Текст книги "Обратный отсчет"
Автор книги: Петр Заборцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 42 страниц)
Влад не удержался – крякнул от удивления.
Арина еще раз строго на него посмотрела.
– Твое ДТП – фейк, как говорили в старину. Такая же «липа», как вся цепочка с псевдоутилизацией, за которую зацепился Борька. Теперь это совершенно очевидно.
– Вот это поворот, – Влад начал немного отходить от потрясения. – А куда же тогда делся Серебряков?
– Хороший вопрос, – кивнула Ариэль. – Но я ещё кое-что раскопала.
– Не добивай меня!
– Тебя добьёшь, пожалуй. Странным образом, погибшим в этом ДТП числится не только Серебряков. Правда, данные проходят совсем по другим делам-документам, но тем не менее. Еще шесть человек – это то, что мне удалось найти – имеют отметку – «ненасильственная смерть вследствие несчастного случая», а в «обстоятельствах» указана все та же самая авария на 99-км трассы М8-ВЧ.
– Шесть? – тупо переспросил Исаев.
– Как минимум, – подтвердила Арина. – Это с учетом того, что кабина лайнера-сцепки рассчитана всего на два человека. Так что никакой аварии не было. Это совершенно точно.
– А что было?
– Вот это мы с тобой и должны выяснить.
Глава 3
23–27.11.2074
Восстановлением глобальной системы искусственного интеллекта занимался, разумеется, на только отдел Бориса Белоручкина в Новосибирском институте. Данная задача почти сразу же была объявлена приоритетной на государственном уровне и над её решением бились самые лучшие подразделения Сигматрона. Почти все научные Объединения, так или иначе, участвовали в восстановлении СУПЕР, ведь система представляла собой не только электронное сознание нового уровня, но и огромное количество приложений и утилит с ним связанное. Работы хватало всем. Не было дня, чтобы Борис не связывался с тем или иным филиалом для обсуждений рабочих моментов. Но всё же, самым главным и определяющим компонентом системы ИИ было сигма-ядро, нейро-процессор последнего поколения, способный воплощать собственно интеллектуальный принцип, главный признак саморазвивающегося сознания.
Поначалу казалось, что дублировать систему будет не так уж и сложно. За это говорил весь уже почти полувековой опыт создания Систем Управления и Поддержки Ежедневных Решений. Но как раз в этом-то и крылся подвох. Да, действительно, системные инженеры сразу же полезли в архивы, чтобы воссоздать по сохраненной там информации основу нового ядра. Но их ждало разочарование. Доступные материалы могли помочь еще раз сконструировать электронную систему ИИ не выше восьмого поколения. Она хоть формально и называлась искусственным интеллектом, но имела к СУПЕР весьма опосредованное отношение.
Это был даже не прототип действовавшей до последнего времени системы, а эрзац, требующий огромных энергетических затрат и способный лишь фрагментарно выполнять управленческие алгоритмы. От таких концепций в мире отказались ещё лет сорок назад и снова проходить этот долгий и медленный путь было совершенно нецелесообразно. Возникал резонный вопрос, почему же не использовать более современную информацию для переиздания Сигма-ядер? Ответ на него был очень прост – такой информации не было. Она исчезла с физических носителей в момент Июльского Откровения. Подсистема ИДЕ стёрла весь машинный код. Как автономная саморазвивающаяся система, СУПЕР уже давно самостоятельно контролировала нейронные обновления сигма-ядер, не требующих подключения извне. Одной из весомых причин неудачного глобального обновления как раз и был переход на новый уровень контроля, физические ресурсы были уже на пределе, что тормозило внутреннее развитие системы. Через обновление человечество должно было открыть новые горизонты для самосовершенствования СУПЕР. Как раз этот вопрос, в том числе, и решал АНГ с Борей, посещая Сигма-центры накануне глобального обновления. Знай тогда Борис, что произойдет, он бы наверняка смог получить необходимую для перезапуска информацию, но случилось то, что случилось. Вполне возможно, что при благоприятном развитии событий, система ИИ должна была после обновления перейти на следующую ступень развития практически самостоятельно.
