Текст книги "Очарованная горцем"
Автор книги: Пола Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 17
Роб в одиночестве медленно брел по берегу. Погрузившись в свои невеселые мысли, он не замечал царившей вокруг красоты: ни темного бархата неба, ни заката, окрасившего облака в пурпурные и розовато-оранжевые цвета, ни золотой дорожки, протянувшейся по глади воды от его ног до самого горизонта. За все то время, как они оставили Курлохкрейг, это был всего лишь второй раз, когда он позволил себе ненадолго оставить Давину одну, да и то лишь потому, что она с самого утра была окружена мужчинами. Рядом с ними ей ничего не грозит, решил Роб, так что он вполне может позволить себе роскошь спокойно искупаться. Ему страшно хотелось помыться, но очень скоро желание привести в порядок мысли перевесило, и Роб, разувшись, бродил вдоль берега, погружая босые ноги в прохладные водоросли, которыми сплошь заросли выступающие из воды скалы. У него хватало благоразумия понять, чем он рискует, позволяя себе мечтать о такой девушке, как Давина Монтгомери… вернее, Давина Стюарт. Роб всегда гордился своим здравомыслием. Но много ли от него проку, когда все его существо тянется к ней? И что ему делать, когда он изнывает от желания коснуться ее? Разве в таком состоянии он способен хладнокровно решить, что будет лучше для его клана? Роб сокрушенно покачал головой. Похоже, он окончательно спятил, раз по-прежнему собирается отвезти ее домой, зная уже, кто она такая и чем это может обернуться для его клана. Помилуй Бог, дочь самого короля! Да, теперь Роб уже не сомневался в этом. Прошлым вечером он незаметно наблюдал за нею. От внимания Роба не укрылось, как она смотрит на Финна с Колином… словно на родных братьев, которых она искала много лет и вот наконец нашла. Да, она дочь Якова. Проклятие… угораздило же его влюбиться – да еще в принцессу королевской крови! Мало того что он уже взял грех надушу, когда осмелился поцеловать будущую Христову невесту, возжелав ее так, что забыл обо всем на свете! А тут еще этот чертов король, будь он неладен…
Выйдя на песчаную отмель, Роб швырнул сапоги на песок и присел на выступающий из воды валун. Святители небесные… она ведь наследница английского трона! Он никогда не сможет назвать Давину своей, зато опасность, которую ее присутствие навлечет на его клан, благодаря этому возрастает в десятки раз. Роб не мог этого не понимать, но… желание защитить ее – любой ценой! – от этого меньше не стало. Больше того, когда вчера вечером Роб поведал Уиллу и остальным о своих подозрениях насчет ее королевского происхождения, он уже твердо решил, что никакая сила в мире не заставит его отказаться от Давины. Кэмлохлин – их дом, так что они имеют право знать, какая опасность нависнет над ними благодаря принятому им решению. Впрочем, как он и думал, молодые люди единодушно одобрили его план – судя по всему, опасность их не пугала.
Роб нахмурился. Проклятие, как людям Джиллса удалось отыскать ее? Каким образом ее враги вообще пронюхали о ее существовании, когда об этом не знала ни одна живая душа?! Конечно, Эшеру была известна тайна ее рождения… да и аббатисе в Курлохкрейге тоже. Теперь Роб понял наконец, почему оба – и Эшер, и аббатиса – молчали, точно набрав в рот воды. Ну а Давина? Неужели она до сих пор не доверяет ему до такой степени, что не осмеливается посвятить его в эту тайну? А Вильгельм Оранский, откуда он знает о ней? Вероятно, от жены, ведь они с Давиной сестры, пусть и сводные. Неужели Монмут с Аргайлом строят планы против короля и для этой цели привлекли на свою сторону принца Оранского? Но кто из этой троицы приказал убить Давину?
Однако все эти вопросы, не дававшие Робу покоя, отступали на второй план, стоило ему только вспомнить, что она – дочь самого короля. Даже если ее врагам не суждено напасть на ее след, отец Давины рано или поздно явится за ней или пришлет своих людей. И что ему делать тогда? Объявить клану, что он намерен объявить войну королю Англии?! Да еще из-за одной-единственной девушки? А что, если Давина сама захочет вернуться к отцу? Что, если свойственное ей чувство долга перевесит все другие соображения? Как ему тогда жить без нее?
