Текст книги "Обратный отсчет"
Автор книги: Петр Заборцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 42 страниц)
Глава 4
28.11–02.12. 2074
Данил проснулся в холодном поту. Под утро приснился кошмар. Будто он падал в бездну через нагромождение переплетающихся конструкций и не мог ничего с этим поделать. Пытался зацепиться рукой, чтобы прекратить падение, но пальцы проходили сквозь металл, словно это было не железо, а сгусток тумана. Жуткое ощущение. Осташевский попытался привести дыхание в порядок, вспоминая спросонья, где он и кто он.
Над ним нависал бревенчатый свод. Ничего нового. Всё это он видел, раскрывая глаза после сна, изо дня в день. Было удивительно, что сегодня он проснулся ещё до общего подъема. Чёртов кошмар.
Можно было заснуть снова, по его прикидкам у него было еще около получаса честно заработанного времени для отдыха, но Осташевский понял, что это ему не удастся. Тело охватило какое-то нездоровое оцепенение, прогнавшее сонливость и несущее с собой неприятный душевный трепет.
Данил попытался представить Наташу. Такие мысли всегда приводили его в благостное состояние и отвлекали от невеселой реальности. Он сосредоточился, но вместо ожидаемого расслабления, почувствовал досаду. Да, он видел плавные изгибы её фигуры, впечатляющие округлости, но, когда мысленно поднимал взгляд, черты лица девушки смазывались и размывались. И чем сильнее он пытался вспомнить её лицо, тем хуже это получалось. Черты безнадежно ускользали, и вместо милого женского овала с вздернутым носиком, являлось бесформенное пятно, на котором терялись любые индивидуальные признаки.
Не на шутку забеспокоившись, Осташевский крепко зажмурился. Но и это не помогло. Тогда он снова открыл глаза и в некоторой панике приподнялся на локте. Ничего не получалось. Он постарался вспомнить образы каких-то других небезразличных ему людей, но вместо этого в его сознании возникло другое прекрасное лицо с чуть раскосыми глазами. Оно, это лицо, явилось во всех подробностях, с каждой мелкой черточкой. И опять, даже мысленно, Данил не мог оторвать от него взгляда. Незнакомка – а Данил так до сих пор и не узнал её имени – определённо, владела истинной магией, по-другому такое наваждение объяснить было невозможно.
Чуть слышно застонав сквозь зубы, Осташевский откинулся обратно на топчан. Если они проторчат тут еще несколько недель, он точно сойдет с ума! Надо же было на закате своей карьеры наёмника вляпаться в такую переделку. Это какая-то тренировка на усидчивость, которая ему вот совершенно уже не нужна. Он ведь не стажёр, в самом деле. Протирать тут лавки третий месяц! И всего одно реальное боевое задание. Для чего их тут держат столько времени?! Какой в этом смысл?
– Подъём!!!
Его мысли прервала команда дежурного. То ли так быстро пролетели полчаса, в течение которых Данил рассчитывал ещё поваляться, то ли он ошибся со своими ощущениями.
Всё бессмысленно. Зарядка, завтрак, тактические занятия, общефизическая подготовка, полигон. Каждый день. Как под копирку. Глупость. Глупость.
– Ускоро би нас должны послати, – сообщил Драган чуть позже, шумно обрызгивая свое лицо водой в умывальнике.
– Ага, – хохотнул Пузырь, подбривая у зеркала бесконтактной машинкой вылезшую щетину. – Уж как послают так послают. Мало не покажется.
– Миха рекао. Говорить. И Кочкин.
Это начинало уже, если честно, Данила раздражать. Серб постоянно приносил какие-то оптимистические слухи, которые потом не подтверждались. Создавалось впечатление, что он нарочно поддерживал в товарищах боевой дух, и до какого-то времени это работало. Осташевский на каждом построении ждал, что Лопата наконец-то объявит о наступлении новой миссии. Но этого не происходило. Опять оглашался стандартный распорядок дня, и приходилось тупо поддерживать свою физическую форму, да привычно поражать цели на лесном полигоне.