Другими словами, накануне Июльского Откровения, что такое современное Сигма-ядро, и какова его нынешняя природа «знала» только сама СУПЕР. Поэтому и последствия оказались настолько катастрофическими. Система уничтожила не только код, но и все дублирующие подсистемы. Это было вполне логично, все усовершенствования внутри сетей за последние годы, даже десятилетия производились ресурсами СУПЕР. А самоликвидировавшись, система сожгла за собой «все мосты».
Разработчики и конструкторы оказались отброшенными назад на годы, если не на десятилетия. Да, осталось довольно много локальных разработок, но все они не несли систематического характера и были разрозненными. Сейчас в спешном порядке восстанавливали обычные электронные сети, которые, пусть и не могли сравниться с СУПЕР, но были способны восстановить хотя бы горизонтальные коммуникации. Однако, самый главный вопрос о восстановлении Сигма-ядер пока оставался открытым.
Боря не верил, что СУПЕР забрала с собой в небытие все возможности своего восстановления. Во-первых, была не до конца ясна история с АНГом. Расследование этого дела давало реальную надежду, что СУПЕР-аватар сохранился и может быть использован. А, во-вторых, Белоручкин бился над задачей создания модели Сигма-ядра через математическое программирование. И кое-какие результаты обнадёживали. Его отделу почти удалось синтезировать оболочку ядра, это было уже что-то, хотя и впрямую не приближало к решению основной проблемы.
Материалов, что удалось раздобыть из КНВЦ «Прибой» по каналам обмена информацией в рамках проекта восстановления, Боре оказалось недостаточно. Помог случай. В одном из документов было указано, что Купрейчук Виктор Александрович, ведущий конструктор Владивостокского научно-внедренческого центра отбывает наказание в спецколонии СК-139/1. Случай заключался в том, что располагалось это учреждение мало того, что в Новосибирске, так ещё и совсем рядом с институтом, где работал Белоручкин,
Борис немедленно вспомнил свой аномальный 71% «везучести», перекрестно доказанный собственной теорией одного из разделов математической статистики и понял, что такой шанс упускать нельзя. Что это своеобразный знак, и что это неспроста.
Добиться свидания с заключённым по делу «обновленцев» оказалось сложно, но возможно. Вначале, правда, начальник отдела института восстановления упёрся в административный забор. Но помог Влад. Всего лишь пара его обращений по линии Юстициона волшебным образом открыли запечатанные до этого бюрократическим ключом двери.
Сейчас Виктор Купрейчук сидел перед Борей за пустым столиком в комнате свиданий. Бывший конструктор был в ярком форменном комбинезоне, а на его лице застыло скучающее выражение. Глаза его смотрели блекло, без огонька.
Боря представился, и, насколько мог лаконично, обрисовал общую проблему. Купрейчук усмехнулся, но ничего не сказал.
– Нам известно, что вы были главным разработчиком логических сенсетивных блоков для АНГа.
– А также двух его прототипов, – уточнил конструктор. – Мало кто в курсе, но перед АНГом было запущено девять его прототипов, два из них были созданы на «Прибое».
– Я тоже этого не знал, – признался Белоручкин. – И что, это были рабочие модели?
– Нет. Больше виртуальные. Концептуально они были обычными аватарами со встроенными экспериментальными блоками. Сами по себе – бесперспективные разработки.
– Понятно, – несколько озадачено протянул Боря. – Скажите, а вы не хотели бы продолжить такие исследования?
– Какие «такие»? – неприязненно поинтересовался Виктор, поднимая на Громилу взгляд.
– Насколько я знаю, эта спецколония оборудована научными лабораториями и здесь отбывает срок только специальный контингент, люди, так или иначе связанные с наукой.
