Текст книги "Вульф (ЛП)"

Автор книги: Пейсли Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Я знаю, что безумно влюблена в этого мужчину.

Должна ли я бояться связать себя с ним? Привязать себя к его миру? Возможно, но я не боюсь. Единственное, что меня пугает, – это то, что случится со мной, если я когда-нибудь потеряю его.

Глава

51

Габриэль

Джейк: Все готово, брат. 9 вечера, Сент-Генри.

Я: Отлично. Встретимся в 8 у клуба и поедем вместе. Сначала я отвезу Брин домой.

Джейк: Понял.

Домик в Сент-Генри – идеальное место для встречи с сомнительным типом, которого нашел Джейк, чтобы купить взрывчатку. На территории ничего нет, так что если парень – мошенник, он не сможет украсть у нас, и он зарегистрирован на подставную компанию, поэтому связь с клубом установить невозможно. Мы владеем им уже почти пятьдесят лет и обычно храним там только запасные части для мотоциклов.

Я бросаю телефон на кровать и смотрю на все еще обнаженную Бринли, спящую рядом со мной в нашем домике. Я провожу пальцем по ее волосам и вдоль гладкой линии спины. Я не могу уснуть, а солнце еще даже не взошло.

Чувство, которое я испытываю, глядя на нее, переполняет меня. Женщина, чье тело сначала стало моей навязчивой идеей, теперь стала той, без кого я не могу жить. Женщина, которая подкралась ко мне, когда я меньше всего этого ожидал, и поставила меня на колени.

Мы так и не вернулись на празднование прошлой ночью. Вместо этого мы зашли в дом, приняли душ и поели барбекю, приготовленный на гриле возле хижины, наблюдая с нашей террасы за фейерверком, который Джек устроил для всех. Я слушал, как она рассказывала о том, что собирается уйти из «Crimson Homes», открыть собственную студию дизайна и начать все сначала после того, как я устраню угрозу. И тут до меня дошло, насколько сильно Бринли доверяет мне в том, что касается ее безопасности. Ей и в голову не приходит, что все, что мы планируем, может пойти наперекосяк, и это заставляет меня впервые за двенадцать лет почувствовать что-то.

Страх. Но не страх перед тем, что может случиться со мной. Страх однажды потерять ее. Он подпитывает меня и толкает на то, чтобы сделать эту работу быстрее, эффективнее. Я не сплю уже несколько часов, трижды проверяя записи Кая, чтобы убедиться, что продуманы все возможные сценарии.

Я целую ее плечо сквозь волосы. Я стараюсь не разбудить ее, когда встаю и направляюсь в душ. Мне нужно встретиться с парнями сегодня утром, пока это шумное место не проснулось. Я встаю и понимаю, что все еще покрыт ее кровью, но это меня нисколько не беспокоит. Я хочу обладать каждой ее частичкой.

Я включаю душ и позволяю горячей воде омыть меня.

Сегодня.

Сегодня – первый шаг к тому, чтобы покончить с «Адептами Греха» и их многолетними нападениями на нас.

Я отчаянно хочу оставить все это позади и двигаться вперед. Сейчас, хотя прошло меньше двух месяцев, я уверен, что хочу, чтобы Бринли была со мной. Но я не собираюсь прятать ее от всех, я хочу, чтобы она всегда была рядом, куда бы я не отправился. Я хочу, чтобы она была счастлива в моем мире вместе со мной, и я мог возвращаться домой, к ней, каждую ночь. Я хочу погружаться в эту идеальную киску каждый день до последнего предсмертного вздоха. Я хочу делать вещи, о которых никогда не мечтал, например, пристроить свой дом и создать пространство для стольких сыновей, сколько она сможет мне подарить.

Почему-то мысль о том, что ее тело будет меняться и расти, когда она будет носить моего ребенка, чертовски возбуждает меня. А наблюдать за тем, как она становится матерью? Дать ребенку все, чего у меня никогда не было, – с ней это не кажется невозможным. Это кажется неизбежным. Это похоже на то, чего хотела для меня моя мать, и чего, как я думал, никогда не произойдет.

Я выключаю воду и беру с полки полотенце.

Сегодня мы с Джейком встретимся с его контактом по поводу взрывчатки. А завтра мы отправимся в клуб «Адептов Греха». За их зданием наблюдает один из наших новых проспектов, и все члены их клуба еще две ночи будут находиться здесь, в Бенсоне, за исключением их президента, который, по-видимому, уехал в Саванну на встречу с «К6».

Когда мы разберемся с их клубом, мы займемся людьми. Мы каждый день будем напоминать каждому из них, что теперь они будут служить нам. Они помогут нам очистить улицы Атланты и Саванны, вместо того чтобы распространять там свое дерьмо. Мы уверены, что без лидера сможем взять их под свое крыло.

Но прежде чем все это произойдет, Марко Фокс должен умереть, и я наполняюсь жаждой крови от одной мысли об этом.

Мы потратили месяцы, чтобы спланировать операцию. Мы справимся и начнем новую жизнь.

Я вытираюсь и одеваюсь, а затем начинаю тихо собирать вещи в комнате, слушая тихое дыхание Бринли в нашей постели. Я наблюдаю за ней, пока она спит, и теплое чувство, возникающее при взгляде на нее, которое уже некоторое время не дает мне покоя, разливается по моей груди.

Это просто неконтролируемо. Акс говорит, что я люблю ее, но я знаю, что это не так. Это не любовь. Любовь – это просто слово, я же чувствую нечто большее. Это невыносимая потребность. Эта женщина нужна мне больше, чем воздух.

Когда все закончится, я скажу ей об этом, но до тех пор моя единственная задача – обеспечить ее безопасность.

– Куда ты идешь сегодня вечером?

Я смотрю в прекрасные голубые глаза, в которых заключен весь смысл моего существования, по другую сторону кухонного острова, когда мы возвращаемся домой после обеда.

– Я хочу остаться здесь, Габриэль. С тобой. Навсегда. Я не хочу уезжать. Я хочу продать старый дом моих родителей. То, что происходит между нами, то, что я чувствую, это…

Я поднимаю на нее глаза, добавляя бальзамическую заправку в салат, который я готовлю для нас, удивленный ее честными и уверенными словами.

– Необъяснимо? – подсказываю я.

– Да, – говорит Бринли с милейшей улыбкой, ее щеки начинают розоветь, и мой член моментально реагирует.

– Ты думала, я позволю тебе уйти? – спрашиваю я, дразня ее, но ничуть не шутя. Нет ни единого гребаного шанса, что она когда-нибудь снова будет спать в другой постели, кроме моей.

Бринли встает и подходит ко мне, ее теплое тело прижимается к моей спине, а руки обхватывают мой обнаженный торс. Постояв так немного, она начинает говорить, пока я заканчиваю готовить ужин.

– Я хочу знать все, иначе я не останусь, – просто говорит она, а затем целует мою спину. – И я не имею в виду физически, потому что знаю – если ты захочешь удержать меня здесь, ты это сделаешь. – Она снова целует меня. – Я имею в виду нас, то, какими мы стали, как мы изменились. Если я не буду знать все, я не буду доверять тебе, а если я не буду доверять тебе, мы не будем нами.

Я поворачиваюсь к ней лицом, обнимаю ее, целую в сладкие губы, аромат жасмина наполняет мои чувства.

Я вздыхаю.

– Есть вещи, которые я должен скрывать от тебя, чтобы защитить.

– Мне не нужна защита. Я знаю обе твои версии. Я знаю, кто ты есть, и знаю, кем ты должен стать. Я хочу обе… так же, как и ты, – говорит Бринли с настоящей смелостью, которой я в ней раньше не замечал. Она приняла свое место рядом со мной в этой жизни. И не только приняла, но и, похоже, собирается гордиться этим местом и быть счастливой рядом со мной.

– Сегодня вечером мы с Джейком получим то, что необходимо для захвата здания клуба «Адептов Греха». Взрывчатка.

– Зачем ты это делаешь?

– Это дело принципа. Это место, где Гатор держал сестру Мейсона, и для него – личное дело избавиться от него, к тому же это мерзкая дыра. – Она выжидающе смотрит на меня, понимая, что я рассказываю ей не все. – А потом мы уберем их президента, Марко Фокса.

Бринли смотрит мне в глаза.

– За угрозы в мой адрес? – спрашивает она.

– Да, но не только за это, он угрожал всем нам. И за то, что позволил Гатору проворачивать свое дерьмо с совсем юными девушками. Он токсичен. Здание токсично. Когда все будет готово, мы захватим остальную часть клуба. У «Адептов Греха» нет других крупных отделений, как у нас, – они относительно мелкие. Их ближайшее, что-то из себя представляющее, находится в Техасе. Они не приедут сюда, чтобы воевать, если мы присоединим двадцать членов клуба, они, скорее всего, будут рады, что избавились от них.

– Когда вы вернетесь?

– Мы встречаемся с продавцом взрывчатки в девять, я вернусь сюда задолго до полуночи.

– Все так просто?

– Обычно нет. Но в этот раз мы все спланировали правильно. Мы с Джейком поедем вдвоем. Если все пройдет хорошо, мы вернемся быстро.

Бринли на минуту задумывается.

– Только вдвоем? И это тебя не беспокоит? – спрашивает она, прикусив нижнюю губу.

Я усмехаюсь.

– Так уж у нас заведено. Это контакт Джейка, но мы рискуем вместе. Если мы возьмем кого-то еще, это привлечет слишком много нежелательного внимания.

– Хорошо… а потом, после всего этого, все уляжется?

Я целую ее губы и убираю темные волосы со лба, заправляя их за ухо.

– Да, я надеюсь на это.

Бринли кивает, как будто я только что сообщил ей о приобретении бизнеса. Как будто мы говорили не о моем плане уничтожить имущество и убить кого-то, одновременно готовя ужин.

– Когда все закончится, я хочу найти место для собственной студии. Я хочу иметь что-то свое. У меня нет никаких иллюзий относительно тебя или этой жизни. Ты такой, какой есть, и я не буду пытаться это изменить. Если я продам дом, у меня будут деньги, чтобы что-то приобрести. Я знаю, что в центре города есть несколько свободных помещений.

– Возможно, я знаю парочку, – говорю я, думая о зданиях, которыми владеет клуб.

– Мне не нужно, чтобы ты делал это для меня, – говорит она и улыбается.

Я целую ее.

– Я никогда… не заботился ни о ком, кроме себя, – честно признаюсь я. – Это чуждо мне, но я хочу, чтобы клубная жизнь и моя личная жизнь были разделены. Настолько, насколько это возможно.

Бринли кивает.

– Я уважаю это, но ты будешь рассказывать мне то, что я хочу знать, – добавляет она деловым тоном.

Не могу поверить, что эта женщина имеет надо мной такую власть. Я готов рассказать ей все, что угодно, лишь бы она оставалась здесь и прижимаясь ко мне каждую ночь.

– А теперь, мистер президент, вам нужно заняться делами, – говорит она с властным нахальным выражением лица. – Но сначала, где мой ужин?

Я ухмыляюсь.

– Такая требовательная, не так ли? – Я шлепаю ее по заднице, и она вскрикивает.

Звук просто охренительно неотразимый.

Я проверяю свой телефон, чтобы убедиться, что с Джейком все по плану, а затем с настоящей, искренней улыбкой на лице начинаю готовить ужин для своей королевы.

Черт возьми, вот что значит чувствовать себя счастливым?

– Ты знаешь, как чертовски сексуально ты выглядишь сейчас? – стону я на ухо Бринли час спустя. Уже почти пора идти на встречу с Джейком, но я не смог устоять, когда она пошла со мной в душ. Теперь, когда она вышла, я снова не могу устоять перед ней, и вот она уже прижимается к моей стойке в ванной, ее мокрые волосы струятся по спине, ее идеальная грудь подпрыгивает, пока я трахаю ее сзади во второй раз менее чем за тридцать минут.

– Ты сейчас мечта любого мужчины, и ты моя, блядь, – шепчу я через плечо.

Эта киска будет только моей день за днем, я никогда не устану от нее.

Раньше я думал, что хочу умереть на заднем сидении своего мотоцикла, теперь я знаю, что хочу умереть, зарывшись до упора в Бринли Бомонт, с моим именем на ее губах. Вот так.

– Посмотри на нас, – говорю я, не сводя с нее глаз. – Посмотри, как твое тело молит о моем. – Я тянусь и играю с ее клитором одной рукой, а другой – с розовым соском, похожим на камешек, перекатывая бутончик между пальцами. – Эта чертова грудь всегда готова к моим прикосновениям, как и любая другая часть тебя.

– Габриэль, – вскрикивает она, и мой член пульсирует внутри нее.

– Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя? Жадная, отчаянная маленькая шлюшка, жаждущая моего члена? – спрашиваю я. Глаза Бринли распахиваются, и она видит нас в подернутом паром зеркале.

– Да, черт возьми, – всхлипывает она, и ее вид, прикусившей губу, с остекленевшим взглядом, приводит меня в восторг. Я в исступлении впиваюсь зубами в ее плечи, когда ее сладкая киска сжимается вокруг моего члена, как тиски.

– Сильнее, – кричит она.

Нет, колибри, еще не все.

Замедляя толчки до мучительного темпа, я смотрю вниз, на место нашего соединения, затем протягиваю руку и широко раздвигаю ее губки, медленно проводя подушечкой среднего пальца по ее клитору, пока ее ноги не начинают дрожать.

– Знаешь, почему мне нравится трахать тебя вот так, маленькая колибри?

– Тебе нравится дразнить меня, – обвиняюще отвечает Бринли, и ее глаза в зеркале загораются голубым огнем, когда она наблюдает, как я беру ее глубоко и медленно.

– Отвечай на вопрос, жадная девчонка.

– Почему? – стонет она, когда я увеличиваю темп.

– Помимо очевидного, что это чертовски красивое зрелище, – толчок, – я люблю смотреть, как ты борешься. Я люблю наблюдать, как ты борешься за то, чтобы овладеть каждым дюймом моего члена.

– Еще, – шепчет она, когда я увеличиваю темп.

– Я больше нигде не хочу быть. Я хочу жить внутри тебя, – толчок, – давай, Бринли, – говорю я, хватая ее за руку и заменяя свои пальцы на ее клиторе ее собственными.

Она тут же берется за дело, и это самое красивое зрелище, которое я когда-либо видел. Я крепко сжимаю ее крутые бедра и трахаю ее все сильнее и сильнее, пока она играет со своей киской. Я любуюсь каждой ее частью в зеркале, мои яйца сжимаются, когда ее глаза закрываются, а рот приоткрывается. Я тянусь к ее горлу и приподнимаю ее голову. Ее глаза тут же распахиваются.

– Держи их открытыми, мне нужны эти глаза, пока ты используешь меня, используешь мой член, я хочу увидеть, как ты доводишь себя до оргазма.

Я наблюдаю в зеркало через плечо Бринли, как она работает пальцами со своим клитором, ее грудь подпрыгивает. Она то ускоряется, то замедляется, ее свободная рука сжимает стойку. Она нисколько не стесняется, и это прекрасно – видеть, как она разрушает все свои стены прямо здесь, передо мной.

– Я кончаю, – кричит она, и, блядь, я тоже. Вид того, как она взлетает, отправляет меня за край, и моя разрядка поглощает меня, удерживая в заложниках, пока я изливаюсь в нее со словами «моя идеальная гребаная киска» и ее именем на губах.

Мы тяжело дышим, постепенно приходя в себя, когда Бринли тянется рукой к моей шее сзади, и прислоняется ко мне. Я скольжу рукой по ее животу и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

– Ты когда-нибудь влюблялся? – спрашивает она, поймав мой взгляд в зеркале. Я наклоняю голову к ней и любуюсь потрясающим зрелищем, открывающимся передо мной.

Мы, вместе. Совершенно несовершенные.

– Нет. – Отвечаю я просто.

Ее голубые глаза смотрят на меня в зеркале. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее плечо и попытаться объяснить.

– Что такое любовь? – спрашиваю я.

Она не отвечает, просто смотрит на меня, и я продолжаю.

– День, когда я встретил тебя, стал разрывом во времени. С этого момента существует только день до встречи с тобой и все последующие дни. Я просто не думаю, что слово «любовь» достаточно для того, чтобы описать это.

На ее губах расцветает улыбка, и она закрывает глаза, удовлетворенная моим ответом. Я целую ее в шею. Это самая честная вещь, которую я когда-либо говорил живой душе.

Поездка до домика в Сент-Генри проходит медленно, в густом тумане, который предвещает теплую погоду. Когда мы приедем, я буду готов завершить сделку и отправиться домой, к горячему обнаженному телу в своей постели.

Домик не зря используется как один из наших складов. Он тихий, уединенный и находится вне поля зрения. А еще он находится в мертвой зоне между округами Чатем и Либерти, в которую ни один из шерифов не суется.

– Где он? – спрашиваю я Джейка, слезая с мотоцикла. Сейчас 21:05, парень уже опаздывает. Я снимаю шлем и кладу его на заднее сидение мотоцикла, глядя на небо. Туман еще густой, но ночь ясная, и небо усеяно звездами.

Я: Я на месте. Если этот парень появится вовремя, я вернусь в течение часа. Будь голой.

Королева: Я уже голая.

Я ухмыляюсь ее ответу, представляя, как буду трахать ее, когда вернусь домой. Никогда еще я не был так рад тому, что у меня есть такая надежная собственность, ведь ей нужно безопасное место.

Я вздрагиваю, когда слышу хруст ветки под ботинком, – и это намного ближе, чем должен быть Джейк, когда я оборачиваюсь.

– Какого хрена? – Я вижу Джейка в двух футах от себя, он поднимает руку, сжимающую что-то вроде трубы. Все происходит как в замедленной съемке, и я даже не успеваю выхватить пистолет, как железо врезается в мой череп.

– Извини, брат, ничего личного, просто бизнес… – Его голос отдается эхом, когда все вокруг погружается во тьму.

Глава

52

Бринли

Мои глаза открываются от пения птиц. Я подскакиваю в постели. Еще темно, но уже почти четыре. Последний раз, когда я смотрела на часы, было около часа, и я заснула, думая, что Габриэль просто впервые в жизни опаздывает, но теперь в моем животе поселяется чувство ужаса.

Габриэль никогда не опаздывает. Он всегда приходит вовремя или раньше.

Я хватаю телефон в надежде найти сообщение о том, почему его нет, но там пусто, кроме нескольких фотографий от Лейлы, которая все еще на ралли с девочками. Я пишу ему сообщение, но оно отмечается как недоставленное. Я звоню, и сразу же попадаю на голосовую почту.

Мое лицо искажается. Я знаю, что его телефон никогда не выключается. Он всегда на связи, готов к любой ситуации, которая может возникнуть. Я начинаю расхаживать по комнате, кусая ногти.

Я пытаюсь дозвониться до Джейка, но тоже попадаю на голосовую почту.

Я наливаю себе виски из стеклянного штофа, стоящего на комоде Габриэля. Отпиваю и пытаюсь осмыслить происходящее.

Черт. Я понятия не имею.

Я достаю телефон и открываю приложение для отслеживания GPS-трекера. Я еще ни разу не пользовалась им, но, по крайней мере, если я проверю, где он, то смогу предположить, в безопасности ли он, прежде чем решу разбудить половину клуба.

Трясущимися пальцами я прокручиваю страницу, чтобы найти местоположение Габриэля. Я жду, пока оно загрузится. Когда это происходит, мое сердце останавливается. Он в домике Сент-Генри?

В ту ночь, когда мы устроили вечеринку на старом курорте Сент-Генри… Он был со мной однажды, будет снова.

Я зажмуриваюсь. Нет, дело не в этом. Он бы не стал. Я тут же выбрасываю эту мысль из головы. Челси была одноразовой – ни больше, ни меньше. Он не стал бы к ней прикасаться, он там не для этого. У меня нет никаких сомнений. Должно быть, именно там он встретился с продавцом, но что-то пошло не так.

Я несколько минут наматываю круги по спальне и снова пытаюсь отправить ему сообщение, нутром чуя, что у них с Джейком, должно быть, какие-то проблемы. Может, сделка была подстроена «Адептами Греха»?

Или кто-то узнал, что они встречаются? В любом случае, он не мог задержаться так надолго. Я перечитываю его последнее сообщение мне в 9:05. Час. Даже если бы Габриэль опоздал, он все равно был бы дома уже несколько часов назад.

Я пишу сообщения Шону и Лейле, но ответа не получаю. Я пытаюсь дозвониться до Шона, но он не берет трубку. Я знаю, что они остались развлекаться в Глен Иден вместе со многими членами клуба, поэтому не удивлюсь, если они слишком много выпили.

Я пытаюсь вспомнить, кто вернулся в Хармони, а кто остался в Бенсоне.

Флипп. Флипп вернулся домой.

Я достаю телефон и благодарю свои счастливые звезды за то, что Габриэль сохранил контакты своих главных людей в моем телефоне пару недель назад. Пока я жду, когда он ответит, я обдумываю ситуацию. Флиппу пятьдесят лет. Он не в лучшей форме, так что я не уверена, что он сможет мне помочь.

Но он все равно не отвечает, и я продолжаю шагать. Я спорю сама с собой. Я не могу поехать туда. Если я приеду, а он занимается делами клуба, он будет в ярости от моего появления. Если у него проблемы, смогу ли я помочь ему после всего месяца тренировок? Я попадаю по мишеням и становлюсь сильнее, но в момент реальной угрозы я помогу ему или сделаю только хуже?

Я вспоминаю его слова, сказанные перед отъездом, и они определяют мою судьбу.

Если я буду опаздывать по какой-либо причине, я напишу тебе.

– Черт, черт, черт! – кричу я в тишину дома, потому что решение уже принято.

Я натягиваю джинсы и ботинки. Если я доберусь до места и все будет в порядке, я просто развернусь и поеду домой. Я прокручиваю в голове свой план, пока завязываю шнурки на ботинках «Doc Martens». Я могу припарковаться на Шестом шоссе и пройтись до домика пешком. Я незаметно взгляну, что там происходит, и, если все нормально, просто улизну. Он ни о чем не догадается, а я успею вернуться домой раньше него.

Я хватаю пистолет и проверяю магазин, трясущимися руками пристегиваю его к поясу, а затем, не раздумывая, выбегаю в парадную дверь и спускаюсь по ступенькам дома Габриэля, прежде чем у меня сдадут нервы. Я не забываю вытащить чертов GPS-трекер из-под переднего сидения и бросить его в траву, прежде чем ввести в навигатор адрес домика в Сент-Генри.

В любых других обстоятельствах я бы размышляла об этом в течение следующего часа, но я всем своим существом чувствую, что что-то не так. Впервые в жизни я не думаю, а просто делаю… и надеюсь на Бога, что сделала правильный выбор.

Когда за окном проносится темное шоссе, я не понимаю, что пугает меня больше – узнать, что ничего не случилось, или узнать, что что-то случилось.

Глава

53

Габриэль

Я был ранен шрапнелью, в меня стреляли, я видел, как погибло много людей. Я смотрел в глаза собственной смерти по меньшей мере дюжину раз. Причина, по которой я всегда выживаю, заключается в том, что я предвижу следующий шаг противника. Но как предугадать следующий шаг врага, если ты даже не знаешь о его существовании?

Я то теряю сознание, то прихожу в себя, не знаю, сколько времени прошло. Час? Шесть? Понятия не имею. Я очнулся здесь после того, как Джейк ударил меня. Меня подвесили в центре комнаты, мои руки вытянуты и болят. Я чувствую засохшую кровь на лице и пульсацию в голове, там, где Джейк ударил меня гребаной трубой. Мои ступни касаются пола, и, кажется, они стянуты вместе.

Джейк. Мой брат, по общему мнению.

А теперь он стоит передо мной с Марко, мать его, Фоксом, и я впервые в жизни понимаю, что мой враг одержал надо мной верх.

Краем сознания я слышу обрывки разговора, словно в лихорадочном сне. Это возвращает меня к звукам криков умирающих мужчин. Я слышу их так отчетливо. Я снова в той пещере. Я знаю, что мне нужно бороться. Я знаю, что должен найти выход, спасти всех, кого можно спасти, но я не могу ничего сделать, кроме как с ужасом слушать эти крики, и вдруг перед моим мысленным взором возникает ее лицо.

Я позволяю тьме поглотить меня.

Ледяная вода бьет мне на лицо, и я резко открываю глаза, но вижу плохо из-за стекающей по мне воды и собственной крови. Я встряхиваю головой и поднимаю ее. Да, точно кровотечение. Почти уверен, что раны кровоточат в нескольких местах.

Понятия не имею, сколько времени прошло с тех пор, как меня сюда притащили, но достаточно, чтобы я терял сознание по меньшей мере три раза. Несколько часов? Дольше?

– Мы сделаем это еще раз.

Я смотрю на Джейка, и у меня сводит челюсть. По крайней мере, она еще не сломана.

Краем глаза я вижу, как Марко втягивает со стола две дорожки кокса.

– Я не хочу, чтобы тебе было еще больнее, чем сейчас, чувак. Черт, – говорит Джейк, его глаза умоляют.

Ошибка номер один: Никогда не проявляй слабость перед своей жертвой.

– Просто дай мне доступ к счетам, и все быстро закончится. – Он приставляет пистолет к моей голове уже пятый раз за сегодняшний день. Я не давал ему информацию о своих личных банковских счетах ни в один из четырех предыдущих, так что я понятия не имею, почему он думает, что сейчас все будет иначе.

Я выдержу еще сто дней, прежде чем позволю этому ублюдку, сидящему в углу, умыкнуть 1,3 миллиона долларов моих личных сбережений.

– Черт! – кричит Джейк. – Это все твоя вина. – Он пробирается к столу и нервно втягивает свою дорожку кокса. Я не знаю, сколько нужно этого порошка храбрости, чтобы предать того, кто был тебе как брат, кто всегда был добр к тебе, кто всегда проявлял к тебе слишком много гребаной благосклонности.

Половину времени я, конечно, был в отключке, но думаю, немало.

– Это должен был быть я. А не ты. Он всегда сравнивал все, что я, блядь, делал, с тобой! – Он наклоняется, не сводя с меня глаз, и вдыхает в нос еще немного этой ложной храбрости.

Марко встает и бьет Джейка по затылку.

– Хватит, блядь, пересказывать историю мертвецу.

Он идет ко мне, и я знаю, что, когда выберусь из этого дерьма, я отделю каждую конечность от его тела и оставлю его в живых достаточно долго, чтобы он увидел, как я пропущу их через измельчитель древесины на заднем дворе.

Свинцовая труба опускается мне на колено. Я издаю сдавленный звук, когда моя голова откидывается назад. Я чувствую, что сейчас я чертовски близок к тому, чтобы сломаться.

– Ты знаешь, что тебя поимели с самого начала? Твой вице-президент рассказал нам все о ваших встречах, о ваших последних клиниках. Он даже пустил нас на вашу территорию, чтобы мы могли взорвать этот грузовик в качестве предупреждения. – Его мерзкая ухмылка демонстрирует пожелтевшие зубы.

Я вспоминаю ночь перед свадьбой, когда Джейк исчез. Я думал, что он подцепил кого-то. А этот ублюдок пустил в клуб проспекта.

– Ты не позволяешь клубу вести правильный бизнес. Мы, блядь, вне закона. Знаешь, сколько денег мы могли бы заработать, если бы ввозили настоящий товар? – дергаясь спрашивает Джейк.

Я сразу же понимаю, что он уже договорился о сделках на случай моей безвременной кончины. Мне не интересно, как долго он это планировал. Мне плевать. Для меня он мертв.

– Ты не выйдешь отсюда живым, так что назови нам эти гребаные счета, – рычит Марко.

Я сплевываю в него кровь. Я заставляю себя усмехнуться и ничего не ответить.

На этот раз удар трубы обрушивается на мою голову, и темнота опускается снова.

– Ты должен был отказаться, когда он выдвинул твою кандидатуру. Это было мое место. Я прожил в его тени всю свою гребаную жизнь. Теперь я живу в твоей. Больше нет. Это место – мое.

Я слушаю Джейка с тех пор, как снова пришел в себя десять минут назад, но мои глаза все еще закрыты, пока он расхаживает взад-вперед передо мной. Я понятия не имею, где сейчас находится Марко.

Этот слабак ноет, а я уже чертовски долго не чувствую своих рук. Я веду себя так, как положено, стону и охаю. Но, пока он не видит, я осматриваю комнату в поисках подходящей возможности. Сейчас ее нет, но я могу подождать. Я не умру от рук этого предательского куска дерьма.

– …Ты ограничиваешь наши доходы. Любую возможность заработать большие деньги ты отвергаешь. Зациклился на этих чертовых клиниках. Ты знаешь, что большие деньги на улице. Мы могли бы зарабатывать в три раза больше.

Я открываю глаза и с ухмылкой смотрю на него, решив, что без Марко я, возможно, заставлю его облажаться.

Джейк никогда не знает, когда нужно замолчать. Из-за этого он всю свою гребаную жизнь влипал в дерьмо.

– Тогда мы станем такими же, как и все остальные гребаные банды. Мы много зарабатываем в клиниках. Очевидно, раз ты хочешь присвоить все, что я заработал. То, ради чего я работал.

– Да пошел ты! Ты и твоя гребаная честь. Пора бы этому клубу начать зарабатывать настоящие деньги.

– Ты никогда не убедишь остальных согласиться.

– Они сделают это, когда увидят перспективу, – говорит Джейк, шмыгая и потирая нос.

Я поднимаю голову, чтобы рассмотреть его. Он дергается, нервничает, значит начинает паниковать. Его план летит ко всем чертям, и по моему взгляду он понимает, что я никогда не сообщу ему то, что он хочет. Мои деньги защищены, даже если со мной что-то случится.

Потому что, в отличие от него, я чертовски умен.

– Твой отец хотел, чтобы клуб мог зарабатывать и жить вне гребаных законов этой страны, не убивая людей без необходимости. Он никогда не хотел, чтобы это были кровавые деньги. Вот почему он выбрал меня.

– Но ты облажался! Ты сделал клуб легкой добычей. «Адепты Греха» пришли за тобой, а ты отвлекся на нее. Кто-то должен взять на себя управление, кто-то должен начать зарабатывать, прежде чем они захватят нас. Я увидел возможность. «Адепты Греха» будут работать с нами. Ты не оставил мне выбора.

Я начинаю смеяться, а потом сплевываю кровь, сочащуюся у меня изо рта, на пол.

– Если не я выпотрошу тебя, это сделает Мейсон. Он никогда не будет работать с «Адептами Греха», ты не продумываешь все до конца. Выбор есть всегда, просто ты никогда не делаешь правильный, и теперь ты умрешь из-за этого, – рычу я.

– С меня хватит этого дерьма, – говорит Марко, появляясь в поле моего зрения, он явно стоял за дверью и подслушивал наш разговор. – Твой план поговорить с ним не работает. Ему нужно больше мотивации. – Марко подходит к столу и надевает перчатку, защищающую от порезов, затем берет со стола кусок колючей проволоки длиной два фута. Он злобно ухмыляется, двигаясь ко мне.

– Черт! Черт! – ворчит Джейк, шагая все быстрее. – Просто дай нам, черт возьми, информацию о счетах! – орет он.

– Я разделаю тебя, сынок, а потом разделаю ее. Пока ты будешь медленно умирать здесь сегодня ночью, представляй себе ее лицо на конце моего члена, прежде чем я выпотрошу ее, как гребаную рыбу.

Глубочайшая ярость поднимается во мне, и я изо всех сил борюсь с веревками, удерживающими меня, прежде чем колючая проволока плотно обхватывает мою грудь и тянет вниз.

Я прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как разрывается кожа. Надеюсь, душераздирающий рев, вырывающийся из меня, достаточно громкий, чтобы адские бездны разверзлись и поглотили его целиком.

Я не сдамся. Я не сдамся. Я выберусь, чтобы никто не причинил ей вреда.

Глава

54

Бринли

В тот момент, когда я съезжаю на обочину, звонит телефон. Это Акс перезванивает мне. Я беру телефон в руку и некоторое время смотрю на звонок, прежде чем ответить.

– Бринли? – говорит он, прежде чем я успеваю заговорить. – Что случилось?

Я чувствую, как страх подкатывает к горлу, когда понимаю, что я на месте и что я действительно одна.

– Я думаю, Габриэль в беде. – Я рассказываю ему всю историю, пока вожусь с ключами.

Акс говорит мне, что не может дозвониться ни до него, ни до Джейка.

– Я уже в пути. Когда ты позвонила, я пытался дозвониться до них обоих, но они не ответили, со мной Кай. С Габриэлем все будет в порядке, не волнуйся, хорошо? Я уверен, что это просто недоразумение, – говорит он успокаивающим голосом, который заставляет меня увидеть его с той стороны, в которую, судя по всему, влюбилась Лейла.

Я завершаю звонок, ставлю телефон на беззвучный режим, а затем убираю его в карман. Я забыла сказать ему кое-что – я уже здесь. И я не собираюсь отступать. Они слишком отстали от меня, и даже если будут ехать быстрее разрешенной скорости, им понадобится тридцать минут, а у Габриэля может не быть столько времени.