Текст книги "Вульф (ЛП)"

Автор книги: Пейсли Хоуп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Я смотрю на него, понимая, что это означает. Он считает, что я достаточно сильна. Он верит, что я смогу защитить себя. Я беру у него нож и нагибаюсь, чтобы засунуть его в сапог, а затем тянусь вверх, чтобы поцеловать его губы.

– Теперь я тоже воин, как ты? – спрашиваю я.

Габриэль отстраняется и смотрит на меня, на его лице отражается благоговение и восхищение. В его стальных серых глазах вспыхивает огонек, такой же, какой я видела на фотографиях его юности, как раз перед тем, как он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, а люди вокруг продолжают двигаться и не обращают на нас никакого внимания.

– Ты всегда была воином, маленькая колибри, просто не знала об этом.

Габриэль берет меня за руку и ведет в большую толпу людей возле главного здания столовой, где они устраиваются вокруг большого каменного кострища с бокалами в руках. Для конца июля здесь не по сезону прохладно, так что я рада огню и потягиваю свой напиток, наблюдая остаток дня, как люди из клубов по всей Америке подходят к Габриэлю и остальным членам его команды.

Я уже на третьем или четвертом шоте со вкусом ирисок, когда Габриэль шепчет мне на ухо.

– Помедленнее, тебе нужно быть начеку, мужчины, когда пьяны, распускают руки. Я очень не хочу, чтобы сегодня мне пришлось кого-то убивать.

– Я в полном порядке, – говорю я в ответ, но, по правде говоря, я немного пьяна. Лейла хихикает рядом со мной.

Я как школьница, впервые вырвавшаяся на свободу, чего он ожидает?

Габриэль выхватывает у меня рюмку и выпивает сам, просто чтобы доказать свою правоту. Его выражение лица, когда он пробует сладкую жидкость, заставляет меня смеяться.

– Я хотела это выпить, – говорю я, прищурившись.

Он морщится от вкуса, хватает свою бутылку с водой и делает глоток. Я не видела, чтобы он сегодня пил виски. Наверное, именно по той причине, почему он просит меня притормозить. Он должен быть начеку.

Габриэль будет следить за мной, я знаю, но я не волнуюсь. У меня отпуск без стресса. Отдыхаю от четырех стен его дома, от того, что кто-то охотится за мной, чтобы причинить ему боль, от безумного сюрреалистического направления, которое приняла моя жизнь за те неполные два месяца, что я провела дома, от всего этого.

Я позволяю ему победить и не ищу другую выпивку, зная, что скоро кто-нибудь принесет еще.

Остальные девушки из нашего клуба тоже уже приехали и присоединяются к нам, когда до меня доносятся отдаленные звуки музыки церковного хора. Он стихает, когда наша музыка снова начинает звучать, а затем возвращается, когда песня заканчивается.

– Здесь кто-то проводит церковную службу? – спрашиваю я у сидящей рядом Лейлы.

Она смотрит на поле за нашими домиками.

– Соседняя ферма. Они проводят массовые церковные службы под открытым небом, каждый год примерно в то время, когда мы приезжаем сюда. Это продолжается несколько часов каждую ночь. Они молятся за нас, молятся, чтобы мы изменили свою жизнь.

Я оглядываюсь через плечо в том направлении, где слышу хор, поющий «Как ты велик», но она снова исчезает, когда через звуковую систему диджея начинает играть «Van Halen»²³.

Я прикусываю нижнюю губу. Раньше я была в числе молящихся. Теперь молятся за меня. Есть в этом что-то тревожащее, и я пытаюсь вытеснить из памяти гимны моей юности. Я не хочу, чтобы эти два мира столкнулись.

– Босс. – Шон обращается к Габриэлю, кивая на группу мужчин, ожидающих в толпе людей. Я разглядываю их, стараясь не показывать этого. Все они одеты в джинсы и жилеты, я понятия не имею, кто они, и не узнаю, пока они не отвернутся.

– Сейчас они могут поговорить. Отис должен скоро уехать, – добавляет Шон.

Габриэль смотрит на меня, потом на Эмбер, Шанталь и Лейлу.

– Не волнуйся, През, мы позаботимся о ней. – Шанталь улыбается ему.

