Текст книги "Мертвые Ив (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)
Глава 26
L'Isola del Vescovo[2]2
другое название острова Маноэль
[Закрыть]
Я уже некоторое время прислушивалась к низкому гудению монотонного шума, тихому гулу воздуха в вентиляции. Вибрация и завывание лопастей винта двигателя указывали на перемещение. Я находилась в вертолете? Но для него было слишком тихо. Достаточно тихо, чтобы услышать чье-то дыхание рядом. Я была не одна.
Отяжелевшие от седативного веки отказывались подниматься и пропускать свет. Я подняла их усилием воли и сморгнула вызванный лекарством туман.
Я увидела Дрона, сидящего с надменной улыбкой на противоположной от складного стола стороне. Затем доктора, примостившегося рядом с ним и уткнувшегося носом в книгу.
За крошечными окнами вдоль узкой кабины быстро проносились облака. Я почувствовала ремни на шее и руках, крепко удерживающие меня в одном из четырех кожаных кресел, стоящих по два друг напротив друга. Между ними располагался стол.
Сетчатая ткань цвета слоновой кости покрывала мое тело на манер тоги, полностью закрывая меня от плеч до голых ступней. Узел в моем животе скрутился еще больше. «Чьи руки касались моего тела, одевая меня? Что еще они делали со мной, пока я была в их полном распоряжении?»
Пальцы в перчатке скользнули по моей руке. Я дернулась от прикосновения, насколько позволили оковы. Имаго, стоявший на расстоянии выдоха от меня, замер. Чернота его глаз вторила черноте его ресниц. Он нахмурил лоб, от багрового шрама разошлись складки. Мои пальцы сжали подлокотники.
Окруженная тремя монстрами – хоть это и были мужчины в форме, но все равно монстры – какими вариантами я располагала? Без карабина эту ситуацию нельзя было решить тремя нажатиями на курок.
Я перевела тяжелый взгляд на мужчину, прикасавшегося к моей руке, и спросила:
– Кто ты в этой триаде? Первый, второй или худший?
Раздражающий смех Дрона сотряс кабину.
– Похоже, мой брат потерял голову, – его голос понизился. – Пока его внимание сосредоточено на твоем рте, он не думает, что болезнь может быть стремительна.
«Что за мудак». Я не демонстрировала ни одного симптома. А собственно, какая была разница. Может, если бы я позволила им думать, что стала нимфой, это смогло бы предотвратить изнасилование. По крайней мере, я надеялась на это.
Он взял ложку и положил какой-то порошок в свою чайную чашку.
– Всего несколько часов, брат, и мы подтвердим свои подозрения.
«Или до того момента я смогу отобрать у него эту ложку и выпотрошить всех, одного за другим, с ее помощью».
– Где священник? – спросила я.
Жестокие глаза Дрона не соответствовали его деликатным манерам, с которыми он поднес чашку к губам.
– Он на пути в Мальту, – ответил Дрон.
– Что? – все мои внутренности скрутило.
– Что на Мальте?
Как по заказу, пилот объявил о нашем приближении к архипелагу возле побережья Италии. Дрон изогнул губы в улыбке и ответил:
– Твой новый дом.
– Отпусти священника. Он ничего не…
Мой язык столкнулся с шершавой тканью кляпа, когда Имаго затянул узел на моем затылке.
Пока самолет приземлялся, я оставалась привязанной к креслу возле Имаго. Его глаза следили за мной, в то время как я грызла ткань, блокирующую мои вопросы.
После он забросил меня на заднее сиденье внедорожника и сел рядом, вытянув руку на моем бедре. О, что бы я сделала, будь у меня тупой нож. Я бы начала пилить его руку с локтя, лежащего на моем колене, двигая зазубренным краем вперед-назад. Сначала разошелся бы лоскут кожи, потом пучки мышц. И только когда показалась бы кость, к которой крепились мышцы, я бы сломала ее о свое колено и ввернула бы отпиленную конечность в его собственную содомистскую…
– Добро пожаловать на остров Маноэль (прим.: маленький остров в составе Мальтийского архипелага, расположенный рядом с туристическим городом Гзира и соединенный с ним 20-метровым мостом), – прощебетал Дрон с переднего сиденья.
Тьма поглощала большой остров позади нас по мере того, как мы пересекали мост. Доктор вел машину, а Дрон рассказывал:
– Этот остров, l'Isola del Vescovo, когда-то был домом для семи тысяч мальтийцев. Теперь эти берега занимают лишь те, кто подчиняется моим командам.
Очевидно, его команда состояла из мутировавших людей Мальты. Мерцающие особи бесцельно бродили снаружи и внутри пыльных каменных зданий, разбросанных по пляжу. Прилив накатывал на пустые доки. Не было видно никаких лодок и никаких людей.
Мы тряслись по разваливающейся неровной дороге, пока двигались в тихие недра острова. Через некоторое время показался другой берег. Когда доктор притормозил перед монолитной каменной стеной, я с шумом втянула воздух.
– Это, – сказал Дрон, – Форт Маноэль. Некогда использовавшийся как военная крепость, он стоит с восемнадцатого века, – красные вены паутиной покрывали белки его глаз.
Возвышающиеся стены, выросшие из Средневековья, насмехались над хлещущей их соленой водой и разбивающимся о них прибоем. Крепость была создана, чтобы удерживать нападающих. «Найду ли я внутри только крепость? Или это будет окровавленная пещера?» Я задрожала от своих мыслей.
По другую сторону ворот мои похитители сразу повели меня наверх по винтовой лестнице и провели через один из множества каменных арочных проходов, окружавших обширный брусчатый двор. Вся периферия острова была видна с этой высоты. Безлюдные улицы переплетались меж теснящихся друг к другу зданий. Магазины, доки и автомобили были заброшены. Не было видно ни единого плавучего средства в поле зрения, даже, хотя бы гидроцикла.
Я вновь задрожала вопреки знойному островному бризу. Мы были окружены водой, пойманы в ловушку на острове с мутантами.
Главная башня крепости своей высотой затмевала звезды. Мы вошли в вестибюль башни, украшенный мраморными колоннами и тропическими растениями.
Сжав пальцами мою руку, доктор протащил меня через массивные двойные двери. Затем он убрал мой кляп, снял путы и бросил меня в центре зала, окруженном живой стеной из тли.
Дрон вальяжно подошел ко мне, до чертиков пугая меня своей холодной манерой держаться, пронзая еще более холодным взглядом.
Я ожесточилась, твердо встав на ноги, и сказала жестким голосом:
– Где священник? Я требую встречи с ним.
Кулак Дрона внезапно появился в воздухе. Я увернулась, но недостаточно быстро. Безоружная я отшатнулась назад и споткнулась о подол собственного одеяния. Кровь заполнила мой рот. Я сплюнула ее, испачкав плитку кроваво-красным. Воздух затрещал от возбуждения из-за разбуженного голода. Раздраженное рычание и дергающиеся ко мне конечности окружили меня, ошеломив.
– Глупая женщина, – Дрон приподнял верхнюю губу, обнажая человеческие зубы, отличающиеся от больших резцов, которые я видела в своих кошмарах. В его словах ощущался сильный холод. – Разве ты не чувствуешь вибрацию пятидесяти голодных ртов, тарабанящих о твоей крови.
Я зашипела на жуков и вернула свое внимание к их лидеру.
– Ты – гребаный трус. Тебе не нужен священник. Отпусти его.
Его смех эхом прокатился по всей комнате и украл всю силу из моего тела.
– Привести наживку, – скомандовал он.
В коридоре появился Имаго, направляющий четырех мужчин краткими командами и взмахами сигары. Они резко полетели вперед, но споткнулись, увидев мутантов, и встали с безумными глазами и стиснутыми кулаками. Синяки и глубокие порезы покрывали их обнаженные тела. Почему они не давали отпор?
Мужчина со смуглой кожей зашипел на меня на неразборчивом языке. Азиат отгородился от меня взмахом дрожащих рук.
«Святой ад! Эти мужчины боялись меня».
– Кто-нибудь говорит по-английски? – спросила я.
Они часто задышали и стали отступать назад, шаркая пятками по плитке.
Мой живот скрутило. Мутанты беспокойно зашевелились. Их вибрации возросли, а их хрупкий контроль достиг предела. «Что их сдерживает? Как долго это продержится?»
Вдруг одна тля вырвалась из общей массы. В мгновение ока от нападения мутанта азиат рухнул на землю, и они стали кучей человеческих и тлиных конечностей. Я кинулась на спину напавшего жука и просунула руку под его челюсть. Я надеялась, что дыхание являлось необходимым процессом для тли, и поэтому вложила все свои силы в удушающую хватку.
Прошли полные агонии моменты. Затем жук рухнул. Но не замертво, и не от удушающего захвата.
Тем не менее, я отпрыгнула назад, готовая к следующей атаке.
Азиат стонал, его лицо приобрело искаженные черты. Кровь пузырилась на отверстии в его груди.
Мои ноздри раздувались, пока я вдыхала носом металлический запах его крови. Этот аромат пробудил нечто во мне, что усилило мою связь с мутантами. Они тоже это почуяли. Они жаждали крови. Барьеры, сдерживающие их, скоро не выдержат.
Дернулась другая тля. Я увернулась с ее пути, перекатилась через плечо и обернулась.
Смуглый мужчина закашлялся с влажным, удивленным бульканьем. Его взгляд упал к собственной груди, куда вонзился ротовой шип, пронзивший его сердце и всю грудную клетку насквозь, вплоть до ребер сзади.
Тут же стена из жуков развалилась и стала множеством шипов и дергающихся зеленых тел. Еще один мужчина упал. Последний, оставшийся стоять, – защищался ударами ног и взмахами рук.
Беспомощность приклеила мои ноги к полу. Наши похитители, которые так мало ценили человеческую жизнь, удерживали Рорка. Что они с ним сделают? Мое сердце болезненно стукнуло. Будучи без оружия и союзников, я была лишена всего, в чем нуждалась, чтобы победить их. Всего, кроме неудержимого желания жить.
Дрон продолжал наблюдать за всем издалека. Когда наши взгляды встретились, он сказал:
– Твоя скорость, твоя подвижность… совсем как у тли.
Вдруг клешня клацнула в мою сторону. Я изогнулась, увернувшись от нее, и запрыгнула на спину напавшего существа. Оно развернулось вместе со мной на спине, использующей его тело как щит против остальных. Существо боролось в моей хватке, пытаясь повернуться ко мне лицом. В итоге мы повалились на пол, и я приземлилась на него сверху, ногами сжав его грудь. Я отвернула его рот от себя и вдавила большой палец в его глазницу. Тля дернулась назад, но я крепко держала ее в своем захвате из джиу-джитсу. Мощным толчком я вдавила палец глубже в глазницу и наткнулась им на барьер. Ее тело обмякло.
Я почувствовала, как мое плечо сдавило, словно тисками, острый конец шипа мутанта царапнул по моей шее.
Вжик…
Имаго опустил пистолет, который только что выстрелил дротиком. Тля рядом со мной рухнула с глухим ударом. Из ее пор струйками повалил дым. Затем ее кожа зашипела, затрещала, и тля взорвалась омерзительным дождем, оставив после себя опаленную гору черных внутренностей. Остальные особи зажужжали и попятились.
Ладонь обхватила мою руку, и кто-то рывком поднял меня на ноги. Я увидела прищуренные черные глаза доктора. Из его черных волос не выбилась ни одна прядка. Он сделал мне подкожную инъекцию и прижал к своей груди. Когда химический коктейль помутил мое зрение, его голос приласкал мое ухо:
– Nannakola.
***
Я очнулась от боли, грохотавшей в моих висках. Сквозь щелочки приоткрытых глаз видимая мною комната вращалась, то по часовой стрелке, то против. Я стиснула зубы и стала ждать, пока лекарственное «похмелье», после сделанного мне седативного, пройдет.
Наконец комната перестала раскачиваться. Я поняла, что лежала на кровати, ограниченной тремя каменными стенами. Стальные решетки куполом венчали мою клетку и спускались вниз, образовывая четвертую стену, отделявшую меня от остальной комнаты. Мощный кодовый замок – совсем как на моем сейфе с оружием – запирал ворота. Ворота были открыты.
За решеткой клетки полированные золотые камни тянулись к небу, формируя стены, и покрывали пол. Ветер и солнце проникали через открытые арочные стропила. Я находилась на вершине главной башни.
Снаружи моей клетки я заметила доктора, сидевшего в Падмасане (прим.: поза лотоса) – позе, которую я видела во время буддистской медитации. Когда человек сидит на полу, тыльные стороны его ладоней лежат на согнутых коленях, лодыжки – на противоположных им бедрах, а глаза закрыты. Другой мужчина расхаживал за ним туда-сюда. Возможно, это был пилот?
Рядом со мной на столе стоял поднос, нагруженный бинтами, мазями и бумагами. Все было бесполезным для меня. За исключением ножниц. Они еще не знали, что я пришла в себя. Если бы я двинулась достаточно быстро…
Я кинулась к ножницам и швырнула их с вращением в расхаживавшего мужчину. Они пролетели между прутьев моей клетки и вонзились ему в горло.
Он схватился за них, хватая ртом воздух вопреки хлынувшей крови. Затем мужчина выдернул их из своей шеи и уставился на них. Он пошатнулся, схватился за спинку дивана. Ножницы со звоном упали на пол. И мужчина тоже.
Доктор так и не пошевелился, но его глаза буравили мои. Я пошарила рукой среди предметов, лежащих на столе, и схватила ручку с металлическим корпусом.
С колотящимся сердцем я спрятала всю ее длину за своим предплечьем и приблизилась к открытым воротам. Доктор оставался неподвижным, но не отводил от меня взгляда.
На расстоянии десять футов (прим. 3 м) до цели я резко выпрямила руку в сторону его груди. Ручка выскользнула из моей хватки и устремилась вперед по невидимой горизонтальной линии.
Его тело уклонилось, перекатилось и врезалось в мое.
Я отползла назад по полу, путаясь в тонких юбках. Доктор уже стоял надо мной с непроницаемым лицом и вытянутыми по бокам руками.
Мудак. Я потрясла рукой, будто что-то с ней было не так.
– Где священник? – спросила я.
Он подошел к лежавшему на полу мужчине и ответил:
– Еще не здесь.
Я оттолкнулась от пола, бросаясь в его сторону.
– Тронь Рорка, и я превращу твое гнилое сердце в подушечку для твоей коллекции игл.
Шелковистые черные волосы упали на его лоб, когда доктор стал осматривать мужчину без сознания.
Я направила свой кулак к его голове. Он вскинул руку и отклонил мой удар в дюймах от своего лица.
Мой пульс ускорился. Я изобразила такой же удар, затем в полную силу ударила его ногой в пах. Он изогнул запястье, перехватил мою ногу и использовал ее как рычаг, чтобы лишить меня равновесия. Моя задница приземлилась на пол.
Бл*дь! Я тяжело выдохнула и отбросила мешавшую мне проклятую юбку.
Доктор оторвался от проверки жизненных показателей другого мужчины и посмотрел на меня.
– Ты закончила?
Я поднялась на ноги и ответила:
– Не совсем. Где. Священник?
Воздух сместился на полвздоха раньше, чем он. Его ладонь врезалась в мою грудь, отбрасывая меня назад. Жест был легким, как отмашка от надоедливого комара. Вот только он поставил меня на колени и сделал мое дыхание хрипящим.
Доктор сел передо мной в сэйдза-стиле (прим. в пер. с яп. «правильно сидеть» – традиционная в Японии поза сидения на коленях) и вопросительно склонил голову.
– Ты закончила?
Я снова поднялась на ноги и с трудом, описав кулаком дугу, замахнулась ему в челюсть. Он вскочил вверх и поймал мой кулак. Затем доктор выбросил вперед ногу и подсечкой повалил меня на задницу. Агония сотрясла мои конечности.
Он замер в дюймах от моего лица и вновь спросил:
– Ты закончила?
Я выгнулась вбок, нашла опору для ног и встала. Широко расставив ноги, вытянув пальцы ног в одну сторону и перенеся свой вес на одну ногу, я подняла рабочую руку для удара по его челюсти.
Его руки слегка напряглись, ноги, стоящие на ширине плеч, были расслаблены. Его рефлексы напоминали таковые у специалиста по боевым искусствам, но движения доктора не демонстрировали конкретного стиля. А его глаза по цвету нечто среднее между серо-черным и угольно-черным – ничего не выдавали. Его свободные хлопковые штаны и рубашка не могли скрыть крепкого телосложения. Его привлекательность заставила меня еще сильнее презирать его.
Мы сверлили друг друга взглядами на протяжении долгого времени. И я отдала должное Лакота за то, что они научили меня ценить напряженное молчание.
Внезапно доктор бросился ко мне. Он завел свою руку за мою шею и обхватил меня за нее сзади. Я резко втянула воздух от неожиданности, когда доктор поволок меня в клетку. Чем больше я брыкалась и царапалась, тем большее давление он прикладывал на мою шею. Когда перед глазами запестрили белые точки, мои руки опустились.
Доктор отпустил меня в клетке, вышел из нее и закрыл между нами ворота. Затем он присел на корточки рядом с мужчиной.
– У тебя есть вопросы. У меня есть вопросы, – доктор забросил бездыханное тело на одно плечо и повернулся ко мне. – Так что, мы обменяемся ответами. Справедливо?
Нет. Моя свобода была бы справедливой, но я кивнула, соглашаясь, когда жар опалил мое лицо.
– Этот мужчина мертв? – поинтересовалась я.
– Да, – доктор открыл дверь. По ту сторону двери я увидела спускавшуюся вниз лестницу. Тля, находившаяся на посту охранника, обнажила свой хищный рот. Он увернулся от клацнувших челюстей и захлопнул входную дверь.
Я не жалела об убийстве того мужчины. Я планировала убить их всех.
***
Доктор вернулся через несколько минут. Он встал перед моей клеткой, скрестив руки, и прислонился к решетке.
– Кто учил тебя драться? – спросил доктор.
В горле у меня словно появился ком. Мог ли ответ на этот вопрос быть использован против меня? Я так не считала, поэтому сказала:
– Мой муж.
– Твой священник плывет на корабле. Он примерно в дне пути отсюда. Его охраняют люди, не мутанты. Его не отпустят. Не проси об этом. Но ему не причинят вреда, пока ты сотрудничаешь, – доктор сделал паузу. – Где теперь твой муж?
Я подняла подбородок и с вызовом в голосе сказала.
– Учитывая его навыки, я предполагаю, что он планирует мой побег и свою месть, пока мы говорим.
– Вот как ты хочешь играть в эту игру?
Я стиснула кулаки по бокам.
– Мой муж мертв.
Доктор не удостоил мою честность никакой реакцией.
Я прищурилась и спросила:
– Вы собираетесь меня убить?
– Нет. У тебя были дети?
Теперь жжение пронзило мою грудь.
– Да.
Вопросы заполонили мой разум. Мне нужно было узнать как можно больше об армии тли.
– Что было в дротике, который уничтожил тлю в зале?
– Кровь нимфы.
Скользкий пот заблестел на моей коже, когда я стала нервничать. «Не психуй. Разговори его дальше». Я зеркально повторила его небрежную позу и произнесла.
– Понятно.
– Я полагаю, тебе известно, что нимфа – это частично изменившаяся женщина. Та, что не полностью мутировала.
– Да.
– Так вот ее кровь ядовита для тли. Имаго использует ее, чтобы контролировать свою армию. Одна капля сжигает мутанта изнутри и взрывает сердце.
Бл*дь. Это объясняло обгоревшие части тела. Получается, их контролировали с помощью всего лишь страха? Но это была человеческая эмоция.
Его глаза изучающе рассматривали меня, подрывая мое самообладание.
– Откуда ты знала Дрона? – спросил затем доктор.
«Будь прокляты его вопросы».
– Я не знала его.
– Узнавание осветило твое лицо, когда ты его увидела, – его взгляд ожесточился. – Соврешь мне еще раз, и я получу правдивые ответы любой ценой.
«Что, он носит сыворотку правды с собой? Или он просто выбьет ответы из меня? К черту все».
– Он посещал меня во снах, – я посмотрела в его ничего не выражающие глаза. – Объясни кровавую баню с участием людей в зале.
– Дрон – мусульманин и имеет склонность к театральности. Отсюда и твое церемониальное платье. Что, кстати, напомнило мне… – доктор подошел к шкафу на другом конце комнаты и достал струящееся синее одеяние. – С этих пор он будет держать тебя покрытой, – доктор бросил мне длинную юбку через решетки. – Это дааман, – следующей полетела блузка. – Пирахан, – сверху приземлилось что-то вроде шарфа. – Хиджаб. Надень это.
«Он издевается?»
– Только когда ты сожрешь член тли.
Доктор просунул лицо между двух прутьев решетки и сказал:
– Именно это ты можешь проделать на следующей демонстрации, если не покроешься.
Тошнота прокатилась по мне волной.
– Ты все еще не объяснил мне суть последней демонстрации.
– Люди были проверкой, определяющей, заражена ли ты. Им сделали инъекцию антиандрогенов (прим. вещества, снижающие выработку тестостерона в организме, либо блокирующие рецепторы клеток, с которыми тестостерон взаимодействует).
Я встретила его жесткий взгляд и непонимающе покачала головой.
– Из-за влияния антиандрогенов на организм жертвы тля сходит с ума от голода. Даже нимфа не в состоянии сопротивляться их действию, – он пожал плечами. – Но ты справилась. Так что Дрон больше не считает тебя угрозой.
«Хорошо. Пусть и дальше так думает. Запах крови тех мужчин в зале действительно меня будоражил. Возможно, это влияние антиандрогенов».
– Так вы позволили четырем безвинным мужчинам умереть? Отсутствие сосущей трубки в моем рту не послужило достаточным доказательством?
Доктор продолжал наблюдать за мной сквозь решетки, его тело оставалось неподвижным.
– Вирус убил твоих детей? – спросил он неожиданно.
– Да, бесчувственный ты засранец, – хоть я и обругала его, я подозревала, что доктор спросил об этом, чтобы удовлетворить свое медицинское любопытство. Он, наверное, гадал, обладали ли мои дети тем же иммунитетом, что и я. И все равно мне захотелось воспользоваться своим кинжалом, чтобы вырезать вечные морщины на пустом холсте его лица. – Объясни разницу мутации между нимфой и тлей.
– Есть два способа стать тлей, – доктор разжал кулаки и стал перечислять по пальцам. – Первый – ты человек, укушенный нимфой или тлей. Второй – ты нимфа, которая кусает человека.
– Подожди. То есть, нимфа может стать тлей?
Он кивнул, его глаза сверкнули. Доктор так свободно отвечал на мои вопросы, как будто забыл, что я была его пленницей. Но я не забыла об этом.
– Когда нимфа кормится от человека, ее кровь смешивается с кровью жертвы, завершая, таким образом, ее превращение в тлю. Она также испускает ядовитое соединение при этом, которое трансформирует ее жертву в тлю.
Значит, когда нимфа кормилась от человека, они оба превращались в тлю. Значит, особи тли образовывались как из мужчин, так и из женщин. Сохраняли ли они при этом свои половые признаки? Могли ли они потом размножаться? Вопросы у меня только накапливались. «Сколько я успею спросить прежде, чем он закончит игру? Надо извлечь из этой ситуации пользу».
– Тли и нимфы кормятся друг от друга?
– Это нечастое явление, но это случается. Результат – смерть обоих. Их кровь ядовита друг для друга, как и вещества, которые они впрыскивают друг другу при кормлении.
Жаль, мы не могли просто запереть их всех вместе и позволить им убить друг друга. Вот только я не желала такого конца для нимфы, обнаруженной мною в хижине. Если она никогда не будет кормиться от человека, то никогда и не станет тлей. Но как нимфа всего этого избежала? Ее уединенное жилище задержало превращение? Я ведь была там. Она могла на меня напасть. Но тогда мне показалось, что ее больше интересовала защита собственных мертвых детей.
– Как ты думаешь, только лишь сила воли может удержать нимфу от нападения на человека? – спросила я.
– Не знаю. Все, что мы знаем, что нимфы крайне редки. Дрон посылал своих вестников-разведчиков во все уголки планеты на их поиски. А также – на поиски женщин, – он изучал мое лицо. – Ты – единственная женщина, которую он нашел. Твой анализ крови подтверждает высокий уровень тестостерона в организме, который связан с твоим иммунитетом.
Я стиснула прутья решетки возле его лица.
– Мой анализ крови?
Доктор не ответил мне и продолжил:
– Твоя агрессивность – один из симптомов высокого содержания тестостерона. Как и сила твоих мышц. Я полагаю, ты также испытываешь настойчивое половое влечение?
– Какой анализ крови?
– Я взял твою кровь в самолете, когда переодевал тебя.
Напряжение изнуряло мое тело.
– Что еще ты обнаружил?
– Я все еще провожу анализы.
Его монотонный голос царапал мою кожу.
– Что ты и твои садистские братья от меня хотите?
– Изучить тебя.
– Какова ваша квалификация, доктор Нили?
– У меня есть степень по медицине, и моя специализация – молекулярная биология и генетика. Дрон – биохимик. Мы хотим изучить, почему ты выжила и какого рода связь обрела с тлей.
– Так я – лабораторная крыса? Чтобы помочь вам понять, как лучше контролировать свою армию мутантов? – спросила я, начиная злиться.
– Как ты получила шрам? – перебил он меня, его взгляд опустился к моей груди.
Одна моя рука взлетела к шее, прикрытой одеянием. А другая – метнулась сквозь прутья решетки к его челюсти. Но его тело отклонилось назад. Мой кулак ударил воздух.
Доктор отступил назад. Позади него распахнулась дверь.
– Почему она не одета подобающе? – крикнул Дрон через всю комнату.
– Она отказалась, – прозвучал бесстрастный ответ доктора.
– Она отказалась? Ей не дозволено отказываться. Ты заверил меня, что можешь с этим справиться, Мичио. Если ты не способен выполнить даже простейшее задание…
– Со мной не надо справляться, – резко возразила я. – И я решаю, что мне носить.
Дрон неспешно подошел к воротам.
– Открывай, – скомандовал он.
Доктор набрал комбинацию на замке и открыл ворота.
Медный кастет-кинжал появился в кулаке Дрона. Он протянул его Имаго, стоявшему позади него, и вплыл в клетку; соболиный плащ хлопнул по решетке. Солнечный свет, казалось, изогнулся и скользнул в сторону, чтобы угодить его темной ауре. Ворота за ним захлопнулись.
Я приняла устойчивую позицию и посмотрела ему в глаза, хотя каждая мышца в моем теле кричала атаковать.
Дрон указал пальцем на хиджаб и приказал:
– Ты покроешься! Сейчас же!
Адские крылья и капающая с огромных резцов слюна из моих кошмаров были лишь плодом моего воображения. Но я подумала, что его человеческая природа вызывала такой же страх. Его обволакивал зловещий покров, поднявший волоски на моих руках.
Я подняла подбородок выше и отрицательно покачала головой.
Тогда моя спина врезалась в стену. Ногти Дрона вонзились в мою шею, когда он поднял меня и стал удерживать мое лицо на одном уровне со своим. Пока я хватала ртом воздух, я вытягивала пальцы на ногах, пытаясь коснуться ими пола.
Затем холодные губы коснулись моего лица.
– Всего лишь одно движение пальцев, Эвелина, и я выжму твой последний вдох из твоих легких.
Боль обжигала мое горло. Я пыталась бить его ногами, пока он не прижал нижнюю часть моего тела своим. Мои легкие уже с трудом втягивали воздух. Я раскрыла рот, но его кулак пресек мою попытку что-либо сказать. После чего Дрон склонил голову и сместил свою хватку с трахеи на затылок. Я с жадностью вдохнула, наполнила свои легкие воздухом и сквозь жжение прошептала:
– Ладно…
Его зубы вонзились в мою шею.
Наука еще не сообщила нам, является ли безумие
возвышением ума, или нет.
– Эдгар Аллан По