Текст книги "Телестерион. Сборник сюит (СИ)"

Автор книги: Петр Киле

2

Дача княгини Вяземской. Княгиня на террасе высоко над морем пишет письмо мужу; слышны детские голоса и звонкий смех Пушкина.

 
             К н я г и н я
В одну минуту горести забыв,
С детьми он, словно отрок милый, весел;
Стремглав бежит, хохочет до упаду,
А только что вздыхал: «Тоска! Тоска!»
Гонимый горем, он бросался в море
Иль в гротах исчезал один до ночи;
А я, как мать, волнуясь, но покорно
Ждала его у моря, жив ли он,
Боясь подумать. Между тем как солнце,
Пылая вещею личиной бога, —
А на закате Гелиос похож
На старца пламенного, лик живой…
    (Пишет, иногда проговаривая вслух.)
Он обнаружил там пещеру нимф.
Он говорит, что Еврипид писал
Трагедии свои в подобных гротах,
Что, мол, неудивительно нисколько, —
Там песнь миров слышна и гимн веков.
 

 
           Д е т с к и й  г о л о с
Ах, Пушкин, где же вы? Идемте с нами!
 

Показывается Пушкин, поводя руками в полном отчаянии.

 
Где дети? Что случилось?
 

 
                П у ш к и н
                                                Ничего.
Не беспокойтесь. Грусть напала снова.
Такая грусть, хоть плачь, пляши иль пой.
О, никогда не буду счастлив я!
 

 
                К н я г и н я
В несчастье вашем, Пушкин, больше счастья,
Чем в жизни многих смертных; вы поэт…
 

 
                П у ш к и н
Простого счастья я хочу. Я – смертный.
Я жить хочу, а на досуге петь…
 

 
                 К н я г и н я
Жениться?
 

 
                П у ш к и н
                    Мне? О, нет! Что музы скажут?
 

 
                 К н я г и н я
А, вспомнили о музах? Это лучше.
Я с ними здесь оставлю вас на время,
Сама ж с детьми отправлюсь на прогулку.
 

 
                 П у ш к и н
Я лучше спрячусь в доме, как в пещере.
Я синих далей моря не могу
Спокойно видеть, кораблей на рейде.
Не знаю, что удерживает больше
Меня на берегу.
 

 
                К н я г и н я
                               Опять побег
У вас в уме? Куда? Душа поэта
Объемлет мир…
 

 
                 П у ш к и н
                              И всюду он изгнанник?
 

 
          Ж е н с к и й  г о л о с
Посланец Феба, он повсюду дома.
 

 
                 К н я г и н я
Кто здесь?
 

 
                 П у ш к и н
                    Идите к детям. Я, пожалуй,
Вот здесь вздремну, как сам Великий Пан.
Мне странно, нынче все чего-то жду.
Свершилось в мире иль во мне, не знаю.
 

 
                 К н я г и н я
О, милый Пушкин, как боюсь за вас.
 

 
                 П у ш к и н
Нет, для меня не страшное как будто,
Скорее радостное.
 

 
                 К н я г и н я
                                  Что? Свиданье?
Надеетесь увидеться с графиней?
Безумие! Погубите ее.
Себя же вы давно уж погубили.
 

 
                 П у ш к и н
Ужель любовь погибель? Вдохновенье,
Когда и мука – песенный напев.
 

 
                К н я г и н я
Что говорила? Да поможет Феб!
                 (Уходит.)
 

Поэт усаживается за столик, достает какие-то бумажки из кармана и из книжки; задумчивый, он то и дело вскакивает, неожиданно расхохотавшись, выказывая два ряда прекрасных зубов; при этом нет-нет он слышит голоса, то музы, мелькающие перед его большими голубыми глазами, как световые образования.

 
              1-я  м у з а
Впервые вижу я его. Ужасно.
И вправду некрасив. Скорей сатир,
Кудряв и синеглаз, в рубашке белой,
Вскочил, как прыгнул, и смеется звонко.
 