Габриэль закатывает глаза и поворачивается к Крису. Он указывает на место рядом со мной.

– Не сходи с этого места, пока я не вернусь, понял? – говорит он, похлопывая Криса по груди.

– Конечно, През.

Понятия не имею, о чем он беспокоится, здесь так весело…

Серьезно???

Я внутренне стону, наблюдая за ее приближением.

Очевидно, это был лишь вопрос времени, когда кто-то принесет очередную порцию выпивки. И вот она идет, неся мой следующий шот на подносе вместе с двадцатью другими. Темные волосы распущены, кожаные шорты и обтягивающая красная майка. Челси, та самая наглая девица, которая приставала к Габриэлю на глазах у всего нашего стола на свадьбе Лейлы.

И как только я начинаю веселиться, появляется эта назойливая женщина?

Глава 48

Габриэль

– Мы не против идеи, Фокс-старший вышел из-под контроля. – Я смотрю через стол на Отиса Мэлоуна, лидера одного из наших братских клубов, МК «Титаны».

– Это будет нелегко, – говорю я в ответ, пока Отис раскуривает косяк.

– Думаю, легче, чем ты думаешь, – отвечает он, затягиваясь. – Я знаю Эйдена с девяти лет. Он не говорит об этом прямо, но Фокс-старший слетел с катушек. Он заключает сторонние сделки, я знаю это от своих собственных контактов. – Он подносит косяк к губам и снова глубоко затягивается. – Клуб им недоволен.

– Как вы, парни, собираетесь справляться с проблемой? – спрашивает его вице-президент Тайлер. Проблема – это президент «Адептов Греха».

– У нас есть план. Надежный. Он угрожал нашим семьям, он долго не протянет, – отвечает ему Кай.

Я киваю в знак согласия.

– Кто возьмет на себя управление «Голубым поездом», когда это случится? – Отис затягивается и откидывается назад, переходя сразу к делу, зная, что мы никогда не возьмемся за продажу фентанила, нас это не интересует. Во имя общего дела я не стану оскорблять его, произнося это вслух, но это дерьмо – гребаный яд.

– Раз уж вы не хотите этим заниматься, мы возьмемся. – Он ухмыляется.

Я смотрю на остальных своих людей, мы уже говорили об этом.

– Когда Марко уйдет, закончится и его сделка с «К6». – Я упоминаю другую известную уличную банду Атланты, с которой он делит свой район. – Они не будут иметь дело ни с кем, кроме него. Они владеют западной частью, ты можешь взять ее под контроль, но только если будешь следить за нашими клиниками и помогать их защищать. Как ты понимаешь, они не будут рады. Это лучшее, что мы можем предложить.

Отис задумывается.

– Мы ожидаем от них ответной реакции, но их немного, они не станут с нами связываться. Дайте нам несколько минут, – говорит он мне.

Я смотрю на остальных своих людей, мы киваем и встаем.

– Мы будем снаружи, – говорю я ему, стукнув один раз по столу.

Я знал, что Отис захочет обсудить это с парнями. В отличие от Фокса-старшего, он не пойдет на сделку без поддержки своего клуба.

Мы выходим и прислоняемся к стене хижины.

Я выдыхаю.

– Ненавижу договариваться до того, как план выполнен.

Флипп хлопает меня по спине.

– Мы знаем, но нам понадобится их помощь, чтобы убедить «Адептов Греха» принять изменения, как только мы уничтожим Фокса-старшего.

Я киваю, как раз, когда открывается дверь и выходит Отис.

Он протягивает руку.

– Договорились. Мы возьмем их долю, а тебе поможем уладить дела с остальными членами «Адептов Греха», когда ты сделаешь свою часть работы.

– Ценю твою помощь, мы в долгу перед тобой, – говорю я ему, пожимая руку и хлопая его по плечу.

Отис оглядывает остальных своих людей.

– Мы унесем это в могилу, През.

Я киваю.

– К черту мою жизнь, – бормочет Акс себе под нос. Я поворачиваюсь к нему лицом, он кладет телефон обратно в карман, смотрит на меня и вскидывает руки вверх: – Нам пора, босс.

Во мне мгновенно вскипает адреналин.

– Кто посмел причинить ей боль? – спрашиваю я, уже двигаясь, готовый убить еще до того, как он мне ответит.

