Текст книги "Казаки в Персии 1909-1918"

Автор книги: П. Стрелянов (Калабухов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

«Французы, немцы и англичане турок не опасаются, но увеличение мощи России в Курдистане – это своего рода кошмар даже для наших союзников»¹⁴⁷.

В январе 1912 года Военный министр сообщал председателю правительства: «Посылка нами отряда в г. Хой, в целях положить, наконец, предел распространению невыгодного для нас в стратегическом отношении захвата турками пограничной полосы персидской территории, вызвала в Турции принятие ряда мер к упрочению ее положения в этой полосе»¹⁴⁸.

Тогда же Наместник на Кавказе граф Воронцов-Дашков предложил захватить Макинское ханство. От этого проекта отказались из-за дружеского расположения к России макинского хана, дальности и неудобных путей до Хоя для поддержки остававшегося русского отряда¹⁴⁹.

К январю турками были заняты проходы на перевалах между Хоем и Дильманом, полоса к западу от караванного пути Хой—Урмия. Общая численность турецких войск западной части Персидской спорной полосы достигла б тысяч пехоты, 12 скорострельных пушек и пулеметной роты¹⁵⁰.

Весной 1912 года из западных пределов Персии турок вытесняли следующим способом. В течение двух месяцев наши отряды произвели ряд совершенно одинаковых экспедиций, в которых, как писал генерал Масловский (тогда начальник штаба одного из отрядов), к намеченному отряду турок направлялся внезапно и скрытно отряд из трех родов оружия, силою значительно больше турецкого. Отряд выступал вечером, с расчетом подойти к туркам до рассвета. При приближении к турецкой заставе или отряду наш отряд выделял из себя заставу сильнее турецкой и направлял ее обходом с задачей отрезать туркам путь отступления в пределы Турции. Заняв удобный для наблюдения и обороны пункт, эта наша застава водружала на видном месте русский флаг. То же делал и остальной отряд, расположившийся перед фронтом турок. С наступлением утра пробуждавшаяся турецкая часть, к своему изумлению и испугу, обнаруживала один, а потом и другой русский отряд.

При первой экспедиции турецкий начальник, выйдя с белым флагом в сопровождении нескольких человек, в энергичных выражениях потребовал объяснения, на каком основании русские войска выставили свои заставы и отряды на их территории. На это начальник русского отряда спокойно ответил, что территория не турецкая, а персидская, и раз турки выставили свои отряды и заставы, то так же будут поступать и русские. При этом турецкому офицеру было объяснено, что впредь наши заставы никого не будут пропускать из Турции – ни подкрепления, ни команды снабжения. Турецкий офицер удалился и после короткого размышления увел свой отряд на соседний турецкий пост, так как путь в Турцию был отрезан нашей заставой.

После этого случая турецкие части почти всегда, очевидно получив инструкции из Турции, уже ничего не спрашивали, а, завидев утром русские войска, снимались и уходили кружным путем в Турцию.

Таким образом, мирным путем, без дипломатических осложнений, одной угрозой, наши части к концу июня 1912 года очистили весь Западный Азербайджан от турецких войск.

Занятие русскими войсками Хоя, Дильмана и Урмии и торговых путей между этими пунктами значительно подорвало влияние турок в захваченной ими полосе.

Представители местного христианского населения посылали петиции на Высочайшее имя и в Государственную думу, обращались в парламенты Англии, Франции и Америки с заявлением следующего содержания:

1) русские войска прибыли в Урмию в самый критический момент, когда бесчинства курдов и других разбойников достигли ужасающих размеров;

2) отозвание русских войск из Урмии грозит резней христианского населения, уже достаточно пострадавшего от анархии в Персии;

3) все христиане Урмийского округа умоляют парламенты всячески содействовать оставлению в Урмии русских войск на долгое время до восстановления там полного спокойствия¹⁵¹.

В то же время союзники-французы, действуя под влиянием католических миссионеров, крайне недовольных тем, что число желающих перейти в православие несториан и арллян все увеличивается, старались противодействовать распространению российского влияния в Курдистане.