 
               2-я  м у з а
И я смеюсь с ним заодно. Он мил.
 

 
                  П о э т
Да кто же здесь? Я слышу голоса,
Смеющиеся весело и нежно,
Как ласковы бывают с нами девы,
Когда мы юны, обещая счастье,
Увы, не нам.
 

 
               3-я  м у з а
                        Увы? Он слышит нас!
Но, кажется, не видит. Мы явиться
Воочию могли бы?
 

 
               1-я  м у з а
                                   Да, конечно.
Как видит он своих знакомцев в мире
Его же жизни и фантазий чудных,
Когда смыкаются и явь, и сон.
 

 
               2-я  м у з а
Пером провел он быстро по бумаге,
Схватив сейчас мой профиль, плечи, стан…
 

 
               3-я  м у з а
Что ж, покажи скорей ему и ножки,
Небось они приглянутся поэту,
И будешь явлена, какая есть.
 

 
               2-я  м у з а
Да не одна, а с вами. К жизни вызвал
Всех нас он, Мусагет, и важно весел.
 

 
                  П о э т
О, музы! В самом деле, это вы?
В мечтах я видел вас, но на яву, —
Ведь вы явились наяву, – впервые.
И я смущен, быть может, потому,
Что быть счастливым – новость для меня.
Прекрасны вы! И вечно юны, правда?
Смущен я и прозваньем Мусагет.
Зовут так Аполлона. Как бы бог сей
Не наказал меня за самомненье,
Когда бы я дерзнул сравняться с ним.
 

 
               1-я  м у з а
Он предводитель муз на Геликоне
И водит хороводы для богов.
И смертных любит он, как Прометей,
И музам он велит сходить на землю,
Где предводителя находим мы,
Иль он находит нас, по воле Феба.
 

 
                   П о э т
Я Мусагет? Служить я не умею.
Свобода – мой закон. Но вам, о, музы,
Я предан всей душой с лицейских лет.
 

 
                1-я  м у з а
Вы предводитель; музы вашей воле
Послушны.
 

 
                    П о э т
                      В самом деле? Значит, я,
О, музы, с вашей помощью взлелеяв,
Мой поэтический побег могу
Свершить?
 

 
                 1-я  м у з а
                     Туда, откуда мы?
 

 
                     П о э т
                                                    Возможно?
Не в Грецию, встающую от рабства,
Ее сынов я навидался здесь.
Кумир их не свобода, – власть и злато,
С предательством народа и идей,
Высоких, чистых, как везде в Европе.
Куда ж бежать? Где мой приют заветный?
 

 
                  2-я  м у з а
В обители трудов и вдохновений,
В деревне.
 

 
                      П о э т
                    Как! В деревне? Это сон!
 

 
                  1-я  м у з а
Но в чем же суть гонений и вины?
В стихах пленительных, как сон весенний
О счастие, о славе, о любви?
 

 
                 2-я  м у з а
С призывом покарать порок на троне.
И страха не избыть царям отныне,
Вот Мусагет в цепях, как Прометей.
 

 
                Х о р  м у з
     Свободы сеятель беспечный,
          Как пленник вечный,
     Что сбросил груз цепей,
          Опасен для царей.
     И, кроме внутренней свободы,
     Что у поэта от природы,
      Как вдохновенье и любовь,
      Что в сердце вспыхивает вновь,
          Нет счастья и отрады
          И выше нет награды.
 

В сиянии света исчезают музы, поэт словно просыпается.

3

Дача Воронцовых. Кабинет графа. Александр Раевский и графиня Елизавета Ксаверьевна.

 
             А л е к с а н д р
           (роясь в бумагах)
Простите, ради Бога! Я сейчас.
 

 
              Г р а ф и н я
Да не спешите. Отпущу я вас
Лишь после чая. Времени хватает.
 

 
             А л е к с а н д р
А Пушкин будет?
 