Черт. Я знал, что должен был надеть на нее жилет с нашивкой, что она моя собственность, но не хотел привлекать лишнее внимание до тех пор, пока мы не справимся с угрозой «Адептов Греха». Я не хотел рисковать ее безопасностью, а теперь кто-то…

– Скорее, кому она собирается причинить боль.

Я замираю и поворачиваюсь к нему лицом, давая его словам осесть в моей голове.

– Что?

Он продолжает быстро идти, я догоняю его.

– Очевидно, Крису нужно, чтобы мы помогли ему помешать нашим дамам вырубить какую-то цыпочку, в которую ты однажды окунул свой член, и ее друзей. Челси, кажется?

Я не могу достаточно быстро преодолеть сотню футов, которые разделяют нас.

Ирония происходящего не ускользает от меня. Все время, пока меня не было, я беспокоился, что кто-то попытается причинить ей вред, а вместо этого она сама становится непредсказуемой угрозой, которой я только что дал в руки нож.

Глава 49

Бринли

Я никогда не была ревнивой. Эван работал с кучей женщин. Я всегда была приветлива, когда встречалась с ними, пекла им печенье на Рождество и помнила даты их дней рождения. Меня никогда не беспокоило, что он думает о других женщинах, кроме меня.

Габриэль в моей жизни меньше двух месяцев, и, глядя на то, как Челси обходит нашу небольшую компанию, сидящую у костра, раздает рюмки одну за другой, флиртует с мужчинами и целует женщин в щеку, мне хочется немедленно стереть эту эффектную ухмылку с ее лица.

Челси относится к тому типу женщин, которые всегда находятся в эпицентре вечеринки. Она самоуверенная и привыкла, что все внимание приковано к ней. Она из тех, кого я ожидала бы увидеть рядом с Габриэлем, – бесстрашная и уверенная в себе. Ее дикие темные волосы струятся по ее плечам, а грудь в вишнево-красной майке настолько идеальная, что по ней пускает слюни «Playmate of the Year»²⁴. Она мгновенно приковывает к себе внимание каждого мужчины, но на этот раз я чувствую себя по-другому.

В прошлый раз, когда мне пришлось столкнуться с ней, мы с Габриэлем еще не были вместе. Я не знала его. Наша связь, хотя и была сильной, но не была такой, как сейчас. У меня не было прав на него.

А сейчас? Я ненавижу то, что он переспал с этой женщиной.

– Дыши, детка. – Лейла усмехается рядом со мной. – Не позволяй им видеть, как тебя это задевает. Они налетят, как стервятники на труп. Поверь мне.

Я киваю и обещаю себе держать язык за зубами.

Челси останавливается перед нами.

– Вау… Сандра Ди. Горячий макияж. Определенно выглядишь лучше. – Она подмигивает с язвительной ухмылкой, которую мне хочется стереть с ее идеально накрашенного лица.

Она опускает руку на бедро и протягивает мне рюмку. Я качаю головой с натянутой улыбкой. Я хочу выпить, но не хочу брать у нее. Челси смеется, берет две рюмки и ставит поднос на столик позади нас. Я молча надеюсь, что на этом все закончится, но, конечно же, она идет и садится между Лейлой и Шанталь. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, куда делась Эмбер и зачем ей понадобилось оставлять это чертово место свободным.

– Боже, здесь не хватает свободных мужчин. С каких это пор все эти грубые байкеры привозят своих старушек на такие мероприятия? – спрашивает она Шанталь.

Шанталь смеется.

– Наверное, надо выбирать тех, кто помоложе. Все, кто постарше, решают, что пора остепениться, как только им стукнет тридцать, – отвечает она, потягивая свой напиток.

Челси достает из сумочки пакетик-пенал и открывает его, вынимая бумагу для скручивания и маленький пакетик с тем, что, как я предполагаю, является травкой. Я понятия не имею, потому что никогда ее не курила. Челси, несомненно, эксперт. Она расправляет свою бумагу и добавляет идеальное количество травы, сворачивает ее и облизывает с одной стороны, чтобы запечатать. Она быстро прикуривает ее и глубоко затягивается. Она задерживает дыхание на несколько мгновений, давая дыму осесть в легких, а затем поворачивается ко мне и выдыхает в мою сторону, после чего передает сигарету Шанталь, которая с радостью ее берет.

Я морщу нос. Иногда я чувствую этот запах на Габриэле, когда он возвращается домой из клуба.

Лейла болтает со мной, пока Шанталь делает несколько затяжек и передает косяк Челси, которая предлагает его мне. Я качаю головой, отказываясь.

Она смеется.

– Переодеться самое легкое, не так ли, Сандра?

Я впиваюсь ногтями в ладонь.

– Не надо, – говорит Лейла мне на ухо.

Я крепко сжимаю кулаки. Я понятия не имею, что в этой женщине такого, что так сильно выводит меня из себя.

– Я просто предпочитаю, чтобы мои зубы были белыми, а кожа молодой, вот и все. – Я мило улыбаюсь.

– Для новенькой сладкой попки ты слишком разговорчива, дорогая, это даже освежает. – Она смеется, как будто я стала предметом ее насмешек.

– Рада, что могу освежить тебя, – говорю я, забирая одну из рюмок Криса со стола между нами.

Крис хихикает.

– Успокойся, тигренок, – шепчет он мне.

Я киваю.

Челси отвлекается, увидев знакомую женщину, и встает, чтобы обнять ее.

Я пользуюсь моментом покоя, чтобы заставить себя повернуться и завязать разговор с Лейлой. Я не позволю этой женщине испортить мой мини-отпуск.

Не позволю.

– Подождите, дайте вспомнить, – снова обращается Челси к нашей группе не проходит и пяти минут. – Когда мы первый раз ездили на ралли из Хармони? – спрашивает она.

– Три года назад? – отвечает Шанталь. Я делаю вид, что не слышу их.

Челси опрокидывает в себя еще одну рюмку. Я наблюдаю за красивой улыбкой на ее лице.

– Точно. В ту ночь, когда мы устроили вечеринку на старом курорте Сент-Генри… Я пропустила половину, потому что в ту ночь Вульф отвел меня в сарай, и мы… ну, ты понимаешь. Думаю, нас ждет еще один раунд, не так ли? Она ухмыляется, глядя прямо на меня.

– Челс, – предупреждает Шанталь.

Я знаю, что она пытается задеть меня. Я знаю все о таких девушках, как она, – в детстве надо мной издевались именно такие. Моя мама всегда говорила мне, что они просто завидуют, и, возможно, она была права, потому что другой причины для того, чтобы доставать меня, нет. Челси с первого дня знакомства поняла, что между мной и Габриэлем что-то есть, и она пытается показать мне, кто здесь настоящий ветеран, а кому не место.

– Что? – После нескольких рюмок Челси немного расслабилась. – Пришла гребаная Сандра Ди, и мы не можем предаться воспоминаниям? – Она поворачивается ко мне и громко хохочет. – У меня для тебя новости, милая. Если ты собираешься вздрагивать из-за того, что мы с Вульфом переспали, то можешь даже не смотреть по сторонам, потому что, – она наклоняется, – я уверена, что он переспал здесь с каждой цыпочкой.

Вот и все. Я собираюсь встать, но Крис вытягивает передо мной руку и останавливает. Я смотрю на него, а он просто отрицательно качает головой.

– Мне надерут задницу, если ты ввяжешься в драку. Она того не стоит. – Он смотрит прямо на Челси. – Он твой. Ты победила, – говорит он мне достаточно громко, чтобы она услышала.

Благословите его за то, что он защищает меня.

– Он ее? – Она смеется. – Может, сегодня вечером, а завтра он снова будет свободен.

– Они вместе, – говорит Крис, пытаясь успокоить меня.

Она качает головой:

– Не-а. Вы все меня разыгрываете, да? У Вульфа нет старухи. Только не она. Он заснет раньше, чем его сперма попадет в презерватив.

Я смотрю на нее, и что-то во мне щелкает. Внезапно она превращается в олицетворение каждого человека, который когда-либо пытался принизить меня, говорил мне вести себя как леди, складывать руки или держать рот на замке. Она – их воплощение, прямо передо мной.

– Я не старуха, но ты будешь меня уважать, и меня зовут Бринли, ты, сука, – рычу я, вставая.