Отозвание или... усиление войск

В январе 1912 года граф Воронцов-Дашков, являвшийся поначалу сторонником отозвания части русских отрядов на Кавказ, полагал оставить в ключевых пунктах Персии лишь самое необходимое число войск от Кавказского военного округа: в Энзели и Реште (где свирепствовали еще и малярийные заболевания) – всего около 1600 человек, в Ардебиле – около 1400 человек, в Тавризе – около 2800 человек и в Хое – около 2500 человек¹⁵².

Генерал Самсонов, напротив, считал необходимым усиление русских войск в соседней стране: «...нахожу отозвание отрядов, особенно находящихся в Хоросане, совершенно несвоевременным, т. к. спокойствие в Северной Персии поддерживается именно присутствием наших значительных отрядов. ...Нельзя придавать никакого значения заверениям центрального персидского правительства о данных им распоряжениях по умиротворению населения. ...У гробницы Мешедского святого имама Ризы возбуждали народ к восстанию, продаются десятками наши трехлинейные винтовки и патроны к ним (в цинковых коробках изготовления 1904 года). Почва в Мешеде, этом центре религиозного персидского фанатизма, очень благодарная, в виду наличия там многочисленного враждебно настроенного к нам влиятельного духовенства...»¹⁵³

По его инициативе, еще 20—22 декабря 1911 года из Асхабада в направлении Мешхеда двинулись двумя эшелонами 4-я Кубанская казачья батарея в составе шести орудий, четыре сотни 1-го.Семиречен-ского казачьего полка при двух пулеметах и сотня Туркменского конного дивизиона¹⁵⁴.

Мнение командующего Туркестанским военным округом поддерживалось сообщениями с мест. Консулы докладывали: «В Астрабаде... паника. Массы вооружаются оружием, розданным из правительственных арсеналов... Торговля стала. Шах обещал принять все меры предосторожности...»¹⁵⁵; «В Хоросане газеты и митинги призывают к джехаду, заверениям центрального правительства о данных им распоряжениях к умиротворению населения, по отношению к русским, никакого значения придавать нельзя»¹⁵⁶.

Министр иностранных дел, основываясь на донесениях консулов, старался убедить председателя правительства в том, что, в частности, в Тавризе далеко еще не наступило окончательное успокоение, прочный порядок не установлен и в случае ослабления русских отрядов «там легко могут вновь возникнуть серьезные беспорядки, особенно при наличии турецких интриг и подстрекательства».

«Наше отступление, – писал министр иностранных дел Сазонов¹⁵⁷, – будет истолковано как признак нашей слабости перед турками и в связи с малочисленностью оставшихся наших отрядов и консульских конвоев может подстрекнуть курдов к нападению на последние для отмщения понесенных ими неоднократных поражений»¹⁵⁸.

Председатель правительства Коковцов, в свою очередь, просил Наместника на Кавказе не выделять из намеченного графом Воронцовым-Дашковым уменьшенного состава Тавризского отряда никаких частей и извещал его, что «гофмейстер Сазонов остается при своем мнении о нежелательности отозвания Урмийского отряда, с оставлением в Урмии лишь консульского конвоя в 90 человек». При таком ослаблении Хойс-кого отряда, считал Сазонов, «положение малочисленного конвоя будет еще менее обеспеченным, нежели целого отряда в 400 человек с артиллерией и пулеметами» и курды, учинив нападение на наш конвой, «тотчас же скроются в турецких владениях и сделаются недосягаемыми для нашего карательного отряда»¹⁵⁹.

В начале февраля 1912 года Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа предлагал Генеральному штабу усилить состав отрядов:

в Энзели и Реште – 2 батальона 205-го пехотного Шемахинского полка, 1-й Кизляро-Гребенской полк ТКВ (1 сотня в Казвине), 4 горных орудия и команда сапер;

в Ардебиле – 1 батальон 206-го пехотного Сальянского полка,

1-й Лабинский полк ККВ, 4 горных орудия и команда сапер;

в Тавризском и Хойском отрядах, объединенных под командой генерал-майора Воропанова:

в Тавризе – 2 полка 2-й Кавказской стрелковой бригады, 1-й Сун-женско-Владикавказский полк ТКВ, 4 горных орудия, взвод гаубиц и команда сапер;

в Хое – 2 полка 2-й Кавказской стрелковой бригады, 3 сотни

1-го Горско-Моздокского полка ТКВ и 8 горных орудий;

охрана дороги Джульфа—Тавриз – 2 сотни 1-го Полтавского полка ККВ¹⁶⁰.

На правительство надавливали и промышленники. К письму премьера Коковцова Военному министру от 20 января 1912 года прилагалась телеграмма товариществ московских мануфактур Барановых, Рябушинского, Никольской Саввы Морозова, Богородско-Глуховской Захара Морозова и других: «Из Персии получено известие о грабежах и убийствах. Наши клиенты купцы пока укрылись у Консульского Агентства. Анархия грозит купцам разорением, а нам крупными убыт-

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

__:-

ками. Убедительно просим принять энергичные меры к защите наших интересов»¹⁶¹.

В результате возобладала точка зрения командующего Туркестанским военным округом. Число русских войск в Персии увеличилось (см. приложение 2). Сделано это было крайне своевременно: обстановка в соседней стране продолжала оставаться неспокойной.

«...Денег у Шаха совершенно нет, и он не знает, откуда их достать... Наблюдается совершенное отсутствие какой-либо организации и системы действий, у него нет ни одного умелого, авторитетного человека, который бы взял все дело в свои руки и повел бы твердо и настойчиво к намеченной цели...» (из секретного сообщения Пограничного комиссара)¹⁶².

В Хоросанской провинции усилились грабежи, продолжались убийства в городах. Генерал-губернатор просил начальника русского отряда взять власть в Мешхеде¹⁶³. 17 марта, после захвата беста с фанатиками, в городе наступило успокоение, стрельба на улицах прекратилась. По всем направлениям от Мешхеда, на расстояние до 300 верст, посылались офицеры с разъездами от 10 до 20 казаков.

Генерал Самсонов доносил Военному министру Сухомлинову о том, что благодаря энергичным действиям наших войск разбойники, потерпев неудачу в Мешхеде, рассеялись и кочуют по всему Хоросану. «Персидские власти обнаружили в борьбе с ними полную несостоятельность»¹⁶⁴.

Императорский генеральный консул в Хоросане предупреждал об опасности, угрожающей в Нишапуре российским торговым фирмам и нашим подданным. Разбойники окружили город и грозили напасть на него. 30 марта из Мешхеда в Нишапур командируются две сотни 1-го Семиреченского казачьего полка с пулеметами¹⁶⁵.

10 апреля в 50 верстах от Нишапура (в селении Калата) курды обстреляли один из четырех офицерских разъездов под командой хорунжего фон Берга, высланных для производства маршрутных съемок. Ответным огнем казаки разъезда поразили нескольких кочевников, потерь в нашем отряде не было. Из-за явного превосходства разбойников селение занять не удалось. После этой стычки начальник Хоросанского отряда генерал-майор Редько просил командировать из Нишапура в селение Калата сотню для поимки и наказания разбойников. Позже их главари были уничтожены казаками сотни, один взят живьем¹⁶⁶.

В рапорте начальника Астрабадского отряда войскового старшины Ширая¹⁶⁷ отмечалось, что к главному мулле Шейх-Исламу в Барфру-ше обратились пять мулл из Турции с призывом «объединиться всем

враждующим партиям и изгнать из Персии русских и англичан». По слухам, собирались войска, «Меры для предупреждения всяких неожиданностей приняты»¹⁶⁸.

30 апреля на отрядного священника о. Птицына с конвоем из двух казаков 1-го Таманского полка ККВ напала шайка разбойников в 50– 60 человек. В перестрелке казаки убили одного из нападавших. Пользуясь нерешительностью разбойников, священник с казаками благополучно вернулся. Для уничтожения шайки был выслан разъезд в 45 казаков от 3-й сотни 1-го Таманского полка под командой подъесаула Кобцева. Разбойники были настигнуты, в перестрелке 8 из них были убиты, отобраны 4 винтовки, 4 револьвера, 10 лошадей. Среди казаков убитых и раненых не было¹⁶⁹.

В апреле 1912 года командование Кавказского военного округа (генерал-лейтенант Берхман¹⁷⁰) телеграфировало из Тифлиса в Петербург о том, что русский конный отряд, следовавший береговой линией в Астару, наткнулся на сильный огонь более 100 мятежников фидаев, засевших в окопах. Отряд завязал перестрелку, «после чего разбойники, оставив около 20 убитых и много раненых, отошли. Канонерка «Арда-ган» тогда же была обстреляна из Лесара ружейным огнем, после чего сделала по разбойникам несколько орудийных выстрелов. У нас ранен легко один казак»¹⁷¹.

Об этом эпизоде моряки докладывали: «Пришел в Лисар 4 апреля. Конвоировал фураж Талышского отряда, идущий на киржимах. Став на якорь, по мне открылся беглый огонь из домов селения, стрельба холостым снарядом не подействовала. Защищая казаков, могущих попасться в плен в виду дальности главного отряда, дал 8 боевых выстрелов, после чего нападающие отошли в лес. Ранен нападающими 1 казак. Мною разрушен один дом перса. Вейнер>^т.

Любопытно то, как охарактеризовал действия русских войск в Персии «вероятный противник», турецкий генерал. В конце апреля 1912 года из Урмийского района в Ван возвратился командующий 11-м турецким корпусом Джабир-паша. Он объявил, что теперь, «убедившись на деле, что такое персидская конституция и какая анархия царит в Персии, я лично считаю, что приход русских войск в Персию есть проявление человечности и гуманности, а не результат каких-либо агрессивных намерений». Это говорилось в присутствии французского вице-консула, который был так поражен, что просил Джабир-пашу повторить последнюю фразу два-три раза. «Русские поступают в Персии очень умело и осторожно, а потому симпатии почти всего населения на их стороне... Особенно много глупостей в Персии натворили наши (турецкие. —

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909-1918 ГГ.

«4SA____

П. С. /К/.) офицеры, – добавил генерал. – Один юзбаши даже думал по собственной инициативе организовать отряд курдов и захватить Урмию. Пограничный комиссар оказался никуда не годным и вел в Персии свою политику, якобы антирусскую, а по существу направленную исключительно к личному обогащению за счет курдов. Мы сделали представление о замене его другим офицером»¹⁷³.

Вместе с тем турецкие провокации продолжались. 13 июля по съемочной партии капитана Никитина на бесспорно персидской территории турецкие аскеры открыли огонь. «Никитин отошел на стрелковые позиции и открыл огонь в свою очередь», – отмечал генерал Юденич¹⁷⁴.

«За последние две недели, – информировал 27 августа российский министр иностранных дел председателя правительства, – обнаружены признаки новой агрессивной деятельности турок в Урмийском районе». В селение Диза, расположенное в 35 верстах к юго-западу от Урмии, с турецкой территории прибыли 300 пеших солдат, 500 сува-ри (кавалеристов), 6 орудий и несколько пулеметов. Участились набеги разбойничьих шаек, свободно проникающих в пределы Персии из оккупированных Турцией местностей, куда они затем вновь скрывались от преследования со стороны персидских властей и русских отрядов¹⁷⁵.

Три дня спустя председатель Совета министров телеграфировал Наместнику на Кавказе:

«В ответ на состоявшееся усиление турецких войск в Урмийском районе, а равно с целью произвести известное давление на Порту... считаю желательным спешно усилить наши отряды в Хое и Урмии и наши посты по дорогам.

...представляется желательным произвести передвижение наших войск с таким расчетом, чтобы окружить турецкие посты... и тем принудить их удалиться»¹⁷⁶.

Наступившее к концу лета 1912 года некоторое успокоение в борьбе с кочевниками на северо-востоке Персии позволило российскому правительству разослать секретные циркуляры главам дипломатических миссий и консульств ряда провинций с намерением выяснить их отношение к очередному сокращению наших войск.

