Текст книги "Американский синдром"

Автор книги: Овидий Горчаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

«ЗАГОВОР» УИНСТОНА БЕКА

С «детектором лжи» Гранту приходилось встречаться. Всех «зеленых беретов» допрашивали с помощью этого аппарата в Форт-Брагге во время курса испытаний на интеллектуальность и психоустойчивость. Тогда допрашивали специалисты из Си-ай-си – военной контрразведки из Главного штаба армейской контрразведки в Форт-Холабэрде.

Однако изобретателям криминалистической техники надо отдать должное: старый полиграф похож на новый, как велосипед на мотоцикл, нет, на космический корабль «Чэлленджер». К прежним его аппаратам, измеряющим пульс, давление крови, к кардиографическим приборам прибавились новые, фиксирующие ритм дыхания, потоотделение ладоней и даже тембр голоса. Говорят, на акустический анализ голоса возлагаются особые надежды нынешних пинкертонов. Это была вооруженная до зубов «машина правды», следящая за направлением взгляда, выражением лица, игрой лицевых мускулов. Одним своим видом сложный пульт управления этой дотошной машины, смахивающей на пульт управления космическими кораблями, разведчиками звездного пространства, с бесчисленными кнопками, регуляторами, рубильниками, штекерами, реостатами, рычагами, индикаторными лампочками, развязывал язык самому закоренелому и неразговорчивому преступнику. Проверяют с помощью полиграфа не только преступников, но и самих руководителей и агентов ФБР. Так сильна вера в «машину правды», более надежную, чем даже допрос под гипнозом. Вот бы сюда Джеффри Р. Мак-Дональда, доказавшего блестяще на процессе, что он владеет собой в совершенстве, умеет подавлять эмоции. Держись, Джон Грант, у тебя ведь есть что скрывать от ФБР, хотя никаких преступлений ты не совершил! От «детектора лжи» пахнет как в рентгеновском кабинете. Насквозь увидит тебя «машина правды», разглядит все твои секреты и секретики. Говорят, у ФБР и ЦРУ помимо электронных средств имеются специальные пилюли для воздействия на человека путем нужной им модификации его поведения. Проглотишь такую пилюлю и заговоришь как миленький. Так же действовала применявшаяся ЦРУ во Вьетнаме знаменитая «сыворотка правды» – содий пентатол…

Оператор полиграфа закончил «подсоединять» Гранта к «машине правды».

Однако, слава господу, его не заставили глотать пилюли, а сразу, попросив снять пиджак, усадили в кресло с подлокотниками – почти как кресло обвиняемого в суде, – наложили на бицепс левой руки резиновый шланг, надули его, прилепили электроды к запястьям. Держись, Джон Грант!

Вот нажал безликий оператор полиграфа какие-то кнопки, и вспыхнули лампочки, зазмеились зеленые спирали и загогулины на телеэкранах, со сдержанным, зловещим напряжением тихо загудели неведомые токи.

Крейвенс достал листок из какой-то важного вида черной папки с медным зажимом. Наверное, список вопросов. Повесил пиджак на спинку алюминиевого крутящегося кресла, засучил рукава.

Первый свой вопрос он рассчитал, как претендент на звание чемпиона по боксу, вознамерившийся нокаутировать противника с первого же удара:

– Знали ли вы о плане Бека взорвать Белый дом, конгресс, памятник Вашингтону и саркофаг с Неизвестным солдатом на Арлингтонском кладбище?

Сначала мозг Гранта отказывался понять этот вопрос. Казалось, он впал в кататоническое состояние. И вдруг он издал дикий, гомерический хохот. Стрелки детектора запрыгали во все стороны. Детективы Крейвенс и Янкелевич смотрели на Гранта как на сумасшедшего.

– Напрасно вы так, – с глубоко оскорбленным видом произнес Крейвенс. – Мы с вами не шутки шутим. Сейчас, когда терроризм и вандализм бесчинствуют по всему миру, как никогда прежде, нельзя быть слишком осторожным. Один злодей бросается с молотком на Пиэту в Ватикане, другой отпиливает голову статуи Русалки в гавани Копенгагена, третий, прибыв с компанией из Пуэрто-Рико, стреляет в конгрессе, как по куропаткам, по избранникам народа, четвертый руководит налетом на священную мечеть в Мекке… Почему бы пятому, чтобы привлечь внимание к своему делу, не взяться за главные наши национальные святыни. Извольте-ка отвечать на поставленный вам вопрос!