 
              Г р а ф и н я
                                 Прямо и скажите,
Что с ним хотели свидеться. Есть вести
Из Петербурга? Да? Худые? Арест?
          (Умоляющим голосом.)
Я знаю, вам нельзя мне говорить.
Все в тайне сохранить я обещаю.
Мне просто надо знать, быть в курсе дел.
Мишель показывал свое письмо.
 

 
            А л е к с а н д р
К министру? Графу Нессельроде?
 

 
              Г р а ф и н я
                                                          Да.
 

 
            А л е к с а н д р
Так, значит, вам известно обо всем?
И тайны нет из обращений графа
К министру с предложеньем удалить
Поэта из Одессы?
 

 
              Г р а ф и н я
                                 Да, в его же,
Как утверждалось, интересах. Так ли?
 

 
            А л е к с а н д р
Вы в курсе. Значит, тайны из ответа
Нет нужды делать мне, и, я надеюсь,
Его сиятельство простит меня.
Но все должно остаться между нами.
Помимо заключения, о чем
И Пушкин будет знать. Пускай узнает.
 

 
               Г р а ф и н я
Я поняла. Все будет между нами.
 

А л е к с а н д р. Хорошо. (Вынимает письмо из папки.) Граф Нессельроде сообщает графу: «Я подал на рассмотрение императора письмо, которое ваше сиятельство прислали мне, по поводу коллежского секретаря Пушкина. Его величество вполне согласился с вашим предложением об удалении его из Одессы…»

Гр а ф и н я. Вот как!

А л е к с а н д р."… об удалении его из Одессы, после рассмотрения тех основательных доводов, на которых вы основываете ваши предложения, и подкрепленных в это время другими сведениями, полученными его величеством об этом молодом человеке".

Г р а ф и н я. Другие сведения?

А л е к с а н д р (с усмешкой). «Все доказывает, к несчастью, что он слишком проникся вредными началами, так пагубно выразившимися при первом вступлении его на общественном поприще. Вы убедитесь в этом из приложенного при сем письма, его величество поручил переслать его вам…»

Г р а ф и н я. Где оно? Читай, прошу тебя!

А л е к с а н д р. Это и вовсе тайна, Лиза.

Г р а ф и н я. Тсс! Все в тайне и останется.

А л е к с а н д р (с сарказмом). Условились. Из перехваченного письма Пушкина к одному из товарищей по Лицею приводится невнятный отрывок: «… читая Шекспира и Библию, святый дух иногда мне по сердцу, но предпочитаю Гете и Шекспира. – Ты хочешь знать, что я делаю – пишу пестрые строфы романтической поэмы – и беру уроки чистого афеизма… Система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но к несчастью более всего правдоподобная».

Г р а ф и н я. Это же всего лишь шутка! Он с увлечением читает и Коран. Что он – мусульманин?

А л е к с а н д р. Если у Пушкина потребуют объяснений, может быть, он сумеет оправдаться. Но как признаться в том, что сам государь император читает чужие письма?

Г р а ф и н я. Что же с ним решили сделать?

А л е к с а н д р (свысока). «Вследствие этого его величество, в видах законного наказания, приказал мне исключить его из списков чиновников министерства иностранных дел за дурное поведение.»

Г р а ф и н я. За дурное поведение! Он свободен?

А л е к с а н д р (с увлечением)."… впрочем, его величество не соглашается оставить его совершенно без надзора на том основании, что, пользуясь своим независимым положением, он будет, без сомнения, все более и более распространять те вредные идеи, которых он держится, и вынудит начальство употребить против него самые строгие меры."

Г р а ф и н я. Пушкину снова грозят Сибирью? Так, какое заключение, Александр? Мне кажется, я вижу Пушкина на берегу. Княгиня Вера Федоровна уверяла, что он пропал. Уехал за море. Утонул.

А л е к с а н д р (строго и даже величаво). «Чтобы отдалить по возможности такие последствия, император думает, что в этом случае нельзя ограничиться только его отставкою, но находит необходимым удалить его в имение родителей, в Псковскую губернию, под надзор местного начальства. Ваше сиятельство не замедлит сообщить г. Пушкину это решение, которое он должен выполнить в точности, и отправить его без отлагательства в Псков, снабдив прогонными деньгами.»