– Разве это лаборатории, – с сожалением заметил Купрейчук.
– Я поэтому и спрашиваю, – продолжил Борис. – Что, если я подключу вас к нашей работе по восстановлению? Установим в одной из лабораторий дополнительное оборудование, снабдим вас последней информацией, поставим ряд задач. С администрацией я этот вопрос утрясу, за это можете не волноваться.
После этих слов Виктор посмотрел на нежданного визитера уже совсем другим взглядом, в котором промелькнули такие знакомые Белоручкину искорки.
– Я смогу заниматься исследованиями? – недоверчиво переспросил Купрейчик и нервно сглотнул.
Да, Боре было знакомо это состояние информационного голода, когда решение научной проблемы неотступно торчит в твоём сознании даже во время отдыха и сна. Когда ты нетерпеливо ждёшь пробуждения, чтобы сесть за рабочий стол и погрузиться в созданный тобой мир, законы которого ты упорно пытаешься осознать. И то самое удовлетворение, непередаваемое словами чувство, когда ты выявляешь новую закономерность бытия, фиксируешь ещё один новый закон, который создало мироздание. Получаешь еще один ответ из бесконечного перечня вопросов, что ставит перед человечеством вселенная. Такое может чувствовать только настоящий учёный. Учёный по призванию.
В том, что сейчас напротив него сидит именно такой человек, Боря уже не сомневался. Актёрски сыграть это невозможно. Купрейчук явно истосковался по настоящей интересной работе, от возбуждения у него даже порозовели щеки, а во взгляде забрезжили долгожданные огоньки надежды.
– Но вы же понимаете, – предупредил Белоручкин, – что для этого мы должны будем полностью доверять друг другу. Я беру на себя дополнительную ответственность, но и вы, со своей стороны, должны пойти мне навстречу.
– Конечно, разумеется, – Виктор облизал губы. – Это вполне справедливо.
– В данный момент меня интересует все, что связано с вашей разработкой блоков для АНГа. Как вы коммуницировали при этом с СУПЕР и как в итоге синтезировался машинный код этих отдельных элементов, какими средствами?
– Блоки долго обкатывали на тех же «Болванах», простите, так мы называли прототипы… знаете что, это очень глобальная тема, чтобы вот так вот, рассказать обо всём в одном разговоре. Если вы позволите мне сосредоточиться, то я бы изложил это всё в письменном виде на каком-нибудь носителе… Насколько можно подробно…
Боря кивнул и подумал, что это действительно будет оптимальным вариантом. Нельзя сказать, что он верил, что Купрейчук сейчас же приоткроет перед ним какой-то волшебный занавес, но всё же… Хоть так.
– Знаете что? – Виктор вдруг сменил тон. – Вы говорили насчёт восстановления. Я тут вспомнил один случай. У нас в лаборатории, месяца за три до грядущего обновления, по халатности одного из сотрудников, был испорчен целый раздел в рамках… ммм… разработки альтернативного ПО. Очень важный сегмент, входивший в «Интеграл», который в свою очередь был одним из элементов «Вертикали», операции, которую проводили…. ммм… наверху… ммм…
– Руководители заговора обновленцев, – пришел на помощь Борис.
– Да, так вот. Куратор, конечно, рвал и метал, но, как ни странно, раздел быстро восстановили. Причем, нам дали копии основных блоков извне.
– Что это значит? – не понял Борис.
– У них был автономный банк данных. Я потом ещё несколько раз в этом убеждался. Все разработки альтернативного ПО, вредоносных кодов и даже матричные слепки модулей СУПЕР резервировались где-то отдельно. Архивировались. Хранились. Чтобы при случае, можно было восстановить испорченные сегменты.
– Не может быть.
– Вполне может. Но был еще один нюанс. Этот архив был зашифрован. И без динамических ключей его декодировать невозможно. Кроме этого, шифр комбинированный. Без участия СУПЕР, как это ни парадоксально, его не применить. Подразумевается, что какой-то элемент системы должен в это время функционировать.
