Текст книги "Помощник хирурга (ЛП)"

Автор книги: Патрик О'Брайан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Каждый кубик этой мозаики позволял привязаться к участку размером в несколько миль, разные люди оценивали образцы несколько по-своему, так что рулевой и штурман подчас диаметрально расходились во мнениях. Бывало, Джек уже хотел уточнить путь у многочисленных английских или голландских рыбаков, которые вели промысел среди этих рискованных банок на своих высоко сидящих доггерах, скутах, гукерах и даже бугалетах и которые ещё больше осложняли переход, постоянно оказываясь на пути и до последней минуты не отворачивая в сторону или внезапно выскакивая из мрака без единого огня, так что приходилось спешно обстенять паруса. Как большинство английских капитанов, Джек никогда не мешал рыбакам, не зависимо от их национальности. И дважды он был из мрака по-датски обруган за то, что посмел запутать чей-то лотлинь. Что до часов Стивена, – это был изысканный механизм и великолепно подходил для измерения пульса, но он совершенно точно утверждал, что судно находится в десяти милях от мели Галлопер к тому времени, как они уже могли невооружённым взглядом наблюдать как охраняющий банку плавучий маяк зажёг свой фонарь.

– С божьей помощью, мы не наскочим прямо на мель Гудвин, – сказал Джек штурману, когда «Ариэль» со спутниками сменил направление и нырнул в глубоководный канал.

– О, сэр, – сказал Гриммонд, не ожидавший, что столь грандиозная фигура может говорить в шутку, – уверен, что она от нас далеко к зюйду.

Они прошли Гудвин, как ранее миновали банку Хэддок, Леман, Оуэр и Внешний канал. В итоге ясным утром достигли Даунса и весьма удачно: весь рейд оказался забит судами, сформированными конвоями, вест– и ост-индийскими, конвоями в Средиземное море или к побережью Гвинеи, и если бы погода оставалась столь же капризной, как в последние несколько дней, сквозь все эти разномастные флотилии было бы трудно протиснуться. Лишь несколько «купцов» отправлялись в одиночку, несмотря на благоприятный ветер: французы крутились на выходе из канала и прошёл слух, будто американские фрегаты переместились к Лендс-Энд.

«Ариэль» сбавил ход ровно для того, чтобы окликнуть лоцманский катер из Диля, дабы высадить мистера Пелворма на берег.

– Помяните мои слова, сэр, – переваливаясь через борт сказал он, – ветер к весту ещё зайдёт, что бы мистер Гриммонд ни говорил. И когда зайдёт, то задует так сильно, что только держись.

Он спустился на три шага по лестнице и замер, над поручнями виднелись одни только глаза.– Мрачный берег стонет и дрожит насколько видит взор, сама природа, трепеща, ужасный терпит хор,*13] – продекламировал он. Глаза на миг бросили особенно важный взгляд, после чего скрылись.

Весь квартердек нахмурился: пусть Пелворм бывалый и уважаемый лоцман, но это зашло слишком далеко, сродни неподчинению капитану.

– Поставить грот-марсель, – сильным и недовольным голосом сказал Джек. Потом завёл разговор со Стивеном: – Я рад, что мы избавились от мистера Пелворма. Он отличный лоцман, но слишком много болтает. Вся эта поэзия и поговорки отнюдь не всегда к месту на квартердеке военного корабля, особенно если это касается такой темы. Матросы могут растревожиться.

Возможно, это было правдой. Прояснившееся было небо казалось отталкивающим. И хотя вроде бы ветер наконец зашёл к норд-осту, Джек не собирался терять ни минуты, спускаясь по Каналу под громадой парусов, пока не обогнёт Уэссан, за которым свободного пространства предостаточно. Он даже не собирался сбавлять темп, чтобы принять припасы с грузовых ботов, что крутились вокруг корабля, решительно заявив: «Мы здесь не для того, чтобы набивать парусину лобскаусом*14] или лопать пудинг, а доставить каталанские войска в Сантандер как можно скорее – сушёных бобов дотуда вполне хватит». Так что подгоняемые свежим ветром, приливом и чувством безотлагательной срочности. они отправились на зюйд-вест.

