Текст книги "Неидеальные. Откровения о любви (СИ)"
Автор книги: Оливия Лейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 52
Дима
– Почитаешь мне еще? – забавно конючила Катя.
– Уже десять. Кому-то в школу завтра, – с улыбкой ответил.
– Ну пожалуйста-припожалуйста!
Ну лиса! Невозможно отказать!
– Одну страницу. – Я был крайне серьезен! По крайней мере старался. Правда, хитрый взгляд без слов говорил, что моя строгость не впечатляет. – Любовная записка, – прочитал название главы.
Катюша продолжала читать серию про девочку Конни и очень интересовалась темой любви. Краснела, пыхтела, глаза отводила, но с жадным любопытством ловила каждое слово. Естественно, больше любила, когда ей читали, нежели, когда приходилось самой брать книгу, но хорошо, что начала понимать: чтение истории не менее интересно, чем ее просмотр.
– Папа, – неожиданно остановила. Я перевел взгляд на кровать, откуда смотрела большими глазищами, пряча нижнюю часть лица под одеялом. Внутри приятно ёкнуло и потеплело: вроде привык, что считает и зовет отцом, а каждый раз словно ниточку мне протягивала, делая нашу связь крепче. – Ты с нами больше не будешь жить? Никогда?
Я отложил книгу, маскируя смятение под суетой. Дети поразительно чуткие создания. Они точно знали, какое слово из целой тирады им нельзя запоминать. Прямотой ставили в тупик опытных взрослых. А простыми вопросами заставляли даже бывшего прокурора теряться с ответом.
– Котенок, – ласково погладил по голове. Не знаю, повелось называть ребетню котятами: Катя – Котенок; Кирилл – котейка. Им нравилось, – так уж вышло. Но я всегда буду рядом. Обещаю.
Что я мог еще сказать? Алена вполне определенно дала понять, что я и кто в ее жизни. Сам накосячил. Сам дурак. А кому нужны дураки? Правильно, никому. Все верно.
– Спи, – поцеловал Катю в лоб, – до завтра. Напиши обязательно, как из школы вернешься. Оценки какие. Если помощь с домашкой понадобится.
– Нам пока не ставят оценки и домой очень мало задают. Я уже умею писать. Школа – это совсем не сложно.
– Потому что ты умница.
Я вышел из детской и тут же заглянул в другую: Кирюша спал в той же позе, как и засыпал. Подошел, легонько коснулся волос, шепотом, боясь разбудить, пожелал спокойной ночи – это все, что мне оставалось. Только с ними я оставался прежним: человеком, любящим и любимым, в остальном… вернулся к маске Электроника. Так легче. Не больно. Почти.
– Я ушел, – предупредил Алену и сразу к выходу направился. Не могу видеть ее. Рядом находиться больше пяти минут невозможно. Она с меня покровы и маски сдирала, без анестезии и жалости. Нутро выворачивала. Всех демонов на свет вытаскивала. Терзали они меня, сильно и больно. Рвали на части. Схватить Алену хотел, занозу это колючую, встряхнуть, сжать, потребовать, чтоб глаза открыла и посмотрела, что делает с нами!
Себя не оправдывал: набросился на нее, едва заподозрив в измене. К Разину приревновал, потерять боялся, а вышло так, что сам оказался в чужой постели. Было или не было – так и не вспомнил, да и неважно уже. Алену это не смягчит в любом случае. Единственное, что знал точно – люблю только ее. Никогда бы не лег с другой в постель. Мне это не надо! Не нужен никто! Не хочу! У меня теперь в принципе на баб аллергия. А еще паранойя: даже кофе сам на работе делаю. Везде, где могла быть подстава, осторожен втройне. Ирка доходчиво объяснила, что женское коварство может до цугундера довести. Я столько раз имел дело с матерыми уголовниками, продажными чиновниками и оборотнями в погонах, а погорел на вероломстве женщины.
Вышел во двор и поднял воротник пальто, спасаясь от жгучего осеннего ветра, хлеставшего по щекам в паре с крошкой дождя. Я ведь на службе реально всякого навидался, но и представить не мог, что окажусь в ситуации, глупейшей по своей абсурдности, но по факту подсудной. Сколько мужиков, обычно состоятельных, так попадало – дохрена! Это знал из неофициальной статистики и кулуарных разговоров: бизнес-тузы о таком не распространялись, репутацию берегли. Только если до жесткого шантажа не доходило. Да, шантаж самый ходовой мотив. А у меня месть. Ирка подала мне ее очень прохладной. Тварь.
