Текст книги "Казаки в Персии 1909-1918"

Автор книги: П. Стрелянов (Калабухов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

<м _^

2 орудия 1-й Туркестанской батареи 2 орудия 41-й ополченческой батареи 41-я ополченческая саперная рота

Удар под Ханекином. Отход корпуса

«13 мая 1916 года. По сообщению штаба Верховного Главнокомандующего официально подтверждено известие об установлении живой связи между нашими войсками, действующими в районе Керманша-ха и Касри-Ширина, и английскими, оперирующими на реке Тигре, ниже Кут-эль-Амара.

...С военно-операционной точки зрения соединение русских войск с английскими обеспечивает от удара турок правый фланг месопотамского английского корпуса и левый – нашей персидской группы, и этим, как бы, намечается кольцеобразный охват со стороны союзников турецкой армии, оперирующей в Багдадском направлении. Одновременно могут получить более свободное развитие наши операции со стороны Касри-Ширина и в Моссульском направлении»⁴¹⁵.

«Кольцеобразного охвата» турецких войск не состоялось. Знойное лето, невозможность ведения английской армией дальнейших боевых действий с юга способствовали тому, что турки, оставив против англичан незначительный заслон, сосредоточили целый корпус перед русским отрядом под Ханекином.

От Энзели до Ханекина – тысяча верст, путь, который на тот момент уже прошли в Персии части Экспедиционного корпуса. При этом противник понес значительные потери убитыми и ранеными, промежуточная турецкая база для наступательных действий в Персии была уничтожена. В то же время в районе Ханекина и западнее запасов для русских войск совсем не было, поля не засеяны, трава выжжена, воды почти не было.

Керманшахский отряд, после своего стремительного с успешными боями весеннего наступления, понес значительные потери, как в боях, так и от всевозможных болезней. Неимоверно тяжелые условия похода по страшной жаре, с солнечными и тепловыми ударами, малярия и холера были совершенно непривычны для русских солдат и казаков. Вдвое уменьшилось число штыков в пехоте, таяли ряды конницы в Кавказской кавалерийской и 1-й Кавказской казачьей дивизиях. В батальонах пограничников, выступивших из Керманшаха в составе тысячи штыков, к этому времени число штыков уменьшилось до 500—600 в каждом⁴¹⁶.

П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ) _ьа»

Нужно было позаботиться о сбережении живой силы. Генерал Баратов принял решение отвести части корпуса назад на восток, к возвышенному, горному и более здоровому по климатическим условиям Кериндскому району. Для того чтобы отход не имел характера отступления перед турками, что могло неблагоприятно отразиться для русских в политическом смысле – на отношении многочисленных персидских племен на флангах и в тылу, Баратов решил начать его после короткого, но решительного удара по группе турецких войск под Ха-некином.

21 мая был нанесен удар по турецкому корпусу, которым командовал Халил-паша. Успех операции основывался на внезапном и скрытном выходе левой колонны – 2-й бригады Кавказской кавалерийской дивизии под командованием генерал-майора Исарлова – в обход правого фланга и тыла турок. На главном направлении пограничники полковника Юденича своими действиями с конно-горной артиллерией сковывали внимание и силы противника с фронта.

После успешно и скрытно исполненного двухдневного марш-маневра левой колонне удалось отрезать турецкие части от Багдада. Северские драгуны полковника Гревса и Хоперские казаки полковника Успенского заняли Багдадскую дорогу, перерезали телеграфную линию и захватили огромный верблюжий транспорт.

У селения Кала, как отдельными сотнями и эскадронами, так и всей бригадой, конница три раза ходила в атаку на турецкую пехоту в окопах, изрубив до двух батальонов⁴¹⁷.

За неделю с 21 мая потери в Кавказской кавалерийской дивизии составляли: в Тверском полку – ранены 1 офицер, 7 драгунов; в Нижегородском полку – 1 офицер умер от ран, 2 контркено; в Северском полку – ранено 2 офицера, 2 контркено, убито 5 драгунов, ранено 37; в Хоперском полку – 1 офицер умер от ран, 4 ранено, 3 контркено, нижних чинов 10 убито, 33 ранено, 8 контужено⁴¹⁸.

