Текст книги "Мертвые Ив (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)
Глава 5
Не оглядывайся назад
Оранжевое свечение распространилось над горизонтом и разогнало серую мглу пурпурного неба над нами. Джоэл и я сползли по склону, идущему вдоль нашего дома, на задний двор, где был открыт внешний вход в подвал.
Муж поднял кулак вверх и глазами предупредил меня остановиться. Я кивнула. Вокруг тишина. Мы двигались по краю темных пятен, пока я собирала все свое мужество. Правильное ли решение мы приняли? Мы могли подождать у мешков с песком, пока они не опустели бы, и убить ублюдков, когда те попытались бы пройти внутрь. Может быть, еще не поздно было вернуться.
Мы завернули за последний поворот, и я последовала за мужем шаг в шаг, пока мы подходили к небольшим окошкам, расположенным по периметру подвала. Мотыльки отскакивали от широкой линзы моего фонаря как попкорн от раскаленной сковородки. Осколки стекла стали хрустеть под нашими ботинками, когда мы приблизились к окну под прикрытием террасы, находящейся над нами на сорок футов выше.
Спина Джоэла напряглась. Потом он втянул полные легкие воздуха и испустил пронзительный свист. Я сжалась. Мои глаза устремились за наши спины, ожидая, что тени скользнут по заднему двору и нападут на нас.
Он прокричал в дыру:
– Привет.
Жаба прохрипела брачную песню из густой осоки, окружающей лес.
– Выходите! – прокричал муж.
Кузнечики звонко ответили им из зарослей травы.
– Выходите немедленно, или я сожгу все здесь к чертям.
Ага, как же. Как будто я позволила бы ему сделать это. Прошло несколько минут. Темнота внутри осталась неподвижной. Создания летней ночи трещали вокруг нас.
Джоэл поймал мой взгляд.
– Помнишь план?
Да. План, с которым я не соглашалась. План, согласно которому он отправлялся за угрозой, если она не выходила к нам. План, согласно которому я оставалась снаружи на страже. Я отдала ему фонарик. Я растеряла все свои аргументы еще в доме. Дальнейшее препирательство ничего бы мне не дало.
Он взял фонарик и полез в узкое окошко, исчезая в темноте подвала.
Я бросила взгляд на бассейн. Это была часть плана, которую я ненавидела больше всего. Если он не вернется через несколько минут, я должна была бежать. Уезжать. И не оглядываться назад.
Грохот прошелся эхом по кафельному полу подвала. Я никогда не была хороша в следовании приказам.
Я ступила на подоконник и поискала свет от его фонарика. Но там была только смоляная чернота.
– Джоэл? – один удар сердца. Два.
Почему мы не взяли два фонарика? Даже несмотря на спешку, мы должны были спланировать все лучше. Я сделала прерывистый вдох. Непривычная тяжесть жилета сковывала мои движения, когда я стала медленно продвигаться вдоль стены, выставив вперед одну ногу. Затхлый запах подвала нес в себе нотку горечи. Металла. Крови.
Я уже собиралась открыть рот и произнести имя Джоэла. Но из моего рта вырвался только беззвучный вздох. Мой ботинок задел что-то. Металл звякнул в темноте.
Его фонарик. Источник грохота.
Мои мышцы напряглись, как только я остановилась. Я успокаивала свое дыхание и выжидала, пока отголоски грохота затихнут, проносясь через подвал.
Шорох донесся из следующей комнаты. Комнаты, в которой была лестница.
– Джоэл?
Силуэт мужчины освещал дверной проем. Как это было возможно, чтобы он светился? Сгорбившись, он провел клешнями по рту. Черная кровь пульсировала под мерцающей кожей, которая растянулась, как у насытившегося клеща. Его голод был настолько ощутим, что, казалось, питал силу его свечения.
Он повернул голову направо. Потом налево. Мог ли он видеть меня? Я крепче сжала карабин. Подняла оружие на уровень своей челюсти. «Черт, где же Джоэл? Если я начну пальбу, то могу случайно попасть в него». Винтовка клацнула в моей руке.
Человек-тля присел на задние конечности и наклонился вперед, протянув клешни ко мне.
Мой палец был скользим от пота рядом со спусковым крючком. Он подбирался все ближе. Я ждала.
