Текст книги "CFT. Терапия, сфокусированная на сострадании. Практическое руководство для клинических психологов"

Автор книги: Рассел Л. Кольц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

РЕСПОНДЕНТНОЕ ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

Наш мозг способен не только изучить связи между антецедентами, поведением и его последствиями, но, кроме этого, прочно запоминать связи между различными стимулами. Определенные стимулы – события, опыт, что-то в нашем окружении, даже идеи или мысленные образы – обладают естественной способностью вызывать в нас определенные реакции. Рассмотрим этот процесс для каждой из трех систем эмоционального регулирования, которые мы обсуждали в предыдущей главе (система угрозы, активации и успокоения).

Например, совершенно естественно, если такая опасная для жизни ситуация, как автомобильная авария, вызывает страх. Сексуальная стимуляция естественным образом может привести к сексуальному возбуждению. Разговоры по душам с близкими друзьями за ужином могут вызвать чувство комфорта и безопасности. Представим себе трех разных людей, каждый из которых переживает одну из этих трех ситуаций: ужасную автомобильную аварию, страстный любовный акт и ужин с близким человеком, наполненный теплотой. Поскольку каждая из этих ситуаций естественным образом вызывает реакцию, мы называем их безусловными (невыученными) стимулами, а реакции, которые возникают в результате (страх, сексуальное возбуждение, безопасность), как естественный ответ на стимулы, называются безусловными (невыученными) ответами.

Представим себе, что в каждой из этих ситуаций фоном играет одна и та же песня по радио. Наш мозг очень эффективно связывает вместе события, поэтому для каждого из этих людей песня может стать тем, что ассоциируется с ситуацией (автомобильная авария, секс, теплое общение с близкими друзьями). В будущем эти люди могут по-разному научиться реагировать на эту песню из-за ее связи с ситуацией. Человек, попавший в автомобильную аварию, слышит песню и испытывает страх. Любовник слышит это и чувствует, как сексуальные ощущения вновь возникают. Тот, у кого эта песня ассоциируется с другом, слышит ее и чувствует теплоту, безопасность и покой. Форма стимула (что это такое), то есть, песня, одинакова для каждого из этих индивидуумов, но его функция (эффект – то, что делает стимул) совершенно разная, поскольку ранее он был связан с совершенно разными ситуациями. В каждом случае человек научился эмоционально по-разному реагировать на песню, и теперь она действует как условный (усвоенный, выученный) стимул, способный вызывать условные (выученные) реакции – страх, сексуальное возбуждение или безопасность. Этот процесс обучения является примером респондентного обусловливания (также известного как классическое обусловливание).

Стоит упомянуть, что эволюция сформировала нас так, что не все обучение происходит одинаково. Некоторые типы обучения, которые иногда называют биологически подготовленным обучением, имели гораздо большую ценность для выживания для наших предков, и поэтому мы адаптировали такие ментальные связи гораздо быстрее и эффективнее. Например, если у нас возникают сильные эмоции угрозы, – страх или отвращение, – мы можем выучить такие связи в течение одного испытания. Так, даже после одной автомобильной аварии выживший может испытывать сильный страх, всякий раз, когда слышит эту песню. В случае с сексуальным актом может потребоваться несколько таких интимных встреч, прежде чем песня сама по себе станет стимулом, способным вызывать сексуальные чувства (особенно, если песню слышали и в других обстоятельствах). Возможно, для того, чтобы песня стала вызывать чувство безопасности, нам понадобится провести целое лето на озере и готовить барбекю с близкими друзьями. Поскольку наш мозг предрасположен к обработке угроз, можно легко научиться чувствовать угрозу в ответ на различные ситуации и триггеры, и труднее научиться чувствовать себя в безопасности, особенно если окружающая среда с раннего возраста не давала ощущение безопасности.

Многие клиенты сообщают о том, что подавляющие эмоции возникают у них в ответ на относительно незначительные ситуации, которые будто возникают "из ниоткуда". Сильные чувства страха, гнева или печали при этом возникают вдруг, "без предупреждения" или объяснения. Эти переживания могут вызвать ужас, и в результате клиенты начнут бояться своих собственных эмоций как мощных, непредсказуемых сил, способных нанести удар в любое время. При этом клиенты чувствуют себя «сумасшедшими», ощущают уязвимость и беспомощность перед этими чувствами. Легко представить, как такой опыт может привести к тому, что клиенты начинают бояться своих эмоций, переживая их как угрозу, и стараются избежать их. Такой опыт может подтолкнуть клиентов к самокритике, поскольку они видят, что у них нет причин так себя чувствовать, и что с ними, должно быть что-то не так. Новый, подчиняющийся логике, мозг часто не видит или не понимает, на что реагирует старый эмоциональный мозг, а потому винит жертву.