– Вот так новости, – слегка ошарашено подумал Боря. Стоило признать, опальный конструктор сумел его удивить.
«Да это ведь целая Янтарная Комната, – мелькнуло у него. – Только электронная. Если Купрейчук не заблуждается, конечно».
* * *
Всё же Владу не удалось сэкономить время.
Когда с ним связалась Ариэль, он все еще находился в «Космическом городке», небольшом посёлке, построенном в непосредственной близости от пусковой площадки Плесецка.
Накануне переговорить с интересующими его фигурантами не удалось. Их было, по меньшей мере, двое. Руководитель НВЦ «Мирный» Бабурин Сергей Борисович и старший инженер космодрома Пакля Тимофей Ильич, почти столетний старик, который в своё время долгое работал в тандеме с Серебряковым. Его Владу порекомендовал Бойко, пояснив, что Ильич всё ещё «мощный старик с пронзительным интеллектом». Исаев надеялся выведать у Пакли какие-то подробности жизни и работы таинственно исчезнувшего Серебрякова. Ну и заодно уточнить про «ЛотТосы».
Но как ни торопился Влад в Мирный, всё, по закону подлости, оказалось напрасно. И директор НВЦ и заслуженный инженер уехали днем раньше в срочные командировки. Немного обнадёживало, что в краткосрочные, но тем не менее. Бабурин должен был появиться уже сегодня на работе с утра, а «мощный старик» обещал приехать на космодром к обеду.
Прибыв в Мирный накануне и выяснив, что придется тут задержаться, Влад воспринял данную новость философски. Он решил, что терять зря время, в любом случае, не будет. На три часа он заперся в номере, отключил все средства связи, чтобы никто не отвлекал, и ещё раз переворошил все материалы по последним делам. И нынешним и прошлым. Голова по окончании такого аналитического спурта гудела, но некоторые новые закономерности инспектору удалось выявить. Впрочем, всё надо было еще на сто раз проверить.
Ближе к вечеру, Влад позволил себе расслабиться. Договорился с дежурным администратором об экскурсии на стартовую площадку.
Она поразила его размахом. Две пусковые установки вблизи, снизу, казались просто циклопическими. Будто бы их строили не люди, а великаны. Каждый блок, каждая деталь была величиной с дом. А вход в ракетные шахты казался монолитным каменным зевом доисторического динозавра. Здесь, у подножия этого трамплина в Космос, как никогда, ощущалась собственная незначительность и никчемность в масштабах вселенной.
На одной площадке стояла устремлённая в небо ракета.
Влад немного удивился, вроде бы пилотируемый пуск намечался лишь на январь.
– Так то пилотируемый, – охотно пояснил ему некий Валера, которого Исаеву администрация отрядила в провожатые и гиды. – Технические запуски никто же не отменял!
– Понятно, – рассеяно отозвался Влад, продолжая рассматривать вышку, задрав голову вверх.
«Надо будет уточнить, – пометил он себе мысленно. – Будут ли такие техзапуски как-то связаны с наладкой спутниковой связи?».
– А вы знаете, – произнёс Валерий, видимо, выполняя предписание начальства развлекать гостя, – что каждый космический аппарат, не важно, используемый в программе дальнего космического поиска или просто выводимый на орбиту, имеет автономный источник сигнала, который активируется в случае любого изменения радиофона, и начинает передавать данные о нашей планете?
– Слышал что-то такое. На предмет заинтересованности нами внеземных цивилизаций? – улыбнулся Влад.
– Не только, – продолжил Валера вполне серьёзно. – Но и это тоже. Вообще при наличии любого незарегистрированного до этого времени источника. Но любопытно даже не это. Такими жёсткими носителями информации со сведениями о нашей планете оснащались еще первые зонды, вроде «Вояджеров». Дело в том, что сейчас, при подозрении на контакт, начинается трансляция сразу двух передач – человеческой и негуманоидной.
