Текст книги "Меж двух огней"

Автор книги: Патрик Вудроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

46

Пили Парангу потребовалось ровно сорок пять секунд, чтобы захватить «Морской дух». Когда Стрейкен и девчонка оказались под водой, с остальными справиться было несложно. Элемент неожиданности и револьвер Сумо – вот и все средства, которые он использовал.

Он стянул револьвер из шкафа в кубрике сегодня днем, а потом спрятал в салоне, чтобы он был под рукой, когда придет время. Пили подождал, пока дайверы пробудут под водой десять минут, прежде чем сделать первое движение. Он знал: как только они опустятся больше, чем на восемнадцать метров, им понадобятся остановки, прежде чем они смогут вернуться на поверхность. Это давало ему по крайней мере пять минут, чтобы приготовиться к их возвращению.

Пили Паранг ненавидел Стрейкена всем своим существом. Ненависть сочилась по его венам вместе с кровью, делая ее черной, как чернила. Эд Стрейкен. Человек, который их продал. Человек, на чьей совести смерть Руни.

Гранильщик драгоценных камней видел это собственными глазами и поклялся жизнью своего ребенка. Пили переписывался с ним, пока сидел в тюрьме, заставляя его рассказывать эту историю снова и снова, пока не запомнил каждую деталь. Пока не смог представить все произошедшее в тот день так четко, будто сам был очевидцем.

Жаркий вечер в Куала-Лумпуре. Битком набитый бар. Его брат Руни в футболке, болтает со Стрейкеном и двумя другими курьерами. Они пьют пиво. Стрейкен выходит из бара позвонить по мобильному. Через минуту в бар вламываются полицейские, которые проникли через пожарный выход и заднюю лестницу. Стрейкен возвращается, чтобы убедиться, что его сигнал получен. Затем он разворачивается и убегает, как трус. Руни дрался храбро, сказал Анвар. Он отбросил нескольких полицейских, но в конце концов они его одолели. Полицейские продолжали его бить еще долго после того, как он потерял сознание, а когда его тащили прочь, он был безвольным, как тряпичная кукла. Пили ничего не знал об этом несколько дней, а к этому времени судья Верховного Суда постановил отключить его брата от аппарата жизнеобеспечения.

И виноват в этом был Стрейкен.

Эд Стрейкен. Человека, которого Пили уже не рассчитывал увидеть, послал сюда сам Господь Бог. А какие еще тут могут быть объяснения? Стрейкен появился с другого конца света. Он приехал на Тиоман и принялся его искать, называя себя другом. Это был подарок; Бог хотел, чтобы Пили отомстил за своего брата.

Сначала Пили задумал совершить возмездие сразу же, но потом решил, что лучше подождать. В честной борьбе Стрейкен его победит, но вот в нечестной Пили превосходит его во много раз, и если он будет терпелив, то окажется сильнее. Шансы быть схваченным полицией на маленьком острове высоки. Люди будут говорить. Люди будут задавать вопросы. Так что когда он увидел, как Стрейкен смотрит на «Ариадну», идея убить его в море показалась прекрасной в своей простоте. Если он нападет на Стрейкена на Тиомане, все закончится очень быстро. Его ненависть углублялась и обострялась в течение десяти лет, уж несколько дней он теперь подождет.

Как только Пили узнал, что Стрейкену нужен катер, попасть на одно судно с ним оказалось легче, чем он предполагал. Месть – понятие японцам хорошо знакомое, и Вакахама быстро отпустил его. Тем не менее любовь Сумо к американским долларам оказалась сильнее, чем его неприязнь к нежеланным гостям. Но даже тогда Пили выжидал, демонстрируя невиданное самообладание, пока не понял, что именно собирается делать Стрейкен. Когда он наконец это узнал, больше не было причины продолжать маскарад. Пили знал Керкуллы и, хоть сам и не был дайвером, вырос среди людей, которые рыбачили на этих островах годами. Не было здесь никакого затонувшего судна. Миссия Стрейкена – дохлое дело: питаемая жадностью галлюцинация.