Г р а ф и н я. Все же его величество поступил с ним милостиво. В Одессе Пушкин никак не мог остаться, как уповал, на свободе. Но кого ты разыгрывал – графа Нессельроде?

А л е к с а н д р (близко подходя к графине). Царя скорее. Я Александр. Мне кажется, я заслужил больше, чем поцелуя, с которым ты медлишь, Лиза.

Г р а ф и н я (целуя его). Ты становишься очень уж навязчивым.

А л е к с а н д р. Иначе нельзя. Иначе – преуспел бы мой соперник.

Г р а ф и н я. Пушкин разве не твой друг?

А л е к с а н д р. Только не в отношении тебя. Я сейчас уеду. Дела. А до Пушкина пусть дойдет лишь слух. Распоряжение графа из Симферополя не замедлит поступить. Надеюсь на твое благоразумие, Лиза.

Г р а ф и н я. Да, конечно. Он здесь уже, в саду. Скажи ему все сам.

Выходят из дома; Пушкин, заметавшись, сбегает вниз, к морю.

4

Тропинка по склону горы высоко над морем. Княгиня Вяземская и Пушкин поднимаются на гору, где идет большая дорога.

 
                К н я г и н я
Вы нынче слишком уж спокойны, Пушкин.
Вчера-то с дачи Воронцовых, страх,
Вы прибежали без перчаток, шляпы,
Растерян, как безумный.
 

 
                 П у ш к и н
                                             Неужели?
 

 
                К н я г и н я
С графиней попрощались или нет,
Я не пойму.
 

 
                 П у ш к и н
                      Вчера? Или сегодня?
 

 
                 К н я г и н я
Нет, ночью.
 

 
                  П у ш к и н
                       А, со зла попали в точку.
 

 
                  К н я г и н я
Со зла? С досады, может быть. И что же?
А, впрочем, все узнаю без нужды.
Да знаю. Чувство ваше, возрастая,
Уже пугает не на шутку нас,
Замужних, я хочу сказать; отрады
В игре уж нет, достигнута ведь цель:
Поэт у ног.
 

 
                  П у ш к и н
                      О ней и о других
Подумаю в тоске или смеясь
Я после. Ныне полон нежной грусти,
Вы знаете, к кому? Княгиня, к вам.
Мне грустно расставаться с вами, словно
Вы мать мне иль сестра и верный друг.
И, кажется, я не был в вас влюблен,
Но грусть разлуки с вами тяжелей,
Как если бы любил с тоской и страстью.
Не странно ли? Но в чувствах я своих
Не ошибаюсь.
 

 
               К н я г и н я
                           Верю, потому что
И мне вас будет не хватать у моря,
Столь переменчивого, точно вы,
Неукротимого в порывах бурных
И нежного в лазури и покое.
 

П у ш к и н. Пора прощаться. Мне велено ехать прямо в Псков по данному маршруту, не сворачивая в сторону ни на шаг, в чем дал подписку, иначе бы приставили жандарма. На прогон к месту назначения по числу верст 1621 на три лошади выдано мне денег 389 рублей и 4 копейки. А там я должен прежде всего явиться к губернатору. Грусть, тоска!

К н я г и н я. Я прощаюсь с вами, Пушкин, и целую вас со всей нежностью матери, сестры, друга и желаю одного, чтобы вас встретила также ваша мать.

П у ш к и н. Прощайте, милая, божественная Вера Федоровна! Мне бог послал вас, чтобы я не наделал еще больших глупостей. Я всегда относился к князю Вяземскому, как к холостяку, будучи сам одинок и свободен, а теперь он в моих глазах – с вами и детьми – вырос в большую силу.

К н я г и н я. Женитесь и вы, Пушкин.

П у ш к и н. В неволе жениться – вдвойне закабалиться.

К н я г и н я. О, Пушкин! (Спускается вниз.)

 
                 П у ш к и н
       Прощай же, море! Не забуду
       Твоей торжественной красы
       И долго, долго слышать буду
       Твой гул в вечерние часы.
 

Поэт усаживается в коляску, и она уносится.

5

Михайловское. 11 января 1825 года. Кабинет поэта. Ночь. Пушкин, проснувшись, прислушивается к шорохам утра.

 
              П у ш к и н
Как чуток сон мой в эту ночь! Все мнится
Беспечный дальний звон, как бы с небес,
Звук колокольчика и скрип полозьев, —
Там кто-то едет с думой обо мне?
 

Звон колокольчика прямо у дома.

 
Не сон уж это. Въехали в ворота,
А лошади несутся, у крыльца
Не встали, мимо пронесли, в сугробах
Завязли наконец. Желанный гость?
Или жандарм? Да буду рад и черту.
    (Выбегает, едва одетый.)
 

 
         Г о л о с  П у ш к и н а
О, Пущин! Это ты? Товарищ мой!
Мой друг бесценный!
 

 
           Г о л о с  П у щ и н а
                                       Пушкин, в дом скорее!
Простудишься еще. Да это я!
 

 
         Г о л о с  П у ш к и н а
Арина Родионовна моя.
 

Входят Пушкин и Иван Пущин; друзья молча приглядываются, словно погруженные в общие воспоминания детства и юности, прежде чем вполне всплыть в настоящем.

 
              П у щ и н
Переменился ты, пожалуй, мало.
Вот только бакенбардами оброс,
И, кажется, они тебе пристали;
И некая серьезность…
 

 
             П у ш к и н
                                       Взрослость, милый.
 

 
               П у щ и н
Еще бы нет, а живость прежняя
В улыбке и в движеньях, юн душой,
Как вынес все, и новые гоненья,
И одиночество в глуши лесов?
 

 
              П у ш к и н
Нет худа без добра. Отец устроил, —
При мнительности, свойственной ему, —
Такую встречу здесь, что я чуть в крепость
Не угодил – иль волею отца,
Иль сам, к властям с прошеньем обратясь.
 

 
               П у щ и н
И как же так с отцом ты не поладил?
 

 
              П у ш к и н
Ну, слава Богу, обошлось, и вскоре
Один остался, с нянею моей,
Невольно радуясь уединенью,
Чего страшился в новой ссылке я
Ведь более всего. Явились музы.
Здесь в тишине их голоса слышней,
И ныне я живу, трудясь усердно.
 

 
                П у щ и н
Да, да, твоя серьезность от трудов.
Не впал в унынье, а возрос душой.
Рад за тебя. Ты богатырь, мой друг.
 

 
               П у ш к и н
Мне жаль, сестры со мною нету рядом.
Она хотела здесь остаться, ссылку
Мою делить; но согласиться я,
Конечно же, не мог. Но здесь соседки
         (Вскакивая на ноги.)
Есть милые. Поедем к ним.
Все будут очень рады, ну, как няня.
 

 
                П у щ и н
Постой же! Нет, мне в ночь уж ехать должно.
Ведь так я не успею наглядеться,
Мой милый, на тебя, наговориться
От сердца полноты. Звучит пускай
Сентиментально – не беда.
 

 
                П у ш к и н
                                                 И правда!
Скажи, один из лучших лицеистов,
Ты вышел в гвардию, о чем не смел
Я даже и мечтать…
 

 
                 П у щ и н
                                  О чем ты, Пушкин!
 

 
                П у ш к и н
Блестящий офицер-артиллерист
В зените славы и побед у женщин
В отставку – ладно, то понять возможно,
Жениться, путешествовать, а, нет, —
Идет в судьи, как разночинец бедный.
Что это значит? Объясни, мой друг.
 

 
                 П у щ и н
Мне больше о тебе услышать надо,
Когда ты собеседников лишен.
 

 
                П у ш к и н
Когда ты неподкупен, чист и горд, —
Таков ты был, таков и есть, как прежде, —
Туда, где лихоимство пышным цветом
Цветет от века на Руси, – зачем?
Быть гласом вопиющего в пустыне?
 

 
                П у щ и н
Ты сам себе ответил, милый мой.
 

 
               П у ш к и н
Какую цель высокую имеешь,
Чтоб сделать славным темный сан?
 

 
                П у щ и н
Служение отечеству – вот цель.
Я с нею в жизнь вступал и с ней иду.
 

 
               П у ш к и н
Да, необыкновенное здесь есть.
Не отвечай, любезный Пущин, если
Не хочешь иль нельзя. Я, может быть,
По многим глупостям моим не стою
Доверья твоего.
 

Пущин молча целует поэта, и они, обнявшись, кружат по комнате, чтобы перевести дух.

 
                 П у щ и н
                               Конечно, я
Сейчас хотел во всем тебе признаться,
Прекрасно зная мысли все твои,
Согласные с моими, с общим делом.
Но ты в отъезде был как раз.
 

 
                П у ш к и н
                                                   Когда?
Уж вскоре после выпуска? Коварный!
Что тайну держишь от меня, легко
Мне было догадаться.
 

 
                 П у щ и н
                                          Я подумал,
Подвижность нрава, разные знакомства
Твои для дела могут быть опасны.
А, главное, я говорил тебе:
Ты сам без тайных сборищ действуешь
Для дела для благого лучше всех.
Стихи твои ходили по рукам,
Сердца воспламеняя, сбор трубя…
И первый пострадал ты. И страдаешь.
 

 
                П у ш к и н
Теперь за строчку глупого письма
Об атеизме.
 

 
                  П у щ и н
                      Как! Вольтера слава
Тебя ведь не прельщала, мнится мне.
 

 
                 П у ш к и н
Нет, милый, с Богом я почти на «ты».
Единый, всемогущий. Явлен в мифах,
Как боги Греции. Он образ мира.
Все это ведь поэзия одна.
Бессмертие души волнует больше.
Сомненьям есть резон. Но отрицать —
Еще ведь хуже. Ничего? Лишь горстка
Рассеянного пепла во Вселенной?
 

 
                 П у щ и н
            (подмигивая)
Да, утешительного мало в  том.
 

 
                П у ш к и н
А если верить детски, тоже странно:
Зачем земная жизнь была дана?
Зачем сей миг, когда душа бессмертна?
И буду ль помнить я земную жизнь
Мою, разлучен с нею навсегда?
Или в беспамятстве я кану в вечность,
Носясь в ней дуновеньем ветерка?
Итог, поди, все тот же?
 

 
                 П у щ и н
                                           Может быть.
В религии я вижу лишь возможность
Добра.
 

 
                 П у ш к и н
             И зла, когда добра все ищут.
 

 
                  П у щ и н
А кто ко злу стремится понарошке?
 

 
                П у ш к и н
Таких немало. Кроме Сатаны.
 

 
                  П у щ и н
Вот чем живешь!
 

 
                П у ш к и н
                               Как всякий человек.
 

 
                  П у щ и н
За то ж гоним? Все вынес и поднялся…
 

 
                П у ш к и н
Поэзия, как ангел-утешитель,
Спасла меня, и я воскрес душой.
 

 
                  П у щ и н
О, высоко поднялся ты как личность
И как поэт, – я с трепетом священным
Тебя не узнаю. Пусть тайн не будет.
Недавно в наше общество я принял
Рылеева. Теперь он среди нас
Один из главных. Мог бы и тебя
Привлечь, когда и так ты с нами, Пушкин;
Когда бы не сидел ты под надзором.
 

 
               П у ш к и н
Спасибо за доверье, славный Пущин!
И ты, быть может, прав. Но с вами я,
О, други!
 

 
                 П у щ и н
            (выглянув в окно)
                  Гость бредет к тебе какой-то.
 

 
                П у ш к и н
           (меняясь в лице)
Где Библия моя?
 

 
                  П у щ и н
                                  Да кто же он,
Что ты вдруг присмирел, как школьник?
 

 
                 П у ш к и н
                                                                   Разве?
Духовный пастырь мой. Любезен он
И деликатен. Библию читаю,
Как и Коран, я сам охотно. Но
Примерным быть мне не мешает.
 

 
                 П у щ и н
          (с усмешкой подмигивая)
                                                               Ясно.
 

Входит настоятель Святогорского монастыря Иона.

И о н а. Ради Бога простите, Александр Сергеевич. У вас гость. Слухом земля полнится. Говорят, Пущин. Думаю, какой Пущин? Не мой ли хороший знакомый генерал Пущин, которого давно не видел.

П у щ и н. Надворный судья Московской уголовной палаты Иван Иванович Пущин. Будучи по делам в Псковской губернии, заглянул проездом к лицейскому другу. Не нарушил ли я каких-либо установлений, батюшка мой?

И о н а. Милостивый государь мой, я не полиция. А дружеские чувства и расположенье я очень ценю. И к Александру Сергеевичу захожу не столько по долгу пастыря, хотя и это священно, а по исключительному дружескому расположению.

Н я н я (заглядывая в дверь). Не угодно ли, батюшка, откушать чаю с ромом? Во дворе-то мороз.

И о н а. С мороза-то, пожалуй, и будет хорошо. Так я пойду к Арине Родионовне, чтобы не мешать вашей беседе. (Уходит.)

П у щ и н. Это посещение из-за меня. Боюсь, накликал на твою голову новую беду.

П у ш к и н (расхохотавшись). Перестань! Теперь ты смиренника изображаешь. Иона и без того бывает у меня. Я поручен его попечению. Что говорить об этом вздоре.

П у щ и н. Меня предупреждал Александр Иванович Тургенев. Когда он был в Москве, на балу я подсел к нему и спрашиваю, не имеет ли он каких-нибудь поручений к Пушкину, потому что я в январе буду у него. "Как! Вы хотите к нему ехать? Разве не знаете, что он под двойным надзором и полицейским, и духовным?" – "Все это знаю, – говорю, – но знаю также, что нельзя не навестить друга после пятилетней разлуки в теперешнем его положении, особенно когда буду от него с небольшим в ста верстах. Если не пустят к нему, уеду назад." – "Не советовал бы, впрочем, делайте, как знаете", – прибавил Тургенев. Я и ехал к тебе ночью.

П у ш к и н. Милый, добрый Тургенев, один из моих ангелов-хранителей! Я подозреваю, что меня могли отправить в новую ссылку куда угодно. Ни графу Нессельроде, ни императору Александру не могло придти в голову вернуть меня под Петербург, в имение моей матери. Не Тургенев ли с Жуковским хлопотали о моем нынешнем уединении, как о переводе из Кишинева в Одессу, под начало просвещенного вельможи графа Воронцова, который оказался вандалом и мелким эгоистом?

П у щ и н. Если бы ты ухаживал за моей женой, будь я женат, и разразился эпиграммой, разящей, как клинок, боюсь, я прослыл бы тоже вандалом и мелким эгоистом в твоих глазах.

П у ш к и н (хохочет). Ай да молодец! Вымыл мне голову.

Дверь открывается; Иона раскланивается, с добродушной улыбкой трогая бороду, и уходит.

П у щ и н. А глаза-то у батюшки заблестели.

П у ш к и н. А теперь мы почитаем комедию Грибоедова "Горе от ума", коли никак не можешь мне оставить рукопись.

П у щ и н. И стихи твои.

П у ш к и н. И пить вино…

П у щ и н… до ночи, когда мне в путь.

П у ш к и н. Как бы тебе не устроили засаду и не препроводили прямо в крепость, а то в Сибирь.

П у щ и н. Сия чаша, наверное, нас не минует.

П у ш к и н. Ах, неуместная шутка! (Разливая вино.) Поднимем стаканы, содвинем их разом! Да здравствуют музы, да здравствует разум!

П у щ и н. Ты заговорил стихами.

 
                  П у ш к и н
        Ты, солнце святое, гори!
        Как эта лампада бледнеет
        Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!