В этих атаках, командуя сотней и получив в бою 21 мая контузию, проявил личную храбрость 1-го Хоперского полка подъесаул Солама-хин⁴¹⁹, награжденный орденом Святого Георгия 4-й степени, за то, что, «командуя в чине Сотника 5-й сотней 1-го Хоперского Е. И. В. Великой Княгини Анастасии Михайловны полка Кубанского Казачьего Войска, когда турки в превосходных силах перешли в атаку и прорвали наше боевое расположение, не взирая на ожесточенный огонь противника, бросился со своей сотней в стремительную атаку, в результате которой казаки, врубившиеся в ряды турок, смяли и уничтожили около полторы роты (так в тексте. – П. С. /К/.), прочие же были рас-

-1^,

сеяны, и благодаря этой блестящей атаке наше боевое расположение было восстановлено»⁴²⁰.

Только отказ нашей конно-горной батареи спас турок, начавших уже отход из Ханекина через реку Диалу, от полного разгрома. 25 мая генерал Баратов указывал одному из командиров частей:

«...Вы не уяснили себе в полной мере назначение приданных Вам восьми орудий. Поясняю, что на них надлежит смотреть не как на обузу при отходе, а как на опору для возможно большей устойчивости Вашей разведки, а в случае перехода турок в наступление, то для возможно большего задержания этого наступления при помощи могучей артиллерии, цепляясь за каждый рубеж, дабы не давать туркам спокойно, безнаказанно наступать, заставлять его (противника. – П. С. /К/.) разворачиваться в боевой порядок и возможно сильнее расстраивать и наносить больше потерь.

Такой образ действий даст и более полную разведку сил противника и больше замедлит и измотает его. Все это возможно при поддержке более или менее сильной артиллерии. Соприкосновения с противником ни в коем случае не терять...»⁴²¹

Удар Баратова, совершенно неожиданный и ошеломивший турок накануне задуманного ими перехода в наступление, привел к задержке последнего на целых две с половиной недели. Этим и воспользовался командир корпуса для беспрепятственного отвода войск и отдыха главных сил, оставив часть конницы между Ханекином и Касри-Ширином для поддержки соприкосновения с противником. Так, генералу Исар-лову приказывалось, «в случае наступления турок в превосходных силах, дать им должный отпор сначала на передовых позициях, с целью разбить и отбросить противника»⁴²².

5 июня 1916 года генерал Баратов докладывал в штаб Кавказской армии об обстановке на фронте корпуса: «В непосредственной близости находятся не менее дивизии пехоты и трех полков сувари (турецкая конница. – П. С. /К/.). По агентурным сведениям и по данным англичан, всего в районе Ханекин—Бакуба против нас турками сосредоточены 4 пехотные дивизии»⁴²³,

В начале июня турки с превосходящими во много раз силами в пехоте (по числу батальонов в три-четыре раза) и артиллерии, оправившись от удара под Ханекином, перешли в наступление. Густыми колоннами, неся громадные потери (по показаниям пленных турок, «есть роты, потери коих достигали 80 процентов»)⁴²⁴, они двинулись к Керинду. Во второй половине июня произошли восьмидневные упорные бои, в ходе которых русские арьергардные отряды не только остановили наступление турецких пехотных дивизий, но и заставили их отступить и перейти к обороне. В течение восьми суток, к 30 июня, турки не могли двинуться дальше Керманшаха.

Как сообщала разведка, поначалу жители города встретили турецкие войска весьма доброжелательно, но когда турки стали расплачиваться за все бумажными деньгами, «то купцы отказались брать их, тогда как русские кредитки принимали. В тот же день, для примера, двое были повешены. Тогда закрылся базар. Турки силой стали открывать лавки и брать все, что им надо, не платя денег, возбудив этим против себя население Керманшаха, привыкшее к более гуманному отношению русских войск»⁴²⁵.