Консул в Астрабаде в своем отчете выразил, пожалуй, единое мнение коллег-дипломатов:

«На поставленный в секретном письме... вопрос о своевременном отозвании наших отрядов из Астрабадской и Мазандеранской провинций я ни минуты не сомневаюсь ответить отрицательно и самым ре-

шительным образом. Благодаря присутствию наших войск следующие выгоды уже достигнуты:

1) в крае водворен такой порядок, что, например, со стороны туркмен за все время пребывания нашего отряда не было ни одного грабежа... ничтожно количество грабежей и среди самих персов...

3) благодаря восстановлению порядка в крае, престиж русского имени поднят на должную высоту...»¹⁷⁷

2 июля в Тавризский отряд с Кавказа были посланы 1-я и 4-я сотни 1-го Полтавского полка ККВ (4 офицера и 148 нижних чинов) и батальон 15-го гренадерского Тифлисского полка. 10 июля – штаб и еще две сотни Полтавцев (17 офицеров и 316 нижних чинов).

К октябрю 1-й Полтавский полк вместе с 81-м Апшеронским и 84-м Ширванским полками, пулеметами, тремя полевыми и двумя горными батареями перешел из Тавриза в Хой; тогда же в Куши прибыла сотня Горско-Моздокцев. Города Хой, Дильман и Куши были заняты русскими войсками 12-го, Урмия – 14 октября¹⁷⁸.

Отряд генерала Фидарова

В секретном письме от 6 марта 1912 года председателю правительства министр иностранных дел С.Д. Сазонов сообщал об опасном для России, в случае столкновения с Турцией, нахождении близ нашей границы десятков тысяч вооруженных кочевников: «Шайки шахсевен в несколько тысяч человек могут беспрепятственно проникнуть в пределы Бакинской и Елисаветпольской губерний, нанести серьезный вред нашей железной дороге, особенно если ими будут руководить турецкие офицеры... По проверенным сведениям, в кочевьях шахсевен уже наблюдались появления турецких эмиссаров, стремящихся распространить среди этих разбойников панисламские тенденции»¹⁷⁹.

Тревожные сведения об усилении агрессивных действий шахсевен, «появившихся еще в больших массах, грабящих в окрестностях Арде-биля», а также распродающих скот, закупивших патроны и приготовившихся к быстрому сосредоточению, в случае необходимости могущих «уйти в Турцию и избежать наказания, что делает шахсевен крайне опасными», вынудили наше командование принять активные меры. Консулы доносили «о неотложной необходимости теперь же покончить с ними и начать экспедицию не позже конца марта»¹⁸⁰.

Граф Воронцов-Дашков констатировал: «...Имея дело с кочевниками, надо знать, что среди них мирных от не мирных отличить трудно

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909-1918 ГГ.

_:_feS-,

и консулы то и дело, по примеру экспедиций в 1909—1911 годах, будут останавливать действия отряда, указывая на жестокость, а между тем, иной войны с разбойничьими кочующими племенами Шахсевен не может быть, как только жечь их селения, истреблять имущество и угонять стада». Наряду с этим Наместник на Кавказе отмечал, что «применительно к 1912 году... на нашей границе не было частых и больших разбоев, из-за которых стоило бы идти на Шахсевен»¹⁸¹.

В зимний период 1910/11 года в Ардебильском отряде было несколько случаев нападения на русские разъезды и патрули, сопровождавшие обозы по военной дороге Астара—Ардебиль. В конце февраля 1911 года кочевники одного из диких племен убили шесть солдат 206-го пехотного Сальянского полка и надругались над их трупами, а 17 декабря шахсе-вены обстреляли наш разъезд, ранив одного солдата Мингрельского полка и трех казаков, сами курды понесли в перестрелке значительные потери¹⁸².

Ардебильский отряд играл главную роль при серьезных столкновениях с шахсевенами, начальник его, генерал-майор А.П. Фидаров, прекрасно знал местные языки, обычаи и нравы персов и персидскую армию еще по слркбе в Казачьей Его Величества Шаха бригаде.