К тому же всё больше холодало. Сосны на опушке поселения стояли совершенно застекленевшие на трескучем морозе. Зимние маскхалаты грели на улице только частично, пальцы на руках то и дело стыли, а кожа на лице дубела от пронизывающего ветра. Хорошо, хоть в помещениях, здоровенных деревянных домах, наскоро переоборудованных в казармы, хорошо топили. Но даже это не спасало Осташевского от всепоглощающей тоски.
Пока Данил получал свою порцию микс-каши на раздаче в маленькой кухоньке, Драган, уже расположившись на лавке за столом, рассказывал сослуживцам очередную байку, на которые был мастак. Отсашевский никак не мог понять, то ли он сам их сочиняет, то ли где-то на информ-ресурсах в свое время выудил и запомнил. Но забавные рассказы у него были припасены на любой случай. Вот и сейчас, он держал в руках древний большой чайник для кипячения воды. В местной столовой, наряду с привычными саморазогревающимися чай-пакетами, была в ходу ещё и такая старинная утварь.
Слушали его, едва ли не открыв рот, два молодых рекрута с похожими глупыми выражениями на физиономиях и пара наёмников, Пузырь и Хрош, командир третьего отделения. Эти внимали сербу скептически, с ухмылкой бывалых. Драган изъяснялся на ломаном русском с добавлением сербских слов, и понимать его поначалу было непросто, но Данил уже привык.
Непроизвольно и он прислушался к рассказу, пристроившись рядом.
– Это великий, – говорил Серб, тряся чайником перед слушателями. – А онда был мали такав, – он показал руками размер где-то в два раза меньше. – Заходи командант, а мы с приателем пиём из него. Но не воду-чай. Дьюшегерйку! Он мирис почуял! Орал!
Дальше Данил в уме уже переводил машинально, собирая коверканные слова в удобоваримый для понимания текст.
Дело было так. Застукали Драгана с его приятелем, когда они вместо положенного напитка из чайника распивали ту самую «душегрейку» – концентрированную спиртосодержащую жидкость. И, недолго думая, этот самый комендант чайник с подозрительной жидкостью у них забирает и крышку опечатывает. А потом спешит докладывать начальству.
– Видите, не? – смеется Драган, пытаясь передать своё веселье слушателям. – Поклопац от чайника!
Комендант сделал на первый взгляд очевидное, но на самом деле бесполезное действие. Потому что кроме опечатанной крышки у чайника остался свободно открывающийся носик, через который жидкость собственно и разливалась.
И когда через несколько минут комендант явился с командиром всего гарнизона, опечатанный чайник стоял чистенький, помытый, и без всяких признаков опальной «дьюшегрейки».
– А-ха-ха-ха, – первым соображает Пузырь, и хлопает себя по лбу.
– Так наравно! – подхохатывает ему серб, многозначительно притрагиваясь к носику.
Теперь уже доходит до всех, и за столом начинается всеобщее веселье.
Не смеется только Данил.
Он угрюмо поглощает кашу и впервые в жизни задумывается, а правильный ли вообще он выбрал путь?
* * *
– «ЛотТосы», «Следопыты» и прочие вопросы стратегических объектов и защиты информации обсудим подробнее позже, – сообщил ему Строев, когда Влад вернулся из командировки. – Сегодня жду тебя в Управлении Политпроспекта. Подробности при встрече, – и начальник отключился.
«При чем тут Политпроспект?» – недоумевал Исаев, собираясь на рабочую встречу в своей служебной квартире. Он встал перед зеркалом, застегивая пуговицы форменного кителя Юстициона. Форма сидела на нем идеально, хоть картину пиши.
Влад иронично усмехнулся, оглядывая себя. Кто бы мог подумать еще три года назад, что ему будет нравиться такая служба?!
Вызов в политическое Управление его насторожил. Откровенно говоря, он в последнее время немного недолюбливал политуправленцев. Всё еще занозой торчала в памяти история с Горевым, вот уж кто был настоящим политиком, плоть от плоти. И столько времени обводил Влада вокруг пальца!