Устойчивый ветер вниз по Каналу был достаточно редким явлением. Зачастую приходилось вставать на якорь в ожидании прилива, идти в лавировку по Ла-Маншу, выигрывая по несколько миль, но только для того, чтобы судно отнесло обратно – и так иной раз целыми неделями, прежде чем удастся выйти в просторные воды Атлантики. Теперь же знакомые береговые приметы сменялись в весьма оживлённой последовательности: Южный Форленд, Дангенесс, Фэрлайт и Бичи, едва видимые за пеленой дождя с шапкой свинцовых туч. Поздно вечером справа на крамболе показался остров Уайт. Джек с трубой вскарабкался на топ бизани и до того как на весте погас свет, ему показалось, что он различил блики, играющие на куполе обсерватории в Эшгроу-Коттэдж. Со странным смятением он уставился на него, будто столкнувшись с другим миром, гораздо более отдалённым от него сейчас, чем в то время, когда гостил у антиподов.

С заходом солнца ветер усилился, и благоразумно решив, что тенденция сохранится, моряки заблаговременно убрали брам-стеньги, взяли на рифы марсели и максимально защитили всё от непогоды, пустив в ход даже вертлюги и кранцы – штормовые паруса были наготове с самой Ютландии, так что они пронеслись мимо Старт-Пойнт так, будто собирались вылететь из Канала вовсе без смены курса и до конца недели достичь испанского берега – прекрасное завершение весьма незаурядной экспедиции.

Вновь после дождливой ночи ненастье несколько отступило с рассветом, хотя с зюйд-веста навстречу ветру и приливу шли сильные волны, несущие к бортам «Ариэля» воду зелёного цвета.

Судно миновало Эддистон, затем Рэм-Хед с таким манящим входом прямиком в Плимут, и Додман. Между Додманом и мысом Лизард удача от них отвернулась. Без какого-либо предупреждения, если не считать трёх резких похожих на вопль завываний, ветер зашёл к весту, продувая насквозь и принеся сильный дождь.– А ведь мы были так близки, – сказал Джек. – Ещё бы час и могли уйти на зюйд. Что за переход бы вышел! Ладно, жалобами делу не поможешь, по крайней мере с подветра у нас до суши как минимум двести миль.

Он завязал зюйдвестку под подбородком, посоветовал Стивену держаться крепче и вернулся на залитую водой палубу.

– Что стряслось? – спросил Ягелло.

– Ещё одно препятствие вроде этих мерзких береговых выступов, – ответил Стивен. – В этот раз –

остров Уэссан и мы должны его обогнуть, тобишь «обойти с наветра», чтобы покинуть Канал и достигнуть Бискайского берега.

– В море слишком уж много всяких мысов, – проворчал Ягелло. – Что до меня, то я предпочел бы лошадь.

Джек уже неплохо освоился на «Ариэле» и приноровился к кораблю, этому живому и податливому механизму. Именно такое хождение под парусом он и любил – управлять крепким, основательно скроенным судном при устойчивом ветре, извлекая выгоду из каждого его ослабления, каждого морского течения или прилива, которые бы позволили вновь встать на ветер. Офицеры были что надо, команда ответственная, – своего рода хорошо настроенный механизм. И конечно же ему нравилось, что в сложившихся обстоятельствах времени задуматься о других проблемах попросту не оставалось. Показавшийся было дом сильно его обеспокоил – воспоминания об Аманде Смит, мысли о юридических сложностях, самоупрёках, возможном распаде семьи и банкротстве, – вся эта неразбериха делала его по-настоящему несчастным.

«Ариэль» шёл под зарифленными парусами, дабы не оторваться от бедных неповоротливых «транспортов», отягощенных своим несчастным грузом – сотнями солдат, страдающих под палубой от морской болезни. И хотя тут и там в небе можно было увидеть чёрные тени машущих крыльями буревестников, ветер пока лишь немногим превышал по силе свежий, и несмотря на идущее слева заметное волнение, капитан пребывал в убежденнии, что сможет выиграть полрумба. Единственной проблемой оставалась непостижимая переменчивость погоды: днём или вечером не было ни единого шанса провести нормальные наблюдения, как, впрочем, и в ближайшее время в будущем.