Лейла тоже встает, и я клянусь, что слышу, как Крис бормочет «трахни меня» себе под нос.

– Тебе, наверное, даже нет двадцати, и я уверена, что твоя киска надоест ему до чертовых слез. Ты что, чья-то дочь, с кем он пытается заключить сделку?

– Челси, если это правда, Вульф оторвет тебе голову за то, что ты так с ней разговариваешь, – предупреждает ее подруга.

– Она права, так и будет, – вторит ей Лейла.

Я смотрю на ее подругу, но обращаюсь непосредственно к Челси.

– Твоя подруга достаточно умна, чтобы держать рот на замке, а вот ты, похоже, нет. Поэтому я скажу тебе это только один раз. – Я в два шага сокращаю расстояние между нами, а Крис идет за мной следом. – Габриэль мой, и если ты хочешь сохранить это лицо красивым, я предлагаю тебе держать эти глаза сосредоточенными на траве, а твой хорошо использованный рот закрытым, когда он рядом.

– Или что? – выплевывает она, отталкивая меня. – Ты не пригласишь меня на свою следующую вечеринку, Сандра?

У меня перед глазами появляется красная пелена. Я бросаюсь на нее. Может быть, это потому, что Габриэль так часто тренировал меня, что ударить ее кажется совершенно естественным, а может, потому, что она действует мне на нервы с момента нашего знакомства. А может, мне вообще все равно, в чем причина. Я инстинктивно поднимаю руки и провожу хук справа, не забывая при этом задействовать все свое тело. Я попадаю ей прямо в лицо, и удар получается хорошим. Челси падает навзничь, приземляясь прямо на задницу в грязную траву. Из ее носа течет кровь. Прежде чем я успеваю ударить ее еще раз или даже приблизиться к ней, Крис обхватывает меня руками и тянет назад.

– Сука! – кричит Челси, зажимая нос.

Кто-то хватает ее за руку и прижимает к лицу бандану или тряпку, чтобы остановить кровотечение.

– Покрутилась здесь минуту, и стала крутой, да? – кричит она, пока я вырываюсь из рук Криса.

– Именно так, и не забывай об этом! – кричу я, изо всех сил стараясь наклонить подбородок так, как показал мне Габриэль, чтобы освободиться от захвата Криса.

Но в этом нет необходимости, потому что Крис поворачивает меня и отпускает. Я замираю на месте, когда оказываюсь лицом к лицу с Габриэлем и Шоном. Моя грудь тяжело вздымается, и я уверена, что мои глаза совершенно дикие.

Габриэль не сводит с меня глаз, и я не могу понять, злится ли он, так как он проходит мимо меня. Подруга Челси держит ее за руку, когда он приближается. Он возвышается над ней, и я вижу страх в ее глазах, пока он обдумывает свои слова.

Она переводит взгляд с него на меня, когда он наконец начинает говорить. Я разминаю свою ноющую руку.

– Я даже не помню твоего гребаного имени, – выплевывает он ей. – Но, если ты еще раз посмотришь в сторону Бринли, – он ухмыляется, – я действительно позволю ей сделать с тобой все, что она захочет, и не остановлю, пока твое лицо не станет таким же избитым, как и твоя отработанная пизда.

У Челси открывается рот, когда он плюет ей под ноги.

Он поворачивается и обращается к Шону.

– Убери ее отсюда.

– Считай сделано. – Шон ухмыляется.

Я ожидаю, что Габриэль разозлится, но вместо этого, клянусь, вижу намек на ухмылку, когда он подхватывает меня и перекидывает через плечо.

– Господи, Бринли. Меня не было гребаных тридцать минут.

Глава

50

Бринли

– Опусти меня, я могу идти сама. – Я бью по его мускулистой спине, униженная тем, что Челси видела, как Габриэль тащит меня оттуда, словно ребенка, которого хотят наказать. Кровь приливает к голове, и я прижимаюсь к его твердому плечу.

– Почему дверь заперта? – спрашивает он, когда мы поднимаемся по ступенькам в хижину.

– Ключ в моей сумке, которую ты не дал мне взять, прежде чем закинул меня на плечо, как пещерный человек.

– Ты выглядела так, будто тебе не помешали бы уверения в том, что единственная женщина, к которой я хочу прикоснуться, – это ты, – рычит Габриэль, крепко сжимая мою задницу. – А я и есть гребаный пещерный человек, когда дело касается тебя.

Я пытаюсь понять, куда мы направляемся. Габриэль перекладывает меня в свои объятия, и его рука придерживает мою голову, когда он опускает меня на свой мотоцикл. Моя голова оказывается на руле, ноги свисают по бокам, а юбка задирается, и моя задница оказывается прижатой к теплой коже. Я понимаю, что мы находимся в задней части хижины.

– Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга, словно были одни во вселенной, – говорит Габриэль хриплым голосом, который не соответствует нежным словам, пока его губы скользят по моей внутренней стороне бедра.

Я ухмыляюсь, мои глаза закрываются от ощущения его губ на моей коже.

– Странное время для цветастых цитат из Гэтсби, – бормочу я, мое дыхание учащается.

За хижиной начинается лес, и музыка из лагеря здесь звучит тише, преобладают звуки церковной службы, доносящиеся через звуковую систему.

Церковные гимны смолкают и слышно, как пастор говорит в микрофон.

– Я хочу сказать, что здесь много женщин, с которыми я был, и я не могу этого изменить. – Габриэль скользит рукой под моей майкой, по грудной клетке, к основанию кружевного черного бюстгальтера. – Они мне больше не нужны. В десятитысячной толпе я вижу только тебя, – говорит он, проводя большим пальцем по кружеву, и мои соски мгновенно напрягаются от его присутствия рядом со мной. Я задыхаюсь.

– Мы не можем, – я наблюдаю за тем, как мурашки появляются на моей коже следом за его прикосновениями, пока его рука двигается вверх по моему бедру.

Габриэль усмехается, словно я сошла с ума.

– Никто не вернется сюда. А если и вернутся, у них будет меньше секунды, прежде чем я их пристрелю.

– Нет… у меня месячные, – выдавливаю я из себя.

– Нет большего удовольствия, чем служить своему обществу. – Голос диктора раздается в тишине.

Габриэля не смущает мое признание. Он продолжает медленно подниматься по моим бедрам, теперь уже обеими руками, его пальцы обхватывают трусики с обеих сторон.

Он стягивает их с меня, а затем осторожно извлекает тампон из моего тела. Он складывает его в мои трусики, засовывает в карман своего жилета, а затем снимает его с плеч и кладет позади меня. Он стягивает футболку через голову и отбрасывает ее в сторону. Я наблюдаю, как его красивые сильные руки расстегивают молнию на джинсах, чтобы его твердый член легко выскочил наружу. Огнестрельное ранение на его руке все еще замотано бинтом в том месте, где я его зашила, и повязка натягивается от напряжения мышц, когда он сжимает свой член.

– Я провел тридцать пять месяцев на самой продолжительной войне, в которой участвовала наша страна. – Его пальцы без колебаний скользят по моему телу и проникают в мою киску. – Твоя кровь меня не пугает, маленькая колибри. Кроме того, твои руки уже не раз окунались в мою. Это будет справедливо, – говорит он, и его губы накрывают мои глубоким восхитительным поцелуем. Одной рукой он крепко держит меня, а другой двигается внутрь и наружу, притягивая меня ближе, так что мы оказываемся вровень, лицом друг к другу на его мотоцикле. Мы действительно делаем это, здесь, под открытым небом под звуки церковной службы неподалеку?

– Не думаю, что ты понимаешь, – задыхаюсь я, когда его губы спускаются вниз и находят один сосок, а затем переходят к другому. Из меня вырываются тихие стоны, и я изо всех сил стараюсь производить как можно меньше шума.

– Это продлится еще день или два. Возможно, ты захочешь подождать. – Я резко втягиваю воздух, когда его зубы прикусывают мою грудь. – Когда мы закончим, этот мотоцикл будет выглядеть так, будто здесь произошла резня, – умоляю я шепотом.

Габриэль усмехается, используя мою кровь, покрывающую его пальцы, в качестве смазки, обхватывая рукой свой член и поглаживая его. Я смотрю на него, и меня это заводит. Я хочу, чтобы он был внутри меня, мне все равно, где мы находимся, мне все равно, что я истекаю кровью.

– Правда? – спрашивает Габриэль с ухмылкой, ничуть не смущенный этим зрелищем – на самом деле, мне кажется, ему это даже нравится. Мои глаза закрываются, когда его язык обводит мой сосок.

– Да. Ты когда-нибудь смотрел «Убить Билла»? Знаешь эту сцену? Разборки в «Голубых листьях»? – предупреждаю я.

– Один из моих любимых фильмов, – усмехаясь, шепчет Габриэль, когда его пальцы снова скользят вниз между моих бедер. В тот момент, когда его средний палец проникает в мою киску, я решаю, что хватит его предупреждать. Если он хочет меня, несмотря на мои месячные, то все, что произойдет, будет на его совести. Не говоря уже о том, что сейчас я очень возбуждена, и мысль о том, что он будет внутри меня, кажется странно успокаивающей.

– Мы должны научить тех, кто не знает, как жить. – Голос неизвестного диктора звучит с поля позади нас, когда еще один палец проникает в меня.

– Черт, – стонет Габриэль, глядя на свои залитые кровью пальцы. – Вид твоей крови вдыхает в меня жизнь. Я хочу каждую каплю до единой, – говорит он, размазывая кровь и мое возбуждение по своей груди.

– Теперь она принадлежит мне, как и вся ты. – Он смотрит вниз. – Так чертовски красиво, Брин, – говорит он, когда я всхлипываю.

Его большие руки обхватывают мою талию, и он приподнимает меня, сохраняя при этом устойчивость своего мотоцикла. Габриэль притягивает меня к себе так, что я оказываюсь у него на коленях. Он накидывает на мои плечи свой жилет, чтобы никто не увидел меня полуголой, я полагаю. Его руки впиваются в мою задницу под задранной юбкой. Одним быстрым движением его твердый член врывается в меня. Моя киска спазмирует вокруг него, и я сжимаю его еще сильнее, чем обычно, когда он начинает скользить в мою влагу.

– Будьте смелыми, направляя тех, кто может погрязнуть во тьме… преступной деятельности…

Слова, написанные специально для этого события, звучат сквозь деревья, пока моя киска жадно принимает член Габриэля, и они не беспокоят меня так, как я предполагала.

Я открываю глаза и смотрю на него, отмеченного моей кровью.

Между нами происходит ритуал. Я знаю, что он тоже это чувствует, когда медленно, дюйм за дюймом, входит в меня.

– Эта киска так чертовски готова ко мне… блядь, – хрипло произносит он, нахмурив брови. Единственное трение происходит о штанги на его члене, пока я принимаю его. Он еще тверже, чем обычно. Он тянет меня к себе, пока его губы не находят мои. – Пролей кровь для меня, Бринли, – приказывает он мне в губы, обнимая меня за талию.

Мои руки скользят по его рукам к плечам, а голова откидывается назад.

Мы молчим, пока он продолжает толкаться в меня, опуская на себя, пока не оказывается полностью внутри. Мы оба издаем отрывистые стоны, когда он входит до упора. Он не дает мне времени привыкнуть к его размерам, приподнимает меня, а затем снова вгоняет свой член снизу. Я прерывисто дышу, когда его руки двигаются по моей спине.

Они скользят к моим грудям, и Габриэль стонет, сжимая их вместе, а затем снова захватывает губами мой сосок и всасывает в рот.

– Вот так, моя порочная девочка. Оседлай меня. Трахай меня, пока твоя кровь и моя сперма не потекут по моему члену. Устрой беспорядок на мне и моем мотоцикле.

Его слова заводят меня. Я начинаю медленно двигать бедрами, и мы оба стонем. Он заполняет меня настолько, что я понимаю – для всех остальных мужчин я потеряна.

– Только с добром, к которому мы стремимся, можно прожить счастливую, полноценную, сбалансированную жизнь…

Громкоговоритель вопит на заднем плане, а я все сильнее насаживаюсь на Габриэля. Его руки сжимают мои бедра под юбкой.

– Это моя девочка. Принимает каждый гребаный дюйм меня… эта идеальная, маленькая, грязная киска.

– Да… – выдыхаю я.

– Ты хочешь, чтобы я наполнил тебя так, что сперма будет стекать по твоим бедрам?

– Да…

– Твоя кровь и моя сперма будут ждать здесь, когда я возьму тебя снова.

– Да… – Это все, что я могу выдавить из себя.

Габриэль подается вперед и толкает меня на спину, удерживая мотоцикл за руль, пока трахает меня. Я двигаюсь вместе с ним, опираясь головой на топливный бак, а мои руки поднимаются вверх, чтобы встретиться с его руками, и я держусь за него, встречая его мощные толчки, мои бедра бьются о его бедра, а слова диктора становятся нашим саундтреком.

– Даже в самых темных сердцах есть свет…

Габриэль рычит, всаживаясь в меня так глубоко, как только может, – это причиняет боль, и следом почти сразу же захлестывает неудержимое наслаждение.

– Возьми весь мой член так, как просит твоя жадная киска, Бринли. Кончай, пока слушаешь, как они рассказывают тебе обо всех способах, которыми их Бог может спасти тебя.

– Да, – кричу я, закусывая нижнюю губу так сильно, что чувствую вкус меди.

– Но позволь мне внести ясность, маленькая колибри. Единственный, кто может спасти тебя, – это я. И единственная, кто может вдохнуть жизнь в мою темную душу, – это ты. Мы спасаем друг друга.

Все это переполняет меня – его слова, то, где мы находимся, сила, с которой Габриэль трахает меня, пока на мне его жилет. Наши тела движутся вместе на заднем сидении его мотоцикла под священные звуки службы на заднем плане.

Я кончаю. Я рассыпаюсь на части, как соляной столб на ветру, под его сильными руками.

Я стону его имя, пока он овладевает мной, трахая меня, как сумасшедший. Мои бедра дрожат, когда оргазм накрывает меня и лишает дыхания.

– Я рождаюсь заново во имя тебя, Бринли Роуз. А ты – во имя меня. Прими от меня все до последней капли. – Габриэль тянется вниз и крепко сжимает мою задницу, я знаю, что завтра у меня будут синяки, но мне все равно, я молюсь, чтобы он сжал меня сильнее.

– Иди и найди тех, кто нуждается в твоей помощи, и исполни свой долг… поделись своим светом, помоги им стать хорошими, как мы.

Оратор заканчивает свою проповедь под бурные овации.

Габриэль сильнее сжимает мои бедра и стонет мне в губы, я выкрикиваю его имя под аплодисменты и одобрительные возгласы, когда достигаю пика.

– Эта чертова тугая, маленькая киска принимает меня целиком, – говорит Габриэль, слегка приподнимая меня и любуясь моей кровью на своем члене.

– Блядь, мне это нравится, – рычит Габриэль, его глаза темные и полны похоти, когда он снова смотрит на меня. Одна его рука и перемещается к моему горлу, его губы нависают над моими, и в его тоне чувствуется грубая напряженность.

– Теперь сделай это еще раз, Брин, и когда ты кончишь, я хочу, чтобы каждый гребаный человек здесь знал, что ты моя. Дай им знать, кто твой король.

Габриэль сжимает мое горло еще сильнее, перекрывая дыхание, он полностью контролирует ситуацию, управляя мной так, как ему хочется, чтобы поддерживать идеальное давление на мой клитор, его член похоронен глубоко внутри меня. Мои мышцы напрягаются, а киска сжимается вокруг него, и я делаю именно то, что он хочет.

Я снова начинаю кончать. Мои ногти впиваются в его теплую спину, и то, как я кричу, должно быть слышно всем, но меня это нисколько не волнует.

– Твоя… – Я вскрикиваю, когда мои глаза закрываются, а тело обмякает в его объятиях. – Я твоя, Гейб.

– Чертовски верно, ты… моя, – рычит Габриэль, достигая своей кульминации, изливаясь в меня, произнося мое имя и слова, которые я не могу разобрать, потому что он уткнулся лицом в мою грудь.

– Моя, – повторяет он.

Его тепло поглощает меня. Я чувствую его повсюду, но все равно хочу большего.

Мы с Габриэлем растворяемся друг в друге, мы тяжело дышим, и я понимаю, что прежняя Бринли умерла навсегда. Я родилась заново прямо здесь, на заднем сидении его мотоцикла, для этого мужчины-зверя, который хочет каждую темную и порочную часть меня.