Текст книги "Как подсказало сердце"

Автор книги: Ребекка Джинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

23

Роуланд схватил Бригитту за руку, вытащил из зала и поволок через двор. Он открыл дверь, втолкнул ее в хижину и увидел тлеющие угли, аккуратно сложенные вещи, принесенные из конюшни. В комнате было светло, ярко горели масляные лампы, прикрепленные к стенам.

– Кто-то неплохо заботится о тебе, – заметил он небрежно. – Да, тяжело придется этой доброй душе, если Хедда пронюхает, что какая-то из ее служанок работает на мою.

– Я не просила.

– А тебе и не надо просить, – ответил Роуланд холодно. – Своей манерой держаться ты запугала менее удачливых слуг.

– Так я, выходит, более удачливая?

– Да, конечно, – ответил он резко. – Твою спину и ноги не ломит от боли к концу дня. Твои руки не кровоточат. Ты обслуживаешь не многих, как другие, а меня одного. В общем, живешь, какгоспожа.

Он повернулся, чтобы уйти, но Бригитта пронеслась мимо, захлопнув дверь перед его носом.

– Роуланд, подожди. – Она загородила дверь спиной и посмотрела ему прямо в лицо. – Ты не сказал, кто тебя вызвал на поединок. Я должна знать.

– Зачем? – он нахмурился. – Чтобы ты позлорадствовала?

– Пожалуйста, Роуланд, – взмолилась она. – Это сэр Гай?

– Конечно, сэр Гай! – взорвался он. – Значит, ты сама знаешь, какие неприятности устроила.

– Клянусь, я этого не хотела! – воскликнула Бригитта. – Я просто сказала ему правду. И я не искала его, он сам подошел ко мне, решив, что я гостья, и называл меня «госпожа».

– Разумеется, ты воспользовалась его ошибкой. – Глаза Роуланда вспыхнули. – И ты рассказала ему, что я привез тебя сюда против твоей воли. Ты изобразила меня злодеем, Бригитта.

– Но ты и есть злодей!

– Боже мой! – взорвался он. – Ты невыносима!

Он попытался открыть дверь, но Бригитта вцепилась в его руку.

– Роуланд, если бы ты сказал раньше, я бы помогла.

– Ты знаешь какой-то секрет? – спросил он, прищурившись.

– Я знаю одно – боя не будет! – объявила она, гордо вздернув подбородок.

Роуланд хмыкнул. Заявление слишком самонадеянно, подумал он.

– А почему не будет, осмелюсь спросить?

– Потому что я не позволю.

– Ты…

Он уставился на нее, не веря своим ушам

– Что тут удивительного?

– Ты не разрешишь? Ты не позволишь?

– Я говорю совершенно серьезно. Я не стану причиной кровопролития.

Роуланд едва заметно улыбнулся.

– Какое несчастье, что ты не узнала об этом раньше, – тихо сказал он.

– Еще не так поздно.

– Нет, поздно, мое сокровище, – Роуланд легонько коснулся ее щеки. – Ты хотела защитника и получила его в лице сэра Гая. Он верит тебе и считает честью драться за тебя.

Бригитту охватило беспокойство.

– Но ты же этого не хочешь? И я ему скажу.

– Бригитта, я бы искренне желал, чтобы все было так просто. Но Гай оскорблен моим отношением к настоящей, как он думает, леди. Он рыцарь с нежным сердцем и самый галантный мужчина, которого я когда-либо видел. И он не удовлетворится ничем, кроме сражения за твою честь.

– Но он послушается меня!

– Ах, Бригитта! Ты так же наивна, как и красива, – вздохнул он.

– Но твой отец сказал, что я могла бы предотвратить поединок! – воскликнула она. – Скажи, что я должна сделать?

– А ты не можешь догадаться? – тихо промолвил Роуланд.

Она мучительно соображала, потом глаза ее расширились, и девушка отвернулась:

– Только не это.

– Но это единственная возможность, Бригитта. Если ты не сознаешься, что солгала, Гай будет драться за тебя. Я могу убить лучшего друга…

– Но я же не лгу.

– Неужели ты не в силах хоть раз справиться со своей гордыней?

– А ты бы смог?

– Я уже справился. И прошу тебя сделать это. Я вырос имеете с Гаем, всегда защищал его от обидчиков, которых было много из-за его маленького роста. Я люблю его, как брата, которого у меня никогда не было. И я решительно против этого поединка.