И опять же, можно помочь клиентам выяснить, как они усвоили эти эмоциональные реакции, и понять, что, учитывая этот опыт научения, их эмоциональные реакции и связанные с ними мотивы (например, желание убежать или избежать ситуаций, вызывающих эмоции) абсолютно оправданы. С ними все в полном порядке, просто их хитрый мозг много и упорно работает, чтобы обезопасить себя. Мозг идентифицирует все возможные сигналы, ранее заученные благодаря и в связи с опасностью, даже если эти сигналы (как и та песня, о которой мы говорили ранее) совсем не опасны. Часто наши клиенты даже не подозревают, что они вообще слышали эту песню, им кажется, что чувства возникают сами по себе. Если понять, что эти эмоции – лишь отголоски, эхо, слышимое от предыдущего опыта, то этот опыт станет абсолютно объяснимым, и можно будет легко понять, что сильные эмоции возникают даже когда ситуация кажется нашему новому, тяготеющему к логике мозгу совершенно неопасной.

ТЕОРИЯ РЕЛЯЦИОННЫХ ФРЕЙМОВ

Исторически сложилось так, что даже радикальным бихевиористам иногда приходилось признавать, что их теории имеют определенные ограничения. Особенно это касается объяснении нюансов вербального поведения [Törneke, 2010]. Однако последние несколько десятилетий для бихевиористов выдались яркими и насыщенными событиями, поскольку эти ограничения рассматривали в контексте развития теории реляционных фреймов RFT [Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001; Törneke, 2010]. Теория реляционных фреймов – это сложная система, и у нас нет возможности подробно объяснить эти принципы здесь. Однако, поскольку эта теория достаточно важна для понимания динамики системы угроз, мы попытаемся, в связи с нашими текущих целями, дать краткое ее объяснение.

Все приведенные ранее формы обучения – заученные связи между поведением и последствиями, и между различными стимулами, возникающими одновременно, наблюдаются как у животных, так и у людей. Однако наша способность к символическому мышлению позволяет нам создавать гораздо более сложные сети заученных отношений, даже между вещами, которые никогда не были связаны вместе в нашем реальном, действительном опыте. Например, если мы научим вас, что А подобно В, а В – подобно С, вы построите (произведете) новые отношения между А и С, придя к заключению, что А подобно С, а С подобно А. Может показаться, что это довольно просто, но последствия такого вывода значительны: придя к определенному выводу, вы можете спроецировать эти отношения на будущее и подумать о том, что это значит для вас (если, например, вы отождествляете себя с чем-то, что связано с А, В или С). Возможно, вы также сформируете множество других производных отношений, если, например, вы ранее усвоили, что В подобно Q, которое подобно Р, которое подобно R. Затем вы можете построить производные, связывающие А и С с Q, Р и R, которые, подобно паутине, размножают сети ментальных связей. Если потянуть за один край в этой паутине, то и вся она сдвинется. Это то, что другим животным, не имеющим такого коварного мозга, какой имеем мы, люди, просто не по силам. Трудно понять реальную значимость этих отношений на примере из книги, пестрящей печатными символами, а потому давайте на примере рассмотрим, как такое научение может повлиять на клиента.

Последствия нашей способности мысленно вырабатывать различные отношения может усложнить понимание механизма обработки угроз. Предположим, Лорен считает себя женственной. И она, Лорен мечтает стать успешным ученым. Она довольно умна и посещает занятия, которые помогут ей осуществить мечту. Представим себе, что взаимодействие с различными медиа и культурой (например, фильмы, кабельные новостные каналы, разговоры и тому подобное) научило ее отождествлять женственность со слабостью, беспомощностью или некомпетентностью в науке. Возможно, у Лорен был яркий неприятный опыт. Например, она услышала, как авторитетный мужчина высказал грязное оскорбление, касающееся женщин и их научной карьеры. Можно представить, что это подтолкнуло Лорен к выводу, будто она сама (и ее собственный опыт идентификации себя как женственной), беспомощность или научная несостоятельность связаны.

