Текст книги "Матрица Души (СИ)"

Автор книги: Павел Царев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Я... Я думал о Вас, – внезапно вырвалось у Шипшопа. Он, обмирая, закатил глаза и с отчаянной решимостью добавил, – Ашша.

Иглы, слегка дрогнув, отступили. Удивляясь, что еще жив, Шипшоп с жаром продолжил:

– Делая заказ на агента первого класса я в тайне надеялся Генштаб пришлёт Вас – лучшую специалистку по тайным операциям. Наверное, я немного приукрасил опасности, грозящие отсюда Шушенкии, но лишь для того, чтобы лично убедиться в Вашем несок-рушимом очаровании и в Вашей непревзойдённой профессиональности. Такое сочетание для шиенки – уникум... Я... Я столько слышал о Вашей красоте и Вашей способности представлять эпохальные повороты истории различных варварских цивилизаций резуль-татом обыкновенной случайности, что решил как можно больше облегчить Вашу задачу и увидеть воочию Ваш великий талант...

– Ашша презрительно шикнула:

– Ты просто боялся за своё благополучие, старый лашшон.

Однако ответ Советника ей понравился и она, выскальзывая из-под его створки миролюбиво спросила:

– Откуда ты добыл все сведения?

– У нас есть агент на корабле землян. Правда, он сам об этом не знает... А об обработке компьютерианцами земных следящих устройств мне доложил агент второго класса Шунтонк. Я его посылал разузнать всё на месте.

– Шунтонк, – пробуя имя на вкус, пробормотала Ашша. – Он – молод? честолюбив? Каковы его заслуги перед Шушенкией?

– Он... Он – прекрасный специалист. Молодой, красивый и обходи-тельный с шиенками. Его достоинства и заслуги многочисленны. Необычайно умен... Я Вас познакомлю с ним, – говоря всё это, Шипшоп чувствовал горечь от воспоминаний о неудовлетворенном желании, но собственная шкура ему была дороже мимолётной похоти – пусть агент стрека найдёт другой объект внимания.

– Шунтонк, – повторила Ашша. – Пожалуй, мне понадобится помощник. Задание – ответственное.

– Конечно, – тут же подхватил Советник. – Подумать страшно, что произойдёт, если ещё один монстр кристаллического разума вырвется на просторы Галактики! Анналы истории, спустя тыся-челетие, до сих пор плачут о миллиардах шушенков, погибших от бездушных киберов... Мой дед, боевой офицер, рассказывал, что их быстрота мышления, непредсказуемость, супертехника были та-ковыми, что поневоле в меня закралось сомнение, а не за киберами ли будущее?..

– Вот этого – не надо, – резко ощетинилась Ашша. – Ведь мы победили кристаллическую напасть. Значит, мы превосходим их.

– Да, конечно, – поспешно согласился Шипшоп. – Наша раса доказала своё право на главенство в Галактике... Но... но, – замялся он, – хроники не сообщают как мы это сделали? Неужели наши пред-ки не понимали, что иметь опыт победы над киберами для нас, их потомков, необычайно важно?

– Я не знала, что Советника терзают такие нездоровые сомнения, – вкрадчиво начала Ашша.

– Нет. Что Вы! Никаких сомнений! Я вообще не забиваю голову та-кими мелочами, – взволнованно засучил ложноножками Шипшоп.

– Значит, наша победа над киберами для тебя – мелочь? – зловеще выпрямилась Ашша.

Шипшоп, сознавая, что совершенно запутался, беспомощно выпус-тил из-под пластины все пять тонких стреков и унизительно – жалобно сказал:

– Я окажу любую помощь Вам, госпожа.

Ашша довольно шикнула и приказала первым делом информировать землян о случившемся. Далее – снарядить для нее императорский корабль с магнитной пушкой, подаренный Советнику самим Хоши Эшем Несказанным по глубокой пьянке (при её распоряжении на-счёт корабля Шипшоп передёрнулся, поражённый осведомлённостью и дерзостью Ашши, но промолчал), а также вызвать к ней, до отлёта занявшей возвышенность владыки, агента второго класса Шунтонка.