Молодой инспектор, естественно не проецировал этот частный случай на весь корпус Политпропекта, но осадочек, что называется, остался. Многие политики казались Исаеву неискренними и скрытными, а таких людей он недолюбливал, даже делая скидку на то, что это часть их рабочих взаимоотношений. Кстати, в своей неприязни Влад был далеко не одинок. Перед «Июльским откровением» даже в государственном аппарате, по рекомендациям СУПЕР, сложилось довольно сильное лобби, настаивающее на существенном сокращении этого кластера. Со всеми вытекающими последствиями. В эпоху активного развития созидательной технократии, профессия чистого политика постепенно отмирала, все больше трансформируясь в подвид общественного деятеля, преследующего несколько иные цели и задачи.
Внезапное отключение системы искусственного интеллекта немного спутало карты. Выпало целое информационно-управленческое звено, и значимость человеческого политического воздействия на общественные процессы временно возросла. Это была объективная реальность, и с этим приходилось считаться.
В совещательной комнате, кроме Исаева были Строев и Панкратов, представляющие собой совместно Сигматрон и Юстицион. Пригласил же их начальник местного Управления Политпропекта Арсений Жонгин. Кроме него были еще два политуправленца из госаппарата правительства – Валерий Макарович Исаков и Артур Минорян. Всех их вначале представили друг другу по протоколу и, не откладывая дело в долгий ящик, приступили к обсуждению повестки.
Столичных гостей Исаев видел впервые в жизни, а с Жонгиным он уже пересекался по делам несколько раз, но конкретного впечатления сложить об этом управленце толком не смог.
Тот всегда был корректен и учтив, без каких-то ярко выраженных эмоциональных проявлений. Раньше Влад об этом даже не задумывался, а сейчас, вспомнив манеру общения начальника Управления, снова подумал о профессиональной неискренности политиков.
– Не буду ходить вокруг да около, – с места в карьер начал Минорян. – Сейчас в высших эшелонах власти намечается некоторый раскол в принятии ближайших стратегических решений, – он обвел присутствующих взглядом своих черных маслянистых глаз. – Как никогда сильно давление извне, со стороны. И это давление, что уж скрывать, имеет под собой веские основания. После отключения СУПЕР ситуация в стране далека от идеальной, вы сами это прекрасно понимаете.
– Работы по восстановлению системы ведутся полным ходом, – заметил Строев. – И нельзя сказать, что они бесперспективны. Определенные результаты есть.
– Этого никто не оспаривает, – вступил в разговор Валерий Исаков. – И чтобы сразу снять лишнее недопонимание: и я, и Артур Юсупович, – политик кивнул в сторону коллеги, – находимся в том самом лагере, который ратует за спокойное и последовательное восстановление без привлечения помощи извне. То есть, насколько я понимаю, мы стоим ровно на тех же позициях, что и вы. Мы просто хотим обрисовать вам нынешнюю ситуацию максимально объективно, чтобы достичь понимания в нынешнем раскладе политических сил в самых верхах. Только и всего… – Исаков сделал паузу и, не дождавшись возражений, обратился к Миноряну. – Прошу вас, продолжайте.
– Да, так вот, – Артур Юсупович кашлянул. – Существует целая фракция, предлагающая интеграцию с ALPHA-VIT, прекрасно известной вам западной системой искусственного интеллекта. Пока интеграцию очень осторожную и тестовую, но тем не менее. Резоны, на первый взгляд, очевидны. Для западных партнеров захват нового рынка, и продвижение своих идей. И время выбрано максимально удачное. Нам не удалось сходу восстановить СУПЕР, а ресурсы и устойчивость формации, оставшейся без глобальной информационной поддержки, по их прогнозам, скоро иссякнут. Поэтому, чтобы предотвратить грядущий экономический кризис внутри страны, поддержка опробованных цифровых технологий нам просто необходима. Приходится признать, что такая позиция не чужда и многим нашим представителям Политпроспекта и Правительства. Они выступают за международную взаимопомощь, и не видят ничего страшного во взаимопроникновении двух различных общественных формаций. Тем более, в условиях ограниченных возможностей одной из них.