Пили был отчасти разочарован. Он испытывал какое-то злобное уважение к рыцарскому духу Стрейкена. На минуту, не больше чем на минуту, он позволил себе поверить, что эта поездка может принести ему не только возможность отомстить. Но теперь, зная, что делает Стрейкен, он раздраженно прогнал глупые мысли. Ни на чем тут не разживешься, и это означало, что нет причины откладывать задуманное.

Приступая к выполнению своего плана, Пили улыбался про себя. Он не был уверен, откуда взялась эта идея, но считал ее великолепной. Его месть будет настоящим спектаклем. Пир возмездия из двух блюд. Конечно, пострадают и невинные люди, но, принимая во внимание особые обстоятельства, это было приемлемо. Пили знал Сумо и Шлеппи много лет, но они были с материка и приезжали на Тиоман только во время туристского сезона. Они не были его друзьями, просто знакомыми. В контексте его мести их жизнями можно пренебречь.

Гигантский шкипер сидел к нему спиной на капитанском мостике. Он слышал, как Пили поднимается к нему, и приветствовал его, не оборачиваясь. Это ошибка, которая дорого ему обойдется. Пили чувствовал смутную абсурдность ситуации, стоя на закругленной скамье позади капитанского стула. Только так он мог нанести нужный удар. Рукоятка револьвера со страшной силой опустилась на затылок Сумо. Тот обмяк, не издав ни единого звука. Теперь он лежал, растянувшись на приборной доске, неподвижный и тяжелый, как туша убитого зверя. Пили схватил его и оттащил от пульта управления. Затем он пошел за Шлеппи.

Он нашел его в главном салоне. Шлеппи стоял в камбузе, резал кубиками рыбу и готовил карри. Он увидел Пили с револьвером и сразу понял, что речь идет о жизни и смерти. Пили поразился смелости мальчика, в глазах которого страх вспыхнул лишь на секунду. Пили заметил, как Шлеппи сжал нож. И спустил курок.

Пуля угодила Шлеппи куда-то в верхнюю часть тела, он развернулся и упал на раковину, а потом сполз на пол и лег на живот. Пили подождал тридцать секунд, целясь мальчику в голову. Но, как и его дядя, Шлеппи не шевельнулся. Под его левым плечом растекалась, быстро увеличиваясь в размерах, лужица крови, и Пили понял, что второго выстрела не потребуется.

Момент его мести теперь совсем близок. Дайверы ничего не знают. Катер в его распоряжении. Он подожжет его, чтобы создать видимость несчастного случая. Поврежденный топливный провод или протекающий газовый баллон в камбузе – он еще не решил. Не будет никаких свидетелей, никакого расследования. Потом он возьмет спасательный плот, поплывет на острова и подождет «Фубуки» или ее вертолета. Он уже отбил сообщение на японскую яхту, сообщил свои координаты и сказал Вакахаме-сан, что его можно будет забирать после темноты. Сейчас осталось сделать самое главное.

Пили вернулся на капитанский мостик и открыл дроссель, чтобы догнать дайверов. Он отпустил газ и перегнулся через перила. Пузыри возникали на поверхности с разными интервалами и в двух разных местах. Ясно, что Стрейкен и девчонка разделились. Один из них поднимается. Пили всмотрелся ближе и разобрал темную фигуру в воде. Девушка была на глубине пяти метров, она зависла в позе лотоса, следуя инструкциям по подъему с глубины. Хорошенькая. Жаль, что она оказалась не в том месте и не в то время. Он не терзался сомнениями насчет вовлечения ее в свою месть. В конце концов, он всего лишь выполнял божью волю.

Сжав револьвер в руке, Пили поспешил вниз по лестнице встречать Кей Ти.

47

Корабль был погребен на морском дне. Своей находке Стрейкен мог дать только одно объяснение.

Эта пещера когда-то была кратером вулкана. Потом риф запечатал кратер тонкой коралловой коркой. Сотни, тысячи, возможно, миллионы лет спустя японский корабль остановился, чтобы забрать военнопленных из Куантана. Он лег на курс, но угодил в сильное течение. В ухудшающихся погодных условиях капитан потерял управление. Стараясь обойти мелкий канал между двумя рифами, он врезался во внешнюю стену, и коралл пронзил корпус.