До темноты встретили линейный корабль с парой фрегатов, идущие другим галсом, дабы присоединиться к блокаде Бреста: «Ахиллес», «Эвтерпа» и «Боадицея». Корабли обменялись приветствиями и личными сигналами, и Джек долго и сосредоточенно смотрел им в след, особенно на «Боадицею». Он командовал фрегатом в Индийском океане и сохранил стойкую привязанность к этому широкобимсовому, комфортному кораблю, возможно несколько медленному, но очень надёжному если приноровиться к нему. Джек стоял на салазках для карронады и держался руками за штаг, сильный дождь и тучи брызг обдавали спину, пока он наблюдал как фрегат под всеми возможными парусами разрезает волны, чтобы угнаться за быстроходным «Ахиллесом». Сейчас «Боадицеей» командовал Митчел. Он установил обитые железом шлюпбалки и карронады на квартердеке с обоих бортов, но едва ли вообще занимался окраской, поистине нельсоновский подход. И у фрегата ещё остался этот странный, очаровательный, еле заметный рывок перед тем как корпус погрузится в морскую пучину. «Стивен бы к месту произнёс festino lento«,*15] – подумалось ему. А потом, вспоминая свою службу в районе Камаре, у скалистого берега Бретани, добавил: «Помоги Бог прибрежной эскадре в такую ночь».Налетел ещё один шквал, в этот раз больше с зюйда. Потом наступила непроглядная ночь: льющий стеной и разбавленный морской водой дождь, искрящийся в свете нактоузного и кормового фонарей, единственных видимых во тьме огней. Тьма эта окутала шедший в крутой бейдевинд к мысу Лизард корабль, видимый только когда облака пены вздымались над бортами.

Заведённый морской порядок оставался неизменным: едва различимые во мраке фигуры несли вахту, стояли у штурвала и вели наблюдения, наощупь пробирались, чтобы пробить склянки, забросить лот и зафиксировать результат, остальные объединились в группу за игрой в нарды в кают-компании. Через час, когда по всем расчётам Лизард должен был уже оказаться в пяти милях по правой скуле, Джек подал ночной сигнал, который приказывал транспортам образовать линию и сменить галс. Увидев, что суда выстроились по порядку, а цепочка огней образовала уходящую к зюйду прямую, которая с должной толикой удачи позволит обойти Уэссан и уйти прямиком в Бискайский залив, он спустился вниз. Юный Фентон остался командовать на палубе, не семи пядей, но вполне надёжный офицер. В любом случае, ситуация сложилась такая, что никаких особых усилий или талантов не требовалось. В устье Канала в налетевшей с веста буре не было ничего необычного.

– Как прошла ночь? – вновь поинтересовался Стивен.

– Ох, – начал Джек, во все стороны разбрызгивая воду, – довольно сыро. Но если это тот ветер, о котором болтал Пелворм, то волноваться не стоит. Мы вполне могли бы нести марсели, а земля вовсе не стонет от берега до берега. Пока стоят марсели, опасаться нечего, знаешь ли. Не так давно встретили корабль, а теперь идём близко к ветру правым галсом.

– Это ведь позволит нам обойти Уэссан, как ты считаешь?

– Да, если вестовый ветер будет держаться. Но боюсь, что придётся повернуть на румб или два.

Возможно, придётся уйти к Силли, чтобы придерживаться курса на вест. Что ж, утром будет видно.

Джек скинул верхнюю одежду и уселся в кресло-качалку.

– Это если повезёт, сказал Стивен. – Но ведь снаружи жуткий вой, а в трюме полно воды.

– Ерунда, всего лишь рангоут скрипит на волне. Рискну предположить, что с Азорских островов сдувает крупные орудия, но здесь лишь пассажиры почувствуют себя чуточку хуже, да самую малость увеличится дрейф. – Он зевнул, заметил, что барометр поднимается, повторил, что завтра будет видно, и отправился спать.