Учитывая, что Лорен стремится к научной карьере, как она может чувствовать себя? Как она может относиться к своим целям и своей способности их достигать? Можно представить себе, как различные аспекты ее жизни, связанные с женственностью – стиль одежды, привычное поведение, то, что ей нравится, – могут быть подпорчены этими производными отношениями. Эффект этих производных отношений (на жаргоне теории реляционных фреймов, их стимулирующие функции) трансформировались. Трансформировались они таким образом, что из приятных Лорен вещей, которые ей нравятся и которые помогают ей чувствовать себя комфортно, эти размышления о ее женственности теперь стали триггерами ее ощущения беспомощности и слабости, и мысли, что она никогда не станет хорошим ученым. Даже предпочтения Лорен сейчас превратились в признаки слабости.

Представим себе, что Лорен настолько сильно хочет преуспеть в науке, что начинает отвергать эти аспекты своей личности, пытаясь стать менее женственной, чтобы добиться цели. Она сменяет платья на брючный костюм, меняет стрижку и цвет волос. И вот однажды она смотрит телепередачу, в которой ведущие яростно нападают на женщину-политика за ее маскулинность. Они в пух и прах критикуют ее внешность, ее ассертивность клеймят «стервозностью», и дискредитируют ее сексуальность. Нетрудно представить себе еще один набор связей, которые формируются в сознании Лорен. Теперь все, что ей кажется в ней самой мужским, запятнано оттенком негативности: ее поведение, одежда, даже ее стремление войти в стереотипно мужскую сферу. Как Лорен может чувствовать себя комфортно в отношении своей гендерной идентичности? Как она может чувствовать себя комфортно и быть уверенной в достижении своих целей? Совершенно реалистичные устремления этой блестящей молодой женщины, возможно, сокрушены культурной ложью, которую, в свою очередь, умножает сложная сеть производных отношений в сознании девушки.

Дело это действительно непростое, и тот пример, что мы привели, на самом деле представляет собой лишь верхушку айсберга, если речь идет о теории реляционных фреймов и нюансах вербального поведения людей. Мы не предлагаем давать клиентам уроки теории реляционных фреймов. Но мы можем помочь им понять, что наш мозг очень хорошо умеет создавать и интерпретировать связи в сознании. Поэтому, учитывая мощный опыт научения, восприятие угрозы может увеличиваться и умножаться почти по экспоненте в течение времени, под влиянием новых ситуаций, переживаний, мыслей. Это не наша вина. Это результат эволюции нашего мозга, и это та способность, которая позволила нам, как виду, делать удивительные вещи, поскольку мы используем эти способности для решения сложных проблем. Опять же, главное – помочь клиентам осознать, что эти переживания и чувства, с которыми они так рьяно сражаются, – результат научения. Эти переживания и чувства совершенно оправданы в контексте их жизни и с учетом того, как работает их развитый мозг. И мы можем помочь клиентам справиться с этими сложностями при помощи самоукрепляющих техник и техник сострадания.

СОЦИАЛЬНОЕ НАУЧЕНИЕ

Мы можем учиться не только на собственном опыте, но и через наблюдения за другими. Мы можем научиться бояться, наблюдая, как другие получают наказание (например, их высмеивают за высказывания). Мы можем изучить поведение, наблюдая, как другие моделируют свое поведение (например, как наши родители ведут себя, когда испытывают эмоции, или разучиваем песню на гитаре с помощью видео на YouTube). Часто мы того сами не осознаем, но наш разум хранит информацию о том, каков мир, каковы мы сами, наши отношения с другими и что они означают, что нам делать и как вести себя, идя по жизни. Помогая клиентам узнать, как формируется их жизнь благодаря этому опыту обучения, мы прокладываем путь для возникновения сострадания – сострадания к себе и другим.

