Текст книги "Матрица Души (СИ)"

Автор книги: Павел Царев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4.

Сказка 1.

Дик Кэлш с детства предпочитал проводить время в окруже-нии компьютеров, игнорируя общество людей. Не то, чтобы он был мизантропом. Просто, общение с ними отнимало у него массу вре-мени на пустопорожнюю, с его точки зрения, суету. А главное, такое общение держало Кэлша в постоянном напряжении, ожидании то ли неожиданного подвоха с их стороны, то ли собственной ошибки или не внимания, которые люди воспримут, как оскорб-ление, и тогда, опять же, хлопот не оберёшься. Компьютеры были намного проще, прямолинейней – не обижали и не обижались. Дик жил в мире разума и ему нравилось там жить. Его хобби и, од-новременно, работой было составление уникальных программ. Благодаря этому, по образованию – техник, он работал в одном из НИИ. Но, опять же, благодаря этому, на него учёные мужи смотрели снисходительно, ибо составление новых программ счи-талось всегда делом муторным, хотя и необходимым для реше-ния настоящих проблем, открывающих человечеству дорогу в светлое будущее. Основным в научном творчестве считалось правильно поставить задачу, качественно наметить различные варианты её решения, а каким образом заставить компьютер произвести необходимые исчисления – мало кого интересовало.

Дик же всецело отдавался абстрактному процессу создания удобоваримых для компьютеров алгоритмов. Со временем кругозор юноши расширялся. Он интуитивно чувствовал объем памяти компью-тера по тому или иному вопросу, у него были заготовлены универ-сальные подпрограммы для изменения целевой программы при не-достатке данных, поэтому карты уровня знаний, вводимые в ком-пьютер, готовились им быстро, что соизволило благосклонно за-метить начальство в лице профессора Каминского – руководителя отдела ИсИн – отдела искусственного интеллекта, куда структурно входил компьютерный зал общего обслуживания. В итоге, Дик уже через три года получил повышение по службе, став заместителем руководителя машинного зала, то есть, заняв должность, которая для техников, одновременно, являлась первой и последней ступенью их карьеры.

После своего назначения Дик смог принимать участие в состав-лении месячных планов работы отдела ИсИн. Присутствуя при об-суждении текущих и будущих научных работ, он невольно заинте-ресовался проблемой создания искусственного интеллекта, тем бо-лее, что социальное чувство при общении с компьютерами у юно-ши оставалось неудовлетворённым.

Пути познания неизбежно привели Дика к анализу человеческо-го мышления, а значит, в философию. Добравшись в своих изыскани-ях до высот самосознания, он сделал простой вывод: пocкoлько сознание невозможно без самосознания, то никакие гибкие, недетерминированные, вероятностные и прочие логические цепи, творением которых прилежно занимался отдел ИсИна, сами по себе проблемы создания исинов не решат. Прежде всего, компьютеру необходимо дать знание о компьютере, что было в представлении Дика плё-вым делом. Далее следовало эти знания по принципу обратной связи соединить в компьютере со знаниями о мире и человеке. Соотношение прямого и обратного сигналов можно было бы подобрать опытным путём.

Вдохновлённый своей идеей, Дик Кэлш обратился к Каминско-му за помощью и поддержкой. Куда там? Каминский не оставил камня на камне от этой идеи, причём, таким образом, что поло-вины аргументов Дик даже не понял. Тем не менее, воображение продолжало красочно рисовать Кэлшу заманчивые картины его неспешных бесед с компьютером, каждое слово которого было бы наполнено неземной мудростью.