– Какой-какой? – Влад нехотя оторвался от созерцания ракеты и обернулся к провожатому.
– На случай иной природы контакта, – пояснил гид. – Вдруг это будет какой-нибудь мыслящий океан.
– А как можно реализовать негумаинодную передачу данных человеческими силами, не понимаю?
– Никак, – подтвердил Валера.
Влад вскинул на него удивлённый взгляд.
– Передачу подготовила СУПЕР, – объяснил паренёк. – Такая трансляция – полностью детище искусственного интеллекта.
«Да уж, – подумал Влад, – еще одно доказательство того, что мы даже близко не представляем возможностей нашей электронной системы. И то, что она стала нашим помощником именно в деле развития созидательной технократии, говорит само за себя. Как же нам необходимо восстановить такой незаменимый ресурс! А ведь когда-то, будучи в „Новом мире“, я добивался как раз противоположного. И вот он, новый мир. Кому в нём стало лучше?!
Как же всё это именно по-человечески. Принимать новое в штыки, искать подвохи. Как ещё можно объяснить, что находясь в сбалансированном, справедливом, развивающемся обществе, которое обеспечила созидательная технократия, появляются силы, которые стремятся разрушить существующий порядок? Это ведь не праздный вопрос! Ладно бы, если критика системы была конструктивной, любому разумному человеку понятно, что невозможно достичь совершенства. Но ведь эти реакционные силы ведут себя радикально. Откуда эта маниакальная жажда разрушения? И ведь за такими силами почти всегда стоят обычные люди. Обычные в плане понимания человеческих ценностей. Тот же Горев, ревнующий к „гегемонии“ СУПЕР. Человек, который имел все возможности для дальнейшего развития, но не удовлетворяющийся этим. И сколько ещё таких? Особенно сейчас, вылезших на поверхность из закоулков своей тёмной души при первых объективных трудностях системы. А ведь каждому не объяснишь, каждому не растолкуешь. Что уж говорить, если я сам ещё пять лет назад кардинально заблуждался и „не видел деревьев из-за леса“.»
– А такая передача ведётся автономно? – спросил Влад, вдруг уловив намёк на неопределённую догадку.
– Естественно, – теперь уже улыбнулся Валерий. – Влияние СУПЕР пока ещё не распространяется на дальние космические миры.
– Это понятно, – задумчиво пробормотал Влад. Проявившаяся было догадка, бесследно ускользнула, оставив в сознании болезненное разочарование. – Хорошо, – «спохватился» Исаев, выходя из мысленного оцепенения. – Вы обещали ещё показать тренажеры, на которых готовят космонавтов. Может, вы даже разрешите мне их опробовать, очень хотелось бы узнать, готов ли я прямо сейчас отправиться в космос?
Увы, но разговор с директором НВЦ «Мирный» практически Владу почти ничего не дал. Сергей Борисович был учтив и любезен, но скорее соблюдал протокол, чем искренне стремился помочь в расследовании. На вопросы он отвечал подробно и обстоятельно, но не вдаваясь в мелкие детали, на которые так рассчитывал инспектор Юстициона. А общую картину Исаев к этому времени уже вполне себе представлял.