Терапия – отнюдь не механический процесс изучения истории чьей-то жизни с обильным использованием профессионального жаргона, который мы приводили выше. Скорее, это органичный процесс, разворачивающийся в процессе дискуссий, бесед о том, каково было взрослеть или каково было пережить эту травму. Знакомясь с историей клиента и пытаясь понять, как клиент пришел к такому положению вещей, мы проявить сострадание, чтобы понять (опять же, используя, например, технику сократического диалога), как они научились бояться тех или иных вещей или реагировать определенными способами. Таким образом, мы можем помочь им с состраданием отнестись к себе и понять, что то, что они такие, – это абсолютно оправдано. Давайте рассмотрим на примере, как можно применить этот подход в терапии.

Терапевт: Дженни, мы разбирались в некоторых ситуациях, вызывающих у вас тревогу, и то, чему вы в результате этих ситуаций научились. Испытав насмешки со стороны одноклассников, вы научились бояться строить отношения с одноклассниками или высказываться в классе, так ли это?

Дженни: Да, но ... (Лицо принимает задумчивое выражение.)

Терапевт: Дженни, вы, похоже, неуверены.

Дженни: Просто... да, то, что случилось со мной в средней школе, действительно помогает мне понять, почему мне сложно заводить друзей. Но меня очень пугают и другие ситуации. Я боюсь ходить на свидания, и. хотя мне действительно нужно найти работу, я не могу пойти на собеседование.

Терапевт: Итак, есть и другие ситуации, которые, кажется, сложно объяснить. Эти ситуации вызывают у вас сильный страх, но, похоже, не связаны с вашим прошлым опытом.

Дженни: Да, это сводит меня с ума (встряхивает головой).

Терапевт: (Кивает.) Могу себе представить. А теперь попробуем найти объяснение.

Дженни: Было бы неплохо.

Терапевт: Дженни, помните, мы говорили о том, как наш мозг может порой очень все усложнять, и может заставить нас бороться с теми ситуациями, о которых животные, как Пенелопа или Сэди не стали бы беспокоиться? Новый/старый мозг – вот об этом мы говорили?

Дженни: Ага.

Терапевт: Ну, и вот что наш мозг очень хорошо делает: он формирует связи между различными переживаниями, мыслями и чувствами. Наш мозг эволюционировал, чтобы этого достичь – чтобы помочь нам быстро разобраться в мире, чтобы мы могли понимать, как все «работает» и не проверять на собственном опыте.

Дженни: Мгм.

Терапевт: Так вот, это тоже может работать не в нашу пользу. Если мы испытаем унижение в одной ситуации – скажем, придя в новую школу и подвергаясь насмешкам в классе, наш мозг может решить, что быть в центре внимания опасно в любой ситуации. Мы можем решить, что существует связь между тем, чтобы быть в центре внимания и отвержением и унижением. Помните, что наши системы защиты от угроз усиленно работают, чтобы помочь нам идентифицировать угрозы и защитить себя – лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Дженни: (Кивает.)

Терапевт: Получая в самом деле ужасный опыт, мы можем спроецировать это научение в будущее, вообразив, что так будет всегда. Мы также можем проецировать этот опыт на множество различных ситуаций: свидания, собеседования при приеме на работу и пр. Таким образом, один действительно эффективный опыт обучения, полученный нами в возрасте шестиклассников, может привести к тому, что наши системы угроз еще долго будут активироваться множеством различных ситуаций. Особенно это так, если мы не научились чувствовать себя в безопасности. Мы можем разработать такую версию "Я", которая действительно боится самых разных ситуаций и думает, что избегать их – это единственный способ оставаться в безопасности. Так ли это?

Дженни: Конечно, так. Именно так мне кажется: будто я боюсь всех этих ситуации, даже те, в которых никогда не была. Я думала, что схожу с ума!

Терапевт: Да, такие ощущения могут возникать. Но, что более вероятно, – вы просто напрасно поддаетесь этому сумасшествию. Или ваша система угроз усиленно работает, чтобы защитить вас и не дать пострадать, как когда-то. (Улыбается.)

Дженни: (Улыбается.) Хорошо, хорошо. Думаю, это понятно. Это гораздо лучшее объяснение. (Делает паузу и смотрит вниз.)

Терапевт: (Молчит.)

Дженни: Хотя ситуация все еще отстойная.

Терапевт: (Мгновение ждет, затем говорит с теплотой.) Конечно же. Поэтому мы отправим вашу система безопасности в тренажерный зал, чтобы поработать над развитием уверенной версии вашего "Я", наполненной мудростью, добротой и состраданием. Чтобы помочь вашей уязвимой стороне личности чувствовать себя в безопасности.

Дженни: Я бы хотела попробовать.

РАБОТА СО СТРАХОМ СОСТРАДАНИЯ

В этой главе мы изучили различные формы обучения, которые могут представлять сложности для наших клиентов. Как мы уже говорили, основная цель CFT – помочь клиентам научиться испытывать чувство безопасности. Сначала это происходит через терапевтические отношения, а в дальнейшем – через обучение состраданию к себе, получение его от других, а также создание и поддержание благоприятных отношений. Связь важна, поскольку мы развивались в первую очередь для того, чтобы чувствовать себя в безопасности благодаря аффилиативной потребности в связи с другими. Другим, которые принимают нас, любят нас и могут поддержать нас, когда нам это нужно.

К сожалению, некоторые клиенты научаются ассоциировать межличностные отношения с угрозой, а не с безопасностью. Через травму, жестокое обращение, тяжелую историю привязанности или другой опыт наши клиенты, возможно, усвоили, что заботиться о других или позволять заботиться о себе – это опасно. Они могут активно сопротивляться доброте и состраданию, даже чувствуя, что не заслуживают этого. Это ставит нас перед фундаментальным вопросом: если связи, которые должны помочь нам чувствовать себя в безопасности (с точки зрения эволюции), вместо этого становятся связанными с угрозой, как мы вообще сможем научиться чувствовать себя в безопасности! Некоторые из наших клиентов приходят к нам именно с этой загадкой. Даже если они сознательно хотят наладить контакт, почувствовать себя в безопасности, мощный имплицитный опыт обучения заставляет их чувствовать настоящую угрозу, как только они начинают действительно налаживать контакт. Вероятно, у вас был подобный опыт с клиентами: как только терапевтические отношения становятся ближе и кажется, что клиент должен был бы чувствовать себя в большей безопасности, он фактически дестабилизируется и ему становится неудобно.

Здесь хотелось бы использовать метафору. В магазине рядом с нашим домом в Спокане, штат Вашингтон, продаются мороженные креветки по очень разумной цене. Они великолепны, и, если вы в последнюю минуту, решили устроить встречу с друзьями, можно просто взять пакет, разморозить креветки, взбить немного хрена и кетчупа, чтобы приготовить соус для коктейля, и у вас получится хорошая закуска. Но тогда нужно все спланировать наперед, так как инструкции по разморозке вполне конкретны: размораживать, оставив креветки на ночь в холодильнике. Не оттаивать под проточной водой. Оказывается, если попытаться разморозить креветки, поместив их под проточную воду, это может нарушить пограничный слой, и креветки, поглотив слишком много воды, станут мягкими и несъедобными.

Кажется, люди очень похожи на креветки. Нас нельзя "принудительно" оттаять. Если мы холодны, – то сеть, если научились чувствовать себя небезопасно в отношениях с другими и избегать такой связи – попытки нас побыстрее "оттаять" могут привести к плачевным результатам. У многих из нас были клиенты, которых мы пытались заставить "оттаять", слишком быстро бросаясь туда, куда клиент еще не был готов идти. В таких ситуациях легко разорвать отношения, создать препятствия на пути к терапии, или даже столкнуться с желанием клиента прекратить лечение.

Я думаю лучший способ "оттаять" – это поместить человека в необходимые и подходящие для того, чтобы «оттаять» условия, а затем немного подождать. Для таких клиентов не существует слов, которые могли бы подтолкнуть их эмоциональный мозг к выводу: «А вот с этого момента я стану чувствовать себя в безопасности». У клиентов это может вызвать фрустрацию (а вот метафоры могут оказаться полезными), так как они могут сознавать, что чувство безопасности в отношениях принесет им пользу, и могут отчаянно этого хотеть. Они не делают выбор в пользу паники при первых признаках близости. Они могут даже не осознавать происходящее. Они выучили, что близость опасна, и их старый эмоциональный мозг пытается защитить их. Это не их вина.