– Я еду, – ответил на звонок и прыгнул за руль. Завел, но нога застыла на педали газа. На окна смотрел. Ждал. Может, сигнал какой подаст. Я сильно не надеялся, но и не мог не ждать. Все, связанное с Аленой, затянуло зимним настом, толстым, скрипучим, холодным. Все, кроме надежды. Но… ничего.
Я вырулил на дорогу и рванул в сторону Можайского шоссе. Сегодня у Демида праздник – сын родился! Чуть раньше срока, но жена и малыш стабильны, под наблюдением в детской реанимации, но без угрозы жизни. Это сам Дёмыч выпалил с утра, на одном дыхании, нервный и радостный одновременно. На мужской сабантуй позвал, отмечать. Странный сегодня день: похороны и рождения нового человека. Один ушел, другой пришел. Баланс природы. Жестокий, но справедливый.
– Поздравляю, дружище! – мы крепко обнялись на пороге дома. – Прости, что поздновато.
– Нормально, – Демид уже был изрядно навеселе. – Это последняя, – потряс бутылкой коньяка. – И это тоже, – прикурил тут же. – Завтра полный детокс вредных привычек!
Мужики толпились в беседке: прятались от дождя, жарили мясо, выпивали и трындели о политике, курсе доллара, бабах. Вечные темы.
– Ты сам как? – мы с Арсом, когда все завалились в дом, остались на крыльце, допивать початую бутылку.
– Нормально, – ответил, сделав большой глоток из горла. Я успел познакомить Алену с друзьями. Посидели, поужинали вместе. Сдружиться с женами моих мужиков, она еще не успела, осторожничала, но негатива к ней никто не проявлял. Как и Алена, собственно.
– Бабы, конечно, твари, по сути, – зло бросил Арс. – За обиду буквально кровью мстить готовы. Учудила Ирэн, учудила.
– Ага.
– Вы с Аленой что, реально разойдетесь из-за этого?! – эмоционально воскликнул. – Из-за женской мсти?!
– Мы уже разошлись, – ровно произнес.
– Блядь, Димон, ты опять? – и руку мне к груди приложил, сердце нащупать пытался. – Опять Электроник?
Я хмыкнул и убрал его ладонь.
– Пошли новоиспеченного отца поздравлять. А за меня не волнуйся. Мне так привычно.
Я сильно не напивался. Вторник у меня не менее тяжелый, нежели понедельник. После смерти Савицкого штормит в компании. У него было двадцать процентов акций, это много. С учетом размещения нашего IPO на фондовой бирже – очень много. Герман Львович был главным держателем, больше только у нас с отцом, вместе взятых, естественно.
Наши акции успели опуститься на пару пунктов на волне нестабильности управления «Теско». Когда из игры выбывал крупный топ-менеджер, остальные замирали в ожидании: кто будет распоряжаться капиталом? Савицкий был эффективным и ключевым управленцем. Кто унаследует его долю? Кто придет на его место в совет директоров? Вопрос… Вариантов немного, но Герман Львович способен на сюрпризы. И не только он. Разин поразил меня тонкостью игры. Так мастерски уделать меня. Влезть в компанию, стать партнером и акционером. Мудак. Он хоть и не пальцем деланный перец, но, по сути, бандит обыкновенный. Без помощи изнутри не обошлось.
– Подтвердилось?
Я дал строго конфиденциальное задание юристам и службе безопасности: проверить всех, кто был вовлечен в сделку! Я ставил на Мельникову Кристину Валерьевну. Она сука, жаждущая выгоды. На этом качестве можно сыграть. Уверен, Разин так и сделал, когда почву прощупывал.
– Да, – передо мной положили папку с доказательствами и флешку. Я все внимательно изучил, прежде чем пригласить помощницу к себе.
Для обращения в суд или признания сделки ничтожной доказательств мало, но надавить и выгнать с волчьим билетом хватит.