Но в этот раз капитан Обри поспешил. На следующий день ситуация ничуть не прояснилась. Не было видно ни зги, дождь полил ещё сильнее, облака брызг и пены стали больше, море оказалось покрыто высокими остроконечными волнами, транспорты едва виднелись, всё ещё выстроенные, впрочем, в чёткую линию. Солнца не было и в помине, даже намёка на его существование, а проведённые на кораблях дневные наблюдения отличались друг от друга на добрые сорок миль.

Вновь повернули через фордевинд и с ненастьем пошли на норд. День, если можно его было так назвать, и ночь как две капли походили на те, что минули вчера. Для тех, кто привык к морской жизни, это конечно не стало какой-то драмой, всего лишь ещё сутки мрачной и ненастной погоды при путешествии на вест, но для «сухопутных» время просто остановилось, заполненное бессмысленным шумом и движением, а для многих ещё и недомоганием. Было сказано, что Уэссан и Силли разделяет порядка тридцати пяти лиг, и им казалось, что корабли проходят этисамые лиги вновь и вновь, множество раз, прерывая монотонность лишь короткими приёмами скудной пищи. В конце концов тоска одолела страх, возвращавшийся лишь временами, когда из-за внезапного поворота под ветер люди просто летали вдоль палубы. Даже Ягелло впал в какое-то уныние и апатию. Баковый и главный люки были давным-давно задраены, и хотя через борта «Ариэля» захлестывало приличное количество воды, свежего воздуха в трюм проникало совсем немного. Гамаки уже давно не вывешивали, а вовсю вкалывающих матросов ничего кроме дождя не омывало, – ведь у них не было возможности помыться кроме как с помощью бочек, обычно выставляемых на непригодную теперь для этого палубу, и они лишь мыли руки, да лица. Их влажные, плотноупакованные койки заполнили невентилируемое межпалубное пространство сильным, проникающим повсюду запахом, затхлой вонью плотоядных животных, гораздо худшей, чем в тот раз, когда Стивен вёз коллекцию травоядных сумчатых из Новой Голландии. Как бы то ни было, сам доктор к этому привык. Человек, обрастающий грязью при плохой погоде, был рядом с ним с самых первых дней на флоте.

Джека Обри Стивен видел очень мало, но эти недолгие встречи, в основном обусловленные чувством голода, всегда оказывались радостными. Однажды он сообщил, что благоприятная перемена ветра отнесла их прилично на вест от Силли, в другой – сказал, что на мгновенье показавшаяся на небе звезда подтвердила его уверенность и следующий рывок окажется заключительным. Основное же время внизу капитан проводил во сне.

Сразу после скудного и весьма позднего обеда Джека разбудил вахтеный мичман – длинный, худой и весьма рассудительный юноша. Дрожащим от восхищения голосом он торопливо произнёс:

– На вахте мистер Гриммонд, сэр. С наветренного борта видны два паруса, один – «Ясон», а второй – двухпалубный «француз».

– Прекрасно, мистер Мирз, я немедленно поднимусь на палубу. Тем временем поднимите личный сигнал и наш номер. И будьте любезны передать мне мою зюйдвестку.

На палубе все взгляды оказались прикованы к наветру, пытаясь что-нибудь разобрать сквозь ужасно плотный ливень. Мгновенье Джек не видел ничего, затем дождь над ними и вдали чуть ослаб, вуаль разошлась и на левой раковине показались два корабля, идущих на зюйд-ост с дующим вестом, в погоне стремительно рассекающие волны.

Позиция оказалась ясна: «француз» несомненно шёл к Бресту, «Ясон» же выступал в роли преследователя. Догонит ли «Ясон» противника – это уже другой вопрос, расстояние между судами было не меньше двух миль, слишком большое для того, чтобы пустить в ход носовое погонное орудие, сбить стеньгу и умерить пыл беглеца. «Ясон», шедший в кильватере «француза», уже расправил все паруса, которые только можно было нести без опаски, а возможно и чуть больше, так как ещё были зарифлены марсели. Единственная надежда «Ясона» была во встрече с английским крейсером или блокирующей эскадрой ближе к суше. «Ариэль» крейсером не был, да и не мог выполнять эту роль, раз речь шла о вражеском линейном корабле. Но, немедленно встав носом к зюйд-осту и поставив больше парусов, он мог бы прочертить линию между беглецом и Брестом где-то ко второй половине дня. Возможно, удастся задержать «француза» настолько, чтобы подошёл «Ясон». С другой стороны, стоило подумать и о транспортах. Существовали строгие приказы...– «Ясон» подаёт сигнал, сэр, – сказал Мирз, не отрывая трубу от глаза. – «Враг в поле зрения» и пеленг.

Джек улыбнулся. В своё время он видел примеры идиотских сигналов, но лишь некоторые были так же неуместны, как этот.

– Снова, сэр: «лечь на правый галс». А теперь «цель на зюйд-осте».

– Подтвердите, – кивнул Джек.

– Опять, сэр: «прибавьте парусов».

Через минуту на расстоянии пяти миль появилась облачко дыма, когда «Ясон» выстрелом подчеркнул особую важность приказа.

Джек вновь улыбнулся. Мидлтон – а именно он сейчас командовал «Ясоном» – всегда был очень болтлив. И Мидлтон был младше его в капитанском списке. Он мог этого не знать, ведь сложно представить, что «Ариэлем», шлюпом, командует пост-капитан, – но на самом деле Джо Мидлтон просто не имел права давать такие приказы. Как бы то ни было, сейчас было совсем не время действовать с соблюдением всех формальностей. В таких условиях «Ариэль» не мог идти так же быстро, что и двухпалубник. Для того, чтобы пересечь траекторию беглеца, даже для того, чтобы до темноты подойти на достаточное для ариэльских карронад расстояние, ему бы пришлось выжать каждый кабельтов из того положения, в котором он был. Даже в той точке, которую «француз» уже достиг, угол был чрезвычайно удачный.

Вереница этих мыслей стремительно промчалась в голове Джека, пока он машинально оценивал скорость и курс кораблей далеко с наветренной стороны, силу дующего с зюйд-веста ветра, морское волнение и пользу от их возможного вмешательства. До того, как глухой звук выстрела «Ясона» достиг его слуха, решение было принято. Он сожалел только о том, что времени отправить Стивена и полковника д’Ульястрета на один из транспортов не осталось.

– Свистать всех наверх, – сказал он и заметил, что глаза присутствующих на квартердеке светятся от удовольствия, а люди обмениваются кивками и улыбками. В своих прикидках он даже не задумался о том, чтобы угодить этим юношам, но ему было приятно, что они одобряли его действия. Джек подошёл к пеленгаторному компасу, аккуратно взял пеленг обоих судов и сказал:

– Мистер Мирз, передайте «Ясону»: «Иду на зюйд, двадцать семь румбов к осту». Потом по буквам: «Обри». Выждите чуть-чуть и потом: «Враг в поле зрения, цель на зюйд-весте».

Это послание заставит Мидлтона хохотать. Но важнее всего, конечно, что это позволит ему выиграть с полмили или около того. Существовала очень большая вероятность, что «француз» сможет прочесть сообщение, да и в любом случае, увидев покидающего строй «Ариэля», он почти наверняка на время повернёт к зюйду. В столь трудных условиях, «Ариэль», хотя и очевидно – однопалубное судно, вполне можно принять за фрегат, даже тяжёлый фрегат с укусом пострашнее лая. К тому же, его сигналы друзьям вне поля видимости «француза» могут оказаться совсем не уловкой – что повлечёт за собой появление половины раззадоренной прибрежной эскадры.

– Мистер Гриммонд, – сказал он. – Подойдите с подветра к «Мирзе», – старшему из транспортов.Когда грот-марсель вынесли на ветер, он завыл не хуже трубы.

– Мистер Смитсон, встретимся в устье Бордо. Если меня там не будет – рапортуйте старшему офицеру в Сантандер. Не спешите и не ставьте лишних парусов – никаких бом-брамслелей и спинакеров.

– Не беспокойтесь, сэр, – прокричал в ответ Смитсон, приветственно размахивая здоровой правой рукой. – Удачи вам!

Транспорты прекрасно понимали что затевается, и от всего сердца пожелали «Ариэлю» всего наилучшего, когда тот повернул и покинул строй.

– Курс зюйд-ост-тень-ост, – сказал Джек, рассматривая в трубу отчётливо видимый французский корабль. – Взять на рифы фор-марсель.