– Любопытно, что они скажут, когда мы подключим СУПЕР снова? – поинтересовался Панкратов, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А вы гарантируете такое подключение в ближайшее время? – прищурился Исаков.
– Какие тут могут быть гарантии…
– Вот именно! Ещё раз повторюсь. Мы на вашей стороне, но нам надо рассмотреть все возможные сценарии, и в первую очередь – самые для нас негативные.
– Подключение к ALPHA-VIT грозит очень серьезными последствиями с точки зрения эффективности нашей экономической формации, основанной на технократии, – сказал Строев, поочередно глядя на политиков. – Это шаг назад. Или в сторону, если вам будет угодно. Никакого позитивного развития такой шаг не даст. К чему нам такие геополитические альянсы, если наш вектор развития намного перспективнее? Это уже доказала наша автономность в мире. Мы всё меньше зависим от международных отношений, и будем поддерживать только те, что вписываются в нашу систему и выгодны, прежде всего, нам. Мы не зависим ни от чужих ресурсов, ни от дополнительных медиасвязей. И это правильно. Мы преследуем свои цели, причем эти глобальные цели прямо основаны на целях каждого отдельно взятого человека. Разве есть что-то подобное на Западе? Зачем нам правила совсем другой игры?
– Мы полностью разделяем данную точку зрения, – Минорян даже приложил ладонь к груди. – Но у оппонентов есть один очень весомый аргумент. И мы его пока, подчеркиваю – пока, парировать не можем. У них есть отлаженная ALPHA-VIT, а у нас нет СУПЕР.
Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное.
– За объединение выступает не какая-то отдельно взятая организация, вроде ECS, как один из разработчиков, – прервал молчание Исаков. – Если бы! За сотрудничество выступает целый ряд стран Европы и Азии. И нельзя просто так отмахнуться от их предложений, потому что в них присутствует рациональное зерно. Стоит это признать! – Валерий повысил голос. – Повторяя раз за разом наши главные аргументы, мы многого не добьёмся. Надо отвечать предметно и по каждому пункту. Причём в условиях активной политической борьбы. Это непростая задача. Именно поэтому мы прибыли к вам.
– Не совсем понимаю, куда вы клоните? – поинтересовался Игорь Панкратов.
– Всё очень просто, – чуть улыбнулся Исаков. – Вы являетесь тем ядром, вокруг которого идет восстановление СУПЕР, да и в целом восстановление жизни страны. Вы прекрасно разбираетесь в нюансах текущего момента, будучи главными кураторами «Лазаря» и других стратегических проектов. Вы занимаетесь и безопасностью и новыми разработками. Вы знакомы и с делом «обновленцев», что крайне важно, учитывая наше предложение, которые мы сейчас озвучим. Говоря «вы» – мы имеем в виду всю вашу команду, включая отделения и Сигматрона и Юстициона. Больше таких универсалов, если можно так сказать, в стране нет.
– Спасибо за лестные слова, – отчего-то нахмурился Строев, – но…
– Нам нужны компетентные люди для участия в ключевых встречах с представителями некоторых стран, – перебил Исаков. – Люди, которые смогут донести нашу точку зрения, с одной стороны, и понять намерения стороны противоположной. Нам нужны практики, прекрасно разбирающиеся в прикладных моментах восстановления системы и обладающими знаниями о недавних событиях, а еще лучше – непосредственно участвующие в них. Кто лучше всех подходит под такую характеристику, если не лично вы, Максим Леонидович?
– Я? – удивился Строев. – Но у меня «Лазарь». И еще миллион разных дел.
– Нет таких дел, которые нельзя было бы перепоручить заместителям, – полушутя заметил Валерий Макарович. – К тому же, вся командировка займет пару недель и за это время…
– Нет, нет, это исключено, – на этот раз перебил уже Строев. – У меня в ближайшее время намечается целый ряд мероприятий, в которых необходимо мое личное участие. Ни о каких командировках не может быть и речи. Но я могу предложить вам альтернативный вариант – инспектор Исаев.