Когда Советник, нижайше растекаясь, покинул кабинет, шиенка впала в глубокую задумчивость. Она никак не могла понять, почему Совет Безопасности послал сюда именно её... Для того, чтобы пе-рехватить корабль ошан или два корабля корнукраков вовсе не нужен агент стрека! Внезапно в памяти Ашши всплыла незамысло-ватая фраза Шипшопа: "Подумать страшно, что произойдёт, если еще один монстр кристаллического разума вырвется на просторы Галактики!"

– Вот он – источник вечного беспокойства высокопоставленных умов Империи шушенков, – вспыхнула в мозгу разгадка. – Они устали от беспокойства. Уничтожить этот источник... Извести киберов под корень – вот моё истинное задание, которое требуется выпол-нить без галактического скандала. А если дикари что-то запо-дозрят, правители Шушенкии от меня откажутся... Следовательно, поскольку здесь одной акцией не обойтись, у меня остаётся выбор: либо вечно гнить, лично сторожа Компьютер в этой провин-циальной дыре, либо... либо взять на себя ответственность и...

Глава 3.

В окрестностях Компьютера.

Сказочник прикрыл рукой глаза, перед которыми плавали яркие разноцветные круги. Медленно улеглась сумятица мыслей.

– Да. Что говорить: небытие: вещь пренепреятнейшая, но необходи-мая в космическом путешествии, более того – удивительная в своём исполнении. Мгновенно образовавшееся в мощной аннигиляционной вспышке пра-поле как бы расплющивает каждую молекулу, каждый атом, каждый кварк о мировой эфир, подобно тому, как любое те-ло каждой своей частицей в отдельности притягивается гравита-ционным полем... Резкое сотрясение каждого микрообъекта на не-соизмеримо малую величину создаёт структуру ударной волны, множимой в ячейках эфирного пространства по направлению полёта со скоростью в десятки, а то и сотни и даже тысячи раз превышающей скорость света...

– Один мощный удар распадающихся частиц... и мы находимся через мгновение личного времени на другом краю Галактики... Или даже на краю Вселенной...

– Но как мы вновь возвращаемся в состояние из плоти и крови?

Сказочник вздрогнул от неожиданности, услышав вопрос мисс Гоппс, и лишь тогда заметил, что мыслит вслух.

– Простите, мисс Гоппс... Такое часто бывает после перехода... Организм оправляется от шока... Вы спросили: как мы возвращаемся из небытия?... Дело в том, что избыточная энергия ударной волны постепенно рассеивается в пространстве и, дойдя до критической точки, волна самопроизвольно распадается на сгуст-ки вещества согласно сохраняющемуся в ней всё это время отражению структуры оригинала. Причём, синтез вещества происхо-дит без всякой аннигиляционной вспышки. Наш корабль вместе с нами как бы появляется из ничего в космическом пространстве.

– А разве, – Гоппс наморщила лоб, приложив к виску указательный палец. Разве не происходит эта дисси... диссипация, правильно?

– Конечно. Я ведь говорил про рассеяние энергии. От избытка энергии ударной волны и скорости её диссипации, как раз, и за-висит скорость и длина перелёта корабля.

– А структура волны не разрушается при распространении волны в пространстве?

– О, нет. Структура волны обладает необычайной устойчивостью. Мы можем, практически, без ущерба для своего здоровья направить путь ударной волны через красный карлик, хотя это и не рекомендуется штурманскими наставлениями. Для ударной волны опасны белые карлики, новые, сверхновые, нейтронные звёзды и, безусловно, черные дыры. Все эти объекты тщательно наносятся на звёздные карты.

– Я понимаю, что пассажирские и грузовые космические лайнеры ле-тят по уже исследованным маршрутам. Ну, а Вы? Особенно, на рас-стояния, превышающие сотню световых лет?

– Ну, на сотню световых лет за один переход летают только не-большие крейсеры Контроля, – усмехнулся Сказочник. – Расход энер-гии на переход обратно пропорционален квадрату длины перехода. Поэтому гораздо выгоднее расстояния в сто световых лет преодо-левать за два-три перехода. Кроме того, Вы правильно заметили: регистрация жёстких рентгеновских лучей и ?– лучей от возможных источников опасности – чёрных дыр и нейтронных звёзд должна вес-тись постоянно... Не будем вдаваться в детали, – Сказочник поднялся и поколдовал над клавиатурой компьютера. Чудесная пано-рама зелёной долины сменилась не менее правдоподобной панорамой космоса.