Риф вспорол корабль как пустую консервную банку. Наполнившись водой, судно стало опускаться вдоль рифовой стены, пока не достигло кратера, покрытого корой из коралла. Кора проломилась под его весом, и пещера открылась вновь, когда корабль рухнул в нее как камень.

Затем риф продолжил свое образование. В этих водах он, должно быть, рос быстрыми темпами. Двадцать шесть-двадцать семь градусов по Цельсию – оптимальная температура для роста кораллов. Море здесь этому способствует. В местных условиях прирост может доходить до метра в год. Шестьдесят три года – долгое время, чтобы океан успел спрятать свой трофей. Морское дно поглотило свою добычу как гигантский моллюск, и запечатало вход от любопытных глаз. Затонувшее судно лежало там необнаруженным с 1942 года. Невидимое человеческому взгляду, неуловимое для эхолота. Его месторасположение было известно единственному человеку, сумевшему спастись и выжить.

Теперь, однако, не только ему.

Стрейкен мог вообразить сцену паники, охватившей корабль. В суматохе его дед убежал из камеры. Где остальные утонули, Артуру Стрейкену удалось выплыть, или его отнесло течением к берегу. Там он засек координаты затонувшего судна, используя мыс Дракона как ориентир. Он говорил по-японски, так что знал, что на борту везли нечто ценное. Позже, возможно, уже в Англии, после окончания войны он изучил карту Южно-Китайского моря, узнал Керкуллы и мыс Дракона. Затем, чтобы сохранить секрет, дед зашифровал местонахождение судна в гравировке на двух серебряных запонках, древней статуе и переделанном детском стишке.

Каков бы ни был груз на борту, его ценность удвоилась за шестьдесят лет. Стрейкен еще не разгадал эту часть загадки, но стишок на украденной открытке начинал более или менее приобретать смысл.

 
Они серебряные,
Пока не исполнится им шестьдесят лет.
Потом собери их вместе, и они станут золотыми.
 

Вот почему ни дед, ни отец не сделали ни малейшего усилия, чтобы достать лакомый кусочек самим. Они были хранителями тайны, исключенными из игры, и запонки достались ему. Сначала только одна. Затем, как магнит, вторая нашла свою сестру-близнеца. Два кусочка металла, притягивающиеся друг к другу через время и пространство. Инь и ян. Лево и право. Широта и долгота.

Не зная, что можно сделать в столь трогательный момент, Стрейкен вынул регулятор изо рта. Он потянул цепочку из-под гидрокостюма и поцеловал запонки одну за другой. Потом он пробормотал: «Спасибо, дедушка» и проследил взглядом за пузырями, которые понесли его слова к поверхности. Это выражение благодарности казалось самым меньшим, что он мог сделать, так что он поблагодарил и отца. Потом он улыбнулся.

Стрейкен сразу понял, что у него за симптомы: азотный наркоз – верный знак, что пора двигать отсюда. Психологи по дайвингу, с которыми он беседовал, сами все еще небыли уверены, что вызывает чувство эйфории, но общее мнение было таково, что азот растворяется в крови и превращается в жирную субстанцию, которая обволакивает нервы. Затем жир оказывает влияние на передачу нервных импульсов. Это само по себе не вредно, но может привести к тому, что человек начнет совершать опасные и странные поступки. Вроде ведения разговоров с умершими родственниками, когда уже давным-давно пора быть на пути наверх.

Стрейкен снова нажал на затвор и проверил воздух. Он дошел уже до семидесяти бар. Игла маячила около красной черточки. Пора уходить. Они смогут вернуться через несколько дней. С фонарями, флаерами и адреналином в крови. Он отплыл от палубы и устремился к лучу света.

Стрейкен поднимался медленно, помня о том, что надо экономить воздух. Дайвинг на глубину в шестьдесят пять метров – страшный риск на традиционной смеси кислорода и воздуха. Придется сделать несколько остановок во время подъема. Ему было бы гораздо лучше с легкой дыхательной смесью, в которой азот заменяется гелием или водородом. Он подумал, что надо будет почитать специальную литературу, на чем лучше всего погружаться в следующий раз.