Погоня началась. Стоя во мраке, окутанный облаком брызг, капитан почувствовал движение, когда корабль, как он и хотел, пошёл в бейдевинд, отвернув к зюйду от опасности, возможно весьма серьёзной, на норд-ост. Пусть так, но всё равно слишком близко, размышлял он, рассматривая белеющие на фоне тёмно-серого неба паруса: беглец, должно быть, делает девять или даже десять узлов, так что если не удастся пересечь его курс, если «Ариэль» всего лишь пересечёт кильватер «француза», – от его вмешательство, весьма короткого, будет мало толку.

Толку мало, но опасности чересчур.

– Мистер Мирз, – сказал он. – Будьте любезны узнать у «Ясона» их позицию и затем передайте ответ на транспорты.

Возникла долгая пауза, вызванная отчасти нерешительностью на борту «Ясона», а в основном тем, что разобрать флаги сквозь пять миль дымки и дождя, да ещё при плохом освещении, оказалось непросто.

– «Без наблюдений три дня», – наконец сказал Мирз. – «По расчётам 49°27’С. 7°10’З. По хронометру 5 часов 28 минут после полудня.

Сверив часы Стивена с тем, что сообщили с «Ясона», – разница вышла приличная – Джек вновь улыбнулся: Мидлтон не был моряком, хорошо подкованным в науке, ему больше по душе были абордаж в пороховом дыму, однако он или его штурман не могли сильно ошибиться в долготе, следовательно у «француза» не было ни единого шанса достичь Ля-Рошели с этим ветром. Его цель – Брест или Лорьян, разве что он не решил удрать в Шербур через Канал, заполненный английскими эскадрами.

Джек пришёл к выводу, что корабль у неприятеля весьма приличный. Он шёл насколько возможно круто к ветру, отбрасывая огромный носовой бурун, почти до середины борта. Чтобы сойтись на достаточное для манёвров расстояние и иметь достаточное количество времени, на «Ариэле» стоит поставить больше парусов. Кораблю размера «Ариэля» нужно немало и того, и другого, если уж возникло желание потягаться с семидесятичетырёхпушечником.

– Позовите боцмана, – сказал он, а когда насквозь промокший боцман пришёл, пробравшись на бак с самой кормы, продолжил: – Мистер Грейвс, необходимо как можно скорее завести на топы мачт лёгкие тросы.

– Тросы на топы, сэр? – удивлённо воскликнул боцман.– Да, мистер Грейвс, – любезно кивнул Джек, прилично окаченный морской водой от захлестнувшей волны с наветренного борта. – Мне бы хотелось, чтобы это было сделано до последней собачьей вахты. Сомневаюсь, что сегодня удастся кому-то отдохнуть.

Боцман счёл своим долгом улыбнуться.

– Так точно, сэр. Есть завести лёгкие тросы на топы. – произнёс он низким удивлённым голосом и повернулся, чтобы уйти.

– Мистер Грейвс, – окликнул его Джек, – убедитесь, что они смочены до того, как ставить: мы не должны потерять мачты.

Обыкновенно подобная операция позволяла много выиграть: особая прочность тросов позволяет поставить брамсели без риска сломать или вовсе потерять мачту. И хотя на валком судне такое выполнить было нельзя из-за громоздкого такелажа, «Ариэль» никоим образом не был валким, напротив – на удивление остойчивым. Резкие рывки и возрастающая скорость до сих пор были кораблю по нраву, особенно когда улепётывали от злобного «датчанина» в высоких южных широтах, и очевидно, это бы сработало и сейчас. Джек удивлялся, что этот фокус не особенно распространён.

Тросы даже близко не успели завести до последней «собачьей вахты». На шлюп обрушивались шквал за шквалом, перемежаемые сильнейшим ливнем, таким плотным, что пресная вода потоком лилась из подветренных шпигатов, а матросы едва соображали, что делают. В то же время, то и дело меняющие направление порывы внутри шквалов изрядно болтали корабль, трижды даже обстенивая паруса и делая попросту невозможным удержаться на ровном курсе.

Французский корабль и «Ясон» совершенно исчезли из вида уже почти час назад.