В апреле 1912 года небольшой отряд генерала Фидарова (начальник штаба отряда – Генерального штаба капитан Масловский) в составе батальона Сальянцев, двух сотен Лабинцев и двух горных орудий выступил в горы Багров-дага для наказания кочевников. После месяца преследования в труднодоступной местности с нанесением противнику коротких ударов, оставив весь колесный транспорт в Астаре, через пропасти и заросли деревьев, отряд разгромил племя гялышей с большими для них потерями и навсегда отбил охоту нападать на русские войска.

В 1912 году действия отряда, в котором сосредотачивалось следующее количество войск¹⁸³: пехоты – 12 рот по 100 человек – 1200 штыков, кавалерии – 10 сотен того же состава – 1000 шашек, артиллерии – 10 горных орудий и 8 вьючных пулеметов, происходили по приведенной тактической схеме.

400 человек пехоты и две сотни конницы при двух пулеметах генерал Фидаров оставлял на охранение базы, дороги Астара—Ардебиль и коммуникационной линии Ардебиль—Дыман. Остальными войсками запирал проходы долины и перевалы на прямой линии на запад от Дымана до реки Карасу и затем по Карасу на север. Таким образом, шахсевены, находящиеся весной на Мугани, оказывались отрезанными от своих летовок (летних кочевий) на Савелане и с наступлением жары должны были или силой пробиваться через наши войска, которые встречали их пулеметами и артиллерией, или же подчиниться.

Ш-

Взятие крепости Киранда Лабинцами и Шемахинцами

Вывод из Персии некоторых русских частей (например, 1-го и 3-го Кавказских стрелковых полков¹⁸⁴) и малочисленность выполняющих свои задачи отрядов подстегивали курдов к нападению на российские войска «для отмщения понесенных ими неоднократных поражений».

«Императорский телеграф в Ливадии

Передано из Ардебиля 11 апреля 1912 г.

Получено в Ливадии 12 апреля 1912 г.

Его Императорскому Ъеличеству

Партия Капитана Масловского, производившая работы по исправлению карт и съемки в районе Херов и сопровождаемая сотней в составе 4 офицеров и 84 казаков при подходе б апреля к селению Сен-джава, подверглась обстрелу со стороны названного селения и укрепления возле него, перестрелка продолжалась с 6 до 8 часов вечера. К вечеру партия была окружена и, пользуясь темнотой ночи, прошла сквозь окружающих шахсевен к северу. Получивши донесение о присылке патронов, мною было выслано на подкрепление: сотня казаков в составе 62 человек, 15 человек пехоты, посаженных на лошадей, два горных орудия и патроны с приказанием наказать дерзнувших напасть шахсевен.

Шахсевены, очистив окружающие селения, укрепились в крепости селения Киранда и на прилегающих высотах, решив упорно обороняться. Отряд Капитана Масловского ночным движением подошел к селению, и на рассвете передовые части отряда были обстреляны разведочными партиями шахсевен. Продолжая наступление, после семичасового боя, атакою взяты крепость и все позиции противника. Наши потери: Хорунжий 1-го Лабинского генерала Засса полка Бабиев ранен в живот не опасно для жизни, убиты 2 казака, ранены серьезно 2 казака, легко ранено 6 того же полка. Противник потерял убитыми и тяжело раненными более 100 человек, легко раненными не известно, в числе убитых наиболее сильные главари Шюкюрхан с двумя сыновьями... противник примерно наказан, рассеян. Генерал-Майор Фи-даров»^т.

По воспоминаниям генерала Масловского мы можем восстановить детали этого сражения¹⁸⁶. К ночи первого дня, по прекращении боя, в отряде – сотня 1-го Лабинского полка подъесаула Лопаты¹⁸⁷ – осталось по 10—15 патронов на человека. В строю было всего 75 человек при 5 офицерах, считая Масловского. Полагая, что на следующий день все могут погибнуть в неравном бою с противником, имеющим двадцатикратное превосходство, ночью решили прорваться сквозь окружающее кольцо кочевников. Сотник Фостиков, обладающий замечательным зрением и наблюдательностью, еще днем заметил узкое ущелье с крутыми берегами, не занятое курдами. В полной темноте офицеры обошли людей и объяснили, что будет предпринято и что надо делать. Сорванной травой подвязали подковы лошадей, обмотали, чем могли, шашки, чтобы не стучали о стремена. Было приказано не курить и не разговаривать. Предупредили, что, если кто на пути сорвется, сотня не будет останавливаться и задерживаться, чтобы не губить всех.

