Текст книги "Грани веков (СИ)"

Автор книги: Павел Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11

В машине воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным гудением двигателя.

– Как это – в лесу? – оторопело переспросил Коган.

Вместо ответа Евстафьев уставился на маленькую дорожную иконку, прикрепленную к приборной доске и, крестясь, зашевелил губами.

Коган с Ириной обменялись быстрыми взглядами.

– Я, пожалуй, выйду, посмотрю сам, – осторожно сказал Коган, едва заметно кивнув Ирине на водителя.

Евстафьев лишь тряхнул седоватой головой.

Ярослава охватило странное чувство ирреальности происходящего, словно все это происходило с кем-то другим, или во сне. Он даже сделал усилие, чтобы проснуться, зажмурился, потряс головой, но, открыв глаза, увидел все те же белые стенки салона автомобиля. Из неплотно прикрытого окна сквозило холодом и залетали снежинки.

Он вцепился в ручку двери, и, навалившись, толкнул в сторону. Ветер швырнул ему в лицо пригоршню колючего снега. Снаружи было темно, и только в свете фар виднелись серые кривые голые стволы деревьев, заполнявшие пространство перед бампером. Сугробы у их оснований мерцали золотыми и серебристыми огнями. Коган, похожий на неуклюжего снеговика, неловко топтался рядом, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

До Ярослава донесся приглушенный вскрик из-за спины – Ирина, круглыми от изумления глазами смотрела на лес, поднеся ладонь к губам.

Ярослав сделал шаг. Снег хрустел под ногами, и звук этот казался необычно громким.

– Давид Аркадьевич!

Коган медленно обернулся. На его лице застыла смесь удивления, растерянности и недоумения.

– Ярик… Ты… Что-нибудь понимаешь? Это действительно похоже на лес!

Врач ошарашенно покрутил головой, словно не в состоянии поверить в собственные слова.

Ярослав кивнул.

Оба они посмотрели в сторону, где должен был находиться дом, но и там виднелись все те же стволы, уходящие в темноту.

Сомнений в том, что они находились в чаще леса больше не оставалось.

– Как же так? – неверяще спросил Коган. – Что же это получается?

– Убедились? – хрипло выдохнул Евстафьев, щелкая зажигалкой. – От то-то и оно…

– Но ведь это невозможно! – Коган потер виски. – Это бред какой-то, массовая галлюцинация…

– Гриф один, ответьте тринадцатой бригаде, гриф один! – Ирина пыталась связаться с диспетчерской по рации.

Никакого ответа.

– Да что происходит?! – Ирина лихорадочно тыкала пальцем в экран смартфона. – Сети нет!

Ярослав тоже достал свой – значок связи в верхнем углу экрана отсутствовал.

– Даже экстренный вызов недоступен! – Ирина растеряно взглянула на Когана.

– Я ничего не понимаю, – признался Коган. – Но все четверо не могут одинаково галлюцинировать!

– Это старые дома… – задумчиво произнес Михалыч. – Тут раньше жили сотрудники институтов, научная, так сказать, прослойка.

Все трое уставились на водителя. Тот кашлянул.

– Вот, говорю, – продолжил он, – возможно, мы попали в зону действия каких-то испытаний? Я читал про похожие у американцев…

– Какие испытания? Какие американцы?! – воскликнула Ирина. – Мы же были в Москве, на улице! Господи, это какой-то бред! – неожиданно, она выскочила из машины и решительно направилась в сторону леса.

– Ира, подожди! – крикнул Коган, устремляясь за ней. – Куда ты?

Ярослав и Михалыч переглянулись. – Я машину не оставлю, – покачал головой Евстафьев. – Чего в темноте по лесу шариться? Лучше от нее вообще не отходить, пока не рассветет.

Коган и Ирина уже углублялись в лес, светоотражающие нашивки на их форме сверкали в свете фар.

– Я за ними, – решился Ярослав. – Михалыч, если вдруг заблудимся – врубай сирену!

Он довольно быстро нагнал их, проваливавшихся по колено в глубокий рыхлый снег.

– Ира, это неразумно, – втолковывал Коган, – сейчас ночь, метель, мы рискуем заблудиться и замерзнуть. Нужно переждать в машине хотя бы до утра, а там будет видно! Как говорится – утро вечера мудренее…

Ирина, казалось, прислушивалась к его словам; пройдя еще несколько шагов, она остановилась, словно обессилев, и оперлась на подставленную руку Когана.

– Лес, – проговорила она озираясь по сторонам, – вокруг только лес!

Она подняла взгляд на Ярослава.

– У тебя тоже телефон не ловит?

Ярослав кивнул. Они уже поворачивали обратно к машине, когда ему показалось, что в глубине чащи перед ними мелькнула вспышка.

Вглядевшись, он различил смутные отблески, вспыхивающие и гаснущие где-то вдалеке.

– Давид Аркадьевич! – окликнул Ярослав, – посмотрите…

– Что там? – Коган, щурясь, силился различить в темноте огни, на которых указывал Ярослав.

– Свет! – воскликнула Ирина. – Там кто-то есть!

Коротко посовещавшись, они решили направиться в направлении вспышек, чтобы выяснить их источник.

Ярослав шел первым, освещая дорогу фонариком смартфона.

В голове теснились сотни мыслей, она бредовее другой, но ни одна из них не шла в сравнение с окружавшей его реальностью. Он решил сконцентрироваться на том, что происходит в данный момент, выбросив на время из головы тот факт, что каким-то неведомым образом он и его коллеги оказались в заснеженном лесу вместо Варшавского шоссе. Как ни странно, это помогало.

По мере их продвижения по лесу, слой снега под ногами становился ощутимо тоньше; ветер стих, и в воздухе кружились единичные снежинки. Тянуло гарью.

Ярослав, сбавил шаг, поджидая отставших спутников. Они остановились у высокой разлапистой ели, из-под ветвей которой открывался обзор на поляну в нескольких метрах от них.

В центре её находилось черное выжженное пятно с обугленными дымящимися ветками и тлеющими стволами. Чуть поодаль виднелся шалаш, основой которого служило массивное бревно с уложенными на него ветками.

Ирина приглушенно вскрикнула. В нескольких шагах от них на талом снегу, распростав руки, ничком лежал человек. Переглянувшись, Ярослав и Коган осторожно двинулись к телу.

Человек был худ и мал ростом, черные курчавые волосы обрамляли намечавшуюся лысину. Из-под драного полушубка торчали босые ноги в бесформенных штанах.

Склонившись над ним, Коган осторожно тронул человека за плечо и, убедившись в отсутствии реакции, осторожно перевернул его. Ирина ахнула. На груди человека зияла огромная рана, лохмотья ткани были пропитаны черной кровью, которая успела натечь на землю, образовав лужу, в которой, фактически, плавало тело.

Коган со свистом втянул воздух сквозь зубы, но профессиональные рефлексы уже взяли свое – левая рука уже нащупывала пульс на сонной артерии.

– Жив? – тупо спросил Ярослав, заранее зная ответ.

– Посветите… – Коган вглядывался в перекошенное гримасой, заросшее черной бородой лицо человека, – пульсации не ощущаю, но тело кажется еще теплым… Нужно разрезать одежду.

Ярослав извлек из кармана жилетки кривые ножницы, приобретенные им когда-то специально для таких случаев. В отличие от обычных, идущих в стандартной комплектации, эти справлялись даже с кожаными вставками, и не раз выручали его, когда приходилось иметь дело с пострадавшими мотоциклистами.

Ветхая ткань легко поддалась, под полушубком было еще две рубахи, которые он также без труда рассек.

Ирина присела рядом и молча подала Когану фонендоскоп. Нацепив его, тот, нахмурившись, вслушивался, приставив мембрану к груди лежащего бородача.

– Кажется есть слабая активность. – он покачал головой. – Его надо в машину, тут мы ничего не сумеем сделать…

– Я схожу за волокушами, – Ярослав выпрямился, отряхивая снег с колен.

Наличие пострадавшего словно вернуло их в привычную реальность – был тяжелый пациент, была рабочая ситуация, и это, в каком-то смысле, делало окружающую обстановку будничной и привычной.

– Возьми укладку, – Коган озабоченно рылся по карманам, – вену сможем поставить и здесь, у него на счету каждая секунда…

Ярослав кивнул и торопливо зашагал в обратном направлении по их собственным следам.

Его глаза уже привыкли к полумраку и теперь он четко различал глубокие отпечатки на рыхлом снегу.

Где-то впереди уже угадывались отблески фар, когда ему показалось, что перед ним промелькнула какая-то тень. Неясная тревога кольнула его, и он непроизвольно ускорил шаг. Снова тень, теперь уже сбоку. Сзади хрустнула ветка, и Ярослав, подпрыгнув, обернулся, как ужаленный. Поджарый серый зверь в нескольких шагах внимательно смотрел на него желтыми глазами.

Волки!

С бешено колотящимся сердцем, Ярослав заставил себя медленно сделать шаг назад. И еще один.

Волк пригнул голову, оскалил зубы и бросился к нему бесшумным прыжком.

Ярослав завопил и побежал прочь, проваливаясь в сугробах, давясь собственным криком и холодея от близкого ощущения впивающихся в шею клыков. Он спиной ощущал стремительно приближающегося зверя, и напрягал мышцы, расшвыривая ногами мокрый снег, задыхаясь и потея.

Второпях, он зацепился ногой за невидимый древесный корень и растянулся на снегу, хватанув ртом ледяной кашицы. Перевернувшись на спину, он увидел оскаленную пасть волка, нависшую над ним и зажмурился, когда в следующий миг пространство разорвал оглушительный рёв сирены под аккомпанемент пронзительных крякающих звуков клаксона.

Волк шарахнулся в сторону и опрометью бросился прочь, поджав хвост.

Ярослав перевел дыхание. Сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ноги были как ватные. Он медленно поднялся и, словно во сне, побрел на яркий свет мигалок реанимобиля, силуэт которого уже виднелся из-за деревьев.

Встревоженный Евстафьев кинулся ему навстречу.

– Ярик! Наконец-то! Куда запропастились-то?! Я уж думал – случилось чего!

– Случилось… – выдохнул Ярослав. Он прислонился к холодному корпусу машины и знаком попросил у Михалыча сигарету. Рубашка, мокрая от пота, липла к спине.

Вьюга стихла окончательно, а вместе с ней рассеялась и часть темноты. Они находились на широкой заснеженной поляне, ночное небо было затянуто тучами, но сквозь их просветы горели яркие крупные звезды.

Михалыч заглушил сирену.

– Где остальные?

– Там, – Ярослав махнул рукой и только сейчас вспомнил, зачем его посылали, – Михалыч, там пострадавший…

Он кратко пересказал водителю о том, что произошло в лесу.

Михалыч покрутил головой и крякнул.

– Дела… – только и мог вымолвить он.

Ярослав уже выгружал из салона сумки. Ящик с укладкой, реанимационный набор, волокуши…

Он лихорадочно соображал, что еще могло понадобиться. На всякий случай, зачем-то снял со стены дефибриллятор.

Михалыч, между тем, заглушил мотор и подошел к Ярославу, держа в одной руке монтировку, в другой – аккумуляторный галогеновый фонарь.

Оглядев сумки, перекинул через плечо ремень дефибриллятора и кивнул.

– С Богом, что ли?

– А как же машина? – Ярославу отнюдь не улыбалась мысль возвращаться по дикой чаще в одиночку, но оставлять машину без присмотра все же не хотелось.

Евстафьев пожал плечами. – А что с ней будет? – неуверенно сказал он. – Но один я уж тут больше тоже не останусь – этак и умом тронуться недолго. Если мы уже не того…

Ярослав с опаской глянул в сторону леса. По идее, шум сирены должен был распугать все зверье в округе, но кто их знает, этих волков?

Словно угадав его мысли, Михалыч включил фонарь. Яркий сноп электрического света вырвался вперед, озарив далекие стволы.

– Пусть только попробуют сунуться, – сплюнул он.

Однако, то ли напуганные поднятым шумом, то ли опасающиеся яркого света, волки, очевидно, предпочли убраться подальше, в поисках более легкой добычи.

Следы были отчетливо видны на снегу и, пока они пробирались по ним вглубь леса, Ярослав вглядывался в просветы между деревьями, тревожась за Когана и Ирину. Что, если волки добрались и до них?

Он пригнулся, чтобы пролезть под низко растущей веткой, когда внезапно над головой раздался короткий пронзительный свист, сзади вскрикнул Михалыч, и в тот же миг что-то обрушилось на Ярослава сверху, повалив на землю. Чьи-то руки вцепились в него, Ярослав рванулся, пытаясь вырваться, но, ощутив холодное прикосновение острого железа к горлу, замер.

Подняв глаза, он увидел ухмыляющуюся бородатую физиономию. Из-под косматой шапки хищно посверкивал единственный глаз, щербатый рот кривился в довольной ухмылке.

– Дёрнисся – прирежу! – беззлобно бросил одноглазый, слегка надавив на шею ножом для убедительности.

От него несло чесноком и перегаром.

Бросив взгляд в сторону, Ярослав увидел, как еще двое таких же бородатых низкорослых мужиков в драных зипунах крутят за спиной веревками локти Евстафьеву, безвольно распластанному на снегу.

– Все, что ль? – спросил чей-то голос из темноты. – Давай в круг их, поглядим, что за гости к нам на огонек пожаловали.

Одноглазый проворно спрыгнул с него и неожиданно сильным для человека его комплекции рывком вздернул Ярослава на ноги. Кто-то сзади грубо схватил его за локти, наматывая на них веревку.

– Шагай! – острие ножа кольнуло его в основание затылка, заставив вздрогнуть.

– Ишь, дёрганый, – усмехнулся голос сзади.

Ярослав послушно зашагал, пытаясь разглядеть боковым зрением, что происходит за его спиной, но ничего не мог разглядеть из-за плясавшего света фонаря.

Впереди за деревьями замаячили отблески огня.

Поляна, на которой несколько минут назад он расстался с Коганом и Ириной, теперь была освещена пламенем костра, разведенного в яме, вырытой между корней старой ели.

Вокруг него, образовывая круг, расположились на земле и бревнах бородатые мужики, выглядевшие так, словно тусовка бомжей с казанского вокзала вдруг решила выбраться на ролёвку.

Их было человек десять, в разномастных тулупах и полушубках, облезлых меховых шапках, мешковатых шароварах и сапогах. У многих имелось оружие в виде ножа, дубины, или рогатины.

В центре круга, спиной к ним, стоял высокий человек, напротив которого, связанные, сидели на земле Коган и Ирина.

При их появлении Ирина издала приглушенный вскрик, а Коган сокрушенно вздохнул.

Человек повернулся и сощурился.

Он был с непокрытой головой, и снег хлопьями лежал на его черных с проседью густых волосах. Черты лица казались грубыми, в глаза бросался перебитый нос, загнутый книзу, словно хищный клюв. В отличие от прочих, его подбородок был выбрит, а долгополая шуба, небрежно накинутая на плечи, выглядела более новой и опрятной.

– А вот и гости, – недобро усмехнулся он, делая знак, чтобы пленников подвели ближе. – Милости просим к нашему огоньку.

Он посмотрел на одноглазого, осклабившегося в довольной ухмылке.

– Это все? Больше никого не приметил?

– Нет, Ворон, – отозвался одноглазый. – Токмо эти двое!

Вожак, которого назвали Вороном, кивнул.

– Добро.

Он окинул пленников внимательным взглядом.

– Кто таковы? И как на наш схрон вышли?

– Мы заблудились, – хрипло сказал Ярослав. – Вообще случайно оказались в этих местах…

Он запнулся, не зная, что говорить. Все происходящее не укладывалось в его голове, казалось каким-то дурным маскарадом. Однако, в реальности присутствующих бородатых бандитов и серьезности их намерений сомневаться не приходилось.

– Случайно? – хохотнул Ворон. – По грибы, чтоль, в лес ходили, али по ягоду?

Окружающие заухмылялись.

– Лучше отвечай по добру, – Ворон посуровел, – а то мы ведь и по-иному спросить можем.

– Братцы, – неожиданно вмешался Евстафьев, – мы не местные, ничего не знаем! Хотите – машину заберите – она тут, неподалеку, телефоны возьмите, деньги!

Ворон озадаченно уставился на него, а потом снова глянул на одноглазого.

– Чего он мелет, а, Афонь?

– Да то Бирюк его по башке кистенем огрел маленько, – пояснил тот. – Испужал он его вот энтой диковиной своей.

И он протянул Ворону фонарь. Тот с интересом повертел его в руках. Луч электрического света упал на лица ближайших мужиков и те с испуганными возгласами отпрянули в сторону.

– И впрямь – диковина! – восхитился Ворон, водя фонарем из стороны в сторону. – Это что ж за свеча там такая?

Он попытался заглянуть за стекло и скривился от яркого света.

– Ты бы поостерегся, Ворон, – послышался хриплый голос из темноты за пределами круга. – Не ведаешь ить, с чем играешься!

Ворон усмехнулся и направил фонарь в сторону говорившего.

Худой вислоусый человек недовольно ворча, отступил, загородившись растопыренной ладонью.

– Поостерегся! – насмешливо передразнил главарь. – Нешто я, как вы с Юшкой, должон был бабы да жидовина испугаться? Эва, чуть в штаны не наложили! Упыри, мол, за Фролом пришли!

– Сказываю тебе, – упорствовал тот, которого назвали Хорем, – сам видел, как они на него набросились, да кровь сосали! Жидовин ему сердце вырвать хотел, а ведьма к устам приникла! И пришли они из самого Гиблого Лога!

– Мы всего лишь хотели помочь, – подал голос Коган, – заметили свет вашего костра, вышли на поляну и увидели раненого, пытались оказать помощь… Но уже, к сожалению, было слишком поздно и мы ничего не смогли сделать.

– Помочь? – недоверчиво переспросил Ворон. – Да чем же ты, жид, душе православной помочь мог, когда по нему, почитай, уже и отходную справили? Али впрямь крови христианской отведать решил? А ты что молчишь, ведьма?

Ирина вскинула голову, глаза её сверкнули.

– Пошёл ты!

– Чего? – опешил Ворон.

– Чего слышал! Вас тут целая банда, вооруженная до зубов, а нас, безоружных, связали и еще угрожаете теперь! Трусы!

Ворон усмехнулся. – Ишь, разошлась! Он окинул Ирину уже более внимательным взглядом, и неожиданно приказал: – А ну, ребята, развяжите их!

– Да ты что, атаман! – взвыл Хорь. – Она же тебе глаза отводит!

– Цыц, – бросил Ворон. – Пусть себе отводит. Бежать им все едино некуда, да и обыскать гостей надобно. Ну-тка, скидывайте кафтаны!

Ярослав переглянулся с Коганом, растиравшим руки, потом перевел взгляд на Ирину.

– Ну! – прикрикнул Ворон.

Снимая куртку, Ярослав нащупал рукопись, про которую почти забыл. Стараясь не привлекать внимания, он потихоньку засунул ее под рубашку.

На его маневр никто не обратил внимания, так как глаза всех присутствующих были обращены на Ирину, которая, сняв куртку и жилет, осталась в тонкой синей облегающей рубашке.

– Доволен? – бросила она.

– Покуда хватит, – протянул, ухмыляясь Ворон, жадно разглядывая девушку, – остальным досмотром после займемся!

Он сделал знак, и один из его помощников, подобрав брошенную на землю одежду, подал ее вожаку.

– Дивный пошив, – протянул Ворон, разглядывая с удивлением жилет. – И гляди-ка, мошна подшита прямо к кафтану! Вот это дельно! А это что?

Он с недоумением уставился на эмблему с красным крестом и крыльями.

– Крест латинский? Али герб чей? Вы чьих же будете?

Нахмурившись, он обвел глазами бригаду.

– Крылья на ляшьи похожи, – заметил одноглазый, приглядываясь к жилету.

По лицу Ворона пробежала тень.

– Хорь! – позвал он. – Ну-тка, глянь сюда!

Тощий Хорь опасливо приблизился.

– Знамо дело, – пробормотал он, крестясь, – то руны колдовские, что им силу дают! Оттого и крест, вишь, красный, то есть – кровавый!

– А ну, примерь! – со смехом вдруг велел Ворон.

– Кто – я? – шарахнулся в сторону Хорь. – Да не в жисть! Свят-свят!

– Давай, атаман, я примерю! – вызвался одноглазый.

Напялив жилет, он с довольным видом оглядел себя. – Любо!

– Атаман, решать с ними поскорее надо, – подал голос доселе молчавший коренастый бандит, с заросшим лицом и длинными спутанными волосами.

Он поглядывал по сторонам и хмурился.

– Светает скоро, уходить надо. Чую, те купчишки с большака стрельцов на нас наведут.

– Дело говоришь, Бирюк, – согласился Ворон. Он задумчиво поглядел на пленников. – Решать, значит…

– Может, пока вы думаете, дадите хоть что-то надеть? – поинтересовалась Ирина, зябко поводя плечами. – Или вы нас заморозить хотите?

– Ох, бойкая ты баба, – Ворон прищелкнул языком. – На, погрейся!

С этими словами, сняв свою шубу, накинул ее на плечи Ирины.

– Собираемся, братва! – объявил он. – Пойдем на Путивль, там нынче, говорят, царевич Димитрий всякого принимает, кто за него биться готов. Хватит нам по лесам хорониться, да лихим ремеслом промышлять!

– Вот это правильно, – тихо заметил Коган. Он присел на корточки поближе к огню и обхватил себя руками за плечи. Ярослав и Евстафьев последовали его примеру.

– Тебя, ведьма, с собою заберу – люба ты мне, – сказал Ворон, поворачиваясь к Ирине. – Жида – повесим, а вы двое, – он глянул на Ярослава с Евстафьевым, – выбирайте: либо мне присягнете служить верой и правдой, либо с Фролом ляжете здесь.

– Что ж, я, по крайней мере, избавлен от необходимости выбора, – саркастически пробормотал Коган.

– Эй, православные! – крикнул Хорь. – Слыхали атаманов приказ? Жида на сук!

– Вы с ума сошли! – Ирина встала перед Вороном. – Что он вам сделал?

Тот неожиданно резко сгреб ее за плечи и швырнул одноглазому. – Охолонь, баба! Афоня! Присмотри!

– Агась! – согласился Афоня, прижимая отбивающуюся Ирину к себе, и расплываясь в ухмылке.

– Ну, что решаете? – Ворон навис над ними подобно хищной птице.

– Отпусти нас, атаман, – взмолился Евстафьев. – Христа ради, не бери греха на душу!

– Э, да тебе в монастырь надо, а не в Путивль, – плюнул Ворон. – На кой ляд ты мне – на суку вздернем, с жидом вместе!

– Ну а ты? – он перевел взгляд на Ярослава. – Станешь служить мне?

– Погоди, атаман, – Ярослав лихорадочно соображал, как им выпутаться из этой ситуации.

Кем бы ни были эти бородачи, угроза, исходящая от них была вполне реальна.

– Возьми нас всех с собой! Этот человек – ученый, его знания могут тебе пригодиться! Он… он искусством владеет врачевания! Большой мастер!

Ворон хмыкнул. – Мне его жидовская ворожба без надобности!

– Как знаешь, атаман, – подал голос Коган, – а только я могу ту жабу прогнать, что ночами тебя душит.

Ворон вздрогнул и воззрился на Когана с недоверчивым изумлением.

– Хитёр, жид, – протянул он. – Откель про жабу узнал?

– Вижу её у тебя на персях, – ответствовал Коган, – и, коли не прогнать её, до задушит она тебя вскорости. Ведь, сам знаешь, не раз уж пыталась, мне то ведомо. И про другую хворь, что в костях твоих живет – тоже.

Ярослав уставился на Когана, открыв рот. Ловок, Давид Аркадьевич!

Ворон тоже казался впечатленным, хотя старался не подавать виду.

– Добро, – отрывисто бросил он, нахмурившись, – за то позже потолкуем, вздернуть тебя всегда успеется. С собой жида берем! – распорядился он подоспевшим подручным.

– Побойся Бога, Ворон! – выкрикнул Хорь. – Беду на нас всех накличешь! От ведьмы да жида добра не жди – пропадем ни за грош!

Ворон потемнел лицом и надвинулся на попятившегося Хоря.

– Никак, учить меня вздумал?

Хорь отпрянул.

– Братцы! – завопил он озираясь. – Православные! Рубите ведьму и жида – околдовали они атамана нашего!

С этими словами он выхватил кинжал и бросился к Ирине, которую все еще удерживал одноглазый.

Однако, не успел он сделать и пары шагов, как грянул выстрел, и Хорь, неуклюже взмахнув руками, рухнул на землю.

– Всем стоять! Оружие на землю! – прогремел чей-то властный голос.

– Стрельцы! – крикнул кто-то, и начался хаос.

Часть разбойников бросились в чащу и одновременно раздались новые выстрелы, слившиеся с криками. Некоторые бросили оружие на землю и попадали сами следом.

Ворон отреагировал быстрее всех – пригнулся, схватил охапку еловых ветвей и швырнул их в костер.

Пламя зашипело, из костра повалил густой дым, погрузивший поляну в туман.

– Ярик! – возникшая рядом Ирина вцепилась ему в руку. – Где Давид Аркадьевич?

– Здесь мы, – приглушенно откликнулся Коган.

Они сбились в кучу, пока вокруг раздавались крики, стоны, звон железа и ругань.

Постепенно, дым рассеивался и в предрассветном полумраке стали видны фигуры людей в красных и зеленых кафтанах с саблями в руках, которые окружили поляну. Командовал ими рослый предводитель в высокой меховой шапке.

– Что делать будем? – выдохнул Евстафьев.

– Прежде всего, – торопливо заговорил Коган, – не рассказывайте правду! Здесь нам никто не поверит.

– Где это – здесь? – Ирина прижала ладони к вискам. – Вы хоть что-то понимаете, Давид Аркадьевич?!

– Здесь – значит в прошлом, – мягко ответил Коган. – В семнадцатом, если я правильно понимаю, веке.