Текст книги "Грани веков (СИ)"

Автор книги: Павел Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Ворьё! – кратко прокомментировал Ондрейка. – Берегись их.

– Почему? Кто они? – Ярослава охватила злость. – Ты можешь хоть что-то объяснить по-человечески?!

Юродивый энергично почесал бороду, в результате чего из неё что-то вывалилось прямо в котелок.

– Найди Меченого, – неожиданно серьезно сказал он. – Тогда сам все поймешь.

– Какого Меченого? Где? – Ярослав схватил юродивого за плечи. – Что я должен понять? Мне нужно в моё время!

Блаженный вздохнул и встал.

– Идем, – сказал он, и направился к лестнице.

После нескольких витков ступеньки привели их к небольшой двери с массивным металлическим кольцом.

Блаженный приложил палец к губам и толкнул дверь, издавшую протяжный скрип.

– … в настоящее время воссоздан оригинальный интерьер храмового подклета, в котором мы с вами сейчас находимся… – донеслось до него.

Ярослав во все глаза глядел на худенькую экскурсоводшу, увлеченно рассказывающую что-то группе туристов напротив обшарпанной кирпичной стены, огороженной красной лентой.

– Они нас не видят? – шепотом спросил он у Ондрейки.

Тот помотал головой.

– А мы можем попасть к ним?

– Попробуй, – буркнул юродивый. – Ключ у тебя есть, хотя он тебе и без надобности.

Ключ? Какой ключ?

– Ну, так я пойду? – уточнил Ярослав. – Ему не верилось, что его привычный мир был совсем рядом.

Ондрейка вздохнул.

Не сводя глаз с экскурсионной группы, Ярослав сделал шаг вперед.

***

Конец первой части.

Глава 22

Часть 2.

– Колдун! Шишига! Чернокнижник!

Ком мерзлой земли больно бьёт его в висок. Он вскидывает руку, чтобы защититься, но пущенный чьей-то рукой камень попадает в плечо.

– Убирайся!

Откуда-то из глубины в нем поднимается черная отчаянная злость. Он распрямляется, насколько позволяет больная спина.

Искаженные ненавистью и страхом, грубые скотские рожи в отблесках зарева полыхающей крыши избы выглядят еще уродливее.

Они и есть скоты – неблагодарные дремучие крестьяне, немногим отличающиеся от животных. Скотосы, как говорили греки.

Большая часть из них бывала у него тайком, в этой самой хижине, теперь объятой пламенем.

Люди боятся тех, кто не похож на них. Боятся явлений, которых не могут объяснить, и знаний, которых не в силах постичь.

Он знает их страхи, их сокровенные дела, их хвори, тайные и явные.

И именно за это его сейчас ненавидят, после всего, что он сделал для них.

Даже сейчас, сбившись в стаю, они боятся подойти к нему. И этот страх заставляет их кидать в него камни. Толпа пробуждает первобытные инстинкты, превращая человека в зверя.

– Я уйду, – слышит он свой собственный голос. – Оставайтесь, и подыхайте!

***

Яркий белый свет бестеневых ламп режет глаза.

В голове затихают отголоски криков толпы, мешаясь с восклицаниями туристов и безумным хохотом юродивого. Виски пульсируют, во рту стоит резкий металлический привкус лекарств. Он пытается пошевелиться, но руки по-прежнему стянуты ремнями на запястьях.

– Успокойтесь, всё хорошо, вы в безопасности!

Голос заставляет его вздрогнуть.

– Ярослав, вы слышите меня?

Лицо, такое знакомое, склоняется над ним.

Он вглядывается в его черты, в эти зеленые глаза, в которых отражается беспокойство и сочувствие, пытается позвать ее по имени, но пересохшие губы и язык плохо слушаются его:

– Алёна…

– Профессор! – она оборачивается к кому-то за ее спиной. – Он узнает меня! У нас есть контакт!

Негромкий голос что-то отвечает ей, но Ярослав не может разобрать ни слова. Голова раскалывается. Кто-нибудь, выключите эти дурацкие лампы!

– Ярослав! – она снова наклоняется к нему, речь её звучит торопливо и сбивчиво. – Вы должны помочь нам! Сконцентрируйтесь! Назовите сегодняшнее число, месяц и год!

Где он? Что происходит?

Ярослав снова напрягает мышцы, стараясь высвободить руки. Почему-то, это кажется сейчас очень важным.

– Пожалуйста, расслабьтесь! – её лицо теперь так близко, что волосы, выбившиеся из-под причудливой серебристой сетки, касаются его щеки. – Вы можете навредить себе, поэтому мы вынуждены были временно вас зафиксировать. Всё хорошо…

Чей-то крик заставляет её отпрянуть, и, секундой спустя, Ярослав понимает, что этот крик – его собственный.

– Крест! – слышит он свой голос. – Верните крест!

Смутные тени мелькают рядом с ним, беспокойный писк мониторов ледяными иглами впивается в мозг.

– Поляки… Кремль…

Перед глазами проносится жуткое видение двух похожих на скелетов жолнеров, вцепившихся друг в друга над отрубленной человеческой головой.

– Он снова галлюцинирует! – сердито произносит чей-то до боли знакомый голос. – Вводите седативные, готовьте к процедуре! К сожалению, боюсь, другого выхода у нас нет.

***

Глава 23

***

– Тринадцатая бригада, вызов, один-три!

Ярослав едва разлепил веки и сразу зажмурился от бьющего прямо в глаза сигнального ночника. Навигатор надрывался, мигая попеременно красными и синими огнями. Первая срочность!

Он машинально ткнул пальцем в экран, подтверждая вызов и рывком поднялся с койки. Пронзительный писк стих.

Опять снилась какая-то муть. В памяти остались неясные обрывки воспоминаний, обрывки фраз, но, стоило только сосредоточиться на них, как они ускользали, таяли.

Ярослав потряс головой и втиснул ноги в податливый гель кроссовок. Датчик движения мигнул синим огоньком и легкое жужжание подошв подтвердило готовность к работе. Успели, все-таки, зарядиться за недолгий отдых.

Скользя над переливающимся плексигласом, он, запоздало спохватившись, активировал голосового диспетчера.

Наушники ожили, эфир заполнился металлическим речитативом:

«…массовые жертвы в результате взрыва на площади Ивана Грозного. Подозрение на теракт. Количество пострадавших – уточняется. Срочность – экстренная…»

Массивные створки ангара бесшумно распахнулись перед ним. Аэромобиль уже завис над стартовой площадкой, переливаясь сигнальными огнями. Ярослав подлетел к открытому люку и нырнул в транспортный отсек.

– Где ты ходишь?! – рыкнул на него из-за пульта Сильвер. – У нас задержка на экстренную срочность двенадцать секунд с четвертью!

– Что там стряслось? – Ярослав проигнорировал упрёк.

– Да всё то же, – Сильвер сплюнул, лихо выжимая рычаг, отчего аэромобиль устремился вертикально вверх, а у Ярослава заложило уши. – Очередная черепашка, чтоб им… Клятые шуйцы! – Сильвер присовокупил цветистое ругательство.

Шуйцы… Ярослав нахмурился, силясь понять, о ком идёт речь. Дурацкое чувство, словно забыл что-то хорошо знакомое. Голова была все ещё мутная; кофе бы сейчас…

– Криоген подготовь, – бросил Сильвер озабоченно. – И капсулы проверь, чтобы не как в прошлый раз…

Да, точно. Ярослав тупо уставился на мерцающую плазменную панель перед ним.

Индикаторы зарядки кувезов светились зеленым – больше половины заряда. Должно хватить.

Он поискал глазами рыжий медицинский ящик, но его нигде не было видно.

Ярослав хотел было спросить Сильвера, но в этот миг аэромобиль резко рванул вниз, отчего Ярослава отбросило назад, приложив головой о панель так, что перед глазами заплясали зайчики; он едва не вскрикнул от боли – затылок все еще болел после удара в подворотне.

Стоп! Ярослава прошиб холодный пот. Подворотня! Нефёд! Он вспомнил медведеподобного громилу и его напарника со смешным прозвищем – кажется, Огурец… Двор Шуйского… Коган, Ирина, Евстафьев!

– Готов? – прокричал Сильвер, выводя его из ступора. – Приземляемся! Сейчас начнется!

Ярослав прильнул к матовому стеклу иллюминатора и ахнул. Прямо под ними разворачивалась панорама огромной площади на пересечении четырех проспектов. В центре ее находился покосившийся массивный постамент, где, до недавних, по-видимому, пор, высился исполинских размеров богатырь, от которого сейчас остались лишь ступни и остатки голеней – остальная часть монумента была разбросана вокруг в виде отдельных фрагментов.

Словно гигантские сине-зеленые жуки к площади слетались патрульные стрелецкие экипажи. Серебристые медицинские мобили отдельной стайкой вились над посадочной полосой.

– Эк разворотило, – пробормотал Сильвер, качая головой.

Мобиль описал полукруг и Ярослав увидел глубокую воронку в земле, рядом с наполовину вывороченной из земли тумбой. Вокруг неё суетились люди.

Теракт… Ярослав почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Какой теракт?! Еще несколько минут назад, он воспринимал это событие, как данность, нечто привычное, и не вызывающее вопросов. Теперь же у него было чувство, что он видит сон – он не помнил ни как оказался здесь, ни того, что предшествовало этому. Ярослав зажмурился и крепко потряс головой – ничего не изменилось, только затылок отозвался тупой вспышкой боли. И от этой боли на секунду в голове всплыла какая-то мысль, показавшаяся Ярославу крайне важной, но тут же ускользнула.

– Ярик, ты оглох, что ли? – рык Сильвера вывел его из задумчивости. – Выкатывай модуль!

Оказывается, они уже приземлились. Сильвер успел выскочить наружу и теперь о чем-то оживленно беседовал с высоким стражником в синем комбинезоне.

– … шуйцы, сволочи, их работа, сомнений нет… – донеслись до него обрывки разговора. – Знают, что люди к торжеству готовятся…

Ярослав завис, глядя на панель управления перед ним. Модуль… Нет, ящик! Здесь где-то должен быть оранжевый медицинский ящик…

– Сильвер! – неуверенно позвал он. – Я что-то не вижу ящика…

– Какого ящика? – раздраженно огрызнулся Сильвестров. – Модуль, сказано тебе, выкатывай! Да что с тобой вообще?!

Раздосадованно махнув рукой, Сильвестров выхватил из кармана пульт и направил его на мобиль.

С тихим мелодичным звуком раздвинулись створки хвостового отсека, из которого вынырнула окруженная голубоватым сиянием транспортная капсула, покачиваясь на антигравитационной подушке.

– Тринадцатая-один? – словно из-под земли перед ними вырос капитан Центра Экстренного Реагирования. – Принимайте пострадавшего, состояние после декапитации, состояние стабильное, транспортировка в институт нейротрансплантологии.

– Принято, – буркнул Сильвестров, проворно перебирая пальцами по кнопкам.

Крышка капсулы откинулась, представляя взору Ярослава резервуар, заполненный бурлившей жидкостью, над которой клубилось облачко голубоватого пара.

– Сюда! – скомандовал капитан.

Двое рослых парамедиков подтащили к резервуару пострадавшего, окутанного лентами витапласта и облепленного десятками нанодатчиков.

– Плавнее!

Тело с негромким всплеском погрузилось в раствор, бурление усилилось, облако пара сгустилось и теперь выглядело фиолетовым.

– Сыворотку-то вводили хоть? – ворчливо бросил Сильвер, критически разглядывая монитор.

– Половину дозы, – виновато сказал парамедик. – Много пострадавших, травмы тяжелые…

– Ладно! – пренебрежительно отмахнулся Сильвестров. – Голова где?

– Здесь, – с готовностью откликнулся второй, протягивая доселе незамеченный Ярославом прозрачный пакет, в котором что-то плавало.

Приглядевшись, Ярослав вздрогнул. Молочно-белого цвета голова, словно сюрреалистическая рыба, мерно покачивалась в слегка опалесцирующем бульоне.

– Ярослав! – Сильвер орал прямо в ухо. – Где, мать твою, криоген?!

Точно! Вздрогнув, Ярослав бросился в аэромобиль. Контейнер с криогеном должен быть где-то здесь… Он в отчаянии уставился на панель управления, пытаясь вспомнить, что нужно нажимать. Кажется, должен быть какой-то код доступа… Да что с ним творится, в самом деле?

– Внимание! Загрузка транспортного модуля! Отойдите с зоны шлюза! – объявил приятный женский голос.

Пол под ногами Ярослава завибрировал, вспыхнули ярко-синие линии, обозначивая контур створок. Ярослав едва успел шагнуть в сторону, перед тем как они разошлись и в отсек вплыла капсула. Створки бесшумно сомкнулись, панель загудела.

Через люк в салон ввалился Сильвер, держа в руках пакет с головой.

Ни слова не говоря, он отпихнул Ярослава локтем, сунул ему в руки пакет, щелкнул пультом, и откуда-то сверху покрытый изморозью контейнер.

– Голову-то достать сам сможешь? – рыкнул он, возясь с крышкой.

Ярослав трясущимися руками принялся расстегивать биозамок. Он сам не понял, как ему это удалось, и, от неожиданности, едва не выронил пакет из рук, когда оттуда повалил густой пар. Резко запахло миндалём.

Преодолевая накатившую тошноту, Ярослав протянул руки к плавающей в растворе голове…

– Куда, дура?! – рявкнул Сильвер, выхватывая пакет. – Куда без перчаток лезешь?! Маску почему не одел?

Ярослав бессильно опустился на сиденье. Сильвер, бормоча что-то неразборчиво из-под скрывавшей большую часть его лица маски, выдавил из висевшего на стене флакона ядовито-зеленую гусеницу пасты и размазал ее по рукам, отчего они покрылись тонкой светящейся пленкой.

Затем он с осторожностью извлек голову из пакета и опустил в контейнер.

– Извини, – выдавил Ярослав, уставившись в пол. – Я что-то совсем неважно себя чувствую.

– Оно и видно, – озабочено сказал Сильвер, пинком ноги отправляя пакет в сторону утилизатора. – Сам на себя не похож. Может, проскринить тебя, пока летим?

– Не надо, – помотал головой Ярослав. – Просто… не выспался, наверное. И голова болит, – прибавил он, невольно потирая ушибленный затылок.

– Дай-ка гляну! Ого! Да у тебя тут приличная гематома! Где это ты так приложился?

– Понятия не имею, – честно признался Ярослав. – Кажется, во сне.

Сильвестров коротко хохотнул, садясь за штурвал. – Бурные же грезы у тебя!

– Это точно, – пробормотал Ярослав. Воспоминания снова нахлынули на него, словно отозвавшись на прикосновение к больной голове. Он бежал по какому-то коридору, длинному и темному… Кажется, за ним кто-то гнался… Что случилось потом? Он упал, ударился головой? Нет, что-то произошло, что-то важное. Он нахмурился, силясь вспомнить, что именно ему снилось, но, как и утром, смутные неясные образы исчезали, стоило лишь попытаться сосредоточиться на них.

Запищал монитор, сигнализируя о низком уровне активности антител, и Ярослав машинально увеличил скорость дифференциации стволовых клеток.

Безголовое тело плавно колыхалось в питательном бульоне. Грудная клетка выглядела деформированной, очевидно, перелом нескольких ребер, возможно, грудины.

Ярослав коснулся собственной груди и ощутил под пальцами что-то твердое, какой-то странный предмет. Расстегнув жилет, он с удивлением уставился на металлический крест на кожаном шнурке.

Откуда он у него? Ярослав осторожно снял крест с груди, взвесил в руках. Довольно тяжелый, старинный. Провел пальцем по ребристым граням, перевернул. На обратной стороне шла причудливая вязь полустершихся букв.

«Лета седмь тысящ девянадесятого младенец Димитрий крещен бысть» – прочитал он.

Димитрий… В мозгу снова заворочались воспоминания. Что-то, связанное с этим именем и с крестом. Но ведь это же был сон? Тогда как объяснить крест на его груди?

Стоп! Ярослава вдруг словно обдало кипятком. Какой сейчас год? Он еще раз перечитал надпись.

Седмь тысящ, седмь тысящ…

Спросить Сильвера? Однако он тут же отмел эту мысль – тот и так косится на него странно. Как же узнать? Внезапно, его осенило – навигатор!

Ярослав торопливо вытащил его из кармана. Где тут календарь? Вот!

Он тупо уставился на высветившиеся цифры: 22-4-7520.

Семь тысяч пятьсот двадцатый! Ерунда какая-то… Сейчас должен быть…

Ярослава снова пробрало. С датой было что-то не так, но он не мог понять, что именно. Он попытался вспомнить год своего рождения, и не смог. Ничего! Ни единого дня из своего прошлого, ни одного события. Всё, что он помнил начиналось с момента его пробуждения на подстанции.

Так! Не паниковать. Амнезия может быть связана с полученной им травмой. Да, именно так – он где-то ударился головой, возможно, на предыдущем вызове, и теперь у него временное расстройство памяти. По крайней мере, ему хотелось верить, что это именно так.

Он снова покосился на широкую спину Сильвера. Придется сказать ему? Очевидно, что он не сможет работать в таком состоянии.

Аэромобиль между тем снова пошел на снижение. В иллюминаторе показалось высокое здание, напоминающее причудливой формы кристалл со множеством шарообразных куполов.

Помедлив, Ярослав одел крест обратно на шею и спрятал его под куртку.

Они приземлились на широкой площадке, где уже находилось несколько похожих мобилей.

На этот раз Сильвер не стал отдавать ему приказания, самостоятельно выгрузив транспортный модуль. Ярославу он вручил контейнер с криогеном.

Их уже ждали двое медиков в костюмах биологической защиты.

Один из них держал в руке тонкий серебристый щуп, которым быстро провел сначала по Сильверу, потом – по Ярославу, и, наконец, над крышкой капсулы.

Второй протянул Сильверу идентификационный пульт, к которому тот приложил свою ID карту. Пульт пискнул и загорелся зеленым.

Оба медика синхронно развернулись и направились в сторону входного шлюза, переливающегося радужными цветами, словно гигантский мыльный пузырь на солнце.

Проходя через него следом за Сильвером и транспортным модулем, Ярослав ощутил легкую прохладу, несмотря на термоизоляционную подкладку одежды.

И сразу на него обрушился шум множества голосов – они стояли в огромном зале, залитым светом криптоновых ламп. Вокруг сновали медики в белых комбинезонах, парили в воздухе капсулы, пища, проносились мимо медицинские дроны.

Плазменный терминал выплюнул разовую карту допуска, Сильвер мельком глянул на неё и направил модуль в сторону телепортационных платформ.

Ярослав еле поспевал за ним, крутя головой по сторонам. Ему казалось, что он одновременно узнает это место, и, в то же время, видит его впервые.

Его внимание привлек огромный плазменный экран, висевший в воздухе над ними.

Он увидел уже знакомую ему площадь, с обломками статуи. Корреспондент службы новостей, оживленно жестикулируя, что-то быстро говорил, но из-за шума Ярослав не мог разобрать ни слова, однако, в нижней части экрана бежали строчки текстовой трансляции:

«…подготовка к 425-летию правления династии Годуновых. Взрыв на площади Ивана Грозного: главное к этому часу. Количество пострадавших достигло 56 человек. На месте происшествия работают специалисты антитеррористического центра. По предварительным данным, сработало взрывное дистанционно управляемое устройство типа «черепашка». Большая часть пострадавших доставлена в институт нейрореанимации и трансплантологии имени Когана…»

Коган! В мозгу словно что-то вспыхнуло. Давид Аркадьевич!

В следующий миг картинка на экране сменилась и Ярослав замер, как вкопанный.

Рыжеволосая девушка в серебристом медицинском комбинезоне что-то устало отвечала пытливому корреспонденту. На какую-то секунду она глянула прямо в камеру и Ярослава обдало жаром. Ему были хорошо знакомы эти зеленые глаза, он видел их совсем недавно.

Прежде, чем надпись на экране сообщила, что комментарии по поводу тяжести пострадавших и прогнозов дает ведущий специалист отделения интенсивной терапии, он уже знал её имя.

Алёна!

Глава 24

Ярослав двигался, как в тумане. Сильвер снова что-то выговаривал ему, но смысл слов ускользал.

Сердце взволнованно колотилось в груди, висевший на шее крест налился тяжестью.

Алёна!

Перед глазами стоял образ рыжеволосой валькирии, запах костра и пальцы, перепачканные зеленкой. Это было… когда? Он не мог вспомнить. Однако, с каждым шагом в нем крепла уверенность в том, что эти воспоминания – крайне важны, они – ключ ко всему!

Ключ… Тот, блаженный, тоже говорил о ключе.

Блаженный?!

В памяти всплыла картинка: подземелье, бродяга, склонившийся над котелком, полосатая мордочка барсука.

А потом… потом… Он чувствовал, что вот-вот вспомнит что-то важное, но в этот момент Сильвер подтолкнул его в спину.

– Ярик, не спи!

Они стояли у платформы, окруженной едва заметно мерцающим полем. Сильвер направил модуль прямо в ее центр. Секунду поколебавшись, Ярослав шагнул следом.

Сильвестров коснулся пульта картой допуска и поле вспыхнуло разноцветными огнями.

– Отделение церебральной хирургии! – объявил женский голос.

Теперь они оказались в просторном коридоре, оканчивающимся раздвижными дверями.

И снова их встречали медики, с уже подготовленной стационарной капсулой и передвижной системой церебральной автономии.

Пока Сильвер переговаривался с ними, Ярослав озирался по сторонам.

Они находились в центральном холле, рядом с постовым пультом управления, вокруг которого располагались палаты интенсивной терапии, с прозрачными перегородками.

Прямо напротив него за одной из них находился пациент, погруженный в контейнер с питательным раствором. Многочисленные проводки и трубки соединяли голову с телом, по ним с мерной периодичностью пробегали искрящиеся всполохи, отчего жидкость в контейнере слегка бурлила.

Ярослав посмотрел на монитор: показатели пульса, артериального давления и сатурации были в норме.

Сознание его словно раздвоилось. Какая-то часть кричала, что этого не может быть, это сон, фантастика. Другая сонно возражала, что ничего особенного в этом нет, обычная процедура, описанная во всех учебниках.

Ярослав балансировал на грани этих восприятий, почти физически ощущая, как его тянет то в одну, то в другую сторону.

Кажется, именно так начинается шизофрения – подумалось ему. Схизис…

При этом слове в мозгу словно полыхнуло. Схизис! Кафедра психиатрии, апрель…

Кто-то осторожно коснулся его плеча.

Вздрогнув, Ярослав обернулся, как ужаленный.

– Извините! – смутившийся медик отступил на шаг, разведя руки в стороны. – Я не хотел вас напугать.

– Ничего, это вы извините, – Ярослав выдавил улыбку. – А где Силь… мой напарник? – спросил он, удивленно оглядываясь. Сильвестров исчез вместе с транспортным модулем.

– Он просил передать, что подождет вас в мобиле, – успокоил его медик. – Интересуетесь церебральной трансплантацией?

– Немного, – уклончиво ответил Ярослав, гадая про себя, почему вдруг Сильвер оставил его, и так быстро смылся.

– Вы выглядите усталым, – сочувственно заметил медик. – Трудная смена?

– Да так, обычная, – пробормотал Ярослав. – Просто… последний вызов был несколько…

Медик понимающе кивнул. – Да, – со вздохом произнес он. – Трудно поверить, что подобное может случаться в шестом веке седьмого тысячелетия. Шуйцы – настоящие варвары, не понимаю, почему наше правительство до сих пор возится с ними.

Снова шуйцы! У Ярослава давно вертелся на языке вопрос, кто они такие, и какая связь между ними и терактами, но он не решился задать его.

– Хотите кофе? – предложил медик. – Он вам сейчас, мне кажется, не помешает.

– Это точно! – с благодарностью согласился Ярослав. – Но у нас может быть срочный вызов…

Медик удивленно вскинул брови. – Разве вам не положены четверть часа на перезарядку оборудования и обработку салона?

– Ээмм… Да, действительно! – сделал вид, что спохватился Ярослав.

– Вот и пойдемте, – улыбнулся его собеседник, приглашая Ярослава следовать за собой.

Они вышли из холла, но направились не к телепортационной платформе, а к двери, которую он поначалу принял за узор на стене. Медик провел по ней своей рукой с браслетом, и та бесшумно отъехала в сторону, пропуская их в такой же коридор. Они направились по нему, миновали развилку, потом еще одну.

Однако, далековато у них ординаторская.

Словно угадав его мысли, спутник Ярослава пояснил:

– Наш кофегенератор сейчас на холодном синтезе, но это даже к лучшему – у соседей аппарат последней модели! Мы уже пришли.

С этими словами он остановился перед раздвижными дверями, над которыми висела табличка «Отделение нейрореабилитации».

– Прошу! – улыбнулся медик, прикладывая браслет к идентификатору.

Здешний холл выглядел куда более уютным – стены были окрашены в приятные глазу бирюзовые тона, при этом, благодаря особому оптическому эффекту преломления света, создавалось впечатление, что они слегка колыхались, так, что Ярослав словно оказался внутри огромного аквариума. Вдоль стен стояли мягкие диваны и столики, некоторые были заняты, по-видимому, пациентами – во всяком случае, эти люди не были одеты в форму.

Некоторые о чем-то негромко беседовали друг с другом, иные со скучающим видом прогуливались вокруг, другие наблюдали за резвящимися на большом плазменном экране щенками.

– Присядьте пока здесь, – попросил медик. – Я сейчас принесу кофе.

Ярослав опустился на ближайший к нему пуфик и облокотился на столик. Неожиданно, матовая поверхность его засветилась, и на ней появилось изображение бородатого доктора в очках, взиравшего на Ярослава с доброжелательной отеческой улыбкой.

Лицо его казалось знакомым. На поверхности стола появился логотип института – стилизованное изображение мозга и сердца, объединенных лентой.

Выплыла надпись: «Московитский Институт Нейрореанимации и Трансплантологии имени Д.А. Когана»

Далее последовала приветственная надпись с приглашением выбора языка меню, но Ярослав во все глаза смотрел на изображение доктора.

Давид Аркадьевич! Но ведь… Он же не может его помнить?! Он ведь жил… в семнадцатом, кажется, веке!

И снова какая-то часть его словно пыталась докричаться откуда-то из глубины разума, стараясь сообщить ему нечто важное.

Ярослав зажмурился, стиснув виски ладонями. Что с ним происходит?!

– Схизис.

Ярослав замер. Это слово прозвучало не в его голове. Он медленно убрал руки от лица и поднял взгляд.

Перед ним стоял взлохмаченный седой мужчина, не сводивший с него взгляда ярко-синих глаз.

Несколько секунд Ярослав вглядывался в его лицо, а потом ахнул. – Вы!

– Шшш! – тут же перебил его человек. Он покосился по сторонам. – Не здесь и не сейчас! Вам нужно срочно уходить отсюда!

– Но что… – начал было Ярослав, однако человек тут же перебил его снова.

– Вы что, не понимаете, где находитесь?

Ярослав покачал головой. Если уж на то пошло, он вообще ничего не понимал. Однако, этого человека он помнил. Та же прическа, тот же взгляд, та же манера говорить. Он видел его на кафедре психиатрии, когда их с Селезневым отправили на самостоятельную курацию.

– Вы – Хронин, – выдохнул он.

Хронин кивнул, огляделся и прошептал:

– Идите за мной!

Они пересекли холл, вышли в коридор на его противоположной стороне, миновали несколько дверей и оказались у платформы, вроде той, которая доставила их с Сильвером в отделение из главного холла.

Хронин буквально втолкнул Ярослава на неё и, оказавшись внутри купола, торопливо приложил к пульту браслет на запястье.

– У меня есть допуск в зону отдыха, – рассеянно пояснил он.

Выйдя наружу, Ярослав сначала решил, что они оказались в каком-то парке. Повсюду росли деревья, солнце играло веселыми зайчиками в листве деревьев, веяло свежестью и прохладой, и даже слышалось пение птиц. Однако, когда Хронин прошел сквозь ближайший к ним куст, эффект живой природы рассеялся.

– Голография, – с тоской в голосе произнес Хронин.

Он повернулся к Ярославу и уставился на него в упор.

– Вам нельзя здесь находиться!

Ярослав в ответ уставился на него. – Где это – здесь? – уточнил он.

– Вы что, ничего не понимаете? – удивился Хронин.

И тут же хлопнул себя по лбу. – Ну, конечно! Эффект псевдоадаптации и ложных воспоминаний…

– Что? – переспросил Ярослав.

– Послушайте, – быстро заговорил Хронин, – у нас мало времени! Понимаю, что вам сейчас все кажется странным и вы, скорее всего, не вполне уверены в собственной нормальности и реальности происходящего?

Он сделал паузу, бросив на Ярослава быстрый взгляд искоса.

Ярослав, помедлив, кивнул.

– Поэтому, – продолжил удовлетворенно Хронин, – просто слушайте меня не перебивая, и постарайтесь запомнить все, что я скажу – от этого будет зависеть ваша, и не только ваша, судьба!

Он взволнованно потер руки.

– Первое – вы должны немедленно уйти отсюда! Ваше поведение привлекло внимание, раз вас доставили в это отделение, и вы не выйдете из него, по крайней мере – в своем уме…

– Так это – отделение для психов? – вырвалось у Ярослава. Он мысленно застонал – ему следовало догадаться раньше! Теперь странное поведение Сильвера и настойчивое внимание медика получили очевидное объяснение. Как он сразу не понял?

Хронин раздраженно дернул плечом.

– Разумеется! Но я смогу выпустить вас отсюда – у меня есть карта допуска помощника врача, её еще не успели хватиться и декодировать. Однако, важнее другое – что вы будете делать потом!

– Потом? – растерянно повторил Ярослав. А, правда, что? Он ведь ничего не помнит!

– Соберитесь! – с нажимом проговорил Хронин. – Сейчас всё зависит от вас! Вы должны сосредоточиться на той части сознания, которая пытается прорваться сквозь барьер ложных воспоминаний! Это непросто, но вы должны это сделать.

– Как? – выдохнул Ярослав. – Я даже не понимаю, какие из моих воспоминаний настоящие! Как определить, какие из них какие?

– Боюсь, тут вам придется найти способ самому, – отрезал Хронин. – Я испытывал эту методику только на себе, и мои методы вам вряд ли помогут. Ищите зацепки, вслушивайтесь в себя, балансируйте на грани схизиса, пока не увидите хиазму – это значит перекрест…

– Знаю, – автоматически сказал Ярослав.

– Вот и замечательно! – обрадовался Хронин. – Далее, вам необходимо будет найти физический эквивалент этой хиазмы – точку бифуркации, понимаете?

Видя недоуменное выражение лица Ярослава, он досадливо вздохнул.

– Инициирующий фактор. То, с чего изменилась ваша реальность! Это может быть событие, место, время, предмет – что угодно! Ваша задача – вычислить его и активировать заново, перезапустить сценарий!

Ярослав помотал головой. – Я ничего не понимаю! – признался он.

Хронин рубанул воздух сухим кулаком. – Так напрягитесь! Иначе остаток дней проведете здесь, играя в тетрис и занимаясь лепкой! И еще вот что…

Внезапно он оборвался и замолчал, напряженно вслушиваясь.

– Телепортатор! Вас уже ищут! Проклятье, я думал, у нас будет хотя бы пара минут… Идемте скорее!

Он торопливо зашагал вглубь парка, увлекая Ярослава за собой.

– Я открою вам запасной выход в служебный отсек, – лихорадочно шептал он на ходу, – там довольно непростая система коридоров, но вы разберетесь. Просто доверьтесь ложным воспоминаниям – они помогут вам выбраться! Только не давайте им полностью захватить вас, иначе все будет напрасно – помните об этом!

Ярослав еле поспевал за ним, кивая невпопад. Ему хотелось задать еще кучу вопросов, но беспокойное возбуждение старика передалось и ему, и теперь он с тревогой оглядывался назад.

Что, если его, действительно, оставят здесь навсегда?

А что, если это, действительно, будет лучше для тебя? – возразил ему внутренний голос. Ты ведь даже не знаешь наверняка, что с тобой происходит, бездумно доверяясь первому попавшемуся психу. Хиазмы, бифуркации, ложные воспоминания – бред сивой кобылы! Тебе ведь даже нечего терять – ты ровным счетом ничего не помнишь!

Он уже был готов остановиться и сказать Хронину, что никуда не пойдет, когда перед глазами вдруг возник недавний образ рыжеволосой девушки с зелеными глазами.

Алена!

Каким-то шестым чувством он знал, что, если останется здесь сейчас, то потеряет ее навсегда. Этого он допустить не мог.