Шли очень долго. Выйдя за ночь из кольца, решили, что оставлять происшедшее без наказания нельзя. Отправив проводника к генералу Фидарову с просьбой о подкреплении, тем временем собрали сведения. Выяснилось, что у противника было более 2 тысяч человек и они сосредоточились у сильной крепости Киранда (в записках Масловского название персидской крепости – Керянда) к востоку от селения Сенджава, у подножия Багров-дага. На следующий день прибыли на подмогу еще 1 сотня Лабинцев, 2 конно-горных орудия, 15 человек пехоты Шемахинцев, посаженных на коней, конная команда сапер и патроны. Выступив в ночь, на рассвете подошли к крепости. Отряд был замечен охранением противника, которое открыло огонь.

Крепость представляла собой замок с тремя угловыми башнями (его входные ворота были со стороны, обращенной к горам) с громадным садом, окруженным глубокой канавой с валом, за которым засели курды. Из бойниц, башен и стен противник вел интенсивный огонь, так же как и из сада. На склонах Багров-дага были видны курды, залегшие за камнями, выступами и другими укрытиями в несколько ярусов.

Открыв артиллерийский огонь, отряд начал продвигаться к крепости и саду, но шагах в шестистах от противника, вследствие сильного огня, цепи залегли. Особенно докучала стрельба из замка, по которому огонь наших орудий был совершенно безвреден: мелинитовые гранаты оставляли лишь царапины на чрезвычайно плотных стенах.

Увидев, что цепи не двигались, капитан Масловский прошел к ним и объяснил командирам взводов, что будет открыт сильный артиллерийский огонь по склонам гор и саду и, как только он прекратится, всем немедленно бросаться в атаку. «Пристыдил казаков, что мешкают, и, видя, что командир одного из взводов хорунжий Бабиев совершенно открыто стоит спокойно, подошел к нему и сказал, что уверен, что он с взводом будет первым в саду».

Все так и было исполнено. Артиллерия открыла огонь, попадания были удачны. По склонам Багров-дага шрапнель разрывалась над группами верховых, спешивших отступать; лошади опрокидывались, люди падали. После артиллерийского огня цепи поднялись и бросились в атаку. Бой продолжался врукопашную. Казаки с шашками наголо и пехотинцы ворвались в крепость и после упорного сопротивления изрубили почти всех зачинщиков, кроме нескольких сдавшихся. В крепости и саду противник оставил 157 убитых. Подходя к селению, куда уже ворвались казаки и пехотинцы, капитан Масловский увидел хорунжего Бабиева, которого вели под руку. «На вопрос, куда ранен, он ответил – в живот».

При возвращении весь Ардебильский отряд во главе с генералом Фидаровым, консул Беляев, персидский генерал-губернатор и множество городских жителей вышли за город и торжественно, с криками «ура» и хором трубачей, встретили Лабинцев и Шемахинцев.

Бой под Ардебилем 22 мая 1912 г.

Подвиг хорунжего Некрасова

В конце апреля 1912 года шахсевены напали ночью на командира сотни 1-го Лабинского полка есаула Маймулина, возвращавшегося из России с конвоем в шесть человек. Есаул был убит, несколько казаков ранено¹⁸⁸.

22 мая отряд генерала Фидарова с тем, чтобы оттеснить шахсевен и обеспечить этим Ардебильскую котловину, выступил в составе 200 человек 2-го батальона 206-го Сальянского полка, 5 сотен 1-го Лабинского полка и 2 горных орудий 6-й батареи 52-й бригады. Роты и сотни были мирного состава, каждая от 55 до 65 человек.

Исходя из рапортов начальника отряда¹⁸⁹ следует, что отряд выступил ночным маршем, надеясь застать шахсевен врасплох. В 6 часов утра головная застава была обстреляна кочевниками. Начался бой, который продолжался девять с половиной часов. Шахсевены, силою около 2 тысяч¹⁹⁰, заняв позиции, упорно оборонялись, несколько раз бросались верхом в атаку большими массами, что вынудило отряд (около 500 человек) рассыпаться в цепь фронтом во все стороны. Вследствие появления шахсевен против левого фланга генерал Фидаров выслал 7-ю роту Сальянцев и подчинил левый фланг командиру 1-й сотни есаулу Абашкину. 2-я сотня Лабинцев подъесаула Кофанова, увлекшись преследова-

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ. __:_

нием, попала под сильный огонь шахсевен с высот, командир сотни был ранен. В 7.40 утра начальник отряда двинул к 2-й сотне, для оказания ей содействия, через овраг 3-ю сотню. В 7.50 артиллерия открыла огонь, пытаясь сбить противника с гребня оврага... В то же время шахсевены появились в больших массах на высотах; есаулу Абашкину было приказано обеспечить фланг и тыл отряда. Капитан Зуев открыл огонь залпами по атакующему противнику и шрапнелью, поставленной на картечь, чем облегчил движение сотен. С первыми атаками шахсевен второе орудие заняло позицию в противоположную сторону, чем первое. Когда подъесаул Тимошенко с 2-й сотней (40 человек) врубился в неприятельские цепи, по пути изрубив и сбив 50 человек конных, справа и слева показались конные массы шахсевен, которые бросились с трех сторон в атаку на сотню. Подъесаул Тимошенко, скакавший впереди сотни, был убит пулей из револьвера в голову, еще 5 казаков убиты и 5 ранены.

Хорунжий Некрасов с казаками в пешем строю выбил 25—30 курдов с камней, и окруженная противником сотня стала отходить. Некрасова с десятью казаками атаковали шахсевены, один казак был убит и двое ранены. Приказав казакам уходить к резерву, хорунжий хотел садиться на коня, но его конь был ранен. С вестовым Кащеевым они начали отстреливаться. Вестовой, убив нескольких шахсевен, был убит сам, а Некрасов стал уходить. Курды бросились на него. Сотне и роте, за гребнями высот, это не было видно.

Хорунжий Некрасов отбивался, стреляя из нагана, причем три раза перезарядил его, затем, раненный в руку и ногу, отбивался кинжалом лежа, не желая сдаваться, что ему предлагали шахсевены. Боролся лежа, так как нога была перебита, но курды не успели добить его – показались казаки.

На левом фланге происходило следующее. 7-я рота перешла в наступление через овраг, одновременно с ней двинулся есаул Абашкин, левее его хорунжий Просвирин¹⁹¹ и сотник Булавинов¹⁹². Шахсевены были сбиты и скрылись, но вскоре за высотой появились их массы в несколько сот человек, которые бросились в атаку на роту в 40—50 солдат (остальные были заняты выносом раненых через крутой овраг) и казаков: 5-ю, 2-ю полусотню 1-й сотни и взвод 6-й сотни (в сотнях было по 50 человек). Атака была отбита.

Тогда шахсевены, собравшись за высотой Т., вторично бросились конной атакой еще большей массой, причем некоторые доскакали на тридцать шагов. Но и вторая атака была отбита с большими потерями для шахсевен.

П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ)

«^S,___

Патроны в роте Сальянцев закончились, новых еще не подвезли. Командир роты приказал отойти к краю гребня, чтобы встретить в штыки новую атаку. Шахсевены пытались подойти «к лежащим впереди стрелковой позиции раненым и убитым нашим, дабы надругаться и добить их, но залповый огонь 5-й сотни через головы роты не допускал их подойти». Шахсевены, не решаясь атаковать в конном строю, поползли большой массой на русских, но в это время роте подвезли патроны и шахсевены были осыпаны пулями. Кочевники смешались, началось беспорядочное бегство, рота преследовала их вместе с казаками, подбирая убитых и раненых. К 15.30 противник был рассеян и загнан частью в снежную полосу Савелана, частью в Мешкин...