Текст книги "Мертвые Ив (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
Глава 19
Евангельский клинок
В Помм де Терр я выяснила, что лучший способ убить тлю – попасть ей в глаз или рядом в голову, и для этого требовалась быстрая рука с ножом или точная пуля. Большую часть времени я гордилась наличием и того, и другого, но когда светящиеся фигуры вплыли в паб, я дрогнула в нерешительности. В основном, это были подростки, они сбились в кучу, чтобы пройти через тесный вход. То, как они жались к стенам и скользили по комнате, сделало сложным поверить, что они были слепы и безобидны. И все же, я держала палец в стороне от курка, сохраняя молчание, и тянула время.
От них исходили гудение и вибрации. Подросток – мутант впереди, поднял клешню, щелкая ей в воздухе. Другая тля поспешила к подсобке.
Сковородки, упав, загремели на кухонном полу. Раздался крик, затем предсмертный хрип. В отсутствие света свечей столовую окутывала тьма.
– Рорк, ты их видишь? – прошептала я.
Светящиеся жуки замедлились и повернули головы в мою сторону. Я крепче прижала карабин к плечу, вздрогнув от приступа резкой боли в раненой груди.
– В темноте кто-то движется, – его голос оцарапал мое ухо. – Давай побежим к двери.
«Нам это ни за что не удастся».
– Целься в глаза. Сколько у тебя патронов…
Вдруг священник зашипел, и раздался свист стали. «Меч?»
Напавший на него упал к ногам Рорка обезглавленным.
«Выдохнуть. Нажать». Звуки выстрелов и тяжесть приклада успокаивали меня. Слыша лязг меча священника рядом, я расчищала себе путь через паб, чтобы найти Ллойда.
Одна тля заблокировала кухонную дверь. Она выпрямила ноги, поднимаясь во все свои шесть футов и еще много пугающих дюймов роста. Брызги разлетающейся слюны попадали на мое лицо.
Вдруг тля метнулась вперед и подцепила когтем мой карабин. Металл звякнул об пол. «Какого хера?» Я вытащила кинжал из ножен и погрузила его ей между глаз.
Другая тля заполнила дверной проем. «О, черт!» Эта была крупнее предыдущей. Она согнулась над телом у моих ног и закричала. Ее челюсти сжимались и дрожали. «Она оплакивала своего падшего товарища?» Я заколебалась и на секунду ощутила сочувствие.
Но я не подписывалась на сочувствие. Если хотела выжить, конечно.
Я вытащила пистолет и выстрелила. Пуля попала точно в цель. Отвратительное черное вещество хлынуло из глазницы, и существо повалилось на своего друга.
«Я вообразила себе то, что тля продемонстрировала эмоции?» Я не совсем продумала ответ на этот вопрос к тому моменту, когда нашла свои вещи и фонарик «Maglite» и осветила лучом фонаря последнего мутанта, бившегося под Рорком. Кулаки священника наносили удары с глухим стуком. Шмяк. Шмяк.
Мои губы дрогнули. Забавно, всего год назад я думала, что больше никогда не взгляну на мужчину таким образом. Почувствую интерес. Затем я познакомилась с Джесси. А сейчас, вот она я, навела «Maglite» так, чтобы я могла лучше рассмотреть, как бицепсы Рорка двигаются под его одеждой священника. У его широкой фигуры имелись внушительные мышцы, силы которых хватало, чтобы скосить сталью дюжину шей и не вспотеть…
«Бл*дь». Он был священником. Был тем, кто соблюдает целибат. «Если я не сотру голодное выражение со своего лица, то снова останусь одна». Я опустила фонарик и спросила:
– Потерял свой меч?
– Этот… – шмяк, бух-бух… – захотел по-плохому.
Я присела на корточки рядом с ними. Череп мутанта скрипел под каждым ударом, челюсти разевались и захлопывались, шип отсутствовал. Должно быть, Рорк отрезал его, избавившись таким образом от риска.
Я подняла нож и сказала:
– Пора покончить с этим.
– Верно.
Я вонзила лезвие в голову тли и присела на пятки.
– Не то чтобы я жаловалась, но что ты имеешь против огнестрельного оружия?
– Кто сказал, что я имею что-то против?
– Ты не воспользовался своим пистолетом. Кажется, это было бы проще, чем… – я скользнула лучом фонарика по обезглавленным телам. – Альтернатива.
– В Ирландии владение оружием строго регулируется. Ни разу не держал в руках пистолет до вспышки инфекции. Я предпочитаю меч.
– Понимаю, – я не понимала. – Ты их видишь в темноте? Ну, знаешь, они светятся?
Он скользнул взглядом по куче трупов и снова посмотрел на меня. Морщины залегли на его лбу, когда Рорк нахмурился.
– Светятся?
– У этого паба нет защиты. Я часами наблюдала за периметром, перед тем как войти внутрь. Откуда, черт подери, они взялись?
– Верно. Я поддерживал порядок в этой местности. Ты, похоже, привела их с собой.
– Нет. Я…
Из кухни раздался стон.
– Ох, дерьмо, Ллойд, – выдохнул Рорк, подбежав к бару, чтобы зажечь свечу. Я поспешила за ним, стискивая зубы от боли в груди. Тела мутантов вели нас к подсобке.
Рот Ллойда был открыт, из него, пенясь, выходила кровавая жижа. Незрячие глаза уставились в потолок. Тело извивалось, приобретая неестественные позы. Я вытащила кинжал. Рука Рорка поймала меня за запястье.
Я отстранилась, сказав:
– Мы должны…
– Нужно провести помазание умирающего. Я должен соборовать его.
– О.
Он указал в сторону главного помещения.
– Ты будешь стоять и смотреть? Мне нужна всего минутка.
Я кивнула и ушла обратно к бару. Через несколько минут крики Ллойда стихли.
Рорк появился в дверном проеме и ткнул назад большим пальцем поверх своего сгорбленного плеча.
– Сюда, – сказал он.
Мы обошли обезглавленное тело Ллойда по дороге к черному входу. Я вонзила ногти в ладони, чтобы отвлечься от угрызений совести, бьющих меня изнутри.
Вытащив меч, Рорк пошел по парковке за зданием. Благодаря загадочному сенсору, беспокоившему мои внутренности при приближении тли, я знала, что непосредственной угрозы не было, но не собиралась объявлять об этом.
Он остановился за мусорным баком и выкатил оттуда мотоцикл в стиле эндуро (прим.: дисциплина мотоспорта и велоспорта, соревнования в которой проходят на дорогах с различным покрытием и по пересечённой местности, с соблюдением заданного графика движения на большие расстояния, в течение нескольких дней).
– Что это такое? – спросила я.
«Это» было нечто большим, чем мотоцикл-внедорожник, пригодный и для уличной езды. Он был покрашен в грязно-оливковый цвет, имел шипованные шины, транспортер для оружия и багажник.
– А, в общем, это чертов Харлей Дэвидсон MT 350E, армейский мотоцикл, – Рорк усмехнулся и стал разглядывать землю. Спустя несколько секунд он встретился со мной взглядом. – Ты, должно быть, вымоталась. Идем со мной. Ты будешь в безопасности. Эта штука не внушает доверия, но…
– Ты живешь один? – перебила я его.
Утвердительный кивок дал мне ответ, в котором я нуждалась. Я не думала, что неправильно оценила его, но не хотела оказаться в меньшинстве, если окажется, что я ошиблась.
Мне пришлось бросить байк Джесси мили назад, потому что звук мотора привлекал тлю. «Стоит ли рисковать ехать на байке Рорка всего лишь ради шанса полноценного ночного отдыха под защитой священника, вооруженного мечом?»
– Ага. Было бы здорово, – согласилась я.
Он оседлал байк и похлопал по сиденью за собой.
– Нам нужно проехать всего несколько километров по дороге.
Я обняла его руками за талию и стиснула бедрами его таз. По мне распространился жар. «Это из-за обмена теплом? Или это внезапный всплеск моего либидо?»
Рорк быстро выехал с парковки. Окружающие здания как истлевающие кости разрушались в отсутствие жизни.
«Где Джесси?» Пустота резонировала в моей груди. Желание скручивало внутренности. Он был частью меня, и эта часть находилась не там, где должна была быть. В данный момент «эта часть» могла быть где угодно, сражаясь, чтобы выжить, или быть уже мертвой.
Пока ветер хлестал мои волосы, я цеплялась за священника и за то, что осталось от моего самообладания.
***
Рорк замедлил байк на узкой улочке, вдоль которой в нескольких футах от дороги выстроились маленькие двухэтажные лачуги, соединенные одноэтажными гаражами. Он приглушил мотор. Мы продолжили катиться перед их кирпичными фасадами и панорамными окнами с замерзшими цветочными клумбами. Внезапно байк остановился перед белой гаражной дверью, которая выглядела идентичной всем остальным в ряду.
Рорк поднял незапертую дверь. Оказавшись внутри гаража, он запер ее за нами.
Я остановилась у неприкрытого окна. Кладбище мух и комаров усеивало наружный подоконник. Ломкие ножки были согнуты к их иссушенным телам. «Насколько физиологически иными были их гуманоидные адаптации?»
– Как долго они живут? – задав вопрос, я повернулась и обнаружила, что Рорк смотрит на меня.
– Кто?
– Мутировавшие люди.
Его выражение лица сменилось с недоуменного на мученическое, вызывая у меня эмоциональный отклик.
– Я не знаю, – ответил он.
«Кто-нибудь знал, чему мы противостоим?»
– Они могут умереть от голода? – вновь спросила я.
Рорк убрал похожую на веревку косичку за ухо и сказал:
– Я чертовски надеюсь, что могут. Сюда, – он вытащил огромную сумку из багажника байка и прошагал к неосвещенному углу гаража перед грузовиком «Ниссан».
Его широкое тело грациозно присело перед крышкой на бетонном полу.
– Будет слегка холодновато, – сказал Рорк, сдвинув крышку в сторону, и посмотрел на мои ноги. – Но, по крайней мере, твои потрясные ботинки должны сохранить тебя сухой.
Лестница спускалась в темную впадину под гаражным полом.
– Что это, черт подери, такое?
– Не трать время впустую. Мы не в безопасности, пока не минуем этот туннель, – он забросил наши вещи в дыру и спустился. Снизу он крикнул:
– Закрой крышку обратно, когда будешь спускаться.
Подземный туннель был не тем, чего я ожидала. Если бы со мной был Дарвин, я бы знала, можно ли доверять этому мужчине. Я посмотрела на мотоцикл эндуро. «Что мне надо, так это чистая одежда, возможность перебинтовать раны, и хороший ночной сон». Этот священник был моим лучшим вариантом.
Я вытащила ножи из ножен на каждой руке и бросила в дыру.
Проход внизу был похож на трубу, диаметром шесть футов (прим.: 183 см), в которой плескалась вода на уровне примерно с фут (прим.: 30 см). Я последовала за священником через систему туннелей. Первые десять минут я держала в голове карту поворотов «направо и налево», но перестала ее запоминать по мере того, как мы шлепали дальше.
– Вода удерживает тлю на расстоянии?
Он остановился в нише канализации.
– По большей части.
С потолка капала вода, эхом прокатываясь от одного конца туннеля до другого.
– По большей части? – спросила я.
Рорк присел на корточки в конце укромного закутка, где тени скрывали вход, защищенный огромной овальной дверью субмарины, как у подводной лодки.
– Похоже, некоторые мутанты адаптируют свои навыки. Некоторые могут проползти по этим трубам, не касаясь воды, – он пожал плечами. – А некоторые не могут.
– Ты уверен? – эволюция навыков объяснила бы батальон тли в пабе.
– За последние несколько месяцев они повзрослели, – Рорк провел руками вдоль шва вокруг двери.
– Что это?
– Это мой хитрый бункер. Облом в том… – он убрал что-то со шва и открыл дверь, – что он не запирается снаружи. Чертовы хлопоты. Так что я кое-что подстроил.
Рорк поднял небольшую квадратную коробочку, завернутую в пластик с болтающимися проводками.
– Всего лишь немного взрывчатки, чтобы знать, не толклись ли здесь какие-то уроды, – затем он поклонился и добавил, – после тебя.
Держа руку на моей спине, Рорк направлял меня в темноте. Его рука вдруг отстранилась, я услышала шорох одежды, и свет затопил комнату.
Вход вел в огромную, увенчанную куполом комнату с открытыми балками и трубами.
Мой вздох заполнил тишину.
– Электричество?
– Солнечная энергия. На домах, которые мы проехали наверху, расположено множество панелей.
– Ты это построил?
Он закрыл дверь и повернул колесо, которое сдвинуло на место три тяжелых засова.
– Это уже было здесь. Видимо, построено до вспышки какими-то параноидальными фанатиками, – Рорк усмехнулся. – Не такими уж параноидальными, как оказалось, да? Я заметил солнечные панели с эстакады и отследил их до этого места. Хоть я и был немного не в себе, но, в конце концов, нашел все это.
Вдоль каменных стен комнаты стояли тренажеры для жима лежа, свободные веса (прим.: это незакрепленный снаряд – штанга, гиря, гантеля, – с которыми выполняются упражнения), велотренажер и другие силовые тренажеры на солнечных батареях. С потолка свешивалась боксерская груша.
Рорк снова посмотрел на мои ботинки.
– Ты справишься без сушки?
Я подняла ногу для более близкого изучения.
– Чего?
Широкая улыбка появилась на его лице.
– Мокрые ноги, милочка. Ты промочила ноги, пока плескалась по трубам?
– О, – я пошевелила пальчиками на ногах. – Не промочила.
– Тогда ладно. Следуй за мной.
Мы тащились по длинному коридору, скрипя ботинками по бетонному полу, пока он не вылился в одну просторную комнату.
Металлический стол в виде островка занимал левую сторону комнаты. За ним вдоль стены тянулась бетонная стойка, уставленная пропановыми горелками. Потрепанный диван в шотландскую клетку расположился в центре. Стопки книг и газет валялись вокруг него. Справа стояла кровать. Рядом с ней висело трехфутовое распятие (прим.: высотой ок. 91 см) над молитвенной скамьей, окруженной закапанными воском подсвечниками.
Рорк положил свою сумку на остров и указал на дверь за кроватью.
– Там уборная с проточной водой. Но вода не будет горячей до утра.
У меня отвисла челюсть.
– Как это все устроено? – спросила я.
Он прислонился бедром к острову и достал из сумки несколько завернутых в бумагу бутылок виски «Бушмиллс».
– Расскажу завтра, – Рорк указал на кровать. – Теперь ложись спать. Я лягу на диване.
Его тяжелый взгляд сказал мне, что спорить будет бесполезно. Кроме того, у меня не было сил для этого. Моя грудь ощущалась холодной и влажной. Мне все еще нужно было разобраться с раной.
– У тебя есть иголка и нитка? – спросила я.
Он направился к вешалке, где висела его одежда.
– У меня много одежды. Уверен, тебе что-нибудь подойдет.
– Это для… пореза. Мне нужно зашить порез, – «иначе в рану может попасть инфекция».
Рорк с безумными глазами преодолел расстояние между нами за два шага.
– Где? Я не знал, что ты поранилась…
– Нет, – я отмахнулась от него, а потом мельком заметила его руку, стискивающую рукоятку меча. «Дерьмо». – Это случилось не сегодня. Я не заражена, – я широко раскрыла рот и вытянула язык. Затем закрыла рот. – Между нами по-прежнему все хорошо?
Через какое-то мгновение он улыбнулся и сказал:
– Прости. Конечно, – мужчина отступил. – Я просто возьму аптечку. Мы тебя осмотрим.
«Дерьмо и бл*дь».
– Нет, это… эм, моя грудь. Я могу справиться сама. Если у тебя есть набор для шитья.
Он покопался на кухне и отыскал тупую иголку и черную нитку. Затем протянул мне порцию виски.
– Это все, что у меня есть. Ты уверена, что справишься?
– Я справлюсь. Спасибо, – закрыв дверь уборной, я с тоской уставилась на ванную. «Он сказал, горячая вода будет утром?» Я поверить в это не могла.
Я отпила виски и стянула свою толстовку. Бирюзовый камешек лежал на моей обнаженной груди. Я не носила никакого лифчика. После дома моего отца. Под камешком содранная красная кожа огибала С-образную глубокую рану, протянувшуюся от моей ключицы вниз и вокруг груди. Я с облегчением увидела, что бацитрацин из аптеки и йод из аптечки убили последнюю инфекцию, а значит, я все-таки буду шить.
Я смыла засохшую кровь, вдела нитку в иголку и выплеснула виски себе на грудь.
Моя задача была крайне сложной. Каждый прокол кожи, каждое протягивание нити становились с каждым разом все мучительнее. Когда Рорк постучал в дверь, я понятия не имела, сколько времени уже прошло.
– Иви? – окликнул он меня.
Я стиснула зубы и произнесла:
– Хмм?
– Ты в порядке?
– Ага. В полном.
– Позволь мне помочь. Я же священник. Я не стану к тебе приставать.
Я вздрогнула от его предложения. Честно говоря, я доверяла ему. Но, тем не менее, скрывала более глубокие раны. Если он узнает про эту, то, скорее всего, захочет узнать и о других, о которых я не готова говорить.
– Почти закончила, – проорала я через дверь.
Ад имеет трое врат: похоть, гнев и алчность.
– Бхагавадгита
Глава 20
Трое врат
Я с дрожью проснулась. Некоторое время я не понимала, где нахожусь.
Перед глазами была деревянная фигура Иисуса, висевшего на огромном кресте на стене. Под ним на молитвенной скамейке лежала подушка с двумя продавленными следами от колен. Все это освещало ровное пламя единственной свечи. В центре комнаты на пустом диване лежали сложенные одеяла. Приглушенные удары раздавались из коридора. «Рорк?»
Джинсы, скомканные на полу, были твердыми от крови. Я подтянула вверх сползающий вырез позаимствованной футболки и прикрыла плечо. Если нижний край футболки, доходящий до середины бедра, не заставлял чувствовать себя уязвимой, то тот факт, что я выбросила последнюю пару трусиков в Дувре, вызывал это чувство.
Я увидела шерстяной халат, висящий на стуле у кровати. Пинком сбросив одеяло, я схватила его и просунула свои дрожащие руки в рукава.
Бух. Бух-бух.
Я замерла. «Какого хрена он там затеял?» Шипение эхом вторило каждому удару. «А… Боксерская груша».
Мой урчащий живот привел мои ноги на кухню. Банка кофе и кофейный пресс нашлись за дверью первого же открытого мною шкафчика. Я втянула воздух сквозь зубы, чтобы сдержать выделившуюся слюну. Минуты спустя я пропустила подогретую солнечной энергией воду через массу в прессе. Богатый аромат обжаренных кофейных зерен окутал меня сладостью субботнего утра, проводимого с Джоэлом и моими «А»… Я сглотнула комок в горле и обшарила следующий шкафчик. Я нашла овсяные хлопья, коричневый сахар и консервированные груши. Ингредиенты настоящей еды.
Наслаждаясь кофе, я сгибала и разгибала руки, разминала затекшие мышцы спины и массировала уставшие бедра. Мои мышцы и суставы демонстрировали спокойствие, а разум – ясность, которые может дать лишь ночь отдыха.
Из коридора продолжали раздаваться ритмичные удары. После каждого выпада шла череда ударов, как будто по схеме. Рвение Рорка не ослабевало. Пот, наверное, бисером выступил на его широкой спине. Я готова была поспорить, что его светлые локоны намокли от пота и липли к раскрасневшимся щекам. «Дерьмо!» Я вытерла вспотевшие ладони о халат и направилась в ванную, чтобы почистить зубы.
К двери ванной была приклеена, – «на жвачку?», – записка.
«ДУШ К ТВОИМ УСЛУГАМ. ГОРЯЧАЯ ВОДА БУДЕТ БЕЖАТЬ 10 МИНУТ».
«Кофе и душ? Должно быть, я сплю».
Вопреки горящим швам, это был лучший душ на моей памяти. Я управилась за пять минут, надеясь оставить ему достаточно горячей воды. Затем я позаимствовала у него какие-то хлопковые штаны, приготовила завтрак, еще одну порцию кофе и вышла с кружкой в коридор.
Я застыла в дверном проеме в конце коридора. Я увидела, как кулак Рорка врезался в грушу. Брутальная сила удара сопровождала весь его путь. Мужчина передо мной не выглядел усталым. Каждый удар наносился с такой же силой, как и предыдущий. Пот ручейками стекал по рельефным впадинам его обнаженной спины. Черные тренировочные шорты низко сидели на его слишком идеальной заднице. Мне хотелось провести пальцами по его сокращающимся мышцам спины и прижаться губами к его…
– Доброе утро, – Рорк тяжело дышал, обхватив ладонями в перчатках боксерскую грушу, чтобы удержать равновесие.
Его плечи вздымались и опадали от тяжелых вздохов. Я боролась за контроль над собственным дыханием. «Уф, что за извращенка. Я умудрялась игнорировать свое либидо месяцами. Почему теперь я внезапно теряю контроль? Он же священник, мать вашу!»
Чертовский привлекательный священник с идеальной мускулатурой.
– Доброе утро, – мой голос прозвучал слабо. Я прочистила горло и попробовала еще раз. – Я принесла тебе кофе.
Продолжая держаться спиной ко мне, он молча схватил тряпку и вытер лицо.
– Эм… я просто оставлю его у двери, – сказала я. – Я приготовила завтрак и надеюсь, оставила достаточно горячей воды, – готова была поспорить, что мое лицо было покрасневшим. Я повернулась, чтобы уйти.
– Иви?
– Хмм?
– Спасибо. Я сейчас приду.
Я выскользнула из комнаты с раздражающим трепетом в животе.
***
Помывшийся и сытый Рорк уселся на остров и стал наблюдать, как я перебираю его CD-диски. Я подняла альбом «Ramones» (прим. американская панк-рок – группа, одни из самых первых исполнителей панк – рока, оказавших влияние как в целом на этот жанр, так и на многие другие течения альтернативного рока (1974–1996 гг.)).
– Шина – панк-рокер (прим. песня группы «Ramones»).
– Была, – он боком подвинулся ближе ко мне, сидящей на полу. Его брюки карго и футболка стали хорошей сменой сутане и воротничку священника, которые были на нем прошлой ночью, и напоминали о моей дочерней вине и неуважении к католической церкви.
Его глаза цвета нефрита светились над щеками с редкими веснушками, пока Рорк оценивал меня.
Я поборола желание убежать.
– Спасибо тебе за душ. Я почти забыла, как это ощущается.
Он просиял.
– Расскажи мне, как ты это поддерживаешь. Электричество и систему водоснабжения.
Его улыбка сделалась еще шире, заполняя мой обзор, пока я больше ничего не стала видеть, кроме нее.
– Конечно. По району проходит сеть труб, собирающих дождевую воду. Контейнеры для воды находятся здесь, внизу, ниже уровня промерзания почвы. Солнечные панели снабжают электричеством и нагревают воду. Но один только нагрев воды требует кучи энергии.
Рорк выгнул бровь, будто ожидал, что я его перебью.
– Я выяснил, что для генерации энергии, необходимой для подогрева двадцати пяти галлонов, требуется, чтобы все сто пятьдесят квадратных футов солнечных панелей работали примерно семь часов. И существует масса батарей, чтобы хранить энергию.
– За десять минут в душе используется двадцать пять галлонов воды?
– Точно. Чтобы экономить, я использую пропановые горелки для кипячения воды на ужин и для чая, – он указал на разбросанные по кухне горелки. Шрамы на костяшках его пальцев сморщились от этого движения.
– Где ты научился так бить? Как ты делал это прошлой ночью в драке с тлей и этим утром, тренируясь с боксерской грушей?
– А, ну, я никогда не рассказывал этого, – Рорк уставился на свою руку и расправил пальцы, как будто вызывая воспоминания.
– Я бы с удовольствием послушала, – я драматически осмотрела комнату и, понизив голос, сказала, – я никому не расскажу.
Он широко улыбнулся и покачал головой.
– Сижу я тут с последней девушкой в мире, а она хочет послушать мою историю?
Его улыбка была заразительна. Я знала, что улыбаюсь ему как дурочка, но не могла себя остановить.
– Ладно, – Рорк поддел пальцем шерстяную петельку ковра. – Тогда я хотел бы начать с начала, если ты не возражаешь.
– Пожалуйста, – я прислонилась к книжному шкафу и встретила его прямой взгляд.
Он согнул ногу в колене и положил на нее руку.
– Я рос в Северной Ирландии. На улицах было неспокойно. Произошел раскол в обществе. Ты знаешь о конфликте между католиками и протестантами?
После моего утвердительного кивка Рорк продолжил:
– Как и остальные ребята, с которыми я рос, я научился драться и защищать себя. Но мне хотелось выбраться оттуда. Так что я поступил в семинарию, чтобы стать религиозным священником. Там я отдал свою жизнь клятвам бедности, послушания и целомудрия.
Он вздохнул и вновь заговорил:
– Я неоднократно сворачивал с пути бедности. Евангелие от Матфея 19:21 гласит: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим». Это звучало так просто, вот уж точно. Но как священник я жил общественной жизнью. Стиль жизни среднего класса предполагал наличие машины, горничной и кабельного телевидения. У меня была надежная работа и зарплата. Я не был свободен от всех мирских благ.
Рорк окинул взглядом комнату.
– Даже сейчас я не живу в бедности, и не осталось нищих, которым можно было все это раздать. Это приводит меня к клятве послушания. Ты говорила, что провела какое-то время в церкви? Ты знаешь эту клятву?
Я пожала плечами и предположила:
– «Помни о своих наставниках», верно?
Он улыбнулся.
– Чтобы быть хорошим примером Христоподобия, подчиняться своим наставникам – это само собой разумеющееся. Я говорю о послушном смирении, – вдруг его улыбка погасла. – Я так и жил, до тех пор…
Голос Рорка стих, и он стал заправлять мешающиеся дреды за уши.
– Я сорвался при виде маленького ирландского мальчика, которого высмеивали британские солдаты. Они насмехались над ним из-за его акцента. Заставляли его говорить разное… что угодно… потом колотили его за это, – он потер шрамы на руке и произнес, – я выследил каждого из тех британцев.
– Поделом им.
– Точно. Проблемой стало то… После этого я не мог перестать драться. Я терял голову при первом же намеке на конфликт. Так я обзавелся репутацией. Со мной связались ребята, связанные с подпольным боксом. Они хотели тренировать меня и выставлять на ринге. В то время я оправдывал себя, что стану более хорошим боксером, смогу помочь большему количеству ребят. Я учился у лучших и стал действительно хорош в этом деле. Я выиграл много боев и отдавал заработанные деньги нуждающимся. С тех пор я и колочу грушу. Мои наставники так и не узнали об этом.
Морщины избороздили его лоб, и Рорк произнес:
– Прошу прощения. Не в моем духе болтать без умолку.
Его добропорядочность согрела меня, пусть даже я и не могла одобрить его клятвы.
– Я рада, что ты рассказал мне свою историю, – сказала я и подтолкнула его локтем, широко улыбаясь. – И, без сомнения, твои кулачные бои спасли последнюю девушку в мире.
Он усмехнулся.
– Думаю, последняя девушка в мире и сама прекрасно справлялась, – Рорк склонил голову и сжал пальцами переносицу. – Таким образом, две из трех клятв были нарушены. Все, что у меня осталось, – это целомудрие.
Мое дыхание прервалось.
Он поднял взгляд и посмотрел мне в глаза.
– Я держал этот обет целую вечность. Из трех клятв эта была, черт подери, самой тяжелой и, все же, единственной ненарушенной. Я серьезно отношусь к этому.
Я съежилась под его взглядом. Получается, я, возможно, единственный оставшийся человек на земле, который мог бы встать на пути его драгоценного обета. А у меня и так достаточно поводов для беспокойства. «Уйди. Не делай этого с ним». Я встала и проговорила:
– Отец Молони, благодарю вас за…
– Кто такая Анна? – Рорк все еще сидел на полу, глядя на меня снизу вверх.
Мое сердце загрохотало в груди. Щеки закололо от жара.
– Что? – спросила я.
– Ты кричала это имя во сне.
Я отвернулась. Раскрывать свои уязвимости перед незнакомцем было глупо, глупо, глупо. Я услышала шорох его одежды за спиной. Его шаги приблизились.
– Обычно я помню свои кошмары. Я просыпаюсь от них сама или меня будят, – сказала я и повернулась к нему. – Почему ты меня не разбудил?
Он остановился на расстоянии выдоха от меня.
– Тебя невозможно было разбудить. Эти кошмары… они часто случаются?
Я не ответила.
Морщинки меж его бровей стали глубже.
– Через что ты прошла?
Не стоило мне сюда приходить. Я его не знала, а он был слишком проницательным, черт подери. Я мысленно потянулась внутрь, в собственную грудь, в собственное нутро, и поискала ту влекущую силу, которая направляла меня через Атлантику. Я не почувствовала ничего. Было лишь бешеное биение моего сердца, в то время как свет в его глазах затухал до темного нефрита, пока Рорк тихо стоял в терпеливом ожидании.
Я сделала глубокий вдох и сказала:
– Кошмары приходят и уходят.
Изящная улыбка Анны поселилась в моих мыслях. Как и Аарон, привязанный к своему Буйи. Какими бы ужасными ни были их визиты, они были моими факелами, моими гидами во тьме.
– Анна была моей дочерью. И у меня был сын, Аарон. Я потеряла их после вспышки инфекции.
Руки Рорка потянулись, чтобы обнять меня, но что-то в моем выражении лица его остановило. «Хочу ли я его утешения?» Должно быть, он почувствовал мое смятение.
Он убрал руки.
– А их па?
– Я потеряла… – мой голос надломился, – …я потеряла моего мужа год назад.
Рорк присел, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Ты прошла такой долгий путь с таким тяжелым сердцем. И чтобы выжить среди тли…
– Тля – ничто в сравнении с адом, который мне устроил мой собственный вид.
Его глаза расширились, и он провел рукой по губам.
– Прошлой ночью… в местном… вот почему ты скрывала свою личность. От мужчин? От меня?
«Слышал ли он, как заскрипели мои зубы?»
– Я встретила лишь горстку мужчин, которые не захотели изнасиловать или убить меня, как только увидели. Большинство только прикидывается гребаными святошами. Их оскорбления… Их намерения… Ты бы поразился.
Рорк оставался неподвижным, его сочувствующий взгляд удерживал меня рядом с ним.
– Они думали, я утратила то, что означало быть человеческой женщиной. И теперь я гадаю, была ли я таковой с самого начала.
Его глаза превратились в щелочки.
– Это полное дерьмо, девочка. Ты прекрасно это знаешь.
– Неважно, – я не могла изменить того, кем являлась – кем бы я ни была. – Мне нужно идти, – «возможно, я вновь почувствую эту тягу, если продолжу двигаться дальше».
– Куда?
Я погладила бирюзовый камешек, лежащий на моей груди, презирая пустоту в ней
– Все хорошо, ты не обязана мне рассказывать. Но я иду с тобой. Я обещаю… – его пауза привлекла мое внимание. – Я обещаю, тебе не придется сражаться с этим в одиночку.
– Окей, – я захлопнула рот, уставившись на свои ботинки. «Дерьмо. Этот наивный ответ выскочил необдуманно. И почему он прозвучал с таким придыханием?» Я не доверяла его словам или покалыванию, которое они вызывали в моем животе.
Избегая его взгляда, я смылась на другой конец комнаты под предлогом сбора оружия.
– Только не тормози меня.
***
После нескольких шагов, пройденных по туннелю, Рорк остановился и посмотрел на меня через плечо.
– Чем именно мы занимаемся?
«Ищем Джесси. Возможно, будим мою тягу».
– Просто мне нужны кое-какие вещи перед тем, как двинуться дальше.
– Тогда ладно, – он вновь устремился вперед, подол его плаща хлопал по воде. Как оказалось, ему пришлось выводить меня из канализации. Я потерялась после первого же поворота.
Рорк подошел к лестнице и начал карабкаться наверх. Пистолет в его руке звякал по перекладинам. Я ждала внизу, пока он не крикнул:
– Все безопасно.
Его протянутая рука встретила меня наверху. Я проигнорировала ее и выбралась самостоятельно. Рорк широко улыбнулся на это, и будь я проклята, если не улыбнулась в ответ.
– Байк или фургон? – спросил он.
– У тебя есть фургон?
Меж его бровей залегла морщинка, и Рорк покосился на грузовик.
– О. Мы ведь не в Канзасе.
Морщинка сделалась еще более выраженной.
«Байк или грузовик? У байка выше скорость. Но, может, я найду больше боеприпасов, теплую одежду или… Лакота».
– Давай возьмем гр… фургон, – сказала я, наконец.
Рорк повез нас из района по городу. Горы тел смутно стали мелькать по сторонам, как только мы выехали на шоссе.
– У нас есть немного бензина в запасе, – сказал он. – Но нам нужно поискать еще.