Максим, а потом и все присутствующие повернули головы в сторону Влада, к полнейшему его изумлению.
– А что? – продолжил куратор «Лазаря», обращаясь к политикам. – Вы же хотели в свое распоряжение практика? Вот вам уже готовый практик. Участвовавший, кстати, в деле обновленцев, мало того, расследовавший самые ключевые его моменты! Да и прекрасный представитель пресловутой «свежей крови».
Московские гости некоторое время молчали, обдумывая новое предложение. А в голове Влада проносился целый ворох путающихся мыслей.
– Но у меня ведь работа над безопасностью стратегических объектов, – смог, наконец, выговорить он, стараясь не выказать своего волнения. – И защита научных разработок…
– Данная миссия не предусматривает дальнейшего переподчинения Политпроспекту, – задумчиво проговорил Исаков. – По окончанию вы снова сможете заняться своими текущими обязанностями.
– Тем более, – подхватил Строев. – Сейчас намечены тестовые прогоны и по линии внедрения «Следопыта» и по защите технической информации в научных центрах. На это нужно время, но их вполне возможно осуществить силами на местах. С Багрицким, я уверен, мы договоримся без труда. К тому же, я так понимаю, в качестве эмиссаров поедет целая делегация?
– Да, – кивнул Минорян. – Мы планируем подключить ещё дипломатов из Политпроспекта.
– Отлично. Тогда не сомневаюсь, что Владислав Исаев – это то, что вам нужно.
Политики многозначительно переглянулись и Валерий Макарович, сделал неопределенное движение бровью вверх, которое Влад, внимательно наблюдавший за столичным гостем, совершенно верно истолковал как «а почему бы, собственно, и нет?»
* * *
У меня паранойя?
Или как это называется? Шизофрения? Но ведь эту болезнь победили десять лет назад. Тогда что?
Маша устроилась за рабочим столом и смотрела сейчас на голографическое мерцание – силуэт, сотканный из туманных переливающихся ниточек. Ниточки обрисовывали очертания аватара. Хотя бывший любимый помощник сейчас не функционировал и не мог самостоятельно проецировать своё изображение, Мария отыскала стационарную дубль-программу и запустила её на своем трансляторе. Поэтому аватар светился сейчас рядом с редакторским экраном. Но был похож, если честно, на безжизненную куклу. И всё равно Маша представляла, что это вовсе не оболочка, а её помощник, пусть и в таком виде. И он что-то понимает. Вся информация, поступающая извне, продолжает записываться в его электронную память. Бывает ли у автаров летаргический сон?
Мария скосила взгляд. Не дрогнуло ли случаем электронное веко? Не шевельнулся ли механический сустав?
Девушка вспомнила, что в древности существовал такой магический ритуал. С использованием куклы Вуду. И она подумала, что сейчас занимается чем-то вроде этого. Нашла себе воображаемого собеседника и делится с ним самым сокровенным. Хотя все анализы и основные жизненные показания у неё в норме. Регулярное обследование она проходит по расписанию, даже без дополнительного напоминания. Потому что напоминать некому. Раньше это делала её кукла Вуду, благодаря заложенной в ней программе СУПЕР. Сейчас Маша должна разбираться со всем сама.
«Странное дело, – подумала Мария, бессмысленно водя стилом по экрану, – со стороны всё кажется вполне обычным. Я веду привычный образ жизни. Я разговариваю с друзьями. С коллегами. С родителями. Но не ощущаю никакого удовлетворения от этого. Я словно отгорожена ото всех прозрачной оболочкой. Как в коконе.
Я написала первую часть новой книги. Первую из трех. Это много или мало? Получилась она или нет? Судьи кто? Восторги Влада, который вероломно прочитал одну главу, не в счет. Стоит ли показать текст Ариэль? Даже представить жутко её реакцию. Любую. Любая реакция Арины будет сильнейшим стрессом. Потому что я буду себя дополнительно накручивать и сомневаться».
– Чего же проще, просто не показывай ей ничего, – сказал в воображении Маши аватар, колыхнувшись проекцией. – Придёт время, когда эту книгу прочитают все.
– Тебе легко говорить, – мысленно ответила ему Мария. – У тебя нет полутонов в рассуждениях. Ты прямолинеен. Слишком уж горьким может быть окончательное разочарование.
– Творцу не нужны подсказки, – сообщил аватар. – На то он и Творец.
– Э-хе-хех, – вздохнула Маша.
«А что, если всему виной трансморфинг? – вдруг мелькнуло в сознании. – Не может же пройти бесследно преобразование в другого человека. Плюс еще и обратный процесс. Вдруг они что-то перестроили в моей голове? Непреднамеренно. Случайно. Побочный эффект. Что, если я это уже не я?!».
Маша щелкнула по экрану и вызвала изображение Ариэль. Её лицо крупным планом. Арина смотрела на Марию открыто и, по обыкновению, чуть-чуть насмешливо.
«Чудесно, – подумала Маша, всматриваясь в бездонные зрачки девушки с экрана, которые словно гипнотизировали её. – Просто великолепно. Веду беседу с куклой Вуду и цифровой копией подруги. Дальше ехать некуда».
Пикнул звоночек входящей связи, и Мария вздрогнула от неожиданности, с неохотой выходя из странного транса.
– Нужен совет, – сказал Влад, вместо приветствия, высвечиваясь на проекции смарт-браслета.
– Тоже решил написать книгу? – угрюмо поинтересовалась Маша, окончательно стряхивая с себя оцепенение.
– Нет, с этим мне пока рановато, – засмеялся Влад, однако взгляд у него продолжал оставаться тревожным. – Я буду писать мемуары, когда доживу до ста. Не раньше. Зато материала будет предостаточно.
– Жаль. А то в клане Творцов освободится, возможно, скоро одно место.
– Машуня, перестань. А то такое впечатление, что тебе уже стукнули эти самые сто лет.
– Даже если так, я еще бойкая старушенция.
– Не сомневаюсь. А главное – рассудительная… Так вот, кроме шуток. Я тебе сейчас раскрываю гостайну, но иду на это сознательно. Мне предложили быть своеобразным эмиссаром в переговорах с западом в разрезе сотрудничества по системам искусственного интеллекта. А я, если честно, сомневаюсь.
– На тебя не похоже.
– Согласен. Но дело не в боязни ответственности или чего-то подобного. Дел и тут много. Безопасность стратегических объектов. «Лазарь». Строев. Громила что-то там нарыл по своим делам. Ариэль к нему подключилась уже в расследовании.
– Ариэль? – Маша вскинула глаза.
– Ты не знала? Она временно приписана к институту Восстановления СУПЕР.
– Забавно, – произнесла Мария отстранённо и без всякого выражения.
– Так вот, – Влад сделал вид, что не заметил реплики. – Дел просто невпроворот, и я…
– Еще и одна знакомая ведёт себя странно, да? Боишься меня оставить без своей опеки?
– Если ты о том инциденте с браконьерами, то руководство вошло в положение и…
– Спасибо твоему руководству.
– Маша. Послушай, я не хочу быть твоей нянькой и постоянно успокаивать. Ты должна собраться. Где та самая жизнерадостная девчонка? Талантливая, ловкая, смелая. С горящими глазами?
– Ты не поверишь, но она умело маскируется в меланхоличную, ворчливую личность с депрессивными наклонностями.
– Ну если эта личность всё это осознает, то не все потеряно.
– Так в чем тебе нужен совет?
– Соглашаться или нет.
– Ты сам прекрасно знаешь ответ. А личность уж как-нибудь здесь сама разберется.
– Это точно?
– Точнее не бывает.
– Отлично, – воодушевленно заметил Влад. – Ты очень талантливый писатель, Маша. Ты просто гений.
– Ладно, ладно, проехали.
