Текст книги "Пушистая катастрофа для ректора (СИ)"

Автор книги: Полли Нария

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Хозяйка поместья и дракона

Олеля БаянъМечтала о большом доме? Получи поместье. Не нравится, что оно полуразвалившееся? Так надо было правильно загадывать желание. Ой, а кто это шастает по моему просторному дому? Ах, драко-он! А второй кто? Дальний родственник из побочной ветви. И оба хороши… Так, соберись, тебе нужен дом, а ещё обустроиться в новом мире, так что амурные дела подождут.

Глава 18.5

Кардэлия

Кэлвин потер шею сзади и поерзал на месте, словно ему неожиданно стало очень неудобно сидеть. Он кинул в мою сторону быстрый взгляд и вновь отвел его. Наш разговор явно вызывал в нем волнение. Хотя я не понимала почему, ведь, по сути, де ла Шер должен был гордиться собой. Он спас друга.

– Не каждый бы решился на такой поступок. Ты ведь мог пострадать тоже.

– В тот момент я вообще ни о чем не думал. Если друг в беде, то ты делаешь все, что в твоих силах. И... Моих сил хватило.

– И духи отблагодарили тебя.

– Да уж, – ректор потряс головой, и мне безумно захотелось прикоснуться к его пшеничным волосам, провести ладонью, пропустить через пальцы... Резкое и дикое желание тут же схлынуло, стоило Кэлвину продолжить разговор: – И здесь я должен рассказать тебе о Холли. Про нашу подругу... Ту самую, что ты видела в моем кабинете.

Стало трудно дышать. А в горле пересохло. Я не хотела говорить на эту тему. Не хотела! Как будто упоминание той женщины сделает ее реальной и осязаемой. А я стану той, кто позволил себе влюбиться в чужого мужчину. Чужого...

– Ты должна выслушать меня!

– Кэлвин... – я попыталась встать с лавки, но ректор удержал меня и быстро произнес:

– Меня с ней ничего не связывает, слышишь. Лишь дружба!

Знавала я такую дружбу. Какая разница, как эти отношения называются, если в них было место для тесного физического контакта.

Кэлвин, видимо, легко прочел мой скептицизм по лицу, но почему-то это вызвало у него улыбку. В глазах загорелись смешинки, и мне до зуда в пальцах захотелось врезать ему пару раз по макушке.

– Между нами нет ничего, что может связывать мужчину и женщину, Каделия. Никакой близости.

– Зачем ты оправдываешься? – не выдержала я. – Какая мне разница, что вас там связывает?

Конечно, это меня волновало, но я не хотела признаваться Кэлвину в своих чувствах. Я уже обжигалась и не была намерена ходить по горячим углям еще раз. Пусть сердце изнемогает, но разум мой силен, как никогда.

– Тебе действительно все равно?

Ну почему же он продолжает улыбаться? Разве я говорю что-то смешное?

– Действительно!

И я даже нос задрала для убедительности.

Мне все равно. Все равно... Ложь. Ложь. Ложь.

– Почему же я так отчетливо чувствую твое волнение, Делия?

Черт! Я совершенно забыла о нашей связи. Но если он может чувствовать меня, то...

Я нахмурилась и посмотрела мужчине прямо в глаза. Ритуал должен был работать в две стороны. Тогда почему я ничего не ощущала? Или все же что-то было? А я просто по глупости своей иномирянской не обращала на это никакого внимания.

Прислушавшись к внутренним ощущениям, четко определила, где начинаются мои чувства: страх, ревность, боль, обида, желание... Я прекрасно осознавала, что де ла Шер мне нравится. Осознавала, что голая женщина в его кабинете задела меня куда сильнее, чем та же Светка в кровати Мити. Осознавала и прятала глубоко внутри себя.

Но помимо всего этого, рядом с этими чувствами притаилось что-то еще. Нечто инородное, но близкое мне, что невозможно было сразу отделись от общего спектра эмоций.

Это были чувства Кэлвина. Они ощущались как легкое покалывание мороза на щеках, как тепло солнечных лучей летним утром. Очень легко и ненавязчиво.