– Смотрите. Перед нами звезда с аномальными характеристиками спектра в области редкоземельных металлов... А вон и луна Ком-пьютера с экзотическим названием Рубикон.

– Это – что? В честь детской головоломки – кубик Рубика? – оживи-лась Гоппс.

– Нет. Название спутника имеет исторические корни... Итак, хоть Вы можете быть в обиде на Влада, он – прекрасный штурман, как, впро-чем, Стенк – непревзойдённый пилот. Стенка учили летать истиные ошане. Его циаль – палочка – выручалочка – память о тех временах. Но – даже без неё он чувствует себя в космосе как рыба – в воде. По вибрациям и шумам двигателей, которые мы почти не слышим, Стенк легко определяет, не глядя на приборы, даже напряжённость поля тяготения звезды или концентрацию атомов в межпланетном прост-ранстве, не говоря уж о состоянии механизмов корабля...

– Как Вы его горячо расхваливаете!

– Да. Пожалуй, не стоит. Вы вскоре узнаете его сами... Посмотрите на эту редчайшую звезду. Её излучение, даже ослабленное светофильтрами, необычайно эффектно!..

Неожиданно свет от звезды слегка померк. Корабль безжалостно тряхнуло. Мисс Гоппс, по-прежнему, пристёгнутая ремнями, испу-ганно вскрикнула, увидев, как Сказочник перелетел через свое кресло, распластался на секунду по стене и тут же покатился на потолок.

– Что случилось? – спросила она, когда растерянный мужчина, словно птица взмахнув руками, приземлился у её ног. – Вы не ушиблись?

– Гм... Немного, – потирая свой лоб, ответил Сказочник, второй ру-кой он потянулся к пульту компьютера:

– Стенк! – рявкнул Сказочник. – Ты что делаешь?.. Совсем ум потерял? Без предупреждения! Стенк! Ты слышишь меня?..

– Слышу, – после непродолжительного молчания неохотно ответил появившийся на экране видеофона Стенк.

– Что случилось? Ты можешь мне ответить?

– Не сейчас, – тихо ответил Стенк и как-то странно посмотрел на мисс Гоппс. – Потом разберёмся... Вдруг– случайность?

– Какая случайность?.. Ничего не понимаю!

– Редчайшая! Два космических корабля, идущие полностью идентич-ными курсами, практически, в одно и то же место, в одно и то же время – разве не редкость? Если бы они стартовали из одной и той же точки пространства, – Стенк снова в упор посмотрел на Гоппс, – то я бы сказал: нам очень повезло, что второй корабль шёл с несколько большей скоростью в пределах расчётной по-грешности автоматического управления, иначе бы мы с ним неминуемо столкнулись, когда он материализовался прямо перед нами.

– Почему Ваш пилот на меня так смотрит?.. Он думает, что это я?.. Но как?... Почему я? Вы считаете меня шпионом? – обидчиво насто-рожилась мисс Гоппс.

– Нет, – криво усмехнулся Стенк, – не шпионом, а кровожадной шпионкой... Где ты прячешь свой бластер?

– Да как Вы смеете!.. Я... Я, – женщина попыталась встать, забыв о предохранительных ремнях, но лишь беспомощно затрепыхалась в кресле, ничего не соображая от волнения. – Я готова пройти зонди-рование!.. Но вы... вы – мерзавцы...

– Очень хорошо, – по виду Стенка легко было догадаться, что именно этого он и добивался. – Идите в кают-компанию. Насколько я помню, Сказочник ещё не отнёс оттуда чудесный прибор?.. А мы пока по-копаемся в схеме своего компьютера, который вполне можно ис-пользовать как радиопередатчик, через центральный компьютер соединённый с внешней антенной. Сказочник, проследи, чтобы по-ка мы с Андреем не пришли, она ни к чему не прикасалась. Конец связи...

– Подождите, – спохватился психолог. – А капитан? Он одобрил ваши действия?.. Где он?.. Я не вижу его в рубке!

