Текст книги "Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья (СИ)"

Автор книги: Полина Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

​Глава 65

Кое-как поднимаюсь на ноги, стискивая зубы так, что они едва не трещат. Каждая мышца горит, будто в неё впрыскивают кислоту. Холодный яд пробирается в каждую клеточку тела, превращая кровь в лёд.

Пальцы немеют, а в сердце медленно вонзаются ледяные иглы.

Но я всё равно встаю.

Я же дракон. Пока ещё.

Шатаюсь, хватаясь за край стола, чтобы не рухнуть обратно. Зверь внутри странно затихает, будто смирившийся с моим решением. Обычно неукротимый и яростный, сейчас он наблюдает со стороны.

Безмолвно говорит: это твой выбор.

Едва оказываюсь на ногах, как слышу шаги в коридоре. Лёгкие, женские. Прижимаюсь к стене рядом с дверью, собирая последние крохи сил.

В комнату заходит та самая служанка, что принесла мне чай. Резким движением хватаю её, вдавливаю в стену и зажимаю рот ладонью. Соплячка пытается кричать, но звук глохнет под моей рукой.

– Если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею, притихни и отвечай на мои вопросы, – хриплю ей в ухо, чувствуя, как яд сжимает горло.

Глаза дряни расширяются от ужаса, когда она видит моё лицо. В отражении её зрачков я могу рассмотреть его до мельчайших подробностей. Бледное, с выступившими венами, пульсирующими чернотой под кожей.

– Кто ты? – выдавливаю из себя.

Медленно убираю ладонь с её рта, держа другую руку на её горле.

– В-вивьен Дезмонд, – шелестит она и поскуливает, как выброшенный на улицу щенок. По щеке катится слеза, но жалостливый вид вызывает лишь брезгливость, смешанную с отвращением.

Значит, это Вивьен Дезмонд. Одна из сестёр Аниты, в теле которой оказалась моя Анна.

– Что вы задумали? – надавливаю пальцами чуть сильнее, чувствуя, как трусливо дрожат её колени. – Говори.

– Я... я не знаю всего, – вякает она, пытаясь отвернуться от моего взгляда. Нет, тварь, будешь смотреть до последнего. – Клянусь! Только то, что Анита уже с отцом.

– Лжёшь, – шепчу, наклоняясь ближе. О том, что ублюдок Дезмонд мог сделать с Анной, я стараюсь не думать. – Я вижу ложь в твоих глазах, Вивьен. И мне нет причины тебя щадить. Такие, как ты, всего лишь расходный материал.

– Пожалуйста... – она захлёбывается слезами, но стоит ещё немного усилить хватку, как моментально затыкается.

– Что будет с Анн… Анитой?

Вивьен замирает на секунду, хватает ртом воздух и рвано выдыхает:

– Её Высочество упоминала... как только вас не станет, Аниту выдадут замуж за какого-то парня из Милфорда. Она... она останется там до конца жизни. А папа получит за это много денег.

Сердце пропускает жестокий в своей болезненности удар, а затем бьётся быстрее, разгоняя яд по венам.

– Кто отдал приказ отравить меня?

– Я не... – начинает она, но я чуть сдавливаю её горло, и она сразу меняет тон. – Её Высочество Вилмена.

Киваю.

Это всё, что мне нужно знать.

Остальное из неё выбьют дознаватели. А потом пусть король решает, что делать с бракованной дочуркой.

Быстрым, отточенным движением нажимаю две точки на её шее. Вивьен вздрагивает и обмякает в моих руках.

Молча смотрю, как она падает на пол. Неловко, словно сломанная кукла. Голова ударяется о паркет с глухим стуком.

Ни капли её не жаль.

Зато теперь я знаю, что делать.

Пошатываясь, бреду в ванную, тяжело опираясь на стену. Каждый шаг даётся с трудом, словно на ногах неподъёмные кандалы. Яд разъедает вены изнутри, превращая кровь в бесформенную массу.

В ванной комнате бросаю взгляд на своё отражение. Кожа бледная, почти прозрачная, с голубоватыми прожилками. Под глазами залегли тёмные круги, а зрачки расширились настолько, что почти поглотили радужку.

Нахожу на полке ножницы – острые, с серебряными ручками. Идеально подойдут.

– Это единственный выход, – шепчу своему зверю, сжимая их до побелевших костяшек.

“Ты делаешь это ради нашей самочки, – отзывается дракон в моём сознании. – Я понимаю и принимаю твой выбор.”

Низкий голос, обычно рычащий и неукротимый, звучит почти печально.

– Прости.

“Эридан Вэйн впервые в жизни просит прощения, – невесело хмыкает зверь. – Это будет достойным искуплением.”

Сглатываю комок в горле и закатываю рукав рубашки, обнажая метку истинности на запястье.

С губ неохотно срываются запретные слова древнего заклинания. С каждой произнесёной буквой моё тело нагревается и раскаляется, а лёд в венах превращается в пожар, растапливая и выжигая яд.

Слова срываются с губ всё быстрее и быстрее, горят в воздухе, будто наполненные магией. Древний язык жжёт горло, но я не останавливаюсь.

Выпалив последние слова, с размаха вгоняю ножницы в центр метки истинности.

Теперь назад дороги нет.

Боль пронзает всё тело – невыносимая, ослепляющая. Словно кто-то вырывает часть моей души голыми руками. Каждая клетка кричит от агонии, не в силах испытывать чудовищные муки! Но это единственный способ избавиться от "Слезы".

Человеческая сущность отделяется от звериной не сразу. Постепенно, но необратимо.

Метка истинности вспыхивает пламенем, затем начинает тускнеть, превращаясь в обычный шрам. Связь не разрывается полностью – это невозможно. Но теперь вся надежда не на магию Истинных. С этого момента наше будущее с Анной зависит исключительно от нас самих.

Падаю на колени задыхаясь. Тело сотрясает лихорадка – первый признак, что ритуал сработал. Яд начинает выходить с потом, который приобретает характерный болотный оттенок. Капли стекают по шее, лицу, груди и рукам.

Собрав остатки сил, поднимаюсь на ноги и неровной походкой выбираюсь на балкон. Вечерний мороз обжигает разгорячённую кожу, но это приносит облегчение, охлаждая огонь внутри.

Поднимаю руку к ночному небу и шепчу заклинание призыва. Воздух мерцает, и передо мной появляется мой вестник – ворон-альбинос с глазами цвета крови.

– Лети к Себастьяну, – говорю птице хриплым голосом. – Скажи, что Анна в руках у Дезмонда, и надо срочно её найти. Также пусть он вызовет в столичный особняк дознавателей. В моей спальне лежит Вивьен Дезмонд, которая пыталась меня отравить. Если через шесть-семь часов я не буду в Милфорде, значит, Себастьян должен обратиться за помощью к лорду Эйвару Эллерингу. Из всех драконов он ближе всего к Милфорду.

Ворон склоняет голову, запоминая послание, а затем яркой вспышкой растворяется в ночи.

Выпрямляюсь, глядя на звёзды, и призываю зверя в последний раз:

– Поспеши. Нам срочно надо вернуться в Милфорд.

Тело начинает трансформироваться, кости хрустят перестраиваясь. В последний раз я чувствую его силу, его мощь.

В последний раз я становлюсь драконом. Через шесть часов он меня покинет.

В этот раз уже навсегда.

‌Глава 66

Леди Анна Вэйн

Иномиряночка

Он знает!

Дыхание сбивается, становясь поверхностным и частым. Кончики пальцев начинает покалывать, а на лбу выступает холодный пот, собираясь в бисеринки-капли.

– Что... что за чушь ты несёшь? – голос предательски дрожит, выдавая меня с головой. С трудом перевожу взгляд на подонка и вижу, как он победно ухмыляется, наслаждаясь моей реакцией.

Вольф, до сих пор отсвечивающий в стороне, со смесью скуки и брезгливости на лице, раздражённо даёт отмашку:

– Запри её где-нибудь, где нет окон, до завтрашнего дня. И проследи, чтобы никто ничего не услышал.

– Ненавижу, – шиплю сквозь зубы, но он уже уходит, оставляя наедине с тем, от взгляда которого меня теперь трясёт.

Как только дверь закрывается, Альфред издевательской заботой поглаживает меня по голове, пропуская спутанные пряди сквозь пальцы. Морщусь от боли всякий раз, когда он натягивает волосы, сбившиеся в маленькие узелки.

– Ну-ну, не стоит так бояться, – его голос звучит почти нежно, отчего мурашки ползут по коже. – Скоро ты станешь моей женой, и я буду о тебе заботиться. А ты мне расскажешь всё-всё о своём мире. Какая у вас магия? Какое оружие?

– Что за бред? – хрипло спрашиваю я, пытаясь сбросить его руку и изображая недоумение. – С чего ты взял, что я...

Слова застревают в горле. Не могу произнести это вслух. Понимаю, что признание сделает кошмар реальностью.

– Откуда я узнал, что ты не из нашего мира? – Альфред заканчивает за меня, и от его слов внутри всё окончательно обрывается. – О, это было не так уж сложно. Прислужнику лорда Вэйна следовало действовать осторожнее.

Оставив многострадальные волосы в покое, он отходит на шаг, явно наслаждаясь эффектом своих слов.

– Парень не раз выносил из городской библиотеки и архива записи. Я увидел его, нагруженного папками и книгами, и, естественно, заинтересовался. Подкупил работника библиотеки, – он пожимает плечами, словно речь о покупке булочки на ярмарке, – и узнал, что лорд Вэйн искал любые упоминания о перемещении между мирами. Сложить два и два было несложно, я же бывший преподаватель.

Мерзавец внимательно наблюдает за моей реакцией, и я понимаю, что каждая микроэмоция на лице подтверждает его догадку.

– А теперь, судя по твоему виду, я убедился окончательно.

Стискиваю зубы и молчу. Что бы я ни сказала, это лишь ухудшит моё положение.

Альфред резко наклоняется, обхватывает меня за талию и одним движением перекидывает через плечо. От неожиданности я вскрикиваю, пытаюсь брыкаться, но магические путы стреноживают меня, как ретивую кобылу.

– Не дёргайся, если не хочешь, чтобы я оставил тебя на ночь связанной, – бросает он, не без труда шагая по лестнице.

Вишу вниз головой, и кровь приливает к лицу. Мы поднимаемся всё выше, пока не оказываемся в какой-то комнатушке на чердаке. Альфред сбрасывает меня на старый матрас, отчего в воздух поднимается облачко пыли, и я надрывно кашляю.

Сквозь слезящиеся глаза пытаюсь оглядеться по сторонам: комната маленькая, тёмная, без окон. Единственный свет – от тусклой лампы на пятачке за дверью. Голые стены, пол покрыт слоем пыли, кроме матраса, на котором я сижу, никакой мебели.

– Посиди здесь до завтра, а как только Её Высочество пришлёт нам радостную весть, мы направимся сразу в храм.

Щелчок замка отдаётся зловещим эхом в маленькой комнатушке. Придвигаюсь на самый край матраса, не желая барахтаться в пыли, и вслушиваюсь в постепенно затихающие шаги.

Тусклый свет лампы из коридора, проникающий через щель под дверью, единственное, что хоть как-то разбавляет чернильную темноту. Обхватываю ладонями плечи, пытаясь унять дрожь, но защитный панцирь храбрости трескается, рассыпаясь на множество осколков.

Слёзы, которые я так отчаянно сдерживала, теперь свободно текут по щекам. Плечи вздрагивают от бесконечных, беззвучных рыданий.

– Какая же я дура, – шепчу в пустоту. – Надо было слушать Кошку... и Жерара... и даже Эридана. Решила, что самая умная, самая ловкая, – горько усмехаюсь сквозь слёзы. – И что теперь?

Кончики пальцев скользят вниз, оказываясь на запястье, где осталась метка истинности, и неожиданно для себя понимаю, что я скучаю.

Скучаю по вредному, вертлявому дракончику, который отчаянно пытался примирить нас с Эриданом. И даже по самому лорду Вэйну.

– Эридан, – шёпотом зову его, а умом понимаю, что он меня не слышит. Ладонь машинально гладит метку, как единственную ниточку связи с Истинным, – пожалуйста, спаси меня. Я больше не буду на тебя ругаться и спорить с тобой.

Горячие слёзы стекают по щекам, оставляя солёные дорожки, и я неловко пытаюсь стереть их рукавом платья.

– Ты, конечно, жуткий сноб, и я не всегда понимаю тебя, но ты никогда не хитрил. Ты всегда говорил так, как есть, – мой шёпот растворяется в тишине чердака. – Даже когда это было жестоко или неприятно. Ты не причинил мне вреда, не гнал на улицу, заботился как мог и спас мне жизнь.

Прислоняюсь затылком к стене и подтягиваю колени к груди, обхватывая их руками. Усталость наваливается тяжёлым покрывалом. Глаза закрываются сами собой, и я соскальзываю в сон.

Мне снится зимняя ночь. Бреду вдоль дороги, утопая по щиколотку в снегу и поскальзываясь. Вокруг стоит пронизывающий мороз, что забирается под одежду и заставляет меня дрожать. Холод проникает до костей. Жуткий, неестественный.

Куда иду?

Зачем?

В немом отчаянии поднимаю голову к ночному небу и замираю. Там, среди россыпи звёзд, я вижу силуэт дракона. Зверь движется рывками в сторону Милфорда, и невооружённым глазом заметно, что каждый взмах крыльев даётся ему с трудом.

Внезапно дракон теряет высоту. Огромное тело падает, оставляя за собой тёмный след на фоне звёздного неба. Не раздумывая ни секунды, я бегу в ту сторону, где он должен приземлиться.

Снег скрипит под ногами, дыхание вырывается облачками пара, сердце колотится как ненормальное. Наконец, я вижу огромную тёмную фигуру, распластавшуюся на снегу.

​​​‌​Но когда подбегаю ближе, на месте дракона лежит человек.

Эридан.

Кожа неестественно бледная, с синеватым оттенком, как у мертвеца. По лбу стекают капельки пота, мгновенно кристаллизующиеся на морозе.

Муж не видит меня и не чувствует моё присутствие. Затуманенный взгляд устремлён в небо.

Губы беззвучно шевелятся, как будто он произносит заклинание.

Или прощается.

Опускаюсь рядом с ним на колени, протягиваю руку, чтобы коснуться его лица, но в этот момент от его тела отделяется призрачная фигура. Сначала неясная, размытая, она постепенно обретает очертания дракона. Зверь, сотканный из света, поднимает голову к небу и издаёт неистовый рёв, от которого дрожит земля.

Резко просыпаюсь, задыхаясь, будто это я только что кричала. Рука горит, как от прикосновения к раскалённому железу.

Закусив губу от боли, я ползу на четвереньках к двери, поближе к свету. Задираю рукав и не верю своим глазам!

Дракон вернулся на запястье!

‌‌Глава 67

Глазам своим не верю!

Он здесь! Со мной!

Часто моргаю, в надежде, что это не очередной сон, а затем для достоверности прищипываю пальцами кожу на запястье.

Ай!

Нет, это реальность! Как и въедливый запах пыли, напрочь забивший нос.

Осторожно касаюсь мерцающего в темноте дракончика подушечкой указательного пальца, ласково поглаживая его по чешуйчатой шее и спинке. Впервые ощущаю не просто тёплую гладкую шкуру, а каждый крошечный бугорок, каждую миниатюрную чешуйку!

Как же я скучала по этому маленькому врединке!

Он охотно подставляется под ласку, выгибая спинку дугой, будто довольный кот. Метка больше не жжёт огнём – лишь мягко пульсирует теплом.

Вместе с ним во мне пробуждается решимость – упрямая, несгибаемая, как стальной клинок. Бьюсь об заклад, возвращение чешуйчатого негодника явно как-то связано с Эриданом!

Что бы ни говорили Альфред с Дезмондом, он жив! Значит, есть надежда!

Воспрянув духом, выпрямляю спину и расправляю плечи. Теперь я точно не одна. Что бы ни случилось, мы справимся вместе – я, дракончик и мой Истинный. А наши с ним противоречия и недомолвки… Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления.

А если дойдёт до крайности – найду местного семейного психолога, и Эридан не отвертится.

Закрываю глаза, успокаиваясь и выравнивая дыхание. Пыльный воздух царапает горло, и из носа вырывается рваное сопение. В груди пощипывает, но я упрямо втягиваю воздух, пытаясь обрести душевное равновесие.

– Всё будет хорошо, – шепчу себе, как мантру, и слова эти звучат уже не как пустое утешение, а как твёрдое обещание.

Пытаюсь вернуться мыслями в недавно увиденный сон. Эридан, снег, дракон... Образы мелькают перед внутренним взором, яркие, но неуловимые. Вот только чем больше я пытаюсь ухватиться за них, тем быстрее они расплываются, ускользают, как вода сквозь пальцы.

Воспоминания подёргиваются туманом, и как бы я ни старалась, не могу уловить образы, которые ещё несколько минут назад стояли перед глазами.

Дракоша, только что отчаянно пытавшийся поймать свой хвост, вдруг останавливается. Крошечное тельце напрягается, вытянувшись в струнку, а голова поворачивается к двери. Замираю вместе с ним, вслушиваясь в тишину.

А мгновение спустя слышу за дверью неторопливые, размеренные шаги. Наскоро опускаю рукав и спешу вернуться на матрас. Скрип ключа, проворачивающегося в замочной скважине, отдаётся в ушах, и я невольно вздрагиваю.

“Следи за эмоциями, – настраиваю себя. – Как бы ни было противно – подыграй. Ты теперь не беспомощна, у тебя есть козырь. Козырной туз, я бы сказала!”

Дверь распахивается, и неяркий свет из коридора наотмашь бьёт по глазам, заставляя меня зажмуриться и отвернуться. Прикрываю веки ладонью и морщусь: он хоть и не яркий, но всё равно довольно неприятно.

– С добрым утром, дорогая! – нарочито бодрым голосом здоровается Альфред. Слышу, как он делает несколько шагов в мою сторону и что-то ставит на пол.

Кое-как привыкнув к свету, опускаю руку и вижу поднос. Чашка с чаем, от которой поднимается слабый пар, и бутерброд. Кривоватый, наспех сооружённый, с неровно нарезанным сыром и небрежно положенным, слегка увядшим по краям листиком салата.

Желудок призывно урчит, требуя немедленно приступить к нехитрой трапезе.

– Сам готовил, – с гордостью тычет в грудь пальцем рыжий мерзавец. – Ты ешь давай, не бойся, он не отравлен.

Презрительно фыркаю, демонстративно отодвигая поднос, но Альфред, сев на корточки, упрямо пихает его обратно.

– Серьёзно, Анна. Ешь и не выделывайся.

Поджимаю губы, но прислушиваюсь к ощущениям внутри себя: “Это можно есть?” – мысленно спрашиваю я дракона. В ответ чувствую, как метка отзывается мягкими волнами тепла.

“Да.”

Ладно, Альфред прав. Силы мне понадобятся. Беру двумя пальцами бутерброд, маскируя свои действия под вынужденную покорность. Кусаю, ощущая сухой хлеб, водянистый салат и безвкусный сыр.

Хоть бы маслом его намазал!

И тут же кулинарный изыск с кашлем вырывается обратно, когда Альфред склоняется ко мне и произносит с плохо скрытым торжеством:

– С превеликой радостью сообщаю, что час назад мы получили весть о кончине Эридана Вэйна. – Голубые глаза сияют, а на губах играет самодовольная улыбка. – Королевский коронер и главный дознаватель Алдервилля подтвердили кончину лорда. Ты теперь вдова, моя дорогая, но не надолго. Собирайся, мы едем в храм.

‌​‌‌​​​‌Глава 68

Я не успеваю доесть ужасный бутерброд. О том, чтобы переодеться или хотя бы умыться – вообще нет речи. Спустя десять минут после визита рыжего гада на чердак, Вольф и Альфред выводят меня под руки из особняка, опасаясь, что я сбегу.

Что ж, они правы – сбежала бы. Но мне следует беречь силы, шанс ещё представится.

Изогнув бровь, задираю нос, демонстрируя презрительную покорность. Я не упираюсь, не пинаюсь и не закатываю истерику, но всем своим видом показываю, насколько мне противны их прикосновения.

На губах играет лёгкая усмешка, будто я знаю что-то такое, чего не знают они. Впрочем, так оно и есть. А подонки пускай думают, что я смирилась. Мне только на руку, если они ослабят бдительность.

– Храбрится. Умница, девочка – мерзко хмыкает Вольф Дезмонд, выглядывая из-за моего плеча.

– Понимает, что ей никуда не деться. Лорд Вэйн мёртв, – самодовольно кивает голубоглазый наглец.

Вопреки их словам, метка на запястье приятно греет кожу. Эридан жив. Я это чувствую всем своим естеством.