– Кристина, зайди ко мне, – отрывисто приказал и принялся ждать. К большим окнам с антуражными эркерами подошел, вниз посмотрел. Алена приходила ко мне в офис, и я не скрывал своего к ней отношения – моя будущая жена! Я целовал ее на этих самых подушках, украшавших широкий низкий подоконник. Раздевал и любил без оглядки на условности и секретаршу, охранявшую вход в кабинет. Алена была везде. Так недолго вместе были, а она все пространство заняла, каждое место собой пометила. Все о ней напоминало. Даже я сам.
– Вызывали? – Кристина вошла, осторожно прикрыв за собой дверь. В деловом платье, обтягивающем как вторая кожа, с завитыми блестящими волосами и алыми губами. Хороша. Это отрицать бессмысленно. Я и не буду…
– Подойди, – оценивающе прошелся по аппетитной груди и крутом изгибу бедер. Так, чтобы видела. Чтобы расслабилась. Власть свою женскую ощутила. Сработало.
Походка Кристины из деловой и строгой превратилась в медленную и кошачью. Взгляд с поволокой, томно прикушена губа, прерывистое дыхание.
– Что бы вы хотели, Дмитрий Александрович? – спросила хрипло. Вроде ничего вульгарного, а трактовать вопрос можно только сексуально. Сейчас могу на колени поставить, хозяйство вывалить и сосать будет с причмокиванием.
Я только кивнул на кресло и следом двинулся. Кристина присела, закинув ногу на ногу так, чтобы в разрезе кружево чулок показалось. Я положил ладони на ее плечи, размял, заставив глаза прикрыть от удовольствия, мурлыкая тихо. Склонился над ней и прямо в ухо прошептал.
– Что пообещал Разин за помощь в сделке?
– Что? – резко встрепенулась Кристина. Подняться хотела, но я удержал, с силой придавил к креслу.
– Не торопись, – обрубил попытки вырваться. – Все мне расскажешь. У меня полный комплект документов. Я тебя засажу за промышленный шпионаж, – блефовал я. – Опыт у меня есть, знаешь, кем был. Будешь зэчек на нарах обслуживать, поняла? – надавил еще крепче.
– Александр Андреевич не позволит… – пискнула она.
– Думаешь, отец спасать тебя будет?!
Господи, что за святая простота! Этому человеку никто не нужен. На всех насрать, кроме своего ребенка. Детища! И это совсем не я. Это «Теско»! После того, как отец обидел Алену, оборвал с ним контакты полностью. Только по бизнесу через посредников. Все.
– Да ты ему даже на хуй больше не нужна. Он тебя первый придушит, если узнает, что работала против интересов компании.
Кристина сглотнула и нервно обернулась.
– Я ничего такого не делала. Просто оценила перспективы и помогла сделке состояться. Она ведь удачная. Вы знаете! Все остались в выигрыше!
– Разин перекупил тебя?
Она бросила на меня полный смятение взгляд. Да неужели! Влюбилась, что ли! Ничего себе!
– Не понимаю, – нахмурился я. – А нахрена передо мной жопой крутила?
Странное желание угодить мужчине, стараясь запрыгнуть на член другого. Кристина как раз пилоткой вокруг меня крутить начала, когда сделка с французами в разработку пошла.
– Он попросил, – бросила сквозь зубы. – Хотел, чтобы тебя соблазнила. Любовницей стала. Говорил, что в постели мужик все секреты расскажет…
Логично. Я и сам когда-то придерживался этого мнения. Но сомневаюсь, что Ярослав только этим руководствовался. К Алене дорогу расчищал! Мудила!
– Ты уволена, – я отпустил ее, пряча руки в карманы. – Если больше не увижу тебя, то отпущу по-доброму. Замаячишь на горизонте, сделаю так, что в Москве ни одна приличная компания не возьмет на работу.
– Ярослав Игоревич возьмет! – заявила, но весьма неуверенно Кристина. Я только рассмеялся. Ну и дура. У Разина свой интерес. Шлюхи его мало волновали. Их максимум – ниже его пояса находиться, а вот Алена… Здесь другое: между ними связь иного толка, но помимо нее есть еще чисто мужской интерес, плюс мне нагадить. Это у нас взаимное.
– Не успел влиться в бизнес, уже сотрудниц таскаешь? – набрал Разина. Нам теперь приходилось общаться. Нечасто, но бывало.
– И тебе здравствуй, Дмитрий Александрович.
– Шлюх своих не подсылай. Со мной без вариантов вообще. И от Алены держись подальше.
Слышал от мелкой, что некий дядя Ярослав у нее появился. Уверен, что Алена к себе, как к женщине, его не подпускала. Пока. Кто знает, как дальше сложится. По-христиански я обязан желать любимой счастье, но не хочу! Я не настолько верующий. А этому сомнительному субъекту не доверял в принципе.
– Тебя забыл спросить, – саркастично огрызнулся Разин. – Ты вроде как послан на три веселых буквы. Вот и иди на хуй, – и добавил для вежливости: – Пожалуйста.
– И тебе туда же и без смазки, – завершил разговор и устало откинулся на спинку кресла. Вот и поговорили.
Гандон. Даже мысли допускать не хочу, что Алена с ним останется. Он не достоин ее! Я как бы тоже, но… Я люблю ее. Всегда любить буду, даже если больше никогда не подпустит к себе.
В среду мы напряженно ждали известий относительно завещания Германа Львовича. Алена вскользь обронила, когда вечером приехал, что с ней связались адвокаты. Я не удивлен. Алена – дочь и законный представитель интересов внуков Савицкого. Единственных. Это весомый аргумент. Мне, как отцу Кирилла, тоже звонили, но я дал согласие, что его будет представлять мать. Зачем я там? Лишний раз триггерить Алену? Там ведь и Ирка будет. Дурных ассоциаций не избежать. У меня в принципе стойкое желание проехаться по ней машиной, чтобы в пыль, в порошок! Я едва сдерживался с искушением грохнуть ее.
– Есть новости? – спросил, когда поступил звонок от юриста, представлявшего интересы компании на оглашении воли покойного. Я выслушал его спокойно. Хм… Новости были. Интересные…
Глава 53
Алена
Мы с Алексеем, моим адвокатом, приехали к зданию солидной адвокатской коллегии за десять минут до начала оглашения. Я чувствовала себя странно: все это казалось какой-то игрой, фильмом, чужой жизнью. Ну где я, а где адвокаты, предполагаемое наследство и родство с московскими столпами общества?! Моя жизнь круто изменилась с появлением в ней Димы. Оглядываясь, удивлялась, какой путь прошла. Хотела бы я изменить настоящее? Что-то да, что-то нет. Как жила бы сейчас без него? Если бы не встретились в принципе? Не знаю. Вероятно, спокойнее. Но была бы счастлива? Я же люблю его. Просто люблю. Вопреки всему и всем. Я ведь никогда не любила мужчину, просто не могла. Слишком часто становилась объектом их сиюминутных желаний и звериного права сильного. А его полюбила. Несмотря ни на что. Что же это, если не судьба?
– Прошу, – Леша открыл передо мной дверь и ободряюще улыбнулся. Когда-то Стас шутливо наказал ему беречь и защищать меня. Алексей выполнял просьбу друга с достоинством. Мы хоть и перестали со Стасом поддерживать любовные отношения, но иногда созванивались, разговаривали, даже встречались. Он мой друг. Первый друг-мужчина.
В приличном по размерам кабинете уже собрались претенденты на наследство. Я, если честно, слабо понимала, для чего здесь. Мы с Германом и не общались толком. Я была резкой и грубой, отцом не признавала. Ни на что не претендовала. Да и вряд ли он сильно уж пылал отцовскими чувствами.
Присела на одно из свободных мест: дорогое и жутко неудобное кресло – казалось, что кол проглотила. Я привыкла держать спину и имела красивую осанку, но навязывание любого толка вызывало инстинктивный протест. Невозможно расслабиться! Совершенно не располагающая обстановка, не вернусь сюда никогда!
– Что же, – душеприказчик Савицкого обвел нас любезным взглядом, – все заинтересованные лица присутствуют. Начнем.