Бригитта понуро опустила плечи и снова взглянула на Роуланда. Она была безутешна, но не видела другого пути.

– Хорошо, – с несчастным видом сказала она. – Я сделаю, как ты просишь.

– Но просто сказать ему, что ты солгала, мало, – предупредил он ласково. – Ты должна убедить.

– Я сумею. А теперь отведи меня к нему, – с печальным вздохом попросила девушка.

– Я приведу его сюда.

В ожидании Бригитта опустилась на кровать, чувствуя себя как выжатый лимон. У нее нет другого выхода, кроме как солгать. Но она не позволит, чтобы Роуланд причинил боль лучшему другу или убил его.

Она быстро убрала мантилью и туники, приводя в порядок комнату. Дверь открылась, первым вошел Роуланд, а за ним сконфуженный сэр Гай. Бригитта повернулась к ним, нервно потирая руки.

Гай прошел вперед, поклонился ей. Его зеленые глаза были совершенно серьезны.

– Роуланд сказал, что вы хотели меня видеть.

– Очень, – тихо проговорила Бригитта и взглянула на Роуланда. – Ты оставишь нас? Я хочу поговорить с сэром Гаем наедине.

– Нет, – ответил Роуланд, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной. – Я останусь.

Бригитта посмотрела умоляюще, но не рискнула спорить. Слугам не полагается упорствовать. А сейчас ее поведение должно соответствовать положению.

Она робко улыбнулась сэру Гаю.

– Может, вы присядете, – и показала на кровать. – Я не могу предложить вам стул.

Гай сел и окинул взглядом комнату.

– Вы спите в этой пещере? – спросил он.

И прежде, чем девушка успела ответить, бросил тяжелый взгляд на Роуланда.

– Комната вполне удобная, – заторопилась Бригитта, ― я… я… не привыкла к лучшим.

– Но ведь…

– Сэр Гай, послушайте, – остановила его Бригитта, не дав договорить. Она села рядом, но не смотрела ему в глаза. – Боюсь, я с вами неловко пошутила. Я пересказала свои детские фантазии.

– Какие фантазии?

– В тот день, в зале, когда мы разговаривали… Все, что я говорила – неправда. Я часто притворяюсь госпожой. Особенно перед мужчинами, с которыми вижусь впервые. Я искренне сожалею, что вы восприняли мои россказни всерьез. Раньше от этой игры никогда не было неприятностей.

Гай нахмурился.

– Я вижу, это работа Роуланда, госпожа Бригитта…

– Я просто Бригитта. И вы ошибаетесь, сэр Гай, – сказала она твердо. – Умоляю, простите меня за наглость. Но я не могу допустить, чтобы подобная ошибка имела последствия. Я всегда была служанкой, и когда узнала, что вы вызвали на поединок моего хозяина из-за столь глупой шутки, я была в шоке. Я попросила его привести вас, чтобы рассказать правду, пока не поздно. Вы не должны драться за меня, я вас обманула.

В глазах Гая застыло сомнение.

– Мне льстит, что вы идете на это ради меня. Вы слишком добры, миледи.

– Так вы мне не верите?

– Совсем не верю, – сказал Гай ровно.

– Тогда вы просто глупец.

– Вот, пожалуйста, – победно улыбнулся он. – Простая служанка никогда бы не осмелилась на такие слова.

Бригитта вскочила. Взглянула на Роуланда, но тот оставался безучастным. Она глубоко вздохнула, потеряв всякую надежду убедить молодого рыцаря в своих словах. Она прекрасно понимала, что бой кончится для него смертью. Но потом, поймав на себе взгляд Роуланда, она вновь обрела вдохновение.

Она резко повернулась к Гаю, подбоченилась и, придав лицу вызывающее выражение, начала:

– А я никогда не говорила, что я простая служанка. Посмотрите на меня! – потребовала она. – Вы думаете, найдется мужчина, который не обратит на меня внимание, будь он лорд или еще кто?

– Я… Прошу прощения, – растерялся Гай.

– Если я и бываю иногда нахальной, то потому, что мой последний хозяин обращался со мной, как с равной. Я была любовницей барона, сэр Гай, – и она бесстыдно улыбнулась. – Он стар и одинок. Он избаловал меня.

– Но вы же говорили, что барон де Лоруа ваш отец! – воскликнул сэр Гай.

Бригитта небрежно махнула рукой. Душа ее ныла от боли, но девушка продолжала:

– Он бы очень походил на отца, если бы не постель. Спросите сэра Роуланда, если не верите. Он подтвердит, что я вовсе не была девственницей, когда досталась ему.

Она явно намекала, что она любовница Роуланда, но тот молчал, и Бригитта добавила:

– Вот видите, он же не отрицает. Может, вы теперь возьмет свой вызов обратно?

Гай оцепенел.

– Не думаете ли вы, что я пошутил?

О небеса! Неужели она сказала недостаточно!

– Тогда позвольте добавить кое-что. Человек, который сейчас владеет мною, меня вполне устраивает. Он сильный, грубый любовник, мне хорошо с ним.

Гай резко вскочил.

– Тогда почему вы бежали от него?

Вопрос застал ее врасплох. Но, секунду поколебавшись, он сказала:

– Пожалуйста, сэр Гай, не заставляйте говорить об этом в его присутствии.

– Я настаиваю.

Она сцепила руки, повернулась в сторону двери и притворилась очень смущенной. Потом наклонилась к Гаю и прошептала так, чтобы Роуланд не услышал.

– Я не знала об Амелии, когда он меня привез. Поняв, что она была его любовницей и все еще хочет его, я побоялась, что он меня бросит. Я не могла этого вынести. И я бежала.

– А почему вы не хотите, чтобы он об этом знал? – скептически спросил Гай.

– Вы, что, не видите, что я его люблю? Я и так сказала больше, чем ему следует знать. Какая же это любовь, если он знает все, что я чувствую? Когда я надоем ему, он поменяет меня на другую.

Гай не отводил от нее тяжелого взгляда. Ее нервы были на пределе, она была готова крикнуть, что все – ложь! Устроив подобный фарс, она так жестоко отнеслась к самой себе! Но хватит ли этого, чтобы спасти сэра Гая от смерти?

Наконец Гай отодвинулся от Бригитты, и она облегченно отвернулась. Что он теперь про нее думает? Главное, не разрыдаться. Постоянное унижение стало частью ее жизни.

– Теперь поединок за честь не имеет смысла. Ты привел меня сюда, чтобы я все это выслушал. Надеюсь, ты примешь мои извинения.

Бригитта не смотрела, как Роуланд кивает, соглашаясь. Омертвев, она была не в силах смотреть на кого-то. Ей хотелось одного – чтобы они ушли. И она задержала дыхание, ожидая, когда дверь откроется, а потом снова закроется – за ними.

Бригитта услышала стук закрывшейся двери и бросилась на кровать, отчаянно рыдая. Ужасная ложь! Она оклеветала своего покойного отца. Это непростительно! Даже ради спасения жизни молодого рыцаря! И весь тот ужас, который она наплела про себя, – откуда взялась эта ложь? Почему она так скоро родилась и голове?

– Так больно, Бригитта?

Она подняла голову и увидела Роуланда.

– Почему ты здесь? Убирайся!

Она зарылась лицом в подушку и расплакалась еще горше. Роуланд не мог этого выдержать. Прежде женские слезы ничуть не трогали его, но теперь… Он хотел уйти, но передумал. Сел рядом и обнял ее.

Бригитта вырывалась. Она не хотела, чтобы он успокаивал ее. Она предпочитала остаться наедине со своим несчастьем.

Роуланд нежно держал ее и не отпускал. Бригитте, наконец, надоело упрямиться, и она прижалась щекой к его груди, намочив слезами его тунику. Он ласково качал ее, гладил рукой по спине, по волосам. Но она не могла остановиться, и ее плач разрывал ему сердце.

– Но Бригитта… Хватит, – умолял он, ласково целуя ее щеки. – Я не могу слышать, как ты плачешь.

Бригитта не знала, как это вышло, но он нашел ее губы, и она не остановила его. Его губы были теплые и соленые от ее слез. Когда он начал раздевать ее, она поняла, что он уже не остановится. И вместо того чтобы сопротивляться ему, она сопротивлялась собственному разуму. В эту ночь она стала его, и они оба это поняли.

Бригитту охватила небывалая страсть. Руками и губами Роуланд делал с ней что-то невероятное, и это взорвало ответную страсть, о которой она даже не подозревала. Он ласкал каждую частичку ее тела, его нежные прикосновения сводили ее с ума. Но ей было мало этой нежности. Она хотела почувствовать его целиком, ощутить всю его тяжесть на себе. Она жаждала, чтобы его губы пожирали ее и чтобы его пыл сжигал ее. Но больше всего она ждала главного, чтобы он достиг самых ее глубин. Но когда, нако нец, их тела соединились, она больше не в силах была ждать – она потянулась к нему вся… Все ее тело содрогнулось от волны, которая, казалось, унесет ее туда, откуда нет возврата к обыденности.

Роуланд удовлетворенно улыбнулся, он лег рядом, чтобы освободить ее нежное тело от своего веса. А ей не хотелось этой свободы, ей была приятна эта тяжесть. Их тела переплелись, и они заснули с легкими улыбками на лицах.

24

– Хорошо сидит? Как ты думаешь?

Бригитта отступила назад, чтобы полюбоваться Роуландом в голубой шерстяной тунике, которую она только что закончила шить. Она плотно облегала его широкие плечи, подчеркивая красоту мужской фигуры. А глубокий голубой цвет туники оттенял синеву глаз. Она почувствовала гордость и волнение. И хотела ему что-то сказать, но он был поглощен обновкой. Он исследовал каждый шов и, казалось, не слышал ее.

– Ну как?

– Довольно удобная.

– Это все, что ты можешь сказать? – воскликнула Бригитта. – Как тебе стежки? Они никогда не разойдутся.

– Я видел и получше, – ответил он, изучая подпушку.

– Ох! – Бригитта швырнула в него клубок ниток. И, окажись под руками ножницы, они бы тоже полетели следом. – Чтобы я еще когда-то старалась?

Роуланд ухмыльнулся.

– Ты должна научиться понимать мои шутки, Бригитта. Твоя работа мне даже больше, чем нравится. По сравнению с этой, вся моя старая одежда никуда не годится. И шьешь ты замечательно, выше всяких похвал.

Бригитта засияла. Шесть дней провозилась она с туникой Роуланда и короткой мантильей из голубой шерсти. Она шила в его комнате, там было светлее. Перемирие наступило после той ночи любви. Они не говорили об этом, но с тех пор все изменилось.

Она вдруг заметила, как он хорош собой. Как красиво вьются на шее его светлые волосы, как сверкают голубые глаза, когда он смеется. В последнее время он смеялся гораздо чаще, чем раньше, это так молодило его.

Роуланд все еще подшучивал над Бригиттой, но она не обижалась. Он изо всех силстарался быть ласковым. Она и раньше замечала, что он старается вести себя иначе ради нее. Но тогда ей не было до этого дела. А теперь его усилия ей стали приятны. Все чаще Бригитта замечала, что наблюдает за Роуландом – просто смотрит на него, и все.

Их перемирие упрочилось еще и потому, что Роуланд не делал никаких попыток, кроме целомудренного поцелуя на прощанье, провожая ее вечером в комнату для слуг. Бригитте хотелось, чтобы так и продолжалось. Она не знала, как поступит, если Роуланд снова ее захочет. С одной стороны, это было удовольствие, а с другой – грех. И она не хотела выбирать между тем и другим. Она была благодарна Роуланду за то, что он не принуждает ее выбирать. Оставив ее в покое, он дает ей время.

Но время работало против Бригитты, хотя она и не осознавала этого. Она не могла объяснить себе, почему так поспешно стала приводить в порядок волосы и одежду перед его приходом. Вчера, как только село солнце и наступил час, когда Роуланд вел ее на ужин, она показала ему новую тунику. Бригитта очень волновалась. Она не переставала думать, почему его одобрение так важно для нее.

– Ты заслужила день отдыха, Бригитта, – сказал Роуланд, застегнув мантилью и откинув ее на плечи. – Не хочешь завтра покататься верхом? В конюшне отца есть несколько объезженных кобыл, можешь себе выбрать.

Она удивилась.

– Ты уверен, что твой отец не будет против?

– Уверен. Не будет.

– А это не опасно?

В его глазах отразилось смущение, но лишь на секунду.

– Ах, значит, ты слышала разговоры? Люди Торстона готовятся уже несколько недель. Но никто не ввязывается в войну зимой. Торстон дождется тепла. Зимой полно запасов еды, и если он решится на осаду, то ничего не добьется. А Лютер никогда не заставит своих людей сражаться на снегу. И Торстон это отлично знает.

Бригитта подняла бровь.

– А разве нет способа уладить дело без войны?

– Нет, лорд Торстон очень жадный. Из-за жадности он женился на моей сводной сестре Бренде. Она его не интересует ни капли, но земля – очень. Он рассчитывал на большее, чем получил, и теперь не отступит, пока не получит, что хочет. Он готов умереть за это. Так что война – единственный способ прекратить ссору.

Бригитта нахмурилась:

– Никогда раньше не приходилось оказаться в гуще войны. Мой отец воевал до моего рождения. Он и брат участвовали в битвах, но вдали от Лоруа.

– Ты никогда не говорила о брате.

– Потому что он умер, – ответила она тихо.

Роуланд не знал, что сказать, и сменил тему разговора.

– Ты можешь оказаться в гуще войны, Бригитта, но ты будешь в безопасности.

– А если Монтвиль падет?

– Не похоже, дорогая.

– Но нет ничего невозможного, – глубоко вздохнула она. ― Может, это случится, когда меня здесь не будет.

Его быстрый взгляд заставил ее замереть.

– Я имею в виду, я… ну ты же знаешь, о чем речь.

– Нет, Бригитта, не знаю. Если не здесь, то где ты будешь?

– Ты же отправил письмо графу Арнульфу? Так что же объяснять?

Он не ответил. И пришла ее очередь быстро взглянуть на него.

– Так ты отправил письмо?

Роуланд поколебался, но страх, который он увидел в ее глазах, заставил его кивнуть.

– Да. Отправил.

– Ну вот. Тогда ты понимаешь, что я имею в виду.

– Ты действительно думаешь, что граф Арнульф может забрать тебя?

– Он… Он наконец заставит тебя узнать правду, – сказала девушка.

Роуланд тесно придвинулся к ней, провел пальцем по нежной шее. В его глазах было сожаление.

– Снова начнем сначала, мое сокровище? Мне так приятно в твоей компании, без всяких ссор, которые разрушают сладостное общение с тобой.

Она улыбнулась. Он видел с ее стороны так мало этого сладостного общения, что фраза показалась смешной. Но он прав. Не было никакого смысла продолжать борьбу. Скоро все кончится само собой. Но при этой мысли улыбка исчезла с лица, иона не смогла бы объяснить – почему.

Войдя в зал, Бригитта пристально оглядела Роуланда, это стало привычкой.

Она всегда держалась осторожно с Хеддой и Ильзе, с двумя неприятными женщинами, которые всегда шпыняли ее. Обычно она не садилась подле них – они – госпожи, а она служанка. Но Амелия была служанкой, горничной, и Бригитте часто приходилось выдерживать ее огненные взгляды, сидя рядом.

Но в этот вечер Амелии не оказалось на привычном месте, она подавала эль незнакомцу рядом с Хеддой, справа от Лютера.

– У твоего отца гость, – тихо сказала Бригитта Роуланду.

Его глаза проследили за ее взглядом, и он остолбенел. Лицо сделалось страшным, а рука потянулась к мечу. Бригитта еле успела отскочить, как Роуланд бросился вперед к главному столу. Она с ужасом увидела, как он схватил незнакомца за грудки, стащил со стула и отбросил подальше. Все вскочили, а Лютер взял Роуланда за руку.

– Что это значит? – яростно закричал он.

Сын напал на его гостя.

Резким движением Роуланд высвободился и в гневе обратился к отцу:

– Разве Гай не рассказал тебе, что случилось в Арле?

Лютер понял и попытался успокоить Роуланда.

– Да, он рассказал мне о схватке между тобой и Роджером. Но ведь все улажено.

– Улажено? – взорвался Роуланд. – Как улажено, если эта подлая собака еще ходит по земле?

– Роуланд!

– Похоже, Гай тебе рассказал не все. Роджер в тот день собирался совершить убийство. Он напал на меня со спины, Лютер. Один француз остановил его. И за это Роджер пытался отправить его на тот свет.

– Это ложь!

Отец и сын повернулись к золотоволосому человеку, стоявшему на недосягаемом для Роуланда расстоянии.

– Кто сказал, что я зашел к тебе со спины? – с негодованием спросил Роджер. – Ты незаслуженно обвиняешь меня!

– Ты называешь меня лжецом, Роджер? – с надеждой спросил Роуланд, ему не терпелось вступить в бой.

– Я тебя никак не называю, – быстро пошел на попятную Роджер. – Я говорю только, что ты… что тебя обманули. Я подошел к тебе, но без предупреждения не ударил бы. Я только собирался тебя окликнуть, как какой-то французский дурак набросился на меня. Поэтому сперва пришлось разделаться с ним.

– Напал на тебя? – воскликнул, не веря ушам, Роуланд. – Он просто остановил тебя. И чуть не умер из-за этого.

– Ты ошибаешься, – упорствовал Роджер. – Я не собирался убивать тебя.

Лютер осторожно встал между ними.

– Нелегко разрешить этот спор, – сказал он. – И поскольку нет веской причины, сейчас боя не будет.

– Но нет и полной ясности, – упрямился Роуланд.

– Ну допустим, что я сомневаюсь. И что мне кое-что непонятно, – грубо ответил Лютер. – Все, спор закончен, Роуланд.

Роуланд мертвенно побледнел. Но после заявления отца он не мог пойти против его воли, не опозорившись. Но и молчать не мог.

– Почему он здесь? Мы уже кормим своих врагов?

– Роуланд, – предупреждающе и раздражаясь, сказал Лютер. – Роджер не может быть врагом Монтвиля, пока сам себя им не объявит. И я считаю, что брат не отвечает за брата.

– Но он же будет драться вместе с Торстоном против тебя! – воскликнул Роуланд.

Роджер покачал головой.

– Я не занимаю ничью сторону. Ни Лютера, ни брата. Лютер был мне как отец. И хотя Торстон мой брат – я не за него.

– Рассказывай, – фыркнул Роуланд.

– Я ему верю. И больше не будет об этом. Многие годы для Роджера здесь был дом. И он всегда будет желанным гостем, пока я не увижу причин, почему ему не быть таковым. А теперь продолжим ужин.

Роуланд что-то проворчал.

– Остынь, Роуланд, – посоветовал Лютер. – А то твоя хорошенькая Бригитта не знает, что делать.

Роуланд повернулся и увидел, как она осторожно и сконфуженно смотрит на него. Он пошел к ней, но она отступила, испуганная его видом. Он попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Бригитта повернулась и выбежала из зала.

– Бригитта!

Она остановилась, ее сердце продолжало бешено колотиться.

– Что накатило на тебя, Бригитта? Я не собираюсь делать ничего плохого, – сказал Роуланд, подходя ближе. – Прости, что напугал.

Я не понимаю, Роуланд, – начала она нерешительно. – Ты так внезапно изменился… Стал как сумасшедший. Почему ты ни с того, ни с сего напал на человека?

– Есть причина. И очень основательная. Но если я об этом заговорю, боюсь, снова потеряю над собой контроль. Роджер мой старый противник.

Бригитта с любопытством посмотрела на золотоволосого рыцаря, сидящего рядом с Хеддой. Это был красивый молодой человек с бронзовым от загара лицом, хорошо одетый. Он был ростом с Роуланда.

Роуланд проследил за взглядом Бригитты и нахмурился.

– Да, он производит впечатление. Может, ты и его захочешь настроить против меня, как Гая?

– Я же говорила, что не собиралась, – отрезала она.

Но он не обратил внимания на ее слова.

– Женщины липнут к Роджеру, несмотря на его черную душу. Держись от него подальше, – мрачно предупредил Роуланд, – ему нельзя доверять.

– У меня нет оснований искать его внимания, – надменно заявила Бригитта.

Роуланд медленно обвел ее взглядом с ног до головы и снова посмотрел ей в глаза.

– Но у него-то могут быть все основания искать твоего внимания, мамзель.

Бригитта вздернула подбородок.

– Мне не нравится этот спор, Роуланд. Мы и так зря потратили много времени. Я принесу тебе поесть.

– И себе тоже.

– Не сегодня, – заявила она гордо. – Я поем со слугами.

Он схватил ее за руку.

– Почему?

– Оставь меня, Роуланд. На нас смотрят.

Роуланд стоял, провожая задумчивым взглядом Бригитту. Он покачал головой, думая о ней. Он часто думал о ней и удивлялся, как совершенно разные Бригитты уживаются в одной. И чем больше он об этом размышлял, тем больше понимал, что та зловредная девица, которую он в ней сначала увидел, совсем не Бригитта.

Она – настоящая леди, испуганная обстоятельствами. Если на самом деле так, то это многое объясняет. Слишком многое.

Роуланд молился, чтобы он ошибался. И чтобы мягкость и нежность, которые проявились в последнюю неделю их перемирия, оказались фальшивыми. Потому что, если они не фальшивые, он вынужден будет признать, что она и вправду леди. А ему так не хотелось. Совсем не хотелось.