Своей настойчивостью, утомляя и изматывая противника и не давая ему наступать, русская конница обеспечивала тем самым отвод войск за Керманшах, чтобы удар турок пришелся «по воздуху».

Сводки лета 1916 года свидетельствуют о непрерывных боях и схватках частей корпуса.

– 1-й Кавказской казачьей дивизии: «3 июня, долина Гилян. При появлении лавы двух сотен Кубанцев конница противника стала быстро уходить за горы на юго-запад, не принимая боя. Два разъезда

6-й сотни 1-го Кубанского полка под начальством урядников Зимина и Маркова по собственному почину, сбив заставу... атаковали с двух сторон пехоту противника, захватив ее врасплох. В результате этой лихой атаки – взяты в плен 1,5 роты жандармов с оружием, всего 175 человек». Генерал Баратов телеграфировал генералу Рафаловичу, командовавшему на то время дивизией: «...передайте мою сердечную благодарность Кубанцам, а урядников 6-й сотни Зимина и Маркова награждаю Георгиевскими крестами 4-й степени, а если они уже кавалеры, то следующих степеней»⁴²⁶;

– Сводной Кубанской казачьей дивизии: «...В ночь на 9 июля, к западу от Исфагана, 1,5 сотни под командой Есаула Венкова с артиллерией, в пешем строю выбила с позиций партию бахтиар в 500 человек»⁴²⁷;

– вновь 1-й Кавказской казачьей дивизии: «...Генерал Раддац в течение 27 июля вел бой против 4-х батальонов турок с 4-мя орудиями и бригадой сувари, упорно сдерживая наступление противника на перевале»⁴²⁸ и

– Кавказской кавалерийской дивизии: «26 июля сего года в исходе 17 часа дивизион Хоперцев в составе 3-й и 6-й сотен и пулеметного взвода пулеметной команды Кавказской кавалерийской дивизии, под общей командой корнета Рагозина, получил приказание занять позицию на возвышенности к северо-западу от селения Дезех и задерживать противника, наступавшего от города Сенне, прикрывая таким образом отход всего Курдистанского отряда.

С раннего утра 27 июля, атакованный значительно превосходными силами противника, наступавшего в количестве более одного батальона турецкой регулярной пехоты, четырех эскадронов кавалерии при двух орудиях и четырех пулеметах и значительного числа конных курдов, дивизион, находясь все время под сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем и охватываемый с обоих флангов, мужественно и упорно удерживал свои позиции и в продолжение всего дня и следующей ночи не допустил противника продвинуться далее селения Дезех.

Находясь с утра 28 июля в весьма тяжелом положении, вследствие оставления главными силами корпуса Асад-Абадской позиции и очищения города Хамадана, дивизион, обстреливаемый все время действительным огнем противника, не оставил неприятелю ни одного трофея и благополучно присоединился к своему полку в 15 часов 29-го июля...»⁴²⁹

В общей сложности при отходе в июле 1916 года части кавалерийского корпуса вели бои на фронте протяженностью в 200 верст, в сильно гористой и пересеченной местности. Фронт этот начинался от Кергабада, возле Сенне – правый фланг, Курдистанский отряд генерал-майора графа Нирода⁴³⁰; продолжался далее на Асад-Абадских высотах – центр, главные силы генерал-лейтенанта князя Белосельского – и оканчивался у Буруджира – левый фланг, конные отряды генерал-майора Раддаца, полковника Стопчанского и партизаны войскового старшины Бичерахова.

Учитывая, что летом в Персии дождей не бывает, средняя температура в июне—июле при отходе составляла 50 градусов по Цельсию, почвы – 70 градусов. За Кериндом войска проходили места, где термометры лопались от жары.

В арьергардных полках «особенно страдали больные и раненые, большинство которых ехало верхом, поддерживаемые товарищами, и мало кто в носилках о двуконь. По всему пути остались многочисленные казачьи могилы убитых и замученных курдами, умерших от болезней и павших в боях»⁴³¹.

