Текст книги "Очарованная горцем"
Автор книги: Пола Куин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Оказавшись возле монастырских ворот, Джиллс вскочил на коня, потом обернулся и с ухмылкой окинул взглядом притихшее аббатство. Адмирал люто ненавидел шотландских горцев, а, по словам сестры Элайн, их гостья явилась в сопровождении четверых шотландцев – а еще там был английский капитан, который приехал позже, весь израненный, добавила она. Этим капитаном никак не мог быть Эшер, ведь Джиллс своими глазами видел его труп. Если он даже не был мертв, то должен был вскоре испустить дух. Эти самые шотландцы могут доставить ему немало хлопот, мрачно подумал Джиллс. За годы, проведенные в Голландии, он успел понять, что шотландские горцы привыкли сражаться яростно, но при этом не теряя головы – вероятно, этому немало способствовала их религия. Фанатики! Скривившись, адмирал презрительно сплюнул. Нет ничего хуже религиозных фанатиков – и ничего опаснее.
Джиллс пришпорил коня. Они теряют драгоценное время. Если все пойдет, как он задумал, скоро все закончится. К этому времени граф Аргайл, бывший изгнанник, должно быть, уже высадился на западном побережье Шотландии. Очень скоро появится и Монмут, чтобы объявить себя королем. Джиллс слабо верил, что из герцога получится хороший вождь, но, с другой стороны, ему-то какая печаль? Его задача – убедиться, что после того, как он прикончит Монмута с Аргайлом и расчистит дорогу к трону новому королю, не появится новых претендентов на престол.
Элайн упомянула, что эти горцы из клана Макгрегоров. Но больше она ничего не знала – ни их имен, ни куда они направились, покинув аббатство. Следы к этому времени наверняка исчезли, но теперь он хотя бы знал, в каком направлении двигаться… конечно, если они когда-нибудь выберутся из этого чертова Эра, выругался он про себя.
– Маартен! – оглушительно взревел он, повернувшись к аббатству.
И умолк – даже на него подействовала царившая вокруг могильная тишина. Потеряв терпение, Джиллс уже готов был вернуться и собственноручно перерезать оставшихся в живых монашек, когда из ворот наконец выехал его капитан, а следом за ним и остальные.
– Какого черта вы столько возились?! – рассвирепел Джиллс.
Капитан вскинул на него глаза, потом торопливо отвел взгляд в сторону и вытер окровавленный кинжал о землю.
– Успокойтесь, сэр. Мы уже закончили.
– Хорошо. А теперь в путь. Если повезет, Эдгар и его отряд нападут на след этой леди и дадут нам знать. Мы…
– Если эта леди не утонула в реке, через которую нам пришлось перебраться по дороге сюда, – взявшись за поводья, перебил адмирала Хендрик. – Одна из сестер имела удовольствие сообщить мне, что шотландцы прикончили всех наших людей, а потом швырнули их тела в реку. Их вождь, добавила она, собственноручно зарубил шестерых.
Лицо Джиллса перекосило от ярости. Словно почуяв это, его конь, заржав, испуганно попятился.
– Итак, дочка Якова обзавелась рыцарем, – проворчал Джиллс. – Что ж, раз так, постараюсь убить ее у него на глазах.
Маартен молча смотрел, как адмирал, пришпорив коня, вихрем понесся по дороге.
– Дьявол, – проводив его взглядом, с суеверным ужасом прошептал он.
Даже ему было не по себе при мысли о том грехе, который они только что взяли на душу, и к тому же не в первый раз.
– Может, Господь, потеряв терпение, наконец послал мстителя, который отправит его в преисподнюю, да и всех нас вместе с ним? Впрочем, туда нам и дорога, – уныло добавил он.
Глава 16
Они еще не успели добраться до опушки леса, а Давина уже догадалась, что что-то не так. Было слишком тихо. Солнце еще не село, стало быть, в лагере еще не спали. Она с тревогой повернулась к Робу – и перепугалась еще больше, увидев, как он натянул поводья и застыл, вглядываясь в даль.
Перехватив ее взгляд, Роб приложил палец к губам. От лагеря их отделяла небольшая рощица, но сколько Роб ни вглядывался, он не заметил ничего подозрительного.
А мгновением позже Давина услышала оглушительный грохот подков, быстро приближавшийся с севера. Армия! От ужаса сердце у нее ухнуло в пятки. Где Финн?! А Колин? Зажмурившись, она вцепилась в плед Роба, чтобы не закричать. Потом она услышала негромкий свист – подала голос какая-то птица, похоже, ничуть не обеспокоенная появлением незваных гостей. Приподнявшись в стременах, Роб свистнул в ответ, и Давина облегченно вздохнула, сообразив, что это была за птица. Зажмурившись, она со страхом гадала, кто эти люди. Неужели Джиллс? Или… Аргайл? Им ведь удалось уже один раз отыскать ее.
– Прости меня, – с раскаянием прошептала она, глядя не на приближавшихся к ним всадников, а на Роба.
– За что, милая? – негромко спросил он.
– За то, что навлекла опасность на тебя и твоих друзей. Боюсь, этому не будет конца.
– Кто бы это ни был, я не собираюсь убегать, слышишь?
– Но ведь тебя могут ранить… или даже убить!
Роб, широко улыбнувшись, нагнулся к самому ее лицу.
– Доверься мне. – Его горячее дыхание обожгло ей щеку. – Тебе нечего бояться.
Облегченно вздохнув, Давина молча кивнула.
– Коннор!
Они с Робом одновременно обернулись на крик и увидели Финна, с треском ломившегося через рощу.
– Это Коннор! Коннор! – оглушительно вопил он, размахивая руками, словно ветряная мельница.
– Стой на месте, слышишь? – предупредил Роб, соскользнув на землю. Наполовину вытащив из ножен клеймор, он вышел на открытое место.
Давина уже открыла было рот, чтобы окликнуть его, но тут же, спохватившись, прикрыла ладонью рот. Роб знал, что делает. Он не умрет! Раз за разом повторяя это, словно молитву, Давина наконец заставила себя обернуться и посмотреть на приближавшуюся к ним армию. К ее удивлению, она оказалась не такой уж большой – просто отряд всадников, одетых в те же самые красно-желтые военные мундиры, что и Эдвард.
Подбежавший к ним первым Финн сорвал с головы шапку и замахал ею над головой, приветствуя приближающийся отряд.
– Братишка, это я, Финн! – во все горло вопил он.
Ехавший впереди отряда придержал коня и на ходу спрыгнул на землю. Подняв руку, он дал знак своим людям остановиться, после чего бросился к Финну, улыбаясь во весь рот. Из-под съехавшей набок шляпы с высокой тульей выбились выгоревшие на солнце волосы.
– Коннор, это ты? Какого дьявола ты тут делаешь?
Швырнув в ножны клеймор, Финн в свою очередь принялся тискать в объятиях высоченного капитана отряда.
– Меня с моими людьми в прошлом месяце послали уладить небольшую стычку между Макдоналдами и Кемпбеллами. Сейчас возвращаемся в Англию – нужно успеть на коронацию.
– Ты слегка припозднился, – заметил Роб.
– Угу, – с широкой ухмылкой кивнул тот. На щеках у него появились ямочки, и оттого лицо сразу смягчилось и стало не таким суровым. – Когда я узнал, что туда должны приехать вожди главных кланов, то решил слегка повременить с отъездом.
Привстав на цыпочки, он с любопытством уставился на Давину, которая так и осталась сидеть в седле, предпочитая не выезжать на открытое место.
– А ты, я вижу, прихватил с собой семью?
Роб со смехом покачал головой:
– Не-а. Майри сейчас в Англии.
– Ну, тогда, значит, мне не стоит особо торопиться.
Спутники Роба, как по команде, заулыбались – кроме Колина. Угрюмая ухмылка на его физиономии вдруг напомнила Давине Роба, когда его что-то выводило из себя.
В широкой ухмылке капитана Коннора Гранта, с которой он смотрел на Давину, внезапно промелькнуло откровенное мужское восхищение.
– Твоя? – подмигнул он Робу, не в силах оторвать от нее глаз.
– Не-а… Она…
– Давина. – Подобрав валявшуюся на земле шапку, Финн нахлобучил ее на голову и бросился к окончательно смутившейся девушке. – Это мой брат, капитан Коннор Грант.
Коннор, обойдя Роба, шагнул к ней. Давина не могла оторвать от него глаз – мужчина двигался с непринужденной грацией крупного хищника, уверенного в своей силе и неуязвимости до такой степени, что ему нет нужды спешить, потому что добыча никуда от него не денется. С трудом подавив в себе желание юркнуть за спину Роба, она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
На капитане был такой же короткий военный камзол, что и на Эдварде, только более новый. Начищенные до блеска серебряные пуговицы сверкали и переливались на фоне алого бархата, облегавшего узкую талию и такие же широченные, как у Роба, плечи, словно перчатка. Как и у Финна, волосы капитана, рассыпавшиеся у него по плечам, когда он снял перед ней шляпу, оказались совершенно прямыми – чуть короче, чем у младшего брата, они переливались на солнце всеми оттенками льняного и медово-золотистого цвета.
Взяв руку Давины, он поднес ее к губам. И тут его взгляд остановился на Эдварде. Капитан застыл от удивления. Заметив это, Эшер вышел вперед и коротко представился.
– Позвольте также представить вам леди Давину Монтгомери, которая находится на моем попечении, – чопорно добавил он, не сводя глаз с ладони Давины, по-прежнему лежавшей в руке Коннора.
– На вашем попечении? – скептически переспросил Коннор, покосившись на Роба.
– Мы наткнулись на нее в аббатстве Святого Христофора, что сразу за Дамфриз, – объяснил Роб, невозмутимо отодвинув Эдварда в сторону.
– Они сожгли аббатство дотла, – не утерпев, влез в разговор Финн. – Когда мы подъехали, от него осталась только пара головешек, представляешь? И тогда Роб…
– Кто сжег аббатство?
Выпустив наконец руку Давины, Коннор, сразу словно забыв о ней, повернулся к Робу.
– Голландские наемники, – угрюмо буркнул Роб. – Правда, мы не уверены, по чьему приказу они действовали, герцога Монмута или графа Аргайла. Они перебили всех монахинь. И уничтожили отряд капитана Эшера до последнего человека.
Челюсть капитана Коннора окаменела, на скулах заходили желваки. Он снова повернулся к Эшеру – ярость, исказившая его лицо, сменилась сочувствием.
– Что ваши люди делали в аббатстве? – коротко спросил он.
Видя, что Эдвард мнется, не зная, что ответить, он повернулся к Давине, ожидая объяснений, но та поспешно отвела глаза в сторону. Она не собиралась рассказывать ему правду. Может, капитан Грант и приходится ей кузеном, решила она, однако она знала не понаслышке, как мало иной раз значат семейные узы.
– Коннор, – вмешался Роб, чтобы положить конец этой неловкой сцене. – Уже темнеет. Если вы станете тут лагерем, я объясню тебе все, что ты желаешь знать.
– Угу, идет. Мои люди сейчас займутся этим, – охотно согласился Коннор. – Мы уедем с рассветом. Если Монмут снова в Англии и к тому же обнаглел до такой степени, что напал на солдат его величества, я должен как можно скорее сообщить об этом королю.
Давина, с беспокойством гадая, что он расскажет Коннору, закусила губу. Впрочем, успокаивала она себя, Робу почти ничего не известно. Мысленно поздравив себя с тем, что благоразумно держала язык за зубами, она немного повеселела.
– Итак, ты уверен, что люди, напавшие на аббатство, были голландскими наемниками?
Коннор вместе с Робом задумчиво прохаживались по берегу. На небе ослепительно сияла луна. Они старались не слишком удаляться от лагеря, чтобы в случае чего успеть поднять тревогу. – Ты сам-то их видел?
– Угу, а то как же. Вернее, то, что от них осталось. Сказать по правде, я не знал, кто они, это потом уже девушка мне рассказала.
– А не могла она ошибиться?
Роб пожал плечами. Сам он был уверен, что Давина не ошиблась.
– А Эшер?
Коннор оглянулся на лагерь – сидевший у огня темноволосый капитан молча следил за ними взглядом.
– Судя по его словам, – продолжал Роб, – во главе тех, кто напал на аббатство, был адмирал Джиллс.
– Джиллс?
Вздрогнув, Коннор вновь повернулся к Робу.
– Угу. Ты его знаешь?
– Слышал о нем. Сущий дьявол, а не человек. – Коннор озабоченно провел рукой по голове. – Плохая новость для короля. Хотя Джиллс служит герцогу Монмуту, ходят слухи, что у него какие-то шашни с Вильгельмом Оранским.
Какое-то время Роб молча переваривал эту информацию.
– Итак, – угрюмо пробормотал он спустя какое-то время, – получается, у нашего короля есть враги куда более могущественные, чем он думает.
– Угу. Это точно, – уныло согласился Коннор. – После того как Монмута выдворили из страны, принц Вильгельм неизменно отрицал всякую связь с ним – впрочем, как и с Аргайлом, Джиллсом да и с любым из тех, кто всячески противится распространению католицизма. Мой дядя поклялся, что, бывая в Нидерландах, не встречал в окружении принца ни Джиллса, ни Монмута, к тому же не следует забывать, что Вильгельм – зять короля Якова. И пока против него нет прямых доказательств, их отношения с королем по-прежнему остаются хорошими.
– Кажется, я понимаю, почему Вильгельм спит и видит, как бы свергнуть Якова с престола, – пробормотал Роб, впервые сообразив, что политика, проводимая Англией, так или иначе может повлиять и на судьбу его клана. – Если Якова не станет, наследницей окажется его дочь Мария, супруга Вильгельма. Но что при этом выигрывает Монмут?
– Ты забыл, что герцог Монмут – побочный сын короля Карла II.
Роб, остановившись, растерянно смотрел на кузена. Какой в этом смысл, думал он. Если Монмуту удастся свергнуть короля, трон все равно достанется Марии Стюарт, как старшей – и законной – дочери Якова. Тогда для чего Вильгельму поддерживать человека, способного помешать его супруге взойти на английский престол? Кстати, в тот раз, когда Давина рассуждала о новом короле и проводимой им политике, она ведь тоже упоминала о Монмуте и его притязаниях на трон.
– Те, кто поддерживает протестантов, включая и герцога Оранского, добивались, чтобы Монмут был коронован в качестве прямого наследника короля Карла, до того, как был подписан пресловутый «Билль об отводе», – объяснил Коннор. – Кстати, и покойный король Карл одно время подумывал признать Монмута, даже, говорят, пару раз уже готовил указ, да так и не подписал.
Проклятие… какое отношение все это имеет к Давине?!
– Официально наследником престола был назван Яков, хотя Монмут в палате лордов весьма энергично возражал против этого, – продолжал Коннор. – Когда Карл взялся вешать сторонников герцога, Монмут бежал в Нидерланды, куда незадолго до этого явился и изгнанный из страны Аргайл. Ходили слухи, что пару месяцев назад он вернулся в Англию, но точно мы ничего не знали.
– Стало быть, Монмут ненавидит Якова не только из-за религии – на то есть личные причины. Но тогда почему Яков бездействует? – не выдержал Роб. Раньше он об этом как-то не задумывался.
Ему не было дела до политики, но сейчас что-то подсказывало ему, что это как-то связано с тайнами Давины. А это было очень интересно…
– Почему он не покончит с этой сворой?
– Угу, – мрачно кивнул Коннор. – И тогда встает еще один вопрос – что им понадобилось в этом аббатстве? И при чем тут несчастные монахини?
– Думаю, они явились туда за Давиной, – решив, что не стоит скрывать от Коннора правду, ответил Роб.
Конечно, Коннор верен своему королю, однако Роб твердо знал, что кузен скорее умрет, чем предаст Макгрегоров.
Коннор покосился в сторону лагеря.
– Почему за ней? – недоумевающе спросил он.
– Она не говорит почему. До сих пор не смог вытянуть из нее правду.
Роб отыскал взглядом Давину – запрокинув голову, она смеялась какой-то шутке Финна. Роб успел услышать только «Эшер не станет». Роб машинально отыскал взглядом капитана, и лицо его стало суровым.
– Этот парень по уши в нее влюблен, – проворчал он.
– А ты? Тоже небось?
Роб изумленно вскинул глаза на кузена:
– Ты что?! Она же послушница!
– Да ладно тебе, Роб! Какая из нее послушница? – сухо буркнул Коннор. – Так что она тебе сказала?
– Почти ничего, только что она сирота. Ее родители – дворяне из Уитхорна. Больше я из нее ничего не вытянул.
Коннор с улыбкой покачал головой:
– Может, ты не слишком старался, потому что не очень хотел узнать?
– Ты прав. Мне все равно, кто она такая, – низким, угрожающим тоном пробормотал Роб. – Но будь я проклят, если позволю кому-то ее убить!
– Что-то мне слабо верится, что ее семья откуда-то из Уитхорна, – покосившись на Давину, проворчал Коннор. – Да и на дочь какого-то захудалого барона она тоже не слишком похожа.
Роб вздохнул. Он вдруг почувствовал, как в нем снова просыпается любопытство. Собственно говоря, он тоже в это не верил. В глубине души он уже начинал понемногу догадываться, что она не так проста, как кажется. Что-то подсказывало ему, что ее судьба имеет значение для всего королевства. Он вдруг поймал себя на том, что не хочет ничего об этом знать. Не хочет, потому что тогда, возможно, появится причина, почему он не может – не должен привозить ее домой.
– А вдруг она приходится сестрой Монмуту? – предположил Коннор. – Сам знаешь, у покойного короля Карла была куча внебрачных детей. А она красавица… так что я бы не удивился, узнав, что в ее жилах течет кровь Стюартов.
Голос Коннора невольно смягчился. Он явно не мог отвести от нее глаз – в лунном свете ее необыкновенные волосы переливались, словно чистое серебро.
– Получается, – он зябко передернул плечами, – она моя кузина?
Кузина. Нет, этого не может быть! Роб невольно глянул на нее, потом покосился на Финна. Ангелы небесные… да ведь эти двое похожи как близнецы, мысленно ахнул он. О черт… неужели она из Стюартов?! Все в нем яростно восстало против этой мысли, хотя разум и логика неумолимо твердили, что это многое объясняет. Роба внезапно охватила слабость, ноги стали ватными. Он отказывался этому верить. Одно дело – спрятать послушницу, за которой охотятся люди герцога. А похитить дочь короля – совсем другое. Совершенно другое!
– Но это по-прежнему не объясняет, почему Монмут или Аргайл стремятся ее убить, – возразил Роб, моля Бога, чтобы они с Коннором ошиблись. – Даже если Давина – одна из внебрачных дочерей Карла, она не представляет никакой угрозы. Все равно преимущественные права на трон имеет сын. А вот если…
А вот если она рождена в законном браке, и не от Карла, а от… Роб зажмурился. В голове молнией блеснула догадка, и все сразу стало предельно ясно. Проклятие, если он не ошибся, то он на волосок от того, чтобы привести в Кэмлохлин всю королевскую армию, а может, заодно и голландскую тоже.
– Коннор, – с замирающим сердцем прошептал Роб, – а не может она быть дочерью Якова?
Какое-то время Коннор просто таращился на него, ошеломленно хлопая глазами, словно даже на миг не мог допустить такую возможность.
– Э-э… Яков, конечно, любитель женщин, – осторожно начат он, – но я не слышал ни о каких его дочерях, ну, кроме, конечно, Марии с Анной, которых он прижил в браке с Анной Хайд. От второго брака – с Марией Моденской – детей у Якова нет. Да и вообще, какого дьявола дочери короля делать в монастыре?!
Искать защиты, угрюмо подумал Роб. Такой же защиты, которую Яков обеспечил своим двум дочерям, выдав их за протестантов. Старшая, Мария, стала супругой принца Оранского – именно она в случае смерти отца унаследовала бы английский трон. И тут вдруг Робу в голову пришло такое, что с его лица разом схлынула вся краска. А если старшей дочерью короля и наследницей была вовсе не Мария?!
Роб даже не услышал, как из груди его вырвался хриплый стон – опомнился, только перехватив изумленный взгляд Коннора.
– Что такое?
Давина не просто жила в аббатстве, подумал Роб. Яков спрятал настоящую наследницу… он сделал это ради того, чтобы в случае своей преждевременной смерти обеспечить возвращение государства к католицизму, но это рождало новые вопросы. Если Коннор даже не подозревал о ее существовании, значит, о Давине не известно никому при дворе. Тогда как ее врагам удалось ее отыскать? Странный вопрос. Ее охраняла сотня королевских солдат. Любой из них мог проболтаться… или оказаться предателем. Впрочем, у них уже не спросишь. Но можно спросить у других. Монмут, Аргайл, принц Оранский – все они или один из них пытались избавиться от наследницы престола… и единственная причина, заставившая их охотиться за ней, это заговор против короля. Иначе говоря, они намереваются свергнуть Якова!
– Роб, да что с тобой? Почему у тебя такое испуганное лицо? Немедленно говори, слышишь?
– Угу, обязательно. – Роб посмотрел кузену в глаза. – Но ты должен поклясться, что сделаешь для меня кое-что. Обещаешь?
Очень скоро Давина поняла, что Коннор Грант нравится ей, пожалуй, ничуть не меньше, чем Финн. После того разговора с Робом он как-то сник, засуетился, стал покрикивать на своих людей, все твердил, что им придется уехать с первыми лучами солнца. Только потом, после плотного ужина, за которым братья дружно вспоминали родной Кэмлохлин, он немного повеселел, и, слушая его раскатистый смех, то и дело оглашавший полянку, где они разбили лагерь, Давина немного успокоилась. Она заметила, что он украдкой то и дело поглядывает на нее. Ловя на себе взгляд Гранта, Давина смущалась – точно также она сама часто смотрела на Финна, словно пытаясь подметить сходство между ними. Однако стоило их взглядам встретиться, как Коннор, беззаботно подмигнув, улыбался ей во весь рот и снова принимался болтать с кем-нибудь из сидевших вокруг костра мужчин.
Роб тоже не сводил с нее глаз, и у нее как-то сразу стало легче на душе. В улыбке Роба, с которой он смотрела на нее, не было и намека на то, что произошло между ними, только легкая грусть, делавшая ее неотразимо прекрасной.
– Кстати, как поживает Тристан? – повернувшись к Робу, вдруг спросил Коннор, и Давина, спохватившись, вернулась к действительности.
– Все такой же легкомысленный распутный ублюдок, – опередив брата, ворчливо ответил Колин.
Давина бросила на него быстрый взгляд – в голосе Колина слышалась едва сдерживаемая злость. Собственно говоря, весь этот вечер он ходил мрачный как туча, то и дело бросая на Коннора неприязненные взгляды.
– Такой же, как ты!
Глаза Коннора угрожающе сузились.
– Что-то я не понял… ты пытаешься меня в чем-то обвинить?
– Угу, а то ты не знаешь, кто разбил сердце моей сестре? – прорычал Колин. – Сплетни о твоих похождениях в Англии докатились и до наших мест, капитан Грант.
Лицо Коннора посуровело.
– В смелости тебе не откажешь. Ты говоришь, как положено мужчине. Только поосторожнее на поворотах, мальчишка, иначе мне придется напомнить тебе, что я уже взял в руки меч, когда ты еще под стол пешком ходил!
Голос его прогремел в ночи, словно отдаленные раскаты грома.
В ответ Колин вызывающе ухмыльнулся.
– Поосторожнее с угрозами, капитан, пока я не забил их тебе в глотку!
К удивлению Давины, вместо того чтобы положить конец этой перепалке, которая легко могла привести к ссоре, Роб с ухмылкой подмигнул Уиллу. Коннор Грант вдруг тоже заулыбался. Покосившись на него, Давина без труда представила, что именно так он улыбается перед боем, уверенный, что выйдет из него победителем.
Когда оба вскочили на ноги, Давина в ужасе бросила взгляд на Роба, невозмутимо наблюдавшего за этой сценой. Заметив ее беспокойство, он ободряюще подмигнул ей в ответ.
– Эй, парни! – крикнул Уилл, оглянувшись на людей Коннора, и с хрустом откусил кусок яблока, которое вытащил из седельной сумки. – Сейчас вы увидите, как вашего капитана вываляют в грязи.
– Никогда! – отрезал один из солдат.
Колин с Коннором между тем отошли на безопасное расстояние.
– А вот юнца проучить не грех! В следующий раз будет повежливее. Особенно с теми, кто сильнее его.
– Сильнее Макгрегоров никого нет. – Окинув солдата удивленным взглядом, словно не понимая, как можно не знать таких простых вещей, Уилл утер с губ яблочный сок. – Эй, Колин, покажи этим англичанишкам, как сражается настоящий горец!
Тяжелый клеймор юноши и меч Коннора столкнулись с таким оглушительным грохотом, что у Давины все похолодело внутри. Половина зрителей, наблюдавших за поединком, включая и Уилла, одобрительно завопила. Коннор парировал удар не менее мощным ударом. Давина, юркнув за спину Роба, невольно задрожала. Словно почувствовав ее страх, Роб молча стянул с плеча плед и бережно укутал им девушку. Стараясь не думать о том, что было между ними, Давина, кусая губы, следила за поединком, против своей воли восхищенная тем, с какой ужасающей меткостью Колин орудует мечом. Худощавый и стройный, юноша двигался легче и проворнее своего более крупного противника, да и сила, с которой он наносил удары, похоже, имела другой источник, нежели мускулы. Правда, под конец опытность Коннора, а может, его собственные шотландские корни все-таки помогли ему одержать победу. Впрочем, похоже, он не слишком торжествовал – даже рявкнул пару раз на своих людей, когда те подбадривали его криками.
– Дьявольщина, Макгрегор, – совсем запыхавшись, пробормотал он, положив руки на плечи Колииа, – должен признать, что слегка погорячился. Поехали со мной в Англию, парень. Королю нужны люди вроде тебя.
– Держу пари, малыш скорее согласится, чтобы с него живьем содрали кожу, а после сварили в кипящем масле, – захохотал Уилл, швырнув огрызок через плечо.
– Учти, Коннор, я стану сражаться только за Шотландию, – вернув клеймор в ножны, отрезал Колин. Уилл, одобрительно кивнув, привалился спиной к дереву. – Но я поеду с тобой в Англию.
– Что?!
Подскочив как ужаленный, Уилл ошеломленно глянул на кузена.
– Хочу посмотреть на него, на нашего нового короля, – глядя в глаза Коннору, бросил Колин. Потом украдкой покосился на Давину. – Я много слышал о нем. И это пробудило во мне любопытство.
– Только не вздумай вернуться домой в английской форме! – предупредил Уилл и снова закрыл глаза.
– Думаю, Финн тоже захочет поехать, – предположил Коннор, снова усаживаясь у костра рядом с Давиной.
– Нет! – закричал Финн. – Не нужна мне никакая Англия! – Он с умоляющим видом повернулся к Робу. – Я хочу домой!
Давине тоже почему-то очень не хотелось, чтобы Финн уехал с Коннором. Она не знала, сколько времени ей придется пробыть на Скае, увидятся ли они снова. Она даже не заметила, как напряглась всем телом. И спохватилась, только когда Роб успокаивающим жестом обнял ее за плечи.
– В твоих жилах течет кровь Стюартов, парень, – мягко сказал Роб, вложив в эту фразу всю любовь к Финну. – В один прекрасный день Англия может стать твоим домом, как она стала им для твоего брата.
– Да, но я еще и Грант! И мой дом – в Кэмлохлине!
Роб невольно улыбнулся. Давинатоже, только совсем по другой причине.
– Он остается, – отрезал Роб.
Это было сказано таким тоном, что было ясно – разговор на эту тему закончен.
Давина, конечно, не могла знать, имела ли Майри Макгрегор какое-то отношение к решению Коннора оставить Скай, или же он отправился в Англию, чтобы доказать свою верность новому королю, однако было понятно, что разговор Роба с Финном причинил ему немалую боль.
– Капитан Грант, – окликнула она, не зная, как вернуть ему хорошее настроение. – Финн рассказывал мне удивительные истории о вашей матушке. Она и в самом деле такая смелая, как он говорит?
На лице Коннора вновь появилась улыбка.
– Намного смелее, уверяю вас!
– Не могу дождаться, когда увижу ее, – с искренним чувством сказала Давина. – Расскажите мне еще о вашей семье, – попросила она.
Коннор, словно намекая на какую-то общую тайну, с заговорщическим видом покосился на Роба. А потом, подсев к Давине, долго и с удовольствием рассказывал ей обо всем, что ей хотелось узнать. Время уже перевалило за полночь, а они все сидели у костра, и их смех согревал Давине сердце.