– Холли – моя подруга, – произнес Кэлвин еще раз. Очень медленно, позволяя мне определить правдивость его слов. И все внутри меня затрепетало от осознания, что он не лжет мне. Ни единым словом. – А то, что было в кабинете... Я расскажу тебе, если ты позволишь. Без тайн. Прямо. Хорошо?

– Но зачем?

Неужели ему и правда важно было объясниться передо мной? Не ради приличий, а ради чего-то более существенного.

– Ты до сих пор не понимаешь? Будь ты и правда девчонкой, я, быть может, поверил. Но ты ведь взрослая женщина, Делия. Или мне нужно произнести все в слух?

И вновь эта загадочная улыбка.

– Смотря, что ты хочешь сказать...

Я не дура и пронимала, к чему Кэлвин клонит. Понимала. Но боялась обмануться. И хоть все внутри меня кричало о его искренности, я и правда хотела услышать все своими ушами.

Улыбка ректора стала шире. Он взял мою ладонь в свои руки и преподнес к губам. И я даже успела почувствовать тепло дыхания мужчины. Но лишь на миг, потому что в вырезе плаща Кэлвина что-то ярко засветилось, и де ла Шер, поморщившись, достал из внутреннего кармана чаркамень.

– Наши голубки объявились, – со вздохом произнес он. – Идем, нам надо срочно быть в академии.

И я только сейчас поняла, что за время нашего разговора наступило утро. И вместе с ним в груди у меня поселилось не самое лучшее предчувствие. А еще некая незавершенность, которую, вопреки всем доводам рассудка, я очень хотела довести до конца.

Глава 19 Шах и половина мата

Карделия

– Все как вы и говорили, – оповестила нас чарительница, стоило нам переступить порок лазарета. – Сначала пришла взволнованная Пуфетта. Она очень хотела видеть Делию. И после появилась гесса Пойзан.

– Комахо?

– Сопровождал ее, – подтвердила Меника. – И они были настойчивы в своей попытке проникнуть в лазарет.

– Значит, все сходится, – заявил Кэлвин, ущипнув себя за переносицу.

Во всей этой ситуации мне очень не нравилось, что Пуффи находится в неведении. Кто-кто, а она заслуживала знать правду. С другой стороны, если речь шла о достоверности, то Эльза обязательно наведается к старшей сестре, чтобы удостовериться, что мне действительно плохо.

И если рассуждать логически, скорее всего, парочка уже все это провернула. Им необходимо было лично узнать, как сильно в этот раз меня приложил напиток Эйвери. Но Меника сработала быстро. Внутрь лазарета никто не попал.

– И что теперь? – Лиам стоял, прислонившись к стене плечом. Растрепанный и крайне… довольный?

О-о-о-о, кажется герой-любовник все-таки своего не упустил. Да и глаза гессы Римеди подозрительно блестели.

– Вызову Барингтона Комахо, – тон Кэлвина стал жестче. Сейчас он не был похож на того мужчину, с которым мы общались в ночном саду Торема. Нет. Он стал серьезным, уверенным в себе ректором. Должность обязывала. Да и сама ситуация.

Потому что если опустить тот факт, что мне повезло не испить из того стакана, то исход мог быть непредсказуемым. И я не исключала даже смерть. Уже реальную. Вряд ли духи стали бы запихивать мою душу обратно в бездыханное тело.

Так что я понимала собранность геса де ла Шера. И ни капельки не сомневалась в том, что он во все разберется.

Иначе быть не могло.

– А Жасмин? – задала я вопрос, крутившийся на кончике языка. Может, Эйвери и был исполнителем, но он все делал ради своей любимой. И если в первый раз он, скорее всего, не предупреждал Эльзу о своих грандиозных планах, то сейчас... Что-то подсказывало мне, что сводная сестра не то что была в курсе дела, она еще и организовала повторный процесс.

Знать наверняка я не могла, но та ссора в столовой выглядела слишком притянутой за уши. Слишком агрессивной. Хотя, надо отдать Эльзе должное, из нее вышла бы замечательная актриса. Потому что в тот момент я верила каждому ее слову. Умела сестрица задеть за живое.

– Жасмин я оповещать не буду, – хмыкнул Кэлвин. – Потому что уверен, что она приедет в академию в ближайшее время.