В нескольких футах от меня человек-тля раскрыл свои челюсти и сплюнул отвратительную жижу себе на грудь. Его тело задрожало. Затем он сильно ударил предплечьями и испустил пронзительное жужжание. Звук был головокружительным. Я покачнулась дезориентированная.
Он сделал выпад в мою сторону угрожающим движением, стараясь схватить мое тело. Я оттолкнулась от него ногами и упала на спину, затылком больно ударившись о плитку. Чертов жилет не позволял нормально двигаться. Жук воспользовался моим неловким копошением и щелкнул своей опасной челюстью у меня перед лицом, капая жидкостью, похожей на кленовые сироп, на мои щеки. Острый кончик языка, выскользнувший из его рта, стал резать мой жилет на полоски.
Каким-то образом, во время падения у меня получилось расположить дуло карабина под его челюстью. Мой палец сделал последнее движение на спусковом крючке. Я сильно нажала. Отдача волной срикошетила по моим ребрам, и безжизненное тело распласталось на мне.
Я лежала на спине, онемевшая и пытающаяся сморгнуть запекшуюся кровь, которая стекала в мои глаза.
– Джоэл! – я подавилась этим криком. «Пожалуйста, ответь. Пожалуйста, будь в порядке».
Медленный поток крови человека-тли стекал по моей шее к затылку, пропитывал волосы на моей голове, находя себе путь к моей спине сквозь жилет. Это была просто кровь. Она не могла меня заразить.
Я, напрягшись, оттолкнула тело, откатила его с рычанием.
– Джоэл! – крикнула я громче в этот раз.
– Иви? – его шаги стали приближаться в ускоренном темпе.
Сковывающий ужас покинул мои мышцы, и это позволило мне расслабиться. Я прикрыла глаза тыльной стороной ладони.
– Иви, – его руки ощупали мое тело. – Иви. Черт… слава Богу, ты в порядке. Прости меня. Я уронил чертов фонарик. А потом гаденыш ударил меня и вырубил. Иви, прости меня.
В голосе мужа чувствовалось напряжение и глубина его любви – он был моим существованием. Было очень больно понимать и осознавать, что один укус мог украсть его у меня.
– Был только один?
Джоэл повернул голову, его глаза прорезали темноту, рассматривая скрытый в тени труп, лежащий сбоку от меня.
– Да.
– Мы уезжаем, – я обхватила его челюсть рукой и поймала его взгляд. – Мы пакуемся и отправляемся к моему отцу.
Дом моего отца находился на озере Помм де Терр и был в трех часах езды. Он был изолирован, стоял на озере, и его было легче защищать. Он был безопаснее.
Муж протянул свою руку мне и помог подняться на ноги.
***
Мы бы не уехали, пока не обезопасили дом, над которым так тяжело работали, чтобы назвать его своим домом. Мы надеялись когда-нибудь вернуться. Мы не говорили, пока трудились в ночи, упаковывая наши вещи и закрывая уязвимые точки входа.
Рано утром я стояла у кухонного окна и наблюдала за каплями дождя, падающими на поверхность бассейна. Джоэл прислонил кусок фанеры к стене и ждал, пока я отойду. Осталось заколотить последнее окно.
Я отошла в сторону.
– Что еще осталось погрузить в джип?
Он поднял фанеру и установил на окно.
– Ты забрала последнюю зимнюю одежду?
– Да. Только одежду из нашего шкафа.
Его глаза устремились вверх по лестнице. Мы хранили большую часть сезонной одежды наверху, на чердаке, но ни один из нас не хотел идти наверх.
– Ты знаешь, что нам нужно будет попрощаться с их комнатами, – сказала я. – С их вещами.
Он отвел взгляд и принялся прикручивать фанеру к окну. Холодок пробежал по моему позвоночнику. Я знала, что если не поднимусь туда, то никогда не обрету спокойствия.
Джоэл вкрутил последний болт и оперся о доску.
– Я знаю.
Темные круги образовались вокруг его глаз. Мы не говорили о предыдущей ночи. Так же, как мы не говорили о последней ночи, проведенной с нашими «А». Когда Анна испустила последний вздох, каким-то образом, я поднялась на ноги и вышла из комнаты. Я скользнула в нашу постель и в свое отчаяние на два месяца. Я не должна была бросать его, чтобы он заботился об их телах в одиночку. Я знала, что морги отказали ему. Слишком много было тел. Слишком сильный страх был перед заражением. Но я оставалась в кровати, скованная темнотой своей депрессии.
Мое горло сдавило. Я попятилась от его подавленного взгляда. Его голос раздался, словно издали.
– Не делай этого. Не погружайся в то место снова.
Он кремировал наших малышей на заднем дворе. Я помнила вьющийся столб от костра, который было видно с моей кровати, и дым, заполнивший террасу на несколько часов, словно насмешка Танатоса (прим. Танатос – термин, используемый для обозначения влечения к смерти. В древней мифологии Танатос – это бог смерти). Воплощение смерти.
Мое сердце билось в клетке из ребер, словно хотело вырваться. Метательные ножи, подаренные Джоэлом несколько лет назад, могли бы утихомирить его. Я фантазировала, как прокалываю пульсирующую штуку в моей груди при помощи шести дюймов высокоуглеродистой стали. Под правильным углом между двух ребер я бы ударила по ручке ножа быстро и сильно.
– Иви. Перестань, черт возьми. Мы скорбели по-разному. И делать это поодиночке было нашим способом, – муж схватил меня за плечи и заставил посмотреть на себя.
Я с трудом сглотнула комок в горле.
– Оке-ей, – я ненавидела то, как слабо звучал мой голос.
Он притянул меня к своей груди и прижал губы к моей макушке.
– Поэтому тебе нужно собраться. Затем мы поднимемся туда и попрощаемся. Потом, Иви? – он поддерживал меня своим взглядом и не отводил его. – Мы не будем оглядываться назад.
Его руки опустились, и он покинул комнату.
***
Я ухватилась за перила внизу лестницы и пыталась подготовить себя к комнатам наверху. Картинки-воспоминания наполнили меня. Нарисованная трава тянулась к пушистым облачкам в небе и делала ярче комнату Анны. Сверкающие бабочки свисали с потолка вокруг ее кровати с четырьмя колоннами, наполняя красотой и очарованием комнату, отображающую дух хозяйки. Комната Аарона была темным контрастом, с потолком и стенами, выкрашенными в черный. Верхняя часть кратера на нарисованной луне тянулась через весь потолок, переходя на всю стену. Вся поверхность луны была выкрашена флуоресцентной краской и светилась в темноте.
Вид их комнат заставил мой желудок скрутиться и послать в горло волны тошноты. Я стерла пот со лба и резко подскочила, когда Джоэл коснулся моей спины.
– Ты готова? – его голос был слабым.
Я переплела свои пальцы с его и сжала их. Мы посмотрели наверх и начали наш подъем. Я сосредоточилась на хороших воспоминаниях, таких, как мои «А» на балконе, украшенном гирляндами к Рождеству. Они прятались там, прижавшись к полу, и шпионили за Сантой внизу, которым был Джоэл с подушками, спрятанными в костюм Санты.
Мы достигли развилки в коридоре, и он повернул меня в сторону комнаты Анны. С окнами, заколоченными снаружи, комната была наполнена незнакомыми тенями. Должно быть, он заколотил их неделями ранее. Муж прошептал мне прямо в ухо:
– Все хорошо.
Я подчерпнула из него силы и заставила себя ступить в комнату. Кровать стояла в центре. Разобранная, с голым матрасом, который был душераздирающим напоминанием его вечной пустоты. Я открыла шкаф и провела пальцами по подолам ее платьев. Рюши и кружева, и ленты всех цветов. Ее любимая кукла сидела на полке и смотрела в никуда.
Воздух вокруг сжал мою грудь. Я захрипела и попятилась от шкафа. Его руки сжали мои.
– Ты должна дышать, дет-а. Делай глубокие вдохи.
Я последовала его совету и вырвалась из его рук.
– Джоэл, мы здесь не только ради меня. Мы делаем это вместе. Я держу себя в руках, хорошо?
Он кивнул и потянулся за моей рукой.
В комнате Аарона я боролась со страхом быть закрытой там навсегда. Черные стены словно давили на меня. Неделями невидящие солнечного света, луна и галактика больше не светились. Джоэл передал мне маленький фонарик из мешочка с его монтажного ремня. Я подошла к кровати и прошлась лучом света по изголовью. Я не нашла то, что искала.
Он подошел ко мне сзади и сказал, словно боролся с собой:
– Буйи здесь нет.
Я посмотрела на него. Я знала ответ, но все же спросила:
– Где медведь?
– Он… он с… О, Боже, Иви… – муж уронил свое лицо в ладони и медленно сполз по стене.
Я упала на колени и схватилась за него. Прижавшись к его широким плечам, я впитывала вибрации его всхлипов. Боль в сердце взорвалась во мне огромной тяжестью.
Я не знала, как долго мы цеплялись за тени, затемняющие эту комнату.
– Я рада, что Буйи с Аароном. Он любил этого мишку.
– Я знаю, Иви, Господи, я знаю.
Мы постепенно встали, помогая друг другу подняться на ноги. Потом спустились с верхнего этажа в последний раз и ни разу не оглянулись.
***
В гараже Джоэл и я уставились на джип. Анна и Аарон звали его «джип-попрыгун». С подвеской высотой пять дюймов и грязевой решеткой для радиатора, дети катались в нем как в парке развлечений, подпрыгивая и хохоча.
Когда сборы закончились, и дом был заперт, я посмотрела на Джоэла.
Он поднял два больших туристических рюкзака, стоящих перед ним, показывая один мне.
– Что хочешь делай, но не потеряй это.
Ожидая ощутить где-то тридцать фунтов веса (прим. ок. 14 кг), я взяла один рюкзак и не была удивлена.
Муж остановил свой взгляд на моих глазах.
– Он содержит все, что нужно для выживания. Если что-нибудь случится со мной, если мы разделимся… или хуже… ты хватаешь его. Поняла?
Я закинула его на спину. С моими пятью футами с небольшим это смотрелось неуместно, но я выпрямилась.
– Хорошо, я поняла. Как страховой полис моей жизни.
Муж улыбнулся:
– Точно.
После загрузки рюкзаков в джип мы подняли гаражные двери. В салоне я подключила свой mp3 к стереосистеме и настроила свой панк-рок плейлист.
Джоэл выехал из гаража и запер дверь. Когда он запрыгнул в джип, из динамиков звучала тема из альбома «NOFX» (прим. NOFX («НоЭфЭкс») – панк-группа из Лос-Анджелеса, Калифорния, образованная в 1983 г.). Цепляющий ритм песни успокаивал мои разбитые нервы. Мне нужен был этот задор.
Муж вывел джип к концу подъездной дорожки и остановился. Я не покидала дом с того дня, как привезла моих «А» домой, когда они заболели. Это был их последний школьный день.
Два месяца изоляции. Я не знала чего ожидать. Дважды я сражалась с насекомым и победила. Что, если я уже использовала всю свою удачу?
Муж покусывал нижнюю губу, его веки прикрыли глаза, когда он скользил руками по своим перчаткам. Он научил меня всему, что я знала о самообороне. И, тем не менее, он запорол свой первый бой с жуком. Может быть, он будет удачливее в следующий раз? А в последующий? Я скрыла дрожание пальцев под своей сумкой и оглянулась на заколоченный дом. Дом, в котором мы растили наших детей.
– Останься в живых. Ищи истину, – я заставила свои губы произнести эту мантру. – И не оглядывайся назад.
Мы делали это. Мы будем в порядке. Да, мы уже были в порядке. Просто в порядке.
Группа парней начала петь. Джоэл моргнул и присоединился к ним с натянутой улыбкой, затем стал петь громче.
Я хотела бы разделить оптимизм, появившийся на его лице. Но, если честно, по спине у меня побежали мурашки. Муж выехал на улицу и стал съезжать с холма, а внутри у меня все переворачивалось.
Смерть – естественное положение вещей для рожденных, рождение же – для умерших. Поэтому горе – это нечто неотвратимое.
– Бхагавад-Гита
Глава 6
Свет вечного присутствия
Я подняла вверх свою бейсболку и опустила подбородок, чтобы позволить солнцезащитным очкам сползти вниз по моему носу. Заросшие пейзажи поглотили монотонность двориков и тротуаров. У крыльцов стояли высохшие цветочные горшки и лежали старые газеты, которые обсуждали новости наступившего конца света. Другие дома были разрушены, сожжены, в той или иной степени пострадавшие от мародерства и беспорядка.
Засоренные канализации и гниющие посевы сменили обычные летние запахи срезанной травы и гамбургеров на барбекю. И под запахом гнили скрывались разлагающиеся мертвецы.
Ничто не шевелилось за рваным флагом, распахивающейся дверью и движением детских качелей. Ничто не жило. Джоэл затормозил под затемненным знаком «стоп» и увернулся от большого пушистого комка на асфальте.
– Собака? – спросила я.
– Или койот.
Раньше было много живности. Теперь это было редкостью – увидеть кого-то, кто ходит на четырех лапах. Потому что тля питается всеми млекопитающими. Но только «счастливый» человеческий геном был восприимчив к мутации.
Ворон сидел на останках грудной клетки какого-то человека, его клюв был утоплен в кишечнике. Перевернутый скейтборд балансировал на обочине рядом с ним.
Впереди обломки забаррикадировали нам дорогу. Муж свернул на обочину и поехал через чей-то частный двор. Тут же бросились в глаза выпавшие из искореженного металла безжизненная рука и перебинтованная нога. Тело лежало в неестественной позе на двери машины. Я содрогнулась, еще больше напрягшись, когда рука Джоэла сжала моё колено.
В нашем спальном районе все всех знали и доверяли друг другу. Тем не менее, соседи, которые не погибли в своих домах или на своих лужайках перед входом, как будто бесследно исчезли в ночи. Я подумала о Джэн, прилипчивой красотке, которая продала мне сигареты, недовольно бормоча и злобно смотря на меня. Бьюсь об заклад, она использовала свое сквернословие для того, чтобы сорвать свою злость на ничего не подозревающих покупателях.
Потом подумала о Теде, пекаре у «Пигли Виггли». Его добрая улыбка и хрустящие итальянские батоны заставляли слушать его рассказы о девятнадцати внуках. Вероятно, он мутировал, а затем съел членов своей семьи, которых обожал.
Затем я усмехнулась, вспоминая мальчишку, работающего на углу в «McCoffee». Он едва мог удержать свой член в штанах достаточно долго, чтобы отдать мой эспрессо, прежде чем уединиться на парковке с девочкой-глупышкой. Окна его машины всегда быстро запотевали в такие моменты. Мне не нужно было слишком много думать, чтобы догадаться, как он умер.
– Иви, держи своё лицо закрытым. Если мы никого не видели, это не значит, что мы так никого и не увидим.
Его попытка отвлечь не сработала. Каменное здание, детская площадка и школьные автобусы заполонили мой горизонт. Знак «Отель Грэнд Иглс Вэлли» покачивался на одном конце – навязчивое напоминание о том, что происходило там.
Я провела пальцем вдоль швов ножен на моих предплечьях. Это был первый раз, когда я носила их вне тренировки. Джоэл дал мне шесть ножей. Я закрепила по два на каждой руке. У каждого было черное шестидюймовое лезвие из 1050-й высокоуглеродной стали с ручкой, обернутой прочной веревкой. Когда он подарил их мне, я изучала искусство метания. Затем он сам обучал меня метать ножи. Беспощадно повторяя, раз за разом. Но я с нетерпением ждала упражнений и прилив сил, появляющийся после каждого броска. Через несколько месяцев я уже уверенно бросала их. Каждый раз, когда лезвие выскальзывало из моей хватки и летело в горизонтальной плоскости, я чувствовала себя неуязвимой. Мои маленькие размеры теперь не имели значения.
Я согнула предплечья, чтобы проверить удерживающие ремни. Мне нравилось чувствовать их, что они находились на месте.
Джоэл зашипел. Я вовремя подняла голову от ножей, чтобы увидеть, как человек-тля катится по дороге. Муж дернул руль в сторону, чтобы не наткнуться на него, и так долго восстанавливал контроль над джипом, что нас отбросило на тротуар. Тормоза взвизгнули, когда мы врезались в троих.
Учитывая высоту нашего «Джип Рубикон» (Прим. марка автомобиля), мы подпрыгнули над двумя из трёх мутантов, от чего моё тело полетело вперед, а потом резко дернулось назад из-за ремня безопасности. Но жесткий тормоз заставил джип слегка нырнуть и отправить третьего мутанта по рампе капота. Так же быстро, как треснуло наше лобовое стекло, человек-тля вновь обрел опору и посмотрел на нас сквозь треснутое стекло.
Черная кровь пузырилась из его раны на голове, но он, казалось, не замечал этого. Он прыгнул на капот, и его горбатое тело вибрировало синхронно с его жужжанием.
Глаза человека-тли остановились на мне и больше не двигались. Он хотел съесть меня, его слюни капали из зубастого рта, стекая из открытых челюстей. Но под голодом что-то скрывалось. Что-то было в его молочного цвета глазах, которые не моргали. Там было знание. Впервые я почувствовала, что ножи «прижались» к моим рукам. Меня не волновало, кем «оно» было в прошлом, Яном или Тедом, или сексуально озабоченным парнем, продающим кофе. Он хотел съесть меня. Я потянулась к окну и обнажила клинок.
– Что ты делаешь? Закрой чертово окно.
Джоэл ударил по педали газа. Джип двинулся вперед, и я затылком ударилась о сиденье. Тля бросилась и передними конечностями ударила в хрупкое лобовое стекло. Еще больше трещин поползло по стеклу. Он удержался, его измененная рука в виде когтя зацепилась за щель.
Мы мчались два квартала, увеличивая скорость. Человек-тля просунул «руку» через открытое окно. Я провела ножом по его предплечью и ампутировала коготь. Кровь наполнила автомобиль металлической гнилью.
Мутант резко дёрнул свой искалеченный отросток назад и повис на лобовом стекле на своей здоровой конечности. Чтобы достаточно разогнаться, нам потребовалось шесть кварталов беспрепятственной дороги. Джоэл сбросил газ и заблокировал тормоза. Его предплечье ударило меня в грудь, когда инерция сбросила человека-тлю, и он упал перед нашей машиной. Муж снова нажал на газ. Мутант кричал, когда мы перекатывались через него. Потом я с любопытством наблюдала, как он перетаскивает своё тело в канаву.
Мы прибыли в Эрмитаж, штат Миссури, через три часа и с меньшим количеством проблем на дороге. Небо посветлело после дождя, когда дневной свет ослабел под наплывом сумерек. Толстые шины джипа поднимали пыль, наполненную кислой влажностью, в воздухе витал аромат земли после дождя.
Джоэл ускорился, когда мы приблизились к открытому пастбищу. Четыре человека-тли сидели на быке, который был опрокинут на спину и вывернут наизнанку. Спокойствие кормления, казалось, прервалось. Один из мутантов поднял голову от туши и стал наблюдать за нами. В конце поля корова прижималась к забору. Её большие карие глаза смотрели в никуда, она мычала и подталкивала столб головой.
Моё сердце перевернулось.
– Джоэл, мы должны…
– Кто такая корова перед вирусом? В руках людей… в когтях мутантов… пищевая цепь не изменилась.
Кроме того, наш вид потерял своё положение, как главного потребителя. Мое сердце рухнуло вниз, в область живота.
– Мы должны остановиться и посмотреть, есть ли что-нибудь, что может нам пригодиться.
Муж въехал на джипе на маленькую стоянку возле бакалейного магазина. Нетронутые стеклянные витрины нас поразили.
– Не похоже, что его разграбили.
Я издала нервный смешок.
– Да, держу пари, мы только что видели городских грабителей на том пастбище. Теперь крадут другие вещи.
Джоэл нахмурился, когда припарковал джип водительской дверью ко входу. Склонившись над рулевым колесом, он изучал небольшое пространство магазина.
– Я заглушу двигатель, пока проверю его. Готова? – он взглянул на пистолет в моей руке. – Хорошая девочка. Пять минут, хорошо?
Я кивнула, посмотрела на мрачный горизонт сквозь трещины на лобовом стекле.
Дверь машины захлопнулась, и началось ожидание. Я погрызла ноготь. Проверила пистолет. Патроны внутри. Вернулась к ногтям. «Давай же, Джоэл».
Внезапно вдалеке я услышала шум. Не просто шум. Звук двигателя.
Звук мотора в воздухе становился всё громче. Затем одинокая фигура повернула с холма на мотоцикле. Пистолет дрожал в моей руке, когда байк закатился на стоянку.
Внутри магазина мрак окутывал глубины. «Где он?» Байкер остановился рядом со мной, его глаза расширились под шлемом. «Должна ли я показать пистолет? Это его отпугнёт?»
Черты его обветренного лица сменились с напряженного шока на мягкий восторг. Затем его рот и глаза застыли. Он принял решение.
Я подняла пистолет, наставив на его грудь.
Он покачал головой.
– Открой дверь, – его голос заглушило окно.
Моя другая рука присоединилась к той, что была на пистолете, укрепив хватку и стабилизировав цель.
Он показал свои пустые руки, улыбнулся.
– Ты… ох, Господи, ты посмотри. Я не видел женщину, с тех пор как…
Его глаза были голодными.
– Я просто хочу посмотреть. Что ты хочешь? Я дам всё, лишь бы потрогать тебя.
Я перестала дышать.
Затем его рука дернулась и схватила дверную ручку. В мгновение ока Джоэл стоял позади него, замахиваясь прикладом своего дробовика. Он стукнул его по затылку. Тело байкера упало, глаза закатились.
Джоэл прыгнул за руль нашего джипа и бросил коробку с водой и упаковки пищи на заднее сиденье.
Кровь пульсировала по моим венам.
– Он умер?
Муж положил дробовик и подъехал к краю парковки, пристально глядя в боковое зеркало.
Я пристегнула пистолет к бедру.
– Все в порядке, Джоэл?
– Нет, – тяжело прошипел он сквозь зубы. – Нет, это чертовски не хорошо.
Мы выехали на дорогу и остановились. Он смотрел, не переставая, в боковое зеркало. Я посмотрела в своё зеркало, которое отразило бессознательного человека, растянувшегося на гравии.
Прошло тридцать секунд. Я постучала пальцем по карабину.
– Чего мы ждём?
Как будто по команде, лежавший человек поднял голову и потёр спину.
Джоэл ударил по газам, раскидывая камни в стороны.
– Ты не хотел оставлять его уязвимым? – сказала я через несколько минут.
– Да, хотя, не обольщайся. Если бы убийство было единственным способом его нейтрализовать, я бы сделал это без колебаний.
Тот факт, что он не просто убил его, дал мне понять, что муж не изменился.
Через несколько миль мы повернули к дороге, посыпанной гравием, и стали спускаться к озерному дому моего отца. Джоэл сказал мне, что мой отец перестал отвечать на звонки через два дня после вспышки. И я знала, если бы он выжил, он нашел бы способ связаться со мной. Меня охватила дрожь. «Он был в мутировавшей форме? Смогу ли я застрелить его, как застрелила человека-тлю в нашем подвале?»
Джоэл взглянул на мои пальцы, которые теребили протертую дыру на мои джинсах.
– Ты волнуешься.
– Да.
– Хочешь обняться? – его глаза сузились
Я хохотнула, но вышло, как фырканье.
Его рука сжала моё бедро.
– В коробках есть сигареты.
Я позволила ему увидеть моё лицо, и он снова улыбнулся. После чего я немного выдохнула и расслабилась.
В миле к северу от дома моего отца мы проехали через арочный въезд ранчо Харлин, расположившегося на восьмистах акрах. Я задалась вопросом, было ли ранчо заражено мутантами, обедающими призовыми жеребцами.
Джоэл подъехал на джипе к электрическому генератору моего отца. Двигатель завелся, зажегся свет. Я схватила дверную ручку и вспомнила слова Джоэла.
– Пулемёт, карабин, дробовик, жилет, – сказала я, как гребаный детский стишок.
Будучи уже одетой в пуленепробиваемый жилет, я отстегнула ремень безопасности и перекинула карабин, прицепленный одноточечной стропой, через плечо. Мне нравился внешний вид моего М4 (прим. американская штурмовая винтовка). Со складным ножом и 14,5 дюймовым стволом черная металлическая рама и пластиковая рукоятка делали его легким для использования. Это было оружие выбора для меня.
Когда я закрепила пистолет 40-го калибра в набедренной кобуре, муж сверкнул белыми зубами в улыбке.
– Готова?
Под тяжестью всей артиллерии я выпятила грудь.
– Ещё бы!
Он прищёлкнул языком.
– Никакого героизма, Иви.
Мы не вошли в дом. Лучший способ определить есть ли угроза внутри – это проверить наличие взломанных точек входа. Пока мы пересекали двор, я вспомнила тот день, когда Джоэл подарил мне мой первый карабин. Прежде чем он взял меня на полигон, он убедился, что я знаю, как обращаться с ним теоретически. Муж показал мне состояние винтовки при низком уровне готовности к стрельбе, как выглядит предохранитель, причины, из-за которых карабин стрелять не будет. А при высокой готовности к стрельбе – затвор передернут, ствол направлен вперед для поиска и обнаружения цели, после чего останется только нажать на курок.
Наши карабины были заряжены, когда мы стали обходить вокруг дома. Я приблизилась к углу и совершала передвижения короткими перебежками, в то время когда шла вперед. Словно отрезала по кусочку от пирога. Это позволяло мне охватывать взглядом огромную часть пространства, оставаясь при этом незаметной.
Дойдя до следующего угла дома, я спросила:
– Зачем мне пулемет и дробовик в дополнение к карабину?
Джоэл посмотрел сквозь густые деревья.
– Любой предпочтет стрелять из карабина, потому что ты можешь попасть в свою жертву с более точным и более мощным ударом. Однако, допустим, мы идем вместе, мы нацелили свой карабин в сарай и сделали несколько выстрелов… – поп, поп, поп, клик. Патроны в карабине заканчиваются. Вместо того, чтобы перезаряжать его, проще сразу же немедленно схватить имеющееся под рукой другое оружие.
Это имело смысл.
Он посмотрел на меня краем глаза.
– Твой пистолет хорош только как последнее средство, так как его можно спрятать. Поняла?
– Поняла. И дробовик тоже нужен?
Утверждение было написано на его лице.
– Да, потому что ты сможешь проделать огромную дыру в заднице почти любого существа, которое находится близко к тебе.
«Да, действительно». Мы подошли к следующему повороту. Дом казался безопасным, пока мы не завернули за последний угол.
Сидя на корточках вдоль линии деревьев, примерно в пятидесяти ярдах, нас ожидали семь… восемь… девять мутировавших людей. Под вечер они светились неоново-зеленым, как будто излучали радиоактивное поле. Я прижала приклад карабина к своему плечу и удерживала его вес в 8 фунтов (прим. 3,63 кг). Глубокий вдох заполнил мои ноздри ароматом смазки для оружия.
Тридцать патронов. Девять целей. Если бы я выстрелила точно, то могла бы воспользоваться правилом трех выстрелов. Два в грудь, один в голову.
Я рефлекторно посмотрела в прицел карабина, выдохнула и трижды нажала на курок. Первый мутант завизжал и покатился. Осталось двадцать семь патронов. Я сняла ещё три человека-тли. Почему рядом со мной не стрелял карабин Джоэла? Я снова нажала на курок с выученным выдохом. Несмотря на странное жужжание в моих ушах, я двинулась в эту сторону. Осталось пять мутировавших людей, а сколько патронов? Дерьмо, я потеряла счет. Но я не позволила этому меня отвлечь. Эти проклятые твари дохли как мухи. Как будто они не могли видеть, откуда идет огонь.
Один мутант остался сидеть рядом со своими павшими товарищами. Я захотела поближе взглянуть на него и подстрелить. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Джоэла позади меня.
– Иви. Иви. Какого хрена ты стреляешь? Дай мне карабин.
Я озадаченно на него посмотрела.
– Остался еще один.
– Один, кто?
Муж потянулся за моим карабином.
Тогда меня осенило. Он не мог их видеть. Я убрала винтовку из пределов его досягаемости и понеслась к деревьям.
В десяти футах от одинокого выжившего мутанта, я опустила карабин и включила фонарик. Когда я нажала на кнопку, человек-тля выпрямился и посмотрел в мою сторону. Ярость исходила ощутимыми волнами в пространстве, заполненным его слюнями. Фарфоровые глаза отражали свет моего фонарика. Это слюнявое существо не имело ночного виденья. Зрачки человека расширялись в темноте, чтобы поймать больше света, а крошечный зрачок мутанта не расширялся. Он подлетел вверх и выплюнул еще слюней. Я выключила фонарик. И вспомнила про нож.
