделить. Монтвилю нужен сильный хозяин.

Он вытянулся на кровати рядом с ней:

– Но Лютер еще здесь. Если я уеду сейчас, когда Монтвилю угрожает война, в будущем у меня не будет на него права. Но если я останусь, я должен быть с Лютером. А я не уверен, что смогу. Ты знаешь Бригитта, я хотел его убить. Вызвать на поединок, чтобы в последний раз померяться силой до смертного исхода. Не знаю, что удержало меня. Может, ты. То, что ты мне сказала. Но если я останусь, я все-таки могу его вызвать.

– Кто скажет, что мы сделаем и чего не сделаем? – Бригитта положила голову ему на грудь. – Пусть время разрешит все, Роуланд. Оставайся и посмотри, что будет. Если ты почувствуешь, что твоя горечь сильнее, чем что-то еще, и перед тобой встанет выбор – убить Лютера или уйти от него, тогда уходи. Так что пусть будет, что будет. Смирись и останься. Разве не этого ты сам хочешь?

Роуланд повернул ее лицом к себе и поцеловал.

– Я же говорю, что ты колдунья.

Через несколько часов, когда Бригитта и Роуланд завтракали внизу в зале, вбежал рыцарь и кинулся к Лютеру с известием о приближающейся армии.

– Торстон из Мезидона не стал ждать весны. Он наступает!

Роуланд и Лютер взглянули друг на друга и встали.

– О чем он думает? Он знает, что мы выдержим осаду. А его армия замерзнет.

– Может, он думает, что вытащит нас отсюда? – предположил сэр Гай.

– А, может, он знает тайный вход, – мрачно сказал Лютер, взглянув на дочь Ильзе, не поднимавшую глаз от пола.

– А где твой муж Джофри? Куда он направился из замка три дня назад? Не к Торстону ли он поехал?

– Нет! – вскрикнула леди Ильзе, побледнев от брошенного обвинения. – Джофри поехал в Руайен к родным, я тебе говорила.

– Если я увижу его там, за стенами, с Торстоном, клянусь, я убью тебя. Дочь ты мне или нет, но никто из предавших Монтвиль, не останется в живых.

От бессердечных слов отца Ильзе разрыдалась и выбежала из зала. Деревенские жители, уже предупрежденные, собирались во дворе замка. Ворота заперли, а люди занимали свои места на толстых стенах.

Роуланд повернулся к Лютеру.

– Мы узнаем о Джофри, когда увидим, что станет делать Торстон. Как близко подошла его армия? – спросил он рыцаря.

– Часть его видна на южном холме. Остальная – за ним.

– Ну посмотрим, – угрожающе сказал Роуланд. – Торстон, без сомнения, намерен ошарашить нас своим окружением. Все на стены!

Они выбежали из зала, Роуланд приказал Бригитте оставаться внутри и ни в коем случае не выходить.

Она смотрела, как он удаляется, ее сердце сжалось. Как быстро разрешились все его проблемы! В то утро они с Лютером не говорили, их холодное молчание обсуждали шепотом. Но сейчас над Монтвилем нависла угроза, и обиды были забыты.

Со стены Роуланд оглядел покрытые снегом холмы. Лютер, Гай и сэр Роберт стояли рядом.

– Он сумасшедший, – уверенно сказал Роуланд. – Посмотрите на этот глубокий снег. Он толщиной несколько футов. Он ненормальный.

– Ага, – кивнул Лютер. – Или, наоборот, очень умный. Но я не понимаю его планов. Я не вижу, как он собирается победить.

Роуланд нахмурился.

– У него большая армия?

Сэр Роберт подозвал рыцаря, который наблюдал со сторожевого поста.

– Я насчитал больше сотни всадников, половина из них – рыцари, – ответил тот. – И еще два фургона.

Роуланд был ошарашен.

– Дьявол! Откуда у него столько лошадей?

– Наверняка угнал, – предположил Гай. – У бретонцев, на которых он совершил налет.

– Но это половина его армии, или даже меньшая часть, – сказал сэр Роберт.

– А сколько пеших?

– Ни одного.

– Ни одного?

– Да, – ответил рыцарь.

– Так много всадников! У нас и половины не найдется! – воскликнул Лютер.

– И Торстон это знает. И может, на это рассчитывает.

– Смотрите! – сказал Гай, указывая на верхушку холма. Там стоял одинокий рыцарь и смотрел вниз на Монтвиль. Он был в полном облачении и вооружении.

– Это Торстон? – спросил Гай.

– Не могу разобрать, – ответил Лютер. – Роуланд!

Роуланд, защищаясь ладонью от яркого солнца, взглянул вдаль и покачал головой.

Наконец к рыцарю подъехали другие. Их становилось все больше и больше. Они заняли весь периметр холма. Зрелище было устрашающее. Почти все рыцари, а каждый стоит десяти пеших воинов.

– Сейчас мы увидим, чего он хочет, – ровным голосом сказал Лютер, когда первый рыцарь стал спускаться к Монтвилю.

Он шел один, и Роуланд удивлялся смелости Торстона. На что он надеялся, отправляясь в одиночку? Одна стрела могла положить конец всему.

Чем ближе подходил рыцарь, тем сильнее хмурился Роуланд.

Рыцарь теперь стоял прямо под ним. Он взглянул на высокую стену Монтвиля, и Роуланд ясно увидел его лицо. Он был поражен. Этого не могло быть! Но было именно так.

– Проклятье! – прорычал Роуланд, его тело напряглось.

– Что такое, Роуланд? – потребовал Лютер.

– Дьявол послал мне испытание! – раздраженно воскликнул он.

– Может, скажешь яснее?

– Это не армия Торстона, Лютер. Монтвилю придется драться с Торстоном в другой раз. Это армия рыцарей из Берри.

– Роуланд из Монтвиля! Выйдешь ли ты мне навстречу? – крикнул рыцарь внизу.

Роуланд набрал воздуха в легкие и ответил:

– Иду!

Лютер схватил его за руку.

– Что это за дьявол?

– Это барон де Лоруа, спасший мне жизнь в Арле. Человек, который отправил меня в Лоруа с посланием, из-за чего я тогда задержался.

– Лоруа? Так девица из Лоруа?

– Ты понимаешь? Они здесь из-за нее.

Роуланд рассмеялся бы, если бы не был в такой ярости.

– Ты можешь себе представить, пригнали целую армию через всю Францию, зимой, из-за служанки! Из-за служанки!

– Так, может, она и не служанка, – пробормотал Лютер.

– Мне плевать, кто она! – взорвался Роуланд. – Но он ее не получит!

– Ты будешь драться с человеком, спасшим тебе жизнь?

– Если потребуется, я буду драться со всей его армией!

– Роуланд, но тогда не выходи отсюда, – сказал Лютер. – Если мы не откроем ворота, они не смогут забрать девицу.

Лютер хотел защитить Роуланда. На такую битву Лютер никак не мог пойти. Это было личное дело Роуланда. Но Роуланд этого не понял.

– Я пойду вниз, – спокойно сказал он. – Я окажу ему такую услугу.

– Хорошо, – согласился Лютер. – Но при малейшей опасности стрела пронзит его сердце.

Роуланд галопом понесся за ворота. Квентин отступил назад, чтобы оказаться на полпути между Монтвилем и собственной армией. Довольно далеко для стрелы Лютера, мрачно подумал Роуланд. Он был очень сердит и раздражен. Леди Друода все ему наврала. И Квентин никогда бы не узнал, где Бригитта, если бы Друода не рассказала. Но злился он не из-за этого, а из-за ревности. Другой мужчина желал его Бригитту настолько сильно, что привел армию, чтобы ее забрать! Неужели Квентин де Лоруа так любит ее?

Квентин, сощурившись, наблюдал за приближавшимся Роуландом из Монтвиля. Внутри все горело от ярости, которая не покидала его всю дорогу две недели подряд. Сейчас ярость стала просто невыносимой.

Друода призналась во всем. Призналась, что составила план, как завладеть Лоруа. Призналась, что хотела силой отдать Бригитту замуж за Вильгельма де Арснея, призналась, что не давала ей встретиться с Арнульфом. Призналась, что била ее.

Рассказала, как Роуланд из Монтвиля изнасиловал Бригитту, и что этот мужчина все еще держит ее у себя. Она испугалась, когда Квентин вернулся домой, и поэтому попыталась его отравить. Она просила у него прощения и умоляла пожалеть ее. И он пожалел. Он хотел убить ее, но лишь выгнал из Лоруа.

Но кого он хотел убить, так это Роуланда, того самого, которого послал с доброй вестью в Лоруа и который отплатил Квентину свой долг тем, что изнасиловал сестру и увез ее.

Два боевых коня встали мордами друг к другу в открытом поле. Хан чуть-чуть обошел французскую лошадь сбоку. Бесподобны были кони и неподражаемы всадники. Роуланд был без шлема и без кольчуги, только с мечом на бедре, а Квентин – в полном облачении. Из двоих Роуланд был сильнее.

– Она здесь, норманн? – спросил Квентин.

– Здесь.

– Тогда я должен тебя убить!

– Если хочешь увидеть меня мертвым, барон, тебе надо выставить против меня дюжину твоих самых сильных рыцарей.

– Твоя самонадеянность меня не испугает, – ответил Квентин. – И я никого не пошлю бороться вместо себя, сэр Роуланд. Я сам должен убить тебя. И забрать леди Бригитту домой.

Роуланд выслушал это, не показав, что сбылись его самые худшие опасения. Леди Бригитта. Леди! Значит, это правда.

– Теперь здесь дом Бригитты, – сказал Роуланд ровным голосом. – Она будет моей женой.

Квентин нехорошо засмеялся.

– Ты думаешь, я разрешу ей выйти замуж за такого, как ты?

– Когда ты будешь мертв, вряд ли понадобится твое разрешение.

– Мой лорд Арнульф знает мою волю и на этот случай. Если я погибну, он станет опекуном Бригитты. Он сейчас здесь, чтобы убедиться, что ее заберут отсюда.

– Значит, ты привел весь Берри за ней. Но чтобы пробиться сквозь стену Монтвиля, тебе нужна армия побольше.

– Если понадобится – будет. Но если тебе не безразлична Бригитта, ты должен дать ей уйти. Между нами все равно будет бой, но она не должна чувствовать, что явилась причиной чьей-то смерти. А смертей предстоит много.

– Я ее не отдам, – тихо ответил Роуланд.

– Тогда защищайся! – хрипло крикнул Квентин и обнажил меч.

Звон скрещенных стальных клинков заставил всех обитателей Монтвиля залезть на стену. И Бригитта, нетерпение которой нарастало с каждой минутой ожидания, тоже забралась на стену. Она узнала Роуланда и его лошадь, и у нее перехватило дыхание. Он яростно нападал на противника, но был без кольчуги. Безумец! Он так легко может погибнуть!

В нескольких шагах от себя она увидела Лютера и подошла к нему.

– Почему они сражаются? – от страха за Роуланда голос ее прерывался. – Значит ли это, что не будет войны, а только один бой?

Лютер пристально посмотрел на нее.

– Тебе не следует оставаться здесь.

– Скажите мне! – голос ее сорвался на визг. – Что это значит? Почему Торстон бьется с Роуландом?

– Это не Торстон. Но если ты боишься за Роуланда, не бойся, – гордо ответил Лютер. – Этот француз – легкая добыча.

– Француз? Французская армия?

Бригитта стала всматриваться в ряды армии. Она увидела много стягов и некоторые из них узнала. Она увидела стяг Арнульфа.

Наконец-то он приехал за ней! А рядом был… О Бог мой! Она перевела глаза на рыцаря, бившегося с Роуландом, и закричала.

Квентин услышал, как Бригитта кричит его имя. В нем он уловил мольбу о помощи. И Роуланд тоже услышал, но в ее возгласе он услышал радость. Этот крик подхлестнул обоих мужчин. И теперь каждый из них больше всего на свете хотел пустить кровь другому.

Квентин был выбит из седла, и они боролись на земле. Квентин чувствовал усталость, и как воин ощущал приближение своего конца. Но он не позволит себе умереть, пока не отдаст все силы, до последнего вздоха.

Роуланд для Квентина был слишком сильным и слишком искусным противником. И даже не в полном облачении явно брал верх. Роуланд теснил его. Вдруг Квентин почувствовал, как меч прорвал кольчугу и вошел в плечо.

Боль. Квентин упал на колени. Он не хотел этого, но его подвели ноги. Он пытался опереться на свой меч, но не сумел справиться ни с руками, ни с ногами. И в тот же миг меч Роуланда оказался у его горла.

– Было бы легко покончить с тобой. Не так ли? – холодно произнес Роуланд, нажав лезвием.

Струйка крови потекла по белой коже.

Квентин молчал. Плечо его дернулось. Он потерпел поражение. О, Бригитта!

Роуланд рывком убрал свой меч.

– Я дарю тебе жизнь, Квентин де Лоруа, – объявил Роуланд. – И только потому, что я в долгу перед тобой. Теперь мы квиты. Мой долг заплачен.

Роуланд вскочил на коня и поскакал обратно к Монтвилю, а тем временем французские рыцари спускались вниз с южного холма, чтобы забрать своего павшего лорда.

Бригитта. Она знала… Она знала!.. Она увидела Квентина. И она все-таки была леди Бригитта. Ничего удивительного, что он хотел жениться на ней, раз она леди, а не служанка. Друода много чего наврала ему, но сказала правду о Бригитте и Квентине. О том, что они чувствуют друг к другу. Это ясно. И так же ясно, что Бригитта по своей воле никогда не останется с ним. Роуланд отчетливо слышал радость в ее голосе, когда она звала Квентина. Свою любовь.

38

– Какого дьявола делала Бригитта на стене? – требовательно спросил Роуланд Лютера в конюшне.

– Она вышла вместе с другими полюбоваться прекрасным боем, – ответил Лютер. Он был в хорошем настроении. – И, слава Богу, ты сумел показать этим французам, на кого они подняли руку.

– Где она? – раздраженно перебил Роуланд.

– Ах да, девица оказалась не такой сильной, как я думал. Она упала в обморок, когда ты уложил рыцаря. И я отнес ее в твою комнату.

Роуланд выбежал из конюшни и помчался вверх по ступенькам. Он распахнул дверь в свою комнату.

Бригитта без сознания лежала на кровати. От шума она пошевелилась и застонала. Но она еще не совсем пришла в себя. Какая-то мука терзала ее.

Роуланд сел рядом и легким движением убрал волосы с ее лица.

– Бригитта, Бригитта, – позвал он и похлопал ладонью по ее щеке.

Она открыла глаза, но, когда увидела Роуланда, ее зрачки расширились и из горла вырвалось рыдание. Кулаками она стала бить его в грудь.

– Ты убил его! – закричала Бригитта. – Ты его убил!

Роуланд зло сощурился.

– Он не мертв, – сказал он резко. – Он ранен.

Он заметил, как быстро сменились чувства на лице Бригитты. Она села.

– Я должна идти к нему.

Но он крепко держал ее.

– Ты не пойдешь к нему, Бригитта.

– Я должна!

– Нет! – прохрипел он. – Я знаю, кто это, Бригитта.

Это заявление повергло ее в шок.

– Ты знаешь? Знаешь и все равно дрался с ним! О Боже, как я ненавижу тебя! – заплакала она. – Я думала, что ты хоть немножко человечней, хоть немножко любишь меня. Но у тебя нет сердца. Ты каменный!

Роуланд был поражен глубиной собственной боли.

– Мне ничего не оставалось, как биться с ним. Я не отдам ему тебя. Для тебя единственный путь выйти за него замуж – через мой труп.

– Выйти за него замуж? – надтреснутым голосом воскликнула она. – Выйти замуж за собственного брата?

Роуланд отпрянул, ошарашено глядя на нее.

– Брата?

– И ты еще притворяешься? Ты же знаешь, что Квентин мой брат!

Ошеломленный Роуланд покачал головой.

– Я думал, он твой хозяин. Квентин де Лоруа – твой брат? Так почему ты мне не сказала?

Бригитта едва слышала его слова сквозь собственные рыдания.

– Я думала, он мертв и что слишком поздно говорить об этом.

– Так кто же тогда Друода, если не его сестра? Она мне сказала, что он хотел жениться на тебе и только она помешала этому. Она сказала, что убьет тебя до его приезда в Лоруа, если я не соглашусь тебя забрать.

– Ложь! Все ложь! – взорвалась Бригитта. – Она тетя Квентина! Я говорила тебе! Я говорила, что она все про меня врет! Почему ты не поверил мне? – задыхаясь, рыдала Бригитта. – До приезда Квентина? Ты знал, что он вернется? Ты знал, что он жив и не сказал мне?

Роуланд не мог поднять на нее глаза.

– Я думал, ты любишь его и будешь стараться вернуться к нему.

Но Бригитта была слишком разгневана, чтобы слушать.

– Любишь его? Конечно, люблю! Он же мой брат! Он единственный, кто у меня есть. И я иду к нему! Сейчас же.

Она выбралась из постели, но Роуланд схватил ее за руку.

– Бригитта, я не могу тебе этого позволить. Если я дам тебе уйти, он не отпустит тебя ко мне обратно.

Она с негодованием уставилась на него.

– А ты думаешь, я захочу вернуться обратно? Я не хочу больше видеть тебя! Ты дрался с моим братом и чуть не убил его!

– Ты не уйдешь отсюда, Бригитта, – сказал Роуланд твердо, каменным голосом.

– Ненавижу тебя! – вскипела она. – Ты можешь держать меня здесь! Но я никогда уже не буду твоей! Я скорее убью себя.

И она упала на пол в рыданиях. Роуланд постоял над ней и потом ушел.

Была поздняя ночь. Французская армия отходила. Струйки дыма от костров указывали на то, что французские рыцари стояли за холмом.

Роуланд не возвращался в свою комнату весь остаток дня. Он не знал, что сказать Бригитте. Каждый раз, когда он думал, что сказать ей, он представлял, что она ответит. И понимал, что не может говорить с ней сейчас.

Он так упрямо отказывался ей верить все долгие недели, когда она рассказывала ему правду! Он изнасиловал благородную леди, он заставил ее прислуживать себе и очень плохо обращался с ней. И она сумела все простить. Это чудо, но она простила! Но брата она ему не простит. Как не простит и то, что он не сказал, что Квентин жив. Он не имел права молчать, но ему невыносима была мысль о том, что он может ее потерять. И Квентин никогда не позволит Роуланду на ней жениться.

Может быть, если бы Квентин понял, что не увидит свою сестру до тех пор, пока не согласится на ее брак с ним, может, тогда он смягчится? Вряд ли Бригитта захочет. Но на женщине можно жениться и без ее согласия. Однако нужно разрешение опекуна.

Может быть, если он попросит у нее прощения, она не будет ненавидеть его так сильно? В любом случае, он должен увидеться с ней. Он не вынесет мысли о том, что она его ненавидит.

Роуланд открыл дверь комнаты с надеждой, но она была пуста. Вещи Бригитты остались, а ее не было. Его поиски во всем доме оказались напрасной тратой времени. Ни Бригитты, ни ее собаки он не нашел. Единственное, что он обнаружил, – потайная дверь в стене, окружающей Монтвиль, была открыта – болт вынут и валялся рядом.

Роуланд побежал в конюшню, оседлал Хана. Видимо, Бригитта ушла затемно, иначе кто-нибудь увидел бы, как она пересекает поле. Возможно, она еще не добралась до лагеря французов, и он успеет ее перехватить. Он еще надеялся.

Наконец, с дико бьющимся сердцем, он взобрался на вершину южного холма. Армии не было. Ничего, кроме пустого пространства и остатков от множества костров, уже остывших, и золы, которую развевал по полю ветер.

– Бригитта! Бригитта!

Это был страстный и безнадежный крик. Никто не слышал его, кроме ветра.