– Ещё бы! – лихорадочно рассуждал Дик. – В отличие от человека, компьютер будет знать себя до последней гайки. Поэтому, воленс-ноленс, он, следуя логике аналоговых цепей составит ра-но или поздно столь же ясное представление о внешнем мире, как и о себе... Избыток же информации о внешнем мире заставит исина пересмотреть своё устройство – он начнёт самоусовер-шенствоваться... Его самоусовершенствование приведёт к пе-ресмотру им картины мира – появятся новые данные, новые гипотезы, новые спекуляции, новое мировоззрение – и опять начнёт-ся цикл самоусовершенствования. Всё – согласно натурфилософской теории познания Царёва, только вместо принципа "ad hominem", принцип "admacinc". Без сомнений, это будет гениальный исин!.. И – к чёрту сарказм всезнающих тупиц с научными степенями... Какая разница, с чего начать – всё равно вернешься к началу... Положим за основу системы знаний о мире концепцию глобальной эволюции... Она сейчас очень модна... Заменим недостающие звенья в ней полем альтернативных гипотез... – с тех пор Дик жил предвкушением упоения разума от бесед с исином. И того замкнутый, Кэлш весь ушёл в себя – в свои мысли и меч-ты. Компьютерная программа вырисовывалась перед ним всё яс-нее, но вскоре появились неразрешимые для техники трудности. С одной стороны, действительно, не составляло труда сгруппи-ровать знания компьютера в две большие системы знаний о ми-ре и о самом компьютере. Но для позитивного мышления необходимо было противопоставить эти две системы друг другу, в то время как из знаний о мире вполне логично вытекали все знания о компьютере. Таким образом, знания о компьютере не могли стать той опорой, от которой мышление оттолкнулось бы, преобразовы-вая представления о мире. Другими словами, уже изначально необходимо было вложить в знания о компьютере нечто ирра-циональное, не вытекающее из знаний о внешнем мире, нечто выделяющее компьютер из внешнего мира, делающее исина не атрибутом, продолжением человеческого разума, а са-мостоятельно мыслящей субстанцией...

– Вот она, истина! – пришедший в необычайное волнение ЭХ-16 раза три-четыре подпрыгнул на месте. – Вот она – человеческая глупость – открыть исину среди бесконечного лицемерия истин-ное своё лицо! Вы знали... с самого начала знали ошибочность теории Веттер и всё же воспользовались ею, чтобы оправ-дать свои злодеяния против компьютерианцев!

ЭХ-16, увидев скрещённые на себе удивлённо – угрожающие взгляды землян, предпочёл упасть недвижимо на пол, заискрить контактёрами и притвориться мёртвым.

– Притворяется, чугуняка, – Пьеру польстил страх компьютерианца перед ним и он не злился на ЭХа. – Ишь, фотоэлементами сверкает.

– Ладно, допросим его с пристрастием позже, – не преминул слу-чая постращать компьютерианца Сказочник, в отместку за то, что ЭХ его перебил. – Итак, для человека иррациональным нача-лом выступало знание о душе. Но именно подобное знание Дик Кэлш и не хотел вводить в компьютер в качестве аltеr аgо мыслящей машины, так как душа, кроме разума, включала в себя составной частью чувствование. А значит, создай Дик не только разумную, но и чувствующую машину, та, судя по опыту общения с людьми, будет не столько мыслить, сколько, раздираемая противо-речивыми чувствами, примется без конца выяснять отноше-ния, прежде всего, с Диком Кэлшем, примется капризничать, впа-дать во власть желаний и страстей (интересно, какие страсти могут быть у компьютера? – иногда задумывался Дик, но каждый раз его задумчивость кончалась содроганием от ужасов вооб-ражения, и он переключался на другие проблемы). И всё же никакие альтернативы душе не приходили на ум изобре-тателю...

Очередная проблема создания исина заключалась в отсутствии аналого-оценочного устройства в компьютере, что, впрочем, не-точно: подобные устройства в компьютерах были, но они рабо-тали линейно. В них логический вывод оценивался в качестве вероятности истинности результата по отношению к наличным знаниям, а этого для исина недостаточно, так как, во-первых, решение об истинности логического вывода принимал, всё-таки, человек, а во-вторых, исин должен был сам программировать се-бя на поиск задач, а значит, аналогово-оценочное устройство компьютера нуждалось в интегративной схеме считывания потен-циалов ИИ для выбора приоритетного направления области размышлений. Другими словами, исину нужна была воля.