– Ты это учти, – Исаев кивнул головой. – Тогда до скорого. Аринке, как увидишь её, передавай от меня привет!
– Передам… – тихо ответила Маша, и когда Влад отключился, еще несколько минут, молча, смотрела на изображение подруги, занятая своими мыслями.
* * *
Маша никогда не была трусихой. Несмотря на свою миниатюрность, она мало чего боялась. Взять хотя бы ту самую историю, когда ей было 8 лет от роду, и они поехали с родителями на загородный пикник. Маленькая Манюня первой заметила «подкрадывающуюся» к их лагерю змею, схватила её поперек скользкого туловища и забросила за ближайшие кусты. И пускай это был всего лишь безобидный уж, но ведь Маша-то об этом еще не знала!
Но её внешняя смелость была только одной стороной медали. Куда сложнее было оставаться храброй внутренне, психологически. Нельзя сказать, что Мария была самоедкой. Но как любой творческий человек, а тем более Творец, она обязана была заниматься самоанализом. И вот тут, в глубине своей души, оставаться смелой было намного труднее.
Она не пребывала относительно себя в застенчивой неизвестности. Нет. Она прекрасно осознавала, что с ней происходит что-то не то. Иногда ей было неловко перед ребятами за свои выходки, но она не всегда могла остановиться, сдержаться. Особенно в последнее время. Казалось бы, что такое нестабильное эмоциональное состояние должно было закончиться с возвращением Арины. Да и сама Маша на это очень надеялась. Но… Ариэль действительно успокоила некоторые душевные струны, но тревожно завибрировали другие, и Мария даже себе не могла ответить, какое состояние хуже.
Одно было для нее очевидно – что-то с ней не так. И требовалось разобраться в этом, в самое ближайшее время. Пока не… что? Мария не хотела отвечать на этот вопрос. Но не потому что боялась. Все ведь знали, что она никогда не была трусихой.
Накануне ей в голову пришла неожиданная мысль. Вначале она оценила её как бредовую, но мысль продолжала надоедливо копошиться в сознании.
«Ну уж нет, – уговаривала себя девушка. – Вот это как раз и есть та самая шизофрения, которую победила наша медицина. Но, видимо, не до конца. Я ведь кто? Представитель опытной группы, перенесшей прямой и обратный трансморфинг. И, наверное, единственная, кто сделал это добровольно. Как правило, такую процедуру могли назначить только по очень весомым медицинским показателям. А уж людей, кто сходил на ту сторону и вернулся обратно, кроме неё, возможно и не было вовсе на всей Земле. Вдруг всё из-за этого?».
Маша посмотрела в зеркало. Эх, нос у Карины всё-таки был красивее.
– Вот такая я авантюристка, – сообщила она безмолвной проекции псевдо-аватара. – Хотя есть и более чёткое определение, если наплевать на деликатность. Я – обычная дура…
– Нет-нет, мы не возвращаем средства, даже если сеанс не принёс ожидаемого ре… – девушка с выбритым виском отступила вглубь от распахнутой двери, инстинктивно прикрываясь вытянутой вперед ладошкой.
Маша машинально поймала эту ладошку рукой. Кожа у контактёрши была что у того ужика – ледяной и шагреневой.
– Успокойся, – как можно мягче сказала она. – Никакого возврата. Мне просто нужна твоя помощь.
Чтобы отыскать эту самую молоденькую девчушку, Маше пришлось попотеть. Из Сообщества, через которое в прошлый раз Мария заказала сеанс, контактёрша вышла, и коллеги не могли сказать ничего вразумительного о месте её нынешнего местопребывания в какой-то другой локальной сети. Конечно, никто не мешал вызвать другого контактёра. Но был некоторый нюанс. Как правило, второй и последующий сеансы с одним и тем же специалистом по преображению были наиболее успешны. Сказывалась, так называемая «психологическая пластика». Первый сеанс оставлял в подсознании контактёра некий эмоциональный слепок. И хотя он полностью стирался из рабочей области памяти, но при повторном трансе активировался и способствовал более детальному погружению в образ. На первом сеансе у Маши с контактёршей получилось не очень. Поэтому шансы на повторное использование того же специалиста были ощутимо выше, чем, если бы пришлось начинать с кем-то опять сначала.
