Текст книги "Обратный отсчет"
Автор книги: Петр Заборцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 42 страниц)
Потому что Борис отыскал неопровержимые доказательства того, что посылка была. И в Канторовиче на перевалочной транспортной базе и в Капотне дважды (при приёмке и отправке), сам факт наличия груза подтверждался. Контейнер был запечатлен визуально, взвешен и опечатан. Белоручкин не поленился, и определил вес выданного ему «комплекта материалов» из архива – если сложить все фрагменты, у него получилось 56 кг. В отметке же таинственного груза значилось – 71 кг. То есть, даже больше. Причем значение дублировалось и совпадало в первых двух точках, если быть точным, там стояло «71,5 кг». На третьей точке значилось «71,8 кг», что объяснялось дополнительной опечаткой контейнера.
Боря уже было собрался лететь в Череповец, но его остановило следующее сообщение, которое его обескуражило. «Груз» до переработки в «Утиль-сырье» не доехал. Лайнер-сцепка, следующая по маршруту Копотня-Череповец, попала в серьезную аварию и груз, в связи со своей низкой категорией, был утилизирован на месте ДТП местными службами Сервисграда.
Борис попытался найти людей, указанных в изначальных накладных, тех, кто отправлял посылку из Конторовича, но и тут его ждало разочарование. То ли фамилии, указанные в документах были вымышленные, то ли работники уже сменили профиль работы. Дело сильно осложнялось тем, что это происходило в первые недели после отключения СУПЕР, и найти какие-то концы в документации часто не представлялось возможным. Во многих службах царил полный хаос, и заботиться о составлении всех учётных рукописных документов, многим организациям было просто не досуг. Точно также Боря не нашёл никаких подробностей ДТП под Череповцом, кроме самого факта его упоминания.
– Слушай, Громила, и что? Я не совсем тебя понимаю. Дело странное и запутанное, но ты думаешь, что эта посылка…
Боря молча смотрел с экранчика аппарата связи, терпеливо ожидая, когда у Влада сформируется хоть какая-нибудь версия.
– Ты думаешь, что там?.. – Влад недоверчиво покачал головой.
– Я думаю, что там был настоящий АНГ, – будничным голосом сообщил Боря. – Слишком уж чётко всё было организовано. Ты же видишь, что тут несколько звеньев цепи. А значит, за этим кто-то стоит.
– Но кто?! И если ты прав, то это… И если там был АНГ… То он до сих пор где-то находится… а это… это…
– Вот и я о том же. Вот и я…
* * *
Что это было, Арина так и не поняла толком. Острый вековой камень, вмерзший в грунт, остов какого-нибудь железного механизма прошлой эпохи или когтистая лапа самого провидения, дотянувшаяся до них из-под земли.
«Молнию» дернуло на полном ходу, развернуло, понесло юзом. Артём едва не вылетел из седла: в последний момент успел схватиться за талию, управлявшей снегоходом, начальницы.
Ариэль сразу же сбросила обороты, стараясь поймать ручкой управления закапризничавшую машину.
Справа внизу раздался явственный скрежет, потом недолгий стук и «молния», вихляя, замедлила движение, а потом и вовсе остановилась, боком вспахав небольшой снеговой бортик.
Арина судорожно сбросила с себя руки попутчика, который продолжал ее обнимать даже после остановки их транспортного средства, спрыгнула со снегохода и с гулко забившимся сердцем, склонилась под машиной, лихорадочно поводя лучом фонарика.
Но их неприятности, на самом деле, начались еще раньше.
После того, как они включили фару и вышли на крейсерскую скорость, Арина, по её разумению, взяла курс на ту самую одинокую сторожку. От преследователей они оторвались, не было никаких признаков приближающейся погони, поэтому теперь можно было следовать своему плану.
Но где-то через полтора часа хода по заснеженной равнине Ариэль вдруг поняла, что не может сориентироваться. Она не так уж часто передвигалась на своем «Снеговике» по тундре ночью, и у неё в этом случае всегда были пеленги контрольных точек. Карту местности она себе, конечно, представляла. Даже сейчас в ее голове была четкая сетка по секторам, но… В ночи всё выглядело абсолютно одинаково. Не было видно никаких наземных ориентиров. Требовалось выдерживать направление, что она и делала по встроенному компасу, но правильное ли направление они выбрали изначально? У Арины крепло впечатление, что она не бывала в этих местах раньше. Сложно было сказать, на чем оно было основано. Опять же, сделать такой вывод, выхватывая участки пути, что освещала головная фара, было почти невозможно – каждый новый километр пути ничем не отличался от предыдущего. Оставалась интуиция и внутреннее чувство опасности. Та дорога, которую Арина наметила для осуществления своего плана, была ей, хоть очень поверхностно, но знакома. Несколько раз она посещала ту сторожку и представляла себе подходы к ней. Но та холодная пустыня, по которой они двигались сейчас, оставляла явственное ощущение неизвестности. Будто они мчались совсем не туда, куда следовало.
Несколько раз Ариэль отгоняла от себя эти мысли, но они скользкими пиявками присасывались к её сознанию вновь и вновь.
Синицын тоже, наконец, слез со снегохода и теперь топтался у Арины за спиной.
– Не видно ничего толком, – в сердцах посетовала она, чуть разгибаясь. – Что-то с правыми направляющими, кажется. Лыжи вроде бы в порядке.
Двигатель Ариэль не заглушила, «Молния» продолжала тихо урчать, освещая расходящимся конусом кусок снежного участка впереди.
Девушка нагнулась вновь, и, загребая руками, принялась откапывать от утрамбовавшегося снега нижнюю часть снегохода.
Артем же, подсвечивая себе под ноги фонариком, пошел назад, по извилистому следу, оставленному поврежденной машиной.
Арине удалось прокопать неширокую канаву в снежной крошке, чтобы рассмотреть пустой зубчатый барабан и такие же пустые направляющие диски.
Она в отчаянье мазнула лучом света по сторонам: Синицын, возвращаясь к месту аварии, тащил что-то в руках, слегка сгибаясь под весом ноши. Когда он подошел ближе, сомнений больше не осталось – в руках у него была гусеница, слетевшая с барабанов. Несколько траков сильно деформировались после взаимодействия с неизвестным твёрдым препятствием. Картина случившегося представилась вполне ясно: после контакта соединения разошлись, ломая геометрию, и правая гусеница сорвалась с направляющих.
Они осмотрели повреждения и поняли, что надеть гусеницу обратно не получится, несколько траков лопнуло по осевой линии и их звенья держались на честном слове. Любая нагрузка привела бы к их окончательному обрыву.
Поняв это, Арина разжала пальцы – сломанная гусеница мягко упала в снег, а она села боком на сиденье урчащего снегохода, невидяще глядя в окружавшую их темень.
Метель усиливалась, ветер налетал порывами, облизывая открытые участки лиц беглецов своим шершавым холодным языком.
Казалось, что сейчас, вокруг них, этих двух неприкаянных фигурок возле замершего снегохода, нет никого, на многие-многие мили безнадёжного, пустого заснеженного пространства. Тем более, что именно так оно и было.
* * *
– Ого!
Влад распахнул дверь своей служебной квартиры и с удивлением рассматривал Машу, которая стояла на пороге.
– Привет, так и будешь мной любоваться? – хмуро поинтересовалась девушка после непродолжительной паузы.
– Ой, прости, конечно, – спохватился Исаев. – Проходи, – он посторонился, делая приглашающий жест. – И веди себя как дома. Так надо говорить?
– Не «веди себя», а «чувствуй себя, как дома», – поправила Мария, проходя в комнату и с любопытством осматривая обстановку. – Только какой это дом, так временное пристанище. Дом должен стоять на земле. И быть большим и основательным. Как скала.
– Ну-ну, – улыбнулся Влад. – И стайка детей, бегающих во дворе, да?
– Возможно, – уклончиво протянула Маша. – Тем более ты уже над этим принялся успешно работать. Рыжую бестию отправил на каникулы?
– Да, к тёще. Там спокойнее.
– Ну-ну, – передразнила друга Мария. – Еще пару лет назад ты бы приковал ее к себе наручниками, как бы чего не вышло, и сдувал пылинки.
– Ты чего такая агрессивная? – удивился Влад, озабоченно осматривая девушку.
– Разве? Не замечала. День тяжелый выдался.
– У нас у всех сейчас дни тяжелые. Я вот тоже только освободился, совещание было у Строева. Да и Громила не даёт скучать со своими идеями.
– Что будет, если мы не восстановим СУПЕР? – поинтересовалась Маша.
– У тебя точно всё нормально? – вместо ответа подозрительно спросил Влад. – Ты мне такая не нравишься.
– И я сама себе тоже. Не нравлюсь.
– Так, – Влад решительно взял девушку за руку, подвёл и усадил в кресло. – Я сейчас заварю чайный тоник, у меня и клубничное варенье есть. И когда приду с двумя дымящимися чашками, ты мне всё расскажешь, договорились? – он глянул Маше в глаза.
– А ты давно связывался с Ариной?
– А что? – насторожился Влад.
– Ничего. Задала тебе вопрос. Обычный.
– А ты?
– Я давно, – призналась Мария. – Просто хотелось бы удостовериться, что с ней всё хорошо.
«Странно», – мелькнуло у Влада и тут же беспокойство, отступившее было после сообщения о неполадках с синхронизаторами на Ковчегах, вернулось вновь.
– У тебя есть какие-то причины волноваться? – спросил он вслух.
– Есть, Владик. Но, боюсь, я не смогу тебе их объяснить. Слишком это… метафизически… Женские штучки.
– Маш, если ты знаешь что-то конкретное, говори. Это ведь всё очень серьезно.
– Не превращайся в инспектора. Ничего у меня нет конкретного. Ну так что?
– Если честно, – Влад замялся, – связи с ней последнее время нет. Якобы, на платформах барахлит синхронизатор передающей станции. Но это не точно.
Маша кивнула головой и стала смотреть, в сторону, в окно. За стеклом темнело, набежали тучи, собирался дождь.
– Все будет нормально, – не очень уверенно пробормотал Исаев. – Было ведь такое уже. И не раз.
– Пообещай мне одну вещь, – попросила Мария, вновь оборачиваясь к Владу. – Если вдруг… Мало ли. Если туда, к ней, отправят аварийную бригаду, устрой для меня в этой бригаде место.
– Маш!
– Пообещай!
– Ладно, если это будет в моей компетенции… Хорошо, хорошо, обещаю!
Маша вновь кивнула, порывисто встала и направилась к входной двери.
– Постой, – растерялся Влад. – А тоник?! С вареньем?!
– В следующий раз, – бросила на ходу Маша. – Когда будем все вместе…
* * *
ЗАПРОС
Срочно!
Приполярье-Природные фермы
станция мониторинга «СМ-Приполярье-3»
Немедленно сообщите подробности донесения с «СМ-Приполярье-2» о выходе из строя радиостанции на «Ковчегах». Откуда это им стало известно? Получено ли вами подтверждение от Егерь-службы?
Ст. инспектор ГУ Юстициона г. Новосибирск
Исаев В.
* * *
Пока отчаяния не было. А была активная попытка исправить ситуацию. Ещё раз убедившись, что порванный трак ремонту не подлежит, и надеть его на барабан никак не получится, беглецы попытались стронуть «Молнию» без правой гусеницы. Двигатель работал исправно, топлива пока хватало. Снегоход, с некоторым усилием, но, всё же, вытолкнули на более менее ровную и твердую от смерзшегося наста поверхность. Арина включила пониженную передачу и осторожно дала газ. «Молния» двинулась вперед, но сразу же стала круто забирать вправо. Ариэль вывернула управляющую лыжу в противоположную сторону. Вначале на полхода, а потом до упора. Снегоход зарывался правым боком в снег, а потом уходил в сторону. К тому же оставшаяся гусеница то и дело проворачивалась, выкапывая под собой борозду. Попробовали ехать задом. Получилось не лучше. «Молнию» тянуло в сторону, хоть и не так круто, но все равно критично, а управляющая лыжа при таком варианте вообще не оказывала на направление движения никакого влияния.
Промучившись некоторое время, Арина остановила снегоход и склонилась над штурвалом, обессилено сложа руки на панель управления и уткнувшись в них лицом. Артём неприкаянно топтался рядом. Сказать им друг другу было нечего. Всё было понятно без слов.
Метель продолжала набирать силу, ветер усиливался, напоминая о себе свистом и завыванием. Темнота, совсем не думающая отступать, давила непрозрачным саваном, сковывая движения.
Идти пешком, прямо сейчас, ночью, не рискнули.
Решили дождаться рассвета у снегохода. Во-первых, здесь был хоть какой-то тепловой контур, питаемый работающим двигателем. На холостых оборотах топлива должно было вполне хватить до утра. Начавшие замерзать руки или ноги всегда можно было погреть, придвинув их по очереди к источнику тепла. Во-вторых, надо было хотя бы приблизительно определиться с местоположением. Рассвет мог дать надежду хотя бы визуально определить, где они находятся, и позволить рассмотреть какие-нибудь ориентиры. Отправляться в глухую ночь прямо сейчас, освещая себе путь только светом налобного фонарика, было не самой лучшей идеей.
Они попытались устроиться на сиденьях снегохода максимально компактно и это им удалось. Решили сидеть спиной к спине, так было и теплее и удобнее, чем поодиночке. Арине даже удалось ненадолго забыться тревожным сном под убаюкивающий шелест урчащего двигателя. Артём уснуть даже не пытался. Он бездумно таращился в ночь, натянув капюшон комбинезона почти на глаза. Это хоть немного защищало от ветра, правда, никак не мешало острым снежным крошкам колоть щёки при очередном его порыве. Почему-то Синицын больше всего страшился сейчас одного – что стоит им уснуть, как их, вместе со снегоходом, заметёт снегом с головой.
Хмурое, холодное утро не принесло ни понимания того, где они находятся, ни облегчения.
Вокруг них во все стороны, насколько хватало взгляда, тянулась унылая, ровная, белая пустыня.
Единственным положительным моментом в их ситуации было лишь то, что хотя бы прекратилась метель. Ветер тоже стих, словно устыдившись за свои бесчинства.
Арина, с трудом разминая затекшие от неподвижного сидения конечности, слезла с «Молнии» и, осматриваясь, машинально сделала несколько упражнений, разгоняя кровь. Артём, кряхтя как стодвадцатилетний старик, тоже встал на ноги, увязая в нанесенном за ночь с одного бока снегохода, снегу.
Ариэль кинула на него мимолетный взгляд. Выглядел парень не очень. Под глазами набрякли отчётливые мешки, глаза покраснели от бессонной ночи; сейчас электронщик как раз тёр их перчаткой, чего делать, явно, не следовало.
– Не надо, – предупредила Арина, убирая его руку от лица. – Ещё хуже будет.
Она и сама чувствовала себя не очень. В мышцах, от накопившейся усталости, ощущалась слабость, желудок отзывался пустой тянущей болью, последний раз они ели часов четырнадцать назад. Кожа на щеках заветрилась и словно покрылась коркой, вот-вот пойдет микротрещинками.
Ариэль вернулась к урчащему снегоходу и посмотрела расход топлива. В таком режиме его еще оставалось часа на два-три непрерывной работы. Только вот смысл?
Девушка залезла в прод-отсек и извлекла небольшую пластиковую бутылку. Так как в автовозе «Молнии» хранились на консервации, они не были снабжены стандартной рабочей комплектацией. В их снегоходе не было ни аварийного маяка, ни комплекта саморазогревающегося сух-пайка. Была только бутылка с питьевой водой; терморегуляция отсека не позволяла ей превратиться на морозе в лёд.
Арина поднесла бутыль к губам и сделала два коротких глотка. Потом протянула Синицыну.
– Чуть-чуть, – предупредила она.
Воду уже следовало экономить. Хотя, в крайнем случае, всегда можно было растопить снег.
– Придется идти, – сказала Ариэль после небольшой паузы. – Пешком. Другого выхода нет.
– А куда? – глупо спросил Артем, затравленно озираясь.
Арина махнула рукой в сторону. В том направлении где, насколько она предполагала, находилась та самая сторожка.
– Я буду с тобой откровенна, – сказала она, подходя к парню почти вплотную. – Мы можем пойти обратно, откуда приехали. Это единственное известное мне направление, где точно находится база «Умка». Но, скорее всего, мы не дойдем. По моим прикидкам до неё километров сорок. И мы можем пойти в противоположную сторону. Если я не ошибусь с азимутом, то мы выйдем на сторожку километров через десять-пятнадцать. Но точного направления я сейчас определить не могу. Можно сказать, мы пойдем наугад.
– Мы заблудились? – тихо спросил Артём, и Арине показалось, что он шмыгнул носом.
– Вроде того, – призналась Ариэль. – Но от констатации этого факта легче не станет. Сейчас мы возьмем всё самое необходимое с «Молнии» и пойдём в максимально облегченном варианте. Чтобы суметь пройти как можно быстрее и как можно дальше.
– Х-хорошо, – пробормотал Синицын. Видно было, как он мужественно борется с приступом паники.
Арина хотела подбодрить его, но подумала, что это лишнее. Это какая-то никому не нужная фальшь. Они и в самом деле находятся в критической ситуации и помощи ждать абсолютно неоткуда. Поэтому она лишь склонила голову и пошла к «Молнии» собирать рюкзак.
И вот тут её и охватило полное отчаяние.
Глава 6
07–08.10.2074
Она лежит на белом снежном покрывале, раскинув руки в стороны. И смотрит на себя со стороны, сверху. Недвижимая фигурка пока ещё хорошо видна на светлом фоне. Но это ненадолго. Стоит пойти хотя бы маленькому снегопаду или закрутиться смерчикам метели и запорошенный силуэт пропадёт, сравняется с безжизненной холодной поверхностью, оставшись в ней неизменным на веки вечные.
Это лезло в голову настолько навязчиво, что Арине приходилось заставлять себя думать о другом. Сосредотачиваться на направлении, чтобы выбирать участки, где снег не такой глубокий; оглядываться на бредущего по её следам Синицына, шумно дышавшего от усталости и от страха; даже прислушиваться к хрусту снега под подошвами сапог. Только бы не это навязчивое видение с раскинутыми в сторону руками.
Сколько они уже идут? Час? Сутки? Год?
В такие моменты время меняет свой бег. То спешит, словно сорвавшиеся с катушек механические часы, то замедляется, будто растянутое мягкими, гибкими циферблатами художника-абстракциониста.
Арина протёрла рукав. 12–37. Значит… Значит прошло почти полдня. Если они ничего и никого не встретят до того момента, как начнёт темнеть… А темнеть в это время года начинает очень рано.
Артем держался молодцом. Не ныл, не скулил. Шёл себе следом, иногда чуть отставая; и тогда она тоже деликатно приостанавливалась, давая ему возможность приблизиться. Было заметно, что у «электроника», в отличие от руководителя проекта, почти нет тренированных физических навыков. Арине прекрасно был известен такой тип людей – после базового образования, сданный с грехом пополам обязательный курс физвоспитания и потом работа, работа, работа, не предусматривающая никакой нагрузки на мышцы. И никаких дополнительных занятий в зале. Потому что никто не может представить, что заштатному электронщику понадобятся силы для экстремального похода через ледяную пустыню.
«Но ведь это ты отвечаешь за сохранность вверенного тебе коллектива, – мысленно напомнила себе Ариэль, – а не он за тебя».
Ей тоже становилось всё тяжелее и тяжелее. Каждый шаг уже давался с трудом. Усталость пока ещё болталась где-то на границе сознания Арины, удерживаемая там морально-волевыми, но так не могло продолжаться вечно. В какой-то миг силы иссякнут и у неё.
С погодой им пока «везло». Словно дразня путников, небесная канцелярия подсвечивала им дорожку слабым северным солнышком. Ветер, замолкший под утро, так и не проявлялся. Мороз тоже был относительным. Они почти не мёрзли, пока их движение позволяло аккумулировать тепло. При других условиях, в такую погоду хорошо было бы, опершись на ограждение, смотреть с платформы за причудливой игрой света в преломляющихся разными цветами радуги смерзшихся кристалликов снега. И с наслаждением вдыхать прохладный воздух.
Арина даже скрипнула зубами – такая глупая мелочь, но сколько бы она сейчас отдала, чтобы оказаться на родном «Ковчеге»!
Хрук, хрук – продолжал хрустеть под ногами снег. Ариэль упрямо двигалась вперёд, прокладывая в снежной стерне извилистый след.
«Если Артём скиснет окончательно и остановится – это будет концом для нас обоих, – мелькнуло в сознании девушки. – Я не в состоянии тащить его на себе. И оставить его я тоже не смогу».
Ее внимание привлек выделяющийся на ровной доске наста причудливый козырек. На горизонте видимости посреди бескрайнего белого поля виднелся какой-то знак. Будто бы кто-то на чистом листе поставил запятую.
– Арина… Юрьевна, – послышалось вдруг сзади. – Арина…
Она обернулась.
Синицын сидел прямо в снегу и смотрел на неё глазами, в которых блестели слезы.
– Я не могу больше, – и он отвел взгляд вниз, опустив голову.
– Ну что ты! – Ариэль подошла к парню, потрепала его за плечо комбинезона. – Вставай. Немного же осталось. Надо дойти пока светло.
– Не могу, – покачал головой Артем. – Отдохну немного.
– Нельзя сидеть, замерзнешь! – Ариэль снова потрепала парня. – Отдышись пару минут, и пойдем дальше.
Синицын помотал головой. На это раз молча.
Арина в отчаянии огляделась. Вокруг ничего не изменилось, да и что могло бы измениться? Только вот этот самый козырек не давал ей покоя. Что это могло быть? Просто намерзший ледяной торос? На сторожку или заимку это никак не было похоже.
– Артёмочка, – Ариэль нагнулась перед Синицыным и взяла его ладонями за щеки. – Ты только не засыпай. Посиди тут. Минуты две три. Может, пять. Не больше! Отдохнёшь. Я схожу вон туда и вернусь. Слышишь?! Обязательно вернусь! Я тебя тут не брошу, даже не думай, – девушка чуть встряхнула голову парня.
Тот смотрел на неё почти равнодушно.
– Ты меня понял? – Арина смотрела требовательно. – Не закрывай глаза! Замерзнёшь! – она отвела ладони. – Ты понял?
Артём слабо кивнул.
– Хорошо.
Ариэль поднялась на ноги, и быстро, насколько это было возможно, пошла в сторону «нароста».
Она вернулась к Артему через четыре минуты пятьдесят секунд.
Парень хоть и сидел, подогнув под себя ноги, но глаза его были закрыты. Ариэль стервятником набросилась на него и принялась судорожно тормошить.
Артём тут же подал признаки жизни, инстинктивно пытаясь отстраниться. Видимо, он держался до последнего и только-только сомкнул веки.
– Вставай! – Тормошила его Арина, потягивая на отвороты комбинезона. – Там старая точка энергетическая СУПЕРовская. Я открыла её дверь. Код замка аварийный знаю, нам его давали на всякий случай. Там теплее!
Синицын непонимающе мотал головой, но начальнице подчинялся. Вот он нетвёрдо встал на ноги, вот опёрся на её плечо.
– Пошли скорее, – Ариэль увлекла «электроника» за собой и по своим же следам повела к козырьку энергетической башни.
Места внутри было с гулькин нос, но они всё же поместились. Старая энергетическая башня представляла собой стационарный пункт, оборудованный запасом мощности – здесь были аккумуляторные батареи, запас жидкого топлива и еще кое-какое неизвестное оборудование, подключаемое раньше к СУПЕР. Контейнеры самого хранилища располагались под землей, а на поверхности была оборудована лишь небольшая кабинка, используемая, если понадобится, для ручного управления. Такие башни давно не использовались. Сделаны они были ещё в бытность работы нефтедобывающих гигантов и служили для пополнения запасов курсирующих по маршрутам автотанкеров. В те времена преодолевать такие большие расстояния между населенными пунктами Приполярья без подзарядки и дозаправки могли не все автопоезда. С развитием технологий потребность в таких энергетических «заправках» практически отпала, но демонтировать их не стали, в тундре запас топлива никогда не помешает. Хотя на лоцманских картах башни отмечались уже не всегда.
Внутреннее отопление было отключено, но внутри хоть каких-то стен, было чуть теплее, чем снаружи. Арина подула на свои замёрзшие пальцы. Пока она колдовала с замком, пальцы успели закоченеть.
Артём несколько ожил. Устроившись, полулёжа, у стенки кабинки, он с любопытством хлопал глазами, осматривая оборудование.
Арина прекрасно понимала, что это никакой не выход из их положения. Только небольшая отсрочка. На воздухе они замерзнут уже ближайшей ночью, а тут, внутри крохотной кабинки, протянут, возможно, ещё около суток. В лучшем случае – часов тридцать шесть. Без еды, без тепла, на одной воде у них нет никаких шансов.
Она чуть прикрыла глаза, стараясь унять сердцебиение. Кровь неприятно била в виски.
Артём вдруг зашевелился, даже слегка отодвинул Ариэль. Та недоуменно на него посмотрела.
– Хочу посмотреть начинку, – туманно пояснил Синицын, нажимая какие-то клавиши, отчего небольшая приборная панель на гибком шланге осветилась разноцветными огоньками. – Аккумуляторы-то в порядке, – добавил «электроник».
У Арины и самой была мысль попробовать подключить пульт, но рассудив, что башня была полностью заинтегрирована с СУПЕР, она посчитала эту идею бесполезной.
– Толку-то… – отозвалась она, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы не так мерз бок. – СУПЕРовская башня. А СУПЕР не работает.
– Ну да, – разочарованно отозвался Артем, просматривая какие-то длинные столбцы символов, вызываемые на дисплей. – Всё через систему заведено.
Ариэль вздохнула. Начинало щипать глаза. Веки закрывались помимо желания. Хоть совсем незначительное, но повышение окружающей температуры, начинало действовать на организм.
«Скоро всё закончится, – кто-то настойчиво шептал в ее мозгу. – Смирись. Так сладко заснуть и… не проснуться».
– Хм, – услышала она возглас Синицына. – Тут есть генератор, он же модулятор, он же возбудитель.
Она с трудом распахнула глаза.
– Какой еще возбудитель?
– Возбудитель сигнала. Чего же ещё? Есть очень мощный усилитель, который можно запитать от аккумуляторов. Видимо, башни между собой как-то коммуницировали. А значит… Значит… Должна быть… А! Вот же она. Развертываемая антенна!
Синицын переключил тумблер. Послышалось еле слышное жужжание.
– Ты откуда всё это знаешь-то? – недоверчиво поинтересовалась Ариэль. Сонливое настроение, как ни странно, исчезло.
– Ха. Я ведь в Сообществе «Радиомаяк» с восьми лет состою. У меня даже лицензия на свою частоту есть.
– Это прекрасно. И это сможет нам как-то помочь? Я имею в виду антенна и так далее.
– Пока не знаю, – признался Артём, продолжая что-то просматривать на дисплее. – Это всего лишь средства связи элементов СУПЕР. К тому же через зашифрованный код, не предусматриваемый операторного общения. Другими словами, нельзя по этому каналу передать какой-то текст. Только сигнал.
– Артём, это для меня тёмный лес. Объясняйся проще.
– Куда проще-то? В башне есть средство передачи информации. Но реализуется оно в виде кода и обмена информацией с другими башнями.
– А мы не можем послать своё сообщение?
– СУПЕР же не работает, – нахмурил лоб Синицын. – Значит, и башни не работают…
– Смысл тогда? – разочарованно протянула Арина.
– Башни не работают, но работает передатчик… – продолжил бормотать Артем. – И усилитель… И антенна… А если…
– Что?
– Нет, не получается. Мы не можем передать в эфир никакой текст. Но мы можем передать сигнал.
– И что толку? Кто примет, и кто расшифрует такую передачу, предназначенную для СУПЕР?