Первая остановка была естественная, на уровне в тридцать пять метров у входа в пещеру на склоне рифа. Стрейкен задержался там на десять минут. Скучно не было, потому что он нашел, чем заняться. Например, надо было найти обломки, чтобы замаскировать вход в пещеру.

Маловероятно, что кто-то притащится сюда нырять до их возвращения, но Стрейкен не собирался рисковать и позволить кому-нибудь вмешаться в игру. Камень, который был здесь изначально, укатился вниз по склону, так что он обыскал окружающий риф, пока не нашел раковину гигантского моллюска. Он положил ее на дыру как крышку на люк. Затем он замаскировал это все кусками мертвых кораллов, маленькими камнями и песком. Когда он закончил, дыра была хорошо закрыта. Стрейкен похвалил сам себя. Выглядело все очень естественно.

Он уже было собрался подниматься дальше, как вдруг снова увидел рыбу-камень. Она так и лежала, не шевелясь. Когда Стрейкен всмотрелся в нее ближе, он понял, почему. Что-то серебристое застряло в одной из ее жабр. Это было либо колечко от банки из-под газированного напитка, либо кусок фольги. В любом случае, предмет был неприродного происхождения, и если рыба пролежит так еще немного, она погибнет. Стрейкен, не веря своим глазам, покачал головой. Даже в этом месте, настолько отдаленном от людей, как Керкуллы, человеческий мусор продолжал засорять окружающую среду.

Предстоит тонкая операция с привлечением перчаток и пинцета, но Стрейкену и в голову не пришло оставить рыбу-камень умирать. Он вытащил из кармана контейнер с крошками, освободил его и осторожно зачерпнул рыбу-камень внутрь, тщательно следя за тем, чтобы не прикоснуться к ней. Он бросил туда еще несколько камешков, чтобы рыбка чувствовала себя как дома, и закрыл крышку контейнера. Двигаться там ей особенно негде, но в контейнере достаточное количество воды, чтобы она могла дышать, пока он не приготовит все для операции на борту. Руками, такими же твердыми и мягкими, как у хирурга, он положил контейнер обратно в карман.

Только когда он покончил с этим, Стрейкен понял, что Кей Ти, посланная за фонарем и тросом, так и не вернулась.

48

Корпус «Морского духа» возвышался прямо перед Стрейкеном. Где-то здесь должен быть трос. Стрейкен проплыл туда-сюда несколько раз. Ничего не видно.

В сущности, это не имело большого значения. Там, в пещере, ему нужны были медленно горящие флаеры, а не фонарики на батарейках. Он больше ни о чем не мог думать, пока пережидал очередную остановку: еще десять минут после десяти метров. Секунды тянулись как годы. Через семь минут он услышал глухой стук с катера наверху. Звук по воде разносится особенно хорошо, поэтому морские млекопитающие используют его для коммуникации. Глубинный заряд, взорванный в Австралии, может быть услышан эхолотом на Бермудах. Этот звук не был рожден глубинным взрывом, но Стрейкен встревожился. Сумо содержал свой катер в порядке. Вещи просто так не падали с грохотом на его красивые палубы. Стрейкен прервал остановку и поднялся еще на пять метров.

Здесь вода была теплее. Прошла минута. Потом еще одна. Еще две-три, и он сможет подняться и наконец увидеть, что там, черт возьми, происходит. Может быть, и ничего особенного, но отсутствие троса и стук на борту – неприятное сочетание. По крайней мере, над ним был всего лишь один корпус, так что Стрейкен знал, что к ним не пожаловали незваные гости, и на том спасибо.

Он стал восстанавливать в памяти список видов акул, чтобы убедиться, что не пострадал от декомпрессионной болезни или азотного наркоза. В мире существует более трехсот пятидесяти видов акул, и Стрейкен считал, что может назвать семьдесят. Лично фотографировал он сорок пять. Большая рыба-молот, или молотоголовая акула, гребешковая рыба-молот, гладкая рыба-молот, лопатоголовая. Названия вспоминались быстро. Следующие – Lamnidae, ламновые – большая белая, акула-мако, сельдевая акула, китовая акула.

Стрейкен был доволен. Его мозг, как оказалось, работает отлично. Он решил проверить себя на кархариновых – Carcharindidae. Их было около пятидесяти. Он должен знать по меньшей мере двадцать пять. Шелковая акула, тигровая акула, акула-бык, океаническая белоперая, его старая подруга еще по Кюрасао – карибская рифовая акула. Вдруг клапан на его регуляторе щелкнул. Стрейкен вдохнул. Ничего. Готов он или нет, но настало время подниматься. У него закончился воздух. Он разжал рот, и регулятор выпал. Стрейкен выдохнул и стал подниматься последние несколько метров, где море встречалось с небом. Если у него начнется декомпрессионка, то это случится совсем скоро.

Голова Стрейкена вынырнула на поверхность. Он снял маску и зажмурился от солнца. Обтер вокруг глаз пальцами, чтобы стереть соль. И тут же пожалел об этом.

Первое, что он увидел перед собой, это револьвер Сумо. Он был направлен прямо ему в лицо. Только вот держал его не Сумо, а Пили Паранг. И Пили, кажется, был очень рад его видеть.

Все когда-нибудь случается в первый раз, и сейчас Стрейкен впервые оказался под дулом пистолета. И ему это решительно не понравилось. Он не так много знал о пистолетах, но кое-что все же знал. Он знал, что предмет, находящийся в руке у Пили Паранга, может начисто снести ему башку. Дуло пистолета было такое же черное, как и пещера, в которую он только что опускался.

Стрейкен не знал, что подумать. Да что же тут происходит? Это никак не могло касаться его наследства. Подобно остальным шести миллиардам людей на планете, Пили понятия не имел, что Стрейкен только что обнаружил затонувшее судно. Так что дело не в этом. Пили друг. Может, он просто валяет дурака. Такое дешевое позерство, напоминает Стрейкену, кто здесь хозяин. Но даже подумав об этом, Стрейкен понял, что принимает желаемое за действительное. Все его чувства обострились от страха, прежде всего зрение. Формы, звуки и цвета стали четче и ярче. Вода, плещущаяся вокруг его плеч; солнечные блики на волнах, мягкое волнение океана, покачивающее его ласты.

Жилет наполнился воздухом во время его подъема, и вот он, как на блюдечке, плавает по поверхности, легкая мишень. Он никуда не может убежать. Он ничего не может сделать. На занятиях крав мага он научился обезоруживать человека на земле, но не в пяти метрах от себя и в море. На нем надет пятикилограммовый пояс. Если бы у него была возможность сбросить жилет, он бы ушел под воду как камень, но тогда придется расстегивать три пластиковые застежки и еще два ремня. Пили сразу поймет, чем занят Стрейкен, намного раньше того момента, когда ему удастся закончить. Так что он ничего делать не стал, качался на воде и ждал, когда Пили выстрелит.

Он и выстрелил.

Пили не страдал болтливостью. В его поведении не было никакой театральности. Никаких мелодраматических речей. Он просто выполнял задуманное. Стрейкен увидел, как Пили закрыл один глаз, пока целился, мускулы его руки напряглись.

В ушах Стрейкена оглушительно взревело. Он заметил, как руку Пили отбросило отдачей. И затем мир погрузился во тьму.

Пили Паранг издал триумфальный вопль: пронзительный крик, который начался где-то глубоко внутри его груди и прорезал окружающий воздух. Все шло по плану. Руни все видит. Руни доволен.

В голове у Стрейкена звенело. Не чувствуя своих рук и ног, некоторое время он просто покачивался на волнах, не зная, жив он или мертв. Затем крохотные, размером с булавочные уколы точки света появились в темноте. Он понял, что сейчас все станет ясно, и открыл глаза. Стрейкен ожидал увидеть человека в белой одежде, стоящего перед жемчужными воротами. Но тот, кого он увидел, был никак не святой апостол Петр. Это был дьявол. И он хохотал.

– Почти попал, Эд. Можно, я еще попробую?

Пили злорадствовал: наконец-то смертный враг в его полной власти. Эд Стрейкен, сволочь.

Стрейкен почувствовал жжение в голове как раз в тот момент, когда зрение вернулось к нему и он смог разглядеть Пили. Пуля попала в баллон. Завиток раскаленного докрасна металла порезал ему кожу головы. Стрейкен не знал, как действует пистолетный выстрел на баллон со сжатым воздухом, но он порадовался, что тот был пуст.

– Давай, Эд, подплывай. Как раз успел к Пили на праздник. Ты почетный гость.

Пистолет все так же был направлен ему в лицо, но Стрейкен заметил, что хватка Пили ослабла. По крайней мере, сейчас он его убивать не собирается. У Пили на уме что-то другое. И, чем бы оно ни было, похоже, будет очень больно.

– Какого черта?

Стрейкена мутило от звука выстрела. Он, видимо, устал после погружения. Он подплыл к лестнице, спускающейся с кормы. Пили по-прежнему целился ему в лицо. Стрейкен снял ласты и бросил в человека на катере. Он знал, что прямо сейчас Пили не убьет его. Глупо, конечно, но Стрейкен испытал минутное облегчение. Да что же, в самом-то деле, происходит?

Пили уклонился от ласт и засмеялся. Затем он выстрелил очередью в воду вокруг бедер Стрейкена. Пули ушли под воду как миниатюрные торпеды и ударились в риф внизу. В Стрейкена полетели брызги воды.

Он с трудом поднялся по лестнице и замер на верхней ступеньке в гневе и тревоге. Кей Ти лежала в кубрике вниз лицом. Ее руки были связаны веревкой. Веревка была привязана к длинной леске, которая змеилась по палубе к одной из скамеек и наматывалась на огромную катушку. Леска вроде бы была самой толстой из запасов Сумо. Рот девушки Пили заткнул носовым платком. Она, умница, не пыталась выплюнуть кляп. Берегла силы для того, что должно было случиться потом. Никаких признаков Сумо и Шлеппи. Ничего хорошего это не сулило. Стрейкен понял, что они почти наверняка мертвы. Катер полностью находился во власти Пили.

– Пили, ты придурок. – Нечего рассусоливать с ним. Стрейкен его хорошо знал. – Какого черта ты творишь?

Стрейкен вытащил из кармана жилета контейнер с рыбой-камень и положил его в тень, чтобы она не перегрелась. Тут Пили велел ему пройти вперед. Стрейкен споткнулся о Кей Ти и грохнулся на пол.

– Пили, да скажи мне, ради Христа, что происходит?

Пили подошел, встал ногой ему на шею и приказал заткнуться. Он сильнее надавил ногой, пригвоздив Стрейкена к палубе, и пока говорил, голос его становился все пронзительнее. Его возбуждение нарастало, и в конце он уже просто кричал:

– Я так долго этого ждал, Эд. Я не думал, что когда-нибудь у меня появится шанс. Но я поклялся сам себе, что если увижу тебя снова, то убью.

– Да за что? Почему? Что я сделал?

– Что ты сделал? Все еще притворяешься? Ты приезжаешь в мою страну; ты приезжаешь на мой остров и ты разыскиваешь меня, потому что я твой друг. Ты улыбаешься мне и ты спрашиваешь меня, где мой брат.

Стрейкен застонал. Руни. Значит, дело в Руни. Ну в ком же еще.

– Мне страшно жаль, что так вы шло с Руни. Сумо сказал мне, что произошло. Я собирался поговорить с тобой об этом.

Стрейкен посмотрел снизу вверх. Пили указывал дулом револьвера на стул. Стрейкен сообразил, что он больше не целится ему в голову. Он захотел сделать движение, но быстро передумал. Пили был на ногах, он – лежал на полу. Пили был подвижный и шустрый, а у него все еще был двенадцатикилограммовый стальной баллон на спине.

– Если ты попытаешься сделать хоть что-нибудь, Эд, я прострелю девчонке коленные чашечки. Давай, вставай, садись на стул.

Пили как будто читал его мысли, так что Стрейкен сделал все, как тот сказал. Он попытался поймать взгляд Кей Ти, чтобы как-нибудь приободрить ее, но не знал, как это сделать. Кожа вокруг ее глаз сморщилась в смелой попытке улыбнуться. Стрейкен отстегнул баллон и бросил его на палубу. Мир снова погрузился во мрак, когда Пили ударил его по голове рукояткой пистолета.