Цепляясь за эту мысль, я сохраняю внешнее спокойствие, когда меня буквально запихивают в тот же потрёпанный экипаж, на котором меня привезли к Дезмонду.

Как только мы трогаемся, я закрываю глаза, делая вид, что пребываю в стадии принятия. Вот только на самом деле я прислушиваюсь.

К себе.

К дракону на запястье.

К теплу, пульсирующему на метке.

Всё будет хорошо. Эридан найдёт меня. Должен найти, как может быть иначе?

– Итак, – голос Вольфа вырывает меня из размышлений, – сразу после обряда ты увезёшь Аниту в свой дом.

– Разумеется, – отвечает тот. – И что потом?

Судя по шороху обивки, папаша-тиран подаётся вперёд:

– А потом ты отправишь вестника Её Высочеству Вилмене. Пошли ей снимок новобрачных, возьми у служителя свидетельство, что угодно, но предъяви ей доказательство, что Анита – твоя жена. Она перечислит оговоренную сумму, и ты передашь мне мою долю. В течение суток, Альфред, – с нажимом добавляет он. – Не позднее.

“Мечтай-мечтай, – думаю про себя, стараясь не улыбаться. Не хватало ещё, чтобы мерзавцы что-то заподозрили. – Эридан меня спасёт. Может быть, он чувствует, где находится его зверь, и уже поджидает нас у храма. А как только мы выйдем, вернёт своего дракона, обратится и сожрёт обоих! О, это было бы чудесно!”

Вопреки ожиданиям, когда мы выходим наружу, у входа в храм нет никого. Вокруг звенящая тишина, прерываемая лишь размеренным шкрябаньем лопаты дворника о брусчаку. И то, не рядом, а где-то вдалеке.

Лихорадочно оглядываюсь по сторонам, ища хоть какой-то признак Эридана, но безуспешно. Светлеет край горизонта, обозначая скорый рассвет, а значит, у меня почти не осталось времени.

Ничего страшного. Сама справлюсь. Теперь я не одна, со мной дракон.

– Пойдём-ка, дорогая, – Альфред сжимает мой локоть так сильно, что наверняка останется синяк.

Стискиваю челюсти так, что они едва не трещат, но иду, высоко подняв голову. План ещё не провалился. Ещё есть время.

Есть надежда.

В храме нас встречает тот самый сонный служитель, который сочетал меня браком с Эриданом. Бедняга толком не успел проснуться – глаза припухшие, волосы взлохмачены, тёмно-синяя мантия выглядит пожёванной.

– А, вы уже? – бормочет он, явно не ожидавший увидеть нас в столь ранний час. – Но прошу прощения, эта леди замужем. Я лично…

– Леди уже несколько часов как вдова. Хватит болтать попусту, приступайте, – приказывает Альфред, пока они с Вольфом крепко держат меня с двух сторон, не позволяя даже дёрнуться.

Оглядываюсь через плечо, потом на дверь, лихорадочно ища путь к бегству. Вокруг лишь бесстрастные лица божественных статуй, треск свечей и тонкий запах благовоний, похожих на ладан.

Подведя меня к алтарю, Дезмонд отступает, а Альфред стискивает меня двумя руками. Служитель, прокашлявшись, начинает зачитывать древний текст сонным, заунывным голосом.

Дракон как-то странно притих, будто затаился. Но я всё ещё чувствую его на своём запястье.

И Эридана нет.

Неужели, я ошиблась, и он действительно…

– Аира! – громко выпаливает Альфред и сильнее сжимает мою руку с требованием, – повтори!

– А… – начинаю я, вот только вместо короткого слова на языке вертится колкое: “Не пошёл бы ты нахрен?”

В храме за секунду становится холодно и темно. Свечи с шипением гаснут, одна за другой, а вот моя рука нагревается так, что свечение от кожи пробивается сквозь испачканный рукав платья.

– Я же говорил! – в отчаянии кричит служитель, торопливо пятясь от алтаря. – Вы прогневали богов!

Альфред с шипением разжимает хватку, бормоча ругательства, и всю мою конечность – от кончиков пальцев до ключицы ошпаривает кипятком! Кость выкручивает и трещит, грозя вот-вот сломаться. С губ рвётся не просто крик, а звериный вой, настолько сильная боль!

А в следующий миг в воздухе вспыхивает яркий крылатый силуэт.