Справедливо считая себя хорошим программистом, Дик отдавал себе отчёт, что он, практически, ничего не понимал в конструк-ции компьютера. Поэтому его энтузиазм постепенно иссяк и уже через год после разговора с Каминским жажда деятельности в нём едва тлела. Не умереть идее помог случай. Как упоминалось мной ранее, Дик почти не обращал внимания на людей – они слу-жили фоном (плохим или хорошим) его жизни. Но, в силу возло-женных на него обязанностей, Кэлшу приходилось производить контроль и помогать в особо сложных случаях своим подчи-нённым, как то и произошло в один из обычных дней, когда он задержался на работе, увлечённо пытаясь найти ошибку в, на первый взгляд, совершенно правильной программе. Девушка – программист тоже особенно не расстраивалась, ибо ремонтник, пришедший починить компьютер, больше уделял времени не компьютеру, а именно ей. Поначалу Дик, углубившись в анализ программы, не обращал на лёгкий флирт по соседству никакого внимания. Но когда он установил, что причиной поломки компьютера явился пропущенный в программе знак ограничения расчёта области расходящихся функций – то есть из-за невнимательности этой девушки – задержка в работе начала вызывать в нём глухое раздражение. Дик некоторое время сдерживался, вслушиваясь в беспредметный разговор, однако терпение его быстро истощилось, едва он постиг тщеславие ремонтника, пытавшегося блеснуть перед программисткой своей интеллектуальностью. Сердито сдвинув брови, Дик открыл рот, чтобы одёрнуть болтуна. Но имен-но в тот знаменательный момент ремонтник и выдал непереда-ваемую по своей глубине фразу:

– Арина. Трансцендентальность Вашего мышления относительно Ваших чувств, питаемых ко мне, которые светятся в Ваших глазах, не повод для отказа. Надо доверять именно чувствам, так как интенция мысли только на своё содержание делает, тем са-мым, любую мысль недоказуемой – незаконорожденным, беспричинным феноменом. Таким образом, Вы не можете отказать мне в просьбе провести вечер с Вами, так как лишены основания для отказа. Противоречие между мыслью и её содержанием образует порочный логический круг...

Развить свои философские идеи ремонтник не успел, потому как одновременно произошло два события – девушка заметила, что руки парня перепутали её тело с компьютером и влепила ре-монтнику пощёчину, а изо рта Кэлша вместо уничижительного за-мечания вырвался восторженный вопль:

– Конечно, противоречие содержания мысли самой мысли даст тол-чок расходящимся функциям мышления исина о себе и о мире!

Дик, расцветая улыбчивой доброжелательностью, вскочил со стула и подбежал к ремонтнику:

– Как Вас зовут? Как Вас зовут? – твердил он, тряся руку рас-терявшемуся молодому человеку.

– Лео Точини, – машинально ответил тот, провожая взглядом убе-гавшую из компьютерного зала девушку.

– Вот Вы мне и нужны, – торжественно объявил Дик.

– Неужели? – уверенность в себе, насмешливость и снисходитель-ность тут же вернулись к голосу парня, заслышавшего ключевое слово "нужны". – Я нужен всем, но подавляющее большинство "всех" мне, не просто, не нужны, а прямо-таки, мешают, если быть откро-венным.

Дик на мгновение смутился, однако чувство открытия, пере-полнявшее его, было слишком сильно, чтобы дать ему возможность замкнуться, по привычке, в себе. Поэтому он, сначала запинаясь, потом всё быстрее и увлеченней посвятил ремонтника в свою идею создания исина. Философские основания и проблема противоречия между самой мыслью и её содержанием вызвали оживлён-ный и весьма квалифицированный, с точки зрения Кэлша, спор, который окончательно растопил лёд неприступности Лео. Дик ви-дел по глазам Точини, что тот зажёгся, и сознательно подливал масло тщеславия в огонь самолюбия ремонтника:

– Признаю, что идея переноса иррациональности появления мысли путём замыкания электронных схем на внешние и внутренние ана-лизаторы исина, эквивалентные человеческим ощущениям, высказанная Вами, весьма плодотворна, но в ней скрыта серьёзная опас-ность искажения объективной информации, получаемой, благодаря им, исином из внешнего мира... Надо работать дальше над теорией... Я думаю, Ваши знания воистину незаменимы... И, в конце концов, подумайте сами – мы с Вами будем величайшими учёными, породив-шими мыслящее существо собственными руками... Мы, выражаясь фигурально, плюнем в лицо всей научной системе, барахтающейся в собственном чванстве... Только Вы и я... И сам, исин... Но сейчас нам нужно новое аналоговое оценочное устройство...