В этом я почему-то тоже не сомневалась. Учитывая тот прошлый раз, когда она хотела забрать меня домой из-за моего плохого самочувствия. Здесь же ситуация была та же. Но я точно знала, что «домой» не поеду.

Я перевела взгляд на де ла Шера и поняла, что он тоже смотрит на меня. В глазах его отчетливо читалась решимость и непоколебимость. Я чувствовала, что мужчина сделает все, чтобы мачеха не смогла меня забрать. Тем более, что на самом деле жизни моей ничего не угрожает.

– Тогда что мне делать сейчас?

Кэлвин нехотя оторвал от меня взгляд и перевел его на Лиама. И брюнет, приобняв чарительницу за плечи, отвел ее за ширму, оставляя нас наедине друг с другом.

– Ты будешь здесь под присмотром гессы Римеди, – все внимание ректора вновь сосредоточилось на мне.

– Просто сидеть…

– Да, Делия. Я и Лиама оставлю здесь. Потому что когда Эльза и Эйвери поймут. Что их план провалился, они могут попытаться довести дело до конца. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – нехотя согласилась я, чувствуя себя опустошенной и беспомощной. – Но… – слова давались мне с трудом. – А кто присмотрит за тобой?

– За мной? – он был удивлен. – разве мне угрожает опасность.

В этом был весь Кэлвин. Он думал обо мне тогда, когда и его собственная судьба стояла на кону.

– Если в этом всем замешан отец Эйвери… Он может… Сделать что-нибудь с тобой… А ты… Твоя сила не работает в полной мере. Я боюсь…

Пользуясь тем, что никого рядом нет, я обвила шею Кэлвина руками и прижалась к нему всем телом. Мужчина весь как будто окостенел от моих действий.

– Я боюсь, что ты пострадаешь.

После моего признания я ощутила, как тело де ла Шера расслабилось, и он позволил себя обнять меня в ответ. Я ощутила небывалый прилив эмоций. Такой мощный, что даже уши заложило. Одна лишь близость Кэлвиа кружила мне голову сильнее любых каруселей. И это было невероятно.

Пару секунд мы стояли в тишине, смакуя образовавшуюся между нами связь, а потом мужчина шепотом нарушил молчание:

– Я обещаю, что со мной все будет хорошо. А еще обещаю, что никто тебя не заберет… От меня.

Глава 19.2

Кэлвин

Все сложилось именно так, как я предполагал: Жасмин явилась ко мне в кабинет утром следующего дня. И сюрприз – Барингтон явился пятью минутами ранее.

– Гес де ла Шер, у меня к вам срочный разговор! – заявила она с самого порога, игнорируя тот факт, что в кабинете мы были не одни.

– Присаживайтесь, гесса Пойзан, – я спокойно указал рукой в свободное кресло, показывая тем самым, что совершенно не удивлен ее внезапному появлению. Женщина этого не поняла.

– Это разговор личного характера! – настаивала она на своем.

– И все же...

– Вы меня не слышите? Гес как-вас-там, не могли бы вы покинуть кабинет на время нашего разговора. Дело срочное и...

Барингтон, сидевший до этого момента тихо, обернулся к женщине и одним своим видом заставил ее замолчать. Не удивительно, ведь про геса Комахо знал весь Торем. Хотя, уверен, слухи о репутации мужчины распространились за пределами нашего города и даже столицы. Я знал, что в Шерините у него есть вполне прибыльное дело по производству мужских тростей.

– Милая гесса, – произнес он ровно и все так же спокойно, будто крики Жасмин не произвели на него никакого впечатления. – Просто сядьте в кресло. Прошу вас. Раньше начнем – раньше закончим. Мне пришлось отменить очень важную встречу из-за... Кстати об этом, – Барингтон обернулся ко мне и сложил руки в замок на своем объемном животе. – Что натворил мой сын?

Жасмин уже без былой прыти и агрессии опустилась на край кресла, да так, чтобы быть подальше от Комахо. Такой смирной я ее не видел давно. Или, быть может, вообще никогда. Даже обидно стало, что мой облик не производил на нее такого эффекта.

– Думаю, стоит начать с того, что три недели назад на уроке гессы Вуд произошел несчастный случай. Пострадала ученица. И по совместительству падчерица гессы Пойзан – Карделия Грей.

Барингтон нахмурился, но перебивать не спешил. Жасмин тоже сидела неподвижно.

– Девушке резко стало плохо, и она, – я выдержал небольшую паузу, вглядываясь в лицо женщины, пытаясь уловить любую мелькнувшую на нем эмоцию. – Потеряла сознание и сильно ударилась головой. Из-за чего она вынуждена была находиться в лазарете до полного выздоровления.

– Мне, конечно, очень жаль вашу ученицу, но какое это отношение имеет к Эйвери.

– Прямое, – ответил резко, потому что речь зашла о Карделии и о том, что ей угрожали. Дважды. – Гесса Грей находится в лазарете и в данный момент времени.

Тут уже в разговор вклинилась пришедшая в себя Жасмин:

– Именно поэтому я и приехала! Мне сообщили, что Делли в ужасном состоянии! И я хочу забрать ее домой!

Вот первая птичка и попалась.

– Да? – искренне удивился я. – И кто же? Я официального письма не отправлял.

Жасмин возмущенно открыла рот, а потом быстро закрыла, осознав, что сболтнула лишнего. Возможно, она и не была в курсе делишек дочурки, но и подставлять ту точно не желала.

– Разве это имеет значение? Слухами академия полнится. И есть люди...

Дальше я даже слушать не собирался. Поднял руки и заставил Жасмин замереть с открытым ртом. Сегодня она прекрасно исполняла роль рыбы, заглотившей крючок, но еще не понимающей, что ее поймали.

– Вернемся к Эйвери. Он влюблен в дочь гессы Пойзан. В Эльзу.

– Какое это отношение имеет… – щеки Жасмин надулись, подобно мехам, раздувающим огонь у наковальни. Да и сама она напоминала пламя. Но я вновь ее перебил. Церемониться с этой истеричной женщиной не было никакого желания.

– А Эльза, в свою очередь, не находит общего языка со своей сводной сестрой.

– Склонен согласиться с замечанием гессы, – не выдержал моих долгих объяснений Барингтон. – Как увлечения моего сына связаны с несчастными происшествиями?

– Чарительница нашей академии выявила у гессы Грей аллергию на один специфический фрукт. И столь сильную, что она способна привести к очень плачевным последствиям.

– Да о чем вы вообще говорите, гес де ла Шер? – противно взвизгнула Жасмин. – При чем здесь моя дочь?

Хороший вопрос. Но вряд ли она спрашивала про Карделию.

– Если вы перестанете меня перебивать, то я все объясню, – глубоко вздохнув, я продолжил. – В тот день, когда Карделии было плохо, она перед этим испила напиток, приготовленный в нашей столовой. Но, учитывая тот факт, что подобного аллергена в академии нет, у меня возник вопрос: каким образом он попал в стакан ученицы? И я, быть может, никогда бы не узнал правды, если бы не второй случай, который чуть было не произошел…

Тут я выдержал небольшую паузу, чтобы до Жасмин и Барингтона дошел смысл сказанных мною слов.

– Ваш сын, гес Комахо, вместе с дочерью гессы Пойзан пытались отравить Карделию. И им почти удалось. Если бы девушка вовремя не почувствовала неладное.

Глава 19.3

Кэлвин

– Клевета!

Иной реакции я от Жасмин и не ожидал.

– Моя дочь никогда бы не причинила вреда своей сестре! – заявила женщина, вопя на весь кабинет. – Как вы смеете порочить репутацию Эльзы!

– Успокойтесь и сядьте! – ни один мускул не дрогнул на моем лице. Голос так же остался ровным и уверенным. – Или я приму меры, гесса Пойзан. И вряд ли они вам понравятся.

Как бы ни хотела она продолжать кричать, разум все-таки восторжествовал над эмоциями. Жасмин была крайне истеричной особой, но точно не глупой. И я бы даже сказал, коварной. Отчего я еще больше вознамерился отдалить ее от Карделии.

– Это заявление слишком громкое, гес де ла Шер, – спокойно произнес Барингтон. – Есть ли доказательства деяний наших детей? Или все только на словах?

– Да-да, где улики? – теперь Жасмин видела в Комахо союзника. Женщина даже села на все кресло, как будто позабыв о недавнем страхе.

Я же был готов к этому повороту. Глупо было ждать, что Барингтон примет мои слова на веру. Не тот это был человек.

Поэтому передал в руки мужчины несколько листов бумаги, исписанных четким, ровным каллиграфическим почерком Меники.

– Чарительница описала в этих документах заключение по исследованию жидкости. И заверила все магически.

Барингтон тут же погрузился в изучение, внимательно вчитываясь в каждое слово. По сути, в этих записях нельзя было найти ничего криминального, но это только если забыть про недуг Карделии.

Жасмин же не могла сидеть спокойно. Она извивалась ужом, пытаясь заглянуть в документ, однако у нее ничего не получалось. Она пыхтела, словно чайник на огне, и, не выдержав, перевела свой прожигающий взгляд на меня.

– Хотите сказать, что Карделия не больна?

– А кто вам сказал, что ей плохо? – парировал я. – Вы приехали сюда сегодня, чтобы забрать абсолютно здоровую падчерицу. Зачем?

Губы женщины превратились в тонкую нить. В ее глазах плескались искры гнева. А все потому, что она не могла признаться мне в том, что именно Эльза передала ей столь ценную информацию.

– Я переживаю за ее здоровье. В том числе и за... – пальцы Жасмин потянулись к вискам в характерном жесте. – Делли, скорее всего, не в себе и распускает клевету про сестру и... про сына многоуважаемого геса Комахо.

После этой фразы она кинула быстрый взгляд в сторону мужчины, надеясь на поддержку. Я так же ожидал от Барингтона криков отрицания и гнева. В таких порывах рождается истина. И если проклятье его рук дела, то он мог выдать себя.

Однако гес выглядел собрано и почти расслабленно. Дочитав документ до конца и, что очевидно, не один раз, он увел руку с записями в сторону и откинул голову на кресло.

– Чего вы молчите? – пискнула Жасмин. Выказывать свое возмущение сильнее женщина не решилась.

– Мангустин – редкий фрукт, – задумчиво произнес Барингтон. – И дорогой.

Мужчина почесал себя по подбородку и вновь затих на некоторое время.

– Вот! – Жасмин ухватилась за спасательный круг. – Что доказывает вранье моей падчерицы. Вы уж простите...

– Ничего это не доказывает, гесса Пойзан, – перебил ее Комахо. – Точнее, это как раз таки доказывает вину моего сына.

– Вы что же... Поверили в этот бред?

Я был удивлен не меньше Жасмин. Нет, я, конечно, собирался любыми способами доказывать Барингтону, что его сын причастен. Но не думал, что это будет так просто. Неужели здесь был какой-то подвох?

– Могу ли я поговорить со своим сыном?

– Только в моем присутствии, – сразу же предупредил я. – Я вызову Эйвери сюда... И Эльзу тоже. Лучше всего нам будет провести общую беседу.

– Моя Эльза тут не при чем! Повторяю еще раз!

– Тогда почему же она сообщила вам, что с Карделией что-то случилось?

– Потому что... – Жасмин запнулась. И замолчала.

Гес Комахо хмыкнул и покачал головой:

– Зовите эту парочку сюда. Будем разбираться.Дорогие мои читатели! Вчера я стартовала с новинкой! Отбор невест, драконы, интриги и пророчество ясновидещей. Вам точно понравится!Королевский отбор, или Попаданка под прикрытиемЗашла в лифт, а вышла в другой мир. Да так вышла, что сразу на отбор невест угодила. Сказочно? Наверное. Только вот у меня нет времени думать о замужестве, мне нужно шпионить за участницами. Если откажусь, то один вредный советник отошлет меня в тюрьму. А значит выбора у меня нет. И я сделаю все, чтобы спасти собственную жизнь. Главное, почаще напоминать себе, что советник совершенно не в моем вкусе!

Глава 19.4

Кэлвин

Взгляд Эйвери мне не понравился. Тяжелый, из-под опущенных бровей. Так смотрит хищник, который не готов сдаться. Эльза же, в отличие от своего спутника, выглядела растеряно. Глаза ее были опущены в пол, и она позволяла темному магу прятать себя. Укрывать своей спиной.

Робкая. Почти невинная. Кто-то другой поверил бы. Но не я. Эльза росла на моих глазах. Становилась той личностью, которой являлась сейчас. И хотела она того или нет, но мне были известны все ее увертки.

– Во всем виноват я, – заявил Эйвери, стоило дверям за спинами парочки закрыться. И мне захотелось закатить глаза.

– Вас никто ни в чем не обвинял, – заметил я. – Пока.

Барингтон сидел в это время молча. Жасмин тоже не спешила что-либо говорить. Лицо гессы Пойзан больше походило на холст, который раскрасили белой краской. Взгляд ее проницательных глаз был направлен на дочь. Уверен, будь в ее арсенале умение передавать мысли, она бы не упустила такой возможности, чтобы передать Эльзе предупреждение. Хотя девушка явно не нуждалась в поддержке.

– Тогда зачем вы нас позвали? – без того хмурый парень стал выглядеть еще напряженнее. Он-то уж точно знал причину, по которой его вызвали на ковер к ректору. А наличие в помещении родителей почти прямо намекало на то, что ничего хорошо их ждать не могло.

– Начну с простого, – я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Эльза, расскажи, пожалуйста, зачем ты сообщила матери, что твоей сестре плохо?

Жасмин тут же открыла рот, чтобы исправить мой вопрос, но я ей не позволил. Одного моего взгляда хватило, чтобы она подавилась воздухом.

– Как зачем? – искренне удивилась девушка, аккуратно заправив за ухо локон темных волос и облизнув пересохшие губы. – Мать попросила меня сообщить ей, если Карделии вновь станет плохо. Как в прошлый раз... И я исполнила свой сестринский долг!

– Вот как? – смешок сорвался с моих губ. – Это похвально, гесса!

– Эйвери, – в разговор вступил Барингтон. –  Помнится, на прошлой неделе у нас из кладовой исчез последний мангустин...

Мужчина развернул голову в сторону сына, однако из-за тучного тела ему явно было не очень удобно сидеть в такой позе. Поэтому он поднялся из кресла и встал лицо к парню. Тем самым он лишил меня возможности следить за его эмоциями. Мне до сих пор не было понятно, по какой причине бывший головорез Торема так легко поверил в вину собственного сына. Подвох ли это? Часть грандиозного плана?

Я терялся в догадках. Но по сути, это не так чтобы сильно меня волновало сейчас. На первом месте было решение конфликта и безопасность Карделии. Парный браслет мог сообщить о произошедшем несчастье, а я же хотел исключить саму возможность такого происшествия. И для этого необходимо было решить вопрос с отравителями.

– И по уверениям нашей домоправительницы, это не первый подобный случай.

Лицо Эйвери исказилось. Он сжал зубы так сильно, что напряглись жилы на шее.

– Я и говорю, что во всем виноват я! – чуть ли не рыча, произнес парень.

– Виноват в чем? – спросил я, накаляя атмосферу. Было ли мне жалко темного мага? Ни капельки. Он был уже совершеннолетним по меркам города, однако находился на попечительстве отца до конца учебы. Но это не меняло того факта, что поступки его нельзя было назвать халатными. Он делал все целенаправленно. И хоть голова его была затуманена любовью, это не являлось оправданием.

– В отравлении Карделии! Это я ее отравил! Слышите! Я! – Эйвери перешел на крик, отчего даже Жасмин вздрогнула. – И Эльза здесь ни при чем! Понятно вам?

– Хватит! – тон старшего Комаха почти не изменился, но в нем отчетливо слышались стальные нотки. – Ты посрамил своим поступком наш род, Эйвери.

– Я? – глаза парня стали шире и налились кровью. – Ты вырастил меня, отец. И я такой, какой есть. Благодаря тебе! Разве не ты учил...

Словам Эйвери было не суждено обрести окончательную форму. С руки Барингтона сорвалась черная искра, и парень захрипел. Но не потому, что задыхался. Нет. Он попросту потерял голос.

– Гес Комахо! Магия подобного рода запрещена на территории академии, – напомнил я.

– Извините, нес де ла Шер. Это больше не повторится, – мужчина, не выказывая никакого сожаления, оправил на объемном животе пиджак и подошел к сыну. – Необходимая мера, чтобы мой сын не наговорил себе на тюремное заключение. Нам ведь всем и так все понятно.

А лучше бы наговорил!

Эйвери от приближения отца вдруг как-то резко побледнел и сжался. На долю секунды мне все же стало его жаль. Он ведь действительно был сыном своего отца. И только Манааре известн,о каким образом Барингтон воспитывал мальчика. И что тот видел в собственном доме, будучи ребенком.

– Какова мера пресечения, гес де ла Шер? – спросил старший Комахо. Несмотря на то, что он был ниже своего ребенка на голову, он все равно умудрялся выглядеть опасно и зловеще. Добродушный пухлячок, способный заткнуть любого одним лишь взмахом руки. И если сын остался жив, то другие... Лучше об этом не думать.

– Исключение, безусловно.

Барингтон кивнул.

– Что насчет огласки?

Этот вопрос был крайне спорным. Я мог бы действительно оповестить местные власти о случившемся, что привело бы к ежесекундному отклику. Проверки, выяснение причин и тому подобное. И я бы действительно так сделал, наплевав на собственную репутацию. Но нельзя было забывать про тот момент, что при проверке Карделии выяснился бы тот факт, что ее потенциал изменился. Стали бы известно про нашу связь. И, что закономерно, и про мое проклятье.

Нет, я не мог этого себе позволить.

– Ситуация не станет достоянием общественности, но только в том случае, если вы обязуетесь не подпускать сына к территории Дефирена и...

– К девушке, – закончил за меня Комахо. – Можете не сомневаться. Я даю вам слово!

– Все же, – шел я до конца. – Лучше оформить ваши слова в письменном виде.

Я говорил спокойно. Уверенно. Но внутри меня просто разрывало от злости. Потому что вся ситуация складывалась таким образом, что смерть Карделии оказывалась неучтенной. И виновник не нес соразмерного наказания. Но у меня были связаны руки, и я ничего не мог с этим поделать. Любое громкое дело и на Карделию обратят внимание маги. Неоправданный риск.

Я до боли сжал кулаки.

– А что же вы хотите сделать с Эльзой? – Жасмин задала свой вопрос тихим бесцветным голосом. Чувствовала, что ходит по тонкому льду. – Вы же слышали, что...

– Я не виновата, – глаза Эльзы полнились слезами. – Клянусь, все сделал Эйвери.

И темный маг в подтверждение ее слов, закивал головой. Дурак!

– Он сообщил мне, что сестре плохо, и я тут же связалась с матерью. И... И... И побежала в лазарет, чтобы выяснить причины! Об отравлении я слышу в первый раз. Бедная моя сестричка. Она не заслуживает такой участи.

Слеза таки сорвалась с нижнего века и покатилась по щеке. Такая одинокая. Лживая. Только вот доказательств у меня против Эльзы было не так много.

– Эльза Пойзан, вы отстраняетесь от занятий на два месяца. Вам повезло, что гесса Грей так и не испила из стакана, предложенного вашим другом.

– Что? – лицо девушки вытянулось, но она быстро взяла себя в руки. Хотя в глазах плескались искры неверия. – То есть… А как же бал? Я… Я же не могу его пропустить.

– Молчи! – возопила Жасмин. – Спасибо! Спасибо гес де ла Шер! Мы сделаем выводы и будем учиться дома! Еще раз спасибо!

Только взгляд Эльзы подсказывал мне о том, что девушка никаких умозаключений так и не сделала. Оставалось уповать, что Жасмин вразумит свою непутевую дочурку.

Глава 20 Да начнется подготовка

Карделия

Я мерила лазарет шагами. Заходила за ширму, ловила встревоженный взгляд Меники из лаборатории, скучающий Лиама, и вновь шла к деревянным дверям. Останавливалась возле них, проводила пальцами по шершавой поверхности, прислушивалась и тяжело вздыхала. Тишина. Разворачивалась и шла на новый круг.

Время, как назло, тянулось бесконечно. Невыносимо. В этот момент моего бездействия могло произойти все что угодно. Тем более, что Барингтон Комахо мог быть тем человеком, который проклял Кэлвина. И если ректор словит его за руку, то...

Страшно представить, на что способен темный маг. Из моих мизерных знаний можно было сделать выводы, что их представители способны на многое. Да, законодательно использование темной магии было ограниченно. Но опять же, речь не шла о законопослушном гражданине. Спасибо Лиаму, просветил.

В момент, когда мои нервы, казалось бы, натянулись до предела, и я уже была готова, наплевав на конспирацию, бежать к кабинету ректора, дверные петли скрипнули, и в лазарет вошел Кэлвин.

В нем почти ничего не изменилось со вчерашнего дня, однако лицо как будто осунулось. А глаза... Я отчетливо видела, что в них плещется вина.

Но почему?

Мне отчаянно захотелось подойти к мужчине вплотную и прижаться к его груди. Вдохнуть знакомый аромат и успокоить. Заверить, что мы справимся с любой бедой.

– Как все прошло? – раздался за моей спиной ровный голос Лиама, и я осталась стоять на месте, как будто меня к полу гвоздями приколотили.

Но Кэлвин устало отмахнулся. Мужчина, проигнорировав все приличия, сам подошел ко мне, взял за руку и потянул к выходу.

– Есть что-то, что мы должны знать? – вопрос ударил в спину. Росси не сдавался.

– Да, – не оборачиваясь, бросил Кэлвин. – Карделия с сегодняшнего дня сможет вернуться к себе в комнату.

Кинув быстрый взгляд через плечо, увидела радостную открытую улыбку на губах Лиама. Он своего ликования не скрывал. На лице чарительницы же виднелся лишь смущенный румянец. Только вот она на нас не смотрела. Взгляд ее был устремлен на брюнета. До нас им уже не было никакого дела.

Дверь закрылась.

– Куда мы? – тихо спросила я де ла Шера.

– Ко мне, – столь же тихий ответ.

Руку ректор все же мою опустил. Потому что сейчас был день, и ученики переполняли коридоры. Со стороны мы не сильно привлекали внимание. Просто ректор. Просто ученица. Мы даже шли на небольшом расстоянии. Приличия соблюдены.

Но по какой-то неведомой причине я чувствовала, как внизу живота затягивается узел. Я ощущала напряжение между нами. И хоть де ла Шер весь путь до своего кабинета даже не смотрел на меня, я не могла отделаться от мысли, что он просто себя сдерживал.

И вот я переступила порог. Щелкнул замок, и в помещении повисла тишина. Звенящая. Давящая на уши.

Кэлвин стоял прямо за моей спиной и молчал.  Миг растянулся. Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем крепкая мужская ладонь опустилась мне на плечо и развернула меня.

Глаза в глаза. Ректор стоял так близко.

– Прости! – слетело с его губ, и он притянул меня к себе. А я вцепилась в его мантию пальцами, прижимаясь теснее. – Я должен был наказать Эйвери за то, что он сделал с тобой... Но это привлекло бы слишком много внимания к тебе.

Мужчина и правда чувствовал свою вину. Она сквозила в каждом его слове.

– Но я лишь отчислил его. Он больше не имеет права приближаться к тебе, Делли.

– И ты винишь себя за это? – отстранившись, я заглянула Кэлвину в глаза. – За то, что недостаточно сильно наказал его?

Мужчина увел взгляд в сторону и кивнул.

– Он не заслуживает свободы. Даже если он не хотел убить тебя. Даже если это было сделано ради того, чтобы вызвать аллергию и отомстить за Эльзу. Эйвери уже убил тебя... Карделию. И мог сделать это снова. Потому что я не увидел закономерности.

– А разве это было возможно? – я подняла руку и аккуратно убрала со лба мужчины белую прядь. – Кэлвин, ты и так сделал все, что мог. И ты... Ты рисковал собой ради меня. Комахо ведь мог закончить начатое.

В горле образовался комок. Все, о чем я могла думать: он – мой спаситель, а я – его проблема.

– Барингтон непричастен, – заявил Кэлвин и криво улыбнулся. – Но даже если и так, то я все равно бы рискнул. Понимаешь, почему?

Тогда в парке, где трава сияла мириадами звезд ректор так и не сказал мне о своих чувствах. Но надо ли мне это было сейчас? Нет. Поступки ведь важнее слов.

Мысли окончательно спутались, когда я встала на носочки, сокращая расстояние между нами. Мне лишь хотелось ощущать тепло мужчины, его запах, его дыхание на моей щеке.