– Почувствую я себя лучше, если меня стошнит? – спросил Ягелло.

– Сомневаюсь, – ответил Стивен. – Полковнику не помогло вовсе.

На укрытый мраком норд-ост обрушился последний шквал, напрочь скрыв горизонт с подветренной стороны, но абсолютно расчистив море по правому борту – догоняющий и беглец всё ещё находились на своих позициях, как и ожидалось. «Француз» по прежнему забирал к зюйду насколько только мог, отворачивая от мнимой опасности – уловку он ещё не раскусил, но уже поставил фока-стаксель, отдал последние рифы и ощутимо отдалился от «Ясона». С другой стороны, его курс и курс «Ариэля» шли на сближение, хотя у шлюпа был в запасе ещё целый румб к ветру, чтобы больше нарастить скорость. Беглец был уже в полумиле и прекрасно виден.

– Это «Медуза», – сказал Хайд.

– Будем надеяться, что мы возьмём её в в клещи с помощью «Ясона», – сказал Джек и в голос рассмеялся. Настроение было очень боевое, он прекрасно себя чувствовал. Даже если мысли о проблемах на берегу и всплывали, они вряд ли имели сейчас какое-то значение: под маской напускной весёлости его мозг беспрестанно анализировал меняющиеся факторы, оценивая находящиеся в движении вершины треугольника и всевозможные незаметные переменные, которые могли на них повлиять. И под этим пылом скрывалось совершенно ясное осознание опасности выбранного курса. Хотя он не намерен был выполнять что-либо кроме молниеносной атаки и отступления, дабы задержать неприятеля, по факту для этого нужно было доставить короткоствольные карронады «Ариэля» прилично внутрь радиуса стрельбы длинноствольныхорудий «француза» с бортовым залпом не менее 840 фунтов против их собственных 265. При спокойной погоде и открытых портах на нижней палубе, «Медуза» без сомнения могла потопить «Ариэля» на расстоянии мили, ещё до того, как шлюп открыл хоть сколько-нибудь эффективный огонь. Даже в текущих условиях существовала немалая вероятность, что ни один из окружавших его юношей не доживёт до завтрашнего дня. Всё решала скорость.

– Тросы заведены, сэр, – сказал боцман.

– Очень хорошо, мистер Грейвс, – ответил Джек. – Вы отлично справились.

Он быстро осмотрел результаты проделанной работы и вернулся на квартердек.

– Ставить паруса, – закричал он. – Эй, на марсе! Расправить и отпустить! – Джек кричал так, чтобы звук мог преодолеть полмили независимо от того, в какую сторону ветер унесёт его слова.

– Фал фор-брамселя! Потихоньку, потихоньку. Сажень. Ещё сажень. Пошёл! Проверить и закрепить!

Один за другим паруса расправлялись на реях, каждый в начале горбом раздуваясь в подветренную сторону, затем полностью наполняясь потоком и образуя туго натянутый пузырь.

Плавно и равномерно полное давление передалось прочным канатам. Каждый парус кренил «Ариэля» всё сильнее, так, что с третьим палуба оказалась наклонена под стать умеренно скошенной крыше, а крамбол левого борта и часть подветренного поручня исчезли в облаке белой пены.

Джек привязался к наветренному бакштагу и дотянулся до кормового троса, теперь утроившего свою мощь – тот был туго натянут, но не до предела, даже близко не готовый лопнуть.

– Мистер Хайд, – улыбнувшись беспокойному лейтенанту, сказал он, – стоит бросить лаг. Мы, должно быть, приблизились к одиннадцати узлам.

– Одиннадцать узлов и две сажени, сэр, – пришёл доставленный радостным мичманом ответ.

Лицо юноши сияло, пока он болтаясь пробирался от подветренного борта.

Одиннадцать узлов это прекрасно, но «Медуза» – совсем новый корабль, отличный ходок, как и многие французские суда, и хорошо управляемый. Поверни она от ветра на румб – стала бы двигаться ещё быстрее. С такой скоростью «Ариэль», вероятно, пересечёт курс «француза» к закату, но Джек стал бы гораздо счастливее, если бы смог достичь ещё большего, будь достаточно времени для того, чтобы прошмыгнуть у них перед носом, пересечь фарватер, развернуться через фордевинд, дать два залпа и сбежать.

– Я думаю, мы можем рискнуть, поставив грот-стеньги-стаксель, – сказал он.

Стаксель поставили на место – для того, чтобы поднять его, потребовалось тридцать человек, – и «Ариэль» накренился ещё на семь градусов.

– Как странно наклонён пол, – сказал Ягелло. – Едва удаётся усидеть на стуле. Чем они заняты, как вы считаете?

– Затрудняюсь сказать, – пожал плечами Стивен. – Бытует наводящее уныние мнение, что пассажир абсолютно беспомощен и считается бесполезным грузом, когда бушует буря.

– Капитан обыкновенно спрашивает вашего совета, сэр?– Не всегда, – ответил Стивен.

Дождь перестал. Капитан с канониром осмотрели вооружение шлюпа.

– Дождь на какое-то время утих, – вернувшись на квартердек сказал Джек. – Возможно, доктор желает посмотреть, как обстоят дела на шлюпе? Мистер Роуботем, сбегайте вниз и передайте ему вместе с наилучшими пожеланиями, что мы делаем двенадцать узлов и если он желает это видеть, сейчас самое подходящее время. Вскоре, возможно, начнётся заварушка.

– Наилучшие пожелания от капитана, сэр, – сказал Роуботам. – Мы делаем двенадцать узлов.

Двенадцать, сэр!

– Для чего? – спросил Стивен.

– Чтобы поймать «Медузу», сэр. Она у нас по правой раковине, – ответил Роуботем. – Французский семидесятичетырёхпушечник, сэр, – добавил он, видя, что его не понимают. – И мы надеемся взять их в клещи с помощью «Ясона». «Ясон» отстаёт всего на две мили, но несётся как смерч.

– Бог мой, мы что же, будем драться? – воскликнул Стивен. – Я и понятия не имел!

– Битва? – Ягелло вскочил на ноги, от апатии не осталось и следа. – Можно и я поднимусь?

Охваченные первым диким возбуждением, друзья чуть не улетели прямиком в подветренные шпигаты, а оттуда и в сам Атлантический океан. На их счастье, сильная рука старшины-рулевого за штурвалом знала своё дело, и горе-моряков быстро принайтовили к ютовым леерным стойкам наветренного борта, чтобы не мешались под ногами.

– Я думал, тебе будет интересно взглянуть на позицию, – сказал Джек и перекрывая шум в общих чертах обрисовал ситуацию. – И я думал, что тебе будет интересно взглянуть, на что способно судно, если пустить в ход все уловки.

– Конечно, скорость бешеная, – прокричал Стивен, с его лица стекала пена, – возбуждение от погони... – Он собирался сказать «сродни тому, что испытывал Икар перед своим падением», но поправился, предпочтя другое окончание фразы: – Парящее изящество, которое предвосхищает ужасную опасность – это просто боевой танец орла.

– Корабль великолепен, – сказал Джек. – Я рад, что тебе удалось увидеть его в лучшей форме.

Сейчас самое время, потому что через полчаса мы будем жутко заняты, кроме того, – кивнув в сторону веста, затянутого мрачными тучами, то тут, то там подсвечиваемыми молниями, – к вечеру заштормит. Похоже, вот он, ветер Пелворма. Он идёт прямо на нас, как видишь, так что мы сменим направление, дадим залп, проскочим перед носом, пересечём фарватер, дадим залп, развернёмся и дадим ещё один, а потом дадим дёру что есть мочи до того, как они смогут отклониться от курса. Мы вдвое проворней, знаешь ли, и с нашими карронадами сможем управиться вдвое быстрее.

Он отошёл, чтобы измерить секстантом углы, и Ягелло прошептал Стивену на ухо: – Но этот корабль втрое больше «Ариэля»!

– Я полагаю, что вчетверо, – ответил Стивен. – Но разница не столь велика, как кажется, ведь нижний ряд их орудий не может быть использован из-за волн и наклона или, как говорят, крена.Тогда как все наши орудия на палубе. Бывало, капитан Обри шёл в атаку и при большей разнице и с успехом.