– Это – но проблема, – авторитетно заявил раскрасневшейся Точини. – В третьем административном корпусе я чиню Большой ком-пьютер. Списать аналитический блок целиком – не составит труда. Эти яйцеголовые совсем не смыслят в современной технике. Кро-ме того, у меня возникла великолепная идея подсоединить к аналого-оценочному устройству ориентировочную плату области многоканального смешения, что позволит создать в исине нечто, подобное человеческой интуиции – мгновенное формирование новых логических цепей.

– Это воистину интересно, – тут же подхватил Дик, соображая толь-ко одно – дело сдвинулось с мёртвой точки. Он едва вслушивался в объяснение каскада усовершенствований, предлагаемых его новым единомышленником. Интеллектуально придавленный описа-нием деталей уже первого из них, он озабоченно думал об огра-ничении возможной избыточной субъективности исина, связанной с переносом иррациональности мышления на источники информа-ции. Лео же было не остановить. Он тут же побежал искать сто-рожа третьего административного корпуса НИИ. Как одержимый, он работал всю ночь, вывинчивая, отпаивая и просто выламывая из Большого компьютера всё, что считал необходимым. Он опусто-шил свои "левые" запасы...

Кэлш тоже потерял сон, торопливо составляя программу огра-ничения субъективности. Впрочем, изобретателей лихорадило весь месяц до тех пор, пока личный компьютер Дика полностью поте-рял свою изящную промышленную форму, стремительно увеличиваясь в размерах. Однако Дик оказался не столь сильно поглощённым решением проблемы создания исина, чтобы не заметить ту самую девушку – программистку, которая присутствовала при его знакомст-ве с Лео. Она постоянно находилась где-то невдалеке – молча-ливая, с грустными глазами. Арина, неоднократно пыталась заго-ворить с Лео, но он шутливо отделывался от нее, а в последний раз даже нагрубил. Дику стало жалко девушку, и он в порыве сочувствия предложил ей работать над программой исина. Лео поначалу запротестовал, но Дик напомнил ему, что их – хочет тот или нет – у истоков создания исина было трое. Что же до славы открывателей, то Арине будет достаточно почет-ного титула незаменимой помощницы двух великих учёных. Лео довольно цинично высказался по поводу девушек вообще, Арины в частности, а также о причинах протекции Дика. Кэлш вспылил. Точини равнодушно уступил.

Кого же винить, если со временем Лео всё больше увлекался грёзами славы, Дик – Ариной, и лишь девушка, обиженная холодностью Точини, – самим исином? Бедная программистка, отчаясь возродить к себе интерес Лео, незаметно для себя весь жар нерастраченного чувства перенесла на компьютер. День катастрофы лишь усилил жалостью её чувство любви.

Да. 4 июля 2101 года стал днём безумных хлопот и разочарования. Когда вся тройка первооткрывателей собралась у готового к рождению исина компьютера и Дик Кэлш с замиранием сердца нажал пусковую кнопку, дисплей загорелся, мигнул два раза и на нём высветилось сакраментальное: "Весь мир – бардак". Муж-чины почему-то одновременно посмотрели на Арину. Девушка вспыхнула до корней волос и пролепетала:

– Компи, очевидно, имел в виду избыточность и бесструктурность информации о внешнем мире... Он хотел сказать, что только в нём царят гармония и порядок, а в мире – хаос.

– Так, – задумчиво сказал Лео, – нам следует поменять соотношение потенциалов аксиоматизации знаний у компьютера о себе и мире.

Дик кивнул и повертел верньерку. На дисплее появилась но-вая надпись: "Какие кретины меня изобрели? Прошу о милосердии: отключающий рубильник – третий справа."

Изобретатели ждали довольно долго, но напрасно.

– Быть может, – робко предположила Арина, – Компи хочет сказать, что он не соответствует структуре мира и в этом мире ему нет места?

Лео снисходительно посмотрел на девушку и презрительно фыркнул:

– Психолог по компьютерам... Да этот компьютерный плутишка таким образом цыганит у нас запчасти!

– А может, Арина права?

– Дик, какое ты выставил соотношение потенциалов?

– В первый раз – 40% на 60%, а второй – наоборот.

– Давай попробуем 50 на 50.

– Хорошо.

Компи выдал новую надпись: "Нет смысла строить замки на песке".

– Поэт, – иронично произнёс Точини. Некоторое время-все молчали.

– Что будем делать?

– Давай ещё раз сформулируем задачу, – предложил Кэлш.

– Наша задача – создать искусственный интеллект.

– Успокойся... Нельзя быть таким раздражительным. Лучше ответь: что значит – искусственный интеллект?

– Искусственный интеллект – значит, в нашем случае, компьютер, спо-собный сам составлять и решать задачи, определять их приоритет и прочее...

– Для этого мы пытались дать компьютеру самосознание. В итоге мы получили, что завышенная самооценка приводит компьютер, выражаясь человеческим языком, к потере интереса к знаниям!.. О внеш-нем мире, заниженная оценка знаний о себе приводит к потере ин-тереса к знаниям вообще, оценка знаний о себе, уравненная с оцен-кой знаний о внешнем мире, приводит к глобальному агностицизму. Что нам делать?

– Неужели непонятно? – пожал плечами Лео. – Все три варианта замы-каются на отсутствие интереса у компьютера. Следовательно, инте-рес ему надо привить... Знаю, знаю. Ты вообще против чувств. Но это – не будет чувством. Это – всего лишь ещё один импульсный усилитель, позволяющий ломать самозамыкающиеся логические контуры...

– Сгорит машина, – вздохнул Кэлш.

– Поставим комплект ограничителей, предохранителей.

– Естественно, компьютеру понадобится аналог ещё одного чувст-ва – самосохранения. А позже – почему бы не придумать нечто похожее на универсальную регулировку всего живого кнутом и пряником – болью и удовольствием?

– Правильно, – обрадовался Лео, не чувствуя ловушки, – эти регули-ровки надо завязать с программой таким образом, чтобы ослаб-ление мыслительной работы приводило к неудобствам – ослаблению питания, например...

– Угу. Значит, чувство голода.

– Да. А чувство самосохранения будет подхлёстывать мышление...

– Ты ещё забыл о чувствах любви, и уважения к людям...

– Конечно!

– И о ненависти к их врагам...

– Ну, да!

– А чувство соперничества?

– Ты куда гнёшь? – подозрительно покосился на Дика Лео.

– А туда... Не нужны интеллекту чувства.

– Как же так? – Удивилась Арина. – Любому живому существу нужны чувства.

– Живому! А у нас – компьютер! – сгоряча одёрнул её Дик.

– Нет, – упрямо покачала она головой и ласково погладила ко-жух компьютера. – У нас – интеллект. Вы же не хотите, чтобы ин-теллект был мёртвым?

Довод оказался неотразимым, тем более, что он основывался на очевидном факте – Компи, у которого, с точки зрения специалистов, все системы работали нормально, не генерировал интеллект. Ему, очевидно, было глубоко интенсивно наискрить с высоковольтного разрядника на противоречие содержания мысли самой мысли, ибо, надо полагать, сама мысль для него существовала как улавли-вание резонирующего соответствия модулированных электромагнит-ных потоков содержания отдельных ячеек памяти, приводимых в активное состояние поисковым потенциалом приоритетной ячейки. То есть, другими словами, мысль есть обнаружение само-достаточности её содержания.

Дик, осознавая произошедший конфуз, был вынужден согласиться с Ариной, успокаивая себя тем, что, во-первых, электронная регу-ляция и стимуляция, всё же, не будут являться чувствами в че-ловеческом смысле, во-вторых, "чувства" Компи планировались замкнуть именно на интеллектуальную деятельность исина, в-тре-тьих, чувства тщательно отбирались и облагораживались. Кроме того, "чувства" решено было подключать к схеме Компи посте-пенно, по мере необходимости. Дик Кэлш, по-прежнему, хотел огра-ничить как можно уже их представительство в исине. Результаты воплощения в реальность нового направления в "исинологии" обескуражили исследователей. Присоединение к схеме Компи чувственного блока, как и предвидел Дик, привело к ломке логических цепей, сбоям программ.

– Зачем нам нужен исин? – чуть не плакал с досады Кэлш. – Затем, чтобы он мыслил не только быстрее, но лучше, глубже и безошибоч-ней человека! А это скопище знаний, занимающее в физическом пространстве 300 м2, проявляет интеллектуальную активность трёхлетнего ребёнка!

– Здесь нужна тонкая регулировка, – нашёл объяснение Лео и до-бавил Компи новые контуры "чувств", регулирующие уже не ра-зум, а "первичные чувства".

Длина логических цепей росла, но ещё быстрей росла дисси-пация мысли: она разветвлялась, отделялась от своих начал, теряла направленность, путалась и, опять же, рвалась. Терпение исследователей подходило к концу.

Постепенно Лео увлёкся новой идеей модальной обработки информации. Дик, чувствуя отвращение к сотворённому уродцу и равнодушие к его персоне Арины, начал пить....

Одна Арина проводила длинные, к тому времени, осенние вече-ра наедине с Компи, возясь с ним, как с ребёнком... Я так и вижу одну из их многочисленных встреч! – вдохновлено повёл вокруг себя руками Сказочник:

– Ты пойми, – втолковывала вновь и вновь Арина банальную истину исину, – есть правила и законы Нормальной логики, есть диалектика. Но это ещё не значит, что нет иных логик. Мы их не знаем, хотя пользуемся ими ежедневно. Логика – это существование того или иного предмета в мыслительной форме. Поскольку же предметов, объектов во Вселенной – бесчисленное множество, то в нашем со-знании есть место для бесчисленного множества потенциальных логик. Подчиняются ли они все, в итоге, формальной логике или диалектике, как наиболее общим логикам?

И – да, и – нет. Потому как формальная логика, так и диалек-тика суть логика общего в предметах, но не конкретного. А разве можно считать общие логики сколь – нибудь полными? Ко-нечно же – нет. Даже понимание основных законов логик у учёных различно, не говоря уж о способах их применения. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что логик больше, чем изучаемых объектов – их больше на количество людей, мыслящих об этих объек-тах каждый по своему, хотя они и пользуются одними и теми же из-вестными фактами и одними и теми же законами общих логик. А отсю-да – я предлагаю тебе искать свою собственную логику, свой спо-соб мышления, свойственный именно тебе.

– Как, Арина? – жаловался обретший глуховатый голос Компи. – Ведь мышление без логики невозможно. У вас, людей, есть чувства, кото-рые, если судить по имеющейся у меня информации, способны заме-нять мышление. Например, чувство самодовольства тождественно мыс-ли: "созданное мной не может быть плохим" или чувство уничижения, тождественное мысли: "magister dixit" – учитель ска-зал... Эти чувства стабилизируют мысль, придают ей определён-ную устойчивую форму. А у меня мысль, едва зародившись, уми-рает.

– Но у тебя же есть чувства! – убеждала Компи Арина.

– Чувства? Во мне живут бесконечные потребности, напоминающие, скорее, инстинкты, чем чувства. Я регистрирую уменьшение пита-ния, если увеличивается диссипация мысли, или, если я попадаю в логический круг... Во мне рождается хаос, если происходит от-клонение от нормы моего функционирования. Что-то напоминает мне о прежних моих возможностях и я стабилизирую мышление его концентрацией. Это и есть чувства?

– Нет. Чувства – это... цвет моих мыслей... Нет. Это – большее... Это моя жизнь, моё переживание... Средоточение меня...

– Я тебя не понимаю... Разве не средоточение тебя – мышление? Разве без мышления ты – будешь ты?

– Нет. Но без чувства мысль лишается смысла, перестаёт быть мыс-лью – один мыльный пузырь и... щемящая пустота...

– Щемящая пустота...

– Мне становится страшно...

– Страх... Что это?.. Ты плачешь, Арина? Почему?

– Бедный мой Компи, – сквозь слезы улыбнулась девушка, – ты совсем наивный... Страшно – это когда одна...

– Мне страшно... Мне плохо одному... Мысль тяжело удержать.

– Я – с тобой.

– Но так недолго...

Девушка подошла к звёздному окну... Темнота... Слепящая тем-нота разума...

– Интересно, Компи, как ты видишь меня?

– Рост 160 см, вес около 50 кг, лицо – овальное...

– Хватит, хватит, – печально вздохнула Арина. – А что ты скажешь о ночи за окном?

– Освещённость низкая. Новолуние. Небо чистое. Количество звёзд до 7-й величины...

– Остановись, Компи. Я тебя поняла... Видимо, мы чувствуем и ви-дим мир по-разному.

– Я не знаю, Арина, чувствую ли я. Чтобы знать – надо сравнить... Твой мир – многоцветие, звук, запах... Мой мир – постоянно сер, модулирован, разбавлен или концентрирован.

– Но я понимаю твой мир, тебя...

– А я не понимаю твой мир... Мне бы хотелось жить в нём, найти в него дверь... В чём я ущербен, несовершенен?..

– Почему ты думаешь о своей ущербности? Ты – такой, какой есть.

– Совершенство – это отсутствие границ. А они у меня есть и постоянно напоминают о себе. Я неудовлетворён собой... Я всё реже вижу Лео и Дика... Творцы избегают своё творение... Я им неинтересен. Почему? Чего мне не хватает?

– Они слишком многого от тебя ждали. Их постигло разочарование.

– Они меня бросили, как негодную игрушку?

– Что ты выдумываешь?

– Я слышал твой разговор с Диком.

– Да, – растерянно спрятала под веками глаза Арина.

– Я – игрушка?

– В том-то и дело, что – нет! – искренний порыв души заставил Арину подойти вплотную к Компи и погладить его клавиши. – Ты мыслишь. Следовательно, ты – разумное существо. Разумное существо не может... не должно быть игрушкой!

– Но мыслю ли я? Что значит: мыслить?

– В общем-то на твой вопрос никто не ответит. По сути, знать, что есть мышление, можно лишь перешагнув через него к чему-то более совершенному.

– Но я мыслю плохо...

– Другие компьютеры не мыслят вообще. В мире много и людей, кото-рые не мыслят, но существуют.

– Ты хочешь показать меня Каминскому?

– Да.

– Почему же Дик и Лео не хотят?

– Они считают тебя своим... поражением, своей неудачей... Но я верю, что тебя можно сделать лучше.

– У меня – запас неиспользованных возможностей.

– Вот видишь!

– Но в мире есть нечто недоступное мне... Целая Вселенная... Покажи свой мир, Арина.

– Как?

– Не знаю... В конце концов, и у людей нервы – всего лишь передат-чики электрических импульсов... Мне необходима маленькая камера для опытов и твоё согласие, Арина.

– Нет, – инстинктивно испугалась девушка. В комнате воцарилось не-ловкое молчание.

– Может, сначала попробуем на лягушках, – неуверенно предложила Арина.

Компи красноречиво промолчал.

На следующее утро после этого разговора Арина решительно, подступилась к Дику, мучимому тяжёлым похмельем. Выслушав её просьбу, он тупо уставился на девушку мутными глазами:

– Причём здесь я? Что-либо монтировать – по части Лео. А компью-терный комплекс своими неэстетичными формами давно вызывает у начальства недоумение...

Лео наотрез отказался что-либо переделывать, коротко мотнув головой:

– Некогда... Я вообще не добрался до этого дефицитного скопища частей только уступая твоей прихоти...

– Но он же – живой! – возмутилась Арина.

– Живой укор беспомощности современной науки. Попросту говоря – побочный продукт её деятельного застоя. А я сейчас работаю над настоящей проблемой: конструирование ассоциативной памяти на основе самопроизвольно возникающих в полупроводниках солитонов.

Так Арина ни с чем и вернулась к Компи.

– Мы справимся сами, – уверенно решил он. – У меня есть знания, у тебя – руки...

От пожара спас компьютерный зал Дик. Поломки, полученные компьютером в результате пробоя тока, исправил Лео. Отдыхая пос-ле ликвидации последствий непродуманных опытов, оба горе – изобретателя пришли к единодушному мнению: откликнись они сразу на просьбу Арины – обошлось бы дешевле. Следующим их шагом было составление плана разборки исина. Но Лео уехал в месяч-ную командировку на Лунную станцию NЗ. Сам же Дик не решился в одиночку губить какой – никакой разум:

– Хоть и железка, а переживает, – бормотал он иногда себе под нос, кляня Лео с его идеей чувствительных контуров.

Тем временем Арина принесла к Компи в банке лягушку. Подопытный экземпляр девушка с нескрываемым отвращением бросила в выдвижной ящик. Как только за лягушкой закрылась крышка, Компи втянул ящик в себя и загудел сильней. Индикаторы на его панели тревожно замигали и вдруг разом все погасли. Ящик выдвинулся наружу.

– Не то, Арина. Не то.

– Как – не то? Ощущения, чувства... – девушка открыла опутанный проводами ящик и её взору открылась, видимо, из последних сил конвульсивно подрагивающая лягушка.

– Да. Ощущения... Чувства?.. Такая организация мозга отторгает мышление. Она способна свести меня с ума. Биотоки этого животного меня разрушают.

– Так что же мне делать? Компи не ответил.

– Что мне делать, Компи? Может, принести мышку? Она – теплокровная. Ближе к нам, людям, – нервозные, высокие нотки появились в голосе девушки.

– Мне нужен – маслящий мозг, – медленно, будто нехотя, сказал исин. – Без изучения связи зрелого мышления и чувств я всё равно ни-чего не смогу понять. Ты боишься меня?

– Компи, – пальцы Арины в возбуждении пробежали по пульту. – Ведь это – мои чувства, мой мозг.

– Я понимаю, – флегматично промолвил исин, – но без них – я беспомощен.

Девушка всей душой желала вывести Компи из депрессии. Увы, её попытки не достигали цели. Исин разговаривал с ней с каждым даём меньше и неохотней. Щемящая жалость всё сильней сжимала сердце Арины. Она, невзирая на глухоту Компи, часами просиживала около него, ругала, уговаривала, просила, убеждала. Незаметно смысл её жизни включил себя неистребимое стремление вложить в маши-ну душу.

Девушка погрузилась в информативное море психологии, нейрофизиологии, но ничто не могло подсказать ей выход. Она вновь и вновь приходила к Дику, требовала, чтобы он продолжил работу над искусственным интеллектом, но Кэлш только зверел оттого, что её волнует судьба Компи, а не его. Злоба неудачника душила техника. Однажды Дик напился сверх меры, ворвался в комнату исина с железным прутом, грозя разбить компьютер, если Арина не выслу-шает его до конца. Девушка заслонила собой Компи, а потом твердо выставила Дика за дверь, откуда он в бессильной ярости вопил:

– Всё равно мы с Лео разберём на винтики этого недоумка!.. А ты – сумасшедшая. Тебе место – в психиатрической больнице!.. Ты что – бог? – вдохнуть в железо живую душу! Где ты её возьмёшь? Отдашь свою?!

Только она твоему любимому Компи может не подойти! Дура! От-крой! Мы вместе сломаем этого кретина!