– Я не знаю… – Синицын помолчал. – Стоп. Сигнал то ведь может быть разным! Черт подери! Извините, Арина Юрьевна!
– Что это значит? Что-то вроде двоичного кода?
– Нет! Не так! Двоичный код – это ноль и единица. А мы можем передать только один вид сигнала. Но! Мы можем изменять его длительность!
– И что это нам даст?
– Если я всё правильно понимаю, то кое-что даст…
* * *
Марк Куделькин обожал воскресенья. Именно этот день недели он чаще всего посвящал своему личному хобби. Когда завершены все рутинные домашние дела, когда почищен аквариум с перламутровыми рыбками-телескопами, ничто не мешает расположиться в удобном анатомическом кресле, окинуть довольным взглядом своё внушительное радиохозяйство и наконец-то, с осторожностью и внутренним наслаждением, прикоснуться к ручкам чувствительных верньеров.
Радиоаппаратура занимала у Марка всю длинную стену. Чего тут только не было. Старинные радиолы, всевозможные радиопередатчики, мобильные станции перехвата, армейские рации. Всё это богатство было аккуратно рассортировано по хронологическому принципу и периодически вызвало у Куделькина чувство восторга от обладания, чему, как известно, подвержены многие коллекционеры.
Все аппараты были, что называется «на ходу», Марк чинил испорченные раритеты самостоятельно, выискивая редчайшие оригинальные запчасти «у черта на куличках». Естественно, что необходимости постоянно пользоваться, например, радиолой «Байкал», особого смысла не было, но само осознание того, что, если потребуется, можно повернуть ручку и наблюдать за разгорающейся шкалой приемника приводило Куделькина в трепет.
Но в пятницу он занимался несколько другим. Он включал свой универсальный трансивер, собственноручно им модернизированный и принимался «щупать» эфир на самых разных диапазонах. После того, как отключилась СУПЕР, это занятие стало еще более увлекательным. Лишившись связи, многие службы и отдельные граждане переходили на альтернативные способы связи, и Марк, то и дело, натыкался в эфире на самые разные переговоры. Это было очень увлекательно. Куделькин представлял себя этаким искателем, эфирным пилигримом, плывущим по радиоволнам.
Одновременно он общался с коллегами по увлечению, которые находились в самых разных городах. У них образовалось что-то вроде элитарного клуба; всегда устраивалось негласное соревнование, кому удастся отыскать самые интересные радиоперехваты. Это кроме официальных игр в виртуальную «охоту на электронных лис» или чемпионаты по декодированию.
Сейчас, закончив все свои насущные дела и пребывая в отличнейшем расположении духа, Марк напялил на голову индшлем с герметичными наушниками и взялся за ручки настройки. Его трансивер был готов к работе и дружелюбно мигал индикаторами.
Почти сразу же он наткнулся на объяснения в любви какой-то романтической парочки, послушал немного, потом переключился на УКВ – диапазон, в котором можно было найти наибольшее число любопытных радиоперехватов.
Вначале ему не везло. Он прощупывал частоту за частотой, но нигде не находил ничего более менее заслуживающего внимания. То и дело в передачи вклинивались серьезные помёхи, видимо неподалеку от его родного Красноярска были сильные энергетические возмущения. Особенно его расстроил зашкаливающий уровень атмосферных разрядов, замеченный им на определенной частоте. Он снизил шумовой уровень в наушниках, и хотел было уже переключаться на другие широты, когда структура этих самых помех показалась ему странно знакомой. Он даже решил, что это и не помехи вовсе.
Заинтересовавшись, он вернул верньерный механизм на прежнее место и отрегулировал громкость. Это и в самом деле были не помехи. Это были отдельные, разделенные по времени повторяющиеся сигналы. Причём разной длительности. Озадаченный Куделькин включил диск, чтобы записать трансляцию. Через какое-то время он даже на слух понял, что набор сигналов цикличен. То есть одна и та же комбинация повторяется раз за разом. Такое чередование сигналов показалось ему чрезвычайно знакомым. Он включил воспроизведение с диска, отрегулировав внешний шум эквалайзером. Три коротких пика. Три длинных. Три коротких. Это же… Это…