Вот почему мы считаю, что применяемый нами многослойный подход так важен. Мы можем рассматривать постоянное, теплое, но не подавляющее, сострадательное присутствие терапевта как внешний фактор, что способствует "оттаиванию". Эти чувства можно "оттаять" и изнутри, смягчить по мере того, как клиенты начинают понимать, как и почему они чувствуют себя небезопасно в отношениях, что это не их вина, чувствуют готовность и берут на себя обязательства помочь себе в этой работе. Внимательное осознавание может помочь клиентам определить, когда в отношениях с другими они начинают чувствовать себя небезопасно, а затем сделать паузу и понаблюдать, а не по привычке отступать назад. Наконец, практики сострадания, которые мы рассмотрим позже, могут помочь клиентам начать активно развивать чувство теплоты и сопричастности, а также доброжелательно относиться к себе во время обучения и успокаивать себя, смело погружаясь в отношения, которых они раньше избегали. Но нам нужно проявлять терпение и помогать клиентам проявить терпение к себе, осознавая, что "оттаивание" – это что-то, что происходит со временем. Этот процесс нельзя форсировать.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Один из основных слоев сострадания в CFT – это понимание. Как видно из предыдущих глав, клиентам помогают понять, как возникают их эмоции и мотивы, как наилучшим образом организовать тело и ум, что людей часто формируют социальные силы, которые они сами не выбирают и не создают. Как мы увидели на примере из клинической практики, приведенном выше, если мы поможем клиентам понять, как они научились видеть тот или иной жизненный аспект, как проблему, этим можно помочь изменить их точку зрения на него. Они перестанут думать, что с ними что-то не так, заменив это убеждение тем, что их мозг защищается от ситуаций, с которыми он не готов справляться. Понимая, что эти переживания не случайные, неконтролируемые приступы боли из ниоткуда, а понятные и объяснимые, с учетом их предыдущего жизненного опыта, реакции, можно помочь справиться со страхом собственных эмоций. В следующей главе продолжим помогать клиентам наладить более полезные отношения с их мыслями, эмоциями и поведением. Мы изучим осознанность как метод, помогающий клиентам относиться к этим переживаниям с состраданием.

ГЛАВА 7

Сострадательное осознавание. Культивация осознанности

В многослойном подходе, который мы применяем для понимания процесса CFT, мы в первую очередь рассмотрели терапевтические отношения. В этих отношениях сострадание моделируется терапевтом, который служит надежной базой для того, чтобы дать клиенту чувство безопасности, и для того, чтобы клиент мог справиться с трудными эмоциями и переживаниями. Следующие главы, с 4-й по 6-ю, мы посвятили разработке следующего "слоя" – помощи клиентам в выработке сострадательного понимания эмоций по отношению к эволюции и факторам развития, сформировавшим эти эмоции. Это понимание помогает клиентам безоценочно и с состраданием относиться к своим трудностям, ведь многие из этих трудностей они не выбирали и не создавали, но должны справиться с ними, несмотря на это. В этой главе мы рассмотрим следующий уровень нашего подхода в CFT: внимательное осознавание. Важно понимать, что все три этих слоя будут присутствовать с самого начала терапии. При этом отношения развиваются с точки первоначального контакта, и терапевт вплетает элементы понимания и внимательного осознавания уже в течение первых нескольких сеансов.

За несколько последних десятилетий осознанность (mindfulness) стала одной из наиболее применяемых и изучаемых техник в современной психотерапии. Она послужило базой для когнитивной терапии на основе осознанности [Segal, Williams, & Teasdale, 2001] и уже давно фигурирует в других когнитивных подходах «третьей волны», включая диалектическую поведенческую терапию или DBT [Linehan, 1993], терапию принятия и ответственности или ACT [Hayes, Strosahl, & Wilson, 1999], и другие. Благодаря совокупности фактов использование интервенций, основанных на практике осознанности, полезно для решения множества проблем, особенно депрессий и тревог [Hofmann, Sawyer, Witt, & Oh, 2010]. Существует множество ресурсов по техникам осознанности и применения их в терапии, поэтому здесь мы не станем предпринимать попыток исчерпывающего знакомства с осознанностью. Скорее, расскажем вкратце о концепции осознанности и о том, как она вписывается в CFT, а также познакомим читателя с некоторыми общими упражнениями на осознанность, которые применяют в CFT. Также дадим некоторые подсказки, как эффективнее привлечь клиентов к практике осознанности.

ОСОЗНАННОСТЬ

Осознанность предполагает особый вид осознавания. Вероятно, наиболее распространенное определение осознанности дал Джон Кабат-Зинн [Kabat-Zinn, 1994]: сосредоточение внимания на настоящем моменте намеренно, без критического суждения. Осознанность означает намеренное направление нашего сознания на настоящий момент таким образом, чтобы мы могли увидеть то, что перед нами, как во внешней среде, так и в своем сознании, в точности таким, каково оно есть. Обратившись к осознанности, мы воздерживаемся от осуждения, критики, не цепляемся и не отвергаем свой опыт. Скорее, мы позволяем себе замечать, принимать и с любопытством изучать свой опыт – приходит ли этот опыт к нам извне через чувства, или является продуктом собственного внутреннего опыта (мыслей, чувств, мотиваций и телесных ощущений). С помощью внимательного осознания, мы можем с любопытством наблюдать за всеми этими переживаниями и замечать, что они такие, какие есть, не цепляясь за них и не отталкивая их.

Осознанность может оказаться полезным для клиентов навыком, особенно для тех, кого преследуют стыд и самокритика. Проблема не в том, что эти мысли есть. По большей или меньшей степени, почти у всех нас они время от времени появляются. Проблема в том, что клиенты пережевывают эти мысли, повторяют их и верят им. Клиенты также иногда говорят об очень мощных эмоциях, которые, кажется, захватывают их, подобно шторму, подчиняя себе и организовывая их телесный опыт, внимание, мышление, мотивацию и поведение способами, которые мы обсуждали в предыдущих главах. Такие клиенты ощущают себя пойманными в ловушку этих эмоциональных переживаний. Этот опыт может вызвать нежелательные чувства и проблемное поведение в настоящий момент, а также привести к тому, что клиенты сами будут бояться мыслей и эмоций. Это, в свою очередь, может привести к развитию бесполезных паттернов эмпирического избегания в попытке управлять этими пугающими и на первый взгляд неконтролируемыми психическими переживаниями.

Практика осознанности может помочь решить эти проблемы и подготовить наших клиентов (и вас) к состраданию. Осознанность включает в себя множество потенциальных преимуществ, имеющих отношение к CFT. Тренинг осознанности дает клиентам больше осведомленности и контроля над своим вниманием, помогая им научиться полезным способам контроля внимания. Это может помочь им научиться замечать движение в сознании, чтобы быстрее осознавать, когда возникают бесполезные мысли и чувства. Замечая эти мысли и эмоции, клиент повышает наблюдательное качество осознанности. Это помогает клиентам не застревать и не сливаться с этим опытом. Они, напротив, относятся к нему как к временным событиям, разыгрывающимся в разуме и теле. Таким образом, клиенты относятся к мыслям и эмоциям, как к умственным и телесным переживаниям, а не отождествляют себя с ними.

Соответственно, качество принятия и непредвзятого отношения в осознанности может помочь клиентам сдержаться и не реагировать на эти переживания или избежать их дальнейшего развития бесполезным образом (руминации или самокритика за чувство гнева или за определенные мысли, которые не соответствуют образу человека, каким клиент хочет быть). Способность без оценки наблюдать за трудными мыслями и эмоциями, не сливаясь с ними, избегая их путем перенаправления внимания, также может помочь нашим клиентам выработать толерантность к дистрессу, имеющую решающее значение для сострадания. Если мы собираемся преодолеть избегающую стратегию и работать со страданием, нам следует уметь приближаться к нему и оставаться в контакте с ним. Осознанность дает нашим клиентам возможность сделать это.

Готовим клиента к работе со вниманием

Поскольку осознанность – это прежде всего способ работы с вниманием, оно может быть полезно для ориентации клиентов. Это помогает им немного познакомиться со своим вниманием, прежде чем вводить формальные практики осознанности. Это можно сделать быстро и легко с помощью экспериментального упражнения, в котором мы побуждаем клиентов направить свое внимание на различные цели – внутренние, внешние, широкие, узкие, настоящее, прошлое, на конкретное или концептуальное – чтобы они могли воочию увидеть, как работает их внимание. Давайте рассмотрим на примере.

Терапевт: Джош, как мы и договаривались на последнем сеансе, сегодня мы познакомим вас с практикой осознанности. Осознанность включает в себя особое внимание, которое помогает нам осознать наш опыт и избежать ловушки бесполезных мыслей и эмоций. Как вам?