– Спросите меня что-нибудь полегче, – сжалился над агентом Грант.

Вопрос. Так вы ничего не знали о диверсионных планах Бека?

Ответ. Не знал, потому что их никогда не существовало в природе. Поймите вы, Бек был патриотом. Настоящим патриотом!

Вопрос. Что для одного патриотизм, для другого измена. Коммунисты тоже уверяют, что любят Америку. То, что вы якобы ничего не знали о планах Бека, еще ровным счетом ничего не доказывает. Все зависит от точки зрения: вам казалось, что подпольного совещания в «Уиларде» не было, а оно состоялось, о чем наглядно свидетельствуют фотографии, а также магнитофонные записи. Сегодня совершенно необязательно, чтобы заговор, измена оформлялись подписками, протоколами, сопровождались писаниной. У Бека же был даже свой печатный орган, и одно это уже свидетельствует о его далеко идущих целях. В то же время этот его бюллетень был для него хитроумной крышей: вот, дескать, я весь тут, весь на виду, а это был айсберг почище Элсберга! Неужели вы и впрямь считаете, что диссидент Бек был патриотом Америки?

Ответ. Несомненно. Так же, как и Том Пейн. Как-то Уин сказал мне: «Я могу работать в контексте лишь своей страны во имя ее блага». Вот какой это был человек!

Вопрос. Какие мотивы могли быть для убийства такого человека?

Ответ. Мотив один: как гласит поговорка, мертвые не болтают языками. Не рассказывают сказок. Вот почему убили Чиена те восемь «зеленых беретов».

Вопрос. Кто же хотел заставить замолчать Бека?

Ответ. Тот, кто считал его зловредным диссидентом, изменником, но не решался сделать это законным путем, не надеялся на закон. Увы, Уинстон Бек тоже не слишком надеялся на него.

Вопрос. Подозревал ли кого-нибудь Бек в посягательстве на его жизнь?

Ответ. Тех, кто устраивал незаконные обыски в его офисе и дома, тех, кто прислал ему письмо-бомбу, кто выслеживал его, кто взорвал детонатор у него под капотом, кто подсыпал ему яда в больнице…

Вопрос. Знал ли Бек, кто угрожает его жизни?

Ответ. Знал.

Вопрос. Кто же?

Ответ. Сами знаете.

Вопрос. Кто же?

Ответ. ЦРУ. Расшифровать вам? Центральное разведывательное управление. И если бы я был исполнителем его приказа у клуба «Чеви Чейс», я не сидел бы сейчас здесь.

Вопрос. Почему вы озлоблены против ЦРУ?

Ответ. Потому, что слишком много зла причинило оно и продолжает причинять стране и народу.

Вопрос. А вам лично?

Ответ. Меня «фирма» послала на смерть в тыл Вьетконга во Вьетнаме.

Вопрос. Как же вы намерены свести с ней счеты?

Ответ. По возможности сохранив Белый дом, Капитолий и все остальное. Только законными путями.

Вопрос. Какими же?

Ответ. Пока мне нужно найти работу, а потом уж я буду думать о том, что мне делать с «фирмой».

Вопрос. Пишете ли вы книгу, критически освещающую деятельность ЦРУ?

Ответ. Пишу.

Вопрос. Эта книга и привела вас к Беку?

Ответ. Да.

Вопрос. Вы хотели опубликовать отрывки из нее у Бека в бюллетене?

Ответ. Речь шла о возможной его рецензии на нее, но выход ее задержался.

Вопрос. Почему?

Ответ. Я отказался ее переделать.

Вопрос. В чем вы обвиняете ЦРУ?

Ответ. В том же, что и восемь комитетов и комиссий, подкомитетов и подкомиссий конгресса, но на основе личного опыта во Вьетнаме.

Вопрос. Собираетесь ли вы и дальше работать над этой рукописью?

Ответ. Сначала, как я уже сказал вам, я должен устроиться на работу.

АЛИБИ ДЖОНА ГРАНТА

Вопрос. Вы также считаете себя патриотом, мистер Грант?

Ответ. Безусловно. Но не ура-патриотом.

Вопрос. И ЦРУ, с вашей точки зрения, враждебно истинным патриотам Америки?

Ответ. Безусловно. На воротах Лэнгли следует установить надпись: «ОСТАВЬ ПАТРИОТИЗМ, ВСЯК СЮДА ВОШЕДШИЙ!»

Вопрос. Для меня, мистер Грант, патриотизм в том, чтобы служить своей стране, права она или нет.

Ответ. Боже спаси Соединенные Штаты Америки от таких патриотов, как вы, мистер Крейвенс! А впрочем, каждому свое.

Вопрос. С какого года состоите вы в Коммунистической партии Америки?

Ответ. Никогда в ней не состоял.

Вопрос. Состоите ли вы в других коммунистических партиях?

Ответ. Ни в каких партиях я не состою.

Вопрос. Являлись ли вы или являетесь сейчас попутчиком?

Ответ. Чьим?

Вопрос. Коммунистов?

Ответ. Никогда.

Вопрос. Вы марксист?

Ответ. Вы зря расходуете дыхание на эти вопросы.

Вопрос. Вы марксист?

Ответ. Нет, черт подери, нет!

Вопрос. Детектор зафиксировал повышенное возбуждение. Как же вы определили бы свою партийную принадлежность?

Ответ. Я не принадлежу ни к какой партии, но до того, как я переступил порог ФБР, считал себя демократом и либералом джефферсоновского толка…

Вопрос. Когда вы согласились работать на русских?

Ответ. Ну и фантазия у вас!

Вопрос. Назовите имя резидента!

Ответ. Оставьте ваши плоские шуточки, мистер Крейвенс!

Вопрос. Вы убили Уинстона Бека?

Ответ. Послушайте, надоели ваши дурацкие вопросы. Пойду-ка я лучше домой.

На глазах у онемевших джи-менов он содрал с рук электроды, сбросил шланг для измерения давления, встал и, подхватив пиджак, пошел к дверям. И конечно, сразу же рядом с ним возникли рассерженные, протестующие Крейвенс и Янкелевич.

– Руки! – предупредил Грант. И не успели опомниться фэбээровцы, как один из них отлетел в правый угол, а другой – в противоположный. А пока они с трудом приходили в себя, потирая синяки и шишки, Грант выключил «детектор лжи» с магнитофоном, присел на край полиграфа Уинстона – Киллера и положил на стол два «детектива-спешл» калибра 0,38, ненароком оказавшихся во время мгновенной схватки у него в руках.

Оператор сидел ни жив ни мертв, всем своим видом заявляя, что он абсолютно нейтрален, лишь винтик в полиграфе.

– Это просто так, ребята, – сказал Грант добродушно, – чтобы показать вам, продемонстрировать, что такое «черный разведчик» и «белый контрразведчик», «зеленый берет» и «шляпа» из ФБР. Вы меня слышите громко и ясно? Вьетнамская школа, ребята. Следующий раз не давайте волю рукам.

– Отдай пушку! – прохрипел, потирая затылок, специальный агент Клем Крейвенс.

– И мою тоже! – проскулил Янкелевич.

– Ладно! – согласился миролюбиво Грант. – Только не затевайте, ребята, ничего на Ближнем Востоке. Или там в Персидском заливе. Балуйтесь, если неймется, у нас тут, в Нью-Йорке!

И с точностью жонглера, изъяв обоймы, кинул в углы два кольта – прямо в руки спецагентам ФБР. Янкелевич встал на четвереньки и проблеял:

– Я же тебе говорил, он – бандит, «зеленый берет»!..

Заметив черную папку Крейвенса на столе, Грант небрежно перелистал бумаги в ней… Список вопросов Дж. Гранту. Записи телефонограмм, полученных из ФБР в Вашингтоне по делу У. Бека. Копия отношения нью-йоркского управления ФБР в Интернешнл Телеграф Компани с просьбой сообщить о всех исходящих и входящих междугородных переговорах мистера Дж. У. Гранта за последние семь лет (более ранние уничтожаются компанией). Отчет о ходе следствия по делу Дж. У. Гранта… Запрос в управление кадров министерства обороны о капитане армейского резерва Джоне У. Гранте и еще какие-то внутри и межведомственные бумажки. Заявка специального агента К. Крейвенса на использование «детектора лжи». Боже мой! Сколько тут этих бумаг! Какую бюрократию развели за счет налогоплательщика!.. Ответ из Бюро уголовных исследований и опознаний штата Нью-Йорк… И все это почти за один рабочий день! А говорят, что ФБР – это скопище бездельников! Работают люди.

– Занятно! – сказал Грант. – «Джон У. Грант к суду не привлекался… Судимостей не имел…» Вот видите, ребята, вы меня за кого-то другого приняли.

И вот любопытный документ! Копия запроса ФБР об экс-капитане спецвойск Джоне У. Гранте, личный номер 43 101 999, адресованного в управление кадров министерства обороны еще в октябре прошлого года. Вот, оказывается, когда им заинтересовалось ФБР – вскоре после встречи с Беком! Наверное, джи-мены стали следить за ним, подслушивать все его телефонные разговоры, читать его почту после первого же его свидания с Уинни…

Ну, ладно! А то любопытство, как говорится, убило кошку. Впрочем… А это что? Ого! Список подслушанных и записанных ФБР телефонных разговоров Джона У. Гранта… Когда. С кем говорил. Краткое содержание разговора… Интересно! Январь, февраль… А нет ли здесь часом?.. Есть! Первое января. День убийства Уинстона Бека в Вашингтоне. Три разговора! И один из них буквально за полчаса до убийства. Вот его алиби!

Повернувшись спиной к джи-менам, он спрятал заветный листок в карман. Пригодится.

Его изумили фотографии в конце его досье. Первая из них, и вторая, и третья были сняты в аэропорту Кеннеди после его возвращения из Вашингтона, затем он с Беком выходит из подъезда своего дома, идет по Седьмой авеню. А дальше: «Перекресток мира», Бек передает ему книжку, они шагают мимо радиостанции «Свобода», они сталкиваются с черными, они садятся в такси, едут паромом «Мисс Либерти»… Нет, всевидящее и всефотографирующее ФБР не успело, не смогло заснять их в момент передачи ключа от депозитного сейфа… Вашингтонских фотографий здесь не было – их еще не успели прислать…

Грант бросил бумаги на стол, перевел взгляд на джи-менов. Янкелевич лежал неподвижно. Крейвенс корчился от боли.

– Пока, ребята! – сказал Грант, направляясь к двери. – У меня дела.

Крейвенс проводил его взглядом, полным ненависти. «Мы еще встретимся! – яснее слов говорил этот взгляд из-под насупленных бровей. – Непременно встретимся. И очень скоро. У ФБР длинные руки. И долгая память».

Грант вышел, хлопнув дверью.

Здорово он их отделал! Эврика! Раз никому не нужен бакалавр и магистр искусств, филолог Грант, и писатель Грант тоже не нужен, станет он, пока суд да дело, преподавателем каратэ и дзюдо. Шикарная реклама: «Леди и джентльмены! Бывший капитан «зеленых беретов», мастер каратэ, черный пояс в дзюдо, научит вас, как без ножа и пистолета голыми руками отправить в объятия Морфея или лучший мир вашего супруга или супружницу и кого угодно из близких или дальних. Удовлетворение гарантируется. Лучшие рекомендации ФБР. Оплата по соглашению».

А пока он загонит «фамильные драгоценности» и на вырученные деньги отправится в столицу нации. Немного запыхался, да это не беда. В форму войдет за месяц-полтора.

ФБР, конечно, не отстанет. Но арест исключен. Впереди большие дела. Ключ с «розой ветров». Сейф в банке. Бюллетень будет. Будет бюллетень. А в Афганистане у «фирмы» все равно не выгорит. Не выгорит в Афганистане…

Так начался в тот серый и холодный январский день новый раунд в борьбе с ЦРУ – раунд трудный, сложный, опасный, полный неожиданностей, ловушек и западней. В детективных и шпионских романах всегда бывает начало и конец. В истории «фирмы» трудно нащупать истинный зачин, потому что уходит он к Пинкертону, теряется в истоках и извивах британской СИС – Сикрэт Интеллидженс Сервис. И конца этой истории, полной коварства, кровавых тайн и предательств, пока не видно. Пока. Пока «фирма», подобно мифической саламандре, горит в огне и не сгорает. А если и сгорает, то, подобно мифической же птице Феникс, вновь возрождается. Но как сказал Экклезиаст, всему есть начало и всему есть конец. Всему на свете приходит конец, потому что всему на свете есть свое время. Время жить и время умирать. Время гореть и время сгорать. Дни «фирмы» сочтены. Кроваво пламенеют грозные, пророческие письмена на стене: «Мене. Тэкел. Фарес».Все взвешено и учтено.

Сочтены часы «фирмы».

И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН

В тот же день Грант продал свои «фамильные драгоценности» и улетел в Вашингтон. В аэропорту Даллеса Грант купил свежий номер газеты «Вашингтон пост», который он целиком прочитал в автобусе по пути к столице. Одно сообщение под заголовком «Взрыв в банке» привлекло особое его внимание:

«Вчера в одиннадцать часов пять минут утра в отделе депозитных сейфов Национального банка Риггза в Вашингтоне раздался сильный взрыв, убивший двух человек. Полиция, вызванная служащими банка, установила, что убитые являлись работниками ЦРУ. На месте происшествия обнаружен ключ к сейфу с металлическим брелоком в виде Мальчика Писа… Ведется расследование…»

Грант дважды прочитал это короткое сообщение. Расчет Уинстона Бека оказался верен: «призраки», убившие его, обыскали и взяли с его трупа ключ с брелоком, догадались, что это ключ от депозитного сейфа в каком-то банке, узнали, в каком именно банке он отштампован и, торжествуя, веря, что наложат руки на разоблачительные материалы Бека, направились к сейфу, чей номер был на ключе… Что ж, Уинни отомстил за себя, наказал убийц, уверенных в своей неприкасаемости и безнаказанности…

Вновь чувствовал Грант себя так, словно действовал в боевой обстановке, но теперь не в тылу Вьетконга, а в Вашингтоне, столице нации!

В депозитном зале «Бэнк оф Америка» Грант твердыми шагами подошел к сейфу с нужным ему номером. «Призраков» ждала мина. А здесь? Нет, он до конца верил Беку. В сейфе лежал черный «дипломат». Грант открыл его, увидел кипу машинописных рукописных листов, сразу узнал почерк Бека. Вот за чем гонялись «призраки»!

На протяжении последующих месяцев Гранту выпала честь стать подозреваемым номер один в розыскных списках и ФБР, и ЦРУ, своего рода рекорд, достойный быть занесенным в новейшую книгу рекордов фирмы «Гиннес». Когда он увидел свое фото и имя в числе десятки самых опасных преступников, разыскиваемых ФБР, он призадумался: всем известно, что ФБР со времен дяди Эдгара дорожит своей репутацией и потому объявляет о розыске только тех преступников, которых вот-вот арестует и зачеркнет в объявлениях крестом, тем самым доказывая публике свою эффективность.

Коронер, расследовавший обстоятельства смерти Бека, по подсказке ЦРУ, через ФБР и полицию установил, что «смерть Уинстона Бека, жителя Вашингтона без определенных занятий, вызвана автомобильной катастрофой, последовавшей в результате грубого нарушения правил уличного движения неизвестным лицом или неизвестными лицами».

Как оказалось, Уин еще во время службы в ЦРУ застраховал свою жизнь на изрядную сумму, однако страховая компания «Мьючиэл» пыталась опротестовать выплату страховки, выдвинув версию, будто Бек совершил самоубийство, дабы обеспечить своих детей.

Гранту, которому пришлось играть в кошки и мышки с двуглавой гидрой репрессивно-карательного аппарата – ЦРУ и ФБР, не удалось присутствовать на скромных похоронах Уинстона Бека, на которых зато, к изумлению его вдовы, были густо представлены эти ведомства, фотографировавшие скрытыми камерами всех на кладбище, а заодно и записывавшие все их разговоры. Нечего и говорить, что кладбище родного Ричмонда в Вирджинии, на котором погребли Уинстона Бека, было вовсе не Арлингтонским национальным кладбищем.

Но бывшие «спуки» не скоро отрешаются от мирских забот, сойдя в таинственную сень, и свыкаются с вечным покоем. Дух Уинстона Бека, бунтарский, непокорный дух, продолжал жить и бороться.

Еще пролетая над Балтиморой, во время рейса из Нью-Йорка в Вашингтон, Джон Грант решил, что выявление всех обстоятельств убийства друга он отложит «на потом», а сначала заполучит материалы Уинстона Бека и издаст бюллетень, но он, помня о ФБР, путая следы, нашел себе другого типографщика. Денег у него было в обрез.

Гранту пришлось несколько раз сдать кровь по тридцать долларов за пинту, чтобы расплатиться с типографщиком. И все же он не утерпел, заглянул, соблюдая осторожность, и в здание, где находилась контора Бека. Она была заперта. Маленькая квартирка Бека на той же Вермонт-авеню была не только заперта, но и опечатана.

Побывал он и на месте убийства. Коннектикут-авеню начинается почти от самого Белого дома и летит макадамовой серой стрелой на северо-северо-запад, оставляя слева фешенебельный район Джорджтауна, а справа Рок-Крик парк, стиснутый между этой авеню и 16-й улицей, бегущей прямо на север. На самой границе дистрикта Колумбия со штатом Мериленд Коннектикут-авеню также поворачивает на север, оставляя слева пригород Чеви Чейс, лежащий сразу за границей дистрикта. Когда Уинстон Бек пересек границу дистрикта, ему оставались считанные минуты до смерти, потому что с людной авеню он свернул на улицы пригорода, держа путь к клубу «Чеви Чейс».

Грант выяснил, что этот эксклюзивный клуб, согласно «социальному регистру», занимает первенствующее место среди всех эксклюзивных клубов столицы, давно обогнав такие заведения для избранных, как клуб Горящего дерева, клуб «Салгрейв». В пригород Чеви Чейс миллионеры и миллиардеры стали переселяться еще в начале пятидесятых годов, строя там особняки не хуже тех, что украшают Бель-Эйр и Беверли-Хиллз под Лос-Анджелесом. Переселение из северо-западного района Вашингтона началось по той «прискорбной» причине, что все больше негров въезжало в него, захватывая обветшалые дома. В Чеви Чейс переселялась пентагоновская «большая бронза». Потянулись туда и высокопоставленные «призраки». В клубе «Чеви Чейс» появились ведущие сенаторы и члены палаты представителей. Бывают в нем члены Совета национальной безопасности. Видывали в его стенах даже заправил Трехсторонней комиссии Рокфеллера и Бжезинского. До последних президентских выборов сам Джимми Картер считал за великую честь быть приглашенным в клуб «Чеви Чейс».

В этом клубе все еще не жалуют ирландцев-католиков, хотя двери его, разумеется, были (временно) открыты для клана Кеннеди, не любят евреев, делая исключение для Киссинджера. Кстати, глава клана Кеннеди старый Джозеф, ирландец и католик, терпеть не мог евреев, в чем открыто признавался лондонским аристократам и берлинским нацистам, будучи в начале войны послом США в Лондоне, откуда президенту Рузвельту пришлось его отозвать с позором за его профашистские симпатии и за то, что под боком у него действовал нацистский шпион – его же шифровальщик. По-прежнему в этом «осином гнезде» большинство составляют богатые белые люди, англосаксонцы по происхождению и протестантского вероисповедания. Разумеется, среди таких людей Ричард Мак-Гарра Хелмс – свой человек, герой, подвижник, а шахиншах, пусть и в изгнании, но с миллиардами, – почетный гость! Здесь также ценятся не только богатство и положение, но порода, фамилия, связи, колледж (котируются прежде всего частные дорогие университеты: Гарвард, Принстон, Йейл). В клубе «Чеви Чейс» решаются государственные и международные дела, заключаются миллионные сделки за хайболами и коктейлями. Член или почетный гость клуба «Чеви Чейс», мистер Хелмс или его отставное величество шах Мохаммед Реза Пехлеви – желанные гости в любом эксклюзивном клубе: в нью-йоркских клубах «Никербокер», «Линкс», «Брук», в бостонском «Сомерсет» или «Юнион», в филадельфийском «Рэкет», в сан-францискском «Пасифик Юнион»…

Посидев часа полтора в снятой им напрокат автомашине недалеко от клуба хозяев Америки, поглядев на парад подъезжавших к нему блистательных лимузинов, Грант досыта насмотрелся на тех, кто приказал убить Уинстона Бека.

Пожалуй, эти вельможи прокатили бы на вороных землевладельца или генерала, стоивших всего 530 тысяч долларов. А именно столько оставил после себя экс-президент Джордж Вашингтон! Увы, шахиншах никогда не дарил ему чек на миллион долларов!

Никому в этом клубе не пришло бы в голову сделать членом умершего в бедности и безвестности негра Джесси Оуэнса, завоевавшего четыре золотые медали на Олимпийских играх 1936 года на глазах у Гитлера, чем опрокинул он, Джесси Оуэнс, сотворенный фюрером миф о превосходстве арийской расы.

Никто никогда не приглашает в этот клуб бывшего капитана «зеленых беретов» Роджера Хью Донлона, кавалера высшей американской военной награды – Почетной медали, – полученной за вьетнамские «подвиги», и других «героев» войн в Корее и Индокитае.

Этот клуб – неприступный замок неприкасаемых, истинных магистров и гроссмейстеров высшего орденского капитула Америки. И всем им бросил дерзкий вызов Уинстон Бек!..

С тяжелым и разгневанным сердцем ехал обратно в свою ночлежку Джон Грант, составитель и редактор бюллетеня «Контр-ЦРУ»…