В результате путь от Ханекина до Хамадана противника заставили преодолевать в течение двух месяцев. 2 июля генералом Баратовым была оглашена телеграмма Августейшего главнокомандующего Кавказской армией, в которой он благодарил войска Экспедиционного корпуса, называя их «сверхдоблестными»⁴³².

Разгром бахтиарского хана. 4-й Сводно-Кубанский полк в бою 15 августа 1916 г.⁴³³

К началу военных действий на направлении Ханекин—Керманшах в окрестностях Исфагана активизировалось несколько партий кочевников. Ими руководили германские агенты (один из них – дипломатический атташе Кардофф), получавшие инструкции из Багдада и Керманшаха. Объектом их интересов являлся русский Исфаганский отряд, задачей – силами кочевников прервать связь отряда с частями Экспедиционного корпуса и боевым снабжением, а также постоянными нападениями курдов на наши разъезды и небольшие команды ослабить силы отряда. Конечная цель – захват Исфагана.

Не один раз разбитые и загнанные казачьими сотнями в пустыню, они выжидали развития событий на Хамаданском направлении, вербовали сторонников в кочевьях, грабили караваны на дорогах.

В первых числах августа хан Сердар-Соулет с 500 бахтиарскими всадниками захватил Ардистан – важный телеграфный узел всех южных и восточных линий, перервал их и разгромил станцию. Получив сведения о приближении хана к Исфагану, командующий 4-м Сводно-Кубанским полком войсковой старшина Беломестнов выслал для усиленной разведки 6-ю сотню, которая вскоре донесла, что идет по следам кочевников.

В ночь на 15 августа войсковой старшина Беломестнов с тремя сотнями и двумя орудиями двинулся параллельным маршем с целью упредить противника. В 11 часов утра было получено донесение о завязавшемся бое 6-й сотни с кочевниками. Отряд повернул назад и усиленными аллюрами пошел к месту схватки. Скрытно подойти к противнику не удалось – пыль поднималась огромными облаками и еще издали выдавала движение отряда.

При приближении казаков противник, занимавший позицию на горном массиве, заметался, одна конная партия его бросилась на 6-ю сотню, обозначая атаку. Сотня отступила.

Тогда, направив 3-ю сотню подъесаула Фостикова лавой, под ее прикрытием отряд пошел широким наметом; 6-й сотни в поле зрения не было видно. По склону хребта тропа была лишь для движения в один конь, страшная жара давила на людей и лошадей. Тем не менее преследование продолжалось.

По склонам гор отдельные курдские всадники, потерявшие надежду уйти от отряда, бросали лошадей и карабкались по отвесным скалам, где тут же расстреливались казаками. Шедшая впереди по крутому склону 3-я сотня преградила противнику вход в ущелье, а 1-я сотня – дальнейшее его движение по склону горы. Курды были прижаты к скале, имевшей два очень крутых сухих водостока. По этим водостокам всадники старались вскарабкаться на гребень, ведя лошадей в поводу или подгоняя их. Другая часть противника залегла за камни и открыла огонь по лаве. Казаки повели наступление в пешем строю.

Артиллерия оставалась в 10 верстах, лошади ее выбились из сил и далее идти не могли. Подошедшей к артиллерии б-й сотне было приказано на людях и лямках подвезти орудия во что бы то ни стало. С большим трудом два орудия были доставлены и поставлены на позицию по скату, имевшему большой градус наклона. При стрельбе пушки сильно подбрасывало, почти опрокидывало и далеко откатывало назад.

Присланной для усиления 4-й сотне есаул Венков приказал наступать в пешем строю по крутому склону. Сильная жара и отсутствие воды затрудняли медленное, гуськом, движение сотни под обстрелом. Посланные с флягами водоносы не возвращались, ближайшая вода оказалась в 12 верстах, достать ее из глубоких колодцев-кяризов было трудно.

Лошади падали от солнечных ударов, люди с пересохшими губами и языком не могли говорить. Одного из младших офицеров, доставленного из цепи в бессознательном состоянии, с трудом удалось вернуть к жизни остатками воды из фляги командира отряда. Стрельба казаков становилась все более точной, отдельные курды и маленькие группы противника стали прятаться в трещинах скал. Измученные жаждой люди и лошади оставались без воды – привозимой во флягах хватало лишь немногим. Так продолжалось до глубоких сумерек.

С наступлением темноты огонь прекратился. Полного оцепления противника не могло быть вследствие большой протяженности горного кряжа и безлунной темной ночи. Остатки сил курдов, рискуя разбиться, видимо, проползли по стремнинам ночью. Из-за сильной усталости отряд отошел к воде, оказавшейся в 15 верстах, и стал биваком. Утром высланная полусотня осмотрела место боя и собрала трофеи. У противника было убито 130 человек, несколько взято в плен. Наши потери: убит 1 казак и 10 легко ранены. Хан Сердар, раненный, скрылся. Партия курдов была уничтожена, в дальнейшем военных действий не возобновляла.

О боевом составе Кавказской кавалерийской дивизии. Северский драгун Буденный

«Персидский фронт создан нашими врагами немцами и турками золотом, многолетними усилиями и искусной работой против нас с единственной целью отвлечь как можно больше сил и средств нашей армии с наших главных фронтов Западного и Кавказского, т. е. оттуда, где будет окончательно решаться исход этой Великой войны.

Создав этот новый фронт и привлекши сюда целый Экспедиционный корпус, противник, конечно, торжествует, и потому каждый лишний батальон, эскадрон, сотня и батарея, присланная на наш третьестепенный фронт, увеличивают злорадство и торжество наших врагов... – обращался генерал Баратов к войскам корпуса, говоря о выполнении боевых задач своими собственными силами. – Будем помнить... боевой традиционный завет нашей Кавказской армии – никогда, по примеру наших дедов и отцов, не считать число неприятеля, а лишь искать, где он, чтобы идти туда и бить его»⁴³⁴.

К лету 1916 года боевая работа конницы в тяжелых условиях в гористой или пустынной местности, жара, безводье, отсутствие продовольствия и кормовых трав на местах, трудности подвоза из-за больших расстояний привели конные полки в состояние, требующее сравнительно продолжительного отдыха. Замена частей, разбросанных по фронту и в глубину от 300 до 500 верст, не всегда представлялась возможной по боевой обстановке и требовала больших затрат времени.

Пехота – восемь батальонов пограничников – находилась в не менее тяжелых условиях боевой работы, причем эта тяжесть усугублялась беспрерывным нахождением пехотинцев в передовой линии, так как, ввиду малочисленности пехоты, убрать хотя бы часть ее на отдых или создать деление ее на две смены – несущей службу и отдыхающей – не представлялось возможным⁴³⁵.

К концу лета, уже после отвода войск на отдых, в корпусе ожидали пополнения. В августе на фронте дивизии генерал-лейтенанта князя Белосельского-Белозерского на Казвинском направлении происходили перестрелки передовых разведочных частей.

Боевой состав Кавказской кавалерийской дивизии на 7 августа 1916 года определялся:

16– й Тверской полк – офицеров 21, шашек 502;

17– й Нижегородский – 22, 511;

18– й Северский – 17, 403;

1-й Хоперский – 20, 571.

Генерал Баратов отмечал:

«Принимая во внимание, что полки этой дивизии ОДНОВРЕМЕННО ПРИБЫЛИ в Персию, несли совершенно ОДИНАКОВУЮ СЛУЖБУ, в ОДИНАКОВЫХ ТЯЖЕЛЫХ БОЕВЫХ И МЕСТНЫХ УСЛОВИЯХ, казалось бы, что наличный состав этих полков должен быть НАИБОЛЬШИМ В ДРАГУНСКИХ полках: эти полки прибыли в ДВАДЦАТИрядном составе и с ВТРОЕ БОЛЬШИМ числом офицеров; Хоперский же полк, вступая в Персию, имел едва 15—16 рядов.

(Например, Нижегородский Его Величества полк с пулеметной командой прибыл 9 января 1916 года в Казвин в составе: 54 офицеров, 1520 драгунов и 1711 лошадей. – П. С. /К/.)⁴³⁶

Между тем, из рассмотрения вышеприведенного боевого состава оказывается, что в настоящее время Хоперцы сохранили как НАИБОЛЬШЕЕ ЧИСЛО ШАШЕК, так относительно и НАИБОЛЬШЕЕ ЧИСЛО ОФИЦЕРОВ в строю. Такое ненормальное явление приписываю отсутствию значительного числа господ офицеров и нижних чинов драгунских полков —• в отпусках, командировках и пр. и недостаточности должного наблюдения за сохранением личного и конского состава со стороны всех Начальствующих лиц в полках дивизий.

Приказываю принять самые решительные меры к увеличению числа рядов в драгунских полках и сокращения до минимума числа отсутствующих. . .»⁴³⁷

Для увеличения числа рядов в эскадронах Кавказской кавалерийской дивизии командование корпуса ходатайствовало о направлении в Персию седьмых маршевых эскадронов: «Тифлис. Штаб Кавказской армии. 22 сентября 1916 г. ...Прошу о высылке названных эскадронов в Казвин и, кроме того, о присылке в каждый драгунский полк еще по 200 человек, ввиду избытка в этих полках строевых верховых лошадей. Генерал-майор Фисенко»^43&.

...С одним из маршевых эскадронов летом 1915 года в Турцию прибыл унтер-офицер учебной команды 18-го драгунского Северского полка, получивший затем широкую известность в Гражданской войне на стороне красных. Имя этого драгуна, воевавшего в Кавказской кавалерийской дивизии на Турецком и Персидском фронтах, – Семен Буденный.

Боевой путь «красного Мюрата» начинался в 1904 году на Дальнем Востоке, во время Русско-японской войны, где он проходил действительную военную службу в Приморском драгунском полку. Окончив полковую учебную команду, в 1907 году Буденный был произведен в младшие унтер-офицеры и командирован в Хабаровск на должность старшего по конюшне штаба Приамурского военного округа. В 1908 году в звании старшего унтер-офицера увольняется в запас.

С началом Великой войны был призван по мобилизации в Кавказский запасной кавалерийский дивизион, стоящий в Армавире, военноадминистративном центре Лабинского отдела ККВ. Здесь в учебной команде он занимался обучением молодых драгунов. Летом 1915 года в составе маршевого эскадрона Буденный прибыл на Кавказский фронт в 18-й драгунский Северский полк и назначен в 5-й эскадрон⁴³⁹. В 1916 году, в Персии, становится взводным 2-го взвода, В составе конного отряда полковника Гревса (Нижегородцы и Северцы) принимал участие в боевых действиях на Керманшахском направлении весной—летом 1916 года, заслужил Георгиевские кресты 4-й и

3-й степени⁴⁴⁰.

После февраля 1917 года будущий «генерал-инспектор красной кавалерии» избирается от эскадрона в полковой комитет, где, по свидетельству офицеров, неизменно стоял за дисциплину в армии: «В прибывшем из тыла пополнении начались беспорядки, из-за недовольства офицерами. От полкового комитета по этому делу выступал Буденный. Потрясая кулаком, он сказал сильную, но короткую речь, закончив ее словами: «Дураки вы, если думаете, что можете обойтись без начальства!»⁴⁴¹

Прибытие Походного Атамана. Георгиевский праздник

В сентябре 1916 – феврале 1917 года на всем фронте корпуса, на Хамаданском, Довлетабадском и других направлениях велась войсковая и агентурная разведка, перестрелки, стычки и мелкие бои с противником частей 1-й Кавказской генерал-майора Раддаца и Сводной Кубанской (3-й Кубанской) генерал-майора Рафаловича казачьих дивизий.

После рейда сотни Гамалия и установления живой связи с англичанами командованием Кавказской армии и союзниками не оставлялись планы соединения отдельных частей для совместных действий в Персии. Многочисленные попытки к этому со стороны англичан, в том числе командировки по линии интендантства, пресекались турками и курдами: «Войсковой Старшина Беломестнов донес, что между 22 и 25 июня по распоряжению английского консула Бахтиарии был командирован индийский офицер и три сипая с конвоем 30 всадников. Цель поездки – покупка катеров (помесь лошади и осла. – П. С. /К/.). По дороге у селения Сердани, к западу от Исфагани, посланные подверглись разбойному нападению из засады. Один сипай убит, остальные все захвачены в плен. Свиты генерал-майор граф Нирод».

В сентябре отряд войскового старшины Беломестнова и английский отряд генерала Сайкса соединились в древней столице Персии – Исфагани⁴⁴².

КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909—1918 ГГ.

«^1.–

К 7 октября 1916 года старшими начальниками отрядов и частей корпуса состояли⁴⁴³:

Курдистанский отряд – войсковой старшина Горбачев;

Кавказская кавалерийская дивизия – генерал-майор Копачев;

1-я Кавказская казачья дивизия – полковник Перепеловский⁴⁴⁴;

главные силы – полковник Юденич;

резерв – полковник Яковлев;

Восточный район корпуса – Свиты Е. В. генерал-майор граф Ни-род, командующий Сводной Кубанской дивизией:

1) Энзели-Рештский отряд – войсковой старшина Говорущенко⁴⁴⁵;

2) Меноржильский отряд – войсковой старшина Бобрышев⁴⁴⁶;

3) гарнизон г. Казвина – генерал-майор Золотарев;

4) Кум-Тегеранский отряд – полковник Ягодкин⁴⁴⁷;

5) Исфаганский отряд – войсковой старшина Беломестнов.

Занятие пунктов, находящихся на флангах и в тылу у турок, вынудило их двинуть в этих направлениях значительные силы из трех родов оружия и тем самым ослабить себя на главном Хамаданском направлении. Именно с этими турецкими силами вступили в арьергардные бои части Сводной Кубанской дивизии и пограничники полковника Юденича.

Так, 15 октября под Биджаром войсковой старшина Горбачев, командуя передовой линией Курдистанского отряда, состоящего из нескольких сотен казаков и нескольких рот пехоты, в течение всего дня отражал атаки турецких батальонов. Когда, по обстоятельствам от него не зависящим, отряду пришлось под натиском противника оставить занятые позиции, он лично оставался там до тех пор, пока все части боевой линии постепенно не отошли назад. Только тогда войсковой старшина Горбачев последним ушел с позиции, едва избежав захвата в плен.

В декабрьских боях с регулярной турецкой пехотой доблестно работали и драгуны Кавказской кавалерийской дивизии. В деле 19 декабря 1916 года, на перевале Субаши, дивизион (три эскадрона) от 17-го драгунского Нижегородского полка под командованием подполковника Бек-Наврузова, кавалера ордена Святого Георгия 4-й степени, прошел в обход позиций противника и, зайдя во фланг и тыл турок, завязал бой с батальоном пехоты. Усилившийся неприятель повел наступление, обходя правый фланг дивизиона Нижегородцев; подполковник Бек-Наврузов спешил своих драгунов и задерживал наступление противника под сильным ружейным огнем⁴⁴⁸.

...23 ноября на Персидский фронт прибыл Походный Атаман всех Казачьих Войск Великий князь Борис Владимирович. Должность Походного Атамана при Верховном главнокомандующем была учреждена

8 марта 1915 года. В сентябре 1915 года, в связи с тем, что Верховным главнокомандующим стал Император Николай II, Борис Владимирович получил титул «Походного Атамана при Его Императорском Величестве» с подчинением непосредственно Государю Императору (Высочайший приказ 17 сентября 1915 года). Одновременно был создан Штаб Походного Атамана⁴⁴⁹.

В селении Сарыбай Походного Атамана встречал 1-й Кубанский полк ККВ. Великий князь вызвал из строя господ офицеров, вахмистров и урядников и сказал, что «он и Державный Вождь Верховный Главнокомандующий зорко следят за боевой работой всего казачества, и в частности за работой на Персидском фронте. Передайте от Его Императорского Величества молодцам-казакам спасибо за их лихую молодецкую работу»⁴⁵⁰.