Пока адвокат представлялся и предъявлял справки, что действует от лица покойного на основании законной воли, я перевела взгляд на Иру. Она сидела, закинув ногу на ногу, и задумчиво вертела в руках телефон. Выглядела хорошо и одета по случаю, но ни скорби, ни траура в ее облике не наблюдалось. В моем тоже, поэтому не осуждала. Я за другое надавала бы ей по холеной морде. В моем телефоне до сих пор хранилась та переписка: компрометирующие снимки, едкие замечания, вредные советы. Ира мстила мне, Диме, возможно даже, самой себе, ведь грязная игра никому не делала чести. И она это понимала. Да, в случившемся виноват Небесный: темперамент, ревность и чертово рыцарство подкинули хреновых приключений его заднице. Но Ира виновата больше. Или мне просто хотелось так думать. Да, я все же слишком женщина: виню соперницу, а не мужчину.
Ира, очевидно почувствовав мой взгляд, повернулась. Ни торжества, ни злорадства я не заметила. Кажется, ей было все равно. Добилась желаемого и отпустила ситуацию. Гештальт закрыла. Эгоистичная сука. Это даже не оскорбления. Факт.
Началось оглашение завещания: Ира отвела от меня глаза; я тоже попыталась сконцентрироваться. Сначала были формальности и перечисления благ, накопленных Савицким, потом объявление воли:
– Все движимое и недвижимое имущество, включая банковские счета, депозитные ячейки, драгоценные металлы и драгоценные минералы, ценные бумаги, кроме акций ОАО «Теско», завещаю в равных долях моим дочерям: Савицкой Ирина Германовне…
Хм, поменяла фамилию на девичью, – успела отметить про себя, особо не вслушиваясь. Я потеряла нить повествования на очередном земельном участке за границей.
– И Романовой Алене Владимировне.
Что?! Мне?! Но разве это возможно?! Я даже не дочь ему по закону! Повернулась к Леше и непонимающе округлила глаза? Это вообще, законно? Уверена, Ира оспорит завещание. Мне как-то даже все равно. Не бедствую, а владычицей морской никогда быть не хотела.
– Акции ОАО «Теско», – продолжал адвокат, – в размере двадцати процентов от контрольного пакета отходят моей дочери Романовой Алене Владимировне.
Я только рот открыла. Больше не было эмоций. На Иру, правда, взгляд бросила. Ждала реакции. Она, как ни странно, была занята перепиской в телефоне и слабо улыбалась.
Я пила кофе в просторном холле, пока мой адвокат разбирался с нюансами. Внутри раздрай и полное непонимание. Я не хотела этого, не стремилась, не просила, но это случилось, и я в растрепанных чувствах. Зачем Герман сделал это? Для чего? Компенсировать, что маму бросил? Что больше двадцати пяти лет даже мысли не допустил, что где-то там в большой Москве есть девочка, которой он очень нужен? Был нужен, естественно. Потом эта девочка выросла и возненавидела сам образ отца. Потеряла веру, что мужчина в принципе способен брать на себя ответственность за других. Именно Дима доказал, что папа – этот не пустой звук, не просто запись в свидетельстве, не сперматозоид в конце концов! Я видела это своими глазами каждый день. Дима в равной степени любил Катю и Кирилла.
Савицкий просил дать ему шанс. Через Диму просил. Я не дала. Даже когда в больницу попал не сжалилась. А он думал обо мне. Как мог, так и показал это. А мог только деньгами.
Поздно. Уже поздно. Савицкого больше нет, и счастливей я от этого не стала, кстати. Я вообще забыла, что такое полное счастье: почувствовала, глотнула полной грудью и потеряла. Заслужил ли Дима еще один шанс? А нужен ли он ему? А я? Мне нужен? Нужен, очень нужен. Я люблю его. Только не уверена, что он до сих пор любит меня…
Я резко вскинула голову, услышав звонкий стук каблуков: Ира вышла из кабинета. Я напряглась, приготовилась к очередному язвительному выпаду в свою сторону, да и сама готова резко ответить (причин более, чем достаточно), но она спокойно встретила мой взгляд и прошла мимо. Меня отпустило. Разом схлынул весь негатив, злость, ярость и ненависть. Нет, сестринскими чувствами не воспылала, но держать и баюкать обиду не хочу больше. Это так ничтожно. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на гнев и месть. Я достала телефон и удалила ту переписку. Мне это больше не нужно.
– Поздравляю, – ко мне подошел Леша с профессиональной деловой улыбкой, – ты теперь очень богатая женщина.
– И что мне с этим делать? – я его энтузиазма не разделяла.
– Ну это уж тебе решать! – хмыкнул и проводил меня к машине, попутно делясь нюансами: – Завещание невозможно оспорить: Савицкий приложил к документам результаты генетической экспертизы, подтверждающей ваше родство.
– Я не знала, что он проводил тест днк! – возмутилась с удивлением. – Где он взял биоматериал?!
Неужели Дима отдал ему что-то из моих личных вещей?! Больше некому!
– Этого не знаю, но думаю сделал это…
– Чтобы точно быть уверенным, что я не нагулыш, – саркастично закончила.
– Возможно, – практично согласился Леша, – но дата проведения за неделю до смерти. В это же время были внесены окончательные правки в завещание. Думаю, Савицкий сделал это, чтобы ушлые адвокаты, ну, такие как я, – усмехнулся обаятельно, – не докопались до термина «дочь». В вопросах наследства каждая мелочь на счету. Савицкий знал, что делал. Перестраховался, чтобы его волю не могли оспорить.
– Понятно, – устало выдохнула. – Что дальше?
– Вступить в наследство, а дальше, как душа велит. Я подготовлю перечень активов и свяжусь с юристами компании «Теско». Буду держать тебя в курсе.
– Спасибо, – села в машину и поехала… к Небесному на работу, да. Поговорить хотела.
Я еле нашла место, чтобы машину поставить и то в квартале от бизнес-центра, который полностью занимала «Теско». Стремительно вошла в здание, но замерла, остановившись посреди холла. Я бывала здесь пару раз. С Димой. С ним нас радостно встретили и с почестями проводили к лифту для топ-менеджмента. А сейчас смотрела на турникет и охрану, высокие потолки и роскошный ресепшен.
– Здравствуйте, – меня, смущенную и робеющую, заметили. – Я могу вам помочь? – девушка-администратор дежурно и очень широко улыбалась.
– Да, мне нужно поговорить с Дмитрием Александровичем Небесным.
– У вас назначена встреча?
– Нет, но…
– Боюсь, – мягко прервала, – это невозможное. Оставьте контактный номер. Мы передадим в его приемную.
Я вздохнула и достала телефон. С этого в принципе нужно было начинать.
– Привет, – произнесла, услышав знакомую хрипотцу, – я приехала к тебе… Примешь?
Через три минуты мне навстречу шел манерный молодой мужчина в дорогом костюме, стильных очках и с убийственно тяжелым взглядом, направленным на девушек с ресепшен.
– Добрый день, Алена Владимировна, – мне приветливо улыбнулся и протянул руку: – Антон, личный ассистент Дмитрия Александровича. Простите за неудобство, – и снова стрельнул в барышень ледяным взглядом.
Я была разочарована. А чего хотела? Реально думала, что Небесный лично выбежит встречать меня с шарами, салютом и красной ковровой дорожкой?!
– Дмитрий Александрович на срочном заседании уставной комиссии. Он попросил проводить вас в его кабинет. Он будет через десять минут. Секретарь подаст вам напитки, – Антон распахнул передо мной дверь. – устраивайтесь, – отвел в зону отдыха и даже включил телевизор.
Оставшись одна, подошла к широким эркерам и присела, обхватив руками подушку. Небо серое, внизу сплошная безликость, внутри тоже пусто. Так тянет в сердце, протяжно, болезненно. Как хорошо было здесь тогда, в первый раз, на этом самом месте. Низ живота неожиданно налился жаром, возбуждаясь сценами из прошлого. Нашего с Димой прошлого. Мое тело тоже скучало, а других мужчин не было. Я никого не хотела.
– Прости, что заставил ждать.
Я встрепенулась, воздух со свистом выпустила, щеки румянцем загорелись. Ощущала себя пойманной с поличным за непристойными мыслями.
Дима остановился в двух метрах от меня, руки в карманы брюк спрятал, взгляд непроницаемо ровный. Впрочем, как всегда. Это у меня коленки тряслись в его присутствии. Не страх, нервы. Или все же страх. Страх, что время ушло. Мы все бездарно потеряли. Оба.
– Ничего, – поднялась, отпуская подушку. – Ты уже знаешь?
– Знаю. Твой представитель получил инструкции. Но, полагаю, могу сказать тебе лично, что ты теперь крупный акционер «Теско»: со всеми привилегиями и некотором обязанностями. В конце недели будет собрание акционеров: на повестке – новый владелец увесистого пакета акций, – Дима одобрительно хмыкнул, словно бы услышал какую-то забавную шутку, но со мной делиться не стал. – Алена, с моей стороны всесторонняя поддержка и помощь. Я научу тебя азам работы с ценными бумагами. Если нужен будет грамотный представитель, найдем надежного человека. Если ты захочешь непосредственно участвовать в операционной деятельности, то…
– Нет, – возразила я. – Это вряд ли. У меня есть бизнес. С меня хватит.
– В любом случае ты будешь получать дивиденды и принимать решения по ключевым вопросам на собрании акционеров. Они проходят раз в квартал. Бывают экстренные созывы, но это редкость.
– Дим, – прервала нетерпеливо, – это ты помог Савицкому провести днк-тест? – просто интересовалась, но звучало как вызов. Небесный тоже заметил. Отошел к своему столу, оперся ладонями о крышку и посмотрел на меня непробиваемым безэмоциональным взглядом.
– Нет, не я.
Я ведь другое сказать хотела, а вышло, что снова обвиняла и упрекала. Мне и самой это не нравилось. Небесному, наверное, тоже, но он не показывал. Он больше не раскрывался передо мной.
– Понятно. Извини, – губу закусила и суетливо волосы с одного на другое плечо перебросила. – Просто была удивлена.
– Понимаю, – коротко бросил Дима, придавливая тяжелым, но пустым взглядом: то ли это маска, то ли он теперь такой навсегда… Не знаю.
– Ты приедешь сегодня?
– Да.
– Я тогда пойду, – неуверенно указала на дверь. Я не находила причин, чтобы остаться.
– Иди.
А Дима не собирался удерживать меня.
– Если нужна машина, могу вызвать водителя, – предложил, вероятно, из вежливости.
– Нет, спасибо. Я за рулем.
Вышла, едва сдерживая рыдания. Я гордая трусиха, не способная сделать шаг навстречу. Все жду, что снова начнет завоевывать и уговаривать меня. Так легче оставаться в образе гордой и непокоренной.
Выехав со стоянки, позвонила матери, уточнила во сколько будет дома. Мне нужно выяснить у нее кое-что. Отчего-то казалось, что она знала больше, чем я.
– Мам, Савицкий проводил днк-тест, чтобы никто не оспорил завещание и наше родство. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Мама отвела взгляд, волосами тряхнула и снова на меня поглядел, пристально и обеспокоенно.
– Да, знаю. Он обращался ко мне с просьбой достать твои волосы.
– И ты дала?! – ахнула я. – Я думала, ты на пушечный выстрел не подпустишь его ко мне!
– Герман позвонил две недели назад, объяснил ситуацию. Он предчувствовал свой конец. Хотел так, – мама развела руками, – загладить вину. Хотя бы частично. Я помогла. Жаль его стало. Знаешь, – она очень печально улыбнулась, – когда он бросил меня, чувствовала себя несчастной: мать-одиночка без образования и денег… Мне казалось, что счастье прошло мимо меня. А вышло, – погладила меня по руке, – что у меня родилась прекрасная сильная девочка. У меня есть внуки, дом, даже образование будет! Я очень счастливая! А он нет. При всех деньгах и возможностях Герман был глубоко несчастным и никому не нужным человеком. И это только его вина. Только его… – закончила с тяжелым вздохом.
– Деньги – последнее, что мне было нужно, – проговорила задумчиво.
– Я знаю, но и лишними не будут. Вряд ли Герману это зачтется, слишком много грехов, но отказывать не стала. Тем более он по излюбленной привычке мой отказ воспринял бы, как сомнение, что отец реально он! Я утерла ему нос! – фыркнула весело, смахивая нахлынувшую меланхолию. – Поеду я, – поднялась мама. – У меня встреча с профессором по управленческой психологии.
– В восемь вечера? – приподняла вопросительно бровь.
Мама только загадочно улыбнулась. Буду рада, если найдет мужчину. Она заслужила простого женского счастья. А я точно знала, что сделаю со своей долей акций. Я отпущу прошлое, разделю по справедливости и забуду. Устала. Хочу начать все заново.
– Леша, привет, – позвонила своему адвокату. – Ты можешь помочь достать телефон одного человека?..