– Ему немного не повезло. Он порезал себе руку и сейчас – в медотсеке вместе с Пьером. Келвину в данный момент – не до шпионов, – экран погас.

В каюте воцарилось молчание, прерванное Гоппс:

– И зачем я согласилась на этот полёт? – её глаза наполнились слезами. – Боже мой!.. Как мне жилось спокойно ещё день назад!..

– Кстати, – впадая во всеобщий психоз шпиономании, подозрительно спросил Сказочник, – как получилось, что Вы, заканчивая Гар-вардский университет, и вдруг – официантка бара "Последняя пристань"?

– Я... А какое Вам до этого дело? – вспыхнула от возмущения Гоппс, но сразу взяла себя в руки. – Впрочем, Вы ведь всё равно уз-наете после зондирования. Я... влюбилась! – щёки женщины вновь порозовели. – Да, я влюбилась! Что Вы на меня уставились?.. Удив-лены? Жалеете? Вы угадали. Мне было всего двадцать два... А ему... Впрочем, дело, сами понимаете, не в возрасте. Он был начальником лаборатории... Я его боготворила, хотя и его самого нельзя было назвать красавцем... А он, естественно... Нет. Он был кор-ректен... И тогда я возненавидела весь мир, саму себя... Мне захотелось бежать, бежать прочь ото всех... и от него. Я стремилась затеряться на окраине Вселенной, среди других уродов, му-тантов, инопланетян...Так я очутилась на Утином Носе... Мне было всё равно – куда, лишь бы подальше. Но эта планета оказа-лась столь далека от центров цивилизации, что на ней даже не нашлось работы микробиологу... Довольно банальная история, не правда ли?

– А почему Вы не обратились в Контроль? Там нужны специалисты вашего профиля... Или – на местную экологическую станцию? – О Контроле я как-то не подумала, – пожала плечами Гоппс. – Ту-да – много желающих и, обычно, в Контроль обращаются с прось-бой о приёме на работу после того, как оттуда последует приглашение... И потом – я устала. Постоянно – подозрения на симптомы мутантства, бесконечные тщательные генетические проверки на нормальность... Меня, я думаю, спасло от занесения в списки граждан, ограниченных в правах, то, что ни я, ни мои предки по прямой линии вплоть до девятого колена ни разу не побывали в космосе... Редкость, да?.. Поэтому-то мое уродство специалистами нехотя было признано за естественное, по-моему, даже не насле-дуемое.

Впрочем, они меня так никогда и не оставляли до конца в покое... А на местной экологической станции свободные вакансии отсутствовали... Кажется, недавно на Утиный Нос была послана большая группа Карантина... Ну, Вы знаете.

– Да. Пограничников. Тех, кто временно отстранен от космических поле-тов по подозрению начала у них мутаций... Профессиональная бо-лезнь космонавтов.

– На Утином Носе не хватало врачей, психологов, а микробиологов ока-залось предостаточно и среди карантинных.

– Логично, – Гоппс и Сказочник оглянулись. В дверях стоял Стенк, по-махивая своей узорчатой, переливающейся немыслимыми цветами, палочкой-выручалочкой, – Андрей. Посмотри компьютер, а мы пока послушаем мисс Гоппс.

– Что вы от меня ещё хотите узнать? – в голосе Гоппс сквозило лег-кое напряжение, перемешанное с едва скрытой насмешкой.

– Ну, хотя бы, как ты очутилась на Утином Носе?

– Я уже рассказывала об этом Сказочнику и не вижу нужды повторять-ся....

– Ох, какой гонор!.. Я думаю, тебя не затруднит, милашка, если ты всё же повторишь.

– Да кто Вы такой? – возмутилась Гоппс. – Я не собираюсь этого де-лать, а значит – не буду, – она отвернулась.

– А мы не собираемся на борту космического корабля держать шпиона!

– Я – не шпион!

– Прости, милашка. Я опять оговорился. Не шпиона, а – шпионку.

– Я не шпионка!

– Это надо доказать.

– Вам доказывать, а не мне.

– Ты находишься на нашем корабле. Поэтому, для того, чтобы остать-ся здесь – доказывать невиновность придётся тебе.

– Интересно, куда вы меня денете? – задорно тряхнула своими чёр-ными волосами Гоппс.

– Космос нигде не заколочен досками, – Стенк поднял вверх свою палочку и вокруг людей замерцала голограмма сферы звёзд. – Мо-жешь идти на все четыре стороны, то есть – лететь на все шесть... Мы от доброты душевной выделим тебе даже разведочный шаттл. Их у нас – два.

– Неужели вы решитесь?

– Есть другой вариант: высадить тебя на Компьютере.

– Только не это! – невольно вздрогнула Гоппс. – У них же нет даже земного посольства! Эти чудовища ненавидят нас! Они распылят меня на молекулы.

– Не такие уж они кровожадные!..

– Или я умру от голода... Я не умею пить машинное масло и заку-сывать железной рудой.

– Горе какое, – притворно огорчился Стенк. Его малоподвижное, узкое лицо исказила лёгкая гримаса удручённости.

– Вы надо мной смеётесь?

– Нисколько...

– Это противоречит принципам гуманизма!

– Да. Зато полностью отвечает твоему представлению об ошанах, как космических пиратах, мутантах.

– Хватит, Стенк, – поморщился Сказочник. – Плетёшь своим языком ерунду. Андрей! Что дала проверка компьютера?

– Его не вскрывали. На замке – моя пломба... Приказа с компьюте-ра Гоппс в бортовой на внешнюю передачу не поступало.

– Ну, и что? – гневно сверкнула глазами Гоппс. – Надеюсь услышать от вас извинения.

– После зондирования, – не сдался Стенк. – Твоя очередь, Сказочник.

Психолог колебался:

– Если Вы, мисс Гоппс, против – зондирование можно не проводить.

– Нет уж. Я хочу, чтобы всё между нами было ясно. Только я настаиваю: пусть при зондировании присутствует один Сказочник. На мой взгляд – это единственный порядочный среди вас человек, за иск-лючением, разве что... Пьера. Надеюсь, вы доверяете Сказочнику?

– Вполне.

– Мисс Гоппс, пройдёмте в кают-компанию... А вы, космические сыщики, вернитесь-ка лучше на свои рабочие места...

– Ну, к Рубикону мы подойдём не скоро. Лучше ты забирай из кают-компании свой аппарат в медотсек, – возразил Андрей. – Благо, ком-пьютеры на нашем "Вороне" расставлены где ни попадя – подклю-чайся н любому.

– Тогда я принесу ПЗ сюда, если Вы не возражаете, мисс Гоппс.

– О, нисколько. Я благодарна Вам за внимание. Только заберите от-сюда этих наглецов...

– Мы с удовольствием сами уйдём, – парировал Стенк, исчезая за две-рью.

– Вы не очень обижайтесь на Стенка, – немного помолчав, сказал Сказочник. – Он видел в детстве как его мать убили корнукраки в одном из пиратских налётов. Потом – гибель вырастивших его истинных ошан тоже при налёте корнукраков... С этим нельзя не считаться...

– Но при чём здесь я? – вспыхнула Гоппс.

– Характер у Стенка как броня. Он бы и хотел – помягче, но, как не повернётся – со всех сторон жёстко, – пояснил психолог.

Через час, когда все члены экипажа собрались в столовой на обед, последним появился Сказочник.

– Ну, как? – поинтересовался Влад, с удовольствием уплетая за обе щёки жаркое из мяса цеткаля планеты Нубис.

– Всё – в порядке... Она, действительно, не шпион... шпионка, – попра-вился Сказочник, взглянув на Стенка. – Хотя есть некоторые откло-нения от нормы.

– Какие отклонения? – спросил Келвин, неловко справляясь с вил-кой левой рукой.

– Двойной сигнал... Это бывает шизофреников.

– О-о! Так она ещё и шизофреник, – покрутил головой Стенк и осуждающе посмотрел на капитана.

– Сигнал расплывчатый, едва регистрируется и эмоционально сла-бо окрашен. У шизофреников же, наоборот, эмоции преобладают... Странный сигнал...

– Ну, и каковы пикантные подробности биографии этого крокодила? – иронично спросил Влад.

– Не будь таким грубым. Ты и Стенк способны довести эту жен-щину до истерики!

– Ну, а подробности, подробности, – нетерпеливо потребовал Влад – Скольких мужчин она изнасиловала в припадке сексуальной неудовлетворённости?

– А подробности от злоязычия позволяет уберечь врачебная этика. Слыхал о такой?

– Значит, историй, леденящих кровь, не будет, – разочаровался Влад и потянулся к бокалу тони-эля. – Капитан, я не на вахте, – опередил он упрёк Келвина и неторопливо сделал два глотка.

– А где сама мисс Гоппс? Разве она не голодна? – поинтересовал-ся Келвин.

– Она сейчас придёт... Просто она, как тактичный человек, дала нам возможность обсудить результаты зондирования во время её отсутствия, чтобы не создавать чувства неловкости, атмос-феру недомолвок и намёков.

– Одни достоинства! – продолжал иронизировать Влад.

– Хватит, – в раздражении Келвин бросил вилку на стол. – Мисс Гоппс – такой же член экипажа, как и каждый из вас. А вы переходите в общении с ней все границы дозволенного... Ну, скажи, Стенк, кто тебе дал право обвинять её в шпионаже?.. Кто дал право те-бе оскорблять своими подозрениями эту женщину?.. А ты, Влад? Ты не можешь, что ли, простить её за правильный совет не переусерд-ствовать тебе с выпивкой в баре?

– Я же говорил, что женщина на корабле не доведёт до добра, ка-питан, – повысил от природы звучный голос Стенк. – И у тебя уже есть опыт...

– А я думал, что капитан, просто, нервничает из-за неловкого об-ращения с вилкой, – двинув под столом по ноге пилота, невинно заметил Андрей.

– Мне – не до шуток... И не до намёков! Я приказываю, слышите, приказываю обращаться с мисс Гоппс, как с равной! Понятно?

– Благодарю Вас, капитан, – от дверей откликнулась женщина. Она признательно улыбнулась Келвину и окинула остальных присутст-вующих холодным взглядом своих блеклых глаз, в которых, пожа-луй, слишком подчёркнуто светились независимость и презрение к мнению других об её персоне. То же настроение подчёркивала и её одежда. На Гоппс, как на вешалку, было напялено разноцвет-ное лоскутовое платье с глубоким вырезом. Грязновато – зелёные серёжки вносили последнюю диссонирующую ноту в её образ.

Обеденный стол был слишком велик для столь немногочисленной команды "Ворона". И, хотя приборов насчитывалось по количеству присутствующих – семь, за столом оставалось столько же свобод-ных мест. Поколебавшись, Гоппс направилась к стулу, пустовавшему между Пьером и Сказочником. Удобно устроившись, она обратилась к Андрею, сидевшему рядом с капитаном:

– Будьте добры, подайте мне мой прибор.

Её просьба была с готовностью исполнена, но молчание, воцарившееся с её приходом, больше не нарушалось и становилось с каждой минутой всё тягостней.

– Пойду проверю автопилот, – первым поднялся из-за стола Влад.

– Андрей! Ты не заметил сбои в работе планетарных двигате-лей? Не пройтись ли нам на компьютере по схеме? – почти сра-зу спросил кибернетика Стенк.

– Можно и пройтись, – согласился Андрей.

Оба отправились в механический отсек.

– Простите, мисс, – чтобы сгладить неловкость, решил поддержать беседу Пьер. – Вы не подскажите, образцы какого минерала встав-лены в оправу Ваших серёжек? Это, случайно, не паршиновый шлак с Тау Кита?

– Шлаки у Вас в организме, – обиделась мисс Гоппс.

Пьер, сконфузившись, вышел из-за стола, взял лежавший на ку-хонном комбайне Атлас минералов и также исчез в двер-ном проеме.

Келвин хмурился всё сильнее, не отрывая глаз от своей та-релки. Черты лица Гоппс отвердели, ещё резче обозначив её не-привлекательность. Видно было, как она пыталась не замечать происходящего:

– Вы, я вижу, не страдаете от отсутствия изобилия на столе, – сказала женщина ровным голосом, выбирая на десерт из вазы не-большой плод, похожий на фиолетовую грушу.

– Это – из наших запасов, сделанных на Альсании, – любезно пояс-нил Сказочник.

– Странно, – продолжала она, чувствуя, как во рту растекается ароматный кисло-сладкий сок. – Такой большой стол для такого маленького экипажа... Мне кажется, вашим кораблём должно управ-лять большее количество людей.

– Вам не кажется... Но остальных сейчас нет на борту "Ворона". Они.... Как бы Вам сказать?.. Они взяли отпуск, – благосклонно ответил за Келвина Сказочник.

– Отпуск? – удивилась Гоппс. – Судя по количеству свободных сту-льев шесть человек одновременно взяли отпуск и капитан им это позволил?

– Не шесть, а семь, – поправил её Келвин. – И, по-видимому, этот от-пуск оказался для них бессрочным...

– Они что – не собираются возвращаться?

– Нет. Они не могут возвратиться.

– То есть...

– Да. Стул, на котором Вы сидите, принадлежал ранее Яну Косману.

– Я? – женщина испуганно привстала, глядя на Драма. – Простите... Я слышала, что среди ошан существует поверье, будто если новый член экипажа занимает место пропавшего без вести, то это оз-начает...

– Вам не о чем беспокоиться, – резко прервал её Келвин. – Ян Косман не пропал без вести. Он – на Гекате... По крайней мере, должен быть там.

– И всё-таки, я пересяду, – Гоппс придвинулась к Драму.

По каменным лицам ошан она поняла, что сделала что-то не так.

– Почему вы на меня смотрите с почти священным ужасом? Я же села на место Андрея?

– Андрей убрал свой стул Д-х-формопреобразователем, – барабаня пальцами по столу, объяснил Сказочник. – А стул, на который Вы сели, принадлежал... прости, кэп, принадлежит Надежде Рэндом. Вот она-то и пропала без вести в Мёртвом поясе.

– Я не знала... – Гоппс метнулась обратно.

Но Драма окончательно победила чёрная меланхолия:

– Вы считаете, что сидеть на месте человека, заражённого смертель-ным вирусом, удобней?.. Кстати, Вы знаете, что делают с мутантами на Гекате? Вам знакома статистика летальных исходов, когда вмес-то свинок и мышей экспериментируют прямо на людях?

– Ну, хватит жаловаться на свою несчастную судьбу, – хлопнув ла-донью по столу, Гоппс окончательно встала из-за стола. – То, что происходит с вами и вам подобными, пусть, жестокая, но необходи-мость для землян. Это – плата за риск, на который вы, кстати, идёте без принуждения, следуя зову своих диких страстей.

– О Вас же подобного не скажешь, мисс Гоппс, – насмешливо заметил Келвин. – Тем не менее, в случае несчастья, расплата и для Вас и для нас будет одинаковой. В лучшем случае – Карантин.

– Ошибаетесь, капитан, – холодно возразила Гоппс. – Я здесь тоже по вине страсти... Выбрав для бегства от самой себя наиболее отда-лённую колонию Земли, я истратила на билет последние свои сбере-жения. Когда же я поняла ту простую истину, которую мимоходом мне изложил недавно Сказочник – от себя не убежишь – то единст-венной возможностью вырваться из убогого Утиного Носа и вернуться на Землю оказались Вы.

– И Вы рискнули?

– Да. Но не волнуйтесь за меня. Я всё продумало. Во-первых, я не сделаю во время поездки ни одного шага за порог корабля, во-вторых, с момента первого вашего выхода в неразведанный кос-мос... и даже с этого момента я переселяюсь в лабораторию, имеющую надёжную изоляцию от других помещений корабля. Я пола-гаю, при этом мы испытаем обоюдное облегчение. Прощайте, джентль-мены удачи, – двери за оскорблённой отчуждением экипажа женщиной мягко закрылись.

– М-да-а, – машинально вертя в левой руке вилку, задумчиво произнес Келвин. – Редко с такой ясностью понимаешь глубину пропасти, ко-торая пролегла между подобными нам и остальным человечеством.

– В открытом космосе все пропасти бездонны, капитан, – Сказочник глядел на Келвина с чуть затаённой улыбкой в глазах, – но именно такие пропасти имеют свойство гипнотизировать человека, при-тягивать его к себе. Они рождают в нас неистребимое желание преодолеть их.

– Ты хочешь сказать... удивлённо приподнял бровь Келвин.

– Он хочет сказать, что человек, лишённый социума, либо задох-нётся в собственной ауре, либо его потянет к обществу... Изви-ните, я здесь забыл один микрофильм, – Пьер не спеша подошёл к кухонному комбайну и облегчённо вздохнул. – Вот он. Кстати, эффект коллективности свойственен не только биологическим су-ществам. Я сейчас, как раз, просматривал в атласе серию компьютерианских минералов и наткнулся на дайефрегм, который пере-вернул все наши представления о физике мира. Его раньше использовали в инверторах звездолётов для инициирования эфирного резонанса... Непозволительная роскошь... Этот камень обладает неисчерпаемой возможностью противостоять энтропии Вселенной. Его полиметаллическая структура на основе берилло-алюмоциркониевого сплава позволяет ему накапливать а потом переизлучать в более коротком диапазоне электромагнитные волны... Нево-образимый каскад электронных S-p – ? – переходов, немыслимые гиб-ридные орбитали, образующие фокус переходных доменов, – увле-чённый Пьер не заметил, как поскучнели лица Сказочника и Кел-вина. Посчитав за внимание вежливое молчание, он оседлал люби-мого конька и понёсся во весь дух, до предела используя столь редкую для него возможность высказаться по любимому пред-мету. В общем-то за это нельзя ему пенять – как мысленно заме-тил Сказочник. Тема минералов в разговорах у экипажа не пользовалась той популярностью, какая была свойственна, например, теме контакта с неизвестными и известными цивилизациями, коммерческому прогнозу, вопросам навигации, или, на худой конец, обсуж-дению похождений бравого штурмана Влада. Впрочем, пыл, с которым геолог излагал свои знания, невольно захватил Сказочника и Кел-вина. Тем временем, выбравшись, наконец, из дебрей специальных терминов, Пьер перешёл к более простым вещам:

– Универсальность дайефрегма заключается в том, что он имеет свойство перестраивать свою молекулярно-электронную структуру таким образом, что пик поглощения им электромагнитного излучения всегда приходится на пик спектра электромагнитного поля, его окружающего. А уникальность в, так сказать, социальном плане... Как показала практика использования дайефрегма в качестве на-копителя антивещества, через некоторое время его эксплуатации кристалл переходит в новое состояние, близкое к абсолютно черному телу. То есть, он начинает поглощать электромагнитные волны без последующего переизлучения. Когда же уровень накоп-ленной в нём световой энергии начнёт превосходить чудовищную ёмкость кристалла – камень взрывается с неимоверной силой... Если бы не вера в неуничтожимость материи, то можно было бы подумать, что она вместе со своими атрибутами – пространством, временем, качественностью и прочим – исчезает внутри взрыва в никуда. Именно использование этого свойства дайефрегма, в вой-не с Империей позволило нам выстоять, отбросить захватчика к Геркулесовым столбам. Но это же свойство заставило инженеров искать замену дайефрегму, что оказалось чрезвычайно трудно. Прежний способ использования предварительно запасённого анти-вещества был не только неудобен, так как подразумевал под со-бой наличие в звездолётах гигантских сверхсложных контейнеров для хранения горючего, но и опасен в плане защиты от нападения, не говоря уж о плохой управляемости модуляциями эфира в момент расплющивания.

После ста лет сложнейших экспериментов замену дайефрегму всё-таки нашли. Вы знаете – это современный ИУС – излучатель узкополосного спектра. К сожалению, он имеет огромный недоста-ток. Если дайефрегм способен переизлучать ?– кванты излучения термоядерной реакции непосредственно в протон-антипротон, позитрон-электронные пары, то ИУС усиливает лишь опре-делённый спектр электромагнитных волн, отличный от пика из-лучения, сопровождающего термоядерную реакцию. Расплата за безопасность, непозволительная роскошь – новое специальное и очень дорогостоящее горючее – анигизон, который состоит из насыщенного раствора солей сверхтяжёлых элементов. Увы, рас-сеянный в космосе водород для получения антивещества уже не годится.

Капитан, терпеливо слушавший разглагольствования геолога по поводу свойств дайефрегма, не выдержал: