Текст книги "Казаки в Персии 1909-1918"

Автор книги: П. Стрелянов (Калабухов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

йЭА_1^,

«...В каждой из сотен выбрать соответствующих людей в команду разведчиков и назначить офицера начальником этой команды и в помощь ему лучшего урядника-разведчика.

...Всех чинов сотни обучить сведениям обязательным для казака. Развивать у нижних чинов память, наблюдательность и внимание ко всему окружающему, требовать, чтобы каждый казак всегда готов был описать пройденный путь – состояние дорог, встречавшихся по пути местных предметов, прохожих и проезжавших людей, число их и прочее... упражнять людей в глазомерном определении расстояний, проверяя их, если возможно, промером, а нет – по карте.

...обращать особое внимание на маневрирование и действие лавою, на приемы для стрельбы с коня, быстрое спешивание для действия в спешенном строю и на ведение боя пешего. Немедленно приступить к обучению чинов полка рубке и уколов шашкой... отбивку шашечных и пиковых ударов в пешем и в конном строю»⁴⁵⁶.

По прибытии в Персию степени боевой подготовки частей новой казачьей дивизии давалась следующая оценка: «25 июня 1915 г. ...Расположенная в городе Реште полусотня 3-й сотни 4-го Сводно-Кубанского полка, входящая в состав Казвинского отряда, лихо произвела спешивание на карьере и, рассыпавшись в цепь, заняла указанную ей позицию. Эта же полусотня отлично проделала рубку и уколы, а также гимнастику на седлах. За ревностное отношение к подготовке вверенной ему части... благодарю командующего 3-й сотней 4-го Сводно-Кубанского полка Сотника Фостикова. Начальник 6-го Пограничного Округа Генерал-Лейтенант Орлов»⁴⁵⁷.

Надо заметить, что в только что сформированных полках ношение погон с новыми литерами соблюдалось, видимо, не всеми офицерами. 30 декабря 1915 года уже в ходе боевых действий штаб дивизии фиксировал: «В предписании № 55 указана шифровка на погонах офицеров и нижних чинов частей дивизии... замечено, что некоторые офицеры носят погоны по прежнему месту службы...»⁴³³

С открытием Персидского фронта Сводная Кубанская казачья дивизия вошла в состав Экспедиционного корпуса поначалу своими 14, затем 16 сотнями, а потом и всеми 4 полками. Например, на 1 апреля 1916 года в дивизии состояли налицо:

2– й Сводно-Кубанский полк (4 сотни) и команда связи – штаб-офицеров 1, обер-офицеров 20, нижних чинов 641;

3– й Сводно-Кубанский полк (6 сотен) – 1, 19, 801;

4– й Сводно-Кубанский полк (6 сотен) – 1, 22, 921 (указаны только строевые офицеры)⁴³⁹.

6 сентября 1916 года Государь Император пожаловал полки Сводной Кубанской казачьей дивизии знаменами из числа старых (исторических) знамен Кубанского Войска'*⁶⁰. В частях дивизии об этом часто становилось известно в ходе боев. 12 сентября, после боевой разведки Довлет-Абада и Биджара, дивизион 2-го Сводно-Кубанского полка в составе двухсот шашек с боем занял предместье последнего, 13 сентября окончательно выбил шесть сотен курдов и две сотни турок из города. Из пяти офицеров ранено четверо. 17 сентября было получено известие о Высочайшем даровании полку знамени⁴⁶¹.

К Рождеству в приказе 1-му Кавказскому кавалерийскому корпусу генерал Баратов объявляет о получении от Наказного Атамана Кубанского Войска генерала от инфантерии М.П. Бабыча⁴⁶² телеграммы следующего содержания:

«Государю Императору в 3-й день сего декабря благоугодно Высочайше соизволить переименовать 1-й Сводный полк – в Адагумо-Азов-ский, 2-й – в Екатеринославский, 3-й – в Ейский и 4-й – в Ставропольский. Сообщая об этом, прошу передать полкам мое поздравление с новыми наименованиями, связывающими настоящую жизнь с историческим прошлым войска.

п. 2. От души желаю возрожденным Азовцам, Екатеринославцам, Ейцам и Ставропольцам, чтобы Вы смогли новыми боевыми подвигами, трудами и славою на поле брани с врагом поддержать седую боевую славу полков, доблестные имена которых они получили по Высочайшему всемилостивейшему повелению... Генерал-Лейтенант Бара-7П0в»^Ш.

В день выхода приказа, 21 декабря, дивизион Ставропольского казачьего полка (две сотни и одно орудие Туркестанской легкой батареи) во главе с войсковым старшиной Белым дрался с курдами у селения Гулямхас, а 22-го разгромил шайку Заграм-Салтанэ⁴⁶⁴.

Сводная Кубанская получила «нумерное» место среди дивизий ККВ и стала именоваться 3-й Кубанской казачьей дивизией.

12 января 1917 года приказом Походного Атамана всех Казачьих Войск было зафиксировано ношение казаками в боевых условиях защитного цвета рубах вместо черкесок, что уже стало на Кавказском фронте довольно распространенным явлением: «...разрешаю на время войны заменить всем казакам Кубанского войска черкески рубахой в зимнее время суконной, а в летнее из более легкого материала защитного цвета с нашивкой карманов вместо газырей для помещения при обойме (так в тексте. – П. С. /К/.) с каждой стороны и при кинжале с поясом»⁴⁶⁵.

Полковые священники

Воспитание нижних чинов армии в началах нравственности и укрепление их в сознании долга, любви к Царю и Родине основывалось на религии. На этом фундаменте зиждилась крепость и мощь Российской армии, черпающей свои силы в вере в Бога. Для этого и были введены в штаты строевых отдельных частей полковые священники.

Проводя все время с полками, участвуя в боевых походах и испытывая лишения войны вместе с нижними чинами и офицерами, священнослужители не раз представлялись к боевым наградам. В казачьих частях на Кавказском фронте такими полковыми священниками были:

1-го Полтавского полка – протоиерей о. Вардиев Дмитрий Николаевич – награжден орденами Святой Анны 2-й степени с мечами (10 июня 1915 года) и Святого равноапостольного князя Владимира

4-й степени с мечами и бантом (11 мая 1916 года);

1-го Лабинского полка – о. Татаринов Феодор – орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (13 марта 1916 года);

1-го Таманского полка – о. Успенский Павел – мечами к ордену Святой Анны 3-й степени;

1-го Кавказского полка – о. Образцов Константин Николаевич – орденом Святой Анны 3-й степени (22 октября 1915 года).

Полковой священник 1-го Запорожского полка о. Ломиковский получил военное воспитание, окончив в свое время Петровский Полтавский кадетский корпус.

Из приказа 1-му Кавказскому кавалерийскому корпусу от 20 сентября 1916 года:

«Священнику 1-го Уманского полка, Протоиерею отцу Иллариону Окроперидзе за его примерную службу, преданность полку, с которым он, с началом кампании, разделяет все тяготы боевой службы, за постоянное его пребывание с полком в боях и на позиции, неоднократное исполнение христианских треб во время боев не только в своем полку, но и в других полках вверенного мне корпуса – объявляю от лица службы Его Величества сердечную благодарность.

Надеюсь, что Протоиерей Окроперидзе будет представлен к награде, как вполне заслуживший таковую. Генерал-Лейтенант Баратов»⁴⁶⁶.

В Сводной Кубанской казачьей дивизии, как в новосформирован-ной, полковых священников поначалу не было. Командующий 4-м Сводно-Кубанским полком войсковой старшина Беломестнов, прошедший два с половиной года войны, видя насущную необходимость в священнослужителях, писал в декабре 1916 года в своем рапорте-ходатайстве:

«...Вверенный мне полк сформирован в период настоящей войны без назначения священника. По условиям расположения отряда, в состав которого входит командуемый мною полк, чины полка лишены возможности хотя изредка слышать слово Божие не только со своего походного Церковного шатра, но и других частей и местных церквей, которых вообще в Персии нигде нет. Умирающие и раненые не имеют ни покаяния, ни причастия Святых Тайн, ни погребения. Отсутствие священника тяжело отзывается на религиозно-нравственных чувствах полка, а особенно в такое время, как война, когда и страсти разгораются сильнее, и в душу более закрадывается сомнений. Необходимость в священнике нигде так не чувствуется, как в Персии.

Придавая особенно важное значение роли священника в данное время, я... вхожу с ходатайством о назначении священника в командуемый мною полк, или разрешите мне обратиться к Настоятелю одного из Российских монастырей с просьбой о высылке Иеромонаха. Святые обители в России многочисленны и обширны, и для проповедования величественных идей среди чинов полка, я полагаю, не может встретиться препятствий в высылке священнослужителя.

Командующий полком, Войсковой Старшина Беломестнов»*⁶⁷

На основании этого рапорта генерал Баратов вошел с ходатайством к Августейшему главнокомандующему о добавлении в штат полков Сводной дивизии полковых священников.

Благочинным 1-й Кавказской казачьей дивизии – «баратовской» – и полковым священником 1-го Кубанского полка с 1913 года состоял протоиерей о. Альбицкий Александр Федорович. Затем полковым священником стал о. Попов. О нем сохранилась подробная запись в полковом журнале, относящаяся к ноябрю 1916 года и передающая обстановку на позиции перед атакой: «Настало 20 часов. Было уже темно. Без лишнего крика и шума сотни выстроились для выступления. Луна уже высоко поднялась над горизонтом и как будто с целью осветила боевое казачество и впереди лежащую дорогу. Было очень тихо. Вдруг до задних рядов донесся чей-то голос. Все еще больше прислушались. Перед сотнями стоял полковой священник, в жилах которого текла казачья кровь, и напутствовал свою паству в отважный и славный бой...»⁴⁶⁸

Забота о религиозном воспитании подчиненных проявлялась не только в назначении полковых священников, но и в установлении воинских праздников для тех частей, которые их не имели:

«ПРИКАЗ ОТДЕЛЬНОМУ КАВКАЗСКОМУ КАВАЛЕРИЙСКОМУ КОРПУСУ от 30 июля 1917 года.

...п. 3. Утверждаются мною для рот 8-го Кавказского этапного батальона следующие ротные праздники:

Батальонный праздник – 6 августа, в день Преображения Господня, для 1-й роты – 10 июля, в день положения честныя ризы Господа Нашего Иисуса Христа,

для 2-й роты – 29 июня, в день Апостолов Петра и Павла, для 3-й роты – 8 июля, в день Казанской иконы Божией Матери, и 4-й роты – 6 декабря, в день Святителя Николая Чудотворца.

Генерал-Лейтенант Баратов»⁴⁶⁹

В Светлый праздник Пасхи на фронт добирались родные – поздравить и проведать воинов. 18 апреля 1917 года подъесаул Фостиков сообщал из штаба корпуса: «Сейчас в Хамадане три старика привезли пасхальные подарки для Кубанцев станиц Ново-Александровской и Каменобродской. Просим командира полка о перевозке этих подарков в полк и высылке в Хамадан для свиданий с отцами урядника Козликина и казаков Лошукова и Моисеева...»⁴⁷⁰

Весной 1917 г. Временный уход Баратова

В канун Нового, 1917 года генерал Баратов, вполне осознавая успешное начало активных действий англичан в Месопотамии, считал необходимым приковать турецкие войска к своему фронту и ходатайствовал об усилении корпуса частями Туркестанского военного округа⁴⁷¹.

В середине февраля 1917 года, пополнив ряды и отдохнув, части

1-го Кавказского кавалерийского корпуса перешли в наступление. В директиве Главнокомандующего Кавказской армией Великого князя Николая Николаевича им ставилась задача совместно с 7-м армейским корпусом, действующим на Моссульском направлении, «...разбить и парализовать те силы противника, которые могли бы угрожать левому флангу нашего главного стратегического фронта...»⁴⁷².

Войска генерала Баратова устремились вперед по трем направлениям: Хамаданскому, Курдистанскому (Биджар—Сенне) и Довлета-бадскому, то есть как с фронта, так и с флангов. Турки, после победы англичан под командованием генерала Мода под Кутом, начали отходить. 17 февраля русские войска овладели Хамаданом.

Наступление проходило в неимоверно трудных условиях, когда горные пути, заваленные снегом, считались совершенно непроходимыми, при полном опустошении противником всего обширного района преследования, бескормице для лошадей.

22 февраля исполняющий должность начальника штаба корпуса генерал-майор Фисенко отмечал «спешность отхода турок под давлением перешедших в энергичное наступление наших войск... Асад-Абадский перевал метелями в последние два дня заносится снегом до трех аршин глубиной... По агентурным сведениям, начальником штаба арьергарда и начальниками довольствующих учреждений состоят немецкие офицеры... Турки отходят на Керманшах»⁴⁷³.

К 23 февраля русские войска достигли последней позиции у Кер-маншаха на расстоянии 20 верст от города. В этот день они вели бой с противником, занявшим оборону у моста, возле селения Бисетунг-рам, известного ущельем, в котором за пять веков до нашей эры персидским царем Дарием был высечен барельеф с изображением фигур подчиненных им народов.

...Совместная с англичанами военная операция, проходившая в зимнее время, – наступление русских войск с северо-востока и британских войск с юга в Месопотамии – могла служить образцом по задуманному плану, быстроте и энергии выполнения. Туркам пришлось выдержать двойной, охватывающий натиск. Расстояние между союзниками составляло 300 верст.

Операция преследовала важнейшую стратегическую цель – отвлечение сил одной из держав вражеской коалиции с главного театра военных действий в районе наиболее от него удаленном. Необходимо было избрать такой объект операции, которому противник придавал особую ценность. Объектом был избран Багдад, так как он являлся не только чрезвычайно важным для самой Турции, но особенно ценным для главного противника – Германии, которая давно стремилась к нему.

О предполагаемом усилении неприятеля в Месопотамии генералам Раддацу, Юденичу и Рафаловичу в сводках сообщалось: «...27 и 28 февраля направлены на Месопотамский фронт 316-й германский и 19-й Саксонский полки, туда же ожидается отправка также и 91-го Ольден-

sal___fees»

бургского полка... против генерала Назарова направлено более 1 тысячи аскер»⁴⁷⁴.

26 февраля рано утром Багдад был занят английскими войсками, турки признали себя побежденными, тем более что турецкий корпус был связан боями под Керманшахом с русскими войсками и не мог выручить багдадский гарнизон...

В конце февраля 1-я Кавказская казачья дивизия, двигаясь по Ми-антагскому ущелью в районе Касри-Ширина, встретила сильный огневой отпор турок, занявших укрепленную позицию при выходе из этой теснины. Три спешенные сотни 1-го Кубанского полка (1, 2 и 3-я) под общим командованием старшего командира сотни подъесаула И.С. Некрасова⁴⁷⁵, находившиеся на позиции против неприятеля, перешли «в решительное наступление, чтобы сбить турок и выйти в долину. Перепрыгивая с камня на камень, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, казаки, имея во главе своих отважных командиров, настойчиво бросались вперед и, вовремя поддержанные своим резервом, выбили турок из их окопов, обратив их в бегство, дивизия благополучно вышла из ущелья. После того полк участвовал в захвате Касри-Ширина и в операциях в районе реки Диалы (преддверие Месопотамии. – П. С. /К/.)»⁴⁷⁶.

Кубанцы, Терцы и артиллеристы 1-й Кавказской казачьей дивизии, до Керманшаха под начальством полковника Перепеловского, далее генерал-майора Раддаца, совместно с Грузинским конным и 9-м Сибирским казачьим полками преследовали противника по Багдадскому направлению на 400 верст. «Преследование хотя ведется и в трудных условиях, – сообщал «Вестник Кавказской армии», – но наши войска с полным напряжением, неотступно, днем и ночью гонят противника; дух войск превосходный»⁴⁷⁷.

7 марта 1917 года приказом Верховного главнокомандующего генерал Баратов был назначен «Главным Начальником Снабжений Кавказской армии и Главным Начальником Кавказского Военного Округа»⁴⁷⁸. Командиром 1-го Кавказского кавалерийского корпуса назначался генерал-лейтенант Павлов⁴⁷⁹.

Спустя три месяца приказом Армии и Флоту от 7 июня 1917 года Баратову предписывается вновь принять корпус на правах командующего армией от генерала Павлова. «Сдав временное командование армией (Кавказской. – П. С. /К/.) с великой радостью выезжаю к вам, мои родные боевые товарищи – командиры, офицеры, солдаты и казаки бесценного дорогого мне и доблестного корпуса, чтобы продолжать в полном единении со всеми вами нашу прерванную работу для блага и счастья нашей великой свободной России», – телеграфировал генерал Баратов войскам корпуса⁴⁸⁰.

Между тем поступающие из «свободной» России пополнения свидетельствовали о разложении армии. Эпидемия анархии перебросилась и на Кавказский фронт, в Турцию и Персию. Отдельная Кавказская армия, прославившаяся своими подвигами под Сарыкамышем в 1914 году, в долинах Евфрата, Алашкерта и Вана в 1915-м, под Эрзерумом, Мема-хатуном, Эрзинджаном и Трапезундом в 1916-м, заколебалась и пошатнулась.

Различные комитеты, эти «органы новой власти» в частях, вмешивались в назначение командиров и даже в управление войсками. 17 марта 1917 года командующий Отдельной Кавказской армией генерал от инфантерии Юденич был вынужден издать приказ: «...всем военачальникам, солдатам и казакам надлежит исполнять приказания лишь своих законных начальников»⁴⁸¹.

31 мая генерала Юденича отзывают в распоряжение Военного министра, обязанности Главнокомандующего Кавказским фронтом возлагаются на генерала Пржевальского.

В Персию стали прибывать боевые офицеры, удаленные из своих полков «революционными» солдатскими комитетами и назначенные в корпус Баратова. Начиная с марта с Турецкого фронта через Сарыка-мыш и Карс шли эшелоны, набитые толпами солдат-дезертиров. Казачьи заставы силой снимали их с поездов⁴⁸². Часть «самодемобилизован-ных» солдат ставилась в строй и направлялась на Персидский фронт:

«8 июня 1917 г. Хамадан. Наштакору. На днях прибывает в Каз-вин эшелон в 517 человек 279-го запасного полка, идущий на пополнение, состоящий из дезертиров, уклоняющихся от службы, и уголовных преступников, эшелон заявил начальнику, что дальше Казвина не пойдет... Признавая крайне недопустимым, чтобы эшелон этот разбрелся по садам Казвина и чинил беспорядки, прошу телеграфно выслать дальнейший маршрут, причем направить эшелон... минуя Казвин.

Кроме того, прошу разрешить мне задержать партизанский отряд, проходящий через Казвин, и использовать его как военную силу в случае неподчинения эшелона 279-го полка и попытки войти в Казвин. Наличие в моем распоряжении партизанского отряда будет достаточно, чтобы эшелон подчинился распоряжению. Генерал-Майор Подгурский»^т.

В это время на западном направлении, в районе Урмии, против турок вели наступление передовые части Курдистанского отряда в составе бригады 3-й Кубанской казачьей дивизии, пограничников и Туркестанских стрелков. Начальник отряда полковник Горбачев, офицер

sa&-

исключительной личной храбрости, примеры которой указывались выше (15 октября 1916 года под Биджаром), командовал 2-й бригадой – Ейским и Ставропольским полками. Командиром Ставропольского полка, вместо переведенного на Турецкий фронт войскового старшины Беломестнова, был назначен полковник Ягодкин. Командиром Ейского полка, по отчислении полковника графа Адлерберга в резерв чинов, в апреле Ставкой⁴⁸⁴ назначен полковник Абашкин. В описываемое время, за отъездом генерал-майора Рафаловича, полковник Горбачев временно исполнял должность командующего дивизией.

Там же, около Урмии на Руанском направлении, турок после упорного сопротивления 10—11 июня отбросили к Руанскому перевалу; в боях прекрасно работали взвод пограничной батареи и казаки 3-го Кубанского полка⁴⁸⁵.

17 июня на Пенджвинском направлении «армейский батальон, две Ейские сотни казаков сбили турок силою батальон, два пулемета и скопища курдов с хребта Каран-Серевиз, заняли его, в то же время 3-й Запорожский полк, наступавший к Пенджвину, попал под фланговый огонь двух турецких орудий, вынужден был спешиться и до вечера вел бой с турками... Противник по всему фронту медленно отходит...»⁴⁸⁶. На следующий день город Пенджвин был занят Курдистанским отрядом.

На этом участке фронта находилось около 3—4 тысяч турок, 4 тысячи курдов и 2 тысячи персидских жандармов и сарбазов⁴⁸⁷.

23 июня, командуя передовыми частями, пал смертью храбрых временно командующий 3-й Кубанской казачьей дивизией полковник Горбачев. Лично руководя боем, он четыре раза отбивал контратаки противника и в последний момент, стараясь вырвать наши орудия из рук неприятеля, бросился врукопашную с ближайшими частями на турок, но был окружен и поднят ими на штыки.

Курдистанским отрядом противник на Горанском перевале был разбит.

Строевые части и их начальники Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса⁴⁸⁸ на 18 июня 1917 г.

Командир корпуса – генерал-лейтенант Баратов. Начальник штаба – генерал-майор Линицкий⁴⁸⁹. Кавказская пограничная пехотная дивизия: командующий – генерал-майор Загю⁴⁹⁰; начальник штаба – генерал-майор Кавтарадзе⁴⁹¹;

«SA-:-

командир бригады – генерал-майор Юденич (Михаил); командир 1-го пограничного полка – полковник князь Макаев; командир 2-го пограничного полка – полковник Яковлев⁴⁹²; командир 4-го пограничного полка – полковник барон Медем.

1-я Кавказская казачья дивизия: командующий – генерал-майор Раддац; начальник штаба – вакансия;

командующий 1-й бригадой – полковник Перепеловский; командующий 2-й бригадой – полковник Федюшкин⁴⁹³; командир 1-го Запорожского полка – полковник Урчукин⁴⁹⁴; командир 1-го Кубанского полка – полковник Лещенко; командир 1-го Уманского полка – полковник Мартынов; командующий 1-м Горско-Моздокским полком – войсковой старшина Найденов⁴⁹⁵;

врид командующего Стрелковым дивизионом – войсковой старшина Золотаревский;

врид командующего 1-м Кавказским казачьим конноартиллерийским дивизионом – войсковой старшина Скороходов⁴⁹⁶;

врид командующего 2-й Кубанской казачьей батареей – войсковой старшина Фоменко;

вр. командующий 1-й Терской казачьей батареей – есаул Кося кин; командир Грузинского полка – полковник князь Чавчавадзе⁴⁹⁷; командир 9-го Сибирского казачьего полка – полковник Первушин⁴⁹⁸.

3-я Кубанская казачья дивизия:

командующий – генерал-майор Рафалович;

начальник штаба – Генерального штаба полковник Кочержевский; командующий 1-й бригадой – полковник Блазнов; командующий 2-й бригадой – полковник Горбачев (убит); командир Адагумо-Азовского полка – полковник Мельников⁴⁹⁹; командующий Екатеринославским полком – полковник Яновский; командир Ейского полка – полковник Абашкин; командующий Ставропольским полком – полковник Ягодкин; командир Стрелкового дивизиона – войсковой старшина Карагичев; командующий 3-й Терской конно-горной батареей – есаул Без-ладнов⁵⁰⁰;

командующий 8-й Кубанской конно-горной батареей – есаул Антонов;

командующий 7-м Оренбургским казачьим полком – полковник Доможиров⁵⁰¹.

i&S._t£&*

9-я Туркестанская стрелковая бригада:

и. д. начальника бригады – полковник Выгорницкий; и. д. начальника штаба – полковник Соломанов; командир 33-го Туркестанского стрелкового полка – полковник Беляев;

командир 34-го Туркестанского стрелкового полка – полковник Карханин;

командир 35-го Туркестанского стрелкового полка – подполковник Киселев;

командир Зб-го Туркестанского стрелкового полка – полковник Мясоедов.