Поежившись, Роб сорвал с себя рубашку и, бросив ее на песок, вошел в воду. Ледяной ветер, забравшись под килт, игриво куснул его обнаженные ягодицы. То, что надо, угрюмо решил Роб, может, хоть это погасит огонь, зажженный Давиной в его крови? Намочив край пледа, он тщательно обтер им обнаженное тело. Потом, сложив руки ковшиком, плеснул себе в лицо водой, умылся и кое-как пригладил спутанные волосы. Да, он отвезет ее на Скай, решил Роб, на острове ей ничего не грозит, а там будет видно. В конце концов, у него еще будет время подумать, что скажет по этому поводу король… да и его собственный отец тоже.
Сразу почувствовав себя лучше, Роб шумно отряхнулся, словно выбравшийся из воды пес.
– Я тебя искала.
Роб поспешно поднял голову и молча чертыхнулся. Ну и дурак же он был, когда решил, что купание сможет остудить огонь, пылавший в его крови! Достаточно было взглянуть на нее, чтобы почувствовать, как все его тело будто наливается свинцом. Давина стояла на берегу, сцепив руки – тонкие пальцы выделялись белизной на фоне травянисто-зеленого платья. Волосы она стянула в пучок на затылке, отчего ее личико выглядело почти детским.
Он тщательно прокашлялся, прежде чем ответить. Не хватало еще, чтобы она заметила, как его губы сами собой разъезжаются в улыбке, одернул себя Роб.
– Как раз собирался возвращаться, – буркнул он.
– Почему? – Давина преградила ему дорогу. – Роб, только не думай, что ты обязан…
– Уже думаю, – вздохнул он.
Он шагнул к ней. Ощущение силы, окутывающее ее точно плащ, и одновременно трогательной беззащитности, скрывавшееся за ним, притягивало его точно магнитом. Он протянул к ней руки… и тут же поспешно отдернул их, напомнив себе, кто перед ним.
– Конечно, обязан.
– Нет.
Давина шагнула к нему. Ее взгляд остановился на его обнаженной груди, и на щеках ее проступила слабая краска. В глазах Роба мгновенно вспыхнуло желание.
– Нет, Роб. Я не позволю тебе совершить такую глупость. Довольно того, что ты и так уже рисковал жизнью… даже не зная, почему меня хотят убить. Когда-нибудь, надеюсь, ты поймешь, почему я тебе ничего не рассказала.
Чего уж тут не понимать? Он и так это знал. Просто она ему не доверяла.
– А до тех пор я не позволю тебе снова рисковать из-за меня.
Роб открыл было рот, собираясь протестовать, но Давина жестом попросила его замолчать.
– Я уже попросила Коннора взять меня с собой.
Роб даже не знал, плакать ему или смеяться… наверное, правильнее всего будет хорошенько врезать Коннору по зубам, чтобы отучить его совать свой нос в чужие дела, решил он наконец.
– Пусть только попробует, – прорычал он, даже не отдавая себе отчет, каким угрожающим стало его лицо.
– Хорошо, пусть так, – легко согласилась Давина, придвинувшись поближе. – Забавно… мне казалось, он так рвался в Англию. А потом вдруг принялся уверять, что в галантности не уступает тебе, потому будет счастлив проводить меня в Ирландию, и даже поклялся, что не станет задавать лишних вопросов. А в Ирландии меня никто не найдет.
Нет, она точно сошла с ума. Да и он сам, похоже, тоже.
– Я тебя найду, – поклялся Роб.
И слегка растерялся… глаза Давины вдруг заволокло слезами, и это окончательно лишило его даже тех жалких остатков здравого смысла, которые он не успел еще растерять.
– Нет, Роб… пожалуйста! – взмолилась она, осторожно коснувшись пальчиками раны в его плече. Раны, которую сама же нанесла. – Ты не понимаешь…
– Ну так объясни мне, – . попросил Роб.
Конечно, он мог бы сказать, что уже знает причину, да и Коннор тоже. Но ему страшно хотелось, чтобы она сама, по собственной воле, доверила ему свою тайну, а вместе с ней и свою жизнь.
– Это слишком опасно, – беззвучно прошептала Давина. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты пострадал… или того хуже. В Ирландии мне будет безопаснее.
Роб сжал кулаки. Это было единственное, что он мог сделать, чтобы не дать воли рукам. Что ж, пусть она никогда не будет принадлежать ему, зато он сделает все, чтобы сохранить ей жизнь.
– Безопаснее всего тебе будет со мной.
Давина подняла на него глаза… в них стояла такая безнадежность, что у него сжалось сердце.
– Мне – да. А твои люди? Ведь тогда опасность нависнет над твоей семьей.
Роб стиснул зубы – она хорошо понимала, чем он рискует, дав слово защитить ее… и тоже в свою очередь пыталась его защитить! В этом своем стремлении Давина инстинктивно нащупала тот единственный довод, который мог заставить Роба отказаться от этой мысли. Но просчиталась, потому что от этого решимость Роба только стала еще крепче. Да, он защитит ее, мысленно поклялся он. Ее врагам никогда не отыскать ее на Скае. А если это случится, он сам, своей рукой перережет им глотку еще до того, как они доберутся до Кайлерхи!
– Мой клан поддержит принятое мною решение. Черт возьми, они же Макгрегоры! А если Макгрегоры считают, что пришло время сражаться, так они будут сражаться, и сам дьявол не сможет им помешать. И мы победим! – с жаром добавил он.
– Ты так уверен в этом, – прошептала она, придвинувшись так близко, что Роб почувствовал ее теплое дыхание на своем подбородке, когда она подняла к нему глаза. – Похоже, ты ни минуты не сомневаешься, что все будет хорошо. Но я… – Зажмурившись, Давина попыталась отодвинуться. – Я не могу…
И тут Роб не выдержал. Он прижал ее к груди с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Проклятие… плевать он хотел на то, кто она такая! Прежде ему не было дела ни до Англии, ни до тех, кто правил там, так с какой стати он должен волноваться по этому поводу сейчас?!
– Доверься мне, Давина! – Роб, нагнувшись, нежно коснулся губами ее губ. – Доверься мне.
Он с удивлением услышал свой умоляющий голос. Да, он мечтал заслужить ее доверие – и вдруг поймал себя на том, что ему хочется этого куда больше, чем пробудить в ней желание, даже больше, чем обладать ею.
Ее улыбка была именно тем ответом, о котором он мечтал. Почувствовав, как руки девушки обвились вокруг его шеи, Роб припал губами к ее губам.
– Ладно… хорошо, – отстранившись, прошептала она. – Мне действительно нужно кое-что тебе рассказать. Только не сейчас, хорошо?
Она снова улыбнулась, очаровательно покраснела и снова подставила ему губы для поцелуя.
– Роб.
Голос Коннора заставил их испуганно вздрогнуть. Давина, побагровев до корней волос, смущенно обернулась. И едва не застонала – из-за спины Коннора выглядывал побледневший до синевы Эдвард.
В отличие от капитана Коннор, похоже, ничуть не удивился. Какое-то время он молча разглядывал смущенных молодых людей, потом подмигнул Робу.
– Нас слегка встревожило ваше долгое отсутствие, мисс Монтгомери. Но, похоже, вы в надежных руках, – окинув родственника оценивающим взглядом, пояснил он.
Почувствовав, что Давины уже нет рядом, Роб запаниковал. Первым его побуждением было схватить ее за руку. Но она уже торопилась к Эшеру. Стиснув зубы, чтобы справиться с желанием окликнуть ее, Роб молча смотрел, как Давина в сопровождении капитана направилась к лагерю.
– Нам пора уезжать.
Роб смерил родственника и старого друга ледяным взглядом.
– Так отправляйся, Коннор. И не мешкай. – Отпихнув Коннора плечом, Роб принялся натягивать сапоги. – Но учти, она, останется со мной.
– Стало быть, ты не отказался от мысли увезти ее в Кэмлохлин?
– Нет.
– Ты хорошо подумал, Роб?
– Угу. – Роб выпрямился. Его глаза, казавшиеся еще более темными из-за прилипших к лицу смоляных волос, встретились с глазами Коннора. – И я не намерен менять свое решение.
– Угу, я уже понял. Тебе нравится эта девушка, верно? – проворчал Коннор. И проворно метнулся в сторону – кулак Роба просвистел у его уха. – Но из этого ничего не выйдет. Если мы не ошиблись насчет того, кто она такая, король никогда не даст своего согласия на ваш союз. Вы не сможете быть вместе.
Рука Роба, занесенная над его головой, опустилась.
– Проклятие… ты думаешь, я этого не понимаю? – тяжело вздохнув, прорычал Роб.
– Судя по тому, что я только что видел, думаю, нет.
Роб почувствовал, что его терпение на исходе. Он сдерживался из последних сил, хорошо помня о том, что всякий раз, как он давал волю гневу, дело обычно заканчивалось сломанным носом, и не одним. Не хватало еше, чтобы на этот раз пострадал нос Коннора.
– Если бы я не думал об этом постоянно, то уже бы давно… – Опомнившись, Роб стиснул зубы, вовремя прикусив язык. Проклятие, он едва не выдал себя! – Я ведь не Тристан!
– Знаю, – с искренним сочувствием в голосе пробормотал Коннор. Покосившись налицо Роба, он облегченно вздохнул – судя по всему, гроза миновала. – Именно это и тревожит меня. Ты ведь не из тех, кто забывает о своем долге.
Роб отвернулся. Он уже почувствовал, о чем пойдет разговор – вновь обсуждать эту тему у него не было ни малейшего желания. Он отыскал взглядом Давину с Эшером и молча двинулся за ними.
– Я сделаю все, о чем ты попросил меня вчера вечером, – крикнул ему вслед Коннор. – Поговорю с королем – предупрежу его о планах Монмута… а может, и Вильгельма Оранского тоже. Но буду молчать о спасении его дочери – до тех пор пока нам не удастся узнать о ней больше. Послушай, Роб, – взмолился он, – ты не можешь отвезти ее в Кэмлохлин! Это слишком опасно!
– У меня нет другого выбора, Коннор, – пробормотал Роб. – Покаты будешь держать язык за зубами, то есть пока король не будет знать, куда я ее отвез, она будет в безопасности. Кто бы ни пытался избавиться от нее, там ему ее не найти.
– Может, ты и прав, дружище, но… А если ты ошибаешься? Адмиралу ведь уже удалось однажды найти ее?
– Угу, и мне очень хотелось бы знать, как он это сделал, – проворчал Роб.
Какое-то смутное воспоминание закопошилось у него в голове, но исчезло прежде, чем он успел ухватить его.
– Думаю, кому-то при дворе известно о ее существовании. Именно поэтому я и прошу тебя пока не рассказывать королю, где она теперь.
– Роб, – остановил его Коннор, когда они уже почти добрались до лагеря. – Я ведь вырос в Кэмлохлине вместе с Майри и Тристаном и всегда считал тебя своим братом. Мне не нравится, что ты задумал, но я помогу тебе. Поэтому я оставлю тебе шестерых своих людей, чтобы они проводили вас до Обана. Там стоит небольшой корабль, который принадлежит мне – мои люди отвезут вас в Слит. Это будет быстрее, чем верхом. И безопаснее. Мои люди умеют держать язык за зубами – они не станут задавать лишних вопросов и не скажут ни словечка, кто бы ни стал расспрашивать о вас.
Роб кивнул. В первый раз за все время разговора на лице его мелькнула улыбка.
– Спасибо, Коннор. Я понимаю, что, попросив тебя ни о чем не говорить королю, я требую от тебя почти невозможного… – Коннор тяжело вздохнул, подтвердив тем самым его подозрения. – Вернешься в Англию, береги себя, хорошо? Держись подальше от Тристана и помни о кинжалах, которые Майри обычно носит под юбкой.
Коннор расхохотался и поверх плеча Роба бросил быстрый взгляд на Давину.
– Позаботься о моей кузине, старина. И не спеши отдавать свое сердце – ради твоей же собственной безопасности, слышишь?
– Непременно, – пообещал Роб, зная, что по крайней мере одно из двух обещаний он выполнит.
Глава 18
– Даже не знаю, миледи, что из этого беспокоит меня больше всего.
Все время, пока они шли к лагерю, Эдвард старательно избегал встречаться взглядом с Давиной. Может, и к лучшему – разговор, похоже, предстоял нелегкий. Суровый тон Эдварда не сулил ничего хорошего.
– То, что вы едва не поступились своей добродетелью ради такого человека, как Макгрегор, или то, что вы были настолько глупы, чтобы доверить ему свою тайну.
– Как ты смеешь, Эдвард?! Кто дал тебе право сомневаться в моей добродетели? – взорвалась Давина.
Она даже не сообразила, до чего резко прозвучали ее слова, опомнилась только, когда увидела, как Эдвард вздрогнул, словно получив пощечину. Еще недавно она бы сгорела от стыда за свою резкость – иное дело сейчас. Ведь он осмелился нанести публичное оскорбление не только ей, но еще и Робу. Конечно, ей не стоило целоваться с этим шотландцем, но – да простит ей Господь! – при виде его обнаженного, мускулистого тела она потеряла голову. Но даже при этом ей хватило бы сил устоять, если бы он не смотрел на нее такими голодными глазами… если бы не поклялся отыскать ее даже на краю света… если бы снова, в который уже раз, не попросил ее довериться ему. Она понятия не имела, кому предназначил ее отец – конечно, если ей повезет дожить до этого дня, но она достаточно знала мужчин, чтобы понять, что ни один из них и в подметки не годится Роберту Макгрегору. Больше всего на свете ей хотелось послать к черту свой титул и жить нормальной жизнью с человеком, обнимавшим ее так, словно он не мыслил себе жизни без нее. Она готова была пожертвовать всем, чтобы принадлежать ему. Только ему, и никому больше.
– Ты меня разочаровываешь, Эдвард! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что такой человек, как этот Макгрегор, сделал для нас обоих, ты задираешь нос, будто считаешь себя выше его!
Эдвард наконец повернулся к ней. К ее удивлению, капитан, похоже, не испытывал ни малейших угрызений совести. Больше того, в глазах его вспыхнул гнев. Давина даже слегка опешила.
– Вероятно, мне еще не раз придется разочаровать вас, миледи. И все равно я всегда буду рядом – даже после того, как он оставит вас.
Давина совсем растерялась. Она еще хлопала глазами, гадая, что на это сказать, но тут ее окликнул Финн. Давина мысленно застонала – и надо ж было такому случиться, чтобы из всех мужчин в лагере именно ему приспичило поговорить с ней. Не хватало еще, чтобы этот потомок Стюартов стал свидетелем ее слабости. Всю свою жизнь Давина боялась остаться одна. Какие бы узы ни связывали ее с Эдвардом, они оказались намного крепче, чем ей казалось. Она была бы счастлива подарить Робу то, о чем он просил, – свое доверие. Однако тайна, которую она хранила, была слишком страшной. Давина уже поняла, какую ценность имеет жизнь наследницы английского престола. Да и Роб, судя по всему, успел уже убедиться в этом под стенами аббатства Святого Христофора. Будет ли он с такой готовностью сражаться за нее, когда поймет, что ему предстоит встретиться в бою не только с людьми герцога Монмуга?
Когда они с Коннором добрались до лагеря, Давина украдкой покосилась на Роба. Стоило ему оказаться рядом, и каждый нерв в ее теле звенел, как туго натянутая струна.
Проходя мимо, Роб скользнул взглядом по Эдварду, лицо его помрачнело как туча. Давина успела обернуться как раз вовремя – увидев во взгляде Эдварда вызов, она незаметно цыкнула на него, моля Бога о том, чтобы Роб ничего не заметил. Спятил он, что ли? Глядя на этих двоих мужчин, можно было не сомневаться, кто выйдет из схватки победителем. К счастью, видимо, Эдвард тоже это понимал, потому что тут же поспешно опустил глаза и принялся озабоченно разглядывать свои сапоги.
Послышались веселые крики, а мгновением позже Давина оказалась в объятиях Коннора, который на прощание тепло обнял ее. Потом к ней подошел Колин, и Давина смущенно улыбнулась младшему брату Роба. За последние дни они вдвоем часто засиживались у костра, но Колин всегда держался отчужденно, а его невозмутимое лицо и пристальный, немного хищный взгляд холодных серых глаз даже слегка пугали ее – она так и не смогла понять, как он к ней относится. Как она и ожидала, он и не подумал улыбнуться в ответ.
– Я поговорю с ним, – нагнувшись к ней, пообещал Колин. – И выясню, достоин ли он твоего уважения.
Давина мгновенно догадалась, кого он имеет в виду.
– Молю Бога, чтобы это было так.
Чудо из чудес! Лицо Колина при этих словах озарилось улыбкой, которая – Давина была уверена в этом – разбила бы куда больше девичьих сердец, чем ухмылка Финна.
– Я тоже, прекрасная леди.
Маленький отряд отправился в путь. Давина позволила Финну подсадить ее в седло, а потом, когда он занял свое обычное место подле Роба, долго слушала его рассказы о мужестве и бесчисленных подвигах великолепного капитана Коннора Гранта.
Эдвард старался держаться на расстоянии, но Давина чувствовала, что он не спускает с них глаз. Его последние слова, в которых слышалось предостережение, не давали ей покоя.
Давина уже поняла, что влюбилась в Роба – отчаянно и безнадежно! И от одной мысли о том, что она никогда больше не увидит его лицо, никогда не почувствует, как его руки обнимают ее, а губы прижимаются к ее губам, сердце разрывалось. Конечно, она не хотела, чтобы кто-то – не важно, Роб или кто-то еще – погиб, защищая ее, просто его сила, его виртуозное умение владеть мечом, а больше всего его несокрушимая уверенность в себе заставили ее поверить, что этого не случится. Само собой, это ее не оправдывало… и тем не менее эта мысль помогла ей держать язык за зубами, пока они не взошли на борт английского судна, которое должно было доставить их в Слит.
Обычно Роб терпеть не мог путешествовать по воде, предпочитая зыбким волнам твердую землю под ногами. Правда, он, скрепя сердце, вынужден был признать, что английский корабль, на котором они плыли, оказался самым лучшим, если не самым крупным из всех, на которых ему случалось бывать. И все-таки ему тут не нравилось. Чтобы покрепче держаться на ногах, Роб был вынужден привалиться спиной к мачте и расставить ноги пошире. Он машинально искал глазами Давину. Впрочем, долго искать ему не пришлось – ее темный силуэт четко вырисовывался на фоне бархатной синевы неба. Она напомнила ему статую Калипсо на носу корабля – плечи расправлены, широкая юбка развевается вокруг ног, словно парус.
Как будто почувствовав на себе его взгляд, Давина повернулась и с улыбкой помахала ему рукой. От этой улыбки у него подогнулись колени. Роб вполголоса выругался – все это чертово море, будь оно проклято! И волны, швыряющие громадный корабль, точно скорлупку. Давина беззаботно рассмеялась – судя по всему, она даже не думала о пугающей бездне под ногами. Она так привыкла жить с ощущением холодного дыхания смерти, что сейчас наслаждалась новыми для себя ощущениями.
– Это и есть Скай? – спросила она, указывая на небольшой островок слева от корабля.
– Нет, это Эйг, – крикнул в ответ Роб.
И судорожно вцепился в мачту, когда судно резко накренилось в сторону. Смех Давины, подхваченный соленым ветром, взмыл к небу, не дождавшись его, она сама направилась к нему. Глядя, как она балансирует на качающейся палубе, Роб ошеломленно покачал головой – казалось, она плывет к нему, словно перышко, подхваченное свирепым ветром. В этот момент огромная волна подхватила корабль, от мощного удара нос судна задрался вверх. Роб инстинктивно вытянул руку и рывком притянул ее к себе. Со слабым криком она упала ему на грудь. Крепко прижав ее к себе, Роб заглянул в ее голубые глаза – и почувствовал, что тонет, будто в морской пучине. Давина беззаботно рассмеялась, и сердце Роба растаяло. Ее улыбка была точно луч солнца, встающего из-за холмов его любимого Куиллина.
– Будь осторожнее, милая, – хрипло прошептал он, окунув лицо в ее распушенные волосы. – Я не хочу тебя потерять.
– Я тоже не хочу потерять тебя, – выпалила Давина.
И поспешно закусила губу, испугавшись, что невольно выдала себя.
Роб, вспомнив обещание держаться подальше от нее, мысленно выругался. Господи, какой осел… неужто он всерьез надеялся, что у него хватит на это сил? Невольно улыбнувшись, он склонился к губам Давины. И сразу забыл обо всем. Сжав ее в объятиях, Роб впился губами в ее рот, а море ревело, швыряя корабль, и палуба ходуном ходила у них под ногами. Ни один мужчина не целовал ее до него, и ни один не посмеет сделать это, пока он жив. Всякий раз, как он держал ее в объятиях, он снова и снова подвергал серьезному испытанию свою выдержку, которую до этого дня считал железной. Он с радостью отдал бы все на свете, лишь бы иметь право назвать эту женщину своей. День за днем Роб сражался с собой, хотя давно уже понял, что эту битву он проиграл. Махнув на все рукой, он смирился и выкинул белый флаг.
Давина с такой невинной пылкостью отвечала на его поцелуи, что Роб задрожал. Чувствуя, как все его тело наливается свинцом, он с силой прижал ее к себе, словно надеясь, что этим облегчит боль, разрывавшую его чресла.
Залившись краской, Давина испуганно отпрянула в сторону. Роб стиснул зубы, на скулах его заходили желваки. Ему хотелось извиниться, но он промолчал – любые извинения сейчас прозвучали бы неискренне, а ему не хотелось выглядеть в ее глазах лицемером. Впрочем, он ничуть не раскаивался. Желание ho-прежнему сводило его с ума.
– Миледи!
Роб с Давиной дружно обернулись – в нескольких шагах от них, сжав руки в кулаки, застыл Эшер.
– С вами все в порядке?
Не сводя с него глаз, Роб выразительным жестом притянул Давину к себе. Вдобавок ему очень хотелось скрыть от ревнивого взгляда капитана реакцию, с которой его тело отзывалось на близость Давины. Да, он старался проявить терпимость и понимание и делал вид, что не замечает, какие чувства питает к Давине капитан. Однако он до смерти устал от Эшера.
– С ней ничего плохого не случилось до сих пор – и не случится, пока я с ней, капитан.
По резкому тону, которым это было сказано, догадливый Уилл сообразил, что сейчас полетят головы, и на всякий случай незаметно придвинулся поближе. Эшер, заметив его маневр, удивленно поднял брови.
– Вы даже представить себе не можете, какие несчастья вы навлекаете на себя, – снова повернувшись к Робу, бросил капитан.
Впервые за все время Роб почувствовал исходившую от Эдварда угрозу и нахмурился. Как далеко способен зайти этот ревнивец? Не придет ли ему в голову предупредить короля, чтобы разлучить их навсегда?
– Пусть так, – отрезал Роб. Лицо его окаменело, взгляд стал жестким. – Хотите напугать меня? Что ж, попробуйте!
Эшер с жалостью посмотрел на огромного шотландца.
– Я знаю, как искусно вы владеете мечом, Макгрегор. Но что может кучка горцев против целой армии?
Роб смерил его надменным взглядом.
– Ни одна армия не выстоит против нас.
– Хотите сказать, у вас хорошие дозорные? – усмехнулся капитан.
– Нет, хорошие пушки, – ледяным тоном отрезал Роб.
Крик Финна, стоявшего на носу корабля, прервал их разговор, и над палубой повисло настороженное молчание.
– Земля! – вопил юноша, размахивая руками. – Это наш прекрасный Скай!
Эшер и Давина разом обернулись – на севере, словно из вод морских, вставал полуостров Слит. Но взгляд Роба, скользнув по нему, нетерпеливо устремился дальше, на северо-запад, где из-за Лох-Слэпина вставали окутанные туманом вершины гор Сгарр-На-Стри и Куиллин. Дом! Родина, которую он любил больше всего на свете, кроме… Взгляд Роба остановился на Давине – схватившись за поручни, она жадно вглядывалась в появившийся на горизонте берег…