Кроме всего прочего, Мария была иногда очень упрямой.
Перебрав больше десятка знакомых той самой девочки с выбритым виском, она всё же наткнулась на одного типчика, который явно что-то знал. Типчик был Марии неприятен. Вроде бы не делал ничего предосудительного, но вызвал какое-то внутреннее отторжение. Они встретились по его настоянию в безлюдном месте, будто шпионы. Всё же деятельность контактёрш после отключения СУПЕР частично ушла в «серую» зону и иногда выглядела как полуподпольная. Со всеми, что называется, вытекающими.
Типчик вёл себя странно. То откровенно врал, то, вдруг, собирался «включить заднюю», поняв, что никаких дивидендов от хмурой маленькой девушки ему не получить. Маша знала, как себя вести с таким контингентом. Когда ей надоело слушать не имеющую отношения к делу ахинею, она сказала типчику «пару ласковых», а потом продемонстрировала своё умение: не сходя с места, отклонила корпус и вытянула ногу вверх, растянувшись в поперечный шпагат. Такое грубое запугивание принесло свои плоды. Когда, не меняя положения, Мария игриво покачала вытянутой вверх ступней, парень «сдался».
И сейчас две миниатюрные девушки стояли друг перед другом на пороге ячейки контактёрши.
– Тебя как зовут-то? – поинтересовалась Маша. – Я ведь даже не спросила в прошлый раз.
– К-катя, – тихо прошептала девчушка. Она немного отошла от шока, вызванного неожиданным появлением бывшей клиентки. Это было заметно – её щечки порозовели, а поза из напряженной превратилась в расслабленную.
– Так вот, Катюш, – ласково сказала Маша. – Мне очень нужна твоя помощь.
Когда подходили к квартире заказчицы – а они решили, что сеанс лучше проводить в уже знакомых декорациях – Маша вдруг поняла, что немного ошиблась в своих рассуждениях. Контактёршу можно было брать любую и не устраивать этот цирк с запугиванием ни в чем не повинного Катиного знакомого. Повторный сеанс имел больше шансов на успех, если контактёрша перевоплощалась в того же человека, что и в первый раз. Но ведь сейчас Маша хотела почувствовать рядом с собой вовсе не Арину. Хотя… Возможно уже случившийся ментальный контакт между девушками всё же сыграет положительную роль, даже при замене объекта перевоплощения.
Маша никогда не была трусихой, но когда они с Катей расположились друг перед другом на тахте, её вдруг обдало волной внутреннего шершавого холода. Она даже рефлекторно выдохнула, как при одышке.
«Что я делаю? – запоздало подумала она. – Совсем мозги набекрень сверну!».
Но отступать было поздно. Катя уже начала перевоплощаться и в глубине её зрачков, как показалось Маше, стали закручиваться черные гипнотические спирали.
Все дело было в том, что Мария Ильиных собиралась с помощью контактёрши пообщаться ни с кем иным, как с Кариной Власовой.
* * *
«Надо же было Борьке додуматься до своей версии именно сейчас!» – посетовал Влад, раздумывая с какого бы боку сподручнее подобраться к проверке смелого предположения друга.
Учитывая, что их разговор с Белоручкиным случился за пару дней до его поездки в Брюссель, Исаев постоянно к нему возвращался.
– Кажется, я догадался, – сказал тогда Громила, а после выдал гипотезу, не менее, на взгляд Влада фантастическую, чем расконсервированные энергетические башни СУПЕР, которых физически нет в области инцидента. Боря предположил, что энергию на двойное перекодирование обеспечила другая внешняя информационная сеть.
– Так ты же сам утверждал, – возразил ему Исаев, – что спутниковая навигация или любая локальная система сильно не дотягивает до таких возможностей. Говорил, что не ниже десятого поколения должна быть.