– СПП-М5, или как вы ее называете «ЛотТос», – была одной из многих инновационных разработок того периода, – объяснял руководитель «Мирного», когда они с Владом уединились для беседы в одной из комнат лаборатории центра. – И таких разработок в то время было достаточное количество. Как раз реализовывалась новая программа теле-коммуникационных спутников и всё оборудование, которым оснащались модули, было очень востребованным. Нельзя сказать, что «ЛотТос» сильно выделялся на этом фоне. Да, там были некоторые технические прорывы, но присутствовали и очевидные недостатки, которые были присущи всей линейке таких программ. СПП-М5 победила в честной конкуренции с «одногруппниками», если можно так выразиться. Ведь при СУПЕР, по-другому быть просто не могло. То, что внедряли эту систему непосредственно мы, легко объяснимо. Плесецк как раз выводил на орбиту спутниковую сеть и, все тестовые и контрольные прогоны мы могли делать в естественных условиях. Никаких проблем авторства не возникало. Система позиционировалась как технология Объединения «Старт», и мы были в постоянном контакте с первыми разработчиками из «Звездного» и со всеми модернизаторами, Хабаровском, Череповцом… Какое-то время разработка была очень эффективной, подумывали об ее установке на другие смежные космические проекты, но пришли, что называется, «молодые и дерзкие», и технология немного устарела. Вполне нормальный технократический процесс.
Но СПП-М5 не канула в лету, оказалось, она хорошо себя зарекомендовала и в земных экстремальных условиях, в среде низких температур. И явилась вполне востребованной где-то на севере или даже в Арктике. Это было отлично, разработка продолжала приносить нам дивиденды… Что же касается защиты информации, то это происходило автоматически, штатно, по стандартным протоколам СУПЕР. Космические программы всегда приравнивались к военным заказам, и обеспечение конфиденциальности было соответствующим. В открытый доступ допускались только общие технические характеристики, а «секретная» начинка проходила под ведомственными грифами с ограниченным доступом. То есть раскрывалась для того, для кого нужно. Никаких накладок по этой части, насколько мне известно, никогда не было.
От Влада не укрылось, что Сергей Борисович, в процессе разговора, то и дело, будто непроизвольно, бросает взгляд на хронометр, как бы намекая, что его давно уже ждут действительно неотложные дела.
По большому счёту, задерживать дальше руководителя «Мирного» особого смысла не было. Никаких дополнительных зацепок он не дал, да и предпосылок к этому пока не было.
Исаев сдержанно поблагодарил Бабурина, давая понять, что аудиенция закончена. Потом он долго отвечал на рукопожатие Сергея Борисовича, который, видимо, не ожидал, что ему удастся так быстро освободиться и поэтому, от полноты чувств, всё жал и жал ему руку.
С Паклей диалог вышел более откровенный. Ильич внешне представлял собой довольно одиозную фигуру. Это был очень высокий, сутулый старик с, казалось, непропорционально длинными конечностями. Владу он, почему то, напомнил Кощея из детских сказок. Такие же глубоко посаженные глаза, морщинистая кожа, тонкие суставчатые пальцы.
И хоть ходил заслуженный инженер, сильно нагнувшись вперёд, но ни о какой физической немощи речи не шло. Влад убедился в этом лично. Когда они прогуливались по цеху прототипов, Ильич, заметив бесхозно валяющуюся стальную полуось, легко поднял её и перенёс к стеллажу. По прикидкам Исаева она весила с полста килограммов. Да и взгляд у старика был по-молодецки живой, можно даже было сказать, что его глаза «блестят».
Общался Пакля тоже достаточно эмоционально, то и дело, включая в свои фразы не совсем понятные Владу прибаутки.
Серебрякова, с которым они проработали не один год, он охарактеризовал так:
– Кирилл всегда сам себе на уме был… Не слушал никого в житейских делах. Шито-крыто, а узелок-то тут. И особых друзей не было, не сходился он с людьми. Я ему порой, давай, Олегыч, на блиц-футбол сходим с ребятами, за наших поболеем, а он только отмахивался. Потом, говорит, потом сходим, некогда пока. Ну да, жди этого потом. Если дикобраз на горе свистнет. Особенно, когда жена с ним рассталась. Он не афишировал, но от меня-то не скроешь. Я тут, на Объединении, считай, с самого образования. И спешил куда-то всегда после работы. А куда спешить-то? Поспешай медленно, как говорится. Жены нет, дочь уехала куда-то.
– А по рабочим делам? – Влад попытался «повернуть» старика в нужное русло.
– И по рабочим делам тоже, – охотно пояснил Ильич. – Одно слово – талант. Этой своей СПП очень гордился. А что? Заслуженно вполне. Почти три года он её отшлифовывал. И не зря. Конфетка вышла. Горька работа, да хлеб сладок. В те времена флагманская разработка не только «Звездного», но и всего Объединения. Я тоже к ней руку приложил. Очень он горд был, когда систему в космос запустили. Все радовались. Но вот потом… – взгляд старика слегка затуманился.
– А что потом? – снова «подтолкнул» Исаев.
– Потом программу списали на Землю. Рабочий радиус у неё недостаточно большой оказался.
– И что?
– Что-что. Кирилл это как вызов воспринял, стал новый блок модернизаций писать. Его в ступе пестом не растолкёшь. Да только вот. Уже не особо эти усовершенствования могли помочь. Всё же основа исходного кода устарела.
– Но ведь, насколько я знаю, – заметил Влад. – «ЛотТос» достаточно успешно стал использоваться в труднодоступных районах.
– Эхх, молодой человек, – протянул Ильич, снисходительно поглядывая на инспектора. – Не понимаете вы. Труднодоступные районы… Для нас тут один труднодоступный район важен и одна самая главная цель существует – Космос! Такой вот показатель. Если твои разработки там, – старик показал пальцем вверх, – не крутятся, значит и цена тебе соответствующая.
– И что произошло с Серебряковым?
– Да ничего особенного не произошло. Его последние модернизации СПП, что он предложил через банк СУПЕР, никого уже не заинтересовали. Параллельно занимался другими проектами. Совсем нелюдимым стал, бирюк бирюком. А потом вот. Несчастье.
– Тимофей Ильич, а вот скажите, – Исаев перешёл на доверительный тон, даже взял старика под ручку. – Всё же вы очень хорошо Серебрякова знали. Вас ничего в той аварии не настораживает?
– Кончено, настораживает, – не стал темнить инженер. – Когда слепой зрячего увидит. Он в командировки-то только в Москву раз в год ездил, в головное Управление Объединения с отчётом ежегодным. И всё. Никуда его было не вытянуть.
– Как же он под Череповцом оказался?
Старик пожал плечами:
– Не знаю. У нас там научный центр тоже есть. Может, это как-то связано… Но мне думается, что бежал от волка, а попал к медведю.
– Эмм?..
– Это я образно.
* * *
Если на космодром Плесецк Влад попал через Архангельск, то обратно в Новосибирск он решил добираться через Череповец. К этому было несколько поводов. Исаев планировал пообщаться с руководством и персоналом местного НЦ, по предварительной информации, группа Серебрякова, после «Мирного», больше всего сотрудничала именно с этим Научным Центром Объединения «Старт». К тому же никак не выходила из головы инспектора подозрительная история с псевдоаварией. Можно было попытаться отыскать какие-то концы и в этом деле, так сказать, на месте.
Пока Влад добирался до Вологодской области (ему выделили автовездеход с водителем), продолжала поступать новая оперативная информация, касающаяся зафиксированной утечки. Большинство документов дублировали уже известные данные и ничего существенного в себе не несли, но было и несколько заслуживающих внимания сообщений.
Одно из них было от Ариэль. В дополнение к своему рассказу о подлоге с ДТП, чуть позже ей удалось рассмотреть на том самом техническом видео, что ей предоставил сервисградский бригадир, доказательство физического существования магистрального перевозчика с индексом ЕН71—179. Он на пару секунд появлялся в кадре. На исходном видео номера видно не было, человеческий глаз улавливал только расплывчатый смаз, но упорная Ариэль обработали видео замедлением и, приблизив фокус, сумела цифры зафиксировать. Теперь сомнений быть не могло. Такой лайнер-сцепка существовал и действительно проследовал в сторону Череповца в тот самый день. Не попадая ни в какие ДТП, как кто-то пытался это представить официально.
Влад мысленно поаплодировал Арине, он прекрасно понимал, сколько усилий ей пришлось приложить, чтобы увидеть этот индекс: наверняка, на рабочем видео был не только этот автопоезд, и даже не один десяток таких автопоездов с расплывчатыми номерами, и девушке пришлось обрабатывать их все, фокусируя каждый кадр. Такую скрупулёзность трудно было переоценить. Влад получил непреложный факт для расследования: транспорт существовал, а значит, что-то перевозил. И если сюда добавить косвенное подозрение Белоручкина про АНГа, то ситуация, несомненно, заслуживала самого пристального внимания. Вырисовывалась цепочка, ведущая к деятельности целой подпольной организации, в руках которой сосредоточились, судя по последним данным, довольно мощные ресурсы. И если это ОСГР, то с такой силой необходимо считаться. Лайнер-сцепка ЕН71—179 связывала воедино и брошенный снегоход диверсантов на «Умке» и главного разработчика «ЛотТоса» и, наконец, «останки» вещдока по делу о насильственном демонтаже копии представителя СУПЕР. Нападение на «Ковчеги», вмешательство в секретные каналы, разработки Серебрякова для спутниковых сетей – это всё вместе выглядело чрезвычайно серьёзно. А если подтвердится версия о физическом существовании АНГа?
Влад даже поёжился. Стоило представить, что СУПЕР-Аватар активируется и встаёт на сторону деструктивных сил, как по спине сразу же бежал отчётливый холодок. Правда, Громила уверял, что АНГа нельзя перепрограммировать, но… Кто его знает, Влад и сам за последние годы сколько раз ошибался! Кто тут может дать гарантии, если даже многочисленные разработчики СУПЕР-Аватара не знают всех его возможностей?
Кстати, сам Боря в долгу тоже не остался. Продолжая разбираться со странным двойным декодированиям, он прислал Исаеву последние наработки. И снова изыскания Белоручкина слегка обескураживали.
Если опустить очень специальные технические детали, коими Борис не поскупился в комментариях, Влад, из полученного сообщения уяснил следующее. Теоретически, Громила это подчеркивал, – теоретически! – процедура перекодирования могла быть обеспечена внешним удалённым сервером.
Исаев помнил, что такую версию Белоручкин предположил сразу, в отличие от военных спецов, которые указывали на участие в процессе стационарных энергетических комплексов. Сейчас же Боря предоставлял развернутое обоснование, из которого выходило, что его предположение имеет право на существование. Но для такого предположения должно было быть выполнено несколько непреложных условий. Самых существенных было два: программу, на которой был основан «ЛотТос», невозможно было взломать извне и заставить «делиться» информацией. Такая функция могла быть в неё «вшита» только изначально, на уровне исходного кода. И второе, для обеспечения корректного двойного перекодирования нужна была глобальная информационная система не ниже десятого поколения. В ремарке Белоручкин напоминал, что, сама по себе система спутниковой навигации относится к восьмому поколению ИКС (информационно-коммуникационных систем). А десятое поколение начинается с первых версий электронных сетей с искусственным интеллектом. То есть… с первых версий СУПЕР.
«Что за белиберда?! – разозлился Влад, когда прочитал этот вывод. – Громила совсем там с катушек съехал? Какая СУПЕР? СУПЕР, которая несколько месяцев назад выжгла все свои ядра?!».
Он попытался тут же связаться с Борькой через смарт, но попытка не увенчалась успехом. Вездеход, в котором ехал сейчас Влад, двигался по малонаселённому отрезку трассы и сигнал не ловился.
«Опять какие-то ребусы, – досадливо думал Исаев, нажимая кнопки и пытаясь связаться ещё раз. – Почему все эти загадки валятся непрерывным потоком? Никакой ясности! Не успеваем распутать один узел, как тут же появляется другой!».