Кубанская Отдельная казачья бригада:

командующий – полковник Успенский; начальник штаба – подполковник Носков; командир 3-го Хоперского полка – полковник Савицкий; командир 2-го Линейного полка – полковник Гливенко⁵⁰²; командир 3-й Оренбургской казачьей батареи – есаул Афанасьев; командир Батумской горно-трофейной батареи – капитан Мутаев; командир 3-й горной батареи 9-го Кавказского горного дивизиона – капитан Ислинев;

командир 1-й Кавказской отдельной мортирной батареи – капитан Горчишников;

командир 1-й Туркестанской легкой батареи – поручик Панкратьев; командир Кубанского конного отряда особого назначения – войсковой старшина Шкуро.

(На апрель 1917 года в состав корпуса также входили: 7-я Кубанская казачья батарея, 2, 3, 4 и 5-я Кубанские особые конные сотни⁵⁰³.)

К вышеперечисленным строевым частям корпуса надо добавить 4-ю Кубанскую казачью дивизию, переброшенную с Западного на Персидский фронт. В марте 1917 года эта дивизия проследовала по железной дороге до Акстафы, затем походным порядком через Эри-вань на Джульфу (пограничный пункт между Россией и Персией на реке Араке) и далее в Персию в Отдельный Кавказский кавалерийский корпус генерала Баратова. В его состав дивизия не вошла, но своими полками взаимодействовала с частями корпуса на северо-западном и западном направлениях фронта.

К 1 июня 1917 года старшими начальниками и командирами частей

4-й Кубанской казачьей дивизии состояли⁵⁰⁴: начальник – генерал-майор Рыбальченко, командир 1-й бригады – полковник Труфанов⁵⁰⁵, командир 2-й бригады – полковник Вдовенко, 2-й Екатеринодарский полк – полковник Логвинов⁵⁰⁶, 2-й Черноморский полк – полковник Феськов, 3-й Запорожский полк – полковник Камянский, 3-й Полтавский полк – полковник Поночевный⁵⁰⁷. Своей артиллерии дивизия не имела.

Соглашения с курдами. «Кровавые брызги граната...»

Летом 1917 года курдские племена в очередной раз заявили себя друзьями России. Части корпуса к тому времени уже прошли более 400 верст до реки Диалы, и потому существовала постоянная угроза воинственных кочевников флангам и тылу русских войск. Начальники отдельных частей доносили в штаб корпуса: «По собранным сведениям в Сенне жители имеют огнестрельное оружие, порох, свинец, патроны, которыми ведется широкая торговля с племенами (курдами). Огнестрельного оружия до 8—10 тысяч... Жители издавна тяготеют к Турции. Шпионаж в Сенне в пользу турок был и, безусловно, будет существовать. Племена – дикие, воинственные, властные и вполне на стороне турок. Персидского правительства совершенно не признают. Могут выставить до 3,5 тысячи вооруженных бойцов... Генерал-Майор Рафалович»⁵⁰⁸.

Еще весной, в ходе удачного наступления, генерал Баратов вступил в переговоры с наиболее влиятельными вождями племен Западного и Южного Курдистана и предложил им подписать договор.

Большую энергию по привлечению персидских кочевников на сторону русских проявлял состоящий при российской миссии в Персии полковник Захарченко. Он постоянно выезжал к курдским племенам «для устройства союза их вождей»⁵⁰⁹.

6 июля в окрестностях Керманшаха и 10 августа в окрестностях Сенне, в Курдистане, прошли съезды представителей многочисленных племен. В торжественной обстановке были заключены соглашения между русскими войсками с одной стороны и курдским населением – с другой.

По приглашению вождей к кочевникам на автомобилях выехали генералы Баратов и Загю в сопровождении офицеров. Курды хотели предстать перед представителями России во всей пышности и блеске своего положения.

Огромный двор ханского поместья походил на вооруженный лагерь. Сотни вооруженных людей передвигались в разных направлениях. Здесь были военачальники, украшенные оружием и патронами, с огромными разнообразными тюрбанами; секретари п скромных долгополых черных сюртуках; старшины и советники в коричневых аба; прислуга в синих мундирах с блестящими плоскими металлическими пуговицами. За оживленными группами стояли спешенные всадники с карабинами за плечами и патронташами, унизанными сверху донизу патронами так, что они стесняли свободу движений.

Вожди племен прибыли на съезд в сопровождении вооруженных отрядов. Во дворе поместья находились только приближенные свит и охрана. Количество всадников свиты определяло влиятельность вождя. Вооруженные же отряды расположились биваком на плато, в центре которого должны были происходить заседания этой своеобразной мирной конференции.

Вся равнина была покрыта черными пятнами всадников, палаток и дыма. Ночью, когда на биваках зажигались костры, можно было насчитать их сотни, и тогда казалось, что на плато у Керманшаха собрался весь вооруженный Курдистан.

...Переговоры о соглашении отняли мало времени. Меньше, чем обмен приветствиями и последующие празднества. Условия и формы заключения договора были подготовлены своевременно. Начались празднества. Сначала банкеты с огромным количеством участников, разнообразными персидскими и русскими кушаньями, речами и фейерверками, затем джигитовкой.

Из Керманшаха прибыла сотня Кубанских казаков. На открытом пространстве обнаженной зноем равнины заплясали «красные маки» (красные башлыки за плечами казаков). Загудела земля. Сотня конных казаков промчалась как вихрь и исчезла в клубах желтой пыли. Через несколько мгновений около десятка всадников мчатся полным карьером и, внезапно осадив перед центральной группой гостей взбешенных лошадей, останавливаются как вкопанные. Кони послушны, ручные.

...Целая группа, более десятка, промчалась карьером, стоя во весь рост на непрочной кривой казачьих седел. Красные пятна (башлыки) летят по воздуху. Казаки бросили на землю свои башлыки, поворачивают лошадей и, на полном скаку, легко подхватывают их с земли. Полетели на землю мохнатые кубанские папахи, и мгновенным движением всадники, перегнувшись в седлах, достают их с земли.

...Джигитуют и офицеры. На расстоянии ста шагов одна от другой установлены палки, а к палкам прикреплена лоза. Таких палок шесть или семь. Столбики, а на них большие красно-желтые гранаты.

Уже засверкали у всадников шашки. Скачут они к лозам и широким, верным ударом рубят лозу пополам.

Вот промахнулся один. Лезвие шашки рассекает лишь воздух, а следом за ним офицер, удалой рубака, на полном карьере пополам рассекает гранат. На знойную землю упали кровавые брызги граната, а части его рассыпались зернышками...

Долго тешили казаки зрителей, а когда командир сотни взмахнул рукавом черкески – все к нему, как стая ручных птиц. Собрались и замолкли. Затем, по команде, только им одним ведомой, рассыпались на горячих конях в разные стороны и давай джигитовать, – кто во что горазд.

Гудит земля... в облаках пыли мчится сотня лошадей... мелькают красные башлыки... Всадники беснуются, – прыгают с коней, опять вспрыгивают, мчатся на одной лошади по два и по три – стоя, сидя, спиной в седлах, рубят лозу и гранаты и стреляют в воздух... Пыль заволокла все – и коней, и всадников их, и зрителей...

Умчалась далеко по полю сотня и уже через несколько минут конным строем, во главе с командиром сотни – шагом проходит перед публикой.

Джигитовка кончилась. Толпы курдов окружили казаков. Они весело кричат и приветствуют кубанцев.

Джигитовка удалась, и, в изысканных выражениях, вожди курдов высказывают Баратову свою признательность⁵¹⁰.

Такую яркую картину оставил в своих воспоминаниях А.Г. Емельянов, видный деятель Всероссийского земского союза, прибывший в Персию в 1915 году. Назначенный после февраля 1917-го Временным правительством военным комиссаром 1-го Кавказского кавалерийского корпуса, он активно помогал генералу Баратову в работе по оздоровлению войск. Емельянов многое видел и описал повседневную жизнь корпуса, но, как у человека «статского», полк, от которого джигитовали казаки, и фамилия командира сотни остались в его мемуарах неизвестными. Несомненно, что сотня джигитов была из 1-й Кавказской казачьей дивизии, которой генерал Баратов командовал еще на Турецком фронте, от одного из ее полков – 1-го Запорожского, 1-го Уманского или 1-го Кубанского.