Текст книги "Как подсказало сердце"

Автор книги: Ребекка Джинсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

25

Большой зал в Лоруа представлял собой мрачную комнату. Барон скрючился в позолоченном кресле и топил свое горе в крепком вине. Он был один. Квентин де Лоруа дома. Но возвращение домой стало для него великой печалью. Та, ради которой он спешил, не выбежала навстречу. И он не мог понять, почему ее нет. Его трепетная красавица-сестра удалилась в монастырь.

Это так не похоже на Бригитту – захотеть уйти от мира и уединиться в монастыре. Ему легче было бы это понять, если бы она поверила в его смерть. Но Друода рассказала Бригитте, что он жив, и тем не менее она избрала аскетическую жизнь. И ушла, не дождавшись его. Почему?

Друода сказала, что Бригитта сделалась набожной после того, как он уехал на юг Франции. Она стала готовить себя в монахини, перешла жить к слугам, взвалила на себя всяческие тяготы, чтобы подготовиться к новой жизни.

Но самое худшее, что Бригитта никому не сказала, какой выбрала монастырь. Могут уйти годы на ее поиски. А к тому времени она так вживется в ту среду, что ее невозможно будет убедить вернуться в мир.

– Она велела передать, чтобы ты не искал ее, Квентин, – торжественно произнесла Друода, глядя на него печальными карими глазами. – Она даже сказала, что примет новое имя, чтобы ты не нашел ее никогда.

– Ты разве не пыталась отговорить ее? – спросил Квентин.

Эта новость не только поразила его, но и очень разозлила.

– Конечно, пыталась. Но ты же знаешь, какой упрямой бывает твоя сестра. Я даже предложила найти ей хорошего мужа, но она оскорбилась. Между прочим, речь о замужестве повлияла на ее решение. Мне кажется, она боится мужчин.

Неужели Друода права? И Бригитта боится замужества?

Квентин почувствовал угрызения совести. Если бы он нашел ей хорошего мужа до отъезда из дома, она была бы сейчас здесь, с мужем, а может и с ребенком. А теперь Бригитта никогда не узнает радости материнства, любви преданного мужчины.

Неужели жизнь, посвященная Богу, это все, чего она хочет! Как ужасно – он никогда больше не увидит очаровательную улыбку сестры, не услышит ее радостный смех. Ведь сестра – единственный человек, которого он действительно любит.

Квентин хлебнул из бутылки. Больше ему не нужен бокал. Две другие, опустошенные, стояли перед ним на столе. Тетушка специально для него приготовила еду, есть не хотелось. Он отрывал куски мяса и бросал трем борзым. Вернувшись домой, Квентин обнаружил всех собак на цепи. Так никогда не делали в Лоруа. Но это не единственная перемена, удивившая его. Слуги обрадовались Квентину, но веселья на их лицах он не заметил. Кое-кто пытался заговорить с ним с глазу на глаз. Но Друода отгоняла всех, объясняя, что его не стоит беспокоить. И с тех пор, как Квентин прибыл в Лоруа и узнал, что Бригитты нет дома, он никого не видел, кроме Друоды. Запершись в зале, он рычал на каждого, пытавшегося войти. Через час он почувствовал, что смертельно устал. Но спать не хотелось. Вино не действовало на него, и он подумал, сколько же бутылок придется выпить, чтобы забыться сном.

Завтра утром Квентину предстояло много дел. И ему надо обязательно поспать. Завтра же он начнет искать Бригитту. Он бы начал прямо сегодня, если бы его людям утром не пришлось драться с бандой разбойников. Двое оказались ранены, один серьезно. Но думать об этом некогда. Ему надо прикинуть, кого взять на поиски сестры. И выяснить, где можно попытаться ее искать. Но что-то ускользало от него. Что-то, что могло бы облегчить задачу. Но Квентин никак не мог уловить – что. Может, он и не так трезв, как думает?

Внезапно он сел, выпрямился, точно его насадили на палку. И как же раньше эта мысль не пришла ему в голову!

Ну да, конечно, Бригитта не могла уехать одна. Кто-то должен был ее сопровождать. И этот человек расскажет, где она. Друода знает, кто ее повез. С этой мыслью Квентин вскочил, но внезапно зашатался, застонал и упал на кресло. Его голова дергалась.

– Боже мой, милорд! Что с вами?

Квентин сощурился, пытаясь разглядеть, кто говорит. Но он видел только силуэт.

– Кто здесь?

– Эудора, милорд, – робко произнес женский голос.

– А, дочь Алтеи. – Он откинулся на спинку кресла. – Ну где же ты? Подойди.

Маленькая фигурка нерешительно приблизилась. В мерцающем свете свечных огарков Квентину показалось, что перед ним пляшут не то две, не то три фигуры.

– Стой спокойно, – раздраженно и все еще продолжая щуриться, велел он.

– Так я и стою, милорд.

– В чем дело, наконец? – рассердился он. – Ты что – боишься? Я же всегда к тебе хорошо относился, Эудора. Нечего меня бояться.

Эудора нервно сцепила руки.

– Я пыталась поговорить с вами раньше, милорд, но вы кинули в меня кружок сыра и велели уйти.

Квентин засмеялся.

– Неужели? Что-то не помню.

– Я понимаю, что вы были не в себе. Неудивительно, конечно, узнав про все, что тут случилось…

Квентин вздохнул.

– Эудора, скажи, мне, почему она так поступила?

– Я не вправе говорить плохо о вашей тете, – ответила девушка, чувствуя себя неловко.

– Моей тете? Я про сестру. Да ты, наверное, не знаешь. А где Мэвис? Она ближе всех Бригитте. Пусть скажет, почему Бригитта так решила.

– А вам разве не говорили? – удивилась Эудора. – Мэвис умерла.

– Мэвис? Как?

– Ваша тетя наказала ее. Выгнала. А на следующий день ее убили бандиты. Хотя иногда я сомневаюсь, что это были бандиты.

Квентин уставился на девушку, стремительно трезвея.

– Какое право она имела так поступить с Мэвис?

– Ваша тетя объявила себя хозяйкой Лоруа сразу же, как принесли известие о вашей смерти.

К этой новости Квентин отнесся спокойно.

– Ты хочешь сказать, что ее назначили опекуншей Бригитты?

Эудора ощутила еще большую неловкость от этой беседы.

– О нет, милорд. Не опекуншей. Граф из Берри не узнал о вашей смерти.

Квентин выпрямился и возвысил голос:

– Как это может быть?

– Друода скрыла от него. Она не позволяла леди Бригитте покидать Лоруа. Она не хотела, чтобы ваша сестра поехала к нему. И даже ваши вассалы не могли помочь леди Бригитте, потому что они верили, что Друода и ее муж скоро станут опекунами миледи. Они подчинялись только Друоде. И даже Валафрид никогда не спорил с женой.

– Ты соображаешь, что говоришь? – серьезно спросил Квентин.

Эудора в страхе отступила, но продолжила:

– Это правда, милорд. Клянусь. Я была уверена, что ваша тетя уже все рассказала, иначе я бы не осмелилась приблизиться к вам. Все здесь знают, как она обращалась с вашей сестрой, и вряд ли она смела надеяться, что удастся скрыть это.

– Тетя ничего мне не рассказала.

– Тогда простите меня. Я пришла не за тем, чтобы обвинять Друоду. Я пришла только узнать, нет ли новостей от леди Бригитты. Я так волнуюсь за нее. Она вообще-то уже давно должна вернуться.

– Вернуться? Что ты мелешь, Эудора? Может, ты расскажешь все, что знаешь, про сестру?

Эудора начала рассказывать, сперва нерешительно, а потом все больше горячась:

– Она пыталась убежать. И ей бы удалось, если бы не норманн, который ее нашел.

– Какой норманн?

– Да тот, который приезжал сюда и искал леди Лоруа, – объяснила Эудора.

– Роуланд из Монтвиля?

– Да. Кажется, так его звали. Так что леди Бригитта уехала с рыцарем, норманном.

– Тогда все ясно, – сказал Квентин. – Видишь ли, Роуланд из Монтвиля должен был привезти сюда весть о том, что я жив.

– Но нам про это не сказали, – быстро ответила Эудора. – И леди Бригитте – тоже. Я уверена. – Потом Эудора горячо спросила: – Но я никак не могу понять, как могла Друода надеяться сохранить все втайне?.. – Вдруг Эудора замерла и уставилась на трех собак у ног барона. – Боже, что с вашими гончими, милорд? – прошептала она.

Квентин опустил глаза и увидел, как две собаки, упав, безуспешно пытаются подняться, а третья падала, неловко подобрав под себя ноги. Он посмотрел на собак, потом – на куски мяса, лежащие перед ним на блюде. И словно не веря самому себе, понял, в чем дело. Наконец догадался обо всем. Квентин еще раз посмотрел на еду, приготовленную тетей специально для племянника.

– Черная гончая не дышит, милорд, – дрожащим голосом произнесла Эудора.

– Боюсь, я отравил собственных собак, – тихо сказал Квентин.

– Вы?

– Я накормил их едой, приготовленной для меня, – мрачно ответил он. – Похоже, я уже должен быть бездыханным.

– Вы тоже ели? – в голосе Эудоры послышался ужас.

– Ни кусочка. Я только пил вино.

– Значит… она пыталась…

– Убить меня, – твердо закончил Квентин. – Сестра моей матери. Кровная родня. Теперь ясно, почему она не призналась в том, что натворила. Если бы я не умер за ужином, она отравила бы меня завтра утром. И если не завтра, то когда-нибудь преуспела, я ведь ничего не знал, ни о чем не подозревал! Эудора, ты спасла мне жизнь. Проклятье! Но чего она добивалась, творя свои злодеяния?

– Ну как, чего? Выгнав вашу сестру, отравив вас, милорд, наверное, она могла бы претендовать на Лоруа, – предположила Эудора.

Квентин вздохнул.

– Да, и Арнульф бы благосклонно отнесся к ней, как к моей кровной родне. Сука! Бог мой… Где же Бригитта? Если Друода способна убить меня, она способна убить и Бригитту?

– Не думаю, милорд, Леди Бригитта уехала с норманном, и этого Друоде было достаточно.

– Но куда он мог ее увезти? – со стоном спросил Квентин. – Боже мой! Если Друода, не скажет, где искать Бригитту, я убью ее собственными руками!

Охваченный яростью, Квентин, совершенно протрезвев, широкими шагами вышел из зала.

26

– Возьми меня обратно!

От этого крика Бригитта открыла глаза и, повернувшись на большой постели, посмотрела на Роуланда. Он говорил во сне. Вернее, умолял. «Возьми меня обратно!»

Голова Роуланда металась по подушке, он сбросил с себя одеяло и ударил Бригитту по груди так сильно, что она едва не задохнулась.

Она потрясла его за плечо.

– Проснись.

Роуланд открыл глаза и уставился на нее. Она вспылила:

– Мне хватает неприятностей от тебя, когда ты бодрствуешь, Роуланд.

– Черт побери, – проворчал он раздраженно. – Что еще не так я сделал?

– Кричал во сне. Разбудил, да еще ударил. Что тебе снилось? Что так расстроило?

– Этот сон, он всегда меня выводит из равновесия. Я никак не могу его понять. И никогда не мог.

Он нахмурился в темноте.

– Так ты и раньше его видел? – удивилась она.

– Да, он преследует меня всю жизнь, сколько себя помню. Ты говоришь, я кричал? А что?

– «Возьми меня обратно». Ты говорил это так жалостливо, Роуланд.

Роуланд снова вздохнул.

– В этом сне – только лица. Молодого мужчины и женщины. Лица, которые не могу узнать. Я их вижу перед собой, а когда перестаю видеть, чувствую такую утрату, будто потерял все, что мне дорого.

– И ты не знаешь, что это такое?

– Нет. У меня никогда не было ничего, чего я боялся бы потерять, – он с удивительной нежностью взглянул на нее и добавил, – до некоторых пор.

Бригитта покраснела и отвела взгляд.

– Ты, может, забудешь этот сон скорее, если мы перестанем о нем говорить.

– А я уже забыл, – он улыбнулся, проведя пальцем по ее обнаженной руке.

Бригитта отодвинулась.

– Роуланд…

– Нет. – Он обхватил ее за талию, чтобы притянуть к себе, ее глаза в панике расширились. Он вздохнул. – Ах, Бригитта, ну доверься же своим чувствам!

– А я и так им доверяюсь! – запальчиво воскликнула она.

Роуланд повалил ее на кровать и склонился над ней:

– Врешь, мое сокровище. Если бы ты была честная, ты бы призналась, что тебе нравится, когда я делаю это. – Он поцеловал ее в щеку. – И это. – Он принялся ласкать ее грудь. – И это. – Он прижался ртом к ее губам. – И…

– Нет! – она схватила его за руку. – Стой!

Его глаза плавились от желания, когда он смотрел на нее. И она сжала его лицо руками.

– Роуланд, пожалуйста, не разрушай все…

– Разрушай?..

Несмотря на все ее усилия сдержать его, он поцеловал ее со всей страстью. Она резко высвободилась и села.

– Единственное, что я хотел бы разрушить, это твое желание сопротивляться.

Бригитта промолчала, потому что во время поцелуя у нее внутри что-то проснулось. Неужели он это почувствовал? Может, пока он целовал ее, ей не следовало слишком упорствовать? И честно говоря, она немного огорчилась, когда Роуланд так легко отпустил ее. И вообще, что с ней происходит? Может, она уже превратилась в настоящую распутницу, но сама этого не понимает?

– Ты не сердишься на меня? – нерешительно спросила она.

– Нет, не сержусь. Разочарован. Даже немного больше, чем разочарован. Но не сержусь. Я должен дать тебе время привыкнуть ко мне.

– Вы так великодушны, милорд, – ехидно сказала она, но тоже несколько разочарованно. – Продолжайте давать мне время, а я исчезну, прежде чем ваше терпение лопнет, – засмеялась она.

Бригитта слишком поздно сообразила, что вырвалось у нее. Она вспыхнула и хотела объясниться, но он расхохотался.

– Понятно. Значит, своим терпением я злю и себя, и тебя?

– Нет, Роуланд, – заторопилась Бригитта. – Ты неправильно понял.

– Я все понял, как надо, – понимающе улыбнулся он и потянулся к ней.

Она выскользнула из кровати и быстро побежала одеваться. Натягивая желтую тунику, взглянула на него и увидела, что он сидит в постели и качает головой.

Потом, потянувшись к своей одежде, Роуланд сказал:

– Ну ладно. Но когда-то ты поймешь, что отношения между мужем и женой – это самые интимные отношения. И их надо строить самим.

– Ты что, предлагаешь мне выйти замуж?

Он напряженно уставился на нее, и Бригитта занервничала.

– А ты бы приняла мое предложение?

– Я…

Она задумалась и нахмурилась. Слишком сильным было первое желание – отбросить все и сказать «да». Но она быстро справилась с собой, подавив это желание.

– Ну?

– Конечно, нет, – упрямо ответила она.

Роуланд пожал плечами.

– Значит, незачем делать подобное предложение?

Бригитта отвернулась, уязвленная этой фразой. Ему действительно все равно, женитьба для него ничего не значит. Наверное, и сама она тоже ничего не значит для него.

Бригитта подошла к двери, повернулась к Вульфу, щелкнула пальцами, приглашая его с собой. Не дожидаясь Роуланда, вышла. И почему она дала себя уговорить и осталась в этой комнате?

Проклятый мужлан! Что происходит между ними? То он сдержан, то взрывается в слепой ярости. Каковы же его истинные чувства? Стал бы он тосковать, если бы она уехала? Она едва осмеливалась спросить себя, каким может быть ответ на этот вопрос.

27

Прогулка верхом в это холодное раннее утро вместе с Роуландом возбуждала и бодрила. Бригитта разрумянилась от ветра, ее щеки алели. Она наслаждалась верховой ездой, ее настроение было прекрасным.

Когда они вернулись, поместье уже проснулось. Роуланд задержался на конюшне, Бригитта направилась в его комнату. И устроилась с шитьем возле окна.

Дверь распахнулась, но на пороге появился не Роуланд. Это был Роджер из Мезидона, который вошел сюда как к себе. Бригитта онемела от удивления: что ему здесь надо? Не было никаких причин, кроме одной, о которой предупреждал Роуланд. И когда глаза Роджера стали шарить по ее фигуре, беззастенчиво раздевая ее, она поняла, что Роуланд был прав.

– Ты действительно хороша, я не ошибся, – начал он сладким голосом.

От его комплимента Бригитте стало не по себе.

– Вы не должны здесь находиться, сэр Роджер.

– Ну да, я знаю.

– Тогда почему…

– Тебя зовут Бригитта, – прервал он ее, шагнув поближе. – Это имя тебе подходит. Мне про тебя много рассказывали.

Ей не нравилась его уверенная фамильярная манера.

– Мне неинтересно, что вам про меня рассказывали, – оборвала она резко, благодаря судьбу, что Вульф не где-нибудь, а под кроватью Роуланда.

– Твой тон ранит меня, девушка. Это Роуланд настроил тебя против меня?

– Он предполагал, что вы будете приставать ко мне.

– Ах, Бригитта, ну что ты такое говоришь? Можно же и иначе?

Бригитта вскочила, испугавшись.

– Значит, Роуланд был прав?

Роджер подошел достаточно близко и протянул руку, желая погладить ее по щеке.

– Я здесь, – он улыбнулся и хихикнул, когда Бригитта отшатнулась. – Я искал тебя весь вчерашний вечер, пока наконец не понял, что Роуланд не оставит такую милашку вдали от себя. Ему, конечно, повезло, но сейчас и я могу воспользоваться, а?

– Вы не дотронетесь до меня!

Но Роджер пропустил это мимо ушей, потянулся к ней, она отшвырнула его руку, но в ту же секунду он обнял ее другой рукой и прежде, чем она успела закричать, впился в нее губами.

Бригитта одеревенела. Поцелуй Роджера не был неприятным, но он ее ни капли не взволновал.

Ни дрожания в коленях, ни волнения внутри, ни мурашек по коже… Она могла бы позволять ему целовать себя, если бы все эти ощущения повторились, и поняла бы, что Роуланд – не единственный мужчина, способный ее взволновать. Но этого не произошло, и она попыталась оттолкнуть Роджера. Но он только крепче прижимал ее голову, не давая увернуться.

Бригитта не впала в панику. В руках у нее все еще была иголка с ниткой, и она быстро воткнула ее в руку Роджера. Она не ожидала, что игла, пропоров ткань на рукаве, поранит кожу до крови.

Оба, как загипнотизированные, смотрели на кровь. Во взгляде Роджера блеснул такой гнев, что Бригитта поняла: такой человек способен на убийство. В нем таилось что-то дьявольское. Она отскочила и выдвинула перед собой стул с высокой спинкой.

– Не прячься от меня, девушка. – Хмурое лицо не вязалось с тихим голосом и спокойным тоном. – Ты ведь только уколола меня. А твои ногти могут меня поцарапать… И, клянусь, я доставлю тебе подобное удовольствие.

– Не говорите так, сэр Роджер. Роуланд убьет вас.

Он поднял бровь.

– Неужели ты ему расскажешь? Осмелишься признаться, что я поимел тебя? Думаешь, он захочет тебя после этого?

– А вы считаете, что останетесь в живых и сможете узнать об этом? Роуланд воспользуется малейшим поводом, чтобы вызвать нас на поединок. Неужели вы не видите, как он страстно жаждет нас убить? Я не знаю, почему он так этого хочет. Но я совершенно уверена, что вы заслуживаете его ненависти.

– Сучка! – прошипел он.

Роджер попытался обойти стул, разделявший их, и Бригитта, не давая себе отчета, позвала Вульфа.

Огромный зверь выполз из-под кровати, прыгнул на Роджера иуложил его на спину. Вульф уже тянулся к горлу Роджера, и единственное, на что был способен поверженный человек, это сдерживать зверя.

– Забери свое чудовище, женщина. Ради Бога! Забери его!

Бригитта молчала достаточно долго, чтобы сильнее напугать Роджера, потом подозвала Вульфа. Он подчинился, она нагнулась, чтобы похвалить пса, который не спускал глаз с медленно поднимающегося мужчины.

Роджер бросил на нее нехороший взгляд.

– Ты ненормальная! Это же надо, натравить на человека такое чудовище. Он может задушить.

– О да. Он с легкостью способен это сделать, – ответила Бригитта с издевкой. – Может, не следовало останавливать его. Он уже прикончил двоих, которые на меня напали. Ему это понравилось, сами видите, какой он дикий.

– Иисусе! Ты такая же язычница, как и Роуланд!

– А вы, благородный рыцарь, – с презрением произнесла она. – Разве вы пришли сюда не для того, чтобы меня изнасиловать? Для вас, я вижу, поваляться в постели с простой служанкой – привычное дело? Свинья! – выпалила она.

– Ты слишком много себе позволяешь, мерзавка, – зарычал Роджер, и в его глазах зажегся опасный блеск.

– Да ну? – рассмеялась она, уже без всякой опаски. – Я позволяю себе подобное потому, что этого требует мое воспитание. Вы говорили, что много слышали обо мне. Но не знаете правды, потому что здесь никто не знает, кто я такая. Я леди Бригитта де Лоруа из Берри, дочь последнего барона де Лоруа, чьим покровителем является граф из Берри. Я наследница Лоруа.

– Ты едва дождалась, чтобы рассказать ему про это, да?

Роджер и Бригитта разом обернулись на голос Роуланда, возникшего на пороге. Он стоял и с непроницаемым лицом смотрел на них.

– Если ты не только что появился, то уже понял, что я объясняю сэру Роджеру, почему осмелилась назвать его свиньей.

Она сказала это так спокойно и так просто, что Роуланд расхохотался.

– Она правду говорит, Роуланд? – требовательно спросил Роджер. – Она что, благородного происхождения?

Ответ Роуланда поразил Бригитту.

– Она тебе представилась.

– А для чего притворяется служанкой? Это же оскорбительно.

– Тебя оскорбили, Роджер? – вежливо поинтересовался Роуланд, медленно входя в комнату. – Ты хочешь вызвать меня и биться за честь леди?

Роджер старался избежать пронзительного взгляда Роуланда. Бригитте показалось, что он чуть побледнел. Роуланд был уже не так спокоен. Он стал похож на подкрадывающегося зверя, в котором нет страха и который выжидает. Он хотел, чтобы Роджер вызвал его. Он отчаянно этого хотел.

– Ну, Роджер…

– Нет, я не вызову тебя, Роуланд. Не здесь, не в твоем доме. У меня есть опасения, что ты чувствуешь, что должен убить меня, и ярость придаст тебе силы. Но ты ошибаешься на мой счет…

– Я не верю тебе!

– Тем не менее, я не настолько глуп, чтобы сейчас биться с тобой. Мне просто любопытно, почему леди представляется служанкой?

Бригитта вспыхнула:

– Это не ваше дело, сэр Роджер!

– Хорошо сказано, Бригитта, – холодно похвалил Роуланд. – Но не следует ли просветить дорогого друга? В конце концов он заслужил большего за свои усилия, чем царапина на руке. – Он напряженно, не отводя глаз, смотрел на Роджера. – А как это тебя угораздило, Роджер? Может, моей даме пришлось защищаться? Не поэтому ли она назвала тебя свиньей?

Бригитта быстро встала между ними.

– Роуланд, прекрати! Я вижу, к чему ты клонишь. Но я предупреждаю, не пытайся воспользоваться мною.

– Ты была встревожена, когда я вошел, – напомнил он ей. – Почему?

– Поведение сэра Роджера оскорбило меня, кстати, оно очень напоминает твое, – сказала Бригитта.

И осталась довольна, заметив, что колкость попала в цель.

Роджер склонил голову.

– Если бы я знал, что вы леди, я бы никогда не посмел…

– Это не оправдывает вас, сэр Роджер, – высокомерно ответила Бригитта.

– Убирайся вон, Роджер! – гневно закричал Роуланд. – Я разберусь с тобой позже, если моя дама не сумеет найти невинное объяснение, почему она пустила тебе кровь. А сейчас я предупреждаю тебя об одном: никогда больше не приближайся к ней.

Роджер быстро вышел.

Бригитта разозлилась, что Роуланд попытался сделать ее причиной сведения счетов с человеком, которого ему хочется убить.

– Моя дама, неужели? С каких это пор я – твоя дама? – потребовала она от него ответа, как только за Роджером закрылась дверь. – Ты, наконец, поверил мне, или этого требовал момент?

– Сначала ответь на мой вопрос, Бригитта.

– Не отвечу! – закричала она, упрямо вздернув подбородок.

Роуланд отвернулся.

– Ну ладно. Я сказал это, потому что так было надо. А что, я должен объяснять твое вранье?

Девушка была разочарована.

– Ну ладно. Мне все ясно. Ты хотел, чтобы он вызвал тебя и чтобы вы сразились.

– Я не отрицаю. Увидев его с тобой, я готов был разорвать его на части. Но я не хотел, чтобы ты чувствовала вину за его смерть. А если бы он меня вызвал, был бы сам виноват.

– Роуланд, ты все преувеличиваешь, – сказала она, сердясь. – Он просто поцеловал меня и получил по заслугам.

Роуланд отвернулся и пошел к двери. Бригитта окликнула его:

– Роуланд, а я рада, что он меня поцеловал.

Он остановился и медленно повернулся к ней.

– Ты заигрывала с ним? – спросил он тихо.

– Нет.

– Однако ты хотела его поцелуя.

– Если бы хотела, то разве я стала бы его останавливать? Я просто сказала, что рада, раз уж так случилось. Видишь ли, это мне кое-что доказало.

– Что?

Она опустила глаза и едва слышно прошептала:

– Это ни капельки не возбудило меня.

В этих словах Роуланд услышал больше, чем в тысяче других. Он все понял. Только он один мог ее возбудить! А Роджер нет! И, возможно, никакой другой мужчина не мог. И то, что она в этом призналась… Он медленно направился к ней. Взял ее лицо в свои ладони и стал нежно целовать. Колени ее задрожали, а тело пронзили сотни иголочек. И когда он поднял ее и понес в кровать, она не сопротивлялась. Они оба желали одного и того же.

Она хотела этого мужчину. И когда он раздевал ее, от нетерпения разрывая одежду, чтобы как можно скорее прижаться к ее обнаженному телу, она ни о чем не могла думать, лишь о том, как страстно она хочет его. Красивый, сильный мужчина, нежный и неистовый, он единственный, в чьих руках ей хочется быть. Что бы эти руки ее ласкали… И когда ее наслаждение достигло высшей точки, она вдруг подумала, а не влюбилась ли она в Роуланда из Монтвиля?