26 ноября, в День святого великомученика и победоносца Георгия на площадке у селения Сарыбай после молебна состоялся парад. Из георгиевских кавалеров с крестами была сформирована сотня, а из георгиевских кавалеров с медалью – взвод из сотен 1-го Кубанского полка, 1-й Терской батареи и команды штаба дивизии. Парадом командовал георгиевский кавалер войсковой старшина Репников, а принимал – начальник 1-й Кавказской казачьей дивизии, георгиевский кавалер генерал-майор Раддац⁴⁵¹. Праздник объединял всех равных «во кресте», без различия чинов и званий.

Выбор Кубанцев для встречи и представления Августейшему Походному Атаману не был случайным. Этот день был их праздником по статуту, как полка имеющего Георгиевское знамя и Георгиевские серебряные трубы еще с XIX века и пожалованного Георгиевским шитьем на мундиры в войне настоящей. На Персидском фронте все воевали одинаково доблестно. Но казаки именно 1-го Кубанского полка получили в Великой войне за боевые подвиги 350 Георгиевских крестов и около 700 Георгиевских медалей «За храбрость», почти все сотенные вахмистра подхорунжие за боевые отличия награждены офицерскими чинами. Командовавший парадом по случаю Георгиевского праздника войсковой старшина Репников был представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени в первый же день войны на Кавказском фронте – 19 октября 1914 года. Вот как описывается эта атака на турок:

«В 6 часов утра полк двинулся к границе и 6-я, разведывательная сотня, под командою есаула Репникова выслав три разъезда, быстро двинулась к посту-крепости Кара-Килиса, отстоявшему от границы в 3-х верстах. Видно было, как с поста высыпала пехота и заняла приготовленные заранее окопы, По знаку своего командира есаула Реп-никова сотня рассыпалась в лаву, затем перешла в намет, в широкий намет, блеснули шашки, и казаки решительно кинулись вперед за своим отважным командиром. Турки открыли сильный ружейный огонь, но сотня вихрем налетела на окопы, и казаки, имея впереди своего бравого есаула, врубились в турецкую пехоту. Начался рукопашный бой. Казаки рубились на славу, и почти вся турецкая рота легла здесь, под казачьими шашками, и только немногие успели бежать на пост.

Очевидцы говорили, что шашечные удары разрубали головы до челюсти и до плеча, а от плеча до пояса. У нас были убиты 7 урядников и казаков и 12 ранено. Командир сотни есаул Репников ранен штыком в кисть правой руки с раздроблением кости и контужен в левое бедро. Конь его ранен пулею в шею и штыком в грудь.

За это молодецкое дело есаул Репников был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и почти полсостава сотни получили Георгиевские кресты»⁴⁵².

Сводная Кубанская казачья дивизия, формирование и подготовка разведчиков.

Высочайшее переименование полков дивизии

В начале 1915 года в Кубанском Казачьем Войске начала формироваться новая конная дивизия четырехполкового состава, не предусмотренная по штату военного времени и названная Сводной Кубанской. Приказом командующего дивизией генерал-лейтенанта Логвинова от 31 января 1915 года командующими полками назначались: 1-м Сводным – войсковой старшина Титус⁴⁵³, 2-м Сводным – войсковой старшина Горбачев, 3-м Сводным – полковник Бабыч⁴⁵⁴, 4-м Сводным – войсковой старшина Беломестнов (утверждены Высочайшим приказом 17 марта 1915 года)⁴⁵⁵.

С целью создания офицерского кадра дивизии в Войско с фронта были командированы старшие обер-офицеры первоочередных полков ККВ, не занимавшие никаких ответственных должностей в своих частях, не вступившие на то врелля в командование сотней и ожидавшие вакансий. По мере сформирования в отделах Войска 1, 2, 3 и 4-го Сводно-Кубанских полков офицеры переводились в указанные полки на командные должности, в основном командиров сотен (см. приложение 5).

С первых дней формирования полков в сотнях немедленно началось боевое обучение нижних чинов, причем особое внимание, приказом по дивизии, уделялось подготовке разведчиков: