Текст книги "Казаки в Персии 1909-1918"

Автор книги: П. Стрелянов (Калабухов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

В мирное время, перед Великой войной, 1-й Хоперский полк имел постоянную стоянку в Кутаиси, в сердце Грузии – оттуда и кавказское щегольство в оружии и в манере носить черкеску. Грузинские песни «Алаверды, Господь с тобою» и заздравная «Мраволжамиер» («Многая лета») являлись бытовыми песнями в офицерской среде за столом.

Шефом полка с 12 января 1879 года являлась Ея Императорское Высочество Великая княгиня Анастасия Михайловна, дочь Наместника и покорителя Западного Кавказа генерал-фельдмаршала Великого князя Михаила Николаевича.

Вакансии после окончания военных училищ в 1-й Хоперский полк считались лучшими для офицеров-кубанцев, но их было мало.

«В Великой войне 1914—1917 гг. входя четвертым полком в состав Кавказской кавалерийской дивизии, 1-й Хоперский полк пользовался среди драгун нескрываемой симпатией и любовью к ним. Это мы, 1-й Кавказский полк, хорошо видели в Турции в июле 1915 года, в городе Ване, встречая эту дивизию и свой старейший полк родного Войска», – вспоминал в эмиграции военный историк полковник Ф.И. Елисеев. «...Все казаки в одинакового размера черных небольших папахах без всякого «залома» их. Все в гимнастерках, которых наш полк еще и не знал. Очень много Георгиевских кавалеров. У казаков замечен «острый взгляд», воинская подтянутость, однообразность формы одежды, правильное держание дистанции на походе на своих поджарых кабардинцах, «просящих повода», несмотря на продолжительность многосотверстного похода. 1-й Хоперский полк представился тогда нам очень подтянутою воинскою частью, отшлифованною кавалерийской чопорностью той дивизии, к составу которой тогда принадлежал»³⁶³.

Ниже мы вернемся к доблестным действиям кавказских драгун и казаков-Хоперцев на Багдадском направлении и под Ханекином.

–ST

Ровандузская операция. Штыки – казачьей коннице

К 1 апреля 1916 года в Экспедиционном корпусе состояло (налицо)³⁶⁴: офицеров – 566, нижних чинов – 24 270, лошадей – 17 993.

На юге, в Месопотамии, английская дивизия генерала Таунсенда была блокирована турецкой армией – союзники просили о помощи. На корпус Баратова была возложена задача возможно быстрого движения к Ханекииу с целью угрозы тылу турок и их единственному коммуникационному пути, проходившему через Багдад.

На западе, «с целью заставить разделиться турок и тем обеспечить операцию экспедиционного корпуса на Хаиекин», 22 апреля перешел в наступление Азербайджанский отряд генерал-лейтенанта Чернозубо-ва. Отряд вел операции в северо-западной части Персии, в Урмийском районе, его составляли казачьи части:

– отряд генерал-майора Воронова³⁶⁵ – 1-го Сунженско-Влади кавказского полка 4 сотни, 4-й Кавказской казачьей дивизии 2 пулемета;

– Урмийский отряд генерал-майора Левандовского³⁶⁶ (сибирский казак) – 2-го Аргунского казачьего полка 6 сотен и 2 пулемета, 3-го Верхне-Удинекого казачьего полка 6 сотен и 2 пулемета, 2-й Забайкальской казачьей батареи 2 полевых орудия;

– Соуч-Булахский отряд генерал-майора Рыбальченко – 3-го Кубанского полка 6 сотен, 2-й Забайкальской казачьей батареи 2 орудия и 4-й Кавказской казачьей дивизии 2 пулемета;

– отряд генерал-майора Назарова³⁶⁷ – 3-го Таманского полка 6 сотен, 2-го Нерчинского казачьего полка 6 сотен и 2 пулемета, 2-го Читинского казачьего полка 5 сотен и 2 пулемета, 2-й Забайкальской казачьей батареи 4 полевых и 2 горных орудия³⁶⁸.

26 апреля колонне генерала Рыбальченко, наступавшей на город Ровандуз, турки оказали ожесточенное сопротивление, открыв ураганный артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь на пограничном с Персией перевале Шейхин-Гяруси. 30 апреля Ровандуз, куда до того никогда не доходила нога русского воина, был взят. Насколько сравнительно легко достался казакам город, настолько трудно было его удержать за собой. Турки подтянули от Моссула лучшую дивизию. Отряд не располагал лишними людьми, имея перед фронтом до трех полков отборных турецких войск. Конвоям транспортов из глубокого тыла приходилось выполнять боевые задачи, эвакуация раненых не обходилась без нападений. Не раз пехотные батальоны регулярных войск противника бежали от меньшего числа атакующих его в рукопашном бою спешенных казаков.

шяш

Курды племени мамаши

Мирные курды на персидско-турецкой границе

ж i W

Т *1

'Шщ

11!

щ

Сомайские курды (одно из самых непокорных племен)

Курдский вождь Омар-хан (верхом) с телохранителем. Дильман, ПерсияЕсаул Э.Э. Нальгиев. 1905 г.

Казак на пограничной реке Араке

Церковь 1 -го Таманского полка ККВ Туркестанский стрелок

в с. Кеши возле Асхабада. Туркестан

Офицеры 1-го Полтавского Кошевого Атамана Сидора Белого полка ККВ с дамами. В центре, слева от командира полковника Семеновского, – сотник В. Науменко (в белой черкеске), в первом ряду полковой священник о. Вардиев. Эривань, 1908 г.

Уманцы и артиллеристы. Карс. Снимок предоставил В.Н. Беловолов (Кубань)

Казаки 1-го Запорожского Императрицы Екатерины Великой полка ККВ, 1911 – 1912 гг. Фото предоставил В.А. Лубенец

Офицеры 206-го пехотного Сальяиского Е. И. В. Наследника Цесаревича полка на пристани порта Энзели

Казаки 1-го Уманского бригадира Головатого полка ККВ

(слева направо)-.

П.К. Буняк, М.Ф. Скребец, К.Т. Стриха, Колесник. Карс, 1905 г. Снимок предоставил В.Н. Беловолов

Полковой обоз в горах Персии

Перед походом. Сын офицера 1 -го Лабинского полка ККВ

Есаул С.Л. Кибиров в парадной форме. На черкеске вверху знак Православного общества Св. Ольги, ниже орденов и медалей Кавказский крест и знак 300-летия ТКВ

Офицеры 1-го Кизляро-Гребенского генерала Ермолопа полка ТКВ с командиром полковником А.Г. Рыбальченко (сидит второй слева). 1913 г.

Гребенцы на Царской пристани. Кострома, 1913 г.

Офицеры и казаки Казвинского отряда, Персия

Прибытие в Энзели из Баку 3-го эшелона 206-го пехотного Сальянского полка; разгрузка парохода «Муш»

Казаки 1-го Сунженско-Владикавказского генерала Слепцова полка ТКВ. Тегеран, 1911 г. Фото предоставил А.А, Волков

Государь Император обходит строй почетного караула от Терского Казачьего войска. Владикавказ, 4 декабря 1914 г.

1-го Горско-

Моздокского

генерала

Круковского полка ТКВ хорунжий А. Агоев, 1913 г.

Терский казак, военный летчик Ф.Т. Зверев (в папахе), кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени. 1917 г.

Т*К -

*1

1-я офицерская сотня Терско-Астраханского полка; второй слева стоит полковник П.Х. Золотарев. Лемнос, 1921 г. Фото предоставил Д.Д. Лозовой (Владикавказ)

Император Николай II награждает казаков 1-й Кавказской казачьей дивизии генерала Баратова (за Государем, в белой папахе) в с. Меджингерт под Сары-камышем. Слева командир Собственного Е. И. В. Конвоя генерал граф Граббе. 1915 г.

Атака казачьей лавы

па

__

О боевой работе разведчиков и всего отличившегося в Ровандуз-ской операции 3-го Кубанского полка ККВ сказано: «На высоте, в тылу отряда, находилось скопигце курдов, которые ежедневной стрельбой особенно беспокоили бивак отряда. 10 мая вызвались 46 охотников из сотен, вышли в ночь. У подножия горы был захвачен курдинский патруль. К рассвету, разделившись на две партии, добрались до вершины. Перед ними оказались два курдинских бивака, численностью до 400 человек. Начало рассветать, курды готовились к утреннему намазу. В 100 шагах от них, в камнях, лежали казаки, готовя винтовки. Запел мулла, приглашая к молитве... Как только кончился обряд, раздался залп, первая партия казаков открыла огонь. Курды, обезумев, бросились к другому биваку, где их встретили дружными и частыми залпами. Солнце скользнуло кровавыми лучами на вершину и осветило не менее кровавую картину. Около 100 трупов, людских и лошадиных, лежало... Уцелевшие же, ошеломленные внезапным натиском, частью бросались со скал, убивая себя, частью расползлись по камням, а часть, во главе с муллой, настолько обезумела, что оставалась на месте в каком-то столбняке, где и была взята казаками...»³⁶⁹

Впоследствии, летом, 3-й Кубанский полк под командованием войскового старшины Захарова³⁷⁰ был брошен для преследования противника в направлении города Гирды-Бузан и 9 августа «запер ему все выходы, результатом чего оказалось пленение отборных турецких войск в следующем составе: 50 турецких офицеров, в т. ч. и командир 11-го полка, передавший свою шпагу командиру 1-й сотни, 1528 нижних чинов, остатки сожженного знамени 11-го полка... Наши потери за всю операцию: убито – 1 офицер, 11 казаков, ранено – 1 офицер, 28 казаков, без вести пропало 8 казаков»³⁷¹.

Так окончилась для Кубанцев продолжительная Ровандузская операция.

Весной 1916 года служебная переписка между частями корпуса была наводнена телеграммами одинакового содержания: штаб Кавказской армии запрашивал количество требующихся в Персии ружейных штыков. Интендантство поставляло их во множестве и всем частям без разбора, видимо не учитывая, что кавалерийский корпус (коим Экспедиционный корпус генерала Баратова и был официально наименован спустя месяц) большей частью состоит из конных казаков.

Пришлось казакам задуматься – что с этим самым штыком делать в бою? Создав полковые комиссии, способ его применения после недолгих раздумий нашли, о чем говорит следующий составленный акт: «1916 года, марта 29 дня. Кавказская действующая армия. Мы, нижеподписавшиеся, 1-го Уманского Бригадира Головатого полка Подъесаулы Ратимов³⁷², Золотаревский³⁷³ и Есаул Рыштога³⁷‘^!, составляя под председательством последнего комиссию для выработки способа пригонки штыка к вооружению казаков казачьих конных полков, обсуждали данный вопрос и пришли к следующему решению: штык, когда в нем нет надобности в бою, носить на ножнах шашки, приделав для этого к гайкам ножен две ременных петли, размерами своими соответствующие поперечному сечению штыка у его шейки и вершках в двух от острия»³⁷⁵.

Багдадское направление. Ханекин

В секретной телеграмме Российской Императорской миссии в Персии в штаб Экспедиционного корпуса от 22 марта 1916 года говорилось: «...Немцы придают большое значение военным операциям у Багдада и уверены в успехе. Большинство германских офицеров с Дарданелл направлены на Багдад, куда отбыл также герцог Мекленбургский... со 150 пулеметами новейшего типа, В Турцию прибыли первые части ожидаемой австрийской дивизии, имеющей составить в общем 12 тысяч при нескольких батареях»³⁷⁷’.

По сведениям английской главной квартиры, положение союзников в Месопотамии, несмотря на мужество и выносливость английских солдат (в большинстве своем индусов-сипаев), было очень серьезным. Генерал Таунсенд с 7 тысячами пехоты и кавалерии и 37 орудиями держал фронт против действующего к югу от Багдада Энвер-паши, имевшего до 36 тысяч штыков и 7 пушек³⁷⁷.

Принимая во внимание просьбы союзников, Августейший главнокомандующий требовал дальнейшего продвижения вперед.

Командующий Кавказской армией генерал Юденич сообщал, что положение англичан критическое и если дивизия не пробьется из окружения, то из-за недостатка продовольствия будет в состоянии продержаться только до начала апреля. Пять английских дивизий под начальством генерала Эльмера, двигавшиеся на выручку генералу Таунсенду, встретили на пути движения хорошо укрепленные позиции турок, обеспеченные с флангов обширными непроходимыми болотами и водными пространствами, и, несмотря на все попытки, не могли пробиться. «Если не будет им оказано помощи извне и армия Таунсенда сдастся, а генерал Эльмер будет разбит освободившейся турецкой армией, то турки получат возможность двинуть силы на Керманшахское или Битлисское направления. ...Важно выдвижение Экспедиционного корпуса к Хане-кину, что будет серьезной угрозой тылу турок, которые вынуждены будут оттянуть с фронта англичан силы к Багдаду»³⁷³.

«Я получил приказание приступить к этой новой стратегической операции наступления по Багдадскому направлению для занятия Ха-некина и отвлечения на себя возможно больших турецких сил от Кут-эл-Амара, – вспоминал генерал Баратов. – Эта серьезная операция требовала для вполне успешного достижения цели много времени и, главное, соответствующих сил и средств, в особенности транспортных, так как Ханекин отстоял от нашей базы в Энзели почти на 1000 верст. На мое донесение о необходимом для производства всех необходимых операций времени, живых сил и средств я получил указание, что никаких новых сил и средств мне дать не могут, так как их не имеется в распоряжении Главнокомандующего, а время не терпит, так как положение союзников под Кутом становится критическим, и потому предоставляется мне исполнить задачу с имевшимися в моем распоряжении силами и средствами.

Ответив на это, что раз вопрос ставится о выручке и об оказании помощи союзникам в критическом положении во что бы то ни стало, то тут приходится идти, заранее примирившись с неизбежными лишениями и трудностями для войск»³⁷⁹.

21 марта, во исполнение поставленной командующим армией задачи, генерал Баратов приказывал войскам Экспедиционною корпуса:

«А. Курдистанскому отряду Войскового Старшины Горбачева – обеспечить правый фланг корпуса.

Б. Керманшахскому отряду Генерал-Лейтенанта кн. Белосельского-Бе-лозерского – перейти в наступление в общем направлении на Ханекин.

В. Буруджирд-Малоирскому отряду Полковника Яковлева – обеспечить левый фланг и тыл корпуса.

Г. Военный район корпуса – Генерал-Лейтенант Логвинов.

Д. Кум-Исфаганский отряд – Войсковой Старшина Беломестнов.

Е. Тегеранский отряд – Полковник гр. Адлерберг.

Ж. Резерву Генерал-Майора Рафаловича – сосредоточиться в районе Керманшах—Мейдешт»³⁸⁰.

В течение месяца Керманшахский отряд – Кавказская кавалерийская дивизия со своей артиллерией и пограничники 4-го и части 2-го полка полковника Юденича³⁸¹ – с боями занял населенные пункты от города Керинд до Касри-Ширина и дошел до Ханекина, турецкого города по ту сторону персидско-турецкой границы. Это было 25 апреля, Багдад находился в пяти переходах.

Х&-

До удара на Ханекин в турецкой группе войск было значительное количество конницы: «Установлено присутствие арабского полка, действовавшего против Нижегородцев... другого копьеносного регулярного полка (Гвардейский Уланский полк из Константинополя)...»³⁸²

Генерал князь Белосельский-Белозерский считал, что задача отрядом выполнена. Противник понес значительные потери убитыми и ранеными, начиная с боя под Кериндом, и, потеряв из 11 орудий 4 захваченными, массу снарядов, огнестрельных припасов и запасов продовольствия и фуража в Касри-Ширине, был окончательно разбит и вытеснен из Персии.

Августейший главнокомандующий телеграфировал командиру корпуса: «Если сведения о том, что в районе Ханекина и западнее запасов совсем нет, <...> что воды почти нет, разрешаю ограничиться достигнутым и остановиться там, где находитесь... Передавайте вверенным Вам войскам сердечную благодарность за их доблестные действия. Генерал-Адъютант Николай»³⁸³.

Тогда же (24 апреля 1916 года) пленные турецкие офицеры показывали, что в Месопотамии «взято в плен 13 тысяч англичан, генерала Таунсенда отправили в Константинополь»³⁸⁴.

Рейд сотни Гамалия. В дебрях Луристана³⁸⁵

Храбр не тот, кто ничего не боится, а тот, кто знает, чего нужно бояться.

Платон

Июнь 1918 года. В России полыхает Гражданская война. Добровольческая армия генерала Деникина с Дона двинулась во Второй Кубанский поход. В эти дни в Персии был издан последний прощальный приказ в Русской армии и тем самым поставлена точка в Великой войне 1914– 1918 годов на Кавказском фронте.

Из приказа Войскам Отдельного Кавказского Кавалерийского Корпуса:

«...§ 19. С великой радостью и гордостью я считаю своим долгом отметить в заключительном приказе героический подвиг нашего славного Уманца Сотника Гамалия, с его доблестной сотней, ставшей затем Георгиевской сотней 1-го Уманского полка, после поголовного ее награждения, бывшим Главнокомандующим Великим Князем Николаем Николаевичем, Георгиевскими крестами.

Гамалию, с ето доблестными офицерами и казаками, принадлежит честь установления живой связи между нашим корпусом и войсками соседней Великобританской Месопотамской армии. Эта сотня пошла на опасное предприятие, в котором она могла погибнуть вся, до последнего человека, как я об этом ее лично предупредил в селении Май-дешта – с удивительной по единодушию и отваге решимостью.

Объяснение этому, кроме личной доблести всех офицеров и казаков, их беззаветная вера в своего сверхдоблестного Командира, Сотника Гамалия.

Честь и слава этим Героям во главе с Гамалием, прославившим своим лихим кавалерийским рейдом и себя, и наш корпус и стяжавшим себе всемирную славу.

10 июня 1918 г.

Генерал-от-Кавалерии Баратов».

Расстояние от Керманшаха до Али-Гарби (предполагаемое место встречи с англичанами) по прямой – около 300 верст. С учетом похода по горам, пустыне, ущельям и обходным тропам Луристана путь почти удваивался. Столько же пришлось идти обратно, но другой дорогой. В целом – около тысячи верст. Этот рейд по тылам турецкой армии нужно было пройти во владениях полудиких, воинственных кочевых племен луров, для которых казалось весьма заманчивым захватить казачьих лошадей, оружие и снаряжение сотни и «у которых и женщины мало чем отличались от мужчин в кровожадности и разбое»³⁸⁶. Генерал Баратов понимал, в какую опасную экспедицию отправлялись казаки. Они могли и не вернуться назад...

Для рейда требовался смелый, умный, опытный, с сильным характером командир. Офицер большой воли, с крепкими нервами и той смелостью, которая измеряется не молниеносной конной атакой, а готовностью, рассчитанной на многие дни и недели, быть начеку каждый день, каждую ночь, час и даже каждую минуту в ожидании засад, коварства и предательства кочевников. Человек, удовлетворявший всем этим требованиям, и его военный стаж были не совсем обычны.

Василий Данилович Гамалий родился в 1884 году в станице Переяславской (бывшего Черноморского Войска) на Кубани. Окончив учебную команду в своем по рождению 1-м Черноморском полку, в 1907 году младшим урядником с правами «вольноопределяющегося 2-го разряда по образованию» он держит экзамен в Оренбургское казачье юнкерское училище и поступает юнкером. Через полгода исключается из училища и также младшим урядником откомандировывается в свой полк. На следующий год вновь держит вступительный экзамен и принимается в училище на трехгодичный курс. Офицером становится в 1911 году, двадцати семи лет от роду.

Высокого роста, крупного телосложения, широкоплечий, он не мог быть джигитом; в то же время у Василия, от природы подвижного и ловкого, завзятого наездника и знатока лошади, на конных занятиях юнкеров пика и шашка в руках казались легкими тросточками. Когда на своем горячем и сильном коне Барбете, ростом 2 аршина и 4 вершка, он мчался на уколы пикой или с шашкой для рубки лозы – становилось страшно.

Имея мощный бархатный бас-баритон, обладая прекрасным слухом и разбираясь в нотном пении, он был из лучших в юнкерском хоре. Его осанка, воинская подтянутость, авторитет и солидный для юнкера возраст определяли и отношение к нему офицеров училища, иное, чем ко всем другим. Отличный строевик, Гамалий являлся украшением казачьей сотни юнкеров на правом фланге 1-го взвода. Младший портупей-юнкер, награжденный в 1910 году на состязаниях по легкой атлетике именным золотым жетоном с правом ношения в строю и офицером, выдающийся рубака, получивший в выпускном классе второй приз – ленчик, отделанный рогом, Гамалий выходит хорунжим в 1-й Уманский бригадира Головатого полк в Карс и вскоре назначается полковым адъютантом.

Он был на хорошем счету у начальника 1-й Кавказской казачьей дивизии генерала Баратова еще в мирное время. Красивая посадка в седле, властный командный голос, популярность среди казаков, с которыми Гамалий мог кутить «по-запорожски», в нужде поделиться последним сухарем, а в бою увлечь их в смертельную атаку...

Именно потому, когда потребовалось послать сотню казаков для связи с англичанами в Месопотамию, Баратов остановил свой выбор на сотнике Гамалии.

«№ 515. Командиру 1-й сотни 1-го У'майского полка,

Сотнику Гамалию Майдешта. От Командира Корпуса 1916 года, 26 апреля, 8 часов 40 минут Карта 20 верст в дюйме

Приказываю Вам с сотней, с получением сего, выступить на Зей-лан, Каркой, Карозан и далее на Зорбатию, с задачей – войти в связь с Британской армией, действующей в Месопотамии.

с^2ъ!..

Мною предложено Командующему этой армией к 3 – 4 мая выслать и от себя разъезд в Зорбатию, для встречи с Вами. С ним Вам надлежит выяснить подробно состав, расположение и текущие задачи для действий Англичан, а также – состав и расположение турок, действующих против них.

Вам придется двигаться по Пушти-Куху, Вали (губернатор провинции, хан. – П. С. /К/.) которого заявил себя сторонником Англии и нашим. Но, несмотря на последнее, Вам надлежит двигаться весьма осторожно и с большой осмотрительностью...

По установлении связи и выяснения обстановки у Англичан – возвращайтесь обратно в Керманшах. Если удастся дойти до Зорбатии, то подробное донесение пришлите через английские искровые станции.

Генерал-Лейтенант Баратов генерального штаба Капитан Каргалетелк»

Дополнительно, от командира корпуса, было получено словесное приказание: «Если в Зорбатии не будет английского разъезда, то, разведав Зорбатию, идти по своему усмотрению и, судя по обстановке, вернуться на Керманшах или Керинд или же, буде возможно, найти и соединиться с англичанами».

По этому приказу Гамалий, не встретив разъезда англичан, мог вернуться назад, к своим войскам, но, провожая сотню, Баратов отозвал его в сторону и сказал: «Василий! Ты пройдешь и выполнишь задачу полностью». Сказал не в форме приказа, посмотрел глубоко в глаза, обнял и поцеловал. Баратов понимал, что посылает всю сотню почти на верную смерть.

27 апреля в 7 часов утра сотня в составе 4 обер-офицеров, 107 казаков и 125 лошадей выступила. Пройдя 8 верст и остановив сотню, командир объяснил задачу. К 21 часу достигли Таландешта, где заночевали биваком, выставив караулы: старшина кочевки предупредил, что в окрестностях действуют разбойники. Ночью разразилась гроза, пошел сильный дождь, с гор раздавались выстрелы. Выполняя распоряжение командира сотни «не стрелять», казаки не отвечали.

Утром заболели два казака. Построив сотню, Гамалий объявил: «Кто чувствует себя больным и не надеется перенести лишения, которых предвидеть нельзя, – пусть доложит, их отправят в штаб полка. Дальше болеть нельзя, так как неизвестно, как отнесутся к их появлению луры (воинственное кочевое племя); отправка больных будет слишком затруднительной, принимая во внимание, что могут быть и раненые». Нашлись три человека, которые и были отправлены в полк.

В следующие три дня казаки шли через перевалы, ущелья, ночевали биваком в горах и в кочевьях мелких племен. Ауры встречали отряд как будто хорошо, давали проводников, но ночью на один из полевых караулов наткнулись вооруженные кочевники, произошла перестрелка. С гор спускали камни на сотню, обошлось благополучно.

1 мая в 4 часа утра спустились с Чахардаольского перевала в сторону Турции, по тропам в один конь, ведя лошадей в поводу. Одна сорвалась и убилась. Через 5 верст еще один конь пал от теплового удара. Через 20 верст пришлось пасти лошадей, так как проводник заявил, что до хорошей воды 25 верст. В девятом часу вечера, по словам проводника, оставалась еще половина фарсака – 3,5 версты. Сотня прошла после этого три часа – воды не было, тропа поднималась в горы, и становилось все труднее и труднее. Проводник-лур попытался скрыться, но был задержан и на вопрос Гамалия «Почему так долго нет воды?» ответил, что «скоро будет».

Командир пригрозил, если что-то случится, повесить проводника и потребовал сказать – где вода? Тогда лур указал направление и объяснил, что вода находится в версте. Действительно, через версту оказалась хорошая вода, там сотня и заночевала. С помощью переводчика Ахмет-хана Гамалий допросил проводника, почему он ведет отряд плохой дорогой. Тот ответил, что ему было приказано так вести, чтобы русские сюда больше не шли. Ему дали денег и пообещали, что, если он будет дальше вести по хорошей дороге, получит еще, а если по плохой – то получит пулю. Кочевник раскланялся и дал слово провести по лучшей дороге.

От сына вали привезли письмо, в котором спрашивали, что делать с одиннадцатью персидскими жандармскими офицерами, воевавшими против русских войск и теперь изъявившими покорность России. Гамалий распорядился отправить их в Керманшах, к генералу Баратову. Из нескольких племен сообщили, что с появлением в провинции казачьей сотни германские наемники стали у них исчезать.

2 мая выступили в 7 часов утра. Спускаясь к Эмир-Абаду, заметили быстро уходящих в горы всадников, в 15 верстах от сотни. Позднее выяснилось, что это были 150 немецких наемников. Заночевали в кочевье, у Эмир-Абада. Ауры встретили русских враждебно, требовали деньги даже за воду, за пуд дров пришлось заплатить 12 туманов (24 рубля). Гамалию сообщили, что если вали Пушти-Куха захочет принять их, то вышлет навстречу всадников. Всадников, за исключением одного разведчика, не было.

3 мая в 4 часа утра сотня направилась по ущелью в Зорбатию. Обходными тропами Гамалий высылал разъезды – обследовать дороги. Вечером, в 20 часов, подойдя к Зорбатии на 8 —10 верст, разведкой и расспросами местных жителей выяснили, что англичан в городе нет и не было, там – турки.

(Английский генерал Лек еще 1 мая сообщал генералу Баратову: «Я не в состоянии послать кавалерийский разъезд в Зорбатию... где у турок имеется сильный отряд. Мы не можем рассчитывать на активную помощь Вали Пушти-Куха. Мы можем надеяться только на пассивный нейтралитет с его стороны».)³³⁷

Круто повернув на восток, в 23 часа подошли к Амле. Не доходя до племени вали 2 верст, командир спешил сотню и приказал, если кочевники начнут стрельбу, немедленно бросать всех лошадей и занимать намеченную позицию. Оставив за себя хорунжего Перекотия, Гамалий с переводчиком Ахмет-ханом направился в ставку вали.

В кочевье с появлением казаков поднялась суматоха. Всюду бродили вооруженные английскими винтовками луры. Непосредственно при ставке их находилось не менее 2,5 тысячи. Секретарь вали сообщил, что тот спит и принять русских сможет только завтра. Сотне указали место для бивака: на реке, протекающей в расщелине. Спуститься туда можно было, только держа лошадей в поводу. В случае обстрела казаки оказывались в западне. Гамалий поблагодарил и передал секретарю, что отряд заночует, где остановился. Продукты для людей и корм лошадям дали лишь на следующий день.

4 мая в 12 часов дня в специально разбитой для этого палатке вали принял русских офицеров. Гамалий передал вождю луров письмо от генерала Баратова. Прочитав письмо и поблагодарив, вали сказал, что по всем пунктам ответ будет дан через секретаря. Он расспрашивал, как идут военные дела у русских и где находятся основные силы. Гамалий отвечал, что Русская армия считает его своим другом и всегда готова помочь ему.

Через час вали сообщил, что он не пропустит русский отряд через свои владения к англичанам, не желая нарушать нейтралитет, и отказывается содействовать; если же казаки, вопреки его желанию, пойдут к англичанам – отдаст приказ своим людям не давать фураж.

Ответ Гамалия был следующий: «Передайте вали, что я должен выполнить волю начальника, пославшего меня соединиться с англичанами, и если вали прикажет не продавать мне фураж, то я, во исполнение приказания, оставлю лошадей ему, а с казаками пойду пешком на соединение с англичанами».

Вождь луров согласился пропустить отряд через свои земли.

На следующий день в сотне устроили джигитовку для вали и его больного сына. Все лучшее, чем мог отблагодарить вождя Гамалий, показали казаки. От восхищения кочевники подняли такую стрельбу вверх из винтовок, что командир, опасаясь, не откроют ли дикари огонь и по казакам, на всякий случай держал полусотню в полной боевой готовности.

5 мая Гамалий выступил на Али-Гарби. О времени выступления никому не говорил, в два часа дня приказал седлать, спустя час вышли. Через 15 верст подошли к ущелью, тянувшемуся вдоль турецкой границы на 30—35 верст, за ним начиналась пустыня. Впереди было 100 верст – дорог не было совсем.

В ущелье пришлось быть очень осторожными – шныряли турки и арабы. Шли по нему всю ночь, к утру вышли. Передохнув, направились через пустыню, которая простиралась до Али-Гарби на 60 верст. Проводник сбился с пути, и воды – как предполагалось, через два часа – не встретили. С солнцем началась жара. Пекло невероятно. В 3 часа дня казаки и лошади стали заболевать. Проводники, узнав, что сбились с пути, перепугались, предвидя свою участь. Миражи обманывали людей. Казаки начали валиться с седел, заболело сразу двенадцать человек, через полчаса – еще четверо. Пять лошадей пало, а воды все не было. Жара стояла невыносимая.

Совершенно случайно повстречали кочевку арабов. Нашлось немного горькой воды – радость была неописуемая. Казаков, потерявших сознание, положили в палатки арабов и стали обливать водой. Немного воды досталось и лошадям. Отдохнув на кочевке три часа, сотня пошла на Али-Гарби.

К полуночи 6 мая, не обнаруженный никакими постами, отряд подошел к лагерю англичан. Вышел дежурный офицер, и, когда выяснилось, что прибыли русские, казаки, собрались все английские офицеры, встретили великолепно. Казаки и их лошади все необходимое получили в изобилии.

Отметим здесь, как беспечно служили-воевали англичане в Месопотамии. Сотня казаков прошла по горам, по тропам, по пустыне многосотверстный путь за пятнадцать дней, по неприятельской территории. Последний переход ho пустыне тянулся на 60 верст. И, несмотря на это, сотня казаков подошла к английскому лагерю совершенно незамеченная.

Хорошо, что сотня была союзных войск, но так мог «незаметно подойти» и конный полк турок или курдов! И что было бы в таком случае?..

Русских офицеров пригласили на ужин. В большие стаканы им налили немного «чего-то коричневого», а потом наполнили их содовой водой. Попробовав, казаки этот напиток пить не стали: он «отдавал клопами и даже хуже – лошадиной м...й». О виски с содой они тогда понятия не имели. Заметили, что первой жидкости англичане наливают немного, – значит, это и есть «главный напиток». Попросили налить им «чистого». Откушали – почти как водка или коньяк, и стали пить только «это», до дна. Англичане, сами «не дураки выпить», были в восторге и тоже перешли на одно «чистое».

После всего пережитого в походе, по горам и пустыням, прямо с седла, после веселого и «теплого» приема – заснули глубокой ночью мертвецки. Наутро тревога: в 11 часов назначен общий парад войскам, о котором казачьи офицеры и забыли. С сотней, широким наметом, Гамалий несся на плац. Извинившись перед английским генералом за опоздание, получил в ответ улыбку и услышал: «Русские, как всегда, опаздывают». После парада попросили показать джигитовку. И казаки «показали» – генерал сердечно благодарил и